49806
Канал Галины Юзефович о книгах и чтении Регистрация в РКН: https://www.gosuslugi.ru/snet/67af16b86857085566c1dfb0
Кто несет нам радость и добро? Правильно - "Страдариум"! Ольга Набокова - великий гид по Петербургу. На экскурсию к ней вы в этом сезоне, скорее всего, уже не попадете - обычно у Оли все расписано на месяцы вперед (но можно, конечно, попробовать - иногда чудеса случаются), а вот курс ее про Питер еще можете послушать. Если вы (как я) далеко и ностальгируете по северной столице, если вы собираетесь съездить туда летом, если вы прямо сейчас там, если вы любите Питер или любите его умеренно, но хотели бы понять, чего все с ума сходят - вам сюда.
Читать полностью…
Мы сняли этот разговор с Александром Васильевым уже какое-то время назад и всё ждали момента, когда возникнет хоть какая-то пауза в новостях. Ну, и, конечно, снайперски подгадали под начало (продолжение? окончание?) ещё одной войны. Сначала расстроились, а потом подумали - да и ладно. Даже наоборот, хорошо - вдруг кому-то именно в эти тревожные дни нужно послушать неспешный разговор о прошлом и настоящем нашей культуры. Александр Васильев космический - ну, это вы и без меня знаете.
Читать полностью…
В этой не слишком выразительной на вид ратуше не самого живописного немецкого города Оснабрюк в 1648 году был подписан один из самых сложных, запутанных и долгожданных мирных договоров в истории человечества, положивший конец одной из самых ужасных и разрушительных войн - Тридцатилетней, сократившей население Германии примерно на треть. Очень хочется надеяться, что если в XVII веке люди справились, то и мы сможем. И побыстрее, чем за 30 лет.
(Как вы могли заподозрить, редакция этого канала в моём лице пребывает в отпуске, но скоро вернётся с рассказами о прочитанных за время отпуска книгах - не переключайтесь!)
Общее правило - в любой сложной жизненной ситуации поддерживай потерпевших от властного произвола. В этот раз потерпевшие - издательство "Белая ворона", вынужденное, как всем известно, снять с продажи некоторые книги из популярнейшей серии Свена Нурдквиста о Петсоне и Финдусе из-за того, что их переводчицу Александру Поливанову признали иноагентом. Канал о детской литературе и детском чтении "Немаршак" сделал полезнейшую подборку книг "Белой вороны", которые вы можете купить себе и своим детям - и вам радость, и издательству помощь в сложные времена. Пользуйтесь, благодарите.
Читать полностью…
А вот и цитата из той самой диссертации Марии Сергеенко, приведённая в той самой стате Екатерины Басаргиной (см. в предыдущем посте):
"В такие эпохи, как наша, когда место повседневной жизни заняли исторические события,
прошлое трудно рассматривать академически и уважать его только потому, что это прошлое: его втягивают в гущу современности и требуют от него наставлений, советов и предсказаний. Только то, что идет ко двору современности и ее людям, создающим историю, способно вызывать у нас подлинный, согретый творческим огнем, интерес".
Как пишут в кулинарных блогах, преданным читателем которых я являюсь, "сохраняйте себе в закладки". Максим Хатов и Екатерина Петрова составили для Blueprint полезнейший список независимых книжных страны.
Читать полностью…
Написала-таки для "Кинопоиска" о "Графе Дарси" и о том, почему его стоит включить в список чтения на лето. Честно сказать, имею вопросы к переводу и редактуре, но всё равно счастье.
Читать полностью…
"Сумерки между старым миром и новым - вот, что несёт в себе опасность".
Элеанор Каттон, " Светила". Перевод С. Лихачевой.
Признанному сегодня нежелательной организацией "Британскому совету" можно быть благодарным за многое - список того хорошего, что они сделали для нашей страны, бесконечно длинный.
Но я хочу сказать очень конкретное и прицельное спасибо за ярмарку "Нон-фикшн" 2016 года - лучшую из тех, на которых я была (а была я на всех начиная с 2000 года). В тот год Почетным гостем стала Великобритания - программу готовил как раз "Британский совет", и никогда, ни до, ни после, столица наша не видела такой концентрации литературных звезд - от Джулиана Барнса до Себастьяна Фолкса и от Джонатана Коу до Тома Голда. Теперь такое и помыслить сложно, а тогда прямо люди подходили и подписывали у Барнса свеженький "Шум времени". А я сама модерировала встречу с Фолксом (была, признаться, разочарована его обсессией по поводу Букеровской премии, которую ему не дали и даже в шорт-лист не включили ни разу, хотя вообще-то его "Энглби" правда хороший роман, без дураков).
Представляете? Я вот уже с некоторым трудом.
Помню, уходя с ярмарки (абсолютно счастливая) в последний день, сделала вот эту фотографию. Пусть будет здесь - на память о невозвратной пока нормальности.
Моя беда в том, что я очень много ездила по России и знаю ее куда лучше среднего москвича. Поэтому когда происходит беда, подобная сегодняшней, мне больно очень непосредственно и персонально - я бывала и в Брянске, и в Брянской области, мне легко представить места, где это случилось. Господи, скорей бы уже конец этой подлой войне, и чтобы никого больше не убивали. Светлая память погибшим, скорейшего выздоровления раненым.
Читать полностью…
Говорят, на Первом канале выходит документальный фильм о писателе Александре Проханове - то ли в трех, то ли в четырех частях. Двадцать лет, со времен странного и внезапного то ли иронического, то ли постиронического успеха его романа "Господин Гексоген" (совершенно антипутинского, надо сказать), Проханов никому в целой России не был нужен. О нем не вспоминали даже по праздникам даже те, кто сейчас ретроспективно клянется в вечной и неизбывной к нему любви. Сегодня же Проханов переживает миг триумфа, какого не знал никогда прежде - даже во времена его прошлого зенита, в 1970-е, никому не пришло бы в голову посвящать Проханову многосерийную документалку на Первом канале.
Я периодически задаюсь вопросом, кому же в результате нынешней войны стало лучше. Где же, где они, те самые бенефициары происходящего. Честно сказать, не вижу таких - многие бодрятся и держат лицо, но так-то, если по-честному, никому лучше не стало. Всем стало ощутимо хуже - просто по-разному. А потом вспомню про Проханова - и думаю: так вот же он, единственный очевидный, бесспорный бенефициар. Кто бы о нем вспомнил-то, если бы не. Выходит, ради его счастья все это и затевалось?..
Интереснейшая статья Мичико Какутани, в прошлом обозревательницы The New York Times и the литературного критика всего цивилизованного мира, о том, как неистовая любовь к "Властелину колец" приводит людей вроде Илона Маска, Джеффа Безоса и Питера Тиля к весьма сомнительным и парадоксальным выводам.
В очередной раз убеждаюсь, что если кто-то читает и любит те же книжки, что и ты, он просто читает и любит те же книжки - этот факт ничего нам не говорит о его морально-нравственном, так сказать, облике и вообще о нем как о человеке. Мало ли что он там вычитывает - от создателей "родился орком - защищай Мордор", так сказать.
"Конечно же, литературная классика допускает миллиарды интерпретаций, и сегодня мы живем во времена, когда точка зрения читателя ценится неизмеримо выше авторских намерений. Но в то же время поразительно, насколько радикально многие взгляды на классические произведения фэнтези и научной фантастики противоречат всему тому, что мы знаем о взглядах их создателей.
Вот, например решение Марка Цукерберга произвести ребрендинг Facebook в Meta* — это отсылка к так называемому "метаверсу" ("метавселенной"), термину, введенному Нилом Стивенсоном в его романе 1992 года "Лавина". В "Лавине" Стивенсон пишет о мрачном антиутопическом будущем, в котором корпорации заменили правительственные институты, а по миру распространяется опасный вирус"
*что-то на экстремистском
Очень милый каст на нового "Гарри Поттера", но все же не могу понять, почему на роль Рона опять выбрали круглолицего крепыша. Рон у Роулинг описан как тощий, долговязый, нервный и носатый - совершенно другой типаж. Надеюсь, хотя бы в сериале Рону не будет отведена роль комического дурачка, единственная функция которого - собственной туповатостью оттенять блистательные достоинства протагониста.
Читать полностью…
Извелась, вспоминая, что же мне напоминает название единственного романа Рэндалла Гаррета о лорде Дарси "Слишком много магов". И вот, наконец, вспомнила - "Слишком много поваров" Рекса Стаута, конечно же! И заход похож - у Гаррета убийство происходит на съезде магов, а у Стаута - на конференции кулинаров. Прямо отпустило и полегчало разом, сижу выдыхаю. Не знаю, зачем вам эта информация, но зачем-то же я с этим мучалась два дня - вдруг вы тоже мучаетесь, а тут я.
Читать полностью…
Меж тем, последняя гастроль выдающегося социального антрополога Александры Архиповой на платформе "Страдариум" уже в разгаре, но вы еще можете присоединиться! Почему последняя? Потому что Минюст считает Сашу иноагентом, а с сентября родное государство запрещает иноагентам любую публичную деятельность на русском языке - в том числе в интернете. Поэтому спешите видеть - ритуалы, магические практики, поверья, день Колумба, "Бессмертный полк", посидеть на дорожку и прочая, и прочая. Самыми лучшими моими историями в жизни я обязана Саше - слушайте ее скорее, пока это легально.
Читать полностью…
Итак, отпуск не то, чтобы совсем кончился, но, по крайней мере, я зафиксировалась статично на одном месте (самом лучшем месте в мире, к слову сказать - на берегу озера в шведской глуши) и могу что-то написать о прочитанном. Обо всем постараюсь написать поподробнее, поэтому пока - телеграфным стилем. Все три книги, насколько я знаю, уже в продаже.
Александр Горбачев*. Он увидел солнце Дисклеймер: я абсолютно равнодушна к творчеству Егора Летова, не вспомню ни одной его композиции, кроме самых хрестоматийных, и вообще никакого значимого следа в моем сердце он не оставил. Тем удивительнее, что я (я!) прочла книгу Шурика Горбачева о Летове с каким-то не вполне для меня характерным внутренним волнением. Есть биографии, в которых личность героя царствует безраздельно. А есть такие, в которых контур этой самой личности очерчивается за счет окружающего и формирующего ее времени. Вот "Он увидел солнце" - второй тип, мой любимый. И время вокруг Летова - самое для меня (думаю, не только для меня) сегодня важное и интересное: от начала 1980-х до начала 2000-х. Словом, даже если вы, скажем так, не по Летову, то все равно в этой книге найдется то, что написано лично для вас.
Татьяна Замировская. Свечи апокалипсиса
Просто лучшая книжка в мире. Не роман в строгом смысле слова, а целый мир, возникающий вокруг лавочки безумно дорогих свечей в Нью-Йоркском Сохо, за которым наблюдает альтер-эго автора – нервная и ироничная писательница из Беларуси, продавец и менеджер этой самой лавочки. Люди приходят нюхать, трогать, выбирать свечи. Директор по продажам всея Америки Франсуазочка (если вы читали блог Татьяны, вы знаете этого персонажа под именем Изабеллочки) на разные - преимущественно довольно мучительные для окружающих – лады мается деловитой дурью. Красивый турецкий мальчик Ферханчик – продавец свечей на полставки - гротескно страдает по любому поводу и без оного. Бездомный подсаживается поболтать с героиней на крылечке ее лакшери-бутика. На Нью-Йорк опускается ковид, богатые белые хипстеры орут с балкона «Black lives matter!», пандемия растворяется в воздухе – а с ней тает понемногу и свечное королевство… Если вам всегда (особенно сейчас, ха-ха) хотелось открыть дверцу и оказаться «вверху, вглубине, внутри и снаружи где все по-другому», как пела некогда Алиса ангельским голосом Клары Румяновой, то вот вам – нам - Замировская целую книжку написала.
Ксения Лученко*. Благими намерениями
Если же вам, напротив, всегда хотелось не этого, а узнать, как Русская Православная церковь дошла до жизни такой стала элементом российской государственной машины, полностью утратив какую-никакую субъектность, но вы не знали, кого спросить, то обратитесь, пожалуйста, к этой книге. Отправная точка исследования Лученко - фигура убитого в 1990-м году протоиерея Александра Меня, символизирующая свободное, но не протестное позднесоветское и перестроечное православие. Финальная - фигура протоиерея Алексея Уминского, запрещенного в служении и изгнанного из РПЦ в 2024-м (думаю, и так понятно, что именно он собой воплощает). Между этими двумя точками выгнулась дуга упущенных возможностей, ошибок, пагубной инерции, малодушия, корыстолюбия, объясняющих нынешнее плачевное состояние церкви. Книжка исключительно мрачная (особенно, боюсь, для воцерковленных православных верующих), но, как мне кажется, и очень полезная – в том смысле, что спокойная, здравая и – несмотря ни на что - оставляющая в финале некоторый проблеск надежды. Ну, а еще она изумительно написана, великолепно структурирована и – при всей своей академической глубине и новизне – очень дружелюбна в том числе к такому неподготовленному читателю как я.
*иноагенты
Ну, и еще я с интересом дослушала (с огромным опозданием, знаю) "Заступу" Ивана Белова и принялась за вторую часть - дослушаю и тоже доложу. Также прочла треть романа Саши Филиппенко "Слон" - ну, что вам сказать, дочитывать не буду и вам не советую.
Но даже в отпуск прорываются тревожные новости из книжного мира. На фестивале "Белый июнь" в Архангельске, где некогда гулял и я, но вреден север для меня, силовики уже почти привычно, рутинно кошмарят издателей. Фестиваль в разгаре - вы знаете, что делать, дорогие архангелогородцы.
Сначала я спрашивала о том, все ли целы, у друзей из Донецка, Харькова, Киева, Одессы, Кривого Рога. Потом добавились друзья из Белгорода и Курска. Недавно вот еще Тульская область внезапно. Сейчас - друзья из Холона, Рамат-Гана, Хайфы, Бат-Яма. В Газе спросить некого - была одна приятельница, но сумела выбраться в самом начале. В Тегеране, кажется, тоже никого (ну, кроме 15 000 000 мирных жителей). Каждое утро начинается с обхода постов. Живы? - Живы пока. Ну, хорошо, слава богу, потому что ну а что еще скажешь? Нет войне? Ваш звонок очень важен для нас, спасибо. Раньше я думала, что друзья по всему миру - это счастье и опора. Счастье и опора да, но чем больше друзей - тем больше ежедневных дыр в сердце.
И все-таки - нет войне. Любой войне, войне как таковой. Чем больше мы об этом говорим, тем больше нормализуем эту непопулярную, как кажется сегодня, точку зрения.
Великий человек Юрий Сапрыкин запустил аудиосериал "История российского фэнтези". Первые два эпизода уже вышли, и там, в частности, есть немного меня про русского Толкина и травмы моего поколения - тех, у кого между первой и второй частями "Властелина колец" уместилась целая жизнь и еще немного. Но вообще, конечно, слушать это нужно не из-за меня, а из-за того, что это невероятно захватывающая тема, а Юра - лучший в мире знаток и исследователь этого странного призрачного мира (которому, в частности, я очень многим обязана).
Читать полностью…
Невозможно перестать читать про отечественных филологов-классиков первой половины ХХ века. Вот, например, цитата из статьи о Марии Сергеенко - мы знаем Сергеенко как автора наиболее канонического перевода "Исповеди" Блаженного Августина, но есть и вот такая деталь:
"В летописи блокады 354-й день войны, 10 июня 1942 г., был отмечен боевыми действиями на одном из участков обороны Ленинграда, утренней бомбежкой города (три бомбы упали в воду возле Тучкова моста, и одна разорвалась на Адмиралтейской набережной), будничной работой ленинградцев и защитой докторской диссертации М.Е.Сергеенко".
Цит. по Е. Басаргина. "К 130-летию М. Е. Сергеенко: защита докторской диссертации в Блокадном Ленинграде".
Диссертация, кстати, была посвящена сельскому хозяйству в древней Италии. А ещё Мария Ефимовна была "монахиней в миру" (как и Алексей Лосев, например) - именно поэтому она похоронена на кладбище Пюхтицкой Успенской обители в Эстонии, где в своё время тайно приняла постриг.
Бесконечно уважаю Льва Шлосберга. Давно и очень сильно за него волновалась - и не зря волновалась. Очень хочется для него справедливости - с другой стороны, её для всех хочется...
Читать полностью…
Сходила в "Утренний разворот" на "Живом гвозде", рассказала немного о многострадальных Петсоне и Финдусе, а также о том, почему не нужно громко кричать "О, ужас, от цензуры могут пострадать такие-то и такие-то хорошие книги". Я там примерно с 30 минуты, по очкам их узнаете их.
Читать полностью…
Вспомнила внезапно, что Луначарский в 1918, кажется, году говорил, что лучшим президентом для нового молодого государства был бы Владимир Галактионович Короленко. Как по-иному могла бы сложиться судьба России, если бы это правда произошло, и во главе нашей страны оказался человек настолько гуманный, мудрый и облеченный в дополнение ко всему настолько безусловным нравственным авторитетом у самых разных сословий. Эх, Анатолий Васильевич, решительней надо было быть и активнее продвигать эту идею в массы.
Читать полностью…
Написала для "Кинопоиска" о книгах, которые можно почитать летом. Не о детективах, как все наверняка подумали, а о книгах для путешествий и о путешествиях.
Читать полностью…
Поговорили с Татьяной Лазаревой* о неожиданном, а именно обо мне. Редко говорю о чем-то персональном и не очень, честно сказать, это дело люблю (публичная задушевность и обжигающая искренность - не мой конек), но с Татьяной вышло легко и естественно.
*иноагент
Добрый друг и проницательный читатель из Латвии в процессе чтения "Лорда Дарси" обнаружил в романе "Слишком много магов" еще одну параллель с книгами Рекса Статута. Один из помощников главного героя носит у Рэндалла Гаррета звучную фамилию Бонтриомф - и это, конечно, тот же Арчи Гудвин, вид с французского берега.
Читать полностью…
Если кому-то показалось, что плохие новости для книгоиздателей в России кончились, то это вам только показалось. Количество книг, которые теперь придется закатывать в пленку и маркировать "18+", еще увеличилось буквально одним легким росчерком чиновного пера. Обратите внимание, пожалуйста - сам список новой запрещенки вы найдете на скрине в комментариях к посту творческого юриста Наташи Левених.
Моральные стандарты нового российского общества неуклонно растут, а с ними растет и список слов, считающихся бранными. Помните, одно время была мода на "аскезы" - типа, не курить, не пить, не ругаться матом, очищаться душой и телом? Супруга писателя Цыпкина очень этим делом увлекалась. В общем, теперь всей стране влепили такую аскезу принудительно.
А я еще, наивный цветок, негодовала, когда мне слово "проститутка" в тексте заменяли на "секс-работница". Ш-word не желаете ли?
Дивный, дивный новый мир. Век бы тебя не видать.
UPD Читатели резонно замечают, что никто же это не будет всерьез отслеживать и отлавливать каждую "ж*пу" в уже изданных книгах. Не будет - это правда. Но принятое решение создает возможности для новых штрафов и репрессий, и рано или поздно эти возможности будут использованы. Следовательно, издатели будут по возможности стараться себя обезопасить, увеличивая тем самым расходы на производство книг - а значит, и их розничную стоимость для нас. Уж не говоря о том, что книги 18+ хуже продаются и с ними сложнее работать.
Абсолютно великий Муратов. Абсолютно душераздирающий мартиролог.
Читать полностью…
Сегодня меня что-то много, но нельзя же утаить от любезного читателя факт выхода нового выпуска литературно-утешительной передачи "Закладка". На этот раз - про Эрнста Теодора и даже отчасти Амадея Гофмана.
Читать полностью…
Если помните, я в какой-то момент постановила, что не буду больше читать автофикшн, потому что ну не могу уже, все, хватит. Хочу историю, героев, мысль - что угодно, но чтобы не про себя любимого.
Однако некоторая непоследовательность в читательских практиках - неотъемлемая черта любого много читающего человека, поэтому вчера вечером я внезапно обнаружила себя буквально с фонариком под одеялом с телефона и без очков дочитывающей "Тропы песен" Брюса Чатвина. А ведь именно Брюса Чатвина (наряду с Джоан Дидион и еще некоторыми другими авторами 60-70-80х годов) числят в родоначальниках того самого автофикшна, который я поклялась более не читать.
В целом, конечно, ничего удивительного - у меня исключительно низкая резистентность к прозе Чатвина, как ее ни назови. Примерно раз в полгода у меня начинается острый, почти болезненный приступ стремления в Патагонию. Не потому, чтобы я в ней когда-нибудь бывала и мне понравилось, а потому, что лет 25 назад я прочла "В Патагонии" Брюса Чатвина и, честно сказать, до сих пор пребываю под впечатлением. После "Троп песен" я, вероятно, буду испытывать такую же ломку из-за никогда не виденной мною Австралии, которой эта книга посвящена.
Впрочем, посвящена она не всей Австралии, или, вернее, не Австралии Сиднейской оперы и кенгуру. Австралия Чатвина - это Австралия аборигенов, о которых автор пишет без снисходительного сочувствия белого человека, но и без почтительного придыхания в духе нью-эйдж. Его "Тропы песен" - это не антропология (к ней Чатвин относится скорее иронически) и не травелог в чистом виде. Скорее правильно будет говорить об этой книге как о неком исследовании - любительском, откровенно необязательном, ни в малой мере не претендующем на объективность, но в то же время производящем впечатление идеальной, балетной просто-таки выверенности.
Вся Австралия, если верить Чатвину и его проводнику по этому континенту, русскому австралийцу по имени Аркадий, опутана священными тропами, по которым в прежние времена ходили Сновидения. Сновидения - это своего рода тотемы или, проще говоря, платоновские эйдосы, по образу и подобию которых созданы были все живые существа. У каждого племени - свой тотем-эйдос и, соответственно, свои тропы. Но чтобы по ним беспрепятственно передвигаться, тропы следует пропевать - без песни они мертвы.
И вот, собственно, о полуслепом блуждании по тропам, проложенным некогда Сновидениями, а также о встречах, которые с ним на этих тропах происходят, Чатвин и пишет. О кустах и колючках, о людях всех цветов, культур и рас, о традициях и об их вымирании, о живописи аборигенов, о придорожных барах и железных дорогах. О том, как мир сотворяется ногами идущего и о том, как звук превращается в пространство - и наоборот.
Сам Брюс Чатвин называл свое письмо "номадическим", и, пожалуй, это хороший термин, потому что он вводит сразу и метод - "что вижу, то пою", и субъекта - того, кто поет и видит. А это значит, что, помимо скитания, в тексте Чатвина присутствует и скиталец - он сам. Иными словами, его книга - очень, очень персональная, принципиально не отчуждаемая и не отделимая от его личности.
То есть, как будто бы, автофикшн как автофикшн. Но есть, как говорится, нюанс. В книге Чатвина автор - точка входа в мир, глаза, которыми мы на него смотрим, сердце, которым чувствуем. В отличие от того автофикшна, которому я больше не чтец: там сам автор весь мир и есть, целостный и абсолютно самодостаточный. Микрокосм как макрокосм, и не просите о большем.
Ну, в общем, теперь я точно знаю, что я не хочу читать не вообще автофикшн, а специфический русский автофикшн, проходящий под девизом "а сейчас я вам расскажу, как меня в детстве не любила мама / как я болела / как меня травили в школе / как я росла в депрессивном регионе / как у меня была депрессия" и т. д. Ничего не имею против - просто это, пожалуйста, без меня.
Но если вдруг вы встретите написанный на русском автофикшн вроде чатвиновского, то дайте мне знать, пожалуйста, как можно скорее.