Реконструкция первого дня Победы. Сотрудничество: minutavminutu@gmail.com Поддержать: картой из любой страны — https://t.me/tribute/app?startapp=s1X9 любым другим способом — t.me/minutavminutu/5591 Заявление о регистрации в РКН № 5359970077
В российских войсках срочно собирается подкрепление. Показательно, как один офицер отчитывает другого за помощь бойцу, который не умеет даже застегнуть на себе бронежилет, но прямо сейчас отправляется под пули.
— Сиделка, не надо застегивать ему броник! Пусть берет всё в руки…
Безумия всей этой сцене добавляет музыка, звучащая из репродукторов: «Но-о-о-вый год! Но-о-о-вый год!»
После бесплодных попыток Ковалева отговорить российских военных от наступления его в роли переговорщика сменяет начальник штаба Шамиля Басаева Али Адаев по прозвищу «Ламбада».
— Алик, давай, может быть, как-нибудь, пока не поздно, отведите ребят. Алик, не делайте это, не делайте, не надо. В любом случае, Алик, пойми, и ты погибнешь, и я погибну. Что с этого толку будет? Сам правильно пойми! Кто от этого выиграет? Мы же от этого с тобой не выиграем, понимаешь! Если я тебя увижу в бою, понимаешь, то ты отличный, не отличный, уже я тебя щадить не буду, так же, как и ты меня, понимаешь? Ты лучше ко мне как гость приедь, Алик! Отводи ребят! Не надо. Пожалей ихних матерей, пожалей их самих. Отводи ребят, Алик. Дай команду!
— Ну, я не такой большой начальник, чтоб давать такие команды!
— Алик, но ты правильно пойми... Я, например, тебе просто от сердца чисто желаю, чтоб ты живой, конечно остался, но... уйди лучше.
Омбудсмен Ковалев считает, что солдаты могли отказаться соблюдать приказы и не идти на штурм. Тогда как мирные жители Грозного никакого выбора не имели: они просто оказались здесь в ловушке. Офицер спорит, что горожанам давали возможность выехать неделю назад. Но у многих жителей нет родственников в сельской местности, и им попросту некуда ехать.
Читать полностью…Во подвале дворца Джохара Дудаева находится российский омбудсмен Сергей Ковалев и группа правозащитников из числа депутатов Госдумы. Здесь, в Чечне, они пытаются противостоять нарушениям прав человека.
«Мы решали вопрос о том, кто и куда поедет для того, чтобы посмотреть, что происходит в городе и вокруг него, — вспоминает депутат Госдумы Юлий Рыбаков. — Кто-то по больницам, кто-то по моргам, поскольку в моргах уже лежали десятки, если не сотни погибших от бомбежек. Кто-то на заводы, которые уже горели, чтобы понять, кто их поджег. Но сделать этого мы не успели, потому что туда сверху свалился по ступеням один из гвардейцев Дудаева и крикнул: „Начался штурм!“»
На радостях старший лейтенант Дмитрий Аденин, сопровождающий Клупова и захвативший к начальству гостинцы, выпрямляется во весь свой гигантский рост и громко выкрикивает:
— С Новым годом, товарищ полковник! С Новым годом, товарищи офицеры! — И, практически поклонившись, ставит у ног комбрига шампанское и банку с маринованными овощами.
Первым от ситуации «отходит» замполит Валерий Конопацкий.
— Откуда дровишки?
— Да тут за углом универмаг работает, бойцов послали.
— Что-о?! Никаких магазинов! Никуда солдат не отпускать!
«Все смотрели на Аденина укоризненно: ай-ай-ай, нерадивый какой, солдат отправил, — вспоминает Клупов. — Замполит бригады полковник Конопацкий просто не успел перестроиться с мира на войну. А ведь боевой офицер, афганец. Какой к черту магазин, когда мы в окружении боевиков? Как воевать, если держать солдат возле себя как курица цыплят? А Аденин нашел время для шутки неподходящее».
Командира роты Рустема Клупова вызывают аж к командиру всей бригады Ивану Савину. Капитана это настораживает: обычно, в мирной жизни, к начальству вызывают за «люлями». Для поддержки, «на случай если что», Рустем берет с собой своего друга и подчиненного, старшего лейтенанта Дмитрия Аденина.
«Димка сразу сообразил, что дело пахнет керосином, и прихватил с собой бутылку шампанского и банку консервированных овощей „Глобус“, пояснив, что в канун Нового года без подарков к начальству не ходят, — вспоминает Клупов. — Продукт был натуральный, из соседнего привокзального киоска, развороченного огнем неприятеля».
❗️Видеоверсия этого проекта.
Вышел наш документальный фильм «Штурм Грозного. Минута в минуту».
Самая подробная из всех документалок об этой военной катастрофе. Два с половиной часа её хроники глазами простых бойцов, офицеров и мирных жителей. И впервые — полный и наиболее точный разбор радиопереговоров.
Сегодня ровно 30 лет. Добро пожаловать в ад
Число раненых стремительно растет. В прямо на привокзальной площади организуют так называемые «ряды Пирогова»: то есть, отделяют безнадежных от тех, кому еще можно помочь. Медикаментов остро не хватает.
Вспоминает медик Олег Кожура:
«Там условия ничего не позволяли сделать выше знаний фельдшера. Это у ВДВ врач в укладе на любую группу обязан иметь растворы для внутривенных вливаний. Их еще называют „кровезаменители“. У меня были две бутылки. Я их первым двум раненым поставил, потом всё — кончились. Я говорю:
— Они же все поумирают без оказания специализированной помощи! Ну перевязал бинтом, а там полголовы нет! Что толку-то?
Тяжелораненым срочно надо было оказывать реальную помощь в стационаре, а не с бинтиком и жгутом вокруг них бегать».
Показательный случай происходит в середине колонны. Очередную БМП подбивают из гранатомета. Идущий следом танк долго не может вступить в бой. Сначала не работает электроспуск. Затем в люк для выброса гильз падает валенок (!), отчего электроника танка полностью зависает.
Танкисты тянут валенок, режут его штык-ножом, пытаются открыть люк — всё без толку. В голове один вопрос: «Почему нас еще не подбили?»
Бойцы начинают беспорядочно нажимать на все кнопки и тумблеры подряд. На счастье, люк открывается, валенок достают, и танк возвращается в бой.
Капитана Рустема Клупова тревожит, что в привокзальных киосках может быть спиртное. Мысль о том, что выполнить боевую задачу с пьяным войском невозможно, не дает ему покоя.
«С другой стороны, устраивать шмон и строить бойцов — бессмысленно, — рассуждает он. — У каждого должна быть своя голова: если хочешь выжить в этой мясорубке, будь трезвым».
Старлей Аденин достает из карманов две новенькие пачки импортных сигарет. Их яркие цвета невероятно радуют глаз и совершенно не гармонируют с окружающим серым пейзажем.
— Откуда сигареты? — доставая свою помятую пачку «Примы», спрашивает капитан Рустем Клупов. — Мародерничаете, товарищ старший лейтенант?
— Какой «мародерничаете»!.. Тут снаряд в киоск попал, сигареты и прочая снедь по всему перрону разлетелись.
— Ладно, давай трофейные, — уступает Клупов.
Взрыв гранаты, усиленный стенами городской застройки, оглушает капитана Клупова. Взрывная волна валит его на землю, что-то очень больно бьет по правой ноге. Практически в полете Клупов закатывается под ближайший танк.
«Там, под днищем танка, окончательно убедившись, что жив, вспомнил о Димке, — вспоминает он. — Где он? Выглянув из-под танка, увидел его в нескольких метрах. Он лежал на спине и матерился во всю силу своей командирской глотки, придерживая согнутую ногу за голень.
— Суки! — кричал Аденин. — Убить хотели! Теперь им всем пиздец! Ублюдки!»
В бою на вокзале на стороне Ичкерии принимают участие не только чеченцы, но и наемники из числа русских. Одного из таких берут в плен и приводят к заместителю комбата Юрию Чмирёву. Тот поначалу не понимает, что перед ним наемник, и общается с ним как с простым местным жителем, не принимая никаких мер предосторожности.
Когда же Чмиреву объясняют, что этот русский бросал в солдат гранаты, тот ставит пленного к стенке и спрашивает, правда ли это?
«Когда я понял, что действительно это так... Ну чё?.. Всё».
Тем временем на вокзале чеченские силы действуют осторожно, пытаясь с помощью хитрости лишить бригаду управления, уничтожив ее командование.
«Подошел какой-то мужик и очень хотел поговорить с комбригом, — вспоминает начальник оперативного отдела 131-й бригады Юрий Клапцов. — Практически, подошел к нашему БТРу „03-му“. Комбриг меня просит: „Юра, пойди, разберись с ним, что он хочет?!“ Поначалу я и не понял его замысла. Только потом догадался — и вовремя! Мужик говорит: „Пойдемте, отойдем отдельно, я с вами хочу поговорить!“ Старался меня таким образом выманить на ровную площадку. Я поддался на его уговоры, но потом у меня в голове мелькнуло, что это может плохо кончиться. Я встал так, чтобы им прикрыться со стороны пятиэтажки напротив вокзала. А когда понял его намерения, прыгнул в два-три прыжка за БТР, и в это время начали стрелять из окон третьего-четвертого этажей по БТРу, по нам. Я успел спрятаться. Чеченцы ж не знали, что это начальник оперативного отдела, а не комбриг, вышел!»
Чеченские гранатометчики никак не могут достать танк Юрия Морозова, несмотря на то, что стреляют с 20–30 метров. Лишь 7-й выстрел попадает в цель. Морозов отдает приказ покинуть машину.
«Было страшно, так как я предполагал, что нормальный-то боевик, когда подбивает танк, следит за экипажем! — вспоминает он. — Экипаж полез — можно его тут же положить весь на башне».
Комбриг Савин получает второе ранение в ногу. Кричит: «Стаскивайте сапог с меня!».
В ноге торчит осколок. Савин приказывает: «Давай, тащи его, сука, тащи скорей!»
Капитан Чмирев хватается за осколок и обжигает руку. Приходится взяться какой-то тряпкой: «И кровь как хлынула!»
«Это были рядовые офицеры среднего или младшего звена, которые вообще не понимали, что происходит, — объясняет соратник Ковалева, депутат Госдумы Юлий Рыбаков. — Они не хотели воевать, они не хотели умирать. Сделать они ничего не могли, а почему уполномоченный по правам человека говорил с ними со стороны чеченцев, они тоже понять не могли. Поэтому это встречало полное непонимание, вражду и отсутствие человеческого контакта».
Читать полностью…В подвале дворца оборудована радиорубка. Чеченские радисты выходят на частоту российских войск. Уполномоченный по правам человека в России Сергей Ковалев уговаривает офицеров Минобороны остановить гибель мирных жителей. Те настаивают, что воюют лишь с боевиками, применяющими против них тяжелое вооружение.
Читать полностью…Второй штурмовой отряд Майкопской бригады, попавший в засаду в районе президентского дворца, несет такие серьёзные потери, что фактически перестает существовать как самостоятельная боевая единица.
«Мы метались по улицам в поисках своих, но видели только горящие БМП и лежащих солдат, — вспоминает танкист Денис Шачнев. — Какой-то боец махал нам руками — мы не остановились, понимая, что нас сразу расстреляют из гранатометов».
Однако, причиной вызова Клупова к комбригу оказываются не «люли», а назначение исполняющим обязанности командира батальона вместо майора Сергея Хмелевского. Тот получил множественные осколочные ранения и контузию от взрыва боеукладки одной из БМП.
Читать полностью…1:24 — Путь к войне
4:48 — Президент объявляет военную операцию
5:24 — Последние переговоры. Упущенный шанс
6:01 — Ввод войск
8:26 — Почему новогодний штурм был заранее обречен?
19:42 — Колонны входят в Грозный
23:26 — «Добро пожаловать в ад!»
32:08 — Колонна попадает в засаду. «Не поверил глазам: полка нет!»
40:27 — Русские наемники против российской армии
51:43 — Уполномоченный по правам человека пытается остановить войска. «А у меня есть приказ, и я его выполню в любом случае»
54:39 — «Алик, отводи ребят!»
56:58 — Первая попытка эвакуации. Взрыв БМП. «Раненые вылетели, как брызги»
1:06:17 — В Грозном начинается ад
1:13:19 — Грозненцы вспоминают свой Новый 1995-й год
1:20:44 — Алла Пугачева обращается к россиянам вместо президента
1:21:57 — Леонид Парфенов знакомит россиян с караоке
1:23:40 — «Дилайла!» Такое выступление хора Александрова вы еще не видели
1:24:43 — К чему приводит мародерство на войне
1:35:46 — Командование празднует победу: «Мы воткнули в Грозный лом!»
1:38:20 — «В расход их!» Что сделали с «переговорщиками» за вероломное покушение на Савина
1:40:35 — Впервые в правильном порядке: радиопереговоры Савина с командованием. Объясняем каждую реплику
1:44:21 — «Нас просто расстреливали». Разгром колонны помощи
1:50:35 — Дружественный огонь. «Не стреляй! Это свои!»
1:52:42 — Савин: «Думайте там, блядь! Я не могу бросить раненых, нахуй! Техника почти вся сожжена, блядь! ДУ-МАЙ-ТЕ, как вывозить и как нас выручать! Прием!»
1:58:05 — Оборона вокзала рассыпается: «Заходи, голыми руками бери»
2:01:29 — Последний сеанс связи со 131-й бригадой
2:04:13 — Подразделения прорываются из города. «Кто, сколько мог, тот столько и стрелял»
2:08:24 — Гибель первой БМП с ранеными. «Добейте, гады!»
2:11:20 — Потерянный отряд. «Мы вышли, а они все погибли»
2:20:19 — Последний бой героя России Ивана Савина
2:28:08 — Невыученные уроки штурма Грозного
2:30:49 — Министр обороны: «18-летние юноши умирали за Россию с улыбкой»
2:32:20 — Юрий Шевчук в Чечне. Не стреляй!
2:33:20 — Что будет дальше на этом канале?
2:34:38 — Титры
Двое молодых чеченцев снимают бой из окна квартиры. Один подначивает другого:
— Сюда иди! Снимай, снимай! Я тебе говорю, они стреляют не в нашу сторону. Они прямо стреляют. У тебя нормальный кадр? Ай, посмотри на эту дуру! — поражается он бронетехнике.
В эфир из подвала дворца Дудаева выходит его военачальник Али Адаев по прозвищу «Ламбада». Он объявляет охоту на солдат, которые пытаются самостоятельно вывести технику или спрятаться в домах местных жителей:
— Ищите тех танк, тех пехот! Ищите! Охоту на них делайте! Ищите их!
БТР комбрига Савина впервые получает прямое попадание из гранатомета. Чудом не пострадал ни один из восьми человек экипажа.
Но машину приходится покинуть, и уже на улице чеченский пулеметчик простреливает комбригу ступню. Её перевязывают, но двигается он теперь с большим трудом.
Курят. Ароматный дым навевает воспоминания о доме и мирной жизни. Между БМП и кирпичным забором Клупову и Аденину кажется безопасно. Железнодорожное депо в 150 метрах зияет пустыми глазницами оконных проемов и кажется безжизненным.
«Однако мы знали, что за теми стенами прячется враг, он внимательно наблюдает и не простит нам ошибки, — вспоминает Клупов. — Мы поступаем так же. Любое движение, замеченное на той стороне, пресекается огнем».
Держась за стенку, Клупов и Аденин, прихрамывая каждый на одну ногу, добираются до командирской БМП. Сняв сапог, Клупов обнаруживает у себя гематому в районе щиколотки. В мышечной ткани справа от голени — пара мелких осколков.
«Ковыряться некогда, до свадьбы заживет, — вспоминает Клупов. — У Димки тоже небольшой, сантиметра в три, осколок торчал из голени».
— Болит? — спрашивает он Аденина.
— Не очень.
— Ну и ладно, пошли воевать.
— Стой, командир, перекур, давай отдышимся, осмотримся. Ты что будешь? «Мальборо» или «Кэмел»?
Командир 3-й роты Рустем Клупов обходит её позиции на вокзале. На одном из самых опасных участков его окликивает его друг и подчиненный, старший лейтенант Дмитрий Аденин.
— Стой! Стой! Стой! Стой, здесь вся улица простреливается насквозь! Здесь перед тобой бойца подстрелили.
— Где твой взвод?
— На позиции, где поставил.
— А ты что здесь?
— Тебя сторожу, чтобы не подстрелили. А то что я Ленке скажу?
— И что же теперь, обосраться и не жить? А бойцы что скажут — что зассали командиры, да?
На вокзале начинают «потихонечку стрелять»: сначала из стрелкового оружия, а вскоре и из гранатометов.
Пехота покидает бронетехнику, расставленную как на парковке, и укрывается на вокзале.
Вспоминает подполковник Владимир Зрядний. Интервью взято в плену, в кабинете Масхадова.
Потерпев неудачу у моста, две роты 131-й бригады получают приказ возвращаться к вокзалу. Уцелевшие БМП разворачиваются и начинают выходить из боя.
Читать полностью…В силу того, что военные не заняли частные дома, а лишь расположились вдоль улицы, чеченские бойцы имеют возможность скрытно маневрировать и приближаться через дворы практически вплотную к бронетехнике. Укрывшись за постройками, гранатометчики выбирают момент, выбегают из-за угла, производят выстрел и вновь скрываются за углом дома.
«Я башню развернуть не могу — с одной стороны столб фонарный мешает, с другой — дерево стоит, — вспоминает командир танкового взвода Юрий Морозов. — Танк чуть вперед дернется, я башню разверну — строения сектор обстрела закрывают. Пришлось в угол дома бить — пол-угла отбил вместе с тем, кто там сидел! Только ноги полетели...»