Обзоры нонфикшн от Дениса Пескова, колумниста Forbes и издателя. Интересные Книги/Обложки/Цитаты. Номинант премии «Лучший книжный блогер 2019, 2020» по версии БЛОГ-ПОСТ. Книги на рецензирование не принимаю. Большие посты: enotable.org Для связи @snd85
И всё-таки я как-нибудь попробую расследовать столь, на первый взгляд, ничем не мотивированную поразительную кучность релизов книг про один предмет. В данном случае про лошадь. Очередная книга про коней напомнила (она правда переводная, оригинал 03.2023 вышел). Но что это было посреди прошлого лета - я не знаю. Предыдущие заметные поп-исследования выходили в 2017 и в 2015.
Читать полностью…«Мои краткие воспоминания разрослись бы в целый том, если бы я рассказал подробно, какие книжные сокровища были выброшены на случайный рынок в первые годы революции и какая судьба их постигла. Печальнее всего была судьба книг конфискованных. Не было для них подходящих помещений, а для разборки их не было знающих людей. Но еще хуже выходило, когда касалась их рука умствующего профана. Начиналась сортировка. К хламу прежде всего относили книгу иностранную, как «никому не нужную», затем вообще «старую книгу». Хлам этот продавался попудно или просто выбрасывался. Например, по цене старой газетной бумаги один любитель купил и преподнес мне переплетенные коллекции юмористических журналов, французских и итальянских, эпохи французской революции. По той же цене досталось мне несколько книг итальянских XVII века с гравюрами. Я знаю одного человека, близко соприкасавшегося по роду службы с Центропечатью, который составил себе из назначенного к продаже на вес хлама ценнейшую библиотеку уников, — хотя, правда, я не уверен, что он сам не давал просвещенных советов при разборке книг, разумеется, из корыстных соображений. Следует отметить и то, что значительная часть книг, коллекционерских, а не библиотечных, посылалась для распределения по рабочим библиотечкам. На переплеты редких изданий, попавших в списки по ошибочно понятому названию, налеплялись клейстером и вишневым клеем ярлыки, номера, конверты — разрозненные тома цельных изданий разбегались по разным библиотекам, где они никому не были нужны, трепались и исчеркивались недовольными читателями, порой шли на цигарки. Справедливость требует признать, что много больших русских государственных книгохранилищ пополнилось именно благодаря конфискации частных библиотек, и таким образом, книга, служившая немногим любителям, стала общим достоянием. Но достигнуто это было ценой гибели и рассеяния изумительных русских частных книжных богатств.
Каковы были эти богатства, трудно себе представить. За время нашего книгопродавчества нам неоднократно предлагали купить или взять на комиссию книжные собрания, поражавшие тщательностью подбора и сохранностью экземпляров. Мы пытались свести продавца с публичными библиотеками и музеями, почти всегда без успеха, так как ассигновки на приобретение у последних были ничтожны, и только такие политические учреждения, как Центропечать, могли расходовать свободно. Я помню, как мне предложили однажды купить пять подвод французских томиков XVIII века, с экслибрисами, с ценными гравюрами; за пять подвод просили — на деньги мирного времени — не более пяти рублей, но наем самих подвод, из подмосковного имения до Москвы, стоил в двадцать раз больше, и пришлось отказаться. В списке значились редчайшие издания, которые сейчас в Париже идут на аукционах по нескольку тысяч франков за томик. Мы не купили, ревизирующие власти не позарились на иностранщину, книги были оставлены в брошенном помещичьем доме, и мне рассказывали, как деревенские ребята употребляли кожаные томики в качестве битка для игры в бабки.»
Если я не ошибаюсь, то всем покупающим книги во время продолжающейся сейчас Moscow Book Week (Московской книжной недели) дарят брошюрку «Как мы торговали», М. Осоргина. Прекраснейшая книжечка об уникальном опыте «Книжной лавки писателей», где звезды русской литературы в 1920-х сами стояли за прилавками, принимали товар и отправляли заказы. Вчерашний пост о Бердяеве-книготорговце из нее. Времена были тяжелые, люди несли на продажу всё, включая книги. Поцитирую еще:
«При таких обширных операциях мы в нормальное время были бы, вероятно, богачами. Но нужно иметь в виду, что книги, выбрасываемые на рынок частными лицами, менявшими их на хлеб насущный, вообще потеряли всякую цену. И любопытно, что ниже всего цени- лось то, что в обычное время разыскивалось как книжная редкость. Французские изящные томики восемнадцатого века, старинные кожаные томы книг старообрядческих, редчайшие собрания гравюр, русские уникумы времен Петра Первого, альдины и эльзевиры — всё это шло по цене нескольких фунтов черного хлеба и покупалось только чудаками. Скупать их мы не могли, не имея запасного капитала, да его и не могло быть при полном крушении финансовой системы. В высокой цене (сравнительно, конечно) были только энциклопедические и всякие другие словари, справочники, полные собрания классиков и книги по искусству. Что такое «высокая цена», будет ясно, если я поясню, что пять томов Грабаря (книга постоянного и высокого спроса) стоили обычно до двух пудов ржаной муки — меньше трех рублей мирного времени, — а словарь Брокгауза (86 полутомов в переплетах) выше трех-пяти пудов не подымался. Дешевле полукопейки золотом я купил, в нашей же Лавке, одну старинную книжку («Щеголеватая Аптека»), которой нет ни в одной публичной библиотеке России, за копейку — «Грациана» времени Анны Иоанновны; за два-три рубля предприимчивый человек мог приобрести у нас все семь альбомов гравюр Ровинского.
К нам с доверием несли книгу, зная, что мы не только сумеем оценить ее справедливо и правильно, но и не обидим продавца. В те дни всякий торгующий, учитывая ежедневное дорожание товаров, старался наживать от ста до трехсот процентов. Мы же ввели в обычай, покупая книгу, расценивать ее для продажи тут же, при покупателе, уплачивая ему немедленно 70% продажной цены, то есть ограничивая себя обычным и для мирного времени книгопродавческим процентом. Мы могли делать это лишь благодаря быстроте оборота и основному нашему правилу — никогда не иметь в кассе денежных запасов, а к концу дня обращать их в товар. Расценивали мы не только книги, но и продавцов: спекулянта отваживали, а интеллигенту, вынужденному менять свои книги на хлеб, давали возможный для него максимум. […] И очень часто мы покупали, серьезно расценивая, книги, совершенно нам ненужные, с единственной целью — помочь продающему. По уходе его из Лавки книга летела в сорный ящик. На наше счастье монопольное положение и популярность Лавки позволяли нам эту роскошь скрытой благотворительности, для нас же это было оправданием нашей «коммерческой» деятельности. В лучшие дни Лавки мы имели также возможность отчислять суммы для помощи нуждающимся писателям, делая это попросту, домашним образом, без участия «комиссий» и без дальних обсуждений. Помогали, конечно, и кассе Союза писателей».
Потерянные работы Бэнкси: По следам его исчезающего стрит-арта.
Его искусство действительно исчезает. И не только от замазывания. В Кромере на пляже вот всё, что я обнаружил от его рисунка. Если б на картах гугла это место не было специально обозначено, то я бы даже и не понял, что это когда-то было искусством. Там же нашел и фото того, как рисунок выглядел изначально. Он про доступность жилья.
Нашел Duff, любимое пиво Гомера Симпсона, и решил тоже сыграть в «Юный я, нынешний я» 🙈
Читать полностью…Подоспели картинки с выставки: «Я в Москве читаю лекцию о пресноводных водоемах в современном западном нон-фикшне и представляю книги из своей серии на эту тему 🙂
Читать полностью…Когда человек на своем месте2: вслед за адмиралом Ставридисом про чеснок пишет г-жа Чеснакова
Читать полностью…Прочитал «национальный бестселлер Китая» «Курьер. Реальная история человека, которого всегда ждут, но редко замечают». Книгу эту я заприметил еще раньше, на одном сайте, посвященном нонфикшну о КНР (и написанному там). Дико обрадовался, что есть перевод (на англ. книга выйдет в октябре). Люблю вообще такие книги - антропология профессии (ранее читал российскую «Сбои и поломки» и французскую «У конвейера»). Книга курьера, конечно, несколько однообразно, ибо такова суть этого занятия, но наблюдения за китайцами, безусловно, уникальные. Никакой иностранец такого не подметит и не напишет.
«Уж не знаю, существуют ли вообще люди, кому искренне нравится заниматься доставкой. Даже если такие и есть, повстречать их, должно быть, большая редкость. Так или иначе, ни я, ни знакомые мне курьеры к их числу не относимся. Говоря по существу, настоящую ценность своего труда я ощущаю лишь в день зарплаты, а не когда клиент обращается ко мне с выражением благодарности на лице или говорит «спасибо» — хотя и тогда становится приятно».
В книге помимо опыта курьерства автор описывает и другие свои работы. Их немало, многие предоставляли ему достаточно времени, чтобы читать и совершенствовать собственный стиль, так что теперь Ху Аньянь писатель)
«Ху Аньянь, рабочий и писатель. Родился в Гуанчжоу, Китай, в 1979 году.
После окончания средней школы устраивался на различные подработки и за последние двадцать лет объездил всю страну от провинций до крупных центров. Успел побыть официантом, продавцом, ох-ранником, сотрудником службы доставки и т. д. Этот разнообразный опыт он отражал в текстах, которые публиковал в интернете. Искренний взгляд автора получил отклик у читателей, что привело к изданию книги, которая стала бестселлером Китая и переводится на 15 языков».
Выходит книга про хоккеиста Джино Оджика, партнера Павла Буре по «Ванкуверу».
Не знал, что он уже умер (в 52). Пишут, что у него 10 детей. Одного из сыновей назвал Буре, в честь Павла.
Вышла новая книга биографа Лео Дамроша: про Стивенсона. Дамрош - автор биографий многих знаменитостей: Свифта, Руссо, Блейка, Казановы и др. Может и прочту. Отдельные интересные факты из жизни популярного писателя мне встречались в других книгах, и я их здесь приводил:
Как жена Стивенсона радикально помогла мужу улучшить «Джекилла и Хайда»
Про неожиданные корни семьи Стивенсона
P.S. У меня в голове Стивенсон постоянно путается с По. Поэтому заодно напомню еще и этот парадоксальный факт из творческой жизни По.
P.P.S. Это всё напомнило мне, что нужно-таки запостить цитату из новой 1000-стр. биографии Марка Твена. Там совершенно душещипательная история из его не очень успешной карьеры книгоиздателя.
Запускаем Moscow Book Week — масштабный праздник книжной культуры по всему городу. Вас ждет более 100 событий на 40 площадках!
С 6 по 14 сентября при поддержке Яндекс Книг пройдет Московская книжная неделя — фестиваль, объединяющий независимые издательства, книжные магазины, культурные институции и городские пространства. Это первое книжное событие такого формата и масштаба. Его инициатором выступило издательство Ad Marginem, а организаторами и участниками станут более ста культурных проектов.
В течение всей недели зовем вас фланировать между самыми разными книжными, выставочными и гастрономическими местами Москвы — слушать лекции, смотреть кино, ходить на экскурсии, участвовать в презентациях новых изданий, книжных забегах, ридингах, поэтических блэкаут-сессиях и других ивентах самых разных и неожиданных форматов.
Кульминацией фестиваля станет «Черный рынок» — ярмарка с участием более 30 независимых издательств.
Подробную (и постоянно пополняющуюся) программу ищите на сайте фестиваля. До встречи!
В «Городке» был скетч-пародия на рекламу средств женской гигиены: «Я балерина новой формации и придерживаюсь 3 правил: обтягивающее не носить, белое не надевать и ни в коем случае - не танцевать!» Никогда не думал, что это может быть чем-то близким к правде, однако ж…
Прочитал анонс книги «Балерина из Газы» и полез в сеть посмотреть…
#пятничное
Сомики Америк
«Размеры сомов варьируются от гигантских до крошечных. (Слева) пираиба из Южной Америки, которая, как говорят, иногда ест людей; (Справа) нотурус, один из десятков видов сомиков размером с палец из восточной части Северной Америки».
Из Beyond the Sea, David Strayer
The Economist:
«В книжном магазине на центральной площади Тираны в разделе иностранных языков доминируют два албанских писателя. Один из них - Исмаиль Кадаре, великий литератор страны, умерший в 2024 году. Другой - Леа Юпи, ученый и автор книги «Free», опубликованной в 2021 году.
Кадаре доминирует в этом пространстве благодаря огромному количеству книг, написанных им за длинную карьеру (не менее 80 романов, пьес, эссе и сборников рассказов). Но, по крайней мере, на данный момент, профессор Юпи, кажется, затмила его как самого известного албанского писателя в мире.
С книгой «Free» профессор Юпи, политический теоретик, преподающая в Лондонской школе экономики, вырвалась из рамок академических изданий и попала в издательский мейнстрим. В книге, обласканной премиями, рассказывается о ее детстве в Албании, когда рухнул коммунизм; последовавшие за этим волнения поставили страну на грань гражданской войны в 1997 году. Профессор Юпи и несколько членов ее семьи покинули страну. Она училась сначала в Италии, затем в Великобритании. Книга «Free» [Освобожденная] была переведена на десятки языков и сделала ее знаменитостью».
Как вы, наверное, догадались, такое количество книг о реках и озёрах, прочитанных мною за последние пару недель - это неспроста 😇
С 3 по 7 сентября на ВДНХ будет проходить 38-я Московская международная книжная ярмарка. И я на ней выступлю в эту пятницу, где расскажу про 6 жанров нонфикшена об этих «водоносах». У меня в серии «Кругозор» уже вышло 3 переводные книги на тему воды, но на самом деле, это только касание поверхности - пишется их заграницей очень много. У нас же пока, почему-то, крайне мало. Даже обидно, ибо о чём писать-то как раз имеется. Да и написать можно очень разнообразно, и я на своей лекции это покажу. Приходите!
«Я расскажу еще один любопытный случай, когда нам удалось спасти от сбыта в частные руки очень ценные автографы. Однажды в Лавку зашел скромный обыватель и принес для продажи зеленый бархатный альбом с серебряными застежками; в альбоме оказались аккуратно переплетенными около пятидесяти личных писем Екатерины Второй к московскому губернатору Архарову и несколько писем сподвижников Екатерины к нему же. Продавец оказался впавшим в нищету потомком Архарова. Он просил купить автографы за любую цену. Мы не могли дать ему цены настоящей (да и какую можно было назначить настоящую!) и не хотели пользоваться его тяжелым материальным положением. Поэтому мы дали ему адреса музеев, снабдив его письмами к хранителям, директорам и профессорам-историкам. Спустя неделю он вернулся с альбомом и рассказал, что ни один музей не может купить альбома даже за бесценок, так как все ассигновки исчерпаны, а на покупку писем императрицы просить ассигновок невозможно. Он прибавил, что нужда заставляет его продать альбом хоть на базаре, хоть за цену бархата и серебряной застежки. Тогда мы собрали все деньги, какими располагали, отказались от покупки нужных книг, рассрочили плату и дали наследнику Архарова максимум того, что были в силах. Через месяц он принес нам еще около пятидесяти автографов, среди которых опять было много писем Екатерины II, ее карандашные записки, секретные документы, касавшиеся ее поездки по России и высылки опальных помещиков, письма Павла I и известнейших царедворцев эпохи. Все — изумительной сохранности. В альбоме чернила некоторых писем Екатерины еще блестели золотистым песком. Нам пришлось купить и это. По наведенным справкам, письма первого альбома были известны историкам и частью опубликованы; вторая серия автографов была совершенно никому неведома. Ни малейшего сомнения в подлинности не могло быть, и порядок их перехода по наследству был установлен. Разумеется, мы не могли пустить в продажу таких ценных документов, и два года они хранились то у меня на квартире, то, когда квартире угрожал полицейский визит, — на складе Лавки. Но я очень боялся, что при каком-нибудь случайном обыске малограмотный комиссар конфискует эти доку- менты, и затем они затеряются в гигантских архивах ЧеКа. Подарить их музею мы тоже, откровенно говоря, не решались, боясь такой же «чистки» музеев, какая постигала публичные библиотеки и частные хранилища. Да и недостаточно были мы богаты, чтобы делать такие подарки казенным учреждениям. Только в 21-м или 22-м году, перед ликвидацией Лавки, мы продали все эти автографы Историческому музею в Москве за какую-то условную, фиктивную цену. Помню, что к общей куче я тогда подкинул еще кое-какие «пустяки», доставшиеся нам иным путем, вроде диплома, подписанного одновременно Екатериной Второй и Петром III».
Читать полностью…«Когда-нибудь, надеюсь, мне или кому другому придется вернуться к воспоминаниям о типах наших поставщиков и наших покупателей. И тогда мы расскажем о старых профессорах, носивших сначала ненужное, затем ценное из своих библиотек, затем оставшийся дешевый хлам, затем... чужую книжку, взятую на комиссию. О дамах, тащивших нам французские романы, о детях, расстававшихся с литературой своего детства, о коллекционерах, книжка за книжкой отдававших всё, что составляло смысл их жизни, о букинистах, приходивших подышать знакомым воздухом, о нуворишах, скупавших у нас «валютную» книгу, влагавших в нее терявшие цену деньги, о рабочих, закупавших для клуба, о знатоках, перебиравших любовно листочки найденной редкости, об упрямом интеллигенте, пытавшемся жить духовной пищей, когда все интересы сводились к фунту муки и десятку советских селедок. Были у нас клиенты, заходившие ежедневно, — хоть и не купить, а побродить около полок, полюбоваться, побыть среди книг. Иные из них знали наши полки не хуже, чем мы сами, и радовались каждой интересной новинке. И было очень много таких, которые приходили просто поговорить — о философии, о литературе, об искусстве. В послеобеденный час Лавка наша напоминала клуб, куда приходили ученые, литераторы, художники — повидаться, поговорить, отвести душу от прозы нашего тогдашнего быта. И случайный покупатель, зайдя с улицы по вывеске, удивленно слушал, как приказчик спорит с покупателем о высоких философских материях, о западной литературе, о тонких вопросах искусства — продолжая делать свое дело: паковать книги, писать счета, стирать с полок пыль, растапливать печурку. Мы не говорили только о политике — не из страха, а просто потому что главной целью нашей был именно уход от политики, желанье остаться в сфере интересов культуры».
Читать полностью…Как Н. Бердяев Ницше продавал
«…Н. Бердяев, очень серьезно относившийся к делу, но ни разу не завязавший веревкой пакета правильно. Но зато по отделу книг философских было некому с ним сравняться!
— Есть у вас сочинения Ницше? — спрашивал покупатель.
— А вот, пожалуйста, обратитесь к профессору Бердяеву.
Момент кипучей торговой деятельности Николая Александровича!
— Вам Ницше? Вы хотите на немецком
или на русском языке?
— Лучше по-русски.
— Русских изданий Ницше несколько. Хуже других издание Клюкина — и перевод плохой, и подбор материала.
— Я хотел бы издание хорошее.
— Есть и другие издания, но тоже с недостатками. Следует подробное исследование русских изданий Ницше.
Покупатель слушает с почтением, философ излагает с полным знанием дела и желанием помочь покупателю в выборе. Наконец, выбор сделан, и Николай Александрович говорит:
— К сожалению, этого издания у нас нет.
— Ну, тогда я возьму другое, ничего не поделаешь. — Да, это очень обидно, но сейчас такое время... — Вы можете мне показать?
— Что?
— Какое-нибудь издание Ницше.
— Но вы хотите непременно русское? — Мне хотелось бы русское.
— Но у нас русских изданий сейчас нет. — Совсем нет? И даже клюкинского?
— И его нет. Но это издание плохое!
— Ах, вон что, я не понял! Ну, тогда мне придется взять немецкое, хотя я не так свободно владею языком. Вы все-таки мне покажите.
— Немецкое издание? Это ведь очень редко попадается. У нас нет немецкого издания!
И Н. А. Бердяев с улыбкой доброты и искреннего сожаления смотрит на непонятливого покупателя. Его действительно огорчает, что он ничем не может помочь естественной любознательности этого человека. Покупатель смущен, но разговор продолжается. Бердяев авторитетно и убежденно разъясняет что-то о книге Лихтенберже, которая дает известное представление о Ницше, но имеет, конечно, и свои недостатки. В общем, ему удается заинтересовать ищущего премудрости, который не прочь книгу купить и с осторожностью спрашивает:
— А у вас есть Лихтенберже?
— То есть у меня лично или в лавке? Вы хотели бы купить?
— Да.
— Но у нас нет Лихтенберже.
— А...
Покупатель уходит в некотором недоумении, а Николай Александрович огорченно говорит:
— Это очень обидно, что у нас нет Ницше! Вот человек интересуется, а достать ему негде. Так неприятно отказывать...»
Из «Как мы торговали», М. Осоргин.
Увидел, что завтра выходит книга-альбом, воспевающая градирни. Потом покопался и узнал, что это не первая книга об этих строениях 😳 Видать, есть отдельные ценители. Наверняка и у матч лэп имеются - не всё же одним маякам к себе внимание привлекать.
Читать полностью…Не стоит выходить замуж за два типа мужчин: каменщиков и курьеров (или доставщиков еды).
两种人不能嫁,一是泥瓦匠,二是快递(外卖)
Такая пословица приводится в предисловии книги о жизнях и трудовых буднях замечательных доставщиков еды - «Еда на вынос в Китае: исследование текущих условий жизни водителей-доставщиков».А потом опровергается содержимым. Вышла она на 9 мес раньше этих, переведенных на русский, мемуаров доставщика. Издано госиздательством, поэтому имеет такой назидательный посыл: смотри как люди вкалывают и добиваются успеха несмотря ни на что даже в таких условиях, так что не унывай и вперед! Но не думаю, что такое прям переводить нужно, хотя герои, конечно, одержимые и пробивные.
Введение
Глава первая: Выбор без выбора
1 Рождение «единственного бога»
2 Путь пары к рождению ребенка
3 Достоинство 7,2 юаня
4 Поэт, доставляющий еду
Глава вторая: Брачное объявление на коробке с едой
1 «Мужчина-курьер» и «женщина-курьер»
2 Мы в одной лодке
3 Она была его «хорошей школой»
Глава третья: Чувство совместного дрейфа
1. Семья должна оставаться вместе
2. Они хотели стать настоящими жителями Уханя
3. Его и ее поэзия и далекие мечты
Глава четвертая: Как они мечтали о доме в городе
1. Две квартиры в его активе
2. Лечение или покупка дома?
3. Квартира была их самым большим активом в жизни
Глава пятая: «Семейная связь»
1. Ради дочери он держался
2. Нет пути назад, только упорство
3. Чтобы спасти сестру, она пожертвовала аспирантурой
Глава шестая: «Братство» доставщиков
1. Трое братьев-доставщиков
2. «Братство доставщиков» нашей деревни
Глава седьмая: Выживание и достоинство
1. Доставляя еду, он нес на руках дочь
2. Жизнь, поддерживаемая одной ногой
3. Доставка еды помогла ему заново открыть себя
Глава восьмая: «Перевозчики» в условиях карантина
1. Лодка в бескрайнем море
2. Повседневные герои Уханя
Глава девятая: Прорыв «потолка»
1. «Образцовый работник» индустрии доставки еды
2. Мой успех можно повторить
Послесловие
Напомню, что в Британии совсем скоро будет празднование 100-летия Винни-Пуха. Вот и книжечка к юбилею подоспела: «Люди, создавшие Винни-Пуха: Жизни А. А. Милна и Э. Х. Шепарда».
Я же делал развернутый пост о книге, посвященной географии Чудесного Леса, где жили персонажи. Надеюсь посетить его в ближайшее время.
Прислали ещё книжную головоломку "угадай произведение" - из магазина в Брно 😜
Читать полностью…Ух ты, в книжном "Фаланстер" обнаружил эту книжку! Уже перевели! (Писал о ней)
Читать полностью…Есть Волга-Матушка, а у китайцев есть Хуанхэ-Матушка. Вот так выглядит.
А Янцзы, верно, папа.
В телевизионной Своей Игре иногда показывают изображения достаточно известных великих людей, но ты понятия не имеешь, как они в жизни выглядели. Бывает досадно, особенно когда на самом деле про персону эту тебе есть что рассказать, а упомяни они его главный шедевр или изобретение, то ты бы, скорей всего, точно назвал бы имя. Попалась книга про эпонимы в медицине - идеальная вещь для рубрики #заглянемвнутрь
Евстахиевы и Фаллопиевы трубы, Варолиев мост, аппарат Гольджи, а также Везалий, Альцгеймер, Брока, Вернике и прочая и прочая - почти все врачи, в честь которых названы части тела или хвори, представлены здесь персонально, портретами или фотографиями (Из русских точно видел Бехтерева, Пирогова, Павлова). Но фото и просто портреты скучны, поэтому лучше дам несколько более масштабных полотен. Анатомический урок д-ра Тульпа (работы Рембрандта) вы все знаете, а вот вам еще несколько медиков за работой (Петрус Кампер, Фредерик Рюйш, Альфред Вельпо и Луис Болк, препарирующий орангутанга).
Книжные события в Москве продолжаются. В понедельник под чутким руководством Бориса Куприянова из «Фаланстера» отправляюсь в экскурсию по книжным магазинам центра столицы (существующим и исчезнувшим(!)). Мероприятия недели, конечно, этим не ограничиваются 😉
Читать полностью…Небольшое уточнение для тех, кто собирается завтра на книжную ярмарку и мою лекцию - она на 10 мин.раньше начнется, ровно в 11 утра.
Читать полностью…Сегодня третье сентября - день-песня. Присоединяемся с @milchin к флеш-мобу. Еле нашли эту улицу «Третьего сентября». А улицы в честь каких дней видели вы?
UPD: Конечно, кроме 8 марта, 9 января, 1 и 9 мая, 25 окт и 7 ноября.
В последнем The Economist написали о грядущей новой книге албанки Леа Юпи(р.1979), и это прекрасный повод признаться в любви её предыдущей, «Освобожденная: Ребенок и страна в конце истории» («Free: A Child and a Country at the End of History», 2021), так и не вышедшей на русском (я, к примеру, тщетно предлагал её в мою серию). «Кому интересно читать про Албанию?» - приблизительно так прозвучал отказ. Я не нашел достаточно аргументов, хотя сам прочел ее запоем, как завороженный. Престижные международные премии, переводы, как мне кажется, на все европейские языки (на венгерский подназвание перевели как «Когда я выросла, история закончилась»), а также оба китайских, фарси и турецкий, наверное, дают ответ на скепсис коллег.
Это новый «Персеполис», это точно для тех, кто родился в СССР в 1974-1984 гг. Солнечное радостное детство позднего социализма, оттеняемое призраками жестокого прошлого - Викип: «её прадед Джафер Юпи, был премьер-министром Албании в 1920-х годах, а также очень недолго возглавлял албанское правительство в начале итальянской оккупации. Его сын, дедушка Юпи, был на 15 лет заключён в тюрьму коммунистическим правительством Албании». Во второй половине 1980-х семья Юпи не бедствует, но и не живет сыто-спокойно, как хорошо устроившиеся в жизни аппаратчиков, более того родители и бабушка говорят ей, что они просто однофамильцы тех Юпи. Описываемая словами ребенка окружающая реальность живо напомнила мне собственные впечатления от тех лет - СССР и коммунистическая Албания закончились ±одновременно. Поздние школьные годы в 1990х, перемены в стране, дикий капитализм, тоже очень срезонировали: там крах финансовых пирамид чуть не привел к гражданской войне. Читается - не оторваться, да и герои очень хорошо раскрыты. Несмотря ни на что, в книге много качественного юмора. Да и выводы автор делает не совсем ожидаемые.
Бывал уже в Албании, но, пожалуй, стоит еще разок, поосознаннее, съездить - в 2008 это было, скорее, экскурсией в зоопарк из соседней Черногории.
У Вацлава Смила (любимого нонфик-писателя Билла Гейтса) осенью выходит очередная новинка - про скорость.
Писал про его книгу об энергии и цивилизации
И отдельно про КПД как у паровоза
Почему нам нужно ископаемое топливо, чтобы получать электроэнергию от ветра
Атомная электроэнергия – невыполненное обещание