2040
Кратко о жизни и политике. Связь - @MaksCreative Поддержать: Сбербанк - 2202 2023 0080 1697 Криптовалюты: ETH (Ethereum) - 0x63AD798732395ec3E7b473041d9A7cD0C236019A
Директор Запорожской атомной электростанции (ЗАЭС) Юрий Черничук заявил, что имущество станции принадлежит Российской Федерации, а право на эксплуатацию имеет российская компания АО «ЭО ЗАЭС» (АО «Эксплуатирующая организация Запорожской АЭС»). Черничук подчеркнул, что ни президент США Дональд Трамп, ни Зеленский не имеют контроля над станцией.
«Я могу сказать одно: практически со стопроцентной вероятностью ни у кого контроля над нашей станцией не будет, как бы им этого не хотелось. Я не знаю случаев, когда в результате каких-либо переговоров происходило нечто подобное», — отметил Черничук, подчеркивая, что Запорожская АЭС будет управляться и эксплуатироваться в соответствии с российскими законами и нормами.
🔝Мысли трезво с @makslifeoff
Сенатор Григорий Карасин поделился ожиданиями от предстоящих переговоров России с США, которые состоятся 24 марта. Он отметил, что вместе с Сергеем Орестовичем представители России настроены «боево и конструктивно». По словам Карасина, у них есть основной вопрос, который будет обсуждаться на встрече.
«Рассчитываем достичь какого-то продвижения вперёд, но рассчитывать на обсуждение всей повестки дня — трудно. Мы едем с настроением бороться за решение хотя бы одного вопроса», — заявил сенатор.
Карасин также сообщил, что завтра, 23 марта, делегация из России отправится в Саудовскую Аравию, а во вторник группа вернется обратно в Москву. На консультациях экспертных групп с США Россию будут представлять сенатор Григорий Карасин и советник директора ФСБ Сергей Беседа.
🔝Мысли трезво с @makslifeoff
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал интервью Такеру Карлсону. Главные тезисы об украинском конфликте:
Часть третья (финал):
✅Зеленский старается изо всех сил. Его положение очень тяжелое, он противостоит ядерной державе с населением в четыре раза больше, чем на Украине. Он должен понимать, что стоит на опасной почве. Сейчас самое лучшее время для него заключить сделку.
✅Если мы собираемся предоставлять Украине значительные средства, нам нужен бизнес-план о том, как это будет использоваться. Без четкого плана это станет нежизнеспособным бизнесом, и мы не можем просто продолжать давать деньги, ведь это их не спасёт.
✅Использование тактического ядерного оружия обрушит фондовые рынки по всему миру. Мы не можем позволить этому случиться.
✅Хотя я считаю, что нужно заключить честную сделку с Украиной, мы не можем позволить, чтобы эта страна втянула нас в Третью мировую войну.
✅Вы думаете, русские хотят пройти маршем по Европе? Нет, конечно. Зачем им поглощать Украину? Какова цель? Им не нужно ее поглощать.
✅У русских тоже есть свои желания. Они вернули эти пять регионов, есть Крым, и они получили то, что хотели. Зачем им нужно больше?
✅Путин — очень умный парень. В старые времена в КГБ шли только самые умные люди страны. Путин — суперумный парень, и вы не хотите игнорировать это. Я отдаю ему должное.
✅Кто не хочет видеть мир, в котором Россия и США работают вместе? Рассмотрите возможность интеграции нашей энергетической политики в Арктике, совместное использование морских путей, отправку СПГ в Европу. Возможно сотрудничество в области ИИ.
✅У России есть ощущение, что Украина — это искусственное образование. Регионы были просто склеены вместе, и это, на мой взгляд, является коренной причиной войны. Россия считает эти пять регионов частью своей территории.
✅И никто не хочет об этом говорить. Я говорю громко. Как мы можем решить эту проблему, если не решим центральный вопрос конфликта?
ЧИТАТЬ ПОЛНУЮ РАСШИФРОВКУ.
🔝Мысли трезво с @makslifeoff
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал интервью Такеру Карлсону. Главные тезисы об украинском конфликте:
Часть первая:
✅Вы помните, что произошло в Овальном кабинете с Зеленским и президентом? Непочтительное отношение к США — это нездоровый подход к построению хороших отношений. Украинцы зависят от нас. Мы были добры к ним.
✅Я считаю, что мы добились большего прогресса в российско-украинском конфликте за последние восемь недель, чем кто-либо мог предположить.
✅Некоторые называют последний разговор президента с Путиным неудачным. Это абсурд! Мы обсуждали два часа условия окончательного прекращения огня, и у русских есть требования для согласия на этот счёт.
✅Курск, украинские войска окружены, президент не хочет, чтобы погибли люди. Конечная цель — 30-дневное прекращение огня, во время которого мы будем обсуждать постоянное прекращение огня. Мы не так уж далеки от этого, но для начала нам нужно разобраться с условиями на поле боя, начиная с Курска.
✅Курск — это лишь первый шаг. Между Россией и Украиной простирается граница протяжённостью 2000 километров, на которой российские и украинские военные ведут бои.
✅Путин задал мне вопрос на встрече: «Что мне делать в одном районе, где окруженные люди не хотят сдаваться? Убить их? Как заставить их сдаться? Я готов предложить им возможность размахивать белым флагом, если это возможно».
✅Мы хотим увидеть, как Украина выйдет из этого конфликта, и нам нужна сделка, с которой украинский народ сможет жить. Нам нужно это соглашение.
✅В итоге нам может понадобится одобрение Сената, ведь мы существуем в рамках политической системы, где нужно учитывать мнения всех сторон.
✅Мы стремимся к удовлетворению интересов и русских, и украинцев, а также ведем диалог с европейцами. Я говорю о том, чтобы достичь такого соглашения, которое устроит всех.
✅Я думаю, что мы заставили Россию двигаться в направлениях, которые никому не казались возможными. В последних переговорах они согласились не нацеливаться на энергетическую инфраструктуру Украины.
✅Также обсуждается вопрос о восстановлении моратория на нанесение ударов в Чёрном море. Ожидается, что это будет сделано в течение следующей недели или чуть позже.
✅Наши технические группы встретятся в Джидде в понедельник, и это важное событие. Из России звучат позитивные сигналы о готовности рассмотреть все эти вопросы.
ЧИТАТЬ ПОЛНУЮ РАСШИФРОВКУ.
🔝Мысли трезво с @makslifeoff
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть двадцать третья:
Такер:
Кстати, дело неумолимо шло к ядерному конфликту.
Да, это должно было случиться. Русские либо уничтожили бы их обычным способом, либо, не дай бог, возникли бы тактические ядерные проблемы. Это было бы катастрофой для мира, особенно учитывая, что у нас не было ядерных конфликтов уже 80 лет.
Согласен. Это просто невероятно видеть, как кто-то говорит правду. Очевидные истины имеют огромное значение, когда их говорят вслух.
Важно говорить правду прямо. Нам не разрешали это делать. Когда я присутствовал на судебном процессе президента, я активно высказывал свою позицию о нем и его невиновности. Я дал показания в его пользу, чего никто не делал ранее, потому что все боялись. Нам нужно выравнять факты и понять истинные условия конфликта.
Истинные условия в России и Украине сложны, и этот конфликт не нов — они существуют как противники со времен Второй мировой войны. У России есть ощущение, что Украина — это искусственное образование. Регионы были просто склеены вместе, и это, на мой взгляд, является коренной причиной войны. Россия считает эти пять регионов частью своей территории.
И никто не хочет об этом говорить. Я говорю громко. Как мы можем решить эту проблему, если не решим центральный вопрос конфликта?
Хрущев просто сделал эти регионы частью Украины.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть двадцать первая:
Такер:
Как вы думаете, что с Зеленским? Есть ли что-то положительное о нем? Я думаю, что у него есть своя храбрость, которой я восхищаюсь. Украинские военные тоже действительно храбры, хотя они обречены, ведь сражаются с гораздо более сильной страной. Но я понимаю, что позиция России такова: раз он не избран, мы не можем подписывать с ним никакого договора. Вы считаете, будут ли выборы на Украине?
Да, будут. Они согласились на это. Я с вами согласен: Зеленский старается изо всех сил. Его положение очень тяжелое, он противостоит ядерной державе с населением в четыре раза больше, чем в Украине. Он должен понимать, что стоит на опасной почве. Сейчас самое лучшее время для него заключить сделку, и президент Трамп может предложить ему самую выгодную из всех возможных сделок.
Кто дает ему советы? Я виню Зеленского за его поведение в Вашингтоне несколько недель назад, но также виню и тех, кто инструктировал его перед встречей в Овальном кабинете с президентом и вице-президентом. Явно это были плохие советчики. Вы думаете, что у него есть реалистичные и прозорливые советники, которые заботятся о благополучии Украины?
Не вдаваясь в имена, я говорил с несколькими европейскими лидерами и отметил, что чем больше вы поощряете его не проявлять инициативу за столом переговоров, тем больше предполагаете, что помощь будет продолжаться без каких-либо условий. Никто не говорит, что мы не должны помогать Украине сейчас или в процессе восстановления, но это должно сопровождаться определёнными условиями.
Если мы собираемся предоставлять Украине значительные средства, нам нужен бизнес-план о том, как это будет использоваться. Без четкого плана это станет нежизнеспособным бизнесом, и мы не можем просто продолжать давать деньги, ведь это их не спасёт. В конечном итоге, и мы обсуждали это в администрации, существует риск ядерной войны, даже тактического ядерного удара.
Я имею в виду, что даже если не произойдет взрыв большой бомбы, использование тактического ядерного оружия обрушит фондовые рынки по всему миру. Мы не можем позволить этому случиться. Это не тот прецедент, который нам нужен. Хотя я считаю, что нужно заключить честную сделку с Украиной, мы не можем позволить, чтобы эта страна втянула нас в Третью мировую войну. Это не моя политика, а политика президента Трампа.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть девятнадцатая:
Такер:
Итак, у вас была поразительная история, которую СМИ существенно приуменьшили. Вы едете в Москву и в итоге встречаетесь с Путиным. Это довольно впечатляюще, учитывая, что вы спецпредставитель президента, но не сам президент.
Что вы думаете о Путине?
Мне он понравился. Он был со мной честен. Я считаю, что с его стороны было любезно принять меня. Почему я должен воспринимать это как-то иначе? Это было проявление доброты, учитывая, что я был посланником президента.
У президента были отличные отношения с Владимиром Путиным при его первом сроке. Я думаю, Путин понимал, что это непростое время для американского президента. Они вскоре встретятся. С его стороны было крайне любезно принять меня, и я это признаю. Должна быть смелость, чтобы это сказать.
Путин сказал мне на первой встрече: «Стив, я не разговаривал с Джо Байденом три с половиной года. Это безумие! Как ты собираешься разрешить этот конфликт?» Такер, можете себе представить, чтобы у нас с вами возник конфликт? Я не знаю, в чем именно он заключен. Ты предпочитаешь, чтобы мы никогда не говорили об этом? Я имею в виду, как ты решаешь проблемы? Вот почему я поехал туда в прошлом году.
Потому что, по вашему мнению, мы движемся к ядерной войне. Если никто не разговаривает с Путиным, кому-то нужно хотя бы довести его взгляды до мировой общественности, иначе мы можем столкнуться с войной. По крайней мере, это были мои мысли.
Когда я вернулся, после первой встречи с президентом Путиным, президент Трамп сказал мне: «Иди и поговори об этом. Я думаю, у нас будет хороший разговор». До этого у нас не было обсуждений о моратории в Черном море. Мы не говорили о мораториях на удары по энергетической инфраструктуре или об обмене пленными.
После одной встречи, и это не только из-за меня, ведь это был президент. Трамп послал сигнал Путину, что он хочет возобновить свои отношения и встретиться с двумя великими лидерами, которые справляются с конфликтом. Это было моё сообщение президенту Путину: мы здесь, чтобы начать настоящую продуктивную дискуссию о том, как завершить этот конфликт. И Путин, надо отдать ему должное, послал всевозможные сигналы о том, что он тоже хочет идти этим путем.
Во время моего второго визита это стало личным. Путин заказал красивый портрет президента Трампа у известного российского художника и подарил его мне, прося передать его президенту. Я привез портрет домой и отдал его Трампу. Это вызвало большой отклик и было приятно.
Такер, вспомните момент, когда в Трампа стреляли. Путин пошел в местную церковь, встретился со священником и помолился за президента не как за президента Соединенных Штатов, а как за друга. Это было настолько трогательно.
Когда я вернулся с тем посланием и картиной, Трамп был явно тронут. Это тот тип связи, который мы смогли восстановить, просто через коммуникацию. Многие говорили бы, что лучше не делать этого, ведь Путин — плохой парень. Я не считаю Путина плохим парнем. Ситуация сложная, война — это не одноразовое дело, и все ее составляющие также влияют на ситуацию. Мы, безусловно, собираемся это выяснить.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть семнадцатая:
Стив:
Мы хотим увидеть, как Украина выйдет из этого конфликта, и нам нужна сделка, с которой украинский народ сможет жить. Нам нужно это соглашение, и кроме того одобрения Сената могут понадобиться, ведь мы существуем в рамках политической системы, где нужно учитывать мнения всех сторон.
Мы стремимся к удовлетворению интересов и русских, и украинцев, а также ведем диалог с европейцами. Я говорю о том, чтобы достичь такого соглашения, которое устроит всех. Я думаю, что мы заставили Россию двигаться в направлениях, которые никому не казались возможными. В последних переговорах они согласились не нацеливаться на энергетическую инфраструктуру Украины, и Украина не будет атаковать российскую энергетическую инфраструктуру.
Это новый разговор, который они никогда не вели раньше. Также обсуждается восстановление черноморского моратория на морские удары. Это будет реализовано в следующую неделю или около того. Есть детали, которые надо обсудить, но это стало частью нашего разговора. Это очень важно. Какова конечная цель? Конечная цель — 30-дневное прекращение огня, во время которого мы будем обсуждать постоянное прекращение огня. Мы не так уж далеки от этого, но для начала нам нужно разобраться с условиями на поле боя, начиная с Курска.
Курск — это лишь начало, поскольку между Украиной и Россией протянулась граница длиной в 2000 километров, где российские и украинские войска участвуют в множестве перестрелок. Путин задал мне вопрос на встрече: что мне делать в одном районе, где окруженные люди не хотят сдаваться? Убить их? Как заставить их сдаться? Я готов предложить им возможность размахивать белым флагом, если это возможно.
Это лишь один из множества примеров различных ситуаций вдоль этой границы. У каждого случая свои условия, каждый требует отдельного подхода. Это ключевое условие для прекращения огня.
Наши технические группы встретятся в Джидде в понедельник, и это важное событие. Из России звучат позитивные сигналы о готовности рассмотреть все эти вопросы. Зеленский провел хороший разговор с президентом после встречи с Путиным, что указывает на некоторую гибкость в их подходах к завершению этого конфликта. Я не хочу показаться вечным оптимистом, но я настроен на то, что мы сможем объединить обе стороны. Мы значительно сузили круг вопросов, так что у меня есть основания для оптимизма.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть пятнадцатая:
Такер:
Как вы считаете, есть ли надежда на скорое прекращение насилия на Ближнем Востоке?
Я не могу говорить об этом на данном этапе, но я думаю, что есть признаки. Израильтяне столкнулись с некоторыми неудачами и некоторыми необходимыми изменениями. ХАМАС не отреагировал на мирные предложения, и их ответы были неразумными.
Я предупреждал всех на арабском саммите 10-14 дней назад, когда представил разумное предложение — план для достижения мирного соглашения и демилитаризации ХАМАСа. Ответ ХАМАСа оказался совершенно неуместным, и я предсказывал, что это может вызвать военные действия. Я не знал, что произойдёт, когда израильтяне войдут в Газу, но я чувствовал, что это будет единственным возможным вариантом.
Мы можем попытаться изменить ситуацию, заставив ХАМАС действовать разумнее. У них есть значительное влияние, и они навязывают его силой, поэтому мы должны их демилитаризовать. Нам нужны настоящие выборы в Газе и новый подход к безопасности, чтобы гарантировать, что Израиль не столкнётся с долгосрочными проблемами.
Если Израиль останется с опасением, что ХАМАС будет долгосрочно влиять на Газу, этот конфликт никогда не закончится. Единственный способ справиться с ситуацией — убедиться, что у нас не будет повторения 7 октября.
Существует огромная обеспокоенность, как я знаю от многих соседних стран, что конфликт в Газе, который, конечно, транслируется на iPhone каждого, может унести много жизней, особенно среди детей. Это вновь взбудоражит население некоторых из этих стран, в частности Египта и Иордании, до такой степени, что их правительства могут пасть, вызывая огромный хаос, включая Европу. Является ли это фактором? Как это беспокойство влияет на ситуацию?
Это огромный фактор. Я считаю, что король Иордании хорошо справляется с этой нестабильностью, но ему повезло в некоторых аспектах. Египет — это горячая точка. Всё, что было достигнуто благодаря устранению Насраллы и Яхьи Синвара, может быть потеряно, если мы потеряем Египет.
События в Сирии были огромным показателем для региона. Уход Асада стал неожиданным. В Египте ситуация тревожная; статистика говорит о высокой безработице среди молодежи — около 45% среди людей младше 25 лет. Страна не может функционировать таким образом. Египту нужна значительная помощь.
Если в Египте произойдёт большой кризис, это может сильно нас отбросить назад. И, конечно, Саудовская Аравия тоже важна.
Если мы решим вопрос с Газой, это станет условием для нормализации отношений с Саудовской Аравией. Тогда Саудовская Аравия сможет нормализоваться. Если это произойдёт, мы будем опираться на Авраамовы мирные соглашения, которые, конечно, стали инициативой президента. Он хочет расширить Авраамовы мирные соглашения, и мы работаем над этим. Мы планируем объявить о присоединении нескольких новых стран.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть тринадцатая:
Такер:
7 октября, очевидно, был травматичным событием для Израиля, но вы получили уничтожение руководства ХАМАС, вы изгнали их, сломали ХАМАС и Хезболлу, Насралла мёртв. Никто никогда не думал, что это произойдёт; я, по крайней мере, не думал.
И Башар Асад ушёл из Сирии, а на его место пришёл более произраильский лидер, Джилани. С израильской точки зрения это выглядит как огромные победы, о которых никто не мог подумать. Тем не менее, я замечаю, что некоторые из людей, которых я знаю в Израиле, всё ещё чувствуют себя под угрозой. Вы тоже это ощущаете?
Думаю, вы знаете, я довольно часто бываю в Израиле. И я замечаю, что у некоторых есть чувство, когда же закончится насилие? Когда они уже будут сыты им по горло? Это проблема. Они считают, что ХАМАС не должен существовать дальше. Цель в том, что ХАМАСу нельзя позволить разжигать конфликт снова наряду с группами вроде Братьев-мусульман и Исламского джихада. У нас просто не должно быть 7 октября снова.
Но что интересно, это произошло в момент, когда казалось, что дела идут к улучшению. Авраамовы соглашения были подписаны, хотя Саудовская Аравия и не подписала. Но была мысль, что это могло бы произойти. Как будто траектория была положительной. И вдруг всё пошло в противоположном направлении.
Вопрос в том, как создать структуру, которая обеспечит прочный мир, чтобы все могли жить своей жизнью, развивать бизнес и так далее?
Нам нужен хороший план для Газы. Это будет основой. Нужно создать стабильность в Газе, это может означать, что некоторые люди вернутся, а некоторые — нет. Мы должны достигнуть того, чтобы люди могли жить лучше в Газе, и у нас должен быть план. Это касается жилья, но также и стремлений людей. Как они будут воспитывать своих детей?
Их дети такие же, как наши. Все хотят лучшего для своих детей. Я хочу, чтобы мои дети получили образование и стали самодостаточными. Я не думаю, что жители Газы Не хотели бы то же самое. У них нет возможностей для своих семей. Мы должны дать им эту возможность или найти пути, чтобы они могли воспользоваться ею. Об этом президент Трамп и говорил, когда говорил о новом подходе к Газе. Мы будем пытаться разработать различные планы для развития Газы, которые могут включать «два государства» или не включать.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть одиннадцатая:
Такер:
Я думаю, что основной вопрос — это карта. На протяжении тысячелетий речь шла о земле. Как выглядит карта? Кто что контролирует? Это явно оказало дестабилизирующее воздействие на некоторые бедные, перенаселенные страны. Без сомнения. Особенно на Иорданию и Египет, 100 миллионов человек в Египте. Я думаю, что было бы полезно для всех видеть ясную картину того, когда все это будет завершено, и какой план у нас есть. Если бы у вас было представление о том, как будет выглядеть карта с точки зрения Израиля, это было бы полезно.
Когда вы говорите «карта», что именно вы имеете в виду?
Ну, например, Израиль вторгся в Ливан и Сирию. Эти страны не являются частью Израиля, но они контролируются Израилем. Так что, когда все это закончится, что, по вашему мнению, израильское правительство надеется контролировать? Если бы это было ясно, я думаю, люди могли бы сказать: «Знаете, с этим можно жить или нельзя». Но это могло бы успокаивать людей, если бы они знали, какова цель.
Я бы сказал, что цель начинается с того, как нам поступить с Ираном. Это самое главное. Да. Первое — это ограничение ядерного оружия. Мы не можем этого допустить. Правильно. Мы можем обсудить, насколько смело было со стороны президента отправить это письмо, потому что многие бы этого не сделали. Это важно, но я оставлю это на потом. Важно, чтобы мы начали с иранского ядерного оружия. Если у них будет бомба, которая создаст ситуацию, аналогичную Северной Корее, мы этого допустить не можем.
Северная Корея, будучи маленькой страной, имеет чрезмерное влияние. Мы никогда не можем позволить кому-то иметь ядерное оружие и чрезмерное влияние — это не работает. Если мы сможем решить эту проблему, на что я надеюсь, мы сможем это обсудить.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть девятая:
Такер:
На самом деле, это безумие. И это касается всего, о чем вы говорили последние 20 минут. Вы должны понимать все стороны, если хотите повлиять на результат, который вы решили исправить. Это действительно революционное развитие в американской дипломатии, и я просто в восторге от этого. Но, конечно, самым крупным игроком во всем этом является правительство Израиля. Чего они хотят? Что такое правительство, принимающее эти решения?
Это сложный вопрос. Я думаю, они хорошо мотивированы. У них есть вещи, которые они пытаются сделать. Например, мы бы не были столь эффективны в наших действиях, если бы Биби не устранил Насраллу со сцены в Ливане. Если бы он не обезглавил Хезболлу. То же самое можно сказать о том, что он сделал с ХАМАС — он фактически обезглавил эту организацию.
ХАМАС даже близко не подойдет к той террористической группе, которой они были раньше. Оба этих события говорят о его отношениях с Ираном и о том, как Иран продолжает использовать своих доверенных лиц. Сегодня они менее склонны проводить такие операции, верно? Этот иранский полумесяц или исламистский полумесяц, о котором все думали, что он будет эффективным, сейчас в значительной степени устранен.
Поэтому он проделал исключительную работу в этом направлении. Но, конечно, его обвиняют в том, что он больше озабочен борьбой, чем жизнью заложников. В некоторых отношениях я понимаю, как люди могут делать такую оценку, но я не обязательно с ней согласен. Я действительно считаю, что он хочет вернуть заложников домой, если у него такая возможность, но он считает, что давление на ХАМАС — единственный способ достичь этой цели.
Я думаю, что в некоторых аспектах он прав. Ситуация меняется ежедневно. Мы были на арабском саммите полторы недели назад. Мы сделали предложение ХАМАС. Они его рассмотрели, но на следующий день отклонили. Мы посчитали это неприемлемым. Три дня спустя израильтяне вошли, и, представьте себе, они снова начали говорить.
Там все меняется, Такер, почти час за часом. Вам действительно нужно быть в курсе событий. Я думаю, Биби чувствует, что поступает правильно. Он идет против общественного мнения, потому что общественное мнение там хочет, чтобы эти заложники были дома.
Это раскололо Израиль. Это как шов, проходящий прямо через душу страны. Мы должны вернуть этих людей. Я, кстати, говорил об этом с Биби. Но, вы знаете, у них также есть стратегическая точка зрения на то, как разбираться с ХАМАС.
Я не уверен, что мы всегда согласны друг с другом. Бывают моменты, когда наши мнения совпадают, и моменты, когда мы немного расходятся во мнениях. Но я думаю, что они хорошо мотивированы. Вот что я хочу сказать. Наша политика заключается в том, что ХАМАС не может продолжать существовать здесь. Это политика президента. Я, вы знаете, я тот, кто следует за президентом, потому что он тот, кто был избран. И я верю в эту политику.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть седьмая:
Стив:
Вы знаете, я получаю много разведывательных отчетов, так что у меня есть доступ к информации. Я заметил, что ритм и каденция переговоров также играют свою роль. Если я не нахожусь там постоянно, я получаю информацию из вторых рук. Я должен был почувствовать это сам, прожить все в реальном времени. И тогда я пришел к выводу, что в Газе хотят альтернатив.
Мы сейчас ведем переговоры для того, чтобы, возможно, остановить некоторые из израильских атак и завершить этот конфликт путем диалога. Если у меня нет ощущения, что мы можем этого добиться, зачем мне тратить свое время или время Соединенных Штатов? Более того, еще хуже, зачем мне приходить к президенту с рекомендациями о том, что мы можем решить вопрос диалогом, если на самом деле мы не можем эффективно этого сделать?
Это — плохой политический рецепт. Если я не буду активно вовлечен в процесс, не смогу делать такие оценки и не могу возвращаться к президенту с отчетом о том, можем ли мы завершить это через диалог или нет. Кстати, аналогичные расчеты применимы к Ирану, к русским и украинцам, к Азербайджану и Армении. Эти принципы универсальны для всех конфликтов, о которых мы, возможно, поговорим сегодня.
Я просто скажу это в третий раз: это совершенно другой взгляд на конфликт, не только в Газе, но и во всех местах, которые вы только что упомянули. Признавая, что, вы знаете, мы на одной стороне, мы симпатизируем одной стороне, но обе стороны имеют интересы, и как они рассуждают, все еще могут сыграть свою роль. Переговоры могут играть роль, диалог может иметь значение. Я давно не слышал, чтобы кто-то так говорил. И вы получили огромное количество оскорблений. Я даже не знаю, осознаете ли вы это, потому что вы всегда в самолете, но вас атакуют в американских СМИ и социальных сетях как агента всевозможных иностранных держав. Знаете, говорят, что вы работаете на ХАМАС или катарцев. Это вообще как-то задевает вас?
Однажды ночью я размышлял о том, что мне кто-то сказал после смерти моего сына Эндрю: «В твоей жизни больше никогда не будет удара, чем потеря ребенка. Это плохой клуб, чтобы быть его членом». Ничто, абсолютно ничего хуже. И тогда я начал становиться как президент Трамп, не заботясь о том, что говорят люди. Я просыпался утром, читал газету и видел какое-то объяснение того, почему я что-то сказал или сделал.
Это было нелепо, Такер, просто нелепо. Однажды я подумал, что это за фильм? За какой-то фильм они получили премию «Оскар». Не помню названия. Я просто перестал заботиться. Да, я просто перестал волноваться о том, что обо мне говорят СМИ.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть пятая:
Стив:
Что касается ХАМАС, то я думаю, они хотят оставаться на своей территории до конца времен и править Газой. Это, безусловно, неприемлемо. Мы должны это понимать и знать, чего они действительно хотят. Их желания неприемлемы для нас. Мы считаем, что им необходимо провести демилитаризацию, и затем, возможно, они смогут оставаться немного дольше, правильно? Участвовать в политике, но они не могут этого делать. Мы не можем позволить террористической организации управлять Газой, так как это будет недопустимо для Израиля. И тогда мы будем сталкиваться с теми же проблемами снова.
Через каждые пять, 10, 15 лет мы будем переживать подобные события, как 7 октября. Таковы истинные намерения ХАМАСа. Это невозможно. С чем им нравится иметь дело? Я никогда не находился с ними в одной комнате, что довольно странно, не так ли? Как ведутся переговоры, если у вас нет другой стороны?
Как же это сделать?
Я считаю, что нужно доверять катарцам. Если бы я не доверял им, то было бы действительно сложно не встречаться с ХАМАС. Конечно, мы понимаем, что можно вести общение с ХАМАС через катарцев. Шейх Мухаммед, премьер-министр Катара, это хороший человек. Он действительно особенный и заботится о своем народе. Я провел с ним много времени, разделял с ним хлеб, и он — просто хороший и порядочный человек, который хочет лучшего для своих людей. Однако, как вы и упомянули, прежде чем он сможет поставить себя на место израильтян и Соединенных Штатов, ему нужно объяснить ХАМАСу, какие шаги они должны предпринять, чтобы заключить сделку.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть третья:
Стив:
Есть хороший пример — Газа. То, что президент изложил, это то, что он хотел сделать с Газой. Я вернулся из своей первой поездки. Это было до его инаугурации, когда у нас было разрешение от администрации Байдена сотрудничать с ним.
Президент спросил, когда, по-вашему, Газа может быть восстановлена? Я ответил, что через 15 лет, может быть, через 20. Он спросил, почему? Я ответил, что я дал ему условия боя. Поскольку я был в Газе, она была опустошена, разрушена. Под ней есть туннели. Так что представьте себе швейцарский сыр под ней, а затем по ним ударили бомбами-противобункерами. И теперь там больше нет камня. Там негде поставить фундамент, если вы собираетесь строить здания.
И все же весь мир думал, что это пятилетний план реконструкции. А почему? Потому что протокол Байдена от 27 мая, который является рабочим соглашением для переговоров между ХАМАС и правительством США и Израилем, говорит о пятилетнем плане. Но это ложный набор фактов. Уравнивая факты, вы должны признать, что это 15-20-летний план.
Когда мы впервые заговорили о 15–20 годах, все говорили, что мы не знаем, о чем говорим, пока какой-то журнал не написал статью и не сказал о 15–20 годах. Таким образом, план президента по Газе касался того, как вернуть людей в зону боевых действий, где по полю разбросаны боеприпасы. Или где есть эти опасные места, так что ребенок может упасть в яму и провалиться на 40, 50, 60 футов, и вы никогда не узнаете, что он там был.
Кто бы мог такое сделать? Если бы в Нью-Йорке были здания в таких условиях, вокруг была бы желтая лента, и никого бы не пускали. И потом, конечно, его за это критиковали, как будто он хотел создать прибрежное сообщество с блестящими башнями и казино. Это было нелепо. Он был реалистом в том, как нужно учитывать ситуацию в Газе.
Поэтому я думаю, что очень важно, когда вы принимаете эти решения, чтобы вы выравнивали факты. Это было моим поручением от президента Трампа: идите туда, выравнивайте факты, выясните, что это такое, а затем мы примем решения о том, куда мы хотим, чтобы двигалась Газа. И я думаю, что у нас есть лучший план.
🟦🟦🟪🟪Заявление МИД России:
Несмотря на инициированную США договоренность о ненанесении ударов по объектам энергетической инфраструктуры, которую Киев, казалось бы, официально поддержал, вероломные атаки нацистского режима по российской территории продолжаются. 19 марта под удар попала нефтебаза на Кубани, 21 марта – газоизмерительная станция «Суджа» в Курской области. Помимо этого зафиксированы очередные варварские случаи сознательного направления дронов ВСУ на жилые дома и социальные учреждения.
Очевидно, что подобными выходками Киев вновь демонстрирует полную недоговороспособность, а также отсутствие стремления к достижению мира. Как и в 2022 году, в ход опять пущены провокации с целью сорвать переговорный процесс. Четко предупреждаем, что в случае если киевский режим продолжит деструктивную линию, российская сторона оставляет за собой право на ответ, в том числе симметричный.
Следственный комитет Российской Федерации (СК России) в годовщину трагедии сообщает о проведении комплексных мероприятий в рамках уголовного дела о теракте, произошедшем в «Крокус Сити Холле». Главное следственное управление СК России в тесном взаимодействии с ФСБ и МВД России оперативно установило и задержало исполнителей теракта, а также других соучастников.
В ходе работы Следственного комитета завершены следственные действия по 19 обвиняемым, которые сейчас находятся под стражей и продолжают знакомиться с материалами дела. Следственный комитет также объявил в розыск ряд других подозреваемых. Согласно выводам, основанным на собранных доказательствах, Следственный комитет пришел к заключению, что теракт был спланирован и организован спецслужбами недружественного государства с целью дестабилизации ситуации в России. Следственный комитет выявил, что для выполнения теракта были привлечены члены международной террористической организации.
Непосредственной организацией теракта занимались шесть граждан Средней Азии, находящихся за границей. Эти лица, часть из которых проходит под псевдонимами, уже объявлены в розыск и заочно арестованы. Они завербовали исполнителей нападения — Далерджона Мирзоева, Мухаммадсобира Файзова, Шамсидина Фаридуни и Саидакрами Раджабализоду, организовав их обучение за границей.
Следственный комитет России также привлек к уголовной ответственности лиц, помогавших исполнителям в найме жилья, обеспечении транспортом, оружием и финансировании террористической деятельности. В ходе расследования Следственный комитет детально восстановил хронологию действий соучастников, начиная с подготовки к преступлению и заканчивая моментом задержания сотрудниками правоохранительных органов. Собранные ведомством доказательства подтверждают причастность обвиняемых к инкриминируемым преступлениям. После завершения ознакомления с материалами уголовного дела обвиняемые будут переданы в суд, чтобы понести заслуженное наказание.
🔝Мысли трезво с @makslifeoff
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал интервью Такеру Карлсону. Главные тезисы об украинском конфликте:
Часть вторая:
✅Я считаю, что самая большая проблема в этом конфликте связана с так называемыми четырьмя регионами: Донбасс, Крым и два других.
✅Эти территории населены русскоязычными людьми. На референдумах подавляющее большинство высказалось за то, чтобы быть частью России. Я считаю, что это ключевой вопрос в конфликте.
✅Существует конституционные проблемы Украины относительно того, на какие уступки она может пойти в отношении территории. Русские фактически контролируют эти земли. Вопрос в том, признает ли мир эти территории как российские.
✅Удастся ли Зеленскому выжить политически, если он их признает? Это центральный вопрос в конфликте, абсолютно.
✅Что касается НАТО, я думаю, что Зеленский и его правая рука, Ермак, осознали, что Украина не будет членом НАТО.
✅Уже всем очевидно, что если будет достигнуто мирное соглашение, Украина не сможет стать членом НАТО. Это широко признаётся.
✅Путин мне понравился. Он был со мной честен. Я считаю, что с его стороны было любезно принять меня.
✅Путин заказал красивый портрет президента Трампа у известного российского художника и подарил его мне, прося передать его президенту.
✅Когда в Трампа стреляли, Путин пошел в местную церковь, встретился со священником и помолился за президента не как за президента Соединенных Штатов, а как за друга.
✅Я не считаю Путина плохим парнем. Ситуация сложная, война — это не одноразовое дело, и все ее составляющие также влияют на ситуацию.
✅Украинцы будут проводить выборы. Они согласились на это.
ЧИТАТЬ ПОЛНУЮ РАСШИФРОВКУ.
🔝Мысли трезво с @makslifeoff
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть двадцать четвёртая (финал):
Такер:
Вы сказали, что сначала нужно решить вопрос с Ираном — это проблема, которая нависает над всем. На администрацию Трампа оказывается огромное давление как изнутри, так и извне, чтобы вступить в военный конфликт с Ираном. Я это знаю. Президент, похоже, не хочет, чтобы это стало его приоритетом. Если бы он этого хотел, у нас бы это уже было. Кажется, он предпочитает сначала дипломатическое решение. Это справедливо?
Да, это справедливо. Смотрите, он отправил письмо иранцам. Обычно это иранцы обращаются к нему. Помните, иранская ПВО была ослаблена в результате атак со стороны Израиля. Они сейчас открыты к атакам. Они маленькая страна по сравнению с нами. Мы могли бы, если бы применили подавляющую силу, сделать это очень, очень плохо для них. Никаких угроз. Я не угрожаю. Это не для них угроза, это просто факт.
В таких обстоятельствах было бы естественно, если бы иранцы обратились к президенту с предложением решить вопрос дипломатическим путем. И сейчас они это делают. Я могу вам сказать, что он обращается не потому, что он слаб, потому что он не слабый человек. Наоборот, он один из самых сильных людей, которых я когда-либо встречал. Возможно, это самый сильный человек, с которым я когда-либо имел дело, и я действительно в это верю.
Для тех, кто не знаком с этим письмом, можете ли вы в общих чертах описать, о чем в нем говорится?
Грубо говоря, он напомнил о том, что президент мира, вот чему я стремлюсь. Нет причин действовать военным путем. Мы должны поговорить, прояснить недопонимания, установить программу проверки, чтобы никто не беспокоился о том, что ваш ядерный материал может стать оружием. Мы должны достичь этого, потому что альтернатива не очень хороша. Это общее содержание.
Президент сказал это, и я не раскрываю никаких секретов. Иранцы вышли на связь. Я не могу рассказать подробности, но через некоторые тайные каналы они начали диалог. Я верю, что это можно решить дипломатическим путем, не потому что я общался с кем-то в Иране, а потому что это логически здравый подход.
Президент осознает, что Иран открыт к возврату к миру, чтобы они вновь стали великой страной, освободившись от санкций и развивая свою экономику. Важные и умные люди. Иранская экономика когда-то была очень сильной, а сейчас их душат и ущемляют. Зачем им это? Они могут вступить в Лигу Наций, улучшить отношения и развивать сотрудничество. Это тот альтернативный путь, который он предлагает.
Я думаю, что он хочет вести переговоры с Ираном с уважением, строить доверие, если это возможно. Это команда его администрации. Я надеюсь, что иранцы примут это с позитивом. Я так надеюсь. Я верю, что многие проблемы можно решить через диалог, проясняя недопонимания между людьми.
Президент — это человек, который не хочет войны. Он применит военные действия только в том случае, если это необходимо для остановки агрессии. В этом конкретном случае, я надеюсь, это не понадобится. Я надеюсь, что можно решить все за столом переговоров. Я надеюсь, мы сможем оказаться в Тегеране. Я хотел бы получить эту возможность. Это немного сложнее, так как связано с ядерным оружием и требует хорошей технической подготовки. Но я думаю, что это начнется с команды президента. Это могу быть я или другие. Я был бы рад такой возможности, если бы был вовлечен.
Это удивительно. Спасибо, Стив Уиткофф, удачи в ваших усилиях.
Спасибо, Такер. Спасибо, что пригласили меня.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть двадцать вторая:
Такер:
Что, черт возьми, происходит с Европой? Кир Стармер говорит, что собирается отправить на Украину британские войска.
Существует мнение, что мы все должны быть как Уинстон Черчилль, потому что русские собираются пройти маршем по Европе. Я считаю это абсурдом. У нас есть НАТО, чего у нас не было во Второй мировой войне. Вы думаете, русские хотят пройти маршем по Европе? Нет, конечно.
Во-первых, зачем им поглощать Украину? Какова цель? Им не нужно ее поглощать. Это было бы похоже на оккупацию Газы. Почему израильтяне хотят оккупировать Газу на всю его жизнь? Они не хотят этого. Они хотят там стабильности.
У русских тоже есть свои желания. Они вернули эти пять регионов, есть Крым, и они получили то, что хотели. Зачем им нужно больше? Путин — очень умный парень. Кто-то мне говорил, что, будучи бывшим сотрудником КГБ, он может манипулировать людьми. Но послушайте, в старые времена в КГБ шли только самые умные люди страны. Путин — суперумный парень, и вы не хотите игнорировать это. Я отдаю ему должное.
Мы не должны игнорировать это. Я говорю это, чтобы установить факты, так как теперь, когда Трамп был избран, нам разрешено говорить свободно. Раньше нам заткнули рот, Такер. Никому не позволяли говорить то, что они реально хотели сказать.
Да. Это замечательно. Так что есть переговоры, которые идут в Восточной Европе между Россией и Украиной, где вы, очевидно, играете центральную роль, но также происходят неофициальные переговоры в Вашингтоне. Многие люди здесь имеют экономические интересы в этой войне. Давайте будем честны: весь Вашингтон мобилизован на борьбу с Россией. Мы воюем с Россией через Украину. И Трамп появляется и как бы нажимает на тормоза. Это будет решено?
Я думаю, да. У вас есть дело с русскими, но иметь дело с постоянной бюрократией действительно тяжело. Но кто не хочет видеть мир, в котором Россия и США работают вместе? Рассмотрите возможность интеграции нашей энергетической политики в Арктике, совместное использование морских путей, отправку СПГ в Европу. Возможно, сотрудничество в области ИИ, если мы сможем преодолеть проблемы с миграцией технологий. Кто откажется от такого мира?
Я страстно хочу увидеть мир, как этот, и не потому, что у меня есть какая-то скрытая повестка, а потому что это звучит здорово. Почему никто не хочет этого в Вашингтоне?
Я думаю, люди слишком привязаны к устоявшимся подходам. Это словно рецепт, который они одобрили раньше, и теперь им трудно от этого отказаться.
Посмотрите на прогресс, которого мы добились в России. Он просто колоссален. Как Путин может манипулировать людьми вроде меня или другими, которые могут вести с ним переговоры? Путин протягивает руку через стол и говорит президенту Трампу: «Я готов сделать эти вещи». Теперь президент принимает это и говорит: «Позвольте мне рассказать, что я могу сделать».
Он готов привлечь Зеленского к разговору и общается с Макроном, Стармером, норвежцами и финнами. Никто из этих людей раньше не разговаривал друг с другом. Можете себе представить войну, которая продолжается уже три с половиной года, в то время как никто не разговаривает? Это безумие.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть двадцатая:
Такер:
Я не думаю, что любой справедливый человек мог бы не согласиться с тем, что вы сказали о России и Украине. Но почему? Почему не было признания этого в течение трех с половиной лет? Почему не хотели, чтобы американцы услышали другую сторону и поняли конфликт в его полноте, а не только одну его часть? Почему существует цензура, которая скрывает от нас то, что происходит на самом деле?
Потому что это то, что мы терпели. О, я знаю. Цензура — это настоящее бедствие. Мы сталкиваемся с СМИ, которые не готовы слушать. Я давал интервью о президенте Трампе и говорил о всех хороших вещах, которые я о нем думаю, но это часто вырезается.
Я большой его поклонник, вы знаете, и, кстати, синдром расстройства Трампа остаётся и сегодня. В своем обращении к Конгрессу он сказал, «если я приеду сюда, и у меня будет лекарство от рака, и волшебная таблетка, что вы сделаете для меня? Никто не будет на моей стороне».
На самом деле это правда. Посмотрите, насколько много дел он сейчас решает. Мы там для того, чтобы разрешать конфликты по всему миру. Это невероятно. Никто никогда не видел такого прогресса раньше. И русские хотят снова взаимодействовать с нами, потому что у нас есть реальный лидер, принимающий решения.
Иран сейчас отвечает на письма. Надеюсь, мы сможем решить ситуацию с Газой и Турцией. Нам нужно реальное лидерство, и миру необходимо это лидерство. Мы были лишены его.
Администрация Трампа движется вперед, и это большое дело.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть восемнадцатая:
Такер:
Итак, Россия, а именно Путин, находится у власти уже 25 лет и последовательно на протяжении всего своего президентства высказывает одно требование: НАТО должно прекратить посягать на её границы. В частности, он настаивает на том, что Украина, страна, граничащая с Россией, не должна вступать в НАТО. Это моё понимание ситуации, и я уверен, что это остается центральным требованием. Без этого Украина и НАТО не смогут обеспечить мир, так же как Израиль не хочет, чтобы ХАМАС находился у его границ.
Могут ли США это обеспечить?
Во-первых, я считаю, что самая большая проблема в этом конфликте связана с так называемыми четырьмя регионами: Донбасс, Крым и два других. Эти территории населены русскоязычными людьми. На референдумах подавляющее большинство высказалось за то, чтобы быть частью России. Я считаю, что это ключевой вопрос в конфликте. Первое, что нужно сделать, когда всё это будет улажено, — это вести очень, очень позитивный разговор.
И Россия контролирует эти территории. Для России некоторые из этих регионов теперь считаются частью страны.
Правильно, это так. Но это всегда было большой проблемой. Никто не хочет об этом говорить. Это слон в комнате. Слон в комнате — это конституционные проблемы Украины относительно того, на какие уступки она может пойти в отношении территории. Русские фактически контролируют эти земли. Вопрос в том, признает ли мир эти территории как российские.
Удастся ли Зеленскому выжить политически, если он их признает? Это центральный вопрос в конфликте, абсолютно. Что касается НАТО, я думаю, что Зеленский и его правая рука, Ермак, осознали, что Украина не будет членом НАТО. Велись обсуждения о том, смогут ли они каким-то образом получить защиту по статье 5, которая предоставляет защиту каждой стране НАТО.
Может ли Украина как-то получить эту защиту от Соединенных Штатов или европейских стран, не будучи членом НАТО? Я думаю, что этот вопрос открыт для обсуждения, но уже всем очевидно, что если будет достигнуто мирное соглашение, Украина не сможет стать членом НАТО. Это широко признаётся.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть шестнадцатая:
Такер:
Если вы не против, позвольте мне кратко изложить хронологию событий, как я их вижу. Итак, вы передаете президентское сообщение о прекращении огня в Газе, что, как вы говорили, является предпосылкой для решения многих других вопросов. Президент говорит: «Стив Уиткофф, мой друг из сферы недвижимости, ты действительно хорош в этом», и отправляет вас в Россию. Это действительно интересно. Я знал вас раньше и подумал: «Удивительная работа». Кстати, где мы находимся сейчас?
Мы добились значительного прогресса. И, кстати, Такер, я не просто так это говорю. Каждое решение связано с президентом Трампом, и я говорю это, потому что это абсолютная правда. Путин испытывает огромное уважение к президенту. Вы видели, что произошло в Овальном кабинете с Зеленским и президентом, верно? Непочтительное отношение к нему — это нездоровый подход к построению хороших отношений.
Высокомерие малых стран — это как возможность взглянуть на ситуацию с другой стороны. Вы можете себе это представить?
Они зависят от нас. Мы были добры к ним. Я считаю, что мы добились большего прогресса в российско-украинском конфликте за последние восемь недель, чем кто-либо мог предположить. Некоторые называют последний разговор президента с Путиным неудачным. Это абсурд! Мы обсуждали два часа условия окончательного прекращения огня, и у русских есть требования для согласия на это. Курск, где украинские войска окружены, президент не хочет, чтобы погибли люди.
Я не уверен, признают ли это, например, в New York Times. Многие статьи движимы повесткой дня. Люди пишут в поддержку украинцев, и это отражается на их статьях.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть четырнадцатая:
Такер:
На протяжении всей моей жизни заявленным стремлением было создание палестинского государства. Затем начались дебаты о том, как оно будет выглядеть: кто будет контролировать коммунальные услуги, аэропорты и так далее. Но за последние пять или шесть, десять лет я не слышал, чтобы кто-то в власти упоминал об этом.
Потому что когда вы используете это слово, это как точка возгорания. Если я его произнесу, меня могут подвергнуть критике. Для меня это просто слово. «Два государства» для меня означает, как помочь палестинцам, живущим в Газе, жить лучше. Давайте перейдём к этому.
Но дело не только в жилье. Возможно, это касается ИИ, гипермасштабных центров обработки данных, которые могут появиться в этом регионе. Нам это нужно. Эти люди могут воспользоваться этим для создания рабочих мест. Возможно, это будет о блокчейне, робототехнике или фармацевтическом производстве, которое туда придёт. Мы не можем реконструировать Газу на основе системы социального обеспечения. Мы должны предложить людям экономические перспективы. Это правильно. Их необходимо рассматривать всерьёз, понимаете?
Каковы перспективы сейчас? Что, по вашему мнению, произойдёт дальше? Израильтяне не хотят бросать вызов Трампу?
Но не только израильтяне. Это были и израильтяне, и ХАМАС, и Катар, который понимал: нам нужно вместе решать вопросы. Мы устранили многие недопонимания в этой сделке.
Когда я увидел, как вы это делаете, моей первой мыслью было: почему люди Байдена не сделали этого? Они проиграли по многим причинам, но одна из них — продолжающийся конфликт в Газе, который оттолкнул множество их избирателей. Мусульмане в Юго-Восточном Мичигане проголосовали за Трампа отчасти из-за этого. Я никогда не думал, что доживу до такого. Ортодоксальные иудеи тоже голосовали за него. Это было потрясающе. Так почему же в администрации Байдена этого не сделали, если знали, что это им вредит?
Потому что Джо Байден — не Дональд Трамп. Всё довольно просто. Когда его команда пришла в Овальный кабинет, у них не было такого прямого мандата. Я там не был, так что это просто мое мнение. Когда я был в Овальном кабинете, это было целенаправленно. Мы собирались принимать решения и обсуждать, как добраться до цели.
Я мог бы сидеть с Сьюзи Уайлз, Джоном Рэдклиффом, Майком Уолтцем, госсекретарём Марко Рубио. Это исключительные люди. У нас была хорошая сплоченная команда. Мы там были, чтобы быть основанными на решениях. Президент интересовался множеством мнений, что подчеркивало его лидерские качества. Он не зациклен на одном взгляде. Готов рассматривать разные идеи. Это делает его великим лидером. У людей неправильное представление о том, что он просыпается и просто принимает решения. Нет, он слушает и пытается понять различные точки зрения.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть двенадцатая:
Стив:
Следующее, с чем нам нужно разобраться с Ираном, — это то, что они являются благодетелями этих прокси-армий. Правильно. Мы уже доказали, что это не является экзистенциальной угрозой. Они, по всем намерениям и целям, уничтожили Хезболлу. Так что они на самом деле не представляют собой экзистенциального риска. То же самое касается ХАМАС и хуситов. Мы находимся с ними в конфликте сегодня, и я думаю, мы докажем, что они тоже не представляют экзистенциального риска.
Но если мы сможем устранить эти террористические организации как риски — не экзистенциальные, но все же дестабилизирующие риски — мы сможем нормализовать ситуацию. Я думаю, Ливан мог бы нормализоваться с Израилем. Имеется в виду, что это мог бы быть мирный договор между двумя странами. Это действительно возможно.
Сирия тоже. Есть признаки того, что Джулани — другой человек, чем он был когда-то, и люди действительно меняются. В 55 лет вы совершенно другой, чем в 35. И я говорю себе: сегодня в 68 я другой человек. Я не тот, кем был 30 лет назад. Может быть, Джулани в Сирии — другой парень. Если бы они вытеснили Иран, представьте, если бы Ливан нормализовался, Сирия нормализовалась, а саудовцы подписали договор о нормализации с Израилем, потому что в Газе мир.
Конечно, это необходимо, потому что Европа, к сожалению, умирает. Соединённым Штатам нужны союзники за границей, и все эти потенциальные союзники уже являются союзниками. Я с вами согласен.
Также, Такер, имейте в виду, что в этом регионе молодое руководство в Саудовской Аравии, молодые лидеры в ОАЭ и новое руководство в Катаре. Это люди без старых предрассудков, которые хотят заниматься бизнесом и понимают, что голосуют своими кошельками. Поэтому Трамп хочет принести выгоду США. Я думаю, что все страны в регионе это понимают.
Это возвращает нас к человеческой природе. Люди хотят стабильности и процветания. Но над всеми этими странами — их успехами, экономическими и социальными, — нависает конфликт в Газе. И не только в Газе. Существует страх, что «всё может взорваться завтра», потому что неясен план Израиля. Даже те, кто должны знать, похоже, не в курсе.
Я так думаю. Прежде всего, подход Трампа к Газе инициировал много обсуждений о решении проблемы. Мы видим египетский план, а саудиты разрабатывают белую книгу. Я думаю, то, что мы будем делать с Газой, станет ясным в течение 6-12 месяцев.
Газа — это очаг напряжённости, и его нужно разрешить. Я согласен с президентом, который сказал, что старые планы не работают. Последние 40-50 лет политических решений в Газе привели к войнам, восстановлению и новым конфликтам. Это не имеет смысла. Поэтому президент начал говорить, что нам нужно менять подход. Его критикуют за это, потому что всё так и происходит, когда начинаешь выступать против старого образа мышления и пытаться внедрить новый подход.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть десятая:
Такер:
Трамп был избран, я думаю, с довольно ясным видением того, как он хотел управлять миром, насколько это возможно. И снова, это было о том, чтобы избежать хаоса. Насколько это возможно, больше никаких войн. Американцы действительно отреагировали на это, и мир это понимает. Все знают, что это — повестка дня, и вы много раз говорили о том, как мы хотим видеть результат прежде, чем начинать тактические соображения.
Лично я в своих путешествиях посетил много стран Персидского залива, которые имеют обширные, очень обширные, гораздо более глубокие отношения с Израилем, чем люди понимают. Некоторые подписали соглашения, другие нет, но все они постоянно взаимодействуют с израильтянами. Они не враждебны к израильтянам, но ни один человек, с которым я говорил, не понимает, какое у нас долгосрочное видение.
Типа, какой у нас план? Если мы получим все, что хотим, как это будет выглядеть?
Я понимаю, что у нас должно быть представление о будущем. Я понимаю, что мы должны быть ориентированы на результат. Как бы мы действовали, если бы не были сосредоточены на результате? Если мы этого не сделаем, мир и стабильность в Персидском заливе могут стать одной из самых недооцененных возможностей, если мы достигнем мира и стабильности во всем регионе.
Если мы решим иранский вопрос, и вы сможете финансировать рынок, израильтяне гениальны с технологической точки зрения. У них там огромная технологическая база. Да, они в области ИИ, робототехники, блокчейна. Это то, где сегодня находятся ОАЭ. Я знаю. Это то, где сейчас находятся Саудовская Аравия и Катар. Можете ли вы представить, чтобы все эти страны работали вместе и создавали единый рынок? Он мог бы быть намного больше европейского.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть восьмая:
Такер:
Невероятно, как изменилась ваша жизнь. Это просто невероятно. Когда у вас появится шанс все это обдумать, или когда вы посмотрите на свою жизнь, вы скажете: «Это было потрясающе».
Я был благословлен. Ранее я не мог использовать слово «благословение» из-за смерти моего сына. Но теперь я могу сказать, что я был благословлен, хотя и под гнетом этой огромной трагедии. И я думаю, что мой сын, Такер, помогает мне связываться с многими семьями заложников. Знаете, многие из этих семей никогда не получат своих детей обратно. Их дети были убиты или могут быть убиты, если мы не сможем успешно реализовать программу мира в Газе.
Поэтому чувство сочувствия, которое у меня есть, помогает мне понять их. У меня есть номера телефонов всех этих людей, я общаюсь с ними каждый день. Я думаю, что это было большой поддержкой для них, но что интересно, это было и большой поддержкой для меня.
Я говорил об этом с президентом. На днях в Овальном кабинете у меня были семьи заложников. Президент был уставшим, и он сказал мне, что знал, что они в моем кабинете, и сказал: «Приведи их, дай мне хотя бы поздороваться с ними, но дай им знать, что у меня всего пара минут, потому что день был суматошным».
Он провел с ними полтора часа, поговорил с каждым из них, выслушал их истории. Это были люди, которые говорили о своих детях, которые могли не вернуться. Многие из этих людей сами были заложниками, и это очень реальный опыт, когда вы сидите и слушаете их переживания. Некоторые из этих людей жили в клетках, были прикованы цепями 24 часа в сутки. Мы обсуждали, каково это было найти туалет или жить в темноте или умирать от голода, как некоторые из них, или наблюдать, как убивают людей. Президент, как глава государства, не обязан был этого делать, если он не хотел.
Он мог бы просто получить информацию от меня, но он делает это близко и лично, и этот подход вдохновляет таких людей, как я, которые работают на него. Я хочу получать информацию близко и лично, поэтому я отправился в Газу. Я был первым американским чиновником, который посетил Газу за 22 года. Как бы вы смогли реализовать мирное соглашение, если бы не побывали там, где оно происходит? Это любопытно, не так ли? Кто бы пытался заключить мирное соглашение, а затем не занимался реализацией? Так что теперь нам нужно выяснить условия сделок. Никто из них не был там.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть шестая:
Такер:
С американской точки зрения, действительно трудно понимать, что думает ХАМАС. Но это важно, поскольку это — процедурный вопрос, который нам нужно решить. Чувствуете ли вы, что можете эффективно общаться с ними даже через прокси, чтобы понять, чего они хотят, каковы их красные линии и можно ли с ними договориться?
Это действительно сложно. Позвольте мне привести пример, который иллюстрирует, почему это так. Я ездил в Газу, а затем у меня был замечательный обед с представителями CENTCOM, с военными. Да, я жмурил руки всем, кого встречал, потому что кто не хочет пожать руки этим людям, которые находятся на передовой, защищая нашу страну? Я говорю о всех военных. Затем они показали мне фильм о том, что произошло 7 октября.
Фильм был ужасным, он содержал сцены массовых изнасилований, и там были кадры, как ХАМАС отрезает голову израильскому солдату. Я видел это своими глазами, и это действительно что-то ужасное. Я имею в виду, что такое может повлиять на ваше восприятие ситуации. Иногда, как переговорщик, вам нужно оставаться беспристрастным. Да, это нелегко, но я должен был посмотреть этот фильм, Такер. Это — реальность, и мы не можем игнорировать то, что произошло 7 октября. Правильно? Сейчас они могут попытаться оправдаться, но нет никакого оправдания тому, что произошло в тот день.
Его просто нет. К сожалению, в тот день имели место пробелы в безопасности, которые не должны были произойти и которые подчеркнули масштаб трагедии того дня. Но понимаем ли мы это? Я думаю, да, мы понимаем, что были допущены ошибки. Но мы не роботы, верно? Мы не полностью зависим от ИИ в наше время.
Люди будут совершать ошибки. Были ошибки в разведке, но среди вовлеченных людей есть действительно выдающиеся личности. Я встретил несколько исключительных людей в Израиле — действительно замечательных людей. Хотя ситуация сложная, я считаю, что нужно знать, чего хочет ХАМАС, возвращаясь к вашему вопросу. Затем нужно выяснить, что вы можете предложить им, чтобы они отступили, потому что именно это и требуется здесь.
Знаете, изначально, когда мы начали этот конфликт, звучали заявления о том, что ХАМАС идеологически настроен на борьбу, что они готовы умереть. Я лично всегда говорил об этом с президентом. Нет ничего, о чем бы я не обсуждал с ним, прежде чем принять решение. Он был избран, я — нет. Никто из нас не имеет такого мандата, как он. Я думаю, именно так мы должны действовать.
Осознав это, я сказал ему, что не думаю, что они так идеологически зациклены. Я никогда в это не верил. И как только вы это понимаете, когда осознаете, что они хотят жить, тогда вы можете общаться с ними более эффективно.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть четвёртая:
Такер:
Цель президента довольно ясна. Он говорил это много раз, когда проводил кампанию, и был избран на ее основе. А именно, мы хотим стабильности и мира во всем мире. Никому нехорошо, когда этого нет. Но в той степени, в которой вы это понимаете, и поскольку вы один из немногих людей, которые, кажется, готовы сказать, что это разрешено, можете ли вы просто описать трех крупных игроков в текущем конфликте на Ближнем Востоке?
Можете ли вы пройтись и рассказать нам, чего, по-вашему, хочет каждый из них? Какова их цель? Так Израиль? Да. ХАМАС? Да. А Катар?
Я думаю, что Катар — это маленькая страна, у которой, вероятно, самый высокий ВВП на душу населения в мире. Огромные, огромные резервы. Я думаю, они хотят стабильности. Я думаю, они хотят мирного договора с Соединенными Штатами. Почему? Потому что весь Ближний Восток хочет этого, кстати. Это интересный момент. Все думают, что мирный договор — это о физической обороне.
На самом деле, речь идет о том, что Соединенные Штаты предоставляют обертку безопасности, чтобы все они были финансируемыми. Сегодня вы не можете занять деньги в этих странах. Так что, если вы хотите заключить сделку в Саудовской Аравии, в ОАЭ, если они гипотетический банк, должны гарантировать военный риск. Они должны гарантировать, что хуситы в Саудовской Аравии не запустят гиперзвуковую ракету и не уничтожат тот центр обработки данных ИИ, который вы только что купили за 200 миллиардов долларов.
Это реальная проблема. Поэтому многие из этих стран хотят договоров об обороне, чтобы они не просто строили из своего кармана, а использовали свои нефтяные деньги и фактически создавали лучшую экономику в долгосрочной перспективе. Я думаю, что катарцы хотят стабильности.
Аминь. Но их часто обвиняют. Почему американские СМИ почти повсеместно утверждают, что они — агенты Ирана?
Да, это совершенно нелепо. Они выглядят как мусульманская нация, и в прошлом у них действительно были некоторые более радикальные взгляды с исламистской точки зрения. Однако на сегодняшний день они довольно умеренные. Нет никаких сомнений, что они являются союзниками Соединенных Штатов.
У них там огромная авиабаза.
Верно, и они платят за каждый доллар. Они не просят ничего. Соединенные Штаты не должны финансировать эту авиабазу. Это довольно необычно и просто удивительно. Они финансируют все самостоятельно, и у них не так много просьб. У меня был разговор с генералом Эриком Каррильо, который руководит CENTCOM. Это удивительный человек. Я спросил его, что он думает о катарцах. Он ответил, что это особенные люди, и люди понимают, что они хорошие, порядочные граждане.
Спецпосланник президента США Стив Уиткофф дал большое интервью Такеру Карлсону.
Полный перевод. Часть вторая:
Такер:
Ясно, что вы говорите от имени президента, вы знаете, чего он хочет, потому что вы близко с ним общаетесь. Вы не просто какой-то человек, которого он нанял. Но также кажется, что вы понимаете, откуда исходит тот, с кем ведете переговоры, и чего они хотят?
Без сомнений, я всегда стараюсь поставить себя на место другого человека, потому что хорошая сделка должна устраивать обе стороны. Но я хочу подчеркнуть, что когда я говорю, что говорю от имени президента, это не потому, что я предполагаю, что он думает. Я спрашиваю его, что он думает. Он президент, и я нахожусь на своем месте только благодаря ему. Я всегда отдаю ему должное, задавая вопрос: "Куда вы хотите прийти, господин президент?" Это очень важно.
Теперь, зная, где он стоит, я могу сосредоточиться на тактике. С точки зрения другой стороны важно знать или иметь представление о том, куда хотят прийти израильтяне. А что с катарцами? Они посредники за столом. Каковы их цели? А как насчет ХАМАС? Где они находятся? Они реально проведут демилитаризацию? Они это сделают? Все эти аспекты важны, но в первую очередь мне нужно выяснить, где хочет оказаться мой босс. А босс — это президент Трамп.
Кажется, вам почти запрещено говорить то, что вы только что сказали. Так чего же хочет Израиль? Очевидно, это критический, ключевой вопрос. Но есть и другие игроки. И чего они хотят? Я не знаю, слышал ли я, чтобы кто-то когда-либо говорил это вслух, какой-либо американец говорил это вслух. И я думаю, вас критиковали за то, что вы говорили это вслух.
Ну, я думаю, важно признать, что каждый может чего-то хотеть. В случае с катарцами их критикуют за то, что они не мотивированы. Это нелепо. Они мотивированы. Это хорошие, порядочные люди, и им нужно посредничество. Это эффективно, это приводит к цели мира. Почему? Потому что они маленькая страна и хотят, чтобы их признали миротворцами. Я думаю, президент это понимает, и я понимаю это сегодня, но мы должны знать, что если бы у них была другая повестка дня, нам было бы важно знать о ней.
Я считаю, что если бы у них была другая повестка дня, это было бы нормально, пока мы не действовали вслепую. А действуя вслепую, это действительно проблема в таких переговорах. Вы должны знать, где каждый находится.
Я просто смеюсь, потому что то, что вы говорите, очевидно верно. Это предпосылка для заключения сделки. И все же это так отличается от позиции, которую занимали последние пару поколений дипломатов, которые говорят: «Вот чего мы хотим, заткнитесь и делайте это». И я просто не думаю, что, оставив в стороне моральные соображения, это было очень эффективно.