49806
Канал Галины Юзефович о книгах и чтении Регистрация в РКН: https://www.gosuslugi.ru/snet/67af16b86857085566c1dfb0
Ну, и как-то забыла сказать. Для книжного магазина 800к - это очень много. Ребята денег не собирали и не планируют, но им всегда можно помочь, купив у них книг. Если в Москве, идите в "Фаланстер" ногами. Если нет, закажите с доставкой. Ну, а всей команде и Борису Куприянову лично - поддержка, сочувствие и солидарность.
Читать полностью…
Парой постов выше демонстрировала бездны нравственного падения как ловко литературная премия имени Рубакина маркировала книгу Максима Жегалина, выпущенную издательством Individuum. А вот оно что - похоже, ребята работают на опережение. Ну, то есть, конечно, я тот еще читатель законов (да и в целом наши законы читать в отрыве от их правоприменения довольно бессмысленно), но есть гипотеза, что теперь дотронься до экстремиста - сам экстремистом станешь. И при работе с таким токсичным контентом, как книги, лучше сразу надевать резиновые перчатки.
Периодически на глаза попадаются образцы советской книжной иллюстрации - и каждый раз дыхание захватывает, до чего же это невероятно. Не просто красиво, изобретательно, оригинально - именно невероятно.Так не бывает - не было до, не будет после.
Мои любимцы - Геннадий Калиновский, Александр Кошкин и, конечно же, Май Митурич. О Митуриче вспоминает сегодня в своем канале Вадим Нестеров, а мне вдруг остро захотелось напомнить вам о его безупречных иллюстрациях к "Маугли" Киплинга, на которых я выросла и вырастила своих детей. С тех пор видеть не могу Диснеевского "Маугли", да даже и к нашему родному мультипликационному отношусь насторожено. Просто потому что ну это же очевидно, правильный "Маугли" - это Митурич и только Митурич.
А вот это экзотика даже по нашим причудливым временам. Смотрите, как в лонг-листе премии имени Рубакина обозначили книгу издательства Individuum. Ничего не знаю об этой премии, но, кажется, оно теперь и не обязательно.
Читать полностью…
С началом не войны даже, а прямо-таки ковида я стала непростительно для литературного критика старомодна и консервативна - чтение нового (даже отчетливо замечательного нового) вызывает куда меньше интереса и энтузиазма, чем прежде. Зато на передний план выходит то, что коллеги из "Арзамаса", помнится, любовно называли "пыльной вчерашкой".
Будь все по-старому, это неизбежно означало бы полную мою профессиоанльную дисквалификацию. Но теперь, с массовым уходом из России правообладателей, категории "нового" и "вчерашки" начали парадоксальным образом сближаться. Издатели все глубже закапываются в закрома подзабытой или просто вовремя не добравшейся до российского читателя мировой классики, на которую истек срок действия авторских прав, и которую, соответственно, можно легально переводить без оглядки на позицию (с позволения сказать) западных авторов, издателей и агентов. В результате сегодня "новыми" становятся книги объективно "старые" - и мне оно только на руку: можно, наконец, оставаясь критиком, невозбранно писать не о букеровском шорт-листе прошлого года, которого нам теперь не видать процентов на 80, но о романах начала ХХ века.
Вот и сейчас хочу показать вам две замечательные книжки, о которых расскажу подробнее в ближайшее время. Одну - "Наследников" Джозефа Конрада и Форда Мэдокса Форда - я читала раньше (в силу моей несколько обсессивной любви к обоим этим авторам). Вторая - "Песня жаворонка" Уиллы Кэсер - стала для меня совершеннейшим открытием: ни о книге этой не слышала, ни даже о ее создательнице. "Наследники" - диковатая сатирическая фантасмагория в духе, я бы сказала, "Человека, который был четвергом" Честертона, только без жизнеутверждающего христианского задора. Вторая - просторная и неспешная история взросления девочки, родившейся в многодетной шведской семье на Диком Западе, и ее превращения в великую певицу.
"Наследники" выйдут вот-вот, "Песня жаворонка" уже вовсю продается (и даже, кажется, заканчивается, а будет ли допечатка мне неведомо). Обе, заметьте, в великолепных переводах - Конрада и Мэдокса Форда перевел Сергей Карпов, Уиллу Кэсер - великая Татьяна Боровикова.
Пока просто обложки в виде анонса, чтобы вы взяли на заметку, отзывы - чуть позже.
В скобках замечу, что вся эта ситуация очень напоминает мне советскую, когда концепт новинки был отечественному читателю в принципе неизвестен. Любая западная книга, просочившаяся сквозь железный занавес, оказывалась "новинкой" - и неважно, когда она вышла на языке оригинала. Поэтому что Эрих Мария Ремарк, что Роберт Пенн Уоррен попадали в одну товарную категорию, формируя тем самым полностью обособленную и оторванную от общемировой художественную повестку - тот самый образ "воображаемого Запада", о котором столько сегодня говорят - одни с горечью, другие с ностальгией.
Раньше думала о тех временах с горечью - теперь же, наблюдая за их возвращением, чувствую не ностальгию, но какой-то своеобразный внутренний комфорт. Все мы родом из детства, и вот оно зачем-то к нам возвращается, без запроса и приглашения заново окутывая теплым коконом небесной серии "Классики и современники" (она же "трилистник"). В которой, спешу напомнить, выходили и Борхес, и Ясунари Кавабата, и вообще много всего прекрасного.
Написала для издания "The Flow" (что называется, а чего добился ты) о книге Александра Горбачева* "Он увидел солнце". Огромное спасибо коллегам, что согласились опубликовать текст.
Как-то к слову не пришлось сказать в рецензии, поэтому скажу здесь - одна из самых поразительных для меня вещей в том, как пишет Александр Горбачев, это подсушенная, убористая афористичность его текстов. Их безупречная интонационная выверенность и щедрость, ни в какой момент не переходящая в избыточность. Как говорила Вирджиния Вулф о Тургеневе, "Он знает о своих персонажах все, но при письме явственно отбирает лишь то, что необходимо" - вот и Горбачев знает все, но говорит лишь то, что должно, создавая внутри книги (вполне обоснованное) ощущение объема, пространства, уходящего за пределы собственно зафиксированного в слове.
В общем, мне очень, очень понравилась "Он увидел солнце" - хотя я (прошу заметить и занести в протокол) вполне равнодушна к творчеству Егора Летова, а к нему самому отношусь и вовсе сложно и, пожалуй, без тепла.
*иноагент
Генпрокуратура взялась за Лигу Плюща и признала нежелательным Йельский университет. В связи с этим думаю о чудном, захватывающем и изобретательном романе Ли Бардуго "Девятый дом", действие которого разворачивается как раз-таки в Йеле. С одной стороны, из романа совершенно ясно, почему этот университет нежелательный (там адская чертовщина из-под земли буквально прет), а с другой представляю, как комично будут выглядеть на бодрой книжке в жанре "тёмная академия" все эти драматичные пометки.
Читать полностью…
Ну, и еще один текст на "Кинопоиске" - про мои любимые "Свечи апокалипсиса" Татьяны Замировской.
Свечная лавка оказывается порталом, потайной дверью в Нью-Йорк, через которую автор сначала не без труда протискивается сама, а после втягивает и нас. Мир вокруг магазина расширяется, наполняется людьми, плоская поначалу картинка за окном оживает, наливается цветами и красками, обретает плотность и объем. Продав и упаковав сотни свечей, познакомившись и переругавшись со всеми местными бездомными, спасшись от потопа и пережив ковид, беларуская эмигрантка становится частью диковатого локального пейзажа — не своей, но так тут никто в полной мере не свой, здесь все чужаки, и это нормально.Читать полностью…
Одна из самых навязчивых и противных вещей - искусственный интеллект, встроенный в Microsoft Word. Он все время встревает со своими правками и предложениями, и отвязаться от него решительно невозможно. Зато можно задать ему вопрос, чем я и решила воспользоваться. Пишу: "Расскажи, как тебя отключить". Ответ: "К сожалению, тут я помочь не смогу". Пауза (мне хочется считать ее драматической). "Но я могу предложить вам кое что получше! (прямо слышу эту жизнерадостно-идиотическую интонацию) Я могу отредактировать или полностью переписать ваш текст! Попробуем?"
Читать полностью…
Вокруг меня сформировался и крепнет настоящий культ Зелёной Совы - все учат разнообразные языки при помощи небезызвестного языкового приложения. А оно, как известно, формирует фразы для заучивания каким-то мистически непредсказуемым способом, поэтому я периодически слышу, как у моего мужа из телефона звучат греческие фразы типа "Дают ли женщины яблоко слонам? ".
Долго пыталась вспомнить, что мне это напоминает, и вспомнила, наконец.
В 1887 году был принят так называемый "Закон о кухаркиных детях", фактически запрещавший детям из низших слоёв общества учиться в гимназиях. По этому закону из гимназии выгнали, в частности, Николая Корнейчукова, будущего Корнея Ивановича Чуковского, незаконнорождённого сына поденной работницы и петербургского буржуа еврейского происхождения.
Промаявшись пару месяцев самым утомительным бездельем, будущий создатель бессмертной "Муха-цокотухи" решил продолжить образование самостоятельно - в частности, подналечь на английский. Вот как он описывает этот опыт в своей замечательной автобиографической повести "Серебряный герб":
"Специально для этого я купил за четвертак на толкучке «Самоучитель английского языка», составленный профессором Мейендорфом, — пухлую растрепанную книгу, из которой (как потом оказалось) было вырвано около десятка страниц.
Этот Мейендорф был, очевидно, большим чудаком. Потому что он то и дело обращался к читателям с такими несуразными вопросами:
«Любит ли двухлетний сын садовника внучку своей маленькой дочери?»
«Есть ли у вас одноглазая тетка, которая покупает у пекаря канареек и буйволов?»
И все же я готов был исписывать каждую крышу, на которой мне приходилось работать, ответами на эти дикие вопросы профессора, так как в своем предисловии к книге он уверял самым категорическим образом, что всякий, кто с надлежащим вниманием отнесется к его канарейкам и теткам, в совершенстве овладеет английскою речью и будет изъясняться на языке Джорджа Байрона, как уроженец Ливерпуля или Дувра".
В общем, как обычно, "миллениалы изобретают авоську дуолинго". Всё, всё было до нас, а все времена (и все языковые приложения) в руце Божией.
А вот смотрите, какой милый документ с ласковым названием "Памятка по работе с книгами авторов, находящихся под иностранным влиянием" подготовил Российский Книжный Союз. В кратчайшем пересказе содержание его таково: "Наш совет - даже не пытайтесь - ну, или под вашу материальную, а то так и уголовную ответственность. Наше дело предупредить". Если же кому-то хочется больше подробностей, то вот - наслаждайтесь.
Читать полностью…
Но не только материальное (как упомянутый в предыдущем посте блокнот) нынче в цене - духовное тоже жизненно необходимо. Месяц прошел, будто и не бывало, и вот в эфире новая наша с Екатериной Михайловной "Закладка". Наговорились - ну, на самом деле, нет, конечно - о Джейн Остен, выяснили, какой у кого краш среди ее мужских персонажей (боюсь, я вас тут не удивлю) и даже связь "Нортенгерского аббатства" с "Гарри Поттером" обсудили. В общем, смотрите. Но будьте осторожны - "Эхо", благодаря которому наш подкаст существует, у нас нынче нежелательно (кому оно нежелательно? почему? зачем?), так что если соберетесь делать перепост, хорошенько посмотрите вокруг и подумайте.
Читать полностью…
Вот и Владимир Соловьев, помнится, писал антиутопию про апокалипсис и антихриста (даже в двух томах)... Как-то их эта тема будоражит - может, знают что...
Читать полностью…
Сегодня, 26 июня, по всему миру проходит День поддержки жертв пыток. Для нашей страны этот день важен как никогда: не верите - посмотрите великое видео иноагента Дмитрия Муратова о политзаключённых в России сегодня, ссылку найдете выше у меня в ленте. И сегодня Фонд "Комитет против пыток" собирает пожертвования, которые помогут обеспечить людей, столкнувшихся с пытками, юридической, психологической и медицинской помощью.
Каждый раз, перечисляя деньги в тот или иной благотворительный фонд, мы, на самом деле, разговариваем со своими страхами: одинокая старость, тяжёлая болезнь, пропавшая собака или кот. Страх пыток долгое время не относился к числу, что называется, первоочередных. Пытки - это то, что происходит с другими, не с нами и не с нашими близкими. Но вот теперь, кажется, эта точка зрения нуждается в пересмотре. Страх пыток в последние годы неприятно приблизился и персонализировался.
Почитайте, что пишут ребята из Фонда, и переведите им любую сумму с числом 26 - 26, 1026 рублей и так далее. Обратите внимание: Фонд "Комитет против пыток" работает в России легально, не признан иноагентом, поэтому помогать ему не только разумно, но и безопасно.
"В вечности всё существует одновременно, и, когда в рамках обычной жизни во времени и пространстве ты вдруг оказываешься в прорывающей это время-пространство точке, ты более отчетливо видишь эту структуру".
Татьяна Замировская. Свечи апокалипсиса
Ещё из мира книг. Второй штраф - уже не 80 000, а 800 000, плюс 100 000 лично Борису Куприянову. Тут должна быть эмоциональная фраза с использованием ненормативной лексики, возможно, возбуждающая ненависть по признаку принадлежности к профессиональному сообществу (нет, не по отношению к группе "книготорговцы"). Но вы эту фразу и без меня можете составить, а ругаться и возбуждать - грех.
Читать полностью…
Вспомнила, что со светлых довоенных времен у меня есть канал в "Дзене". Нашла свой канал в "Дзене". Заглянула в комментарии. Снесла канал в "Дзене" ко всем чертям. Если вы знаете кого-то, кто читал меня там, расскажите им, пожалуйста, чтобы шли сюда скорее.
Читать полностью…
Я писала о замечательном "Стеклянном дворце" Амитава Гоша совсем коротко, а вот индолог и переводчик Анна Карабанова написала для "Кинопоиска" подробно. Книга, как я понимаю, появилась на "Яндекс.Книгах", так что если вы ждали, то ваш час настал - мне "Стеклянный дворец" понравился даже больше "Ибисной трилогии", а это говорит о многом. Ну, и кстати, телеграм-канал у Анны интереснейший - уже упоминала о нём, и ещё упомяну.
Читать полностью…
Новости литературы. Три раза написала какой-то комментарий - и столько же раз стерла. Сказать абсолютно нечего - поэтому просто зафиксируем факт.
Читать полностью…
У меня есть своеобразная внутренняя очередь русской классики на пере- и дочитывание - вот очередь дошла до Тургенева. Начала с малой прозы, которую знаю/помню совсем плохо. И параллельно перечитала коротенькое эссе о Тургеневе Вирджинии Вулф, которое нахожу не только блистательно точным, но и безупречным стилистически:
"Он требует от романиста не только многого, но и, казалось бы, несовместимого. Автор должен беспристрастно наблюдать факты — и в то же время истолковывать их. Обычно писатели делают либо одно, либо другое — и получается, соответственно, либо фотография, либо стихи. А сочетают факты и толкования лишь немногие; и своеобразие Тургенева как раз состоит в этой двойственности: на тесном пространстве кратких глав он одновременно производит два противоположных действия. (...) Фактограф и интерпретатор работают в тесном соавторстве. И мы глядим на один предмет с двух разных точек зрения — вот почему краткие тургеневские главы вмещают так много: они полны контрастов. В пределах одной страницы мы встречаем иронию и страсть; поэзию и банальность; протекающий кран и трели соловья. Но сложенная из контрастов сцена производит единое впечатление, все, что нам дано увидеть, слито в общую картину".
Перевод И. Бернштейн
Кто хотел узнать, как дела у издательств "Индивидуум" и "Попкорн". И да, деньги тоже нужны.
Читать полностью…
Сегодня Константину Райкину исполняется 75 - и предлагаю по этому случаю пересмотреть наше с ним относительно недавнее интервью. О театре как об опыте совместного чувствования, о Сирано де Бержераке и рэп-баттлах, о том, как изменилась наша мимика с начала войны - а лично для меня в первую очередь об опыте достойного проживания темных времен.
С днем рождения, Константин Аркадьевич, люблю вас и бесконечно уважаю! Ура вам!
На "Кинопоиске" вышел текст о 16 лучших книгах полугодия. Там и мои пять копеек про роман Михаила Левантовского "Невидимый Саратов" (и внезапно про традиционные ценности).
Семейная, супружеская любовь, да еще и взаимная — вещь не слишком романогеничная: в ней маловато драмы, конфликта, которыми питается литература. Написать хорошую книгу о том, как два человека, много лет живущие вместе, любят друг друга и ребенка своего тоже любят, и вообще всё у них если не хорошо, то, во всяком случае, неплохо, — задача, как говорится, со звездочкой. Но Михаил Левантовский с ней справляется — и справляется блестяще.Читать полностью…
Представление, согласно которому летом люди якобы читают что-то другое, более легкомысленное и менее вдумчивое, появилось в конце XIX века. С помощью этого нехитрого маркетингового приема зарождавшемуся сословию отпускников и курортников пытались продать особый «летний» образ жизни, полный развлечений и неги, и книгам была отведена роль одного из его ключевых элементов. Однако, как ни странно, при всей своей искусственности идея «летнего чтения» прижилась, и сегодня мы в самом деле размышляем, что бы почитать летом, когда времени и душевных сил становится немного больше.
Вот и мы в "Страдариуме" решили об этом подумать в формате небольшого практичного курса. Три лекции, три типа проведения отпуска, три читательских стратегии - и большие, большие списки литературы.
Стартуем 30 июля, присоединяйтесь!
Вижу, многие обсуждают опубликованную в "Российской газете" колонку Михаила Швыдкого, в которой он фактически призывает к созданию государственного цензурного ведомства. Судя по критике, которая мне попадается, не все дочитали колонку до конца, поэтому в большинстве текстов Швыдкой предстает эдаким Держимордой, стремящимся надзирать и наказывать.
Справедливости ради следует признать, что вообще-то Швыдкой говорит другое. Он справедливо - с учетом, как говорится, "реалий на земле" - замечает, что раз уж у нас цензура по факту все равно есть, давайте ее как-то упорядочим и узаконим. И это - как опять же справедливо комментирует экономист Дмитрий Травин в своем блоге - поможет обезопасить авторов, переложив ответственность за просачивающуюся в печать крамолу с их плеч на плечи специально обученных, квалифицированных людей. Писатель будет творить свободно, не сверяясь с УК РФ и не пытаясь стреножить свою музу законами о пропаганде чего-нибудь нехорошего. Стреноживать ее потом будет цензор, досконально изучивший текущее законодательство и вооруженный самыми передовыми методичками, памятками, а также, надо думать, тренированным профессиональным чутьем.
Воображаемое это ведомство почему-то рисуется Михаилу Ефимовичу в сугубо лучезарных тонах - как синклит благородных и просвещенных государевых слуг, по-отечески расположенных к авторам, но непримиримых к нарушению закона и общественных норм. В целом, нельзя сказать, что такого уж совсем невозможно вообразить - о том, как в классическую эпоху цензоры жили в относительно мирном и даже продуктивном симбиозе с писателями, можно прочитать в замечательной книге Роберта Дарнтона "Цензоры за работой".
Однако есть подозрение, что Швыдкому видится нечто совершенно иное - схожее скорее с Главлитом советского времени, чем с цензурным ведомством XVII-XVIII веков. Если же мы возьмем за ориентир Главлит, то тут, боюсь, у меня не очень хорошие новости для Михаила Швыдкого.
Как можно прочесть в другой хорошей книге, "Как это делалось в Ленинграде. Цензура в годы оттепели, застоя и перестройки" Арлена Блюма, советская цензура была конструкцией многоступенчатой. Начиналась она с самоцензуры, потом шла цензура редакторская, потом - собственно цензура Главлита, еще выше - цензура "карательная" (то есть последовательная, обращенная на уже вышедшие публикации), и уж совсем наверху - цензура идеологическая, за которую отвечал ЦК КПСС.
Казалось бы, все просто, прозрачно, удобно и безопасно. Но проблема в том, что на самом деле переход на каждый следующий "этаж" этой цензурной многоэтажки был, по сути дела, недоработкой этажа предыдущего. Если автор сам не справлялся сразу написать "правильно", и править его приходилось редактору, значит, автор проштрафился. Если же трения возникали между редактором и цензорами как таковыми, горе тому редактору - ну, и так далее.
Иными словами, цензурное ведомство в СССР имело своей целью не защитить автора, а - что логично - минимизировать необходимые для пресечения крамолы усилия. И проще всего это было сделать, максимально надавив на нижний этаж, то есть переделав автора, перекроив его под текущий стандарт. Для этого необходимо было внушить любому пишущему человеку твердую убежденность, что до перитонита до цензуры как таковой лучше не доводить.
Именно так будет работать и чаемый Швыдким "комитет о печати", если он все же родится из разлитого нынче повсеместно в воздухе духа паники. Он будет не защищать авторов от цензурного произвола, а экспресс-методом прививать им культуру уклонения, избегания любого столкновения с цензурой. Создавать стойкое (и небезосновательное) ощущение бетонного потолка, который прошибить своей нежной макушкой все равно не удастся, а значит, не стоит и пробовать.
Таким образом, любое цензурное ведомство, которое может появиться в России, будет делать то же самое, что делает сегодня наша несистемная, избирательно-репрессивная цензура, только, вероятно, эффективнее. А именно любовно пестовать в авторах самоцензуру и деятельно развивать чувство выученной беспомощности.
Если вы в Москве и окрестностях, то смотрите, что у вас там в Переделкино в ближайшее воскресенье!
Издательство МИФ празднует свое 20-летие, и по этому случаю устраивает фестиваль с тургеневским названием "Накануне". Обещают Маргариту Николаеву (о ее книге "Некрополи Санкт-Петербурга" писала недавно в "Кинопоиск"), историка искусства и, помимо прочего, лектора "Страдариума" Кирилла Светлякова с рассказом о позднесоветском мистицизме, писательницу и переводчицу Наталью Осояну (ее вы, я думаю, и без меня знаете), замечательного фольклориста Надежду Рычкову (их с Натальей Петровой книгу о праздновании Нового года в разных культурных традициях тоже настоятельно рекомендую), а также - самое интересное-то не пропустите! - переводчиков Анастасию Завозову, Александру Борисенко и Виктора Сонькина, которые будут обсуждать особенности перевода жанровой литературы.
В общем, сходите и за меня тоже, пожалуйста. Как говорится, за себя и за того парня.
В такие времена, как сейчас, что и делать-то, как не записывать - мысли, истории, наблюдения. Я человек, у которого клавиатура приросла к пальцам - мозг включается только когда я начинаю печатать. Но вокруг себя все чаще вижу молодых людей, пишущих бисерным почерком в красивых блокнотах - и ужасно им завидую. Что-то есть очень правильное в том, чтобы чувство или идея перетекали напрямую в руку, а рука выводила теплые, материальные буквы на настоящей физической бумаге.
В общем, если вы тот самый объект моей зависти, писатель в блокнот, то для вас мы с брендом N*AGENT (тем самым, который делает отличные браслеты, худи и футболки с разными необычными - в том числе книжными - надписями) сделали блокнот. На обложке - цитата из Толкина, внутри - много красивых чистых листов, закладка-ляссе и составленный мною список книг - по одной в месяц, на год как раз хватит, если скромненько.
Пока можно предзаказать, а получить - в июле.
Вообще-то я согласилась поучаствовать в подкасте со страшным названием "Литературный баттл" (ну где, казалось бы, я, а где баттлы) просто потому, что очень соскучилась по его ведущему, писателю и блогеру Юре Некрасову. Раньше мы встречались на книжных ярмарках, на Петербургской Фантассамблее, а теперь - hélas... В общем, баттл получился совершенно не баттл, а сплошь мир, дружба и вежливая полемика. Замечательно наговорились с Юрой про все книжное и околокнижное - надеюсь, интересно будет не только участникам, но и слушателям тоже.
Читать полностью…
Все ждала, пока у меня наберется 50 000 подписчиков, чтобы рассказать о тех, кого читаю с интересом и удовольствием. Но что-то цифра замерла на 49 с половиной тысячах, а тем временем у Екатерины Петровой, автора канала "Булочки с маком" и едва ли не лучшего в России книжного обозревателя, сегодня день рождения, и это событие пропустить нельзя.
Наблюдаю за Екатериной - и прямо не верю, что так вообще можно. Сегодня, когда даже лучшие из коллег ограничивают свою литературно-критическую деятельность обзорами к ярмаркам (и это не их вина и часто не их выбор, а специфика рынка медиа), Екатерина Петрова системно и методично тащит этот воз изо дня в день, из месяца в месяц. Следит за новинками, наблюдает за рынком и тенденциями, не пропускает важного, находит неочевидное. Благодаря Екатерине казанское "Реальное время" - единственная в стране площадка, где о книгах сейчас пишут так, как писали раньше - не от случая к случаю, а регулярно и очень компетентно.
Когда меня спрашивают (а меня, если честно, все время спрашивают), где читать о новинках так, чтобы не раз в месяц, как нынче пишу я, а постоянно, я всегда называю канал Екатерины - там есть и всякий мелкий жизненно-книжный дребезг, и, конечно же, ссылки на ее материалы в "Реальном времени". Говорю-то я говорю, но, видимо, как-то недостаточно громко, потому что у "Булочек с маком" подписчиков гораздо меньше, чем должно быть. Мне кажется, это нужно срочно исправлять.
Когда-то мой самый первый начальник, тогда главный редактор "Еженедельного журнала", а нынче, кажется, иноагент Сергей Пархоменко говорил: "Что главное в журналистике? Правильно - регулярность, оно и для здоровья полезно". В общем, дорогая Екатерина, с днем рожденья вас - будьте и дальше так же регулярны, неутомимы и изобретательны! Ну, и чтобы со здоровьем все хорошо. Ура вам!
Коллеги из книжного магазина "Фаланстер" напоминают, что сегодня день рождения одного из любимейших моих писателей - Амброза Бирса, родившегося 24 июня 1842 года. Главные (для меня) его тексты - это рассказы о гражданской войне в США: "Бой в ущелье Коултера" (который обладает способностью ранить меня при каждом новом прочтении), "Один офицер, один солдат", "Всадник в небе", знаменитый "Случай на мосту через Совиный ручей" (рассказ с самым невероятным твистом в мировой истории малой прозы) и - концентрат вневременного военного ужаса - "Чикамога". Но есть у Бирса и другие истории - тоже довольно жуткие, но жуткие по-другому - вот недавно перечитала "Смерть Хэлпина Фрейзера" (о ходячем мертвеце и ужасах материнской любви) и "Глаза пантеры" (о том, что бывает, если слишком долго смотреть в глаза дикой кошке) и в очередной раз поразилась, как такое вообще возможно 150 лет назад.
Если вы хотите купить книг Бирса (а заодно поддержать один из лучших книжных страны), то вот тут в "Фаланстере" хорошая подборка. И да, по почте тоже отправляют.