2040
Кратко о жизни и политике. Связь - @MaksCreative Поддержать: Сбербанк - 2202 2023 0080 1697 Криптовалюты: ETH (Ethereum) - 0x63AD798732395ec3E7b473041d9A7cD0C236019A
⚡⚡⚡Министерство обороны России заявило, что с 4 по 5 апреля Вооруженные силы Украины (ВСУ) совершили 14 атак на объекты энергетической инфраструктуры в российских регионах. Удары наносились с использованием беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) и артиллерии, что привело к повреждениям энергетических объектов, массовым отключениям электроэнергии и эвакуации местных жителей.
В Брянской области зафиксировано несколько атак. В 07:10 обстрел энергообъекта «Ивановка» филиала «Брянскэнерго» разрушил высоковольтную линию в Климовском районе, оставив жителей без света. Позже, в 16:06, БПЛА атаковал другой объект в районе Климово, выведя из строя трансформаторную подстанцию, что привело к отключению электроэнергии в населенном пункте Новый Ропск. В 21:06 обстрелом поврежден энергообъект в Погаре, в результате чего населенный пункт Случевск остался без света, а жители были эвакуированы. В 21:39 БПЛА атаковал энергообъект Хвощевская, что вызвало повреждение трансформатора и оставило часть жителей в Севском районе без электроснабжения.
В Белгородской области также произошло несколько атак. В Краснояружском районе в 07:40 в ходе артиллерийского удара была повреждена трансформаторная подстанция, местные жители были эвакуированы. В 11:46 в Грайворонском районе БПЛА нанес удар по высоковольтной линии, обесточив часть потребителей. В Белгородском районе в 14:38 был атакован энергообъект в Нечаевке, повреждена линия 10 кВ, что вызвало отключение электроэнергии у 500 потребителей. Позже, в 15:22, под обстрел попала трансформаторная подстанция энергообъекта «Комсомолец» в поселке Комсомольский, что также привело к отключению части потребителей.
В Смоленской области в 01:48 беспилотник атаковал линию электропередачи 500 кВ «Смоленская АЭС – Калужская», что привело к обрыву проводов и её отключению. В Липецкой области в 08:10 удар БПЛА по энергообъекту в Новониколаевке стал причиной отключения высоковольтной линии 6 кВ, что оставило без света жителей части Липецкого района.
В Воронежской области в 00:40 обстрелом повреждена линия электропередачи 110 кВ, в результате чего около 1 820 бытовых потребителей остались без электроснабжения.
На территории Луганской Народной Республики в 04:00 беспилотник атаковал газораспределительную станцию «Кременная», что привело к повреждению важных агрегатов и элементов коммуникаций. В Херсонской области в ночь с 4 на 5 апреля произошли два удара по подстанции 150 кВ в Виноградово. Повторная атака нанесла дополнительные повреждения распределительному устройству.
Министерство обороны России подчеркивает, что данные действия со стороны Киева происходят вопреки обещаниям Зеленского перед западными союзниками, включая США, о прекращении ударов по российской энергетической инфраструктуре на 30 дней.
🔝Мысли трезво с @makslifeoff
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью журналу «Международная жизнь» рассказал о намерении Дональда Трампа претворить в жизнь доктрину американского превосходства, о подходах американской администрации к разрешению конфликта на Украине, о росте напряженности в отношениях США и Ирана, а также оценил вероятность выхода США из НАТО.
Часть тринадцатая (финал).
Вопрос:
Нельзя исключать того, что через два года в Конгрессе большинство возьмут демократы, а потом демократы могут и выиграть президентские выборы. Но тогда рухнет вся конструкция внешней политики Трампа. Учитывается ли такая перспектива при выстраивании нашей политики с Вашингтоном?
А если не выиграют? Если выиграют республиканцы и те, и другие выборы?
Если мы будем иметь усиление нынешнего тренда, проявляющегося в том числе в огромном преимуществе президента Трампа над оппонентом как на общенациональном уровне, так и в так называемых колеблющихся штатах, мы должны просчитывать все варианты.
Как бы ни было, двигаться мы будем, сообразуясь с единственным компасом — национальными интересами России. От «а» до «я». Другого быть не может. Задача дипломатов и задача внешнеполитической службы — сделать так, чтобы эти интересы были поняты, а в идеале приняты как база для договорённостей. И это независимо от того, какая партия задаёт тон в палатах Конгресса США и представитель какой партии на данный момент времени находится в Овальном кабинете Белого дома.
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью журналу «Международная жизнь» рассказал о намерении Дональда Трампа претворить в жизнь доктрину американского превосходства, о подходах американской администрации к разрешению конфликта на Украине, о росте напряженности в отношениях США и Ирана, а также оценил вероятность выхода США из НАТО.
Часть одиннадцатая.
Вопрос:
Некоторые обозреватели из стран глобального Юга высказывают такую мысль, что с развитием двусторонних отношений Россия-США значение БРИКС как организации уменьшится. Вот вы разделяете такие опасения?
Я не вижу взаимосвязи между развитием наших отношений с США и деятельностью в рамках БРИКС.
Что касается развития наших отношений с США, то это ещё задача на будущее. Пока мы говорим хотя бы об относительной нормализации этих отношений. Хотя бы о каком-то более-менее приемлемом использовании открывшегося, слегка приоткрывшегося ныне окна возможностей в этих отношениях. Мы должны к этому прийти, прежде чем говорить о развитии.
Это всё требует огромного внимания и усилий, причём с обеих сторон, и результат при этом не гарантирован.
Что касается БРИКС, то объединение набрало хороший ход как с точки зрения обеспечения всё более осязаемых практических результатов в самых разных областях, так и с точки зрения собственного расширения и наращивания возможностей взаимодействия со странами-партнёрами.
На сегодняшний день БРИКС обладает современным обликом и узнаваем не только среди населения тех стран, которые туда входят, но и в международном сообществе. Поэтому, если вести речь о неких угрозах со стороны администрации США в адрес БРИКС и стран-членов БРИКС, то наше отношение к этому серьёзное, но спокойное.
Мы терпеливо разъясняем, что мы не разрабатываем в рамках БРИКС никакие альтернативы доллару. Мы просто ведём речь о модернизации расчётно-финансовой архитектуры, таким образом, чтобы наше взаимодействие в рамках БРИКС не страдало от посягательств некоторых акторов, которые злоупотребляют фактически своим монопольным положением в данной сфере для нанесения ущерба другим.
Это не то же самое, как пытаться заменить что-то или подменить. Это попытка построить некую параллель. Здесь у нас есть заделы, и в период российского председательства мы неплохо продвинулись. Мы ожидаем, что в текущем году, в период бразильского председательства, мы сделаем новые шаги. По крайней мере, мы к этому будем стремиться.
Мы рады, что внутри БРИКС есть достаточно солидное и устоявшееся понимание того, что в финансово-экономической сфере это как раз тот путь, по которому нужно двигаться.
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью журналу «Международная жизнь» рассказал о намерении Дональда Трампа претворить в жизнь доктрину американского превосходства, о подходах американской администрации к разрешению конфликта на Украине, о росте напряженности в отношениях США и Ирана, а также оценил вероятность выхода США из НАТО.
Часть девятая.
Вопрос:
Судя по тем репликам, которые ближайшее окружение Трампа позволяет себе в адрес европейцев, пока эти пропагандистские усилия не увенчиваются успехом, хотя капля камень точит, мы это знаем. Спасибо большое за ответ.
А вот скажите, пожалуйста. Вас, как бы, не то слово, наверное, смущает, но многих россиян, которые, может быть, не так глубоко вовлечены в процесс внешней политики, мировой политики, — смущает шарахание Трампа в своей риторике. Пока, по крайней мере.
Например, вот его недавнее заявление о том, что он готов наложить вторичные функции или, как он это называет, вторичные пошлины на российскую нефть. Что это такое, и как на это реагировать?
Собственно говоря, мы не удивились. Это бывало и раньше, и стилистика первой администрации Трампа тоже говорила о многом. Мы это всё зафиксировали и запомнили. При отсутствии скорых, искомых Вашингтону результатов вполне возможна полная смена риторики. И вслед за риторикой практические действия могут быть противоположными тому, что было ранее.
Единственный способ, как в этой ситуации действовать, — это проявлять последовательность, терпение и разъяснять суть подхода аргументированно, доступно, внятно и последовательно, конечно, сообразуясь с тем, что происходит на земле.
Кстати, мы уже и во второй срок пребывания у власти президента Трампа наблюдали моментальную, очень быструю смену подхода. Например, к вопросу оказания военной помощи Киеву. Это отражение вот такой способности переключать регистры на этом "геополитическом органе". Но мелодия, которая исполняется на нём, не меняется. Это всё та же «Make America Great Again».
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью журналу «Международная жизнь» рассказал о намерении Дональда Трампа претворить в жизнь доктрину американского превосходства, о подходах американской администрации к разрешению конфликта на Украине, о росте напряженности в отношениях США и Ирана, а также оценил вероятность выхода США из НАТО.
Часть седьмая.
Вопрос:
Вот вы наверняка ознакомились с недавно опубликованным ежегодным докладом разведсообщества США. Он так и называется — ежегодные угрозы. Да, вот у меня создалось впечатление, не знаю, как у вас, что те постулаты, которые там сформулированы, которые, по сути дела, говорят о том, что Россия остается одним из основных геополитических соперников и противников... Ну, такой доклад, я думаю, вполне мог бы быть опубликован и при Байдене, и при Обаме.
Не очень соглашусь с вами, потому что всё-таки нюансировка и подача отличаются от того, что было в прошлом. И видно, что нынешняя ситуация и особенности подхода нынешней команды в Вашингтоне к международным делам нашли отражение в этом документе.
По крайней мере, поскольку мы имеем возможность ознакомиться с фрагментами его содержания. Но вы правы в том, что преемственность в оценке главных вызовов и угроз с точки зрения американского самовосприятия в мире и задачи обеспечения безопасности США как государства — эта преемственность тоже налицо.
Мы не склонны драматизировать этот материал, но и недооценивать его влияние на ту политику, которая будет проводиться при Трампе, тоже нельзя. То есть мы, безусловно, имеем тем самым сигнал, свидетельство, материальное свидетельство того, что попытки сдерживать Россию, отбрасывать её, ослаблять её — они будут продолжены.
Иначе американцы не мыслят себе укрепление собственной безопасности. То есть не укрепление безопасности за счёт безопасности других концептуально ими отрицается. Это один из выводов, которые мы делаем после ознакомления с данным материалом.
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью журналу «Международная жизнь» рассказал о намерении Дональда Трампа претворить в жизнь доктрину американского превосходства, о подходах американской администрации к разрешению конфликта на Украине, о росте напряженности в отношениях США и Ирана, а также оценил вероятность выхода США из НАТО.
Часть пятая.
Вопрос:
Скажите, вот Трамп провозгласил сейчас планы, пока, да, по уменьшению военных расходов. Вот означает ли это, что Пентагон сократит своё присутствие?
Там я знаю о том только то, что воплощено в конкретных решениях в бюджетном законодательстве. Пока мы видим противоположный тренд: идёт неуклонное наращивание американских военных расходов, как и в целом расходов на силовые структуры в США. Всё это уже давно превысило триллион долларов.
Это баснословные цифры. Я понимаю, что есть определённые позывы с американской стороны попробовать выбить побольше денег на коллективную оборону из натовских союзников.
Там тоже, с охотой, многие особо ретивые и агрессивно настроенные по отношению к России деятели иной раз готовы бежать впереди американского паровоза и принимать на себя обязательства. Повышенные капиталистические обязательства — принимать на себя каким-то датам, возможно, к новой встрече с Трампом или ещё к чему-то, по части цифр.
Но мы помним, как повышенные социалистические обязательства порой недовыполнялись в силу объективных причин. Понаблюдаем за тем, насколько у этой капиталистической комсомолии из Брюсселя хватит порыва и энтузиазма для того, чтобы выполнить всё, осваивая бюджетную целину в своих странах.
А вот насколько вероятен выход США из НАТО?
Я не думаю, что это произойдёт. Я думаю, что в риторике, в вокабуляре, в лексике, которой пользуется нынешняя администрация, присутствует определённая доля бравады. Я думаю, что это тоже элемент такого вербального кнута, которым можно пришпорить натовскую лошадь.
Это, конечно, не Росинант (имя коня Дон Кихота), бедное животное, а наоборот, хорошо откормленный такой рысак, жеребец, прости господи. Но, тем не менее, тоже иногда надо, с точки зрения американского ковбоя, его немножко пришпорить. Ну вот, чтобы они расстались, должно произойти что-то совершенно для меня невообразимое.
Я в это не верю. Может быть, это связано с тем, что в прошлом мне доводилось заниматься вплотную тематикой НАТО, но я в принципе полагаю, что смычка европейских элит с американскими на почве уже стольких десятилетий теснейшего взаимодействия в сфере безопасности (я уже не беру экономическую сферу, культурную, идеологическую, это всё при них), но даже в сфере безопасности — вот просто перерезать эту пуповину и сказать, что на этом стоп, по-моему, это из разряда невозможного.
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью журналу «Международная жизнь» рассказал о намерении Дональда Трампа претворить в жизнь доктрину американского превосходства, о подходах американской администрации к разрешению конфликта на Украине, о росте напряженности в отношениях США и Ирана, а также оценил вероятность выхода США из НАТО.
Часть третья.
Вопрос:
Как вы думаете, какие направления двустороннего сотрудничества с США могут быть разморожены в приоритетном порядке?
Если мы говорим о наших взаимоотношениях, то на сегодня, помимо диалога по украинскому кризису и тем аспектам, которые с этим связаны, таким как черноморская инициатива, мы имеем отдельный и динамично развивающийся трек по двусторонним раздражителям. Сразу после того, как администрация Трампа возобновила прерванный при Байдене сфокусированный диалог на политических уровнях с Москвой, мы приступили к отработке этих сюжетов.
Там есть определённое продвижение вперёд, хотя я не стал бы на сегодня анонсировать какие-то прорывы, крупные достижения. В час по чайной ложке. Шаг за шагом, медленно мы начинаем движение, я надеюсь, к нормальности. Конечно, всё обратимо, но пока превалирует с той стороны осознание того, что как раньше просто не получается — это неправильно, да и нельзя жить в этой гипертоксичной среде, когда предназначение посольства и вообще дипагентов в том, чтобы осуществлять коммуникацию, чтобы иметь возможность общаться, собирать информацию, доносить сигналы.
Конечно, до тех параметров работы, которые существовали в прошлом, огромный путь, но с чего-то надо начинать. И вот облегчение выдачи виз, какое-то, наверное, усовершенствование механизмов взаимных поездок и поездок нашего персонала по территории США, решение дальнейших проблем, стоящих в повестке дня с точки зрения обеспечения нормальных финансовых переводов для нужд функционирования дипучреждений.
Вот на этом сейчас сфокусирована работа по двусторонним раздражителям. А по-крупному мы, конечно, заинтересованы в том, чтобы и в экономической сфере началось некое движение. Неслучайно соответствующие сигналы были направлены и на высшем уровне с нашей стороны, и в ходе последующих контактов с высокопоставленными представителями американской администрации.
Там есть набор вопросов, которые требуют внимания. В качестве примера это возобновление прямого авиасообщения — крупная тема, она назрела.
Кстати, возвращаясь к двусторонним раздражителям, — вопиющая ситуация с незаконным удержанием американцами шести объектов недвижимости, находящихся в государственной собственности, защищённых дипммунитетом, — она требует первоочередного внимания сторон.
Американцы должны здесь пойти на шаги, которые означали бы возвращение Вашингтона к выполнению обязательств в рамках Венской конвенции 1961 года о дипломатических отношениях. Мы об этом им уже напоминали не раз. Мы будем продолжать бить в одну точку. Они не должны думать, что для нас этот вопрос где-то на заднем плане. Всё наоборот.
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью журналу «Международная жизнь» рассказал о намерении Дональда Трампа претворить в жизнь доктрину американского превосходства, о подходах американской администрации к разрешению конфликта на Украине, о росте напряженности в отношениях США и Ирана, а также оценил вероятность выхода США из НАТО.
Часть первая.
Вопрос:
Что, на ваш взгляд, лежит в основе новых подходов Вашингтона — вот в отношении к России, в отношении к Европе, вообще к внешней политике? Это что, новый курс Америки?
Спасибо за эту возможность провести настолько интересный разговор. Я думаю, что, если коротко, то в основе происходящего — это стремление президента Трампа и его людей воплотить на практике их знаменитый лозунг MAGA, Make America Great Again. Понятно, что этот лозунг уже затерт и многократно атакован противниками нынешней администрации и внутри США, и в разных частях мира. Но факт есть факт.
Президент Трамп имеет глубокие убеждения и настроен реализовать доктрину американского превосходства теми средствами, которые считает правильными, а их великое множество. Начиная от того, что в первый срок пребывания у власти президента Трампа называлось осушением вашингтонского болота.
Я, кстати, не уверен, что это получилось. И до реализации крупного, глобального, я бы сказал, замысла перекладывания на союзников в значительной мере бремени обеспечения их собственной безопасности. Потому что, как я понимаю подходы нынешней администрации, для нее самоочевидно, что на протяжении десятилетий многие союзники США, и прежде всего в Европе, злоупотребляли американским военным зонтиком. И расходы, которые в этой связи несла американская сторона, сейчас требуют, в общем, переформатирования и перекладывания значительной их доли на другие страны.
Плюс, у администрации Трампа своеобразные подходы к урегулированию множества конфликтных ситуаций в мире. Если попытаться выделить некий алгоритм, который свойственен решению именно этих задач, то, я думаю, корневым, таким стержневым элементом этого подхода можно назвать внедрение методики шока и трепета. Когда — уж если пряники, то огромные, а уж если кнуты, то такие, от которых не увернуться, и потом ушибленное место клиент (в кавычках) потирать будет очень долго.
Вот это Make America Great Again в разных проявлениях. Соответственно, мы имеем дело с существенным отличием вообще доктринального подхода к внешней политике от того, что практиковалось демократическими администрациями, да и республиканскими тоже, до Трампа.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть двадцатая.
Такер:
Мы когда-нибудь получим подробный аудит того, куда ушли все наши миллиарды на Украину? Куда делось всё оружие, которое мы отправили? Что случилось со всей этой наличностью, с поддонами стодолларовых купюр? Где они сейчас? Почему так сложно провести аудит и понять, что случилось с этими деньгами? Я просто этого не понимаю.
В своей жизни я всегда стараюсь смотреть вперёд. И, честно говоря, если эта сделка сработает, то те деньги, которые мы сейчас обсуждаем, смогут показаться мелочью.
Вот хороший способ взглянуть на это. Когда рухнул железный занавес, экономики Украины и Польши были примерно одного размера. Сейчас ситуация кардинально изменилась: экономика Польши в три с половиной или даже четыре раза больше украинской. Польша в ближайшие годы будет одним из мировых лидеров по ВВП на душу населения, даже выше, чем у многих стран Западной Европы.
А что касается Украины? Всем известно, что различные аспекты клептократии серьёзно сдерживали развитие этой страны. Но с помощью усилий США и мирного соглашения, которое организует президент Трамп, у украинцев может появиться шанс на лучшее будущее.
Для министра финансов вы, должен признаться, показываете себя как потрясающий дипломат. Очень дипломатичный язык — это умение редкое.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть восемнадцатая.
Такер:
Итак, Зеленский – это неизбранный президент государства-клиента, чьи бюрократы получают зарплаты напрямую от американских налогоплательщиков, включая финансирование их пенсионных счетов.
Да, у них самый низкий пенсионный возраст в Европе — 60 лет. Для сравнения, во Франции пенсионный возраст составляет 62 года.
И мы за это платим. В какой-то момент, знаете, трудно ожидать, чтобы человек, находящийся в таком шатком положении, вел себя высокомерно по отношению к американским чиновникам, ругал их и демонстрировал такое поведение, которое можно назвать странным или даже сумасбродным. Как вы это объясняете? Высокомерие? Что это?
Есть несколько факторов. Во-первых, он был артистом, чем-то вроде исполнителя водевильного жанра, а потом оказался обычным человеком, который попал в очень трудные времена. И нужно признать, он проявил героизм и оказался на высоте. Но я думаю, что он застрял в этой роли. Это огромное давление.
Что касается его окружения, то здесь есть нюансы. Некоторые из его правительственных чиновников и членов кабинета министров очень компетентны. Но при этом есть и другие, и я уверен, что он не всегда получает действительно качественные советы от своих советников.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть шестнадцатая.
Такер:
Почему золото сейчас так активно перемещается по миру?
Есть две причины, почему золото перемещается.
Во-первых, это связано с пошлинами. Недавно было много споров и неопределённости — будет ли золото освобождено от пошлин или нет. Сейчас его вроде бы освободили. Но до того, как это стало ясно, из хранилищ в Швейцарии, Лондоне и некоторых других местах начались огромные перемещения. Люди хотели спасти свои активы от потенциального налогообложения.
Во-вторых, золото — это надёжное средство хранения стоимости. Исторически оно всегда было таким, а это особенно важно в нестабильные времена.
К примеру, огромный спрос сейчас идёт из Китая. Как я уже говорил, китайская экономика находится в состоянии рецессии и возможной депрессии. В Китае никто не доверяет собственной валюте, потому что правительство строго контролирует движение капитала.
Там 1,4 миллиарда человек хотят защитить свои деньги, вывести их из страны. Но сделать это нельзя, потому что власти не позволяют капитальную миграцию. Зато им разрешают покупать золото внутри Китая. Вот где деньги находят себе безопасное пристанище.
Но разве не кажется вам удивительным, что даже в 2025 году, когда всё уже абстрактно и цифрово, во всём мире по-прежнему широкое распространение имеет мнение, что золото остаётся надёжным средством сбережения?
Это совсем неудивительно. У золота невероятная история. Вспомню один пример. У бабушки моей подруги во время российского финансового кризиса 1998 года, когда экономика фактически рухнула и последовала большая инфляция, была своя идея, как сохранить деньги. Она пошла и купила 18 велосипедов и поставила их у себя в квартире. Это было её способом защиты сбережений. Это было гениально. Как она преуспела в таком "инвестировании"? Прекрасно. Хотел бы я быть таким же находчивым.
Но у золота есть огромное преимущество. Оно универсально и не ограничивается бытовыми сценариями. Например, оно активно используется в ювелирной промышленности, особенно в Индии, где спрос на него всегда остаётся высоким.
Единство взглядов людей на ценность золота объясняется тем, что у золота нет ряда проблем, присущих деньгам: у него не бывает бюджетных дефицитов, его невозможно "обанкротить". В отличие от валют, золото изолировано от экономических и политических потрясений, включая войны.
Его изолированность и устойчивость делают золото уникальным активом. Не стоит забывать также, что до 1971 года, пока президент Никсон не отменил золотой стандарт, вся мировая система торговли буквально базировалась на золоте. Так что я не только не против золота, но и, если честно, всегда увлекался этим металлом. Думаю, в шутку меня можно было бы назвать "золотым жуком".
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть четырнадцатая.
Такер:
Как вы думаете, через 4 года мы увидим чистое сокращение государственных расходов с поправкой на инфляцию?
Да. Я уверен, что DOGE справится с задачей. Его суть не в уничтожении бюджетов или сокращении штатов ради целей отчёта, а в том, чтобы сделать функции органов власти эффективными. Это звучит нереалистично, но я вижу результаты.
Возьмём Илона Маска. Некоторые СМИ любят демонизировать DOGE и людей, работающих над сокращением государственных растрат. Но реальность такова, что в DOGE привлекаются лучшие профессионалы. Например, Том Краузе из Казначейства проанализировал систему всего за несколько недель и указал на уязвимости на сотни миллиардов долларов, что помогло исправить ситуации.
Или Сэм Киргос, талантливый аналитик. Его работа заключается в исследовании налоговых систем. Люди вроде него — патриоты, желающие сделать страну лучше. Их вклад в модернизацию систем, снижение затрат и повышении прозрачности невозможно переоценить.
Заключение простое: мы живём в мире технологий. Если общество может перейти от такси к Uber, от видеопрокатов в стиле Blockbuster к Netflix, то и правительство может сделать то же самое. Нам нужно не громоздкое и устаревшее, а адаптивное и интеллигентное управление, чтобы соответствовать эпохе. Благодаря DOGE это возможно.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть двенадцатая.
Такер:
Интересно, о чём вы беспокоитесь как министр финансов? Очевидно, ночами, лёжа в постели, вы, вероятно, размышляете обо всех проблемах экономики США. Какие ваши самые большие тревоги, если вы честно готовы их раскрыть?
Если говорить о моей карьере, то я всегда считал управление рисками своей сильной стороной. Работа в этой роли включает два ключевых аспекта: во-первых, быть ведущим продавцом американских облигаций, а во-вторых, думать о том, что может пойти не так.
Например, что, если случится ещё одна вспышка, подобная COVID? Мы не можем этого предугадать, но на такие вещи важно быть готовым. Или что будет в случае кинетической войны, например, в Тайване? Как мы будем реагировать? Моей целью стало создание такой ситуации, где я могу беспокоиться чуть меньше с каждым днём.
Когда я вступил в должность 28 января, 10-летние процентные ставки — одно из самых значимых мерил экономики — приблизились к 5%. Эта ставка влияет на всё: ипотеку, бизнес-инвестиции, финансирование капитала. Уровень 5% — зона риска как для экономики в целом, так и для Казначейства, которое должно выпускать огромные объёмы облигаций.
Сейчас ситуация немного улучшилась, ставки упали, но некоторые проблемы остаются. Меня очень беспокоит национальный долг: он огромен, и я опасаюсь, что мы можем слишком долго откладывать принятие разумных решений о сокращении расходов. Если мы не будем сосредоточиваться на растратах, мошенничестве и злоупотреблениях, ситуация может ухудшиться.
Другая моя тревога — застревание налогового законопроекта. Если это произойдёт, мы можем столкнуться с крупнейшим повышением налогов в истории. Ну и, конечно, есть геополитические риски: Иран, Китай, Украина. Ясно, что нужно быть готовыми к подобным вызовам.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть десятая.
Такер:
Итак, вы упомянули в начале, что одним из примеров своей аналогии вы взяли первый срок президента Рейгана: его крупная победа в 1980 году, затем рецессия 1982 года, а за ней — полное уничтожение, а также самый большой экономический подъём в истории 1984 года. Иными словами, плоды этих усилий стали очевидными за четыре года.
Да, это был яркий пример. Однако есть одно принципиальное отличие. Тогда в политике, несмотря на конкуренцию, сохранялся определённый уровень вежливости. А сейчас реальная опасность заключается в том, что, например, мы можем столкнуться с необоснованным импичментом, если Демократы снова получат контроль над палатой. Я думаю, мы все знаем, чем это обернётся: машина юридической травли запустится вновь.
Американцы это ненавидят. Это та ситуация, которую Эйнштейн описал бы как определение безумия: делать одно и то же снова и снова, ожидая новых результатов. Нам нужно что-то новое.
Вы имеете в виду, что для тех, кто поддерживает президента Трампа и согласен с тезисом, что старая система была действительно плохой — об этом понятно свидетельствует её упадок, снижение качества жизни по всей стране, — важно доказать, что вчерашний шаг действительно может привести к кардинально лучшему будущему в течение следующего срока. Вы искренне считаете, что через четыре года мы сможем оглянуться и признать: это сработало?
Да, я в этом совершенно уверен. И вот почему: то, что мы делали раньше, явно не работало. Поэтому у нас просто нет другого выбора, кроме как попробовать это. Я действительно верю, что новая стратегия принесёт успех.
Более того, у нас уже есть доказательства её эффективности. Давайте посмотрим на первый срок президента Трампа. Тогда нам постоянно говорили, что его политика, особенно тарифы на Китай, вызовут катастрофу: инфляцию, уничтожение рабочих мест, ослабление экономики. Но этого не случилось. Наоборот, китайские тарифы не привели к серьёзной инфляции. Рабочие места не исчезли, а американский рабочий класс на деле оказался в лучшем положении.
Взгляните, например, на нижние 50% домохозяйств. Их чистый капитал рос быстрее, чем у верхних 10%. Это было серьёзное достижение. Однако рынок акций не принадлежит им. Верхние 10% американцев владеют 88% фондового рынка, следом идут 40% среднего достатка, у которых оставшиеся 12%. У нижних 50% населения почти нет вложений — у них в основном только долги: автокредиты, кредитные карты, арендованное жильё. Это нужно менять.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть восьмая.
Такер:
Если хотите продавать товары американцам, производите их в Америке. Либо готовьтесь заплатить пошлину. Но как же Китай? Это самый крупный вызов для них. Тарифы затрагивают каждую страну, но больше всего они ударяют именно по Китаю. Я думаю, это справедливо сказать. Как, по-вашему, Китай на это отреагирует?
Честно сказать, они вряд ли смогут достойно ответить. Когда мы говорим об экономической истории, а я преподавал её раньше, возникает закономерный вывод: страна с избытком, такая как Китай, находится в гораздо более слабой позиции, чем страна-должник. Китайская экономическая модель, экономическая система, если быть откровенным, — это одна из самых несбалансированных в истории современной экономики.
Огромный экспорт по отношению к ВВП и численности населения делает их систему уязвимой. Китай сейчас переживает дефляционную рецессию, фактически депрессию. Они отчаянно пытаются экспортировать товары, чтобы выбраться из этой ситуации, но мы не можем позволить им это сделать за наш счёт.
Когда вы думаете об их производственной модели, это напоминает сцену из старого мультфильма Диснея, где метлы без конца носят воду. Их экономическая модель такова, что процесс не остановить.
Если говорить о сценарии мечты, то можно представить, что США и Китай заключают соглашение. У Китая слишком большая зависимость от производства, в то время как их внутреннее потребление предельно низкое: китайские потребители почти не получают выгоды от такого экономического устройства. Они попали в так называемую «ловушку среднего дохода».
Сможем ли мы вместе изменить это? Китай сокращает производство и увеличивает потребление. Мы же меньше потребляем, но гораздо больше производим. Конечно, экономическое и военное соперничество останется, но это будет более сбалансированная игра.
Тем не менее, это перспектива не ближайшего месяца и, возможно, даже не ближайшего года. Но я уверен, что рано или поздно им придётся изменить бизнес-модель, потому что тарифы президента Трампа фактически сломали её текущую структуру.
Савеловский районный суд Москвы удовлетворил ходатайство следствия и избрал меру пресечения в виде заключения под стражу для главы управления государственного строительного надзора главного управления контрольной и надзорной деятельности Министерства обороны Российской Федерации Юрия Кожевникова. Об этом сообщили в пресс-службе суда.
Кожевников подозревается в совершении преступлений, предусмотренных пунктом «в» части 5 и частью 6 статьи 290 УК РФ (получение взятки в крупном и особо крупном размере). В соответствии с вынесенным постановлением, он останется под стражей на срок один месяц и 22 суток. Ходатайство защиты об избрании более мягкой меры пресечения, в частности домашнего ареста, суд отклонил.
Детали уголовного дела в настоящее время не раскрываются. Как известно, управление государственного строительного надзора Министерства обороны России осуществляет контроль за строительством объектов, проектная документация которых подлежит государственной экспертизе, а также за реконструкцией объектов капитального строительства, включая работы по сохранению объектов культурного наследия.
🔝Мысли трезво с @makslifeoff
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью журналу «Международная жизнь» рассказал о намерении Дональда Трампа претворить в жизнь доктрину американского превосходства, о подходах американской администрации к разрешению конфликта на Украине, о росте напряженности в отношениях США и Ирана, а также оценил вероятность выхода США из НАТО.
Часть двенадцатая.
Вопрос:
Сейчас раздаются такие угрозы — в адрес Ирана, что будут нанесены какие-то немыслимые по эффективности и уничтожающей силе бомбардировки. И всё это в контексте ядерного досье.
Если Тегеран не примет условия Соединённых Штатов, как должна поступать Россия в условиях, когда мы только что в январе подписали с Ираном договор о всестороннем сотрудничестве?
Угрозы действительно слышны. Слышны и ультиматумы. Мы подобные приёмы считаем неуместными. Мы их осуждаем, рассматривая это как способ навязать иранской стороне свою волю. Но в то же время такие действия только осложняют обстановку и вызывают эффекты, которые в будущем потребуют многократно больших усилий для их нейтрализации.
Опасность возникновения ещё одного очага напряжённости, не дай бог, открытого конфликта на Ближнем Востоке, и так уже достаточно высока. Мы предлагаем альтернативный путь.
Вы упомянули о двустороннем договоре о стратегическом партнёрстве. Действительно, это качественный шаг к сближению наших государств. Мы сотрудничаем с Ираном по широкому кругу вопросов и будем продолжать это делать, независимо ни от каких угроз.
Что касается других форматов, то трёхстороннее взаимодействие Москва – Пекин – Тегеран в целях повышения шансов на дипломатическое решение тех проблем, которые вызывают обеспокоенность с другой стороны, — это один из наших ответов.
Призываю обратить внимание на документ, который был принят в Пекине на трёхсторонней встрече в упомянутом формате четырнадцатого числа.
Мы хотим, чтобы оппонентам было ясно: действуя в интересах укрепления региональной и национальной безопасности, используя ресурсы сотрудничества в самых разных областях, мы ничего не нарушаем.
Мы строго следуем своим международным обязательствам и национальному законодательству. Наша политика транспарентна. Мы предлагаем реальную и разумную альтернативу. Тем более что у нас есть опыт нахождения коллективных решений сложных проблем в этой сфере.
Мы сожалеем, что первая администрация Трампа в 2018 году приняла решение в одностороннем порядке выйти из СВПД. Прошло ли время для СВПД окончательно — вопрос дискуссионный.
Некоторые считают, что пора подвести черту и искать другие формы решений. Мы же считаем, что всё зависит от того, имеется ли политическая воля в соответствующих столицах и достаточна ли она для такого поиска. Мы к нему открыты.
Мы не подходим догматично к этому вопросу, но выступаем против силовых решений, против агрессии, против ударов. Их последствия, особенно если удары будут направлены по ядерной инфраструктуре, могут оказаться катастрофическими для всего региона.
Я уже не говорю о том, какие действия последуют со стороны Тегерана, о чём иранские коллеги тоже говорят открыто и ясно. Поэтому, пока ещё есть время и поезд не ушёл, необходимо удвоить усилия для того, чтобы попытаться договориться на разумной основе. Россия готова предложить свои добрые услуги и Вашингтону, и Тегерану, и всем заинтересованным сторонам.
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью журналу «Международная жизнь» рассказал о намерении Дональда Трампа претворить в жизнь доктрину американского превосходства, о подходах американской администрации к разрешению конфликта на Украине, о росте напряженности в отношениях США и Ирана, а также оценил вероятность выхода США из НАТО.
Часть десятая.
Вопрос:
В недавно расшифрованных файлах, связанных с убийством Джона Кеннеди в 1963 году, появились документы, которые подтверждают, что у Израиля есть своя атомная бомба. Её созданию помогли США. Получается, что сами американцы нарушили режим нераспространения?
Тот период, о котором вы сейчас ведёте речь, предшествовал заключению Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Так что, формально говоря, никакого нарушения с американской стороны обязательств в рамках этого Договора, если подобного рода содействие оказывалось, не было.
Но что касается последующей политики США в рамках ДНЯО, то безотносительно к тому, были ли у Вашингтона когда-то возможности и ресурсы для того, чтобы повлиять на политику Израиля в данной сфере, — я думаю, что такие возможности были. Однако политическая воля и суперособый характер отношений между этими странами исключали подобное влияние.
В других аспектах США демонстрировали пренебрежительное отношение к выполнению своих ключевых обязательств в данной сфере. Я имею в виду, прежде всего, практику совместных ядерных миссий, которая внедрена и продолжает развиваться в рамках НАТО. А теперь она ещё и экстраполируется, мультиплицируется на Северо-Восточную Азию, распространяясь на союзников США в том регионе.
Я думаю, что будет правильно сказать, что те страны НАТО, которые, по смыслу ДНЯО, являются безъядерными, но вместе с тем участвуют в упомянутых совместных ядерных миссиях — то есть то, что называется nuclear sharing, — фактически соучаствуют в нарушении ключевых статей ДНЯО. И мы об этом будем говорить прямо.
Мы, конечно, выступаем за то, чтобы Израиль присоединился к ДНЯО в качестве безъядерного государства. Израильские коллеги хорошо знают эту нашу позицию. Они также знают о том, что мы уже продолжительное время ведём активную работу в пользу создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от ядерного оружия и других видов оружия массового поражения, а также средств их доставки, если быть совершенно точным и последовательным в формулировке.
Мы понимаем, насколько это сложно. Мы понимаем весь комплекс проблем, связанных с такой постановкой вопроса, но если этого не делать, мы будем размывать базовое понимание о бессрочном продлении ДНЯО. Этот результат, напомню, был достигнут в 1995 году при активном участии России как одного из депозитариев этого Договора.
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью журналу «Международная жизнь» рассказал о намерении Дональда Трампа претворить в жизнь доктрину американского превосходства, о подходах американской администрации к разрешению конфликта на Украине, о росте напряженности в отношениях США и Ирана, а также оценил вероятность выхода США из НАТО.
Часть восьмая.
Вопрос:
Позвольте, озвучу вам вопрос нашего читателя, читателя журнала «Международная жизнь». Процитирую:
«Пойдёт ли Зеленский и его окружение на то, чтобы исполнить требования Трампа о прекращении войны? Не похоже, чтобы американцам удалось пересилить влияние Лондона на киевские власти. Это значит, что намерения США в украинском кризисе результата не принесут? Можно ли тогда предположить, что США рано или поздно хлопнут дверью, отойдут от украинских дел, если они не смогут взять Зеленского под свой контроль, а мы доведём дело до капитуляции Киева самостоятельно?»
Здесь сразу несколько сценариев, один в другой вложенных, как матрёшки. Читатель задаёт вопрос, глубоко осмыслив, на мой взгляд, происходящее, и спроецировав нынешнюю ситуацию на то, что может вполне вероятно случиться в дальнейшем.
Я думаю, что будет правильно сказать следующее.
Во-первых, мы не слышали от Трампа сигнала в Киев о прекращении войны. Это натяжка. Всё, что есть на сегодня, — это попытка найти некую схему, которая позволила бы вначале добиться прекращения огня, как оно мыслится американцами, а затем перейти к неким другим моделям и схемам.
В этих моделях, насколько можно судить, на сегодня нет места главному нашему требованию, а именно решению проблем, связанных с первопричинами этого конфликта. Вот этого начисто отсутствующего элемента, конечно, надо добиваться. Предлагаемые же американцами модели и решения воспринимаются нами весьма серьёзно, но мы тоже не можем это всё принимать как есть.
У нас есть, безусловно, глубоко и тщательно продуманный комплекс собственных приоритетов и подходов к этой теме, который отрабатывался, в том числе, нашей переговорной командой на недавних переговорах с американцами в Эр-Рияде. Это будет происходить и дальше.
Влияние конъюнктуры, влияние каких-то деструктивных веяний из европейских столиц, включая Лондон, о чём тут было сказано, безусловно присутствует. Это нельзя отрицать.
Мы видим, что на сегодня в Вашингтоне, как в хоккейном матче в финале НХЛ, смена составов играющих троек на американской площадке происходит моментально. И круговерть тех троек, которые должны обеспечивать энергетику воздействия на «трамповские ворота», будет сохраняться и дальше.
Вот чем сейчас занимается Евросоюз, за редкими исключениями. Он работает на подрыв шансов достичь мирного урегулирования. Он занимается проповедью войны. Он занимается идеологической обработкой старшего брата.
Я не знаю, скоро ли старшему брату надоест слушать эти проповеди от разных, извините, самозванных лиц, которые кто-то в силу своей убеждённости в собственном «высоколобии», а вместе с тем в своих высказываниях демонстрируют полнейшее скудоумие, а кто-то в силу того, что просто так воспитан во всяких высоких колледжах и себя по-другому не мыслит. Эти люди пытаются разговаривать, диктуя международную повестку дня сегодняшнему Вашингтону.
Это опасный путь. Я надеюсь, что прозрение у тех, кто встречается с этими европейскими, да и из Киева тоже, эмиссарами «группами влияния», прозрение наступит достаточно быстро. Если не случится, шансов договориться просто не останется.
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью журналу «Международная жизнь» рассказал о намерении Дональда Трампа претворить в жизнь доктрину американского превосходства, о подходах американской администрации к разрешению конфликта на Украине, о росте напряженности в отношениях США и Ирана, а также оценил вероятность выхода США из НАТО.
Часть шестая.
Вопрос:
Насколько, по-вашему, зависит будущее, судьба переговоров по сокращению наступательных вооружений от событий и ситуации на Украине?
Мы всегда говорили, и эта позиция остается неизменной, что без очевидного, то есть фиксируемого, реального изменения к лучшему той глубоко антироссийской политики, которую проводит Вашингтон на протяжении последних лет, мы не сможем всерьез рассматривать варианты перезапуска диалога по стратегической стабильности, включая перспективы контроля над стратегическими вооружениями.
Эта позиция остается в силе, мы от нее не отступаем. Я думаю, что в Вашингтоне уловили внятность нашего подхода в этой сфере, но при этом, как неоднократно говорил президент Путин, мы к диалогу будем открыты. И если и когда он окажется запущен, мы будем отрабатывать позиции, которые, безусловно, во всех аспектах подчинены задаче укрепления нашей национальной безопасности.
Среди прочего, элементами этой позиции является обязательный учет тех ядерных потенциалов, которыми располагают ближайшие европейские союзники США — Соединенное Королевство и Французская Республика.
Там тоже идут свои процессы. Там тоже политики и специалисты, отвечающие за ядерный арсенал, не сидят сложа руки. Мы это не можем игнорировать. Мы видим, что сейчас происходит. На фоне волнений и какого-то психологического дискомфорта, который, очевидно, испытывают в Париже и в Лондоне, пошли разговоры о том, что раньше просто было немыслимо — раскрыть французский ядерный зонтик над Евросоюзной Европой.
Ну, я, если и утрирую, то лишь слегка. Это новая постановка вопроса. И такого рода моментов немало. Мы видим, что творится в сфере противоракетной обороны.
Когда концепция «железного купола», трансформируясь в «золотой купол», уже в качестве своих ключевых ингредиентов содержит ровно то, против чего мы предупреждали, когда еще только эта программа зарождалась. А именно, что в конечном счете это будет глубоко дестабилизирующий проект, содержащий компоненты превентивного первого удара, до стартового перехвата, в том числе из космоса, тех наступательных вооружений, которыми располагаем мы, которыми располагает Китай, а также существенно усиливающий космический компонент.
То есть вот я это говорю не для того, чтобы нагнетать здесь страхи и говорить о том, что вот она угроза, хотя угрозу нельзя игнорировать. Я это говорю в качестве иллюстрации к тезису, что без комплексного, полного, глубокого учета всех этих новых факторов мы не сможем выйти ни на какой здравый, осмысленный диалог.
И даже если (возвращаясь к моему первому тезису в этой части) мы вдруг обнаружим, что в политике США на российском направлении наблюдаются реальные, неоспоримые сдвиги к лучшему.
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью журналу «Международная жизнь» рассказал о намерении Дональда Трампа претворить в жизнь доктрину американского превосходства, о подходах американской администрации к разрешению конфликта на Украине, о росте напряженности в отношениях США и Ирана, а также оценил вероятность выхода США из НАТО.
Часть четвёртая.
Вопрос:
Скажите, вот наличие такой фигуры, как Маск, в команде Трампа, ориентированной на развитие космоса, означает, что у нас на вот этом направлении космического сотрудничества могут быть какие-то прорывы?
Компании, которые контролируют этот бизнесмен, за последние годы добились многого на направлении освоения космоса, исследования космоса, создания новых технологий, которые применимы в этой сфере. У нас тоже есть большие технологические заделы и уникальный опыт в данной сфере.
Я думаю, что по линии так называемого государственно-частного партнерства при наличии должной политической воли с обеих сторон у нас всё получится, и мы достигнем результатов, которые, хочется надеяться, превзойдут резонансный опыт прошлого, такой, например, как программа «Союз-Аполлон». Ну и множество других вещей — МКС, программа поставок российских двигателей в США.
Там, кстати, постепенно отказываются от нашей продукции в этой сфере. Это было ожидаемо, но работы на взаимовыгодной основе вполне возможны. Просто надо понимать, насколько всё это стыкуется с действующим и в значительной мере усилившимся санкционным режимом с американской стороны.
Есть сюжет о том, что будет дальше с МКС. Это тоже обсуждается. Я думаю, что контакты по линии Роскосмоса и НАСА продолжатся, как и упомянутые вами направления, связанные с деятельностью мультимиллиардера Илона Маска.
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью журналу «Международная жизнь» рассказал о намерении Дональда Трампа претворить в жизнь доктрину американского превосходства, о подходах американской администрации к разрешению конфликта на Украине, о росте напряженности в отношениях США и Ирана, а также оценил вероятность выхода США из НАТО.
Часть вторая.
Вопрос:
Трамп все время говорит, что он хочет мира на Украине. Вот почему? Какого мира он хочет? И зачем он ему?
Моё сугубо личное мнение: президент Трамп действительно хотел бы договориться на той или иной основе, чтобы освободить себя и свою Америку от бремени политического, да и материального тоже, с которым связано продолжение прежнего курса, губительного по большому счёту, очень опасного, чреватого сползанием к Третьей мировой войне, курса, который уже обошёлся американским налогоплательщикам в десятки, если не в сотни миллиардов долларов.
Эти деньги нынешняя администрация хотела бы употребить по-иному, как минимум по-иному употребить, а, наверное, в идеале и найти способ, как в какой-то мере их компенсировать. Об этом тоже сейчас немало разговоров.
И для чего все это? Ну, не только для того, чтобы предстать в тоге миротворца, оставить после себя очень серьёзное наследие, хотя такого рода мысли, наверное, неких вашингтонских стратегов тоже посещают, но и для того, чтобы освободить себя, обеспечить себе свободу рук для фокусировки на некоторых других, более долгоиграющих, более крупных сюжетах. Их тоже немало.
Кстати, нечто похожее мы видели в первый срок пребывания Трампа у власти, когда большие усилия были приложены для того, чтобы внедрить некую новую схему подхода к ближневосточным делам и, в частности, к взаимоотношениям Израиля с его арабскими соседями. Многое из того времени было унаследовано администрацией Байдена, то есть при всей критике, которая доносится из демократического лагеря в адрес нынешней республиканской администрации, по факту преемственность обеспечивалась и при Байдене по ряду направлений.
К ближневосточной теме могу в этом плане добавить усилия по вытеснению, в частности, России с мирового рынка углеводородов, стимулирование поставок американского сжиженного природного газа и в Европу, и в Азию.
Подсаживание союзников на американскую энергетическую иглу было фирменным знаком первой администрации Трампа, и эта политика продолжилась при Байдене. Наверное, нечто подобное нас ждёт и в течение нового, нынешнего срока пребывания Трампа у власти.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть двадцать первая (финал).
Такер:
И вот последний вопрос: касательно вашего недавнего объявления о тарифах. Это кардинально отличается от всего, что нам привычно, от того, на чём мы все росли. Какими бы ни были причины, это действительно значительное изменение. Многие люди в шоке.
Как вы поддерживаете дисциплину внутри администрации в отношении сообщений? Как вы решаете, кто это объясняет, как не допустить, чтобы заявления противоречили друг другу? Как удаётся справляться с этим процессом?
Мы всегда следуем примеру президента Трампа. У нас была встреча вчера утром, ещё до объявления в Розовом саду, где мы обсуждали основные посылы.
Как вы знаете, президент Трамп – это лучший спикер. Никто не справляется лучше, чем он, в продвижении своей программы. Мы все объединились его лидерством и видением. Вот почему мы здесь. Если кто-то не хочет быть частью этого, то, честно говоря, ему просто не место здесь.
Но бывало ли такое, чтобы вы сказали: «Может, найдём человека, который успокаивает рынки, создаёт доверие у инвесторов и потенциальных покупателей облигаций? Ведь некоторые заявления вызывают у рынка панику».
Единственное, что я скажу: никто, кроме президента Трампа или меня, не говорит за администрацию в вопросах, касающихся доллара США. В отношении политики доллара могу вас заверить: она сильная и системная. Мы закладываем фундамент для обеспечения долгосрочной устойчивости и силы доллара. Конечно, краткосрочные колебания возможны, доллар может расти или падать на терминале Bloomberg. Могут происходить двусторонние движения, например, между долларом и мексиканским песо или долларом и иеной. Это нормально — я на этом зарабатывал себе на жизнь.
Но если мы будем следовать плану, закладывать прочные экономические основы и реализовывать нашу программу преобразований, тогда доллар останется сильной валютой. И в долгосрочной перспективе американский народ окажется в выигрыше.
Секретарь, большое вам спасибо.
Спасибо вам. Ценю это.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть девятнадцатая.
Скотт Бессент:
Возвращаясь к соглашению с Киевом, одна из замечательных черт этой сделки заключалась в том, что она гарантировала, что деньги идут напрямую американскому народу и украинскому народу.
Как это должно было работать?
Позвольте мне рассказать, чем это соглашение не является. Это не одна из тех хищных сделок, в духе китайских экономических соглашений, где страна в конечном итоге теряет контроль над своими активами. Это не кредит, который невозможно вернуть, заставляющий другой народ фактически сдать свои ресурсы. Это настоящее экономическое партнёрство.
Как оно устроено? Украинцы вносят свои активы. Мы вносим кредиты через наши зарубежные банки, задействуем американское ноу-хау. И вот в чём смысл: мы не зарабатываем денег, пока они не зарабатывают. Знаете, кому не нравится такая модель? Тем, кто держит руку в казне. Это угрожает интересам тех, кто привык контролировать потоки денег.
То есть вы регулируете этот процесс?
Абсолютно. И в этом одна из причин, почему процесс в какой-то момент дал сбой. Надеюсь, это было просто недоразумением, а не системной проблемой. Сейчас мы приглашаем украинскую техническую группу в самом начале следующей недели. Надеюсь, соглашение будет подписано, чтобы мы смогли вернуться к беспроигрышной модели.
Президент Трамп очень продумал эту стратегию. Его идея заключалась в том, чтобы сначала заключить соглашение с Украиной на основе прочного экономического партнёрства. После этого мы могли бы пойти к российскому руководству и показать им: мы поддерживаем Украину, но делаем это через экономические стимулы, а не только через военную помощь. Это могло бы подтолкнуть Россию также рассмотреть возможность сесть за стол переговоров.
К сожалению, последовательность действий была нарушена, но я верю, что процесс ещё можно наладить.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть семнадцатая.
Такер:
Как вы в итоге оказались вовлечены в работу с президентом Зеленским?
Президент Трамп попросил меня поехать в Киев и возглавить работу над экономическим соглашением. Это соглашение было частью его мирного плана. Эта сделка должна была выполнить сразу несколько задач.
Во-первых, она укрепила бы партнёрство между США и Украиной, сделав наши страны ближе друг к другу не только политически, но и экономически. Во-вторых, это было бы важным сигналом для России, демонстрирующим наше желание поддерживать Украину в долгосрочной перспективе.
И, в-третьих, это послание было обращено к американскому народу. Оно показывало, что это не просто раздача грантов через такие программы, как USAID, но и взаимовыгодное партнерство, где выигрывают обе стороны: Украина процветает, а США получают стратегическую экономическую выгоду. Я считал важным лично отвезти соглашение в Киев и представить его президенту Зеленскому. Несколько человек в окружении президента говорили мне, что Зеленский будет в Вене или на Мюнхенской конференции по безопасности, но я принял решение отправиться сразу в украинскую столицу.
Это было интересное путешествие: сначала я прилетел в Польшу, а затем сел на ночной поезд. Десять часов в пути, и в 8:30 утра я прибыл в Киев. Когда я только приехал, выяснилось, что русский обстрел произошёл всего за четыре часа до моего прибытия. До этого в Киеве не было обстрелов с ноября. Кажется, что русские были явно недовольны идеей этого соглашения, они понимали, что оно может существенно укрепить долгосрочные связи между США и Украиной.
Мы провели оживлённую беседу с Зеленским, и он изначально был настроен подписать соглашение в тот же день. Я сказал ему: «Здесь присутствует 50 журналистов, и моё присутствие — это демонстрация единства. Мы должны показать, что нет никаких разногласий между американским и украинским руководством». Однако Зеленский предложил подписать соглашение несколькими днями позже, на Мюнхенской конференции по безопасности, во время встречи с вице-президентом Вэнсом и госсекретарём Рубио.
Но в Мюнхене подписание не состоялось. В результате начались сложные переговоры на следующей неделе. Украинская сторона умоляла о возможности приехать в Белый дом, и наконец они получили приглашение.
Когда Зеленский прибыл в Овальный кабинет, казалось, что всё идёт по плану. Это должно было быть самым простым проектом в истории. Он должен был просто появиться, подписать соглашение, провести пресс-конференцию, а затем обсудить другие вопросы за частным обедом.
Но подписание не состоялось. Всё было готово: стол в Восточном зале Белого дома был накрыт документами для подписания, собрана пресса. Это можно увидеть на знаменитой фотографии, сделанной в тот день.
Но соглашение так и осталось неподписанным.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть пятнадцатая.
Такер:
Кто управляет Федеральным резервом? Я просто не понимаю, как это возможно. Это ключевое учреждение, которое оказывает самое прямое влияние на рынки, и кажется, что оно полностью вне политического контроля. Как так получилось?
Когда меня утверждали на мой пост, я пошутил: «Я буду говорить только про ошибки Федерального резерва, которые он допустил в прошлом, но не про те, которые он сделает в будущем».
ФРС должна оставаться независимой, когда дело касается денежно-кредитной политики, это действительно важно. Но проблема в том, что они двинулись в стороны, которые их ослабляют. Что я имею в виду? Например, они углубились в регулирование, начали заниматься DEI (разнообразие, равенство и инклюзия), климатическими проблемами. Это отвлекает их от основной роли и делает уязвимыми.
Они должны сосредоточиться только на денежно-кредитной политике, делать всё возможное для американской экономики, обеспечивать низкую инфляцию. И знаете что? У нас есть другие банки и агентства для всего остального.
То есть ФРС теперь ещё и за климат отвечает? Серьёзно?
Да, примерно так. Расскажу пример. Есть структура, которая называется Совет по надзору за финансовой стабильностью (FSOC), я как министр финансов её возглавляю. В неё входят все регуляторы, включая Федеральный резерв.
И вот что произошло. Примерно за две недели до краха Silicon Valley Bank (SVB) FSOC выпускает отчёт. И в нём говорится, что главная угроза для финансовой системы — это климат.
Климат, серьёзно? А что насчёт банка с огромной концентрацией депозитов, которые могли быть выведены за один момент?
Настоящая проблема была в том, что SVB держал слишком много долгосрочных активов, которые продавать просто невозможно в условиях падения цен. Это базовый риск управления ликвидностью. Но они оказались слишком заняты обсуждением «погодных проблем», чтобы это заметить.
Регуляторы просто провалились. Это то, что люди больше всего ненавидят — отсутствие здравого смысла. Президент Трамп часто любит говорить эту фразу, и я с ним здесь полностью согласен. Это здравый смысл: если ваш банк заполнен депозитами, которые вкладчики могут вывести в одно нажатие, вы просто не можете держать такие долгосрочные активы.
И ещё один факт на закуску. Кажется странным, правда? Узнайте это: генеральный директор SVB входил в совет директоров Федерального резервного банка Сан-Франциско, который, по идее, должен был регулировать его банк. Президент SVB должен был получать от них указания? Это смотрится как шутка.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть тринадцатая.
Такер:
Вы упомянули, что являетесь продавцом американских облигаций. Вы продаёте национальный долг миру. Как вы это делаете? Уверены ли вы в своих аргументах? И как на это повлияли недавние события?
Как я уже сказал, сейчас мы находимся в удивительном переходном периоде. Значительные новые доходы от пошлин уже принесли эффекты, и DOGE (Управление эффективности госрасходов) как инструмент сокращения бюджетных растрат уже показывает свою мощь. Но на данный момент внешний мир ещё не до конца признал эти изменения.
Тем не менее, рынки начинают реагировать. Доходность 10-летних облигаций, которая была почти на уровне 5%, сейчас уже ближе к 4%. Каждое снижение на 1% (100 базисных пунктов) означает экономию в миллиард долларов по нашим долгам. Мы уже смогли сэкономить около 100 миллиардов долларов.
С каждым днём моя позиция становится сильнее. Я говорю людям: США не вышли из-под контроля, дефолта не будет. Мы остаёмся лучшей и самой надёжной экономикой в мире.
Если представить упрощённую формулу бюджета: G = S - T (расходы минус доходы). Что касается расходов, Республиканцы тоже любят тратить, но, конечно, меньше, чем Демократы. Демократы склонны повышать налоги, а мы, наоборот, предпочитаем их снижать. Но что, если расчёты затрат (S) действительно сократятся благодаря DOGE? Это стало бы настоящим прорывом.
Для меня это особенно вдохновляет. Никто раньше серьёзно не поднимал вопрос об удешевлении функций государства в таких масштабах. Даже Рейган этого не делал.
Интересно, вы можете привести пример, как сокращение затрат сказывается на реальности?
Да, конечно. Давайте разберём сравнение штатов Нью-Йорк и Флорида. У них примерно одинаковая численность населения, при этом бюджет Нью-Йорка составляет около 235 миллиардов долларов, а бюджет Флориды — всего 125 миллиардов.
Чем они отличаются? Во Флориде нет подоходного налога. При этом дороги лучше, услуги быстрее и качественнее. Например, получить водительское удостоверение там занимает 15 минут, а не 5 часов, как в Нью-Йорке.
Что это доказывает? Что госуправление может быть эффективным. Если мы сможем создать в федеральной системе что-то подобное подходу Флориды, то добьёмся успеха.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть одиннадцатая.
Скотт Бессент:
Летом 2024 года больше американцев отправились в отпуска в Европу, чем когда-либо в истории. В то же самое время больше американцев пользовались продовольственными банками, чем когда-либо раньше. Я посетил парочку таких банков недалеко от своего родного города, чтобы лично понять ситуацию.
Знаете, многие говорят, что обращаться в продовольственные банки для них унизительно. Но самым шокирующим стало то, что это уже не традиционные клиенты, не бездомные и не те, кто утратил жильё. Это обычные работающие семьи, которых просто не хватает дохода, чтобы оплачивать растущие цены на еду. Эти люди покупают продукты, но у них не хватает 5–7 необходимых позиций в корзине, и в итоге они вынуждены обращаться в банки за помощью.
Американцы не хотят жить так. Они не хотят подачек. У демократов была стратегия, называемая «компенсацией проигравшим», что звучит настолько отвратительно. Нижние 50% американцев — это не проигравшие. Они просто пострадали от неправильной системы. И я верю, что они победители, которым не повезло оказаться в этой дефектной структуре.
Американцы хотят другой жизни: достойной работы, собственного дома, возможности погасить долги, лучшего будущего для своих детей. Это несложные вещи. Мы можем это обеспечить в течение следующих четырёх лет.
Вы выросли в семье, относящейся к среднему классу, рабочему классу, но стали невероятно успешным, прожив долгие годы среди элиты. Так вот, пока всё это происходило, вы когда-либо слышали от представителей элиты что-то вроде: «Посмотрите, что происходит в стране. Люди не процветают. Эта страна выглядит всё хуже.» Или же это не входило в их повестку?
Никогда. Их главная «проблема» — это то, что их частный самолёт опоздал на час. И всё. Уровень разговора: «О нет, мне нужно сменить чартерную компанию!» Такие проблемы.
Знаете, у меня есть своя личная история, благодаря которой я особенно остро чувствую всё, что сейчас происходит в США. Моя семья была очень состоятельной — родом от ранних поселенцев, которые на протяжении примерно 250 лет обладали большим богатством. Однако мой отец сделал множество финансовых ошибок, и к моменту моего рождения в детстве мы уже почти всё потеряли. Я видел обе стороны этой жизни: как быть богатым и как сталкиваться с экономической нестабильностью.
В США никто не должен через это проходить, особенно если они готовы много трудиться. А американцы — невероятно трудолюбивый народ.
Я посетил несколько предвыборных мероприятий президента Трампа, и меня поразило то, что я увидел. Один из последних митингов проходил в Питтсбурге, на арене Дюкейн: зал был полон людей рабочего класса, сталелитейщиков, пришедших с семьями, в униформе, с детьми. Это было невероятно трогательно.
Эти люди хотят одного: достойной жизни. Они хотят, чтобы их дети жили лучше, чем они. Чтобы их сообщества процветали. Чтобы была детская бейсбольная лига. Им всё равно, что происходит на Мэдисон-авеню, они не следят за модными ресторанами в Париже.
И вот, президент Трамп создал удивительную коалицию: от Илона Маска, одного из богатейших людей в мире, до тех рабочих, которые были в Розовом саду, и тех семей, которые я видел на митинге в Дюкейне. Это действительно невероятно.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть девятая.
Такер:
То, что вы описываете, напоминает известный сценарий, когда кто-то берёт небольшой кредит — банк имеет над ним власть. Но если кредит достаточно велик, то уже вы контролируете банк. Китай так сильно зависит от американских рынков, что просто не может позволить себе потерять их.
Абсолютно. Без доступа к американским рынкам они просто не смогут выжить.
Вы уверены, что между двумя правительствами существует достаточно надёжный канал связи, чтобы проработать такие сложные вопросы и избежать неконтролируемых ситуаций?
У меня есть уверенность в прочных отношениях между президентом Трампом и председателем Си. Прямая линия связи на высшем уровне сильно снижает вероятность, что что-то может пойти не так.
Что насчёт остального мира? Европейцы могут сопротивляться и даже возмущаться, но давайте вспомним, как президент Трамп предупреждал их о «Северном потоке-2». Он говорил: «Вы с ума сошли, если удваиваете свою энергетическую зависимость от России». Они проигнорировали это предупреждение, а потом всё рухнуло. Мы знаем, что случилось с этим трубопроводом: норвежские рыбаки, как я читал, наткнулись на него... или что-то в этом роде.
Но посмотрим на их экономику — им тоже придётся адаптироваться. Германия, например, имела избыточно экспортно-ориентированную экономику и оказалась на грани деиндустриализации. Их энергетика была дорогой, они зависели от дорогого евро, подавляемого странами юга, и ориентировались на экспорт в Китай. Теперь Китай становится их конкурентом.
Европейцам, как и многим другим, придётся учиться жить в новых экономических условиях.
Министр финансов США Скотт Бессент дал большое интервью журналисту Такеру Карлсону. Полный перевод.
Часть седьмая.
Такер:
Как вам кажется, какой будет лоббистская активность со стороны иностранных правительств в ближайшие три месяца? Президент вчера сказал, что США устанавливают единый повсеместный тариф, который затем будет откорректирован в зависимости от множества факторов: торгового дефицита, валютных манипуляций, регулирования и других. Но, как вы справедливо отметили, ситуация постоянно находится в движении, она развивается. Если взять, например, Вьетнам — очевидно, они будут пытаться оказать давление на администрацию, чтобы пересмотреть расчёты. Как вы думаете, как это будет выглядеть?
Это будет решение президента, но его позиция ясна: уже давно пора навести порядок в отношениях — как с друзьями, так и с врагами. Посмотрим, к чему всё это приведёт.
Я думаю, главное внимание сосредоточится не столько на переговорах с другими странами, сколько на переговорах с компаниями. Основной вопрос заключается в следующем: что выберут компании? Как вчера сказал президент Трамп, лучший способ избежать тарифов — построить завод в Америке.
Что мы делаем в Министерстве финансов, чтобы этому содействовать? Мы работаем над налоговым реформированием, чтобы гарантировать, что налоги останутся низкими, а компании смогут использовать полную амортизацию активов в первый год. Мы сотрудничаем с секретарями Бергумом и Райтом по вопросам обеспечения энергетической безопасности. Также мы активно продвигаем дерегуляцию. Например, Ли Зелдин, руководитель Агентства по охране окружающей среды (EPA), работает над ускорением процесса получения необходимых разрешений. Мы погрузились в трясину бюрократических процедур, и в нынешних условиях бездействие недопустимо.
Так что, я думаю, больше всего активности мы увидим не от стран, а от заявлений компаний, адаптирующихся к этим изменениям.