Ссылки на тексты и фильмы + мысли по этому поводу [Меня зовут Александр Горбачев, я работаю в StraightForward Foundation; если что — @shurikgorbachev] Не делаю вп, не размещаю рекламу Канал про музыку: https://t.me/musicinanutshell
История украинского хакера Максима Игоревича Попова и его сложных отношений с ФБР. Попов в конце 90-х-начале 2000-х занимался на родине тогда распространенной мелкой киберпреступностью (похищал номера кредитных карт, lданные компаний, вот это все), а потом решил сдаться ФБР, рассчитывая на то, что в результате сделки окажется на территории США и сможет там начать новую карьеру. Фиг вам: американцы посадили его в тюрьму и сказали, что он теперь будет работать на них, сдавая прежних подельников. Попов сначала отказался, разозлившись, что прежние договоренности были нарушены. Однако потом на горизонте появился агент Хилберт, вовремя почувствовавший важность киберпреступности, и заключил с Поповым новую сделку — в рамках которой его знание теневого интернета использовалось против преступников, которых хакер сам лично не знал. Попов и Хилберт почти подружились — агент ФБР как-то раз даже провел со своим партнером день благодарения, ужиная индейкой прямо в месте заключения.
Потом Попова выпустили, потом в Америке ему разонравилось, он сбежал обратно на Украину, якобы стал там заниматься консультациями по киберпреступлениями — и вскоре начал контактировать с Хилбертом и другими правительственными чиновниками, указывая им на опасные утечки данных (в частности, из ФБР) и предлагая сдать преступников — за деньги. Хилберт Попову верил, но его коллеги верить не стали; в итоге карьера агента пошла под откос, а Попов в интервью с Wired признал, что это он же сам с приятелями все и взламывал. Захватывающая история, любопытная еще и тем, сколь легко и беззаботно американские правоохранители арестовывают иностранных граждан, находя для этого разнообразные легальные зацепки.
https://www.wired.com/2016/05/maksym-igor-popov-fbi/
И еще один текст из нового номера The New Yorker — мемуар Джонатана Франзена (того самого) про то, как он решил почтить память умершего дяди, оставившего ему в наследство несколько десятков тысяч долларов, поездкой в круиз по Антарктике, билет на который стоил 22 тысячи долларов.
Вообще, насколько я могу судить, отчет о поездке в круиз стал своего рода жанром в американской журналистике — скорее всего, после текста Дэвида Фостера Уоллеса «A Supposedly Fun Thing I Will Never Do Again», в котором великий писатель едет в круиз по Карибам и большую часть времени проводит, пялясь в телевизор в своей каюте. Совсем недавно был текст про развлекательный круиз под патронажем игрока НФЛ Роба Гронковски, теперь вот это. Как и Уоллес, у Франзена это во многом записки аутсайдера, человека, который едет в первый и последний круиз в своей жизни и ведет себя иначе, чем коллеги по путешествию, большую часть времени проводя на верхней палубе, наблюдая в бинокль за птицами (Франзен — совершеннейший орнитоманьяк, и в тексте имеется даже пассаж о том, насколько пингвины лучше и красивее людей). С другой стороны, будучи большим писателем, он соединяет это еще и со своей семейной истории — отношениями между дядей, его женой и матерью Франзена, — и с темой глобального потепления: одна из мотиваций для круиза — посмотреть на Антарктику, пока она окончательно не растаяла.
В тексте есть какое-то количество несколько раздражающих пассажей (вот как про пингвинов; также Франзен очень странно пишет о своей девушке, которая в итоге в круиз не поехала, называя ее исключительно Калифорнийка) — но есть и очень сильные: сцена, где автор замечает во льдах императорского пингвина, делегация подплывает к нему на каноэ — и птица ведет себя так, будто ведет пресс-конференцию; финал, который в одном абзаце блестяще увязывает все основные темы. Ну и Франзен все-таки. Принято читать.
http://www.newyorker.com/magazine/2016/05/23/jonathan-franzen-goes-to-antarctica
Интересно про экономику американского спорта — точнее, так: текст представляет собой рецензию на две книжки про спорт, первую часть (где критикуется книжка про восприятие спорта мозгом) можно спокойно пропустить, а вот вторая правда интересная. В частности, высказывается интересная гипотеза, что профессиональный спорт в США, при всех нечеловеческих размерах индустрии, — пузырь, который очень скоро может лопнуть. Суть в том, что спортивная экономика сильно зависит от телевидения, а система распространения спорта на телевидении — все те же кабельные пакеты, которые вынуждены покупать зрители. Тем временем, реальные цифры показывают, что, например, игры локальной команды в НБА смотрят только три процента зрителей — и у всех остальных видов спорта, помимо американского футбола, похожая прискорбная статистика; то есть по сути, они идут в нагрузку к контенту, за который люди действительно готовы платить. Пакетная система, разумеется, в скором времени будет разрушена интернетом, как бы кабельные сети этому ни сопротивлялись, — и вот тогда вся экономическая структура может посыпаться.
Отдельный интересный факт: средний возраст зрителя матча бейсбольной лиги — 58 лет. Пятьдесят восемь! И чего я переживал, что меня совершенно не трогает бейсбол, — очевидно, что американскую молодежь он тоже не трогает.
http://www.newyorker.com/magazine/2016/05/16/the-professional-sports-bubble
Многие этот текст уже прочитали, что не делает его хуже и даже наоборот. Переехавшие в университетский городок Кембридж, что в Массачуссетсе, из Канады подростки Алекс и Тим жили обычной размеренной жизнью со своей семье — ходили в школу, играли в приставку и так далее, — до тех пор пока, накануне дня рождения одного из мальчиков, в их дом не вломилась толпа агентов ФБР и не арестовала их родителей как шпионов. Сначала Алекс и Тим думали, что это какая-то ошибка; довольно скоро выяснилось, что примерно вся их жизнь была неправдой — их родителей звали вовсе не Дональд и Трейси, а Андрей и Елена; они десятилетиями притворялись добропорядочными американцами, работая на русскую разведку; ФБР следило за ними годами и в 2010-м арестовало вместе с еще восемью российскими шпионами — видимо, потому что в России, в свою очередь, поймали агента, который знал о том, что американцы знают о шпионах.
Шпионские дела, впрочем, для текста всего лишь бэкграунд; его главные герои — именно подростки, которые пытаются как-то жить с тем фактом, что они теперь граждане РФ (их вместе с родителями депортировали и обменяли на пойманных американских шпионов), зовут их Тимофей и Александр, и вообще у них другая жизнь, а все, что они знали о своих родителях, оказалось враньем. И это, конечно, очень интересная ситуация прежде всего с психологической точки зрения — кризис идентичности и все такое; хотя и не сказать, что она вызвала какие-то сверхдраматические изменения в психологии молодых людей: один теперь учится где-то в Европе, другой работает в Азии, оба кое-как смирились с тем, произошло.
(Если вы смотрите сериал «The Americans» — да, эта история легла в его основу.)
Ну и еще один вопрос, который по прочтении возник у меня лично, — а зачем это вообще было надо, вся эта бесконечная шпионская операция, для которой люди полностью изменили себя и свою культуру? Непохоже, чтобы родители Тима и Алекса как-то особенно помогли России — да и не совсем понятно, в чем могла бы заключаться эта помощь; при всей кинематографичности такого рода разведдеятельности, есть ощущение, что в 21-м веке она являет собой глубокий анахронизм. Интересно, как на самом деле чувствуют себя эти мама и папа-разведчики; сожалеют ли они, что их мирную и спокойную жизнь в Кембридже вот так прервали — но мы, конечно, никогда не узнаем, как они себя чувствуют.
http://www.theguardian.com/world/2016/may/07/discovered-our-parents-were-russian-spies-tim-alex-foley
Профайл демонического и очень эффективного республиканского политтехнолога Пола Мэнафорта — разумеется, по все тому же поводу: Мэнафорта, который в 76-м разрулил Республиканский конгресс так, чтобы у Джералда Форда не возникло проблем с оппозицией в лице Рейгана, теперь нанял Дональд Трамп, чтобы разрулить съезд в этом году. В силу последних событий не факт, что это вообще понадобится, — но Мэнафорт в кампанию Трампа, кажется, уже вцепился мертвой хваткой и вряд ли отпустит. Судя по тексту в Slate, это и правда идеальный политический гамбит для человека, сделавший карьеру на том, что брался за любые лоббистские задачи и не особенно заботился о моральной стороне вопроса. (Ко всему прочему, он еще и никогда не дает интервью и вообще коммуницирует с внешним миром преимущественно через должностные записки.)
У Мэнафорта и правда впечатляющий послужной список — например, он сумел представить американской публике ангольского маоиста и лидера повстанческой армии Джонаса Савимби как антикоммуниста, сражающегося за свободу своего народа; в результате США снабжали Савимби деньгами и оружием даже тогда, когда войну в Анголе можно уже было заканчивать. Больше же всего места в тексте уделено отношениям Мэнафорта с — ба, знакомые все лица — Виктором Януковичем: пишут, что именно американец придумал, как подредактировать имидж и харизму украинского политика так, чтобы его избрали президентом в 2014-м. Также утверждается, что Мэнафорт был непосредственно замешан и финансово заинтересован во всяких коррупционных операциях Януковиша и Дмитрия Фирташа; также много рассказывается о противоречивых отношениях политтехнолога с Олегом Дерипаской.
Как и всегда в Slate, статья не слишком ярко, но отчетливо пышет праведным гневом; Мэнафорт для автора — явно человек, подлее и опаснее которого трудно представить. При этом примеры его подлости временами смешные: так, рассказывается, что когда представители США в Украине попросили Мэнафорта притушить возмущенную риторику своего подопечного по поводу учений НАТО в Крыму, Мэнафорт им отказал. Подается это в том смысле, что как он мог и как же это цинично, — но вообще можно понять и так, что Мэнафорт сопротивлялся американскому империализму и попросту ставил интересы клиента выше своих.
Впрочем, делать скидки при чтении любых текстов прогрессивных медиа, связанных с Трампом, придется как минимум до ноября — а что у них с Мэнафортом получится, интересно: при всей уничижительной интонации текста по нему хорошо видно, что в своей работе Мэнафорт и правда исключительно хорош и способен манипулировать общественным мнением самым радикальным образом. И ко всему прочему, видимо, ощущает кампанию Трампа как своего рода свое профессиональное завещание. Так что не спешите хоронить одного и короновать другую.
http://www.slate.com/articles/news_and_politics/politics/2016/04/paul_manafort_isn_t_a_gop_retread_he_s_made_a_career_of_reinventing_tyrants.html
В годы Второй Мировой войны в горах Южной Силезии, что тогда была на территории Германии, а теперь в Польше, нацисты затеяли таинственный огромный строительный проект. Тысячи заключенных концлагерей днями и ночами под надзором офицеров рубили в твердой породе огромные тоннели, создавая разветвленную сеть то ли хранилищ, то ли лабораторий, значительная часть которых была непосредственно связана еще и с местным замком, в котором располагалась резиденция Гитлера. Потом рассказывали, что под покровом ночи в тоннели заезжали колонны грузовиков и даже целые поезда, а степень секретности происходящего была такова, что, когда груз везли через населенные пункты, их жителям под угрозой расстрела запрещалось подходить к окнам. Кто-то говорит, что верхушка нацистской партии таким образом строила себе огромный бункер; кто-то — что там разрабатывалось сверхсекретное сверхмощное оружие; иные считают, что дело вообще в инопланетянах.
Так или иначе, в Нижней Силезии, где к нынешнему времени почти не осталось привычной дотоле шахтерской работы, миф о сокровищах, зарытых гитлеровцами в подземных туннелях, силен и сейчас. Подкрепляется он и рядом исторических свидетельств — например, показаниями вроцлавского полицая, который утверждал, что лично загружал в горный комплекс сундуки с золотом и бриллиантами. Более того — в прошлом году два поляка заявили, что с помощью своих приборов четко установили, где в одной из гор располагается целый гитлеровский поезд, в котором предположительно хранятся сокровища (гипотеза, не совсем уж лишенная оснований, — такого рода поезда американцы ловили сразу после войны). Дальше, впрочем, начались сложности: авторитетные ученые не опровергли существование тоннеля, но заявили, что поезда там никакого быть не может; государство стало мутить с разрешением на раскопки и изменением законодательства в этой области; а старый кладоискатель обвинил коллег-конкурентов в том, что они украли его изыскания.
Обо всей этой удивительной истории в духе Индианы Джонса, но с примесью бюрократии и конспирологии, за последнюю неделю вышло сразу два материала — в Buzzfeed и в The New Yorker. Второй лучше — и по структуре, и потому что интересно рассуждает о том, как вся эта лихорадка по каменным пещерам соотносится с общей исторической психологией региона: тут и некоторая наследственная бесприютность (немцы, которых из Нижней Силезии в какой-то момент выселили, и правда часто зарывали имущество в землю), и, с другой стороны, превращение нацистов в своего рода развлекательный исторический фетиш: за разговорами о тайнах и кладах как-то забывается, что на строительстве тоннелей полегло огромное количество заключенных. Ну и спойлер, который, впрочем, вряд ли испортит удовольствие от прочтения: в конце выясняется, что если что в этих тоннелях и было, то, скорее всего, все уже забрали освободившие территорию Силезии советские войска; то есть кладоискатели буквально находят опустевшие сундуки. Так золото одной партии стало золотом другой партии.
http://www.newyorker.com/magazine/2016/05/09/searching-for-nazi-gold
И немного культурки: очень хороший, умный и саркастичный музыкальный журналист Ян Пенман рецензирует новую книгу Патти Смит — с умом и сарказмом, который может многим поклонникам Патти встать поперек горла (например, Пенман не стесняется в выражениях и считает, что все пластинки Смит после «Horses» — унылое говно). Я Патти Смит скорее люблю (хотя эта любовь не касается книги «Just Kids», несколько раздражающей в своей демонстративной наивности), но трудно не оценить что остроту стиля, что красоту аргументов, главный из которых, пожалуй, заключается в том, что весь художественный метод Патти строится на аппроприации чужих героических ролевых моделей и фетишизации рок-н-ролла в ее самом, в сущности, банальном виде.
Ну и про классовый аспект интересно:
There are things in M Train that niggle at me in the same way Chatwin’s work often did: the feeling that for all their much vaunted ‘realism’ these treks occurred in a rather privileged sphere. There’s always a rich pal to provide a bed, a dinner table, a handy castle to stay at for the season; there’s always someone in the background to make sure the plane tickets arrive; fresh figs on the bedside table. Special people, living by special rules. Like Chatwin, Smith is also a bit of a consumer fetishist: the simplest things have to have a special aura or signature – or, let’s get real, a high-toned brand name. It has to be a certain Moleskine notebook. The pencil has to be Conté. The ink has to be from a little shop no one knows in the backstreets of Florence. (Full disclosure: like many writers, I too work with a special favourite pen – it’s a freebie from my wife’s West London dentist’s.)
http://www.lrb.co.uk/v38/n09/ian-penman/ways-to-be-pretentious
(Прошу прощения за вал ссылок — долго был в дороге и многое прочитал.)
Коротенькая, но захватывающая и поразительная история, как некий ушлый американец в конце 19-го века попытался импортировать жителей Сибири на Гавайи (!!), наобещав им с три короба: мол, платить будут хорошо и земли дадут. Смысл? Очень просто — американские колонизаторы переживали, что большинство жителей островов не белой расы и, чего доброго, могут на выборах избрать своих представителей. Проблема, однако, в том, что американец оказался уж слишком ушлым и недооценил сибирскую волю — когда переселенцы обнаружили, что земли им давать никто не собирается, большинство напряглись, накопили денег на обратную дорогу и уехали восвояси. В переговорах с локальными властями русские так и говорили: мы лучше сдохнем от голода, чем будем работать на ваших условиях (владельцы сахарных плантаций в ответ на это спросили, сколько заказывать гробов). Сейчас на Гавайях следов русских совсем мало — но сохранилось какое-то количество фотографий из тех времен.
(Спасибо за ссылку Олегу Соболеву.)
http://www.atlasobscura.com/articles/inside-the-bizarre-racist-scheme-to-important-siberian-workers-to-hawaii-in-1909
А вот фотография того самого нового типа облаков, который теперь официально называется асперитас.
Читать полностью…Со временем прошлогоднего опуса для англоязычной «Медузы» про русскоязычных пятидесятников в Америке полюбил тексты про всякие секты (в широком смысле слова) и людей в них; с точки зрения драмы нравов там часто разыгрываются очень захватывающие события. Вот еще один: симпатично-странный сюжет про то, как в колумбийском городе Медельин (это тот, который родина Пабло Эскобара и в недалеком прошлом столица местной преступности) появилась община ортодоксальных иудеев — которые не являются евреями; в основном это местные, колумбийские люди, бывшие пятидесятники, которые под влиянием одного пастора, почуявшего что-то не то в Евангелии, перековались на шабат, кошерную диету и все прочие атрибуты чужой некогда религии; а главное — на другую, пусть бы и родственную, веру. Сюжет пересказывать как-то нелепо, тем более не сказать, что он какой-то экстраординарный — ну вот шли-шли люди путем духовных поисков и пришли в данную точку; но красиво, конечно.
https://story.californiasunday.com/colombian-church-orthodox-judaism
Очень многообещающая история в области медицины — там даже читать не то чтобы много есть чего (по крайней мере, тем, кто не сильно разбирается / интересуется особенностями работы человеческого мозга), но сам факт: голландские ученые изобрели таблетку, которая позволяет избавить человека от иррационального страха. То есть буквально: допустим, вы панически боитесь пауков; так вот — вам показывают пауков, потом дают таблетку, на следующее утро вы перестаете бояться пауков вообще. Технология такая, что определенные вещества подавляют реакции, засчет которых определенные воспоминания работают как триггеры ложной опасности. Конечно, у этого есть потенциально неуютные этические последствия (см. кино «Вечное сияние чистого разума») — но вообще если и правда оно так стабильно работает, это очень круто.
https://newrepublic.com/article/133008/cure-fear
Обама продолжает с помощью журналистов публиковать свои политические завещания. Про внешнюю политику уже было в The Atlantic, теперь про экономику в The New York Times (характерно, что в обоих текстах имеются эпизоды, когда Обаме хочется подольше поговорить с журналистом, а не идти на очередную встречу по работе). Это нас касается в меньшей степени, но тоже по-своему интересно.
Главные тезисы: Обаме и его команде удалось совершить почти что чудо по вытаскиванию экономики из кризиса 2007-2008 — но никто этого не ценит, потому что политические оппоненты президента развернули пропаганду про то, что все плохо, как никогда, хотя цифры говорят и ровно об обратно (более того, большинство американцев из-за этой пропаганды превратно представляют себе реальное положение американской экономики). Проблемы, конечно, тоже есть — средний доход домовладения по-прежнему меньше, чем был при Клинтоне; плюс есть общественная ярость по поводу того, что банкиры с Уолл Стрит легко отделались (ответ Обамы на это примерно такой: да, но чтобы спасти экономику, коллаборация была необходима — а регулирования в финансовой индустрии стало сейчас сильно больше в любом случае). Кроме того, есть и тот момент, что исполнительная власть в Америке сейчас — в силу глобализации и автоматизации — куда меньше способна контролировать экономику, чем раньше; ключевая сценка текста — Обама дает торжественный спич на новехонькой фабрике во Флориде, однако принадлежит фабрика французскому концерну, а работают на ней в основном роботы.
Интересно еще про программу здравоохранения — это явно самое важное политическое наследство Обамы, однако оно же неизбежно влечет к сокращению экономики, просто потому что Obamacare неизбежно притормозит рост индустрии здравоохранения. Ну и да, естественно, президент переживает, что многое не успел сделать, потому как как только республиканцы захватили Конгресс, действовать стало возможно только через указы. С другой стороны — а кто виноват, что республиканцы захватили Конгресс? Тоже ведь проблема с коммуникацией: не смог Обама объяснить гражданам, какие он — и его партия — хорошие.
http://www.nytimes.com/2016/05/01/magazine/president-obama-weighs-his-economic-legacy.html?_r=1
Удивительный факт: когда мужчина умирает, его сперма остается вполне себе состоятельной еще довольно долгое время — более суток; и с помощью хирургического вмешательства эту сперму можно из трупа извлечь. Более того, это не какая-то блажь — по всему миру безутешные вдовы и родители регулярно просят докторов сделать это, чтобы потом использовать сперму для искусственного оплодотворения и сделать из нее детей.
Отсюда возникает много вопросов как юридического, так и этического плана. Правильно ли добывать сперму, если мужчина не давал на это предварительного согласия? (Какие-то страны разрешают, какие-то нет.) Кто может сделать такой запрос? (В Израиле был случай, когда родители хотели использовать сперму погибшего сына, а его жена была против.) Не является ли это аморальным способом получать удовлетворение с помощью мертвого тела, обладатель которого, опять же, не факт, что на это соглашался? И каковы потенциальные психологические последствия для детей, отец которых умер еще и до их рождения — и которые во многом были зачаты с целью справиться с горем?
В конце текста, правда, выясняется, что многие из этих вопросов сугубо схоластические — потому что большинство истребовавших сперму по назначению ее в итоге не используют; это, видимо, такой импульсивный шаг, отчаянная попытка сохранить какую-то частичку любимой жизни. Так или иначе, сюжет впечатляющий, и написан текст в очаровательно сухощавой стилистике: “However you know them – balls, nads, nuts, marbles, cherries, cojones – the testes are the spherical organs that hang down behind the penis.” Indeed.
http://mosaicscience.com/story/post-mortem-sperm-donation
Итальянец Давид Винценетти — живой кошмар Эдварда Сноудена: мало того, что он искренне считает, что национальная безопасность важнее личных свобод, так он еще и применяет свои принципы на практике. В начале 2000-х Винценетти с коллегами разработали программу, позволяющую незаметно мониторить чужие компьютеры; после того, как террористы договорились по интернету организовать взрывы на испанской железной дороге в 2004-м, бизнес Винценетти — компания The Hacking Team — быстро превратился в процветающий.
Винценетти принципиально не продает свои услуги никому, кроме правительств (то есть заказать ему слежку за женой или конкурентом по бизнесу нельзя), а с правительствами декларирует разборчивость — дескать, с плохими ребятами вроде Китая, России и Ирана не сотрудничаем. Мало того, что разделение на плохих и хороших весьма спорно, так выясняется, что это еще и неправда: когда в прошлом году идейные оппоненты люто хакнули The Hacking Team и опубликовали 400 гигабайт файлов кампании, быстро вскрылись делишки и с Саудовской Аравией, и с Египтом, и с Россией (какие именно, не уточняются, а интересно). В Марокко, например, программы The Hacking Team использовались для слежки за диссидентами — и хотя формально Винценетти с коллегами прямого отношения к этому не имеют, они были в курсе происходящего, просто им было все равно: бизнес есть бизнес, ничего личного.
Казалось бы: хакнули, испортили репутацию, запалили софтвер, хеппи-энд. Ничего подобного — конечно, определенный спад в бизнесе The Hacking Team был, но Винценетти уже разработал новые, якобы еще более эффективные и незаметные методы цифровой слежки, а после терактов в Калифорнии и Бельгии спрос на его услуги только вырос: когда речь идет о борьбе с террором, репутация уже дело второе.
Мощная история, конечно: частная компания поставляет правительствам средства вторжения в частную жизнь, и ничем, кроме собственных моральных принципов, она не ограничена — а принципы там, судя по всему, очень специфические.
http://foreignpolicy.com/2016/04/26/fear-this-man-cyber-warfare-hacking-team-david-vincenzetti/
О, а вот, оказывается, тему в российском контексте уже раскрывают; спасибо читателям за ссылку:
http://www.wonderzine.com/wonderzine/life/wellness/218265-feel-free-to-menstruate
Кто-то из читателей наверняка заметил, что последние посты появляются редко и в основном представляют из себя ссылки из The New Yorker. Это потому что я нахожусь в процессе большого переезда и ничего другого не успеваю.
Тем не менее, в качестве добавления к ссылке выше — еще про круизы:
— вышеупомянутый текст Уоллеса, в его оригинальном виде, вышедшем в Harper's (автор потом его переименовал и, возможно, расширил, трудно сказать, так как читал не в журнале, а в книге): https://harpers.org/wp-content/uploads/2008/09/HarpersMagazine-1996-01-0007859.pdf
— текст про круиз с Робом Гронковски и Вакой Флокой Флеймом, довольно смешной: http://www.bostonmagazine.com/arts-entertainment/article/2016/05/01/gronk-party-ship-cruise/
Если понравится текст Уоллеса, рекомендую из его сочинений такого жанра еще репортаж про Illinois State Fair; по-моему, он даже лучше: http://harpers.org/wp-content/uploads/HarpersMagazine-1994-07-0001729.pdf
Нью-йоркеровский профайл Джереми Корбина, нового лидера британской лейбористской партии, умеренно радикального левака со стажем, который в прошлом году неожиданно получил ошеломительную поддержку обычных членов партии, выиграв соответствующие выборы с самым большим отрывом в истории соревнования. Автор то ли нарочно, то ли из стремления к объективности пытается показать всякие отрицательные стороны героя (в который раз путая антисемитизм с радикально негативным отношением к политике Израиля; интересно, является ли антиамериканцем всякий, кто не любит внешнюю политику США?) — но выходит так себе: Корбин, судя по всему, чертовки обаятельный персонаж, который отказывается следовать традициям ругани в парламенте, на досуге выращивает собственный сад, не ездит в положенной по должности машине, гуляет по району и общается с жителями без галстука — ну и да, выступает за бесплатное образование и государство, которое противостоит, а не помогает корпорациям.
Разумеется, как и в случае Берни Сандерса, тут есть нюансы в отношении того, насколько реалистично воплощение идеологии Корбина в жизнь, а также конкретно относительно того, насколько его идеи могут помочь лейбористам наконец выиграть выборы в парламент. С другой стороны, в тексте имеется такая хорошая цитата: “It is easier for people to imagine the end of the earth than it is to imagine the end of capitalism.”
Вообще хочется верить, что напишут хорошую книжку или снимут хорошее кино про то, как все эти идеалисты, протестовавшие в 60-х и бастовавшие в 70-х, десятилетиями стояли на своем, пока все над ними смеялись, — и дождались-таки своего шанса. В историческом отношении это обнадеживает — Джереми терпел и нам велел.
http://www.newyorker.com/magazine/2016/05/23/the-astonishing-rise-of-jeremy-corbyn
Обама скоро едет в Хиросиму — первым из всех американских президентов с момента, как туда сбросили атомную бомбу (да и, естественно, первым вообще); официальных извинений не ожидается, но сам факт тоже значим. В этой связи нашел в себе силы наконец прочитать основополагающий для современной американской журналистики титанический текст Джона Херси «Хиросима», написанный через год после атаки, в августе 1946-го. Если кто думает, что Том Вулф придумал «новую журналистику», это одно из лучших доказательств того, что «новая журналистика» была скорее маркетинговой стратегией и поколенческим ярлыком, чем реальной жанровой инновацией — вот текст примерно того же рода за 20 лет до Вулфа.
Впрочем, о жанре, читая, думаешь меньше всего, конечно. «Хиросима» рассказывает о взрыве и его последствиях с точки зрения шести человек, которые умудрились выжить в этом аду. Врач, который чудом остался невредим и три дня помогал раненым без единого часа сна; священник, бегавший по всему городу в попытках помочь пострадавшим; еще один священник, в основном пытавшийся выжить сам; подросток, переживший все как страшное, но захватывающее приключение; женщина, на которую после взрыва упала огромная библиотечная полка, сломав ей ногу и так далее. Про последнюю — пожалуй, одна из самых мощны фраз в тексте: «There, in the tin factory, in the first moment of the atomic age, a human being was crushed by books.»
Пересказывать тут незачем — во-первых, очень много (текст очень длинный и в свое время занял целый номер The New Yorker, хотя по обложке журнала и не скажешь, что под ней что-то такое может быть); во-вторых, очень страшно. Но и очень важно тоже — у меня в голове, по крайней мере, до прочтения текста взрыв в Хиросиме представлялся некоторым одиночным чудовищным событием; текст показывает его в развитии: вспышка; огонь; руины; потоп; ожидание помощи и попытки понять, что случилось; лучевая болезнь. И еще интересно, что Херси как бы изымает Хиросиму из общей исторической перспективы Второй мировой — какие-то обстоятельства, конечно, упоминаются, но в целом герои — обычные люди в обычном городе во время войны, которые вдруг оказываются в эпицентре ада. За это игнорирование более широких обстоятельств текст, наверное, можно критиковать — все-таки общая американская версия событий заключается в том, что Хиросима и Нагасаки были единственным способом избежать наземной операции в Японии, которая продлилась бы еще несколько месяцев и унесла даже больше жизней; к этой точке зрения настоятельно подводит посетителя Музей Второй мировой в Новом Орлеане. С другой стороны, какая-то высшая правда в нем есть — и в том смысле, что взрыв атомной бомбы выламывается из общего представления о войне, существовавшего до того, целиком его меняет; и в том, что гуманизм может, а иногда и должен быть превыше истории.
http://www.newyorker.com/magazine/1946/08/31/hiroshima
В Нью-Йорке и Сан-Франциско все более популярны становятся общежития для взрослых — все как у студентов, только с более модной мебелью, вай-фаем и, разумеется, этикой стартаповой жизни. Причины простые и печальные — жить в этих городах невероятно дорого; даже комната в квартире может стоить в районе 1500-2000 долларов в месяц, и необязательно в хорошем районе. Стартапы (как и в любой нише, их много), которые берут в аренду целые дома и обустраивают их на манер общежития, предлагают цены не то чтобы сильно ниже — зато избавляют жителей от многих бытовых проблем, взяв на себя всякую неприятную мелочь вроде организации интернета и кабельного телевидения. Социальный момент, впрочем, тоже имеет место — люди в Нью-Йорке очень много работают и довольно мало общаются; человек уходит из дома рано утром, приходит поздно вечером и толком не имеет возможности завести друзей. А тут — вот они, дома.
Это, впрочем, версия самих стартапов — сам же текст про этот феномен читать прежде всего забавно; много смешных деталей, про которые даже не верится, что это не комический сериал, а взаправду. Взять хотя бы главного героя: закончил филфак в (моем теперь родном) Университете Миссури, переехал в Нью-Йорк работать в Foursquare, когда искал жилье, знал город в основном по сериалу «Girls», поэтому хотел жить в Бруклине. Ну и так далее — есть там и сорокачетырехлетний «консультант по стратапам»; и человек, раньше работавший маскотом в больших футбольных командах; и много поразительных деталей нью-йоркского квартирного вопроса. Кроме прочего, текст довольно убедительно связывает весь этот феномен с концепцией «продолженной юности» — когда люди, закончив университет, еще несколько лет проводят в относительно свободном полете, не навешивая на себя дополнительных долгосрочных обязательств вроде семьи и ипотеки и воспринимая жизнь как эксперимент. Все это разумно, интересно и местами даже красиво, но в итоге по прочтении все же хочется верить, что не все выпускники Университета Миссури заканчивают вот так.
http://www.newyorker.com/magazine/2016/05/16/the-rise-of-the-co-living-startup
(Тем временем, пока я путешествовал в родные края К. Кобейна, количество подписчиков канала перевалило за пять тысяч. Это, конечно, удивительно, большая честь и так далее; а главное — очень хорошая мотивация продолжать; спасибо.)
Читать полностью…Дичайше интересный материал про Бена Родса,38-летнего помощника Обамы, отвечающего за коммуникацию относительно внешней политики США, а по сути и за саму эту внешнюю политику. Интересный не столько тем, что в очередной раз проговаривает идеологию администрацию Обамы в этом отношении (истеблишмент обосрался в Ираке; не надо никуда лезть, не просчитав последствий; реализм продуктивнее идеализма, и если уж необходимо убивать, дроны лучше солдат — все это мы уже читали), сколько тем, что рассказывает, как администрация создает общественное мнение по этому поводу.
Родс и сам по себе любопытный персонаж, см. заголовок текста — он получил магистерскую степень по литературе в NYU, не самый очевидный бэкграунд, для человека, участвующего в принятии ключевых решений в глобальной политике. Все изменило 11 сентября — Родс понял, что хочет заниматься чем-то, имеющим отношении к реальному миру; сначала работал в Вашингтоне на одного из сенаторов и был в числе членов комиссии, анализировавшей ошибки, которые были сделаны в Ираке; потом начал работать на кампанию Обамы и остался, когда того избрали.
Самая крутая часть тут — где рассказывают, каким именно образом medium is the message. Родс, работая над теми или иными важными событиями, сразу придумывает не только собственно политическую стратегию, но и коммуникационную. Пиар тут — такая же состоятельная часть происходящего, как и собственно политические решения; и происходит он с помощью ловких и искусных манипуляций с опинион-мейкерами в твиттере, специально для которых создана сложная сеть вашингтонских инсайдеров, подсказывающих, как именно следует трактовать то или иное заявление (вам кажется, что тут США проявили слабость, но на самом делее...). Подробнее всего в статье говорится про договор с Ираном, весь дискурс по продаже которого американской публике и Конгрессу был по сути искусственно срежиссирован Родсом и его командой: например, США делали вид, что сделка стала результатом переговоров с новым, более либеральным правительством Ирана, хотя на самом деле все это начало обсуждаться сильно до того, как Рухани пришел к власти. Ну и там много еще таких деталей.
В каком-то смысле еще одно подтверждение того, как важно уметь рассказывать истории в современном мире; собственно, и Родс, и Обама в тексте последовательно называются storytellers. Ну и кроме прочего — деятельность Родса вызывает много вопросов, но у него, конечно, работа мечты, по сути — редактор реальности. Жаль, в России эти редакторы занимаются еще более не совместимыми с моралью вещами.
http://www.nytimes.com/2016/05/08/magazine/the-aspiring-novelist-who-became-obamas-foreign-policy-guru.html?src=trending&module=Ribbon&version=origin&region=Header&action=click&contentCollection=Trending&pgtype=article&_r=0&referer=https:/t.co/9szIbm1jbl
Вот, например, Андрей Степанович Бурилов с собакой. Он, правда, в Россию обратно решил не ехать — до тех пор, пока жизнь в стране не улучшится. Поехал вместо этого в Калифорнию. Все правильно сделал
Читать полностью…Хоть и, гм, опасный, но интересный текст про то, как в Украине переписывают историю национально-освободительного движения — дескать, Бандера и его сторонники боролись исключительно за независимость от СССР, а евреев и поляков не расстреливали, это все поклеп. Основным проповедником этой концепции непогрешимости УПА является некий Володимир Вятрович, 35-летний львовявин, которого Порошенко назначил главой Украинского института национальной памяти (название-то какое). Миссия института — восстанавливать и сохранять национальную историю украинского народа. Вятрович занимается этим сохранением вышеописанным образом — не гнушаясь, если верить его многочисленным оппонентам в Украине и на западе, фальсификацией, сокращениями прочими недостойными антинаучными операциями.
Статья выглядит довольно убедительно, источников много разных, ну и учитывая особенности нынешней украинской политики, все это кажется правдоподобным — но если есть какая-то альтернативная точка зрения, сообщайте, изучим.
http://foreignpolicy.com/2016/05/02/the-historian-whitewashing-ukraines-past-volodymyr-viatrovych/
А также русский перевод (существование которого, прямо скажем, неудивительно):
http://inosmi.ru/politic/20160504/236401504.html
Невероятно обаятельная история про то, как английский интеллигент-бездельник с подходящей фамилией Претор-Пинни (то есть буквально — главный редактор журнала «Бездельник») в какой-то момент увлекся рассматриванием неба и решил для смеху основать Общество ценителей облаков. Пафос понятный: дескать, в наше стремительное время мы забываем о том, какая красота плывет прямо над нашими головами. Ничего особенного основатель в виду не имел, но внезапно тысячи людей начали вступать в общество — еще и потому, что в прессе его начали упоминать как один из самых странных кружков по интересам в стране; Претор-Пинни начал издавать книги про облака и читать о них лекции по всему миру. Еще через несколько лет, сопоставив несколько фотографий, сделанных членами Общества, Претор-Пинни выяснил, что, видимо, нашел новый тип облаков, не учтенный в научной классификации, — и начал лоббировать его включение в эту самую классификацию.
По дороге сообщается много ужасно трогательных подробностей из истории науки об облаках — например, Люк Ховард, один из основатель этой самой науки, заинтересовался ей в основном потому, что ему было очень скучно на лекциях по латыни, и он вместо этого рассматривал небо. И вообще, как выясняется, в этой области очень многое зависит от ретивых любителей, готовых часами следить за небом и типологизировать увиденное. И хотя Всемирная метеорологическая организация — это те еще бюрократия и скептицизм, в конце концов, увидев, какое паблисити получил Претор-Пинни с его новым типом облака (правда потрясающе красивым), решили-таки включить его в свой атлас, хоть и немного переназвав.
Заканчивается все первым съездом Общества ценителей облаков, где происходит массовый катарсис во время исполнения песни Джони Митчелл «Both Sides, Now»:
Maybe, somewhere in this story about clouds and cloud lovers, I’d found a compelling argument for staying open to varieties of beauty that we can’t quite categorize and, by extension, for respecting the human capacity to feel, as much as our ability to scrutinize the sources of those feelings. Whatever the case, as Knapp sang, I started to feel an inexplicable rush of empathy for the people I met that day, the people sitting around me — all these others, living within the same sky. And I let my mind wander, wondering about their lives. What I felt, really, was awe: the awe that comes when you fully internalize that every stranger’s interior life is just as complicated as yours.
Ужасно красивая история, правда, во всех отношениях — в том числе и стилистическом.
http://www.nytimes.com/2016/05/08/magazine/the-amateur-cloud-society-that-sort-of-rattled-the-scientific-community.html?rref=collection%2Fsectioncollection%2Fmagazine&action=click&contentCollection=magazine&region=rank&module=package&version=highlights&contentPlacement=1&pgtype=sectionfront&_r=1
Финал захватывающих приключений Пола Ле Ру: седьмая и последняя серия проекта The Mastermind, из которой становится понятно, что это, на самом деле, не финал. Тут главная интрига — отношения Ле Ру с американскими властями, которые тихо арестовали его в 2012-м, дальше долго использовали для того, чтобы поймать и наказать его приспешников, а теперь по-прежнему сохраняют вокруг преступника завесу секретности, хотя уже не совсем понятно, почему. Кроме прочего, засчет сделки со следствием Ле Ру, который в полупромышленных масштабах заказывал убийства, торговал оружием и наркотиками и планировал военный переворот в Сомали, скорее всего, легко отделается — в то время как его партнеров, некоторые из которых (вроде израильтянина, курировавшего колл-центр по продаже лекарств) были уверены в том, что занимаются вполне легальным бизнесом, судят по всей строгости закона и даже больше. В общем, как водится, произвол и двойные стандарты.
Чем же Ле Ру такой ценный и секретный? Пока есть только догадки — то ли дело в том, что он имел какие-то делишки с Ираном, то ли он помог властям сломать код к одному из важных инструментов шифрования, в разработке которого сам Ле Ру, будучи помоложе, принимал непосредственное участие.
То, что этим дело не кончится, очевидно — но надо сказать, что у текста и у серии (вообще прекрасной, хоть она и могла быть короче), совершенно блистательный финал: один из приближенных Ле Ру выстраивает теорию, что все это — часть хитрого плана преступника; что он хотел не просто денег, он хотел чувствовать себя важным, хотел славы, хотел быть героем мифа. И благодаря правительству США и автору цикла Эвану Рэтлиффу наш (анти-)герой всего этого добился. Ух, вот ей-богу, последние несколько абзацев — почти как финал Usual Suspects.
https://mastermind.atavist.com/the-next-big-deal
Довольно любопытный, хотя и бесячий во многих отношениях социально-философский текст про феномен Трампа с характерным названием «Демократические режимы заканчиваются, когда они слишком демократичны» и с привлечением Платона (который как раз предсказывал, что тираны появляются от избытка демократии) и Хоффера (который писал, что настоящие массовые социальные движения появляются не когда все плохо, а когда все становится чуть лучше — достаточно, чтобы проявились прошлые фрустрации).
Вторая часть вполне невыносима: Трамп угрожает самой сути демократии, элиты должны объединиться, чтобы его остановить, республиканская партия должна отречься от своего номинанта, так завещали нам отцы-основатели, создавшие систему ограничений прямого волеизъявления, и прочее алармистское бла-бла. Первая зато, где обсуждаются причины и обстоятельства появления того, что автор считает потенциальной возможностью для тирании, как раз любопытная. Интересен аргумент про то, что Берни Сандерс фактом своего существования сам же опровергает свой тезис о том, что корпорации и банкиры контролируют американскую политику, — как и две успешных кампании Обамы, когда он противостоял истеблишменту и консерваторам-миллиардерам; иными словами, автор говорит, что на деле американское сообщество никогда не было более демократичным (спасибо интернету тоже) — он это вообще называет «гипердемократией».
Про причины фрустрации белого рабочего класса, которому кажется, что к нему перестали прислушиваться и вообще забыли о его проблемах, и про перекосы в нынешней американской жизни, тоже важно, процитирую даже:
Much of the newly energized left has come to see the white working class not as allies but primarily as bigots, misogynists, racists, and homophobes, thereby condemning those often at the near-bottom rung of the economy to the bottom rung of the culture as well. A struggling white man in the heartland is now told to “check his privilege” by students at Ivy League colleges. Even if you agree that the privilege exists, it’s hard not to empathize with the object of this disdain. These working-class communities, already alienated, hear — how can they not? — the glib and easy dismissals of “white straight men” as the ultimate source of all our woes. They smell the condescension and the broad generalizations about them — all of which would be repellent if directed at racial minorities — and see themselves, in Hoffer’s words, “disinherited and injured by an unjust order of things.”
And so they wait, and they steam, and they lash out.
Это кажется довольно точным — но смешно, что дальше автор сам же переносит все те же когнитивные механизмы на Трампа; типа, простой народ ни в чем не виноват, но Трамп — это Гитлер сегодня, а ты записался в добровольцы.
http://nymag.com/daily/intelligencer/2016/04/america-tyranny-donald-trump.html
В качестве исключения — тут читать нечего, а надо — НАДО — смотреть. Потрясающая фотоистория про водителей грузовиков, которые доставляют грузы в Сибири зимой по дорогам, образовавшимся в результате того, что все замерзло и намерзло. Нереальная красота и мощь.
http://www.rferl.org/fullinfographics/infographics/on-siberias-ice-highway/27706633.html#
Вдохновляющий рассказ про идею универсального базового дохода, которая десятилетиями будоражила умы как левых, так и либертарианцев, а в последние годы стала еще и модной среди широких слоев населения — отчасти благодаря людям из Кремниевой долины, которые видят в ней решение проблемы автоматизации большого количества занятий (i.e. «вкалывают роботы, а не человек»). Смысл предельно прост: правительство платит каждому гражданину, независимо от его финансового положения, фиксированную — и достаточную для выживания — сумму денег в месяц. Иными словами, у каждого есть минимальная зарплата, которую он или она получает просто по факту своего статуса как гражданина. По поводу введения такой практики скоро будет референдум в Швейцарии (скорее всего, проголосуют против); в других странах тоже задумываются об экспериментах в этой области — в Канаде, например.
В чем смысл? Помимо механизации, есть много других аргументов за. Системы социального обеспечения, как правило, чрезвычайно дороги, а эффективность их не до конца очевидна. Есть, например, проблема с порогами доходов (в Америке, если семья из четырех человек зарабатывает в год более $31,536, ей не дают food stamps; таким образом, миллионы людей оказываются пойманы в ловушку бедности — если они станут чуть-чуть богаче, они будут жить хуже, потому что государство перестанет помогать; а сильно богаче они стать не могут. Универсальный базовый доход разрубает гордиев узел: его получают все без исключения в одинаковом размере. Вполне возможно, что засчет того, что правительству не придется тратиться на бюрократический аппарат, курирующий социальные программы, это все обойдется еще и дешевле, чем стандартный вэлфер.
Гипотеза, что, получая деньги ни за что, люди перестанут работать и будут целыми днями кутить, тоже пока не получила экспериментального подтверждения — да, люди работают меньше, но не намного, зато инвестируют в образование и в занятия, которые им по-настоящему интересны (также упоминается интересная теория, согласно которой все тектонические изменения в обществе концентрировались вокруг ликвидации недостатка — еды; земли; капитала; и вот теперь времени). Есть, конечно, и проблемы — существующих исследований явно недостаточно; пока никто не наблюдал достаточно большую и репрезентативную выборку людей с универсальным базовым доходом на протяжении нескольких десятилетий, когда должны проявиться долгосрочные эффекты. Кроме того, понятно, что на данном этапе это все-таки утопия — и она отвлекает внимание потенциальных активистов от борьбы за реально важные для бедных изменения вроде повышение минимальной зарплаты труда и тому подобные штуки.
Так или иначе, все это ужасно захватывает, конечно. И возникает масса потенциальных дополнительных вопросов — например, если условные Швейцария или Канада введут универсальный базовый доход, как это отразится на их иммиграционной политике? И, кстати, если вы сейчас думаете, что это все проблемы первого мира — это тоже не совсем так: универсальный базовый доход сейчас набирает популярность в качестве гипотетического средства решения многих проблем в Африке; типа дайте людям деньги — они сами разберутся. Собственно, фонд Give Directly уже сейчас запускает проект в Кении, где их дадут шести тысячам счастливчиков — и будут за ними наблюдать.
(Про Кению вообще интересно — тут и там встречаю упоминания важных прогрессивных вещей там: и какая-то очень продвинутая система безналичных расчетов по мобильному телефону, и первая страна мира, отменившая налог продаж для продуктов, связанных с менструальной гигиеной, и вот это теперь.)
http://fivethirtyeight.com/features/universal-basic-income/
Саудовский принц Мохаммед, сын короля Салмана и в настоящий момент второй в очереди на наследники престола, сейчас уже получил в свое распоряжение огромное количество государственных ресурсов в Саудовской Аравии — от Saudi Aramco, исполинской нефтяной госкорпорации, до министерства обороны. Его цель — снять страну с нефтяной иглы, потому что с нынешними ценами и былыми государственными расходами СА уже бы стала банкротом к 2017-му (Мохаммед успел вмешаться раньше, урезать расходы и ввести кое-какие налоги, что вообще в стране прежде не очень практиковалось).
Собирается Мохаммед это сделать путем выхода Saudi Aramco на IPO и продажи небольшого количества акций компании, с тем чтобы дальше начать инвестировать в проекты, не связанные с исчерпаемыми ресурсами, и в конце концов перевести госбюджет на обеспечение дивидентами. Кроме того, Мохаммед числит в кумирах Стива Джобса и Билла Гейтса, одобрительно отзывается о видеоиграх и даже не против дать женщинам гражданские права — мол, ездили на верблюдах во времена Пророка, пусть ездят и сейчас на машинах. От принца также в восторге американцы — равно Обама и Линдси Грэм. Интересный и для нас профайл с точки зрения будущего нефти — раз даже СА уже на нее в перспективе не рассчитывает, значит, точно кердык; плюс энное количество подробностей про диковатый стиль жизни принцев — забирать журналистов из отеля приезжает новый «Мерседес», в котором даже чехлы с кресел не сняты. Про многочисленные проблемы с правами человека (кроме вышеупомянутой истории про женщин) статья благополучно умалчивает — но про них мы и так знаем.
http://www.bloomberg.com/news/features/2016-04-21/the-2-trillion-project-to-get-saudi-arabia-s-economy-off-oil
Мощное введение в, гм, менструальный феминизм — и, конечно, это гм есть первое свидетельство необходимости такого течения: даже в прогрессивном западном мире месячные у женщин до сих пор в значительной степени воспринимаются как нечто неестественное, стыдное и табуированное. Потихоньку эта ситуация начинает меняться — хотя бы в популярной культуре: про тампоны и прокладки задают вопросы в интервью Обаме; недавно девушка пробежала в качестве манифестации пробежала полный Лондонский марафон во время месячных без прокладки и тампона; в американских комедийных телешоу тоже про это говорят и шутят — в общем, начался какой-то разговор, и давно пора бы уже.
Пора бы уже не только чисто в культурном смысле, есть много вполне конкретных социальных проблем, связанных с месячными и продукцией, помогающей с ними справиться. О том, чтобы эта продукция была бесплатно доступна в общественных туалетах (вы же не платите за туалетную бумагу), говорить пока рано — пока разобраться бы с тем, в 40 американских штатах налоговые системы толкуют тампоны и прокладки как товары класса люкс, что повышает их цену. Плюс к тому собственно технологиям этих товаров много десятилетий, и инноваций в этой индустрии тоже почти нет, что тоже странно — тем более учитывая непростую историю тампонов массового производства, содержавших токсические вещества (собственно, что они содержат, до сих пор непонятно, потому что по американскому закону производители тампонов и прокладок не обязаны раскрывать их состав). Соответственно, появляются стартапы, пытающиеся как-то работать на этом поле, — вроде Thinx, про который была веселая статья в New York Mag, или фирм, производящих сугубо органические тампоны.
И это речь еще не шла о развивающихся странах — там вообще тихий ужас: у девочек и женщин зачастую нет доступа к базовым средствам гигиена; традиционная стигма вокруг месячных (которая, кстати, не всегда существовала в истории человечества — в матриархальных обществах менструация наоборот воспринималась как нечто сакрализованное) там принимает совсем уж тяжелые формы — вплоть до того, что девочки, когда у них начинаются месячные, перестают ходить в школу. С образованием в этой области тоже большие проблемы. Ну и так далее. В общем, очень полезная и познавательная статья, довольно веско разбивает скепсис относительно менструального феминизма — тоже неплохой кандидат для перевода на русский (или раскрытия темы в российском контексте).
http://www.newsweek.com/2016/04/29/womens-periods-menstruation-tampons-pads-449833.html