1600
Канал об Иране. Темы: политика, право, общество, экономика, история. Ведёт Илья Васькин, старший преподаватель и младший научный сотрудник CSMECCA ИКВИА ФГН НИУ ВШЭ. Для связи ilya.a.vaskin@gmail.com
Значительная часть последователей НД - женщины из среднего класса. Важно также учитывать, что средний класс это спектр, сильно варьирующийся в зависимости от культурного и экономического капиталов, происхождения и личных связей, профессионального статуса. Общей особенностью участниц НД является более высокий уровень образования по сравнению с остальным населением. А участие в НД это форма культурного потребления, что связано с тематикой НД: личностный рост, "особое знание", "образовательный опыт" и т.д. При этом это ещё и странная форма модерна, отличающаяся от официального ислама. Т.е. эти курсы представляют из себя эрзац формального образования.
Ещё одной особенностью НД обращение к заботе о себе и саморазвитию. НД превращает индивидуальные и социальные проблемы в психологические, и таким образом решением становится создание личного благополучия. Практики НД ищут пути улучшить свои возможности взаимодействовать со сложностями в повседневной жизни.
Подводя итог можно сказать, что НД в Иране в целом похожа на Нью-Эйдж в развитых странах. НД стала популярная по двум причинам: она является формой культурного капитала, и позволяет её адептам относительно эффективно взаимодействовать с жизненными трудностями. Одновременно она позволяет выйти за рамки официальной религии, поскольку представляет из себя синкретическую форму духовности.
Источник: Khosravi, Behnaz. 2022. Economic Reforms and Spiritual Transformations? Iran from the 1990s. New Spiritualities and the Cultures of Well-being. Cham: Springer International Publishing. P. 83-98.
1 - зороастрийский храм в Йезде; 2 - Джульфа; 3 - Манале, иудейский район Шираза (2011)
Читать полностью…
Религиозные меньшинства в Иране на районном уровне
Районы с религиозными меньшинствами были одной из особенностей Ирана вплоть до конца 1980-х гг. Такими были иудейский квартал в Ширазе, армянский в Исфахане, зороастрийский в Йезде. При этом у каждого из них своя история: армянский был создан на пустом месте в XVII в. по воле шаха Аббаса I, иудейский и зороастрийский раньше, и про их происхождение известно куда меньше. Однако в последующие века они стали как гетто из-за исламизации. После Исламской революции каждый из них развился особым путём, особенно в плане самовосприятия своими жителями. Некоторые покинуты, некоторые вполне себе хорошо сохранились.
Само по себе существование религиозных гетто иногда воспринимается как ограничение немусульман шиитскими доктринами. Фактически же отдельные религиозные кварталы для меньшинств появились ещё в доисламское время, при Сасанидах для несториан и монофизитов, иудеев и манихеев. Более того, отдельные районы для религиозных меньшинств можно найти и в суннитских городах, типа Дамаска. Так что объяснение через шиитскую доктрину не работает. По факту сами меньшинства обращались к изоляции как к средству защиты.
В течение долгого времени районы с религиозными меньшинствами представляли из себя закрытые зоны, окружённые стенами. К XX в. стены стали в основном потеряли свой функционал, хотя и с некоторыми исключениями. Что касается ограничений для жителей таких районов, то на них был наложен ряд ограничений. Они не могли выходить на улицу во время дождя, были исключены из творческих профессий, а в случае иудеев Шираза - из международной торговли и сельскохозяйственных активностей. Вплоть до X в. зороастрийцы Йезда не могли заниматься торговлей, и могли работать только в сельскохозяйственном и ремесленном секторах. При этом и армянских христиан Джульфы таких ограничений не было, т.к. они были вовлечены в деятельность, запрещённую для мусульман: музык, танцы, производство и торговля вином и т.д.
У всех у них была относительная автономия. Главы сообщества собирали с районов налоги, а также были связующим звеном с монархией. Они были обычно членами богатейших семей. Также жители районов избирали местные советы для управления районом и регулирования отношения.
Религиозные здания также играли большую роль в районах меньшинств. Синагоги и церкви были образовательными и политическими центрами районов. В них собирались местные комитеты и решали вопросы управления районом.
Для всех трёх групп XIX-XX вв. были периодами открытия и улучшения своей жизни. Зороастрийцы получали разные выгоды от сотрудничества с парсами Индии и Ирана. В Ширазе помощь от Международной еврейской организации помогла создать младшие школы в еврейском районе в 1953 г.
Открытие гетто также поспособствовало их секуляризации и модернизации при Пехлеви. Старые дискриминационные правила были упразднены, и меньшинства начали смешиваться с мусульманами. Из-за этого старые религиозные кварталы стали бесполезны. Более того, они стали ассоциироваться с отсталостью бедностью. Религиозный критерий социального пространства был замещён социальным. Из-за этого богатые представители меньшинств перестали признавать традиционные религиозные властные авторитеты, и стали опираться на светские.
Однако это всё касалось 1970-х гг. В 1980-2000-е гг. их всех трёх районов происходит массовая эмиграция в Тегеран или за рубеж. В ширазском районе трудно найти иудея. При этом в Йезде и Исфахане до сих пор существуют достаточно живые религиозные общества.
В Йезде эти процессы начались в 1970-е гг. и продолжаются до сих пор. Старый зороастрийский район Пуште Хан Али потерял свою привлекательность. Зороастрийцы, живущие там, довольно критически относятся к городским мусульманам.
В Джульфе, армянском квартале Исфахана, ситуация совершенно другая. Это один из самых современных и богатых районов города. Там живёт большая часть армянских христиан, и мало кто хочет его покидать. Армяне довольны соседством с мусульманами, и постоянно подчёркивают, что те более образованны и открыты, чем другие исфаханцы.
https://www.youtube.com/watch?v=BsnoI2nmFHA
Читать полностью…
Возникновение Организации партизан-фидаинов иранского народа
Организация партизан-фидаинов иранского народа (ОПФИН) впервые публично объявила о своей борьбы с шахом 7 апреля 1971 г., устроив до этого рейд на заставу жандармерии в деревне Сияхкаль.
У ОПФИН было две группы-соосновательницы. Первая - группа Джазани-Зарифи (Г1). Она возникла в 1963 г. под руководством Бижана Джазани и Хасана Зия-Зарифи. Она была создана через два месяца после ареста лидеров второго Национального фронта и несколько недель спустя после проведения референдума о Белой революции.
Почти все создатели этой группы были активистами во время социально-политического кризиса 1960-1963 гг. Некоторые, типа Джазани и Зия-Зарифи, были бывшими членами молодёжной организации Компартии Ирана, Туде. Члены этой группы были белыми и синими воротничками, учителями, студентами, самозанятыми. Они верили в авторитарную природу шахского режима и считали, что его надо свергнуть посредством вооружённой борьбы. Все они считали себя марксистами-ленинистами, борцами за свободу и сторонниками Национального движения освобождения. Организационно они были разделены на три группы: открыто действовавшие, действовавшие полускрыто и действовавшие тайно.
Для группы вопрос создания компартии не был приоритетным, прим этом она явно выступала против создания такой организации по политическим и тактическим причинам.
В 1963-1967 гг. эта группа организовала два важных проекта: исследование земельной реформы в в поле, и перевод книг по Кубинской революции, партизанским движениям Южной Америки и партизанским методам войны в целом. При всём вдохновении Кубинской революцией, члены группы понимали, что объективные условия для революции в Иране на тот момент не сложились, и открыто декларировали что цель вооружённой борьбы - открытие военного фронта против шаха. В целом группа описывала свою деятельность как попытку устроить "национально-демократическую революцию".
В 1968 г. в связи с готовившимся захватом энергостанции, на группу устроил рейд САВАК, многие её члены были арестованы. Конфедерация иранских студентов за рубежом организовала крупную кампанию в их защиту.
Не смотря на этот удар, группа не распустилась. Рост её популярности и числа членов в конце 1970 г. позволил ей снова начать готовиться
к вооружённой борьбе.
Бижан Джазани, один из основателей и идеологов, находясь в тюрьме, выпустил новый программный документ. Ключевое изменение в нём было связано с характеристикой иранской революции - вместо "национально-демократической" она стала "народной". Смысл оставался следующим: демократизировать общество и создать основы для "демократического Ирана" в экономической, аграрной, внутриполитической, внешнеполитической и национальной/культурной сферах жизни общества. Предполагалась мобилизация рабочих, интеллектуалов, студентов, молодёжи, но не крестьян.
Второй ключевой частью будущей ОПФИН была группа Пуян-Мефтахи-Ахмадзаде (Г2). Основателями этой группы были Аббас Мефтахи, Амир-Парвиз Пуян и Масуд Ахмадзаде. Все они были лучшими студентами у себя в университетах. Мефтахи изначально был марксистом-ленинистом, а Пуян и Ахмадзаде стали политическими исламистами после событий 1963 г.
Эта группа не участвовала в студенческих движениях, игнорировала протесты типа поминовения Голям-Резы Тахти и (1967 г.) и демонстрации против повышения стоимости проезда на автобусах (1970 г.). Отделения этой группы были созданы в Мешхеде, Тебризе, Сари и Тегеране.
Она изначально основывалась на маоистских идеях революции, но позже отказалась от них. Ахмадзаде считал, что земельная реформа была "распространением империализма в город и на сельскую местность". В 1970 г. она частично отказалась от старых взглядов. Её новой концепцией стала вооружённая борьба против шаха, покоящаяся на двух столпах: "абсолютная власть правящей власть и абсолютная невозможность масс эмансипировать самих себя".
Г1 и Г2 объединились в 1970 г. после долгих переговоров. Первым их совместным действием и стала атака на Сияхкаль, о которой было сказано выше.
Хаком был лидером, контролирующим сельскохозяйственный центр, с клиентами-белуджами. Он зависел от шахри в плане доходов и белуджей - в плане силы. Семьи хакомов не были изолированными, их члены вступали в брак с членами семей с других территорий, создавая связи и политические союзы. Политическое лидерство хакомов создавало условия для отношений, действий и интересов, касающихся одновременно шахри и белуджей.
Насколько сильно отличались сардары Сархади от хакомов? И чем обусловлены эти различия?
Сардары были независимыми племенными лидерами, контролирующими маленькое число земледельцев, при этом политически не инвестирующими в них. Сардары не принадлежали к отдельному классу, и жили примерно как все остальные члены племён. По факту они находились между сардарами Южного Белуджистана и хакомами.
Хакомы же имели высокий уровень контроля, и были связаны с земледельческими центрами. Они зависели от клиентов: шахри и белуджей. Благодаря ресурсами обеих этих групп хакомы были выше их, и по сути представляли отдельный класс.
Что объясняет эти различия? В социальной основе системы Сархади не было разделения на экономически специализированные, пространственно и культурно разделённые регионы. Экономически же в ней отсутствовала развитая система ирригации, земледельческое население было незначительным, что оставляло контроль за базовыми ресурсами у кочевников.
Неважность обеих этих факторов была следствием биологических и социокультурных. Во-первых, водные ресурсы были недоступны, их было слишком сложно использовать. Во-вторых, из-за климата не было возможности выращивать финиковые пальмы, один из важных элементов в диете белуджей. Вместе ограниченный потенциал земледелия и привлекательные альтернативные источники дохода от набегов способствовали ограничению роли сардаров на севере. На юге же земледелие активно развивалось, что усилило роль хакумов.
Источник: Salzman, Philip C. 1971. Adaptation and political organization in Iranian Baluchistan. // Ethnology. Vol. 10. No. 4. P. 433-444.
Итоги года канала
Многие подводят итоги года своих каналов, и я подведу. В январе 2024 года тут было около 600-700 подписчиков, сейчас, в декабре - около 1600.
Тематически абсолютное большинство постов было про существующие исследования Ирана, порой про достаточно малоизвестные сюжеты. В этом году я начал писать и собственную аналитику, когда что-то происходит, типа президентских выборов.
По планам на следующий год - буду поддерживать примерно такую же интенсивность публикаций, раз в неделю очередной сюжет. Ну и в 2025 в Иране будут как минимум муниципальные выборы, а значит, будет о чём писать. Не говоря уже о возможных чёрных лебедях.
Во-первых, фирмы боролись с государством, которое не понимало как взаимодействовать с биофармацевтикой, т.к. чиновники не понимали ничего в этой отрасли. Второй проблемой были организации аудита и проверок - они считали, что коммерческая активность профессоров нарушала закон. Третья крупная проблема - взгляды врачей, т.к. те считали, что в Иране не может существовать высокотехнологичная медицина. Некоторые врачи выступали против, т.к. их поддерживали международные компании, которые оплачивали этим врачам путешествия за рубеж, или снабжая их клиники. Однако после преодоления этих препятствий, биофарма начала развиваться в Иране достаточно активно. У всех участников этой группы было 3 общих темы, которые объединяли их.
Первой тема была моральная эмоция ответственности. Они говорили о необходимости развивать медицинскую отрасль для спасения жизней иранцев.
Второй темой был прагматизм, ориентированный на действие. Они следовали своим собственным путём, обучаясь по мере продвижения по нему. При этом почти никто из них не мог вообразить, чего они добьются в будущем. В целом они были склонны к действию, не зная, как могут развернуться события. При этом они продолжали действовать, не смотря на доброжелательны советы остановиться.
Третьей темой было коллективное лидерство. У этой группы не было единого лидера. Решения принимались совместно в неформальном кружке в процессе диалога с друг с другом. Диалог и передача моральных эмоций позволили им создать подходящее для действия окружение, которое не мешало им, а мотивировал их развиваться.
Важно понимать, что эти темы не только возникли, но и взаимодействовали друг с другом, проходя через разные стадии.
На первой стадии индивиды становились активными агентами и предпринимали первые действия. Тогда же возникла эмоция ответственности за общество. При этом окружение посылало им отрицательные сигналы, с чем им помогал справляться прагматизм.
На второй стадии индивиды обнаруживали, что внедрение новой альтернативы на уже существующем поле довольно сложный процесс. И они начали учиться через действие, наблюдая за другими и импровизируя. В определённый момент они понимали, что в одиночку они не могут преодолеть существующие препятствия. Начиная с этого момента возникает и растёт малая группа. Тогда же начало формироваться коллективное лидерство, где каждый брал на себя определённую зону ответственности, с которой мог справиться.
Таким образом можно отследить, как в Иране формировалась биофарма на уровне отдельных акторов. Это был сложный процесс, который шёл благодаря разнородной группе индивидов, которые боролись с существующими препятствиями, учились на своих ошибках и достигли довольно серьёзных успехов.
Источник: Babaee, Ali; Miremadi, Iman; Mashayekhi Ali N. 2023. Bio‐pharma in Iran: Escaping the middle‐income trap. // Development Policy Review. Vol. 41. No. 2.
И схема госустройства Ирана по Конституции 1979 г. без поправок 1989 г.
Читать полностью…
Дружеская критика
Василий Тополев, достаточно известный популяризатор социально-гуманитарных наук, публикует серию постов про Исламскую революцию. Идея хорошая, там много очень интересных сюжетов: политическая борьба между разными революционными силами, пять разных выборов и референдумов в 1979 и т.д.
В последних двух постах Василий решил написать про принятие Конституции 1979 г., и совершил там несколько очень грубых ошибок. Прежде чем я их продемонстрирую, дисклеймер - ошибаться нормально. Только ошибки в данном случае можно было предотвратить или проконсультировавшись с иранистами по поводу тематическое литературы, ну или дать почитать черновой вариант текста. А теперь к ошибкам:
Содержательные.
1. Иран не мог стать обычной скучной республикой уже к марту 1979 г. Помимо прошедшего референдума, тогда был представлен второй черновик Конституции. В нём присутствовал Наблюдательный совет (5 муджтахидов, 5 светских юристов, 5 представителей Меджлиса) как фактически верхняя палата парламента и Конституционный суд одновременно, проверяя законопроекты на соответствие шариату и Конституции. Справедливости ради, писали этот черновик светские юристы: Нассер Катузян, Мохаммад Джафар Лангаруди и др.
В июне 1979 г. была третья версия, которую писали в основном юристы, близкие к Национальному фронту и Мехди Базаргану. В ней в НС было 11 человек: 6 светских юристов и 5 муджтахидов. И после публикации этой версии Хомейни публично обратился к светским и и религиозным юристам предлагать различные исправления, которые сделали бы текст Конституции более религиозным. На его просьбу среди прочих отреагировали аятоллы Монтазери и Гольпаегани, а также хождат-оль-эслам Хатами, будущий президент.
Первые два говорили о необходимости внедрения велаятэ факих в Конституцию, Хатами же хотел видеть её более религиозной. И ещё до выборов в Совет экспертов по написанию Конституции разные группы так или иначе давили на Хомейни, требуя от него стать президентом. История завершилась в августе 1979 г., когда по итогам выборов Большая коалиция Хомейни получила большинство на выборах в Совет, и тогда уже в Конституции полностью появились Верховный руководитель и велаятэ факих.
2. В Конституции есть двойной суверенитет, и на уровне текста, и на уровне дизайна. С одной стороны, Верховный руководитель и.о. 12-го Сокрытого Имама. С другой, есть 6-я статья, которая явно говорит о том, что все дела страны должны решаться посредством выборов. Плюс Верховный руководитель сам выбирается и контролируется избираемым Советом экспертов, по сути являющимся коллегией выборщиков. И это не говоря про то, что Президент и Меджлис также избираются напрямую.
3. Наблюдательный совет в версии 1979 г. назначался так: 6 факихов назначал Верховный руководитель, ещё 6 светских юристов - Высший юридический совет, состоящий из назначаемых Главой судебной власти Председателя Верховного суда, Генпрокурора и 3 избранных судейским обществом муджтахидов. Главу судебной власти также назначал, и назначает Верховный руководитель.
4. Абольхасан Банисадр был президентом не несколько месяцев, а почти полтора года - с февраля 1980 по июнь 1981. Импичмент ему устроили по двум связанным причинам. Во-первых, он конфликтовал с премьером Али Раджаи, назначенцем Хомейни, по поводу роли президента. Банисадр хотел чтобы президент был сильным институтом, Раджаи и Хомейни - чтобы премьерский пост был значительно сильнее президентского. Во-вторых, Банисадр активно критиковал велаятэ факих, что не нравилось Хомейни очевидным образом.
Из технических могу отметить, что кое-где перепутаны Банисадр с Базарганом, но это мелочи. Ну и что Наблюдательный совет Василий называет Советом стражей конституции.
Также сильно изменилась структура выращиваемых культур: если в 1960-е ими были только пшеница, ячмень и сахарная свекла, то на начало 2000-х гг. фермеры выращивали ещё и помидоры с кукурузой. Также произошла механизация и коммерциализация производства, что привело к снижению количества рабочей силы. В это же время произошло формирование мелкокапиталистических фермерских хозяйств и перераспределение собственности, что свидетельствует о серьёзных трансформациях в деревне.
Значительные изменения произошли и в профессиональной структуре. В 1960-е около 87% всех работ были сельскохозяйственными, к началу двухтысячных их доля упала до 46%. Точно так же изменился и основной источник доходов глав домохозяйств - с сельскохозяйственный уменьшился с 79% до 50%, несельскольхозйственный вырос с 21% до 50%.
Также значимо изменилась и социальная структура. Если в 1960-е в ней преобладали крестьяне (26%) и безземельные работники (60%), то в начале 2000-х она стала более разнообразной: мелкие (30%) и средние (15%) фермеры, безземельные работники (34%), мелкие капиталисты (15%).
Если подводить итоги, то наиболее значимыми изменениями в иранской деревне стала трансформация крестьянина в фермера, а также возникновение мелких капиталистических хозяйств. Также резко снизилась доля жителей деревни, вовлечённых в сельское хозяйство, и рост числа хозяйства где главным источником дохода был несельскохозяйственный. В целом эти изменения отражают глобальные тренды, которые соответствуют похожим процессам в Таиланде, Индонезии, Пакистане и на Филиппинах.
Источник: Ajami, Amir Ismail. 2005. From peasant to farmer: A study of agrarian transformation in an Iranian village, 1967–2002. // International Journal of Middle East Studies. Vol. 37. No. 3. P. 327-349.
На следующей неделе проведем презентацию книги Джелала Але-Ахмада «Гарбзадеги» в московском «Пиотровском».
В среду, 25 декабря, обсудим книгу Джалала Але-Ахмада, которая обрела большую известность не только на родине автора, но и по всему миру. «Гарбзадеги» буквально переводится с фарси как «поражение Западом». Але-Ахмад перенял этот термин у иранского мыслителя Ахмада Фардида и придал ему значение, которое стало основным, — технологическая, культурная и идеологическая зависимость Ирана от Запада. Этот текст считается классическим и не теряет актуальности сегодня, когда вопросы поиска постколониальной национальной идентичности остаются чувствительными.
В дискуссии примут участие:
🔵Максим Алонцев — доцент ИКВИА ФГН НИУ ВШЭ, историк, востоковед, кандидат филологических наук, научный редактор книги, автор канала Pax Iranica;
🔵Лия Эбралидзе — модератор встречи, переводчица и редактор, антрополог ислама, автор канала «я никогда не выйду в поле».
Когда: 25 декабря, 19:30
Где: книжный магазин «Пиотровский», Малая Никитская 12, стр.12
Зарегистрироваться на встречу можно здесь.
1 - Голямреза Тахти, 1961 г., Иокогама; 2 - выпуск газеты с новостью о смерти Тахти; 3-5 - похороны Тахти
Читать полностью…
Глобальный 1968 год и рождение Исламской революции
Две иранских звезды умерли в 1967-1968 гг. в течение одного года. Одним из них был бывший премьер Мохаммед Мосаддык, умерший 5 марта 1967 г. Его похороны проходили в очень ограниченном кругу. На них присутствовал рестлер Голямреза Тахти, получивший до этого золотую медаль на Олимпийских играх 1956 года. Тахти был найден мёртвым в отеле Атлантик в Тегеране 9 месяцев спустя, 7 января 1968 г. В отличие от похорон Мосаддыка, его похороны стали демонстрацией протеста, организованной студентами по всей стране.
Разница между этими двумя похоронами не может быть объяснена популярностью: они оба были самыми популярными иранцами своего времени. Репрессии также не могут объяснить это различие, т.к. за 9 месяцев репрессивный аппарат страны не изменился. Возможное объяснение лежит в совпадении разных факторов. Последствия этих протестов также стали одним из элементов, из которых сложилась Исламская революция.
Для большинства "май" и "68-й год" обычно связаны с Красным маем во Франции. Протесты рабочих и студентов превратились во всеобщую забастовку в этой стране. Для описания этого союза политический философ Жак Рансьер придумал выражение les révoltes logiques - согласно ей, восстания, которые выглядят произвольными и спонтанными, по факту создают собственную логику существования.
Январские протесты в Тегеране одновременно подтверждают и опровергают концепцию Рансьера. С одной стороны, спецслужбисты из САВАК примерно так же описывали действия протестующих. С другой стороны, студенты опирались на уже существующие организации - политические кружки (сенфи сияси). Важно понимать, что эти кружки политизировались только после смерти Тахти. Они внешне были неполитическими, и это позволяло им защищаться от репрессий со стороны САВАК. Таким образом, инфраструктура протестов существовала за несколько лет до того, как они стали реальностью.
Сам Тахти был известен как иранский богатырь, выигравший множество соревнований международного уровня, типа той же Олимпиады ими мировых чемпионатов по рестлингу. Однако его популярность опиралась не только на спортивные достижения - он был моральным образцом. Помимо этого, в 1950-е он находился в оппозиции шаху. В 1963 г. он избрался членом высшего совета Национального фронта. Он также публично призвал жертвовать деньги жертвам землетрясения 1962 г. в городе Буин-Захра, рядом с Казвином. Тахти был образцом для подражания в плане этики и морали.
В день объявления о самоубийстве Тахти газета Этеляат выпустила статью, объясняющую смерть рестлера семейными причинами. Однако иранцы в большинстве своём в эту версию не поверили, и по Тегерану начали распространяться слухи, что его убили. Одновременно процедура похорон Тахти была проведена так, что она сократила дистанцию между запрещённой политической оппозицией и разрешённой траурной церемонией.
В ходе Белой революции и как результат политического кризиса 1963 года, студенты получили право проводить студенческие протесты, но только если они касались исключительно студенческих тем и не выходили за границы университетов. Первый кружок (сенфи) возник в Промышленном колледже Тегеранского политеха в 1963 г. В будущем студенты именно этого университета сыграли ключевую роль в организации протестов имени Тахти. После того же года студенты избегали выражения солидарности в глобальном контексте (типа протестов против Вьетнамской войны) чтобы не подвергать опасности кружки.
Пик протестов кружков - 1967 год. В 1966-1967 гг. студенты протестовали в Тебризе и Тегеране против новой системы обучения. Она предполагала разделение учебного года на два семестра, необходимость платить за каждый из них ту же сумму, что раньше - за год. Студенты обратились к премьеру Ховейде, тот их проигнорировал. С 3 мая 1967 г. они устроили забастовку у административных подразделений университетов. 8 мая проблема была решена вмешательством императрицы Фарах Пехлеви, которая выплатила все необходимые деньги как подарок студентам.
Экономические реформы и новый спиритуализм в Иране с 1990-х гг.
С середины 1990-х гг. в Иране началось распространение духовных идей и практик, основанных на помощи индивидам. Эти практики были способом "начать жить лучшую жизнь", "работать над собой" и "достигнуть духовного мира", их целью было принести процветание, успех, благополучие в повседневную жизнь.
Содержательно эти идеи были синкретическими, опирались на авраамические религии, зороастризм, буддизм, индуизм, в них присутствовали элементы мистицизма, эзотерики, метафизики, а также практик типа йоги, медитации и т.д., а также альтернативной медицины, разных видов психотерапии, парапсихологии, мотивационной психологии, техник личного развития и т.д. и т.п. Они воплощались в жизнь через конференции, учебные семинары, частный коучинг, создание сообществ, собрания в частных и общественных пространствах. Всё это описывается как Новая духовность (НД), похожая по своим характеристикам на Нью-Эйдж. При этом Нью-Эйдж возник в развитых странах Запада в середине XX в. и ознаменовал собой "возвращение религиозного", что привело к сдвигу в социологии религии в целом. Соответственно, насколько вообще иранская Новая духовность сравнима и сопоставима с западным Нью-Эйджем?
Исследование было проведено в 2005-2007 гг. на материалах двух НД-сообществ в Тегеране. Первое (С1) сообщество мистически подходило к исламу, и фокусировалось на интерпретации поэтического сборника "Маснави" Джалаль ад-Дина Руми. Второе сообщество (С2) специализировалось на "Движении человеческого потенциала" и личностном развитии, и вовлекало персидские версии программ, которые вели частные американские компании типа Lifespring, Landmark Education и Mind Dynamics.
НД-движения начали возникать в Иране в основном после Ирано-Иракской войны 1980-1988 гг. и экономических реформ 1990-х гг. Это было связано с повышением уровня жизни, распространением консьюмеризма среди среднего класса и политической либерализацией. В целом эти движения относительно свободно существовали до 2005 г., к 2013 г. они были в большинстве своём запрещены. На 2021 г. НД ушло в подполье, часть бывших деятелей этого движения посадили в тюрьму, некоторые переключились на официально разрешённую деятельность и отдалились от НД в целом.
Смесь верований и практик из разных источников характерна для иранского НД. Например, курсы по чтению Руми в С1 внешне выглядели как академические конференции. По факту же ситуация была несколько другой. Ведущая в плаще с капюшоном, сидит на поднятой платформе и интерпретирует стихи. Периодически она цитирует Коран, однако ссылается также на психологию, парапсихологию и повседневную жизнь. Ведущая настаивает на темах "самоконтроля" и "самореализации", однако интерпретирует их в связке с Аллахом. При этом она также говорит о "позитивном мышлении", "энергии, распространяющейся среди людей" и "энергии цветов". В заключении она исполняет стихи Руми из сборника "Диванэ Шамс", выбираемых соответственно теме занятия.
В С2 действует учебная программа, целью которой является "работа над собой" чтобы развит внутренний потенциал и принять сложности и ограничения. Ритуалы здесь являются серией ролевых игр. Игры представляют из себя постановку, действия, слова и диалоги, которые должны быть произнесены на разных сценах вместе с определёнными музыкальными произведениями. Эти ритуалы смешивают личное развитие и духовность.
Что важно, участники этих сообществ сохраняют свою идентичность как мусульман. Их можно назвать "искателями" духовности. При этом они характеризуют свои действия как "религиозное чувство" и "трансцендентный духовный опыт".
Как можно объяснить этот контраст? Во-первых, историей. Джульфа с самого начала была богатым районом, получившим особые привилегии от шаха Аббаса I, чего никогда не было у зороастрийцев. Правда, у Джульфы такой статус был всего около 60 лет, и с XVIII в. её статус не сильно отличался от других районов с религиозными меньшинствами.
Во-вторых, Джульфа была местом, откуда западные путешественники ехали в Иран. Там всегда было сильно иностранное влияние. АПНК/АИНК регулярно нанимала армян на работу, т.к. те были в постоянном контакте с англоязычной культурой. Помимо этого, Джульфа расположена на окраине города, она избежала обеднения, характерного для старых районов городов. А вот Йезду в этом плане не повезло.
В-третьих, социальная и общественная жизнь в Джульфе куда более живая, чем в зороастрийском районе. У армян есть свои магазины, клубы, школы, театр и т.д. У зороастрийцев Йезда ничего подобного нет. Вместо того, чтобы социализироваться в своём районе, они делают это во всём городе, что ведёт с снижению социального сплочения.
Также армяне менее склонны к интеграции в глобальный мир по сравнению с зороастрийцами. Армяне отличаются от остальных иранцев по культуре, языку, религии, зороастрийцы же только по религии. Потому для первых нужда в изоляции выше, у вторых - ниже.
В целом районы с религиозными меньшинствами в Иране происходят как минимум с сасанидского периода, при этом они стали гетто только при Сефевидах. С модернизацией и секуляризацией они стали исчезать. При этом у каждого района своя судьба, зависящая от культурного, религиозного и территориального контекстов.
Источник: Vivier-Muresan, Anne-Sophie. 2007. Communitarian neighborhoods and religious minorities in Iran: a comparative analysis. // Iranian Studies. Vol. 40. No. 5. P. 593-603.
Договор России и Ирана
Я редко пишу про внешнюю политику Ирана, в основном про то, как она связана с внутренней. Но сегодня придётся сделать исключение.
Сегодня Россия и Иран заключили Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве.
На мой взгляд, это довольно важный документ. И связано это с бюрократической логикой. Если какой-то пункт в договоре есть, то рано или поздно у чиновников участвующих сторон возникнет вопрос, как именно он реализуется на практике.
Потому в этом плане важно отметить не только на привлекшую много внимания статью 3 про отказ поддерживать сепаратистские движения и не помогать агрессору, но и на другие.
Более активное сотрудничество разведок (ст. 4) и армий (ст. 5), ВПК (ст. 6), совместная борьбы с терроризмом и экстремизмом (ст. 8) позволит обеим сторонам лучше узнать что и как друг у друга устроено в плане военки. Вопрос в том, на сколько именно.
Ещё есть довольно большой блок про Каспийское море (ст. 13) и международные организации: ШОС и ЕЭАС (ст. 14). Плюс про экономическое, финансовое и банковское сотрудничество в целом (ст. 16-18, 20), и секторальное сотрудничество: транспорт (ст. 21), энергетика, включая ядерную (ст. 22-23), сельское хозяйство (ст. 24), медицина и санитария (ст. 28-29), наука, технологии и инновации (ст. 30-31), культура и искусство (ст. 34-37), экология (ст. 38-40).
Интересно сопоставить этот договор с действующим до сих пор Договором об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества между РФ и Ираном 2001 года.
Нового много, только с нюансами. Например, статья 3
В случае если одна из Сторон подвергнется агрессии со стороны какого-либо государства, другая Сторона не должна оказывать никакой военной или иной помощи агрессору, способствующей продолжению агрессии, и будет содействовать тому, чтобы возникшие разногласия были урегулированы на основе Устава Организации Объединенных Наций и норм международного права.
Второй период (1971-1974 гг.) характеризовался абсолютным господством Ахмдзаде в организации. В это время ОПФИН стала одним из ведущих теоретических центров иранской оппозиции, при этом тот же Джазани писал свои труды, находясь в тюрьме.
В третий период, 1974-1976 гг., ОПФИН также росла, количество отделений в стране значимо увеличилось. Вместе с тем, тогда были три важных процесса, которые сильно повлияли на деятельность группы: 1) усиление конфликта внутри ОПФИН; 2) вопрос о единстве внутри ОПФИН и её стратегической роли; 3) выход из организации Тураджа Хедари-Бихванда и близких к нему людей, которые хотели отказаться от вооружённой борьбы.
Период 1976-1978 гг. был самым сложным для ОПФИН. Часть членов организации считали, что её деятельность в текущем виде не имеет смысла, т.к.: 1) отсутствуют объективные предпосылки для революции; 2) необходимо строить политическое крыло организации, помимо военного; 3) подчёркивание авторитаризма шаха как главного противоречия национально-освободительного движения.
В целом в течение своего периода существования до революции ОПФИН была относительно единой организацией. Вместе с тем, в ней постоянно возникали расколы, периодически подрывая это единство.
Источник: Mohajer, Nasser; Vahabi, Mehrdad. 2023. Formation of thoughts and foundation of the Iranian People’s Fada’i Guerrillas. Fada’i Guerrilla Praxis in Iran (1970–1979). Narratives and Reflections on Everyday Life. London and New York: I.B. Tauris P. 1-35.
Завтра в 19:00 по мск. проведём ещё один стрим с @politiran на тему Исламской революции 1979 г. Предыдущий стрим про шахский Иран при династии Пехлеви можно посмотреть/послушать тут.
Ссылка на трансляцию: https://www.youtube.com/watch?v=BsnoI2nmFHA
Адаптация и политическая организаций белуджей в начале 1970-х гг.
Почему у одних племенах белуджей была организованная политическая власть, а у других не было? Что вообще влияло на их структуру на начало 1970-х гг.?
Иранский Белуджистан является культурно определённой территорией. В целом белуджи говорят на белуджском языке, исповедуют суннитский ислам, у них свои одежда и кухня, как и устная традиция. Они также отделяют себя от персов. Белуджей можно разделить на пять регионов: северный горный Сархад и четыре региона Южного Белуджистана. Сархадские белуджи были организованы племенным образом, южные - феодальным. У сархадских белуджей четыре крупных племени: Риги, Исмаилзаи, Гамшадзаи, Ярахмадзаи, с населением в несколько тысяч человек каждое.
Политическая структура Ярахмадзаи основана на двух принципах. Первым из них является символическая идиома патрилинейного происхождения - групповое происхождение основано на происхождение от предка-основателя, Ярахмада.
Вторым принципом является наличие официальных должностей. Их две. Сардар - вождь племени, и обладает властью представлять племя и принимать решения. Старосты представляют рода и возглавляют конкретные родовые сообщества.
Другие связи, часть политического поля вне племени, рабовладельцы, сельскохозяйственные клиенты, представители или агенты социальных групп подчинены хакумам Южного Белуджистана или иранскому правительству.
В 1916 г. генерал Дьер из Британской Индийской армии устроил военную кампанию против Ярахмадзаи, на тот момент это племя было суверенной политической единицей. Оно дружило с племенами Гамшадзаи и Исмаилзаи, конфликтовало с Риги.
Ханы Южного Белуджистана действовали или как агенты персидского правительства, или независимо, стремясь поставить под контроль Сархади.
У самих племён Сархади были большие стада, и очень ограниченная территория для посевов. Набеги племён Южного Белуджистана играли большую роль в экономической жизни Сархади.
Пахотная земля была на территории около поселений Хамс, Камальабад и Карсимабад, которые по факту даже не были деревнями. Землю обрабатывали рабы или крепостные.
Что определяло роль сардара? Он был лидером и представителем племени в военном, дипломатическом и символических смыслах. Однако его влияние было ограниченным - в племени не существовало никакой полиции или её аналогов, которая могла бы исполнять решения сардара.
У составляющих Ярахмадзаи племён Сохерабзаи (север), Хусейнзаи (восток) и Рахимзаи (юг) было ни права пользования землёй, ни своих пастбищ. Контроль над водой привёл к ограниченной территориальной эксклюзивности. Эти племена никогда не конфликтовали на групповом уровне, иногда - на индивидуальном. Стада, пастбища, вода, рабочая сила были им доступны из внеплеменных источников.
Белуджистан к югу от Сархада состоит из четырёх регионов: прибрежной равнины, Макрана (горы), Джаз-Муриана (бессточная впадина) и Саравана. Сархад отличается от всех них тем, что он выше и холоднее. Так же на территории Сархада меньше развито сельское хозяйство.
В Южном Белуджистане существовало две формы хозяйства: деревенские ирригационные земледельцы (шахри) и кочевые скотоводы-садоводы (белуджи). Первые жили на полях и в долинах всех четырёх регионов; вторые - в основном в горах. Они обменивались друг с другом продуктами, трудом, информацией, женщинами.
До 1928 г. размер и организация политических единиц сильно варьировалась от места к месту. В большинстве своём они были мелкими, состояли из поля или долины, в лучшем случае нескольких долин. У каждой группы был лидер - камаш, фактически староста. У более крупных групп был свой сардар. При этом у лидеров не было классовых различий между ними и основным населением. Эти лидеры и сообщества могли быть независимы, а могли возглавляться хакомом, политическим лидером династической семьи.
1 - количество биофармацевтических препаратов, коммерциализированных иранскими фирмами, 2001-2017; 2 - офис Pooyesh Darou; 3 - производственное отделение CinnaGen.
Читать полностью…
Биофармацевтика в Иране
Развивающиеся экономики нуждаются в реструктуризации промышленности, диверсификации отраслей и технологической модернизации для того, чтобы выйти из ловушки среднего дохода. Ни государственное планирование, ни экономическая либерализация сами по себе не решают эти задачи, в основном из-за присутствия институциональных пустот - отсутствия институтов, которые могли бы способствовать созданию рыночной экономики, повышению качества управления и т.д.
Для этого необходимо новое объяснение, как происходит развитие, включая также как институты меняются, как возникают новые институты и институциональные поля. Один из способов - опора на концепции агентности и малых групп. Именно они позволят объяснить возникновение в Иране биофармацевтической отрасли.
Агентность обычно трактуется как "институциональное предпринимательство" и "институциональная работа". Первая трактовка связана с акторами, которые могут инициировать изменения внутри институтов. Вторая - с действиями, которые акторы предпринимают для создания, разрушения, разработки и содержания институтов. Малая группа это собрание личностей, которые признают, что они создают значимую социальную единицу, с общей идентичностью, культурой и социальными отношениями.
Если же обратиться к иранскому случаю, то биофармацевтика в стране впервые возникает в 2001 г., с началом выпуска "Интерферона Альфа". До этого иранская фарма считалась "гипсовой и сиропной промышленностью", с очень ограниченными технологическими возможностями. К 2017 г. продукты иранской биофармацевтики, которых стало 24, занимали в стране около 60% рынка.
Сразу после Исламской революции фармацевтика в Иране принадлежала банкам, пенсионным фондам и страховым компаниям, которые находились в государственной собственности. После 1988 г. начался взлёт дискурса технонационализма. Он был связан с тем, что Ирано-Иракская война показала, что без технологий не получится быть конкурентной страной. В том числе из-за этого были созданы Президентский офис технологической кооперации (далее Офис) и Управление по контролю за продуктами питания и лекарственными средствами (Управление). Параллельное введение санкций на товары двойного назначения негативно повлияло на страну, что вынудило иранский режим опираться на свои собственные человеческие ресурсы и внутренние возможности для развития науки и технологий, которые были бы независимы от внешнего мира.
Первоначальные шаги по созданию и коммерциализации фармацевтики были предприняты конгломератами, но они провалились. Тем не менее, тогда появилось семя, которое позже помогло сформировать отрасль. Его авторами были чиновники из Минздрава, профессора Тегеранского университета медицинских наук и Офис. Они отправили несколько групп иранских студентов за рубеж, учиться самым современным подходам в медицине. Среди стран были Куба, Канада и Британия были наиболее важными. После обучения студенты вернулись домой и заняли места в университетах, фирмах и государственных агентствах. Четверо из них, Табатабаи (Т), Найебпур (Н), Махбуди (М) и Хамедифар (Х), предприняли первые шаги по созданию R&D в иранской биофармацевтике.
Т и Н основали компанию PouyeshDarou и начали производить первое биофармацевтическое лекарство в Иране, тот самый "Интерферон Альфа" с очень значительной помощью главы Управления Ахмадияни. Параллельно в Тегеранском университете медицинских наук был создан Ebn-e-Cina Pharmaceutical
Technologies Incubator. Ахмадияни также мотивировал Т и Н получить европейский лабораторный стандарт для большей легитимности среди чиновников и врачей.
М и Х основали CinnaGen и представили своё первое лекарство, "Цинноген" с помощью Мадани, сотрудника Офиса, и Динарванда, который позже стал главой Управления.
По факту вход этих компаний на рынок был связан с коллективным действием и борьбой против уже сложившихся правил, ограничителей, чего достигла маленькая группа разнородных агентов.
И краткая хронология разных версий Конституции
Читать полностью…
Разные характеристики иранской деревни в 1967 и 2001 гг.
Читать полностью…
От крестьян к фермерам: аграрная трансформация иранской деревни, 1967-2002
Иранская деревня прошла через масштабные трансформации между 1967 и 2002 г. Земельная реформа 1960-х гг. разрушила традиционную систему землевладения, а крестьянские восстания, захват крупных поместий и аграрные реформы послереволюционного режима привели к уничтожению крупномасштабных государственных и частных систем сельскохозяйственного производства: агробизнеса, фермерских корпораций и сельскохозяйственных производственных кооперативов, возникших при шахе.
Эти изменения можно проследить на примере одной деревни, расположенной в остане Фарс около города Марвдашт, в 45 км от Шираза. На 1967 год в этой деревне было 4 способа сельскохозяйственного производства: 1) крестьянская; 2) фермеров-арендаторов насосов; 3) большая частная капиталистическая ферма; 4) остатки традиционной системы землевладения. Общие характеристики деревни на 1967 и 2001 г. будут на отдельной табличке. В целом историю деревни в контексте земельных отношений можно разделить 3 периода: 1) во время господства помещиков; 2) в период земельной реформы; 3) после Исламской революции.
В помещичий период деревня принадлежала одному отсутствующему помещику, по факту же она управлялась наёмным менеджером. Деревня была разделена на поля, каждое из которых вместе обрабатывали 4-6 издольщиков. Они действовали как кооператив. Менеджер снабжал эти группы землёй, водой и семенами. На полях выращивали только пшеницу, ячмень и рис. Крестьяне получали треть ячменя и пшеницы, и половину риса.
После того, как в деревне начали выращивать сахарную свеклу, старый помещик продал деревню двум новым владельцам, каждый из которых получил по половине деревни.
С развитием насосного орошения в конце1950-х гг. возникла новая система сельского хозяйства, основанная на аренде насосов. Эта система предполагает передачу прав собственности на землю от помещиков крестьянам. К 1967 г. 28% обрабатываемой земли относилось к ней. Параллельно развивалась капиталистическая система. Один из помещиков отказался от издольничества, начал использовать трактора, насосы, нанял около 50 бывших издольщиков работать за зарплату.
В 1962 г. в Иране началась земельная реформа, которая внедрялась в 3 фазы. Цель у реформы была чисто политическая - ослабить помещиков, её последствием стало уменьшение числа отсутствующих помещиков и значительный рост крестьянской собственности. В 1965 г. третье земли помещика, который сохранял издольную систему, перешла 34 издольщикам. Вторая половина деревни, с капиталистическим хозяйством, была исключена из реформы.
Крестьяне, получившие землю, организовали себя в сельскохозяйственные кооперативы на своих условиях. Фермеры, использующие насосы, получили землю, которую они раньше арендовали, и расширили производство путём добавления новых насосов и культивации арбузов. Таким образом создание масштабного капиталистического сельского хозяйства также привело к развитию и мелкого фермерства с кооперативами.
Во время Исламской революции несколько крестьян захватили землю помещика, использовавшего капиталистическую систему. Они захватили обрабатываемую землю, дом, водяные насосы, и сами стали работать на ней, не платя ничего помещику. В 1981 г. крестьяне, жившие на земле помещика с издольной системой, захватили его землю и технику. Вплоть до 1986 г. они платили ему деньги за аренду земли, после этого просто перестали это делать.
В 1988 г. конфликт с помещиком-капиталистом разрешился - он согласился отдать 55 крестьянам 250 гектар земли, взамен на 140 гектар, которые оставлял для себя. Что касается второго помещика, то судебные тяжбы с ним длились до 1999 г., он тогда согласился передать 130 из 218 гектар земли 44 крестьянам.
В целом на начало 2000-х гг. доля крупных капиталистических хозяйств заметно упала по сравнению с пореформенным периодом, хотя доля земель мелких и средних фермеров заметно выросла.
Вчера провёл последнее занятие с магистрантами по курсу "Трансформация политической культуры в Исламской Республике Иран". А касалось оно религии и политики. В процессе подготовки к занятию родился мем.
Смысл шутки: Саид Хаджариян, иранский философ и юрист, бывший заместитель министра разведки, в начале 1990-х опубликовал цикл статей в журнале Киян. В них он доказывал, что политический режим Исламской республики сам себя секуляризует, так как в основе принятия решений лежат принципы целесообразности, государственного интереса, а не соответствие нормам ислама. А вообще я о нём писал здесь.
Политический активизм в Исламской республике: выживание и сопротивление
Во время протестов 2009-2011 гг. многие люди изначально кричали "Аллах Акбар", это была для них форма выражения недовольства. Эта кричалка громкая, значимая, её легко распространять. Однако со временем от неё отказались, поскольку по голосу можно опознать кто кричал. Со временем от неё отказались и перешли на свист - свистящих невозможно определить, при этом она напоминала о протесте. Это одна из форм протеста, которая возможна в авторитарных условиях.
Если говорить непосредственно об иранских протестах в целом, то они сформированы политической системой Ирана. И поскольку она очень фрагментирована и разбита на разные элитные группы, протесты тоже обладают похожим характером.
Собственно, разнородность иранских протестов 1960-1970-х гг. также является одной из причин разнообразия современных. При этом с начала 1980 г. и вплоть до 1989 г. поле активизма находилось под жёстким контролем, на него также влияли дискурсы войны и мучеников, способствующие возникновению нарративов национального единства и однородности.
Главный студенческий профсоюз Исламской республики Офис консолидации единства, о котором я рассказывал ранее, сыграл критически важную роль в возникновении первых антирежимных митингов в Тегеранском университете в 1999 г. Зелёное движение 2009-2011 гг. возникло на наследии сетей, организованных разными локальными кампаниями за права женщин, меньшинств и т.д.
Они присоединились к президентским кампаниям реформаторов Мир-Хосейна Мусави и Мехди Кярруби, активно участвовали в студенческих отделениях Фронта исламского участия и партии Ээтемад.
Однако их кампания не смогла создать центр власти, который мог участвовать в институционализированной политике и избежать применения насилия по отношению к себе. Зелёное движение сильно расширило социальный охват и требования в поддержку реформаторских кандидатов в президенты, но не смогло "захватить государство".
Если же говорить о формах активизма в Иране на тот момент, их можно выделить три. Первой была диверсификация активизма, участие в максимуме разных групп, которые тогда возникали. Вторая - переход в неформальный статус и индивидуализация. Третья - ослабление инфраструктуры активизма, с одновременным усилением уверенности в себе и устойчивости.
Помимо движения между формальностью и неформальностью, была и другая стратегия - обращение к безопасным методам активизма. Например, участие в выборах и использование траурной церемонии Ашуры относительно безопасно.
Этот переход от не/формальности к безопасности являются ядром для выживания и построения коалиций. Он же сыграл важнейшую роль для поддержания протестов и политической мобилизации в Египте, Тунисе и Марокко во время Арабской весны. В Иране на начало 2010-х это строительство коалиций находилось на довольно низком уровне.
В целом, если говорить о методах, то на долгих дистанциях политический активизм становится неформальным и индивидуальным. Однако когда появляется возможность использовать формальные институты, типа партий во время выборов, те же активисты занимают места в них для изменения статуса-кво. Парадоксальным образом репрессии способствуют развитию автономного активизма и обессмысливанию формальных институтов, что ведёт к частичной делегитимизации авторитарных режимов.
Источник: Rivetti, Paola. 2017. Political activism in Iran: strategies for survival, possibilities for resistance and authoritarianism. // Democratization. Vol. 24. No. 6. P. 1178-1194.
Однако протесты на этом не закончились. В первой половине мая один из студентов Университета Тебриза вступил в диспут с одним из сотрудников университетского госпиталя. Студента избили, 16 мая 300 студентов собралось около медицинской школы, вечером того же дня ещё 1000 - около технического колледжа. Реакцией на эти демонстрации стало вмешательство полиции и арест примерно 200 студентов, как минимум одного убили.
3 июня, в последний экзаменационный день, протесты начались в обоих университетах. 4 июня они прошли относительно спокойно, а на следующий день, на 5-ю годовщину протестов 1963 г., усилились. Между 5 и 10 июня 54 студента были арестованы в Тегеране, 18 из них освободили 18 июня.
Протесты продолжались в течение всего 1967-1968 гг. По свидетельствам двух разных студентов, бастующие студенты фактически управляли Университетом Тебриза в этот год. По факту они свидетельствовали о нарушении неформального соглашения между студентами и государством. Государство оказывало им услуги низкого качества, при этом завышало плату за учёбу, что и вело к недовольству. При этом требования студентов оставались неполитическими, и касались только тем, связанных непосредственно с университетами.
Этот опыт стал основой для протестов имени Тахти. Студенты использовали разрешение посетить траурную процедуру для организации кросс-классовых протестов. Смерть Тахти стала первой, когда 40-дневное поминовение превратилось в уличный протест.
Студенты распечатали листовки (~200 тысяч штук), декларации (~13 тысяч), разделили Тегеран на несколько частей и распространяли всё, что распечатали, по городу, в основном по южной его части. Это позволило увеличить количество частей общества, вовлечённых в протест, плюс создать связь между студентами и всеми остальными. К студентам присоединились и рабочие. На этой церемонии звучали одновременно левые и прохомейнистские лозунги. Часть этих лозунгов призывала к прекращению Вьетнамской войны и убийству американского президента Линдона Джонсона. Исламисты и светские левые впервые в истории Ирана вместе выступали против шаха.
Возвращаясь к разнице между смертями Мосаддыка и Тахти. Смерть первого никто не освещал, она произошла до протестов в Тегеране и Тебризе. Тахти же был вовлечён в неполитические популярные действия: спорт и благотворительность, и его смерть освещалась крупными газетами.
Иранский 1968-й объясняет два аспекта Исламской революции: её глобальность и способ мобилизации протеста, который использовался в первой половине 1978 г. 40-дневное поминовение Тахти стало образцом для будущих протестов.
Глобальность связана с тем, что сети, организовавшие протесты 1968 г., продолжили своё существование. В 1970-е гг. новые организации наложились на них, но не заменили политические кружки. Именно благодаря этим сетям в 1978-1979 гг. вместе протестовали марксисты, исламисты, религиозные националисты, исламские марксисты и светские националисты. И там же звучала часть лозунга, автором которого изначально был Кваме Нкрума, идеолог антиколониального национализма. Оригинал Нкрумы выглядел так: "Ни Запад, ни Восток. Мы смотрим вперёд". Во время революции вместо "Мы смотрим вперёд" были разные варианты: "Исламская республика", "Правительство рабочих", "Исламское правление".
В общем, у Исламской революции были глобальные корни. О некоторых из них известно, а некоторые, типа истории с Тахти, забыты.
Источник: Davari, Arash; Sohrabi, Naghmeh. "A Sky Drowning in Stars": Global 68, the Death of Takhti, and the Birth of the Iranian Revolution. Global 1979: Geographies and Histories of the Iranian Revolution. Cambridge: Cambridge University Press. P. 213-244.
Рецензия на "Всем Иран" Никиты Смагина
С удовольствием прочитал книгу Никиты Смагина Всем Иран. Парадоксы жизни в автократии под санкциями.
Никита очень детально описывает разные стороны жизни в Иране, и разные парадоксы, которые не очевидны стороннему наблюдателю. Наложение его личного опыта помогает гораздо лучше понять как устроен Иран, каковы его основные противоречия, и как правящий режим с ними работает.
В целом я готов подписаться под большей частью тезисов автора. Полностью согласен с тем, что Исламская республика до сих пор существует благодаря демократическим институтам, ограниченной либерализации, шедшей в 1990-е - первой половине 2000-х гг., и всеохватному социальному государству.
Единственный серьёзный недостаток, на мой взгляд - не учёт роли революционного характера режима и Ирано-Иракской войны 1980-1988 гг. Революционные режимы особенно устойчивы, об этом можно прочитать здесь, например. А победа в оборонительных и гражданских войнах даёт им ещё 15-20 лет жизни, о чём можно прочитать тут.
И то, и то постоянно воспроизводится в идеологии, режим постоянно напоминает своим гражданам что он пришёл на антиавторитарной волне протестов, вылившейся в Исламскую революцию 1979 г. И параллельно он постоянно говорит о мучениках революции и войны, о том, что именно благодаря ему Иран устоял в борьбе с Ираком. Вездесущие муралы тому отличное свидетельство. И это тем более важно, что до сих пор живы и достаточно политически активны люди, которые были свидетелями и участниками обоих событий.
В целом книгу однозначно рекомендую, на русском на пока что ничего лучше в подобном формате не найдёте.