Реконструкции исторических событий Сотрудничество: minuta@yousales.agency Поддержать: картой из любой страны — https://t.me/tribute/app?startapp=s1X9 любым другим способом — t.me/minutavminutu/5591 Заявление о регистрации в Роскомнадзоре № 5359970077
Савин уже едва ли не кричит на штабного связиста, требуя принять все меры по вызволению бригады с окруженного вокзала.
Савин: …думайте там …блядь! Я не могу бросить раненых нахуй! Техника почти вся сожжена, блядь! Думайте, как вывозить и как нас выручать! Прием!
Штаб: Я понял тебя, я понял! Все… все… все силы сейчас принимаем, чтобы выручить! Все силы принимаем!
Двум БМП из основной части колонны помощи все-таки удается прорваться к привокзальной площади, но здесь они уходят в сторону — к товарной станции.
Штаб: Я 11-й! Тебе нужно продержаться хотя бы еще минут 30. Прием!
Савин: Рядом, рядом проходит «Султана», «Султана» техника. Техника!
Штаб: Где, где, где выходят на тебя? Прием!
Савин: Мимо прошла, блядь – повернула вправо… Ко мне подошла, повернула вправо, куда-то ушла, бля…
Капитан Владимир Червинский с позывным «104-й» возглавляет группу технического замыкания, которая отбилась от колонны помощи. Это 7 машин, но они в основном не боевые, а ремонтные.
Карты Грозного у участников штурма старые, 1970-х годов, но Червинскому удается найти среди местных жителей проводника - русскоязычного мужчину. Капитан докладывает по связи, что готов к выдвижению.
Савин: Бля! В зале взрываются гранаты у нас… Хуярят… Бля, давай быстрей 104-го!
Штаб: Я понял! Вытягиваю его к вам, прием!
104-й: Конечная точка маршрута, назовите мне!
Штаб: Вокзал, вокзал!
Савин наконец осознает, что помощь не придет и положение безнадежно:
— Надо срочно отсюда выходить! Всё, блядь, по мне тут уже долбят, блядь! Какая будет моя дальнейшая задача, прием?!
— Сейчас уточню!
— Уточните мне дальнейшую задачу! Мне тут пиздец приходит, блядь, уже нахуй
Колонна помощи 131-й бригады приближается к вокзалу, где её основным подразделениям критически требуется помощь. Не дойдя всего двести метров, она попадает в засаду. Две БМП, идущие первыми, расстреливают из гранатометов.
«Колонну жгли, — вспоминает заместитель командира роты Сергей Кравченко. — Гранатометчики сидели буквально в каждом окне! Вот каждое из этих зданий буквально кишело боевиками! Экипажи с подбитых машин, которые пытались спешиться и укрыться в близлежащих домах, расстреливались в упор буквально снайперами, автоматчиками».
Савин — штабу: Понял… Ой-ё!.. Понял. Нашу колонну, докладывает 12-й, зажали, зажали. Первая машина горит, прием!
Двое молодых чеченцев продолжают снимать трагедию в городе на домашнюю видеокамеру. В доме напротив полыхает пожар. Соседки забились в подвал. У одной из них ранена дочь, а она даже не может отнести её в больницу — снаряды с ужасающим звуком рвутся совсем рядом.
Читать полностью…Штаб сообщает Савину, что одна из боевых машин десантников подорвалась на мине.
— «Голубые» ехали к вам — подорвались на мине! Сейчас они спешились и идут пешком на помощь!
— Мы выкидываем оранжевые дымы, бля, оранжевые! И ракеты, чтоб нас видели!
Информация эта приходит к командованию с большим опозданием. Это произошло еще утром, при входе в город. Днище машины разорвало в клочья. Погиб командир отделения, а четыре бойца тяжело ранены.
Больше всего по вокзалу стреляют из «Дома Павлова» — жилой пятиэтажки напротив. Савин пытается направить на штурм этой позиции десантников, колонна которых еще в четыре часа утра вышла к нему на помощь.
Савин: Может… «голубых»… хоть какую-то группу, бля, на этот дом бросить? Нас… обошли, блядь нахуй, сзади и… с этого дома… с депо, с депо напротив — оттуда хуярят… из дома!
Штаб: Я говорил с ними — они занимаются своими делами.
Савин: Блядь… понял!
На вокзале ненадолго наступает затишье, но начальник артиллерии бригады Евгений Сащенко как будто что-то чувствует и настойчиво советует Савину не ждать подкрепления.
— Иван Алексеевич, нужно пользоваться этим затишьем! Нужно выходить! Нужно выходить!
— Ребята, идет помощь! Идет помощь! Идет помощь!
— Иван Алексеевич, не надейся на помощь! Сейчас плотно эту помощь где-то обложили. Она, вполне возможно, что просто ведет бой сама за себя.
В ответ на отчаянные запросы комбрига о подмоге, по блокпостам 131-й бригады собирают последнюю бронетехнику. Хотя её явно недостаточно для перевеса над противником, колонна помощи входит в Грозный.
Читать полностью…Один из боевиков достает гранату, вынимает чеку и бросает в Савина. На счастье, кто-то из солдат успевает подобрать и выкинуть ее подальше.
«Комбриг сидит, ситуация и так говно, а тут еще такое... Он сразу говорит: „В расход их!“, — вспоминает старший лейтенант медицинской службы Олег Кожура. — Ну, как-то так сказал».
К вокзалу подходят двое чеченских бойцов с белыми тряпками на дулах автоматов.
«До этого были с ними переговоры по рации, друг друга материли столько раз, что даже надоело все это, — вспоминает старший лейтенант медицинской службы Олег Кожура. — А тут приходят они как бы живьем»
Рустем Клупов просит командира взвода Константина Михеева дать ему водки. Тот приносит початую бутылку, и комбат делает несколько глотков прямо из горла.
«Никто из командиров не обратил на это внимания. Полное безразличие к тому, что происходит вокруг, — вспоминает Клупов. — Бой продолжался сам по себе, им уже никто не управлял».
9-летняя жительница Грозного Полина Жеребцова провела новогоднюю ночь под разрывами снарядов. Она делает запись в своем дневнике:
...Всю ночь стреляли по дому. Мы лежали в коридорной нише. Там нет окон. До этого сидели на санках на полу в ванной. Дом трясся. Горел. Танки шли по трассе, стреляли. Скрежет страшный. Мансур с мальчишками бегал смотреть на танки.
Самолеты бросали бомбы. А потом так бухнули снарядом, что на кухне с окна упала решетка. И упала она на маму, бабу Нину и тетю Варю. Они на полу справляли Новый год. Теперь у них головы разбиты.
К командиру бригады Ивану Савину подходит старший лейтенант медицинской службы Олег Кожура:
— Ну будет нам там помощь? Хоть что-то?
— Нет помощи. Не знаю.
— Ну есть же рация, вызывайте! Ну хоть что-нибудь делайте!
— На, сам вызывай.
— Где жать? Алло, алло, прием!
[Тишина, никто не отвечает.]
— Вот такая у нас помощь!
Экипажи этих двух БМП не могут сориентироваться в обстановке и не отвечают на запросы по радиосвязи. Им кажется, что повсюду враг. На протяжении целого часа они никого не подпускают к себе.
— «Калибр», сейчас подошли наши «коробки» большие и малые. Прямо к моему расположению. Но они не знают, что я: боятся, по мне огонь ведут. Я стою буквально в пяти метрах от них. Надо им сказать, что это свои.
— Я понял. В этой частоте он работает. Не могу, на связь никак выйти не могу с ними.
— …Пытаемся! Покажи им как-то, блядь, там.
— Сейчас я ему выйду, скажу, кто я. Потом вы ему скажете. Чтоб мы с ним состыковались. Он в броне сидит — не вылазит.
— Я боюсь, он ещё и меня обстреляет.
— 236-й, не стреляй! Это свои! Это «Камин», «Камин»!
Савин возлагает на техническую колонну едва ли не последнюю надежду. Увы, из-за плохой координации и она распадается по пути. Часть машин потеряны в стычках с чеченскими отрядами, другие просто теряют дорогу и возвращаются назад, к своим. До вокзала не дойдет ни одна из них.
Савин: Нас обошли, блядь, нахуй, сзади и с этого дома, с депо, с депо напротив — оттуда хуярят, из дома! С тыльной стороны ебашат… с гранатометов расстреливают… со стороны путей – там стоят с этих… с… цистерны… мочат сюда!
Савин: 11-й, 11-й, блядь! Вызываю 104-го… Давай с ним контактик… дай ему… объясни [как] подойти. Меня бьют с тыла уже, с тыла, блядь!
Штаб: Да понял я, понял. Тебя бьют с тыла уже, прием!
Савин: Уже за 30, наверно, за 30 раненых, бля… за 30 раненых, нах...
Штаб уверяет Савина, что подмога уже на ближайшей к вокзалу улице Поповича. Это создает ложное впечатление, что продержаться осталось совсем чуть-чуть, а ни о каком отступлении с вокзала и говорить нечего. На самом деле колонны подкрепления либо разгромлены, либо увязли в городских боях, так и не подобравшись к центру.
Савин: Я прошу выйти вам, вам… Где находится подмога, блядь? Ничего нет, бомбят очень сильно!
Штаб: Сейчас узнаю, сейчас узнаю, где находится подмога. Вам достается очень сильно, прием!
Штаб: По Поповича подходит уже подмога — десантники и мотострелковая рота. Как меня понял, прием! Сейчас вокруг тебя заградогонь ставят. Всех людей спрячь в укрытие, прием!
«Мне повезло, — вспоминает командир взвода Арвид Калнин. — Как будто что-то все время отводило беду. Андрей, мой стрелок, зажал в зубах крест и стрелял куда придется. Где свои, где чужие, мы не знали, стреляли во все стороны, и все. Я сказал механику: увидишь просвет — дуй туда. Вокруг нас то одна машина загорится, то другая. Нас просто расстреливали. Мой механик стал засыпать (такая вот реакция организма) и случайно нажал на педаль газа. А была включена задняя передача, машина дернулась на полметра назад, и тут как раз пролетает граната — стой мы на месте, сгорели бы».
Читать полностью…Въезжая из промзоны Грозного в его центр колонна помощи 131-й бригады попадает под обстрел. Смертельно ранен водитель Сергей Харин. Замкомбата Александр Руденко покидает горящую машину и остается на перекрестке один. Следующие 12 часов (!) он один ведет там бой против чеченцев.
Читать полностью…Савин понимает сообщение штаба так, что десантники уже на подходе к вокзалу, и даже пытается обозначить им свое местоположение. Но в штабе то ли не знают, что на самом деле колонна еще даже не подошла к центру города, то ли просто не говорят об этом.
«Я слышал команду, что к нам идет десант, но заблудился и просит показать место ракетой, — вспоминает танкист Денис Шачнев. — Вместо одной ракеты в небо взлетело около десятка. Целый салют посыпался! Такой прилив сил, думаем, ну всё, сейчас, сука, всё, дадим вам».
Переговоры штаба целой группировки войск и командира бригады, ведущей бой, никак не защищены от прослушивания чеченской стороной. Показательно, что полевые командиры иногда по ошибке отдают на этой частоте приказы своим подразделениям:
— У вас есть гранатометы — хуярьте, хуярьте по этому дому! Хуярьте! Они очень боятся их!
Савин находится на прямой радиосвязи со штабом группировки войск «Север».
Точное время фрагментов переговоров рассчитано сотрудниками музея 131-й бригады в Майкопе.
Савин: Я 10-й, я 10-й, бля! Я деся-тый! Нахожусь в вокзале!
Штаб: 104-й, 104-й, я 11-й! Прием!
Савин: Не пойму, кто хуярит с танков, бля… и с гранатометов?!
28-летняя журналистка НТВ Елена Масюк снимает репортаж в центре Грозного. Повсюду горит военная техника и лежат тела российских солдат.
В подвале президентского дворца она берет интервью у одного из пленных.
— Я приехал сюда из Самары.
— Как вас зовут?
— Дима.
— Фамилия?
— Бакулев...
Видео: 18+
Боевиков сразу же хватают, отбирают оружие и отводят за угол. Приказ выполняет один из командиров рот. Закончив, он подходит к медику Олегу Кожуре. У него трясутся руки.
— Ну чего ты расстроился так?
— Нет ли у тебя валерьянки какой?
— Извини, уже ничего нету.
— Я и раньше стрелял в бою, но это когда враг далеко. А когда человек разоружен и рядом, тут мне было, конечно, тяжело.
Парламентеры заявляют, что хотят видеть командира бригады. Раненый осколком в ногу, тот сидит на стульчике в зале ожидания:
— Ну, я командир бригады.
— Точно это вы?
— Да, да, я командир бригады, полковник Савин. Говорите, что вы хотите?
Стрельба разгорается на разных направлениях. Клупов и его заместитель Юрий Чмирёв запевают песню.
А ну-ка, товарищи, все по местам,
Последний парад наступает.
Врагу не сдаётся наш грозный вокзал,
Пощады никто не желает!
Командир батальона Рустем Клупов приходит в себя от жуткого холода.
«Холод будто сковал меня, он проник в позвоночник и костный мозг, он был внутри меня, — вспоминает он. — Я открыл глаза, отметил, что зрение и слух восстановились, но сильно болела голова, да и все тело».
На командном пункте Объединенной группировки войск в Моздоке царит триумфальное настроение. Командующий Анатолий Квашнин показывает нарисованные на карте стрелочки:
— Мы воткнули в Грозный лом. Сейчас мы раскачаем лом и развалим его оборону!
131-й бригаде и 81-му полку, окруженным в центре Грозного и отчаянно просящим помощи, спускается приказ «уничтожить бандформирования в районе вокзала и к исходу дня захватить дворец президента».
Клупов с трудом высвобождается из «могилы». Кто-то из бойцов заботливо усаживает его в старое деревянное кресло рядом с командиром бригады. Здесь безопасно — двойные стены надежно прикрывают это место от пуль и осколков. Комбат мгновенно отключается.
Читать полностью…