-
читаем за вас научные статьи про политику и пересказываем человеческим языком @stuffyfaces - связь, предложения и гневные отклики
Почему правопопулистские партии пользуются наибольшей поддержкой в странах Восточной Европы?
Прочитал в The Economist небольшое исследование, посвящённое правым партиям в Европе. Там говорится, что они впервые в истории стали более популярными, чем мейнстримные политические партии.
И в статье зашла речь про причины взлёта популярности. Авторы The Economist обнаружили следующую закономерность: чем меньше в стране мигрантов, тем выше поддержка правых популистов. В доказательство приводят Восточную Европу, где их меньше всего и Ирландию, где их больше всего, но там вообще нет правопопулистской партии (второй график 📉).
Вот картинка по Восточной Европе, согласно выводам социолога Майкл Понце. Среди лидеров антиммигрантских настроений находится Венгрия (20.3 %), потом идёт Чехия (11.87 %) и Эстония (9.35%) на основе данных опроса ESS 2014 (выборка в 32 тыс.).
Например, в Германии, где мигрантов много, ксенофобных установок придерживается всего 2.34%.
Я уже встречался с этим парадоксом. Согласно одной из гипотез, большое кол-во мигрантов должно побуждать избирателей отдавать голоса в пользу антимигрантских партий, но этого не происходит. Наоборот, мы видим наиболее высокую поддержку этих партий в странах, где мигрантов мало.
В чем причина?
Как объясняет Понце, подобное расхождение объясняется моноэтничностью восточноевропейских государств. Согласно его выводам, те жители Европы, которые проживают изолированно от других рас, в полтора раза чаще придерживают ксенофобных установок в отношении мигрантов, чем те, кто с ними более-менее регулярно соприкасается.
Короче говоря, чем меньше контактов с представителями других народов, тем больше может быть предубеждений и неприязни. Это парадоксальным образом может сказываться на более высокой поддержке правых партий, эксплуатирующих антимигрантскую риторику в этих странах.
Но у этого исследования есть один недостаток: оно не уточняет категорию «рожденных заграницей». Туда можно отнести и европейцев, которые, например, переехали на Мальту и африканцев. И оно не учитывает большой процент детей мигрантов из Африки и арабских стран, живущих, во Франции, что гипотетически может влиять на взлёт популярности «Национального Объединения». Учет этих данных мог дать немного другую картину.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Почему американская академия придерживается преимущественно левых взглядов?
Хочу дополнить пост коллеги.
4 марта президент США Дональд Трамп опубликовал сообщение в соцсетях, пригрозив лишить финансирования университеты, поддерживающие пропалестинские протесты, а активистов — депортировать из страны. Трамп вообще неприязненно настроен к американским высшим заведениям из-за левого активизма. Но здесь он продолжает славную американскую традицию антиинтеллектуализма.
Не секрет, что в основном Палестину, как воукизм поддерживают американские левые. И значительная часть приходится на студентов и профессорско-преподавательский состав. На самом деле американская академия — как и западная в целом — с XX века придерживается левых взглядов. Это не баг, а фича.
Почему?
Объяснение предложил политолог Сеймур Мартин Липсет. На мой взгляд весьма точно определяет причину популярности левых взглядов в американских университетах.
Как пишет Липсет, согласно различным социологическим опросам, симпатии к левым взглядам (поддержку Демократической партии, движений за права человека, расовых меньшинств) устойчиво демонстрировали интеллектуалы из университетов и представители творческих профессий (актеры, журналисты, писатели).
Главная причина состоит в том, как пишет Липсет, в том, что университетский интеллектуал — это человек, который чувствует себя некомфортно в реальном мире. Это метафизический аутист, чьи морально-этические убеждения входят в противоречие с действительностью капиталистического мира. Он презирает предпринимателей и тех, кто успешно реализует себя в условиях рынка, так как они умеют подстраиваться под вкусы и ценности общества, и извлекать из этого выгоду. С точки зрения интеллектуала — это унижение собственного достоинства.
Собственно, сами левые это открыто признают. С одной стороны, Карл Маркс сказал, что задача философии заключается не в том, чтобы объяснить мир, а в том, чтобы его изменить. С другой стороны, другой видный интеллектуал Роберт Кокс выделил два подхода во взаимодействию с реальностью. Один он назвал теорией решения задач (problem solving theory), а другой — критической теорией (critical theory). Сторонники второго подхода интересуются тем, как этот порядок вещей появился на свет и при каких условиях его можно изменить. Этого подхода как раз и придерживаются левые.
Правых с натяжкой можно отнести к первой группе , к реалистам, хотя на самом деле большинство из них также живут в воображаемом, якобы реальном мире. Однако есть ключевое отличие от левых: они не хотят ничего менять, им комфортно в текущих условиях. Или же они хотят вернуться назад в прошлое.
В Америке сложилась парадоксальная ситуация: университеты выпускают идеологически заряженных людей, настроенных на то, чтобы менять реальность в соответствии со своими убеждениями. Однако текущая действительность Америки — это общество, в основе которого лежит дух свободы и предпринимательства. Соответственно, нынешние выпускники американских колледжей априори считают это устройство общества неправильным и несправедливым. Его удобнее всего атаковать с левых позиций, а не правых.
В этом положении нет ничего удивительного: задача университетов, особенно гуманитарных и социально-политических факультетов, оспаривать статус-кво и критически осмысливать реальность. Левые просто делают то что должны делать в этих условиях.
Можно ли как-то это изменить?
Да. Для этого консерваторам нужно создавать новые университеты, которые вместо критиков будут готовить защитников текущего политического и экономического порядка. И многие это уже осознают. Здесь примером послужит Университет Остина в штате Техас. Его недавно основали консервативные мыслители вроде Ниала Фергюсона. Они могут перехватить влияние более старых университетов и колледжей.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Кто хочет стать миллионером? Анализ действий зала во время помощи участникам на примере разных стран
Я углубился немного дальше в изучение разного рода кросс-культурных психологических экспериментов и набрёл на анализ известной игры «Кто хочет стать миллионером?» от психологов Рома и Ори Брафман. Как известно, в неё играли в разных странах. И культурный контекст удивительным образом сказывался на поведении участников.
Мы рассмотрим три страны:
▪️Франция
▪️США
▪️Россия
Так вот, во время игры участник, если он попал в затруднение, мог воспользоваться такой функцией как «помощь зала». И положиться на их знания или интуицию
Однако аудитория везде проявляла разные паттерны поведения. Например, во Франции, когда участник попросил помощи по поводу простого вопроса, то аудитория намеренно дала ему неправильный ответ. Почему? Потому что она сочла игрока недостойным победы из-за его, простите, тупости.
В США аудитория, независимо от уровня интеллекта участника, почти всегда даст ему правильный ответ. И данные показывают, что в 90% случаев помощь зала оказывалась верной.
Что касается России, то тут все иначе: в подавляющем большинстве случаев аудитория старалась намеренно дать неправильный ответ. Получив эти данные, ученые обратились за помощью к известному специалисту по русской истории Джеффри Хоскингу. Он интерпретировал эти данные через призму «уравниловки», характерной для крестьянского мышления. Русские крестьяне — даже после того как они переехали в города в рамках советской индустриализации и урбанизации — сохранили эту модель поведения. Она заключалась в том, чтобы поддерживать равенство и взаимовыручку среди всех членов общины. Поэтому любые попытки выделиться — богатством, например — вели к осуждению. Это нарушало баланс внутри группы и угрожало её распадом.
И этот пережиток, по мнению Хоскинга, сохранился до сих пор, что показывают результаты игры. Материальное богатство в русской культуре в большинстве случаев осуждалось в отличии, например, от американской, где оно прославлялось. Поэтому зрители из России саботировали попытки участников заполучить желаемый выигрыш.
Однако, несмотря на то что этот пережиток коллективистской культуры до сих пор сохранился (давайте не будем забывать, что Россия менее, чем сто лет назад начала становиться по-настоящему городской страной), он должен вскоре исчезнуть. На мой взгляд прошло слишком мало времени, чтобы Россия могла переварить крестьянское прошлое.
Brafman, O., & Brafman, R. (2008). Sway: The irresistible pull of irrational behavior. Crown Currency.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Об этническом федерализме
Нахожусь в процессе написания бонусного поста из цикла статей о федерализме в России. Перечитываю старые источники и знакомлюсь с новыми — и в очередной раз фиксирую для себя, насколько неустойчивыми являются этнические федерации, то есть федеративные государства, в которых организация регионов основана на этничности.
Возьмем для примера Югославию, СССР и Чехословакию — хотя эти государства являлись федерациями лишь формально, в период демократизации в них проснулись федеративные институты. Единство этих стран держалось на всепроникающей вертикали правящих коммунистических партий — без этого элемента модель оказалась нежизнеспособной.
Можно вспомнить случай Эфиопии, так же этнофедерации и партийного авторитарного режима, где на фоне политических изменений в 2020 году случилась гражданская война. Также, этнический федерализм не прошел проверку временем в Эфиопии-Эритрее (1952-1962), Нигерии (1960-1967), Малайзии (1963-1965), Пакистане (1947-1971), Государственном Союзе Сербии и Черногории (2003-2006) — во всех этих случаях либо случилось переформатирование государственно-территориального устройства, либо распад государства с разными последствиями.
Из относительно успешных случаев построения устойчивого этнического федерализма можно вспомнить лишь полтора: Бельгию да Боснию и Герцеговину. Но здесь нужно помнить об исключительно удачных условиях существования той же Бельгии: высокая степень экономического развития, интеграция во множество международных структур, стабильные институты либеральной демократии и правопорядка. Что, правда, не мешает сепаратистским силам в этой стране иметь существенный уровень поддержки. БиГ же присутствует на мировой карте лишь около 30 лет, а суверенитет этого государства ограничен Дейтонскими соглашениями. При этом, в Боснии и Герцеговине регулярно происходят конфликты между разными уровнями власти (из последнего), а столь нужные для развития реформы стопорятся — так что перспективы существования этой страны пока весьма туманные.
В чем же заключаются причины нестабильности этнофедераций? Региональные элиты получают в свои руки серьезный рычаг давления на федеральный центр — угрозу сепаратизма и этнического конфликта. Также, многие этнофедерации возникали в условиях, которые в целом не способствовали политической стабильности — в бывших колониях со всеми вытекающими последствиями или в социалистических государствах, которые являлись федерациями лишь на словах.
Увы, как пишет политолог Лиам Андерсон, «cуществует только две институциональные альтернативы этнофедерализму в качестве средства решения проблемы управления территориально сконцентрированными этническими меньшинствами (по крайней мере, демократическим путем). Первая — унитаризм, при котором власть централизована и, предположительно, контролируется группой [этнического] большинства. Второй — некая форма федеративного устройства, при которой географическое расселение этнических групп не имеет значения для определения границ субнациональных единиц. Однако для того, чтобы привести аргументы в пользу альтернатив, необходимо доказать два факта: во-первых, что альтернатива имеет реальные шансы быть принятой; и, во-вторых, что выбранная институциональная альтернатива могла бы быть лучше, чем этнофедерализм».
(Я бы, правда, добавил сюда третий — смешанные федерации, где регионы организованы по разным признакам).
То есть этнические федерации зачастую являются следствием хрупкого негативного равновесия — компромисса интересов между разными сторонами, который в итоге никого не устраивает. А успешность альтернатив и реалистичность их выбора также оказываются под вопросом.
Алексис де Токвиль о предусмотрительности англичан:
То же самое относится и к Англии, где, на первый взгляд, старые учреждения Европы еще сохранили свою прежнюю силу. Если мы забудем старые названия и отстраним старые формы, мы найдем, что уже в XVII в. феодальная система там уничтожена в своем основании, что классы смешиваются, отличия дворянства сглажены, аристократия потеряла свою замкнутость, богатство сделалось силой; найдем равенство всех перед законом, равенство государственных повинностей, свободу печати, публичность прений, – все новые принципы, которых не знало средневековое общество. Именно эти новые начала, с искусной постепенностью введенные в старое тело, оживили его, не подвергая его опасности распадения и наполняя его свежей силой, оставив ему старые формы. Англия XVII в. – страна уже совершенно новая, которая только сберегла в своих недрах, как бы набальзамированными, несколько обломков Средних веков.
Культурные войны за права человека. Как Кремль оставил Запад в меньшинстве
Есть такое понятие как «права человека». Его появлению предшествовали разные события: Французская революция и Война за независимость в Америке. В итоге окончательную форму они обрели во Всеобщей декларации прав человека в 1948 году.
С тех самых пор шли ожесточенные дебаты по поводу содержания этой концепции. Однако всеобщим признанием пользовалась универсалистская трактовка. Но с наступлением эпохи культурных войн все резко поменялось.
И здесь на сцену выходит Россия. Её дипломаты в сотрудничестве с РПЦ пытались добиться пересмотра содержания концепции прав человека с позиции «традиционных ценностей». И добились многого, на самом деле. Им удалось расколоть страны на две группы:
▪️Универсалисты
▪️Контекстуалисты
В первой команде играют сторонники универсальной трактовки прав человека. Их содержание не зависит от культуры конкретной страны. Во второй играют те, кто считает, что содержание этого понятия целиком и полностью обусловлено культурными особенностями. Поэтому западные страны не могут распространять свою трактовку на всех остальных.
Россия, как вы уже поняли, целенаправленно продвигала контекстуалистскую интерпретацию. И не просто продвигала, а добилась того, что именно она стала пользоваться наибольшей поддержкой.
Как это произошло?
Российским дипломатам удалось добиться легитимации этой трактовки на площадках двух организаций:
📍Совет ООН по правам человека ( СПЧ ООН)
📍Парламентская Ассамблея Совета Европы (ПАСЕ)
В рамках первого института российские дипломаты как Василий Лощинин, который был представителем РФ при СПЧ ООН, добились принятия ряда резолюций (12/21, 16/3 и 26/11), акцентирующих важность «традиционных ценностей» при интерпретации и толковании прав человека. Эти резолюции были приняты при поддержке стран Глобального юга, где ключевую роль сыграли исламские и африканские государства. Этими действиями РФ привлекла внимание многих акторов, включая консервативных групп на Западе, которые увидели в РФ своего союзника. Более того, как пишет Дмитрий Узланер, благодаря этим действиям эти акторы стали видеть в РФ лидера консервативной повестки на международном уровне.
Но самое важное, что удалось добиться России в СПЧ ООН — это делегитимизация универсалистской трактовки прав как общепринятой. Теперь именно контекстуалистская интерпретация стала пользоваться всеобщим признанием вопреки протестам западных стран.
В ПАСЕ происходило нечто подобное, но с меньшим успехом. Российские дипломаты подвергали критике практику ювенальной юстиции через защиту прав семьи и предлагали усилить контроль над интернетом. В ПАСЕ за это отвечал Роберт Шлегель, бывший функционер движения «Наши» и бывший депутат ГД. Однако членство РФ в ПАСЕ в 2014 было приостановлено и никаких особых результатов больше достичь не удалось.
В общем, российские власти усиленно продавливают повестку традиционных ценностей не только внутри страны, но и зарубежом. Более того, их усилия нашли значительную поддержку среди стран Глобального юга и консервативных деятелей на Западе, оставив западные государства в меньшинстве.
Stoeckl, K., & Uzlaner, D. (2022). The moralist international: Russia in the global culture wars. Fordham University Press.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Тут интересна логика. Левые считают, что социализм хорош для социальной справедливости, то есть помощи всем угнетенным. Экономический рост создает неравенство и рушит эту справедливость. Ergo, экономический рост — плохо.
Здесь они солидарны с реакционерами и консерваторами вроде Патрика Денина.
Другие левые считают, что экономический рост — это хорошо, но его плодами должны пользоваться все, а не только богатые. Неравенство должно быть сведено к минимуму. На самом деле, рост приносит выгоду всем, но левые так не считают.
Короче говоря, современные левые на Западе хотят создать неподвижную социально-экономическую структуру, основной целью которой будет перераспределение доходов от угнетателей (капиталистов и белых) к разного рода угнетенным (уже не рабочий класс, а разные меньшинства). Этого можно добиться только через сильный контроль государства или надгосударственных структур над обществом и экономикой. Поэтому им мила идея Евросовка.
Однако они не задаются вопросом откуда будут браться деньги на этот праздник жизни. Такое ощущение, что они верят в существование нескончаемого источника европейского благоденствия и что он никуда не денется. Или, наоборот, они хотят, чтобы благоденствие закончилось и пришла эпоха централизованного руководства экономикой. Эта идея популярна у зеленых.
Если они будут пытаться реализовывать свои идеи на практике, то фашизм может наступить как backlash. Однако надо помнить, что фашизм содержит многие постулаты социализма.
Фашизм и социализм — это реакция масс (и интеллигенции!) на нестабильность и неустойчивость окружающего мира, движимого взрывными технологическими и экономическими преобразованиями. Да, и рыночной конкуренцией. Фашизм и социализм одинаково опасны. Оба реакционны по своей сути.
Но проблема в том, что современные левые нацепили на себя нимб святых и теперь прочно ассоциируются с чем-то хорошим и правильным: борются против несправедливости и неравенства. Современные же правые, собственными стараниями и стараниями левых, превратились в нечто постыдное. Их клеймят как ненавистников всего человеческого. Поэтому моральный авторитет левых на их фоне достаточно высок в общественном сознании.
На самом деле их взгляды утопичны и оторванны от реального мира. Они благими намерениями выстилают дорогу в ад. Однако надо обязательно помнить, что их коллеги из радикального правого лагеря ничем не лучше.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Любая модернизация оборачивается вестернизацией
Среди теоретиков модернизации сейчас доминирует точка зрения, что экономическое развитие под влиянием капитализма и рынка не обязательно должно вести к вестернизации.
Сейчас читаю книгу профессора Калифорнийского университета Дипака Лала. Он пишет, что европейцы помимо капитализма несли с собой то что он называет «космологическими ориентирами». Это определенный набор убеждений и верований, составлявших основу западного мировоззрения. Например, индивидуализм. Однако Дал считает, что капитализм вполне может обходиться без трансплантации западных ценностей. Как он говорит, многим странам нужна не вестернизация, а модернизация. И, вообще, посмотрите на Китай или Японию.
Этот взгляд дополняет концепция критика идеи «модернизации как вестернизации» Шмуэля Айзенштадта: «множественные модели современности» (multiple modernities). Он отвергал идею от том, что страны движутся одним путем по дороге вестернизации, а скорее создают свою уникальную модель современности со своими культурными особенностями.
Однако я придерживаюсь мнения, что экономическая трансформация, запущенная становлением капитализма на глобальном уровне, ведет все страны по одному магистральному пути. Сохранить культурные особенности, которые присущи, например, традиционным обществам в этих условиях — практически невозможно. Сила капитализма — в перманентном творческом разрушении, постоянном обновлении и динамике, которые сопровождаются ростом уровня благосостояния общества. Под его воздействием все страны испытывают схожие последствия: либерализация нравов, потребность в демократизации и падение религиозности, что доказал Рональд Инглхарт. Об этом говорит пример Саудовской Аравии, где — что было немыслимо каких-то несколько десятков лет назад — женщины получают все больше прав, и становится возможной религиозная терпимость.
Но самый лучший пример — это СССР. Да, это была административная экономика, но работала она во многом благодаря технологиям, произведённых в капиталистических странах. Да и сама идея СССР стала возможной как продукт интеллектуального развития Запада. Консервативная модернизация, как ее назвал профессор Анатолий Вишневский, чудовищными усилиями заставила страну осуществить масштабную индустриализацию и урбанизацию. Выполнив свою жестокую миссию, этот проект умер, страна перешла на рыночные рельсы, а население — по большей части именно русские — усвоили ценности, характерные для западных народов.
Либерализующий и унифицирующий импульс запущенной капитализмом модернизации можно сдерживать чисто политическими мерами, но он постепенно будет пробивать себе дорогу наверх. Поэтому убеждение Лала, что вестернизации можно избежать — ложно. Любая модернизация в итоге оборачивается вестернизацией. Вопрос лишь в скорости этого процесса.
Лал, Д. (2009). Возвращение" невидимой руки. Актуальность классического либерализма в XXI веке".
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Очень интересное исследование Раджа Четти про то, какие же дети более "изобретательные" (то есть получают патенты - данные США):
1. Дети из семей, входящих в топ-1% по уровню дохода, имеют в 10 (!) раз больше шансов стать изобретателями, чем дети из семей со средним доходом.
В 10(!) раз!!!
(Вспомним, к примеру, Билла Гейтса).
2. При этом даже если когнитивные способности одинаковые(!!!), ребенок из бедной семьи с высокой вероятностью не станет изобретателем, в отличие от ребенка из богатой семьи.
Это довольно страшно - но сужу по себе и по своим дико умным знакомым из общаги, мы все "мозг" воспринимали в детстве и дальше тупо как практичный инструмент "вырваться из жопы", поэтому выбираешь максимально прикладное (юрфак МГУ в начале нулевых - шансы на нестыдные деньги на выходе (если пройдешь через горлышко) максимальные), в школе тратишь все силы на то, чтобы выучить конкретные предметы, чтобы тебя нельзя было завалить на устных на вступительных.
В школе я не интересовалась ни нейробиологией, ни антропологией, ни биологией - только русский-литра-история-общество-английский, мой мозг видел одну цель и ничего другого не существовало - и не потому что я была не любопытна.
Никакой культуры в наших семьях - пробуй, делай, вот кружки и лаборатории, вот дополнительно учитель, если надо, все твои идеи классные - не было.
Только прикладные цели, только хардкор.
Даже мой друг, про которого я говорила, что у него запредельный IQ, пошел на юрфак - хотя в школе им очень восхищался учитель физики.
3. Шансы вырасти в изобретателя зависят не только от дохода родителей, но и от того, в каком районе ты живешь. Если вокруг много изобретателей (Долина, Бостон), вероятность самому заняться инновациями возрастает. Хотела бы посоветовать переехать в Сколково - но лучше в Академгородок какой-нибудь.
4. Девочки гораздо чаще становятся изобретателями, если рядом с ними есть женщины-изобретатели. Без ролевых моделей их шансы резко снижаются.
Меня это исследование очень печалит - но меня неравенство стартовых возможностей детей печалит в принципе - потому что неважно, насколько ты умный - важно, чтобы была возможность ум использовать как Чарльз Дарвин, неспеша путешествуя и десятилетиями обдумывая свою теорию (пока Альфред Уоллес прыгает через миллион обручей, чтобы достичь такого же результата - только сколько Уоллесов мы знаем на каждого Чарльза Дарвина)...
«В ЦРУ работает много мормонов». О каких проблемах управления рассказал Эдвард Люттвак
В статье профессора международных отношений и бывшего консультанта правительства США Эдварда Люттвака узнал, что ЦРУ находится в кризисе. Как он пишет, на службе остро не хватает людей, кто хорошо владеет иностранными языками и практически нет «нелегалов», кто может действовать на территории враждебных стран. Они в основном работают в безопасных для разведывательной деятельности государствах (Европа и т.д.)
Люттвак говорит, что агенты ЦРУ крайне ограниченны в возможностях для проведения операций, например, в Иране, в то время как их коллеги из Моссада весьма успешно действуют на территории врага. Возможности управления настолько ограничены, что они часто просто не могут верифицировать информатора, то есть проверить, что он реально существует. В итоге никто не может гарантировать, что ЦРУ не разводят, например, сотрудники МГБ Ирана. У управления просто нет возможностей проверить источник на месте.
Ну и вишенка на торте: система отбора сотрудников настолько придирчиво относится к месту проживания кандидата, что ЦРУ с подозрением смотрит на тех, кто имел опыт жизни за границей.
И это приводит к просто смехотворной ситуации.
Как пишет Люттвак, исходя из его опыта работы с ЦРУ, там работает много….мормонов. Именно по вышеуказанной причине: они родились в Юте, жили всю жизнь в Юте, поженились/вышли замуж за человека из Юты и так далее.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Через войну к всеобщему миру
Пост по мотивам Хьюмера вдохновил меня перечитать трактат немецкого философа Иммануила Канта «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане».
Я вынес неутешительный диагноз возможности преодолеть трайбализм человеческой природы. Однако Кант был более оптимистичен. Но его оптимизм касался лишь итогового результата, а вот что касается методов, то там философ давал весьма пессимистическую оценку. Он считал, что любой импульс к преодолению разрушительной склонности к конфликтам и к объединению человечества порождается именно войнами. Они становятся причинами бедствий, которые:
…заставляют наш род найти закон равновесия для самого по себе благотворного столкновения между соседними государствами, вызываемого их свободой, и создать объединенную власть для придания этому закону силы, стало быть создать всемирно-гражданской состояние публичной государственной безопасности.
<...> До совершения этого последнего шага (а именно образования союза государств), стало быть, почти на полпути к этому образованию человеческая природа испытывает наиболее тяжкие бедствия при обманчивой видимости внешнего благополучия.
Читаю американского философа Майкла Хьюмера. Встретил у него чрезвычайно важную мысль:
The human mind is not really designed for discovering abstract, philosophical truths. Our natural tendency is to try to advance our own interests or the interests of the group we identify with, and we tend to treat intellectual issues as a proxy battleground for that endeavor. Again, we don’t expressly decide to do this; we do it automatically unless we are making a concerted, conscious effort not to. And naturally, when we do this, we form all sorts of false beliefs, because reality does not adjust itself to whatever is convenient for our particular social faction.
Человеческий разум на самом деле не создан для постижения абстрактных философских истин. Наша естественная склонность - пытаться отстаивать свои собственные интересы или интересы группы, с которой мы себя отождествляем, и в конечном итоге рассматривать интеллектуальные проблемы как косвенное поле битвы, отражающий это конфликт. Опять же, мы не делаем это намеренно; мы делаем это автоматически, если только не прилагаем согласованных, сознательных усилий не делать этого. И естественно, когда мы так мыслим, у нас формируются всевозможные ложные убеждения, потому что реальность не подстраивается под то, что удобно нашей конкретной социальной группе.
Напоминаем, что 22 марта стартует курс "Теория национализма и происхождение наций" от Political Animals!
Национализм – один из самых противоречивых и значимых феноменов политической жизни. Одни считают его естественным проявлением идентичности, другие – инструментом манипуляции и политической мобилизации. Где правда?
На нашем курсе из 10 лекций мы разберём ключевые теории национализма и покажем процесс формирования наций на исторических примерах. Мы разберем национализм во всех его проявлениях — от классического европейского до креольского, колониального и религиозного.
📌 Вы узнаете:
▪️Как конструируются национальные идентичности
▪️Когда появились нации
▪️Как языки создают нации (и наоборот)
▪️Когда религия становится основой национальной идеи
▪️Как национализм может быть оружием в геополитике
📅 Курс стартует 22 марта. Мы планируем проводить по одной онлайн лекции в неделю по субботам. Более точное время согласуем со слушателями.
➡️ Стоимость курса - 7500 рублей. Вы можете посещать все онлайн-лекции, задавать вопросы по итогам прослушанного материала и общаться с авторами в приватном чате. Все лекции также будут доступны в записи.
✅ Записаться можно по ссылке
#анонс
🔹Подпишись на Political Animals
Должен ли что-то Запад странам Глобального юга?
Прочитал беседу экономиста Томы Пикетти и Майкла Санделла. Пикетти говорит, что текущее доминирующее положение Запада в мировой политике и экономике возникло отнюдь не только из-за институтов, а из-за масштабной перекачки ресурсов и денег из остальных стран:
Вторая важная оговорка касается международного измерения отношений Севера и Юга. Большая часть процветания, которое мы имеем сегодня на Севере, в Европе и в США исторически, возникла не только благодаря развитию образования и более инклюзивным инвестициям в здравоохранение и в развитие профессиональных навыков, но и мировому разделению труда. По сути, это эксплуатация ресурсов – природных ресурсов и человеческих ресурсов – иногда очень жестоким образом и с дополнительными издержками, угрожающими планетарной устойчивости, которую мы видим сегодня все больше и больше.
Я решил добавить ещё пару мыслей к предыдущему посту. Несправедливо я прошелся катком по Денину, не указав некоторые весьма здравые мысли.
▪️Во-первых, он критикует позицию либерализма, нападая на знаменитый тезис Джона Стюарта Милля-мл. о том, что представительное правление должно нейтрализовать влияние консервативных масс на политику и дать возможность править прогрессивному меньшинству. Подобное политическое устройство, по задумке Милля, будет способствовать прогрессу и социальным реформам. Здесь я соглашусь с Денином, что этот взгляд стигматизирует значительную часть населения, наделяя остальных людей реакционными чертами. Это ставит либералов в позицию борьбы против собственных граждан, которые не хотят ускоренно двигаться в будущее под руководством лучшей части общества, то есть либералов. Неудивительно, что подобный взгляд на политическую жизнь со стороны истеблишмента ведет к росту поляризации и ожесточению.
▪️Во-вторых, Денин справедливо указывает на те проблемы, которые влечет за собой культ меритократии. Члены истеблишмента считают, что своим текущим положением они обязаны исключительно своему трудолюбию и высокому интеллекту. Этот взгляд игнорирует многие структурные факторы, как социально-экономический достаток семьи, влияющий на успешную самореализацию в обществе, так и влияние такого фактора как удача. Об этом хорошо написал американский экономист Роберт Фрэнк. Он показал это на примере турниров и интеллектуальных олимпиад, где соревнуются лучшие из лучших, а победа часто достается благодаря удаче, а не превосходству над соперниками. Кроме того, как пишет тот же Фрэнк, меритократический взгляд на личность ведет к равнодушию в отношении других, менее удачливых членов общества, которых клеймят как неудачников. Подобный взгляд особо популярен среди американского истеблишмента.
▪️В-третьих, Денин пишет о том, как логика развития капитализма постоянно держит общество в напряжении, вынуждая людей ежесекундно сражаться за выживание. Технологические прорывы часто оборачиваются стрессом и потерей работы среди обычных людей. Это подводит нас к тому, что необходимо признать эту проблему и попробовать создать что-то вроде подушки безопасности, которая может компенсировать разрушительные последствия технологического прогресса.
Эти рассуждения Патрика Денина я нахожу заслуживающими внимания.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Столкновение секуляристов и религиозных фундаменталистов
Мне с некоторых пор интересует проблема, которую можно охарактеризовать как «конкурентноспособность образов жизни». Мы наблюдаем повсеместное падение рождаемости и упадок социальной солидарности среди жителей западных стран. Это проявляется как в отрицании собственных ценностей и исторического пути, так и в изменении демографического состава населения под воздействием миграции и внутренних факторов.
На фоне всех этих процессов наблюдается один очень интересный тренд: консервативные религиозные деноминации не только сохраняют высокие темпы рождаемости, но и сохраняют свои религиозные убеждения в секуляризованном мире на фоне более либеральных коллег.
Западные общества, где сейчас доминируют постматериальные ценности, с одной стороны, дают больше возможностей для индивидуальной свободы и развития человека, а с другой, не могут обеспечить устойчивое воспроизводство носителей этих взглядов. Это дает повод говорить о том, что в недалеком будущем они станут терять позиции и уступать в численности более консервативным и религиозным группам. Эта проблема сейчас, например, очень актуальна для Израиля, где консервативные ортодоксальные евреи скоро могут стать демографически доминирующей группой населения.
Я нашёл очень интересную книгу канадского профессора политологии Эрика Кауфманна. В ней он переосмысливает идею Самуэля Хантингтона о «столкновении цивилизаций», ставя на первое место демографию. Как говорит Кауфман, это столкновение будет иметь место не между цивилизациями, а между секуляристами и религиозными фундаменталистами. Именно здесь лежит ключевой водораздел, который определит будущее всего мира.
Сторонникам секулярного пути развития необходимо найти решение этой проблемы, иначе они просто останутся в меньшинстве.
Причем интересно, что этот вопрос давно обсуждается западными учеными и мыслителями, в то время как в России эта тема стала становиться актуальной только в последние годы.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Что общего у советской и западной академии? Любовь к Сталину
Психолог Ханс Айзенк (да-да, автор того самого теста IQ) в предисловии к своей книге о политике пишет о проблемах, с которыми столкнулся в западной академии.
Вслед за многими социальными психологами после Второй мировой войны он начал исследовать авторитарные черты личности. Немец с еврейскими корнями, перебравшийся в Англию, он пытался осмыслить собственный опыт жизни при авторитарных правителях.
Айзенк заметил, что авторитарные черты проявляются не только у правых, но и у левых политиков. Общаясь с другими психологами, он часто сравнивал Сталина с Гитлером, а коммунизм – с нацизмом. Это, однако, полностью противоречило духу времени:
«Дядя Джо» пользовался огромной популярностью у розовато-левацкой интеллигенции, которая не имела никакого желания серьезно разбираться в фактической стороне кровавого режима Сталина, приведшего к гибели около 50 млн невинных людей (цифра, конечно, неточна, но истинного числа его жертв, полагаю, мы никогда не узнаем). Это было время, когда в Великобритании победил социализм, представленный лейбористским правительством и Лондонской школой экономики, основанной супругами Вэббами, которые посетили СССР и после возвращения оттуда заявили, что они видели будущее и «оно работает». Поэтому все в ужасе отшатывались от всякого, кто осмеливался приравнивать коммунизм к фашизму! Меня избегали, и в британских научных кругах я никогда не переставал быть персоной нон-грата. Американские ученые не отличались в этом от своих британских коллег. Мои ответы на их доводы в основном пропускались мимо ушей; а в критике доминировали эмоциональные аспекты.
Игра в диктатора. Какие народы действуют более справедливо в отношении других?
Представьте, что вам дали определеную сумму денег. Просто так. Однако вам говорят, что у вас есть возможность поделиться с другим человеком. Ему не так повезло, как вам, и денег ему не дали. Кроме того, вы его не знаете и не видите.
Как вы поступите? Поделитесь? Если да, то сколько денег готовы дать?
Американские антропологи провели такой эксперимент среди разных этнических групп. Они хотели проверить, насколько сильно будут отличаться реакции игроков с разным культурным бэкграундом.
Мы привыкли представлять Америку страной победившего капитализма и погони за прибылью. Там человек человеку волк, а социализм — ругательное слово.
Но, как оказалось, американские участники эксперимента отдавали ровно половину той суммы, которую они получали от организаторов игры. Так поступали не только американцы, но и другие жители западных стран. Что не скажешь о представителях незападных этносов, где большинство устойчиво оставляло большую часть суммы себе. Например, члены африканского племени хадза давали другому человеку в среднем 25% от полученной суммы. И такое поведение скорее норма, чем исключение. Хотя они тоже есть, как это показывает пример жителей города Аккра в Гане.
Что может объяснить столь яркие различия в поведении жителей западных и ряда незападных стран?
Два фактора:
▪️Вовлеченность в рынки
▪️Распространенность универсалистских религий
Первый фактор создавал среду, где люди активно взаимодействовали и сотрудничали. Это повышало уровень доверия участников рыночного обмена к друг другу. Данный вывод подтверждает исследование, посвящённое изучению воздействия рыночных механизмов на социальное поведение людей на примере народа оромо в Эфиопии. Однако чем меньше степень вовлеченности этноса в рыночную торговлю, тем меньше его желание делиться деньгами в игре в диктатора. Например, народ хадза, чье участие в рыночном обмене равняется нулю, показывал наименьшее желание делиться деньгами в игре в диктатора.
А мораль универсалистских религий способствовала выработке норм, преодолевающих границы между разными народами и этносами. Это помогало установить отношения с различными группами населения поверх клановых барьеров, что оказало влияние на необходимость справедливых поступков в отношении других. Подобная мотивация оказывала влияние на решение участников какой суммой поделиться с другим игроком.
Учитывая, что сейчас людям нужно гораздо меньше взаимодействовать с другими людьми для приобретения товаров (да и в целом образ жизни каждого становится все изолированнее друг от друга, а влияние универсалистских религий снижается), интересно какое воздействие это окажет на уровень доверия и чувство справедливости в будущем.
Heine, S. J. (2020). Cultural psychology: Fourth international student edition. WW Norton & company.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Есть ли альтернативы государству всеобщего благосостояния?
В политической философии издавна ведутся споры по поводу прав отдельного человека и государства. Считается, что государство и коллектив оперируют совершенно иными нормами морали, которые нельзя оценивать с точки зрения индивида. Самый яркий пример — это мораль государя Макиавелли и «государства всеобщего благосостояния» (welfare state).
Идея государства имеет надындивидуальный характер. Допускается, что оно имеет право нарушать и отчуждать права индивида во имя общего блага или во имя социальной справедливости. Как оно отчуждает? Например, через налоги.
У либертарианца Дэна Моллера увидел крайне интересную попытку построить справедливое общество, в котором руководящим принципом будет не общее благо, а «межличностная мораль» (interpersonal morality). То есть Моллер хочет построить фундамент государства на морали, которой руководствуются люди в отношении друг друга в повседневных ситуациях. Этот проект он называет «умеренным либертарианским государством» (moderate libertarian state).
Важная оговорка: Моллер не принадлежит к крылу радикальных либертарианцев. Он признает важность таких понятий и проблем как бедность и социальная справедливость, и потребность их решать, а абсолютность прав человека он отвергает.
Итак, как будет работать этика, предлагаемая Моллером?
Первое, что он делает, он задает вопрос: когда и при каких обстоятельствах будет справедливо отобрать у человека деньги или собственность во имя общего блага или блага другого члена общества?
Он предлагает взглянуть эту проблему через следующий кейс: к вашей голове приставили пистолет и говорят вам влезть в дом соседа и вынести оттуда определенную сумму из сейфа. Будет ли оправдан ваш поступок, даже если сосед против? Да, безусловно. На кону стоит ваша жизнь. То же самое относится и к ситуации экстренной помощи: если жизнь гражданина под угрозой, то государственная система здравоохранения обязана ему помочь за счет денег других налогоплательщиков.
Ок, а если вы, скажем, подойдете к соседу и скажете, что ваша машина сломалась, поэтому вы забираете себе его автомобиль? Нет, это ненормально. Вашей жизни ничего не угрожает. Аналогичным образом государство всеобщего благосостояния осуществляет трансфер средств тем граждан, кто в этой помощи не нуждается так остро. Поэтому его действия не имеют оправдания.
В связи с этим он предлагает создать нечто вроде порогового значения (threshold), на основе которого будет определяться справедливость перераспределения средств другому члену общества (на графике показано как это теоретически выглядит).
Однако Моллер — либертарианец, поэтому, хоть он и допускает нарушения прав, но при этом делает акцент на «возмещении ущерба» индивиду от их отчуждения.
Как это можно сделать? Он предлагает такую категоризацию способов под термином «остаточные обязательства» (residual obligations); например, человек может полностью или частично возместить ущерб; показать, что его действия были продиктованы отчаянным положением, а не стремлением улучшить свое и так хорошее положение.
Короче говоря, Моллер говорит, что да, права могут нарушаться, но только при условии возмещения урона или морального оправдания нарушения из-за крайне бедственного положения другого человека. От социалки отказываться не надо, но надо свести ее к минимиму для помощи тем, кто действительно в ней нуждается. Это и будет умеренным либертарианским государством, построенным на межличностной морали, а не примате коллективного блага.
Moller, D. (2018). Governing least: a New England libertarianism. Oxford University Press.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Коллеги из издательства Individuum попросили нас рассказать про презентацию книги ираниста Никиты Смагина в Шанинке. Публикуем их анонс ⬇️
Презентация книги Никиты Смагина «Всем Иран. Парадоксы жизни в автократии под санкциями»
11 марта в библиотеке Шанинки состоится презентация книги Никиты Смагина «Всем Иран. Парадоксы жизни в автократии под санкциями», вышедшей в издательстве Individuum.
Книга представляет собой исследование современного Ирана, основанное на личном опыте автора, прожившего в стране несколько лет. Никита Смагин, будучи журналистом и политическим аналитиком, сочетает элементы публицистического и научного подхода — он раскрывает самые сложные и, несомненно, противоречивые аспекты жизни иранского общества.
«Всем Иран» предлагает уникальный для российского читателя взгляд на повседневность современного Ирана и его граждан — включая студентов, музыкантов, журналистов и дипломатов. Автор убедительно рассуждает о том, как эти группы взаимодействуют с государственными институтами и как они адаптируются к социально-политическим условиям, которые трудно встретить где-либо за пределами Ирана. Так, Никита Смагин подчеркивает, что Иран — это самобытная страна, которая не поддается простым сравнениям или стереотипным представлениям. Как тогда можно рассуждать об Иране, не сводя его опыт к упрощениям и не обобщая?
Событие пройдет в рамках презентации новой программы бакалавриата «Востоковедение и африканистика» в Шанинке, которая готовит специалистов, ориентирующихся в актуальной политике, культуре, истории, социальной динамике азиатских и африканских стран, а также имеющих фундаментальную подготовку в области современных гуманитарных наук — в том числе постколониальных исследованиях, критической теории, политической философии.
Вход свободный, по регистрации.
#анонс
🔹Подпишись на Political Animals
Сейчас в Сирии разворачивается настоящая резня: убивают алавитов, христиан и тех, кого новая власть считает врагами. Поэтому важно понять, зачем она идёт на столь непопулярные и жестокие меры.
Важное: не принять, а понять логику действий.
▪️Во-первых, алавиты в глазах остальных компрометированы тем, что они считаются пособниками режима Асада. Многие из них не поддерживали диктатора, но изменить мнение противоположной стороны они не могли. Они понимали, что в случае падения режима Асада их ждет бойня, поэтому и поддерживали его. Она и случилась. Хотя когда Асад бежал, они радовались вместе со всеми. Возможно, они стремились солидаризоваться с остальными, чтобы отвести от себя будущий гнев.
Более того, алавиты были меньшинством, контролировавшим разведку, ключевые посты в правительстве и экономику. Поэтому среди большинства суннитов к ним могла накопиться злоба и ненависть.
▪️Во-вторых, любая резня — это крайне трудозатратное дело. В политической науке считается, что на такие шаги в отношении противников государство идет, когда оно не может точечно устранить главные источники угроз. Нехватка информации становится причиной того, что вместо точечных ударов, государство или другие вооруженные группы устраивают жестокое кровопролитие в отношении всех членов враждебной фракции. Например, как это делал режим Сухарто против коммунистов в Индонезии. Однако в Сирии этот фактор скорее играет второстепенную роль по сравнению с первым.
P.S. Напишу отдельно: никакого оправдания тому, что делают эти люди нет. Это зло в чистом виде.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Недавно оказался на каналах двух российских эмигрантов левых взглядов. Живут в Европе. И у них встретил такие тейки:
▪️Экономическая стагнация — это хорошо. Поэтому Европе не грозит звериный оскал американского капитализма/неолиберализма. Будет где развернуться социализму с европейской спецификой!
▪️ЕС должен трансформироваться в Soviet European Union (Советский Европейский Союз). Да, так и написали.
Я думал такое можно встретить только в пропаганде или анекдотах. Но нет.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
С последнего раза когда мы изучали состав наших подписчиков, процент девушек вырос аж на 1,4% 😆
Радостно!
Поздравляем наших подписчиц с Международным женским днём ! Рады, что вы нас читаете:)
🔹Подпишись на Political Animals
Этноцентризм антиэтноцентристов
Читая Майкла Хьюмера, встретил у его интересный мыслительный эксперимент, который бы зашел традиционалистам и разного рода антизападникам. Он разобрал аргументацию вокруг термина «этноцентризм» и показал, что те, кто утверждает, что этноцентризм это плохо — сами являются этноцентристами:
Этноцентризм - это привычка считать свою собственную культуру выше других культур. Релятивисты, и особенно культурные антропологи, как известно, выступают против этноцентризма, который у них ассоциируется с нетерпимостью. Они считают, что терпимость и вера в релятивизм лучше, чем нетерпимость и этноцентризм.
А теперь вот интересный факт: практически все остальные человеческие культуры были нетерпимыми и этноцентричными. Люди в других обществах считают свои собственные традиции и обычаи более правильными и превосходящими, чем те, которые есть у представителей других культур. Попытки подчинить другие общества силой часто имели место в истории человечества. На самом деле, вера в толерантность - это недавняя черта нашей собственной культуры, гораздо более характерная именно для нас, чем для традиционных сообществ.
Итак, если толерантность лучше нетерпимости и этноцентризма, то толерантные культуры, подобные нашей, должны быть лучше нетерпимых, этноцентричных культур (как и почти все другие культуры). Исходя из предпосылки, что этноцентризм - это плохо, мы можем сделать вывод, что наша культура лучше, чем другие культуры... но этот вывод сам по себе этноцентричен! Видимо , мы пришли к непоследовательности.
В Европе и среди проевропейски настроенных американцев идут дискуссии по поводу будущего Альянса и дальнейшего вектора развития партнерства США и европейских государств. Бывший Верховный главнокомандующий Объединёнными вооружёнными силами НАТО в Европе адмирал Джеймс Ставридис поделился примерным сценарием будущего, основываясь на текущих трендах.
Меня там зацепили два момента:
▪️Во-первых, это то что европейцы всерьез рассматривают вероятность выхода США из НАТО. Ставридис предположил, что новая структура будет называться ОЕД (ETO): Организация европейского договора. В ней останутся все прежние члены, включая Канаду (кроме США, естественно).
▪️Во-вторых, он предполагает, что мир вполне может расколоться по весьма непредсказуемым раннее линиям. Например, по итогам размолвки США и Европы может оформиться стратегический альянс США и России, направленный против Китая. А европейцы, в свою очередь, могут пойти на сближение с Пекином и сделать ставку на экономическое и военное сотрудничество со второй по влиянию державой в мире.
То о чем говорит Ставридис, может свидетельствовать о недальновидности нового руководства США. В своем стремлении сократить расходы на безопасность в Европе они могут толкнуть европейцев в объятия главного противника — Китая и потерять над ними контроль. Более того, откуда такая уверенность, что Россия согласится резко ополчиться на своего главного неофициального союзника?
Для Европы наилучшим сценарием будет, если она сумеет выйти из лагеря США, но, при этом, не вступит в прокитайский и сохранит независимость. Она сможет умело извлекать свою выгоду из противостояния двух ведущих государств; например, диверсифицировать торговые отношения и снизить зависимость от американского рынка. В итоге мы получим два альтернативных варианта Запада в политике.
Однако подобный сценарий возможен только если Европа:
📍Решит проблему с ценами на энергоносители
📍Сумеет стать более конкурентноспособной в области ИИ
📍Сможет консолидировать общеевропейский консенсус и не дать проамериканским партиям внести раскол в коллективную политику европейских государств
В очень интересное время мы живем. Все давно устоявшиеся союзы и партнерства дают трещины, а новым предстоит только сформироваться. И итог может быть весьма неожиданным.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Инновации папской власти и современные православные приходы
Вышел новый выпуск одного из двух моих любимых журналов – Путей России. У меня короткое резюме двух статей в секции социологии религии.
1. Арсентий Тропаревский (канал Political Animals) дает обзор исследований влияния католической церкви на сообщества средневековой Европы [1]. Папа Григорий VII с 1076 г. приобрел большое влияние в Западной Европе, и в последующие века Папская власть поддерживала разрознененость государств, не позволяя сформироваться новой единой европейской империи. Папа оказывал влияние на многочисленных монархов через ритуальную легитимацию их власти. Церкви отошли большие земли, было построено множество монастырей:
– За последующие 74 года в городах под властью папы местное самоуправление возникало в 10 раз чаще, чем в светских (25% против 2,5%);
– В городах рядом с монастырями также чаще появлялось местное самоуправление;
– Города, в которых находились доминиканские монастыри, впоследствии с большей вероятностью переходили к демократическим режимам.
Поэтому Католическая Церковь, которую многие считаю консервативной структурой, на самом деле способствовала развитию новых социальных институтов и форм управления. Мысль интересная, и, вероятно, с ней многие захотят поспорить, но я ее оставлю в формате вольного пересказа без комментария и приведу наблюдение из еще одной работы уже по поводу современных российских православных приходов:
2. Полина Врублевская на основе 200 интервью с священниками и православными активистами из 57 приходов (13 разных епархий) приводит грустный анализ сплоченности паствы. Среди приходов можно выделить (1) крепкие обособленные сообщества, (2) размытые и (3) умеренные, у которых есть крепкий костяк, более текучая часть прихожан и которые готовы принимать новичков. Последние оказываются наиболее устойчивыми, но при этом их меньше всего... А больше всего размытых, что, на мой взгляд, свидетельствует о все угасающей роли приходской жизни в местных сообществах.
При этом мы с Кириллом Алексиным в видео-подкасте про провинциальные приходы обсуждали довольно положительные тенденции с появлением нового типа идейных молодых священников, предпочитающих духовное служение хозяйственным вопросам. Возможно, они как-то сдвинут ситуацию в обратную сторону...
Источники:
1. Тропаревский, А. М. Католическая церковь как источник институцио-нальных инноваций и социальных технологий: новый взгляд на становление европей-ской цивилизации // Пути России. 2025. Т. 3. No 1. С. 58–69.
2. Врублевская П. В. Православный приход в социологической перспек-тиве: эхо теории в стенах эмпирики // Пути России. 2025. Т. 3. No 1. С. 43–57.
Три мифа агрессивной экспансии
Самая основная задача любого государства — обеспечить свое выживание. Так гласит реализм в МО. Но вот какими средствами это обеспечить — каждый выбирает сам. Некоторые из них себя зарекомендовали хорошо, а другие — не очень. Вторые характерны для государств с агрессивной политикой. Они считают, что обеспечить безопасность можно воинственными мерами.
Теоретик международных отношений Джек Снайдер выделял три типа логики, стоящих за наступательной стратегией, которые он назвал «мифами империй»:
▪️Территориальная экспансия укрепляет безопасность и силу государства
▪️Лучшая оборона — это нападение
▪️Агрессивная политика вынудит другие государства склониться перед силой и стать союзником воинственного государства
Снайдер назвал их «мифами империй», потому что они были характерны большей для имперских государств. Они обладали колоссальной материальной мощью и часто имели соблазн прибегнуть именно к такой стратегии.
Проблема подобного взгляда на международную политику в том, что, несмотря на свою кажущуюся рациональность, он в большинстве случаев приводит к обратному результату. Вместо укрепления своей безопасности государства увязают в войнах и конфликтах, растрачивая свои материальные и человеческие ресурсы. Это приводит к ситуации «перенапряжения» или «растягивания» (overextension). Собственно, именно такое название и носит одноименный доклад от одного влиятельного американского think-tank в отношении противостояния с Россией. В нем содержится план вовления РФ в как можно большее число конфликтов, чтобы измотать её.
Подобную стратегию можно было еще оправдать, когда сила государства действительно зависела от контроля над территориями. Но в условиях растущей экстратерриториальности силы и влияния государств, такой подход в подавляющем большинстве случаев можно считать анахронизмом. Снайдер в качестве примера приводит войны США на БВ, которые оказались провальными.
Snyder, J. (1991). Myths of empire: Domestic politics and international ambition. Cornell University Press.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Подискутирую с Political Animals на тему Была ли западная колониальная экспансия благом для колоний. В центре обсуждения довольно радикальная идея экономиста Тома Пикетти перераспределения мировых богатств в пользу третьего мира, так как Запад получил свои капиталы несправедливо. Но радикальность идеи заставляет оппонентов из PA бросаться в другую крайность, и доказывать, что в действительности колонии только выиграли от того, что их захватили. Аргументов несколько:
1. Экономическое положение колоний после закабаления тоже росло, то есть эффект положительный, метрополии "помогали" колониям не отстать от цивилизованного мира.
Этот аргумент опирается на очищенный от всех социальных коннотаций экономический подсчёт, сделанный по канонам западной же науки, и не отражает реального представления о своём благополучии колонизированных обществ. Антропологи многократно показывали, что доиндустриальные общества имеют собственное мнение о благополучии, и по доброй воле почти никогда не хотят обменять "экономический рост" на отказ от свободы, культуры, традиции и всего такого, это происходит только под угрозой прямой экспансии.
Хроническое отставание бывших колоний наводит на мысль, что у них есть нечто общее, мешающее догнать запад, и это общее - как раз колониальное прошлое. Экспансия Запада стала возможной благодаря технологическому превосходству, но без экспансии оно не было бы вечным. Китай имел технологическое превосходство на протяжении сотен лет, но рано или поздно эти технологии становились достоянием всего мира. Страны, которые по разным причинам избежали прямой колонизации (Китай, Япония, Турция, и да - Россия) смогли технологически "догнать" Запад, как раз в то время, когда настоящие колонии будто бы получали благодеяния от метрополий, позволившие им едва сводить концы с концами в мире глобального капитализма.
Многое говорит о том, что экспансия Запада скорее затормозила выравнивание технологического неравенства после западного рывка развития, и без колониальной истории мы могли бы иметь гораздо менее неравный мир, с бо'льшим разнообразием экономических и политических укладов.
2. становление колониальных империй оказало на страны Запада скорее негативное, чем положительное влияние - пишут PA, и приводится кейс упадка Испанской империи. Должны ли мы пожалеть маменьку, что она устала, бивши папеньку? Да, некоторые метрополии не справились с обрушившимися на них легкими (и кровавыми) деньгами, но большая часть всё-таки справилась, и направила награбленное в рост.
3. Единственное, что можно предъявить Западу, — это ряд спровоцированных конфликтов, ввергнувших другие страны в хаос; например, Опиумные войны или кейс с Гаити. - но это как раз кейсы, когда Запад не справился с подчинением, и поэтому противостояние с местными сообществами приобрело откровенно бессмысленный людоедский характер. Чем же это отличается от геноцида в Намибии, провоцирования конфликтов на территории английских колоний, изъятия земель и "карательных" операции против индейцев? Всё это было не менее циничными способами подчинения, которые не могут компенсироваться никаким "экономическим ростом" колоний.
Какой бы странной ни была концепция Пикетти, и даже если мы не знаем другого хорошего варианта, как исправить систему мирового неравенства, это не значит, что мы должны признать колониализм благом. К сожалению, последнее время (но может мне кажется, и так было всегда), часто встречаю тенденцию к нормализации чего-то морально неприемлемого, потому что нет легкого и быстрого способа это прекратить или исправить последствия. Увы, так выглядит путь в пасть к дьяволу. Если, скажем, технологическое и экономическое превосходство будет принадлежать Китаю - должны ли мы будем смотреть благосклонно на его военную экспансию в соседние и дальние страны? Ведь, возможно, она принесёт технологический прогресс и экономический рост в новые колонии! Ну или всё-таки лучше продолжать считать колониализм проблемой, чтобы в будущем возможно найти способы по преодолению его последствий и исключить повторение колониальных ситуаций.
После вспышки кори в Техасе министр Кеннеди (убежденный антивакцинщик) шлет туда … партию вакцин.
Как быстро захлопывается … прочищаются мозги, когда за базар могут спросить возникает реальная ответственность.
Примерно то же будет и с другой предвыборной экзотикой.
Консервативный инфантилизм
У концепции Денина есть несколько недостатков:
▪️Во-первых, тип режима, который он предлагает, никогда не существовал, несмотря на то что нечто подобное рассматривали Аристотель и Полибий. Это чистой воды теоретическая и идеалистическая абстракция.
▪️Во-вторых, его намерение остановить стремительное движение вперед под влиянием прогрессизма — а значит и либерализма — противоречит логике капиталистического развития и рыночной экономики. Они не позволят удержать на месте социум и притормозить его развитие. Чтобы осуществить план Денина, нужны радикальные меры и отказ от капитализма в той форме, в которой он существует с эпохи Промышленной революции.
▪️В-третьих, капитализм всегда будет порождать победивших и проигравших. Такова цена, которую мы платим за стремительный рост благосостояния общества. То что хочет сделать Денин — это слепить строй, где будут править добрые аристократы элиты в интересах народа. Я бы назвал это «аристократическим социализмом».
▪️В-четвертых, именно капитализм обеспечил беспрецедентную социальную мобильность. Миллионы людей получили возможность выйти за пределы предписываемого им порядка вещей и построить совершенно иную жизнь, чем ту, согласно которой жили его предки.
Ведь что обещали капитализм и его политическое альтер эго в лице либерализма?
Что в итоге жизнь станет лучше. И свое слово сдержали в отличие от социализма. От «Великой Дивергенции» мы пришли к «Великой Конвергенции». Уровень продолжительности жизни вырос, как и богатство каждого общества на планете. И многие другие плюсы.
Однако сейчас эта модель организации общества столкнулась с серьезными вызовами.
📍Например, модель капиталистического производства и потребительской экономики оказывает слишком большое отрицательное влияние на окружающую среду: загрязнение, истощение природных ресурсов и др. Это требует поиска таких способов производства, которые одновременно позволят сохранить динамику массового выпуска товаров и не будут слишком разрушительны для окружающей среды.
📍Второй вызов — это провал миграционной политики по лекалам либерализма. Массовое перемещение людей по земному шару из стран третьего и второго мира в первые создает трения внутри последних и ведет к подъему популистов, угрожающих либерально-демократическому статус-кво.
📍И последнее. Глобализация породила победителей и проигравших. На Западе вторые оказались в числе тех, кто проживает за пределами крупных агломераций и кто не смог воспользоваться выгодами новой ситуации. Именно они выступают против текущего порядка вещей, который в их глазах ассоциируется с моделью либеральной демократии. И именно от их лица пытается говорить Патрик Денин.
В общем, сейчас на повестке дня стоит следующий вопрос: получится ли осмыслить и адаптировать либерализм к новым условиям, а капитализму сохранить динамику «творческого разрушения»?
Если да, то хорошо, а если нет, то предлагаемая Денином консервация (в том или ином виде) вполне может стать реальностью. И поверьте, это будет далеко не самый плохой вариант. Ведь экономический рост и стремительное развитие — это аномалия по меркам истории. Весь опыт человеческой жизни говорит о том, что стагнация и консервация — это дефолтное состояние жизни человечества.
📉 Для наглядности приложил график динамики изменения подушевого ВВП.
Денин хочет, чтобы мы вернули себе «потерянный рай», где все люди жили душа в душу. В общем, построить консервативную утопию. Однако человечество давно вышло из детства, и нам надо решать проблемы по-взрослому, а не заниматься эскапизмом и предаваться инфантильным мечтам.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
