Реконструкции исторических событий Сотрудничество: minuta@yousales.agency Поддержать: картой из любой страны — https://t.me/tribute/app?startapp=s1X9 любым другим способом — t.me/minutavminutu/5591 Заявление о регистрации в Роскомнадзоре № 5359970077
Пожарные вдруг вспоминают, что у выноса трупов не должно быть случайных свидетелей. Работы приостанавливают.
— Всех посторонних — из здания! Обеспечить пропускной режим! Оцепление по периметру! Отправить полицию в здание рядом, чтобы людей убрали из окон с телефонами!
Аудиозапись переговоров.
У женщины, сын которой носил крестик на оранжевой тесемке, звонит телефон. Она берет трубку и молча слушает около двух минут; потом кладет ее и начинает плакать. Ей сообщили, что ребенка нашли под завалами. Мертвым.
Сотрудница МЧС подбегает к ней со стаканом валерьянки и шприцем. «Так не бывает», — едва слышно говорит женщина и продолжает плакать.
Маму погибшей пятиклассницы Алену Зипунову сотрудница медико-психологической службы успела опросить уже раз восемь.
«Я хотела сбежать от нее на улицу, хоть пореветь спокойно, но она и там меня настигла», — говорит Алена журналистке «Медузы» Ирине Кравцовой.
В спортзал входит социальная работница. Она громко спрашивает: «У чьего ребенка на шее был крестик на красной веревочке?» Поднимает голову женщина, которая, казалось, задремала на коленях у мужа.
— Вы уверены, что тесемочка именно красная? Возможно, скорее оранжевая?
— Мне жаль. Но веревочка красная, то есть именно алая.
Возле областной станции переливания крови с шести утра выстраивается очередь. Но вскоре выходит сотрудница и объявляет, что необходимости в биоматериале больше нет.
Неподалеку от нее стоит мужчина по имени Михаил: у него в пожаре сгорел пятилетний брат. «Мне это нужно», — говорит он о сдаче крови. Михаила отказываются принять: просят записаться на ближайшую свободную дату.
В Красном зале находят еще двух погибших, а в тупике у железной двери — сразу 15, из них — 7 детей. Общее число возрастает до 37.
— Тела лежали близко друг к другу, в разных позах. Из тех, что я запомнил, могу назвать тело мужчины. Он сидел на коленях, руками упершись в дверь, как будто пытался открыть ее, — вспоминает пожарный Дмитрий Струков.
Аудиозапись переговоров. Фото: следы от тел, лежавших вплотную к двери.
Число тел, найденных в красном зале, вырастает до 13.
— Во втором кинозале отрыли 13!
— Во втором 13 нарыли? — недоуменно переспрашивает собеседник.
Аудиозапись переговоров.
Охранник «Зимней вишни» Олег Колобовников вслед за своей руководительницей говорит о неблагополучных подростках:
«Там на игровых автоматах толпа стояла, — объясняет он. — Они без карточки играли. Я их попросил выйти. Потому что они играли бесплатно, не оплачивая. Я попросил у них карточку: „Покажите, что вы играете“. Они мне карточку не показали. Я остальную молодёжь собрал и повёл на выход к лифту».
Родственники посетителей «Зимней вишни», которые пока еще числятся пропавшими без вести, ни за что не хотят верить в худшее. Один из них подходит к замглавы кемеровского МЧС Евгению Дедюхину и пытается выяснить, стояла ли на парковке торгового центра машина с определенными номерами:
— Мне брат позвонил. Сказал, что приехал в «Зимнюю вишню» с семьей — женой и ребенком — чтобы сходить в кинотеатр. А потом он позвонил с мобильного и сказал, что сидит в кинозале, идет дым и что они все задыхаются и не могут выйти из зала. Может быть, его не было в кино? Может быть, его автомобиль не стоял возле «Зимней вишни»?
Спустя несколько часов томительного ожидания в спортзале эмоции других родственников тоже достигают предела:
— У меня трое детей там. А вы молчите! Уже столько часов, а вы ничего не говорите. Тоже мне власть! Вы хоть что-нибудь делаете? Пусть сюда придет тот, кто здесь всем руководит! Пусть скажет правду.
Время от времени Ольга Лиллевяли заходит в штаб в надежде хоть что-нибудь узнать.
«В штабе нам все совали в рот печенье и бутерброды, — рассказывает она журналистке „Медузы“ Ирине Кравцовой. — Мы с мужем пытались кого-то из полицейских останавливать в школе, чтобы спросить, чего ждать, но они от нас грубо отмахивались, им было по фигу».
Сотрудники моргов принимают звонки Вольнова за чистую монету. По городу мгновенно проносятся слухи о трехстах сгоревших в «Зимней вишне». Впоследствии пранкер объяснит, что таким образом мстил россиянам за поддержку присоединения Крыма.
Читать полностью…Пожарные снова поднимаются в окно 4 этажа у запертой двери, чтобы забрать тело Евгения Москаленко. Из-за его крупного телосложения ни в прошлый, ни в этот раз сделать это не удается. Но теперь они обнаруживают еще и труп его дочери Ксении, который без труда эвакуируют через окно.
Читать полностью…Пламя разгорается так сильно, что угрожает пожарным, работающим на подъемнике. Они долго кричат благим матом, чтобы их убрали от огня, но водитель подъемника по какой-то причине не реагирует.
Очевидцы просят полицейских хоть что-то предпринять, но они стоят как вкопанные:
— Ну по рации передайте, пусть отодвинут их. Жарят, что ли, там? Ну че не передадите-то?
— У нас не наша это связь, понимаете?
— Вы же полицейский! Перепрыгните через забор, кого-нибудь найдите… Вы че смотрите-то?
Отступив с 4 этажа из-за смертельной опасности, звено Генина начинает подавать воду из ствола по коридорам первого этажа. Пожарные проливают пол, стены и потолок, чтобы охладить строительные конструкции и избежать обрушения всей «Зимней вишни». Затем звено Генина переходит на другой участок.
— Вышли на крышу. Пролили стену, затем крышу. Разбили витражи. Они над бассейном — туда стали проливать, — вспоминает командир отделения Антон Бридов.
Пожарные готовы начать эвакуацию тел. Для этого требуются мешки для трупов и присутствие следователей. С той стороны тревожно интересуются, не упадет ли на них кровля. Пожарные отвечают, что никаких гарантий дать не могут:
— 534-й, поторопите эти мешки сюда нам. Начинаем обнаружение и эвакуацию пакетов. Нужен следственный комитет, представитель.
— А кровля там какая?
— Значит, перекрытие, оно тут прогорело. Местами уже небо видать. Местами просто профлист свисает.
— Он упадет на нас или нет?
— Ну, меры предосторожности соблюдаем, смотрим. Но никто не застрахован, что она может дальше упасть.
Аудиозапись переговоров.
Женщины в зале в основном сидят, молча глядя в пол или в стену. Но стоит одной из них всхлипнуть, за ней сразу начинают плакать другие. Иногда к ним подходят спасатели и предлагают выйти подышать воздухом или что-нибудь съесть. Одна из женщин отталкивает руку подошедшей к ней сотрудницы МЧС.
«Мой сын догорает там, а вы мне бутерброд в глотку пихаете, — возмущенно отвечает ей женщина. — Вы в своем уме вообще? Он, наверное, уже превратился в уголь, господи!»
К матери троих погибших дочерей Ольге Лиллевяли трижды в течение получаса подходит сотрудница медико-психологической службы и просит повторить, сколько ее детей погибло и сколько им было лет. Ольга каждый раз послушно отвечает на вопросы, но начинает плакать.
«В нашем государстве все так устроено, что вам все равно еще несколько раз придется давать показания, — говорит ей сотрудница. — Не плачь, слезы еще понадобятся. Самое страшное еще впереди».
В спортзале школы № 7 прямо под баскетбольным кольцом стоят парты. На них — 12-литровое желтое ведро с чаем, банка растворимого кофе, бутерброды с сыром и пластиковые стаканы с разбавленной водой валерьянкой.
Люди сидят на лавках в центре зала — по двое, по трое, кто-то в одиночку. Среди них, укрытые одеялом в бело-голубую клетку, Александр Ананьев и Ольга Лиллевяли. В «Зимней вишне» заживо сгорели три их дочери: двум — по 11 лет, младшей — пять.
Начальник службы пожаротушения Андрей Бурсин раздавлен информацией о невиданном числе погибших.
— Я просто не поверил. Я был уверен, что мы проверили всё, что можно. Я понимал, что такого быть не должно. Все должны были эвакуироваться, бежать. На меня это произвело огромное впечатление, — вспоминает он.
Вместе с трупами, уже обнаруженными к этому времени в тупике у железной двери, общий счет жертв вырастает до двадцати. Пожарные запрашивают у МВД специальную санитарную машину для перевозки тел:
— Общее количество «пакетов» — 20, — передает информацию для полицейских удрученный пожарный.
Аудиозапись переговоров.
Добравшись до Красного зала, пожарные находят там первые три тела. В радиопереговорах они называют погибших «пакетами».
— Во 2-м кинозале обгоревший «пакет».
— Сильно обгоревший, так понимаю?
— Сильно.
Аудиозапись переговоров.
Директор компании, которая владеет «Зимней вишней», Юлия Богданова делает заявление, что торговый центр подожгли неблагополучные подростки:
«Это 100% поджог, — заявляет она. — Там загореться ничего не должно. В поролоновой яме лежат маты. Рядом никаких ни проводок, ничего не было. Последнее некоторое время серьёзные проблемы здесь с подростками, мы вызывали инспектора ПДН, многократно полицию».
Вскоре к людям все-таки выходят замгубернатора Владимир Чернов и тот самый мэр Кемерова Илья Середюк. Но их попытки объяснить объективные причины «медлительности» пожарных делают только хуже.
— Люди висели на четвёртом этаже, стёкла повыбивали, на рамах висели, люди, понимаете?
— Человек там сползал! Страшно было смотреть, как рука у человека горела!
— Они стояли и смотрели! Ничего не делали.
Супруги узнают из новостей, что где-то в школе находится глава Кемерово Илья Середюк.
«Понимаете, из новостей узнали! — с возмущением скажет Ольга журналистке „Медузы“. — Он даже не осмелился сам выйти к нам! Мы с мужем не выдержали и стали орать: „Середюк, выходи!“»
Супруги Александр Ананьев и Ольга Лиллевяли, потерявшие в пожаре троих дочерей, шесть часов стоят на улице перед горящим торговым центром.
«Вообще никто к нам ни разу не вышел! Полицейские вели себя крайне агрессивно, — рассказывает Ольга журналистке „Медузы“ Ирине Кравцовой. — Мы бегали через улицу то взад, то вперед, пока эта „Вишня“ горела, нас не подпускали, ничего не объясняли. Над зданием валили клубы дыма, наши дети горели, а мы просто наблюдали».
Украинский пранкер Евгений Вольнов — уроженец Донецкой области и активный противник ДНР. В эту ночь он прямо во время стрима обзванивает кемеровские морги. Притворяясь «майором Поздняковым из МЧС», он командует готовиться к приему трехсот трупов:
— У нас больше 300 двухсотых! Что у вас по местам? Сколько можете принять?
— Больше трехсот трупов, что ли?
— Да.
— Ёб твою мать, прости ты мою душу грешную…
Аудиозапись звонка.
Огонь вырывается из шахты вентиляции и перекидывается на обшивку стены, на которой всего за одну минуту возникает обширное возгорание.
Тем временем родственников уводят от здания, сажают в автобус и просят составлять списки тех, кто не вернулся.
Пожарные достают первые 4 из 23 тел, лежащих в тупике у железной двери и злополучного окна 4 этажа.
— Я проверил зрачки у людей: увидел «кошачий глаз». На свет от фонарика они не реагировали. Наступила биологическая смерть, — вспоминает начальник службы пожаротушения Андрей Бурсин.
Мама 9-летней Арины Елена Тесленко мечется по кемеровским больницам. В ожоговом центре с ней случается приступ паники.
«Не было никакой информации, — вспоминает она. — Волонтеры сказали, что нужно ехать обратно в седьмую школу. Приехав туда, я поняла масштаб происходящего. Уже был виден пожар, в школе собралось много родственников пропавших».