124104
Обзоры книг, фильмов и фотографии. Обратная связь @Tupcha_bot https://www.instagram.com/krispotupchik/ https://twitter.com/krispotupchik
В кризис, как известно, руки сами тянутся к духовности, культуре и самообразованию. Сегодня все вспоминают математика Григория Перельмана, который отмечает пятидесятилетний юбилей, вчера, увы, по гораздо более грустному поводу — грандиозного композитора Олега Каравайчука, скончавшегося на 89-ом году жизни.
Вспомним и мы. Здесь — замечательный материал о Каравайчуке http://olga-arefieva.livejournal.com/242472.html, а здесь его можно послушать, если вы еще не http://classic-online.ru/ru/composer/Karavaychuk/4261
А вот тут вот — перевод отличной статьи Ньюйоркера про Перельмана, доказательство гипотезы Пуанкаре и анализ причин наделавшего шума отказа ученого от премии Клэя, главной награды в математическом мире http://vadda.livejournal.com/42798.html (перевод в трех частях, по ссылке первая)
Обнародован длинный список премии "Просветитель" на лучший русский нон-фикшн, занесите в мастриды и бегите в магазин! Я вот первым делом хочу книжку Свердлик про эмоции и нового Эткинда. http://www.premiaprosvetitel.ru/news/view/?320
Читать полностью…
В день рождения Пушкина вспомним о Джойсе. Вот здесь - https://vk.com/pominfin - энтузиасты взялись за титанический труд полного перевода "Поминок по Финнеганам", первая глава у них уже готова. Перевод спотыкается, но с такой тяжестью это немудрено, почитайте. Вдобавок - интервью с Сергеем Хоружим, физиком, богословом и автором канонического русского перевода "Улисса", достигшим, кажется, той стадии просветления, когда сумасшествие неотличимо от гениальности. http://www.radioblago.ru/vremyakultury/horuzhij-uliss-v-russkom-zerkale
Читать полностью…
Стефан Цвейг, «Мария Антуанетта. Портрет ординарного характера»
Цвейг создал одной из самых неоднозначных монарших особ в истории не биографию, но романтизированный литературный портрет любви и жизни. Марии Антуанетте приписывали распутность и фразу про «если у народа нет хлеба, пусть едят пирожные», рисовали нимб и прославляли ее добродетель. Но именно Цвейг попытался увидеть в королеве женщину, которая не хочет ничего решать, а хочет платьишко с кринолином. Увы, ее желаниям не суждено было сбыться — героине пришлось носить корону, выйти замуж за незнакомца, жить по протоколу, рожать при всех и умирать в одиночестве.
Прав на свою жизнь австрийская дофина лишилась уже в 14 лет, когда для укрепления союза Австрии и Франции ее выдали замуж за Людовика 16, и Цвейг не скрывает всю трагедию этого союза с незнакомым и малопривлекательным человеком. 7 лет Людовику по физиологическим причинам не удавалось консумировать брак — несмотря на проблемы с гениталиями, Король-Солнце не решался на операцию, но каждый день делал попытки сойтись с молодой женой. Не делать их он не мог — отсутствие наследника делало королевскую пару уязвимой для слухов и сплетен.
Впрочем, бесплодные попытки Людовика не избавили монаршью чету от жестокого давления. О них судачил весь Версаль, памфлеты и заговоры подтачивали королевский авторитет. В Людовике расло чувство неполноценности, Мария Антуанетта томилась и спасалась вечеринками, нарядами, украшениями. Инфантильный король во всем ей потакал, как бы выкупая себя из плена чувства вины. Сам же Людовик имел всего две страсти — еда и охота. Он рано вставал и рано ложился, она же возвращалась во дворец лишь под утро. Но окончательное разрушение авторитета пары началось с каприза королевы переехать в маленький дворец Трианон. «Да и нужно ли терпеть от австриячки это вечное дерзкое пренебрежение, этот холодный, презрительный взгляд свысока, нужно ли всё это терпеть от королевы, окружившей себя не родовой знатью с родословной, насчитывающей сотни лет, а случайными, никому не известными людьми с сомнительной репутацией? Теснее объединяются исключённые из кружка королевы, с каждым днём, с каждым годом их число растёт. И вот из опустевших окон Версаля на беззаботный и ничего не подозревающий мир игр и развлечений королевы уже смотрит стоглазая ненависть».
Когда после родов смятение наконец покидает Марию Антуанетту, центробежные силы распада института монархии уже не остановить. Народ нищает, налоги душат, а королеве дарят комнату, инкрустированную бриллиантами. Жан-Жак Руссо публикует свой «Общественный договор», все большую популярность приобретают антимонархические памфлеты — в обществе приживается мысль, что королевская власть не является единственной угодной богу. Королевская чета теряет популярность у трех сословий сразу. И вот уже нападение на бастилию, заключение королевской семьи в Тюильри, и книга Цвейга превращается в настоящий триллер с погонями, заговорами, страстной любовью потерей сына и, увы, печальным концом — Мария Антуанетта, пытавшаяся жить, как обычная женщина, умирает все-таки как королева. Лицам с тонкой душевной организацией перед прочтением Цвейга стоит подготовить коробку салфеток — я вот прослезилась.
А почитайте отличное интервью с английской писательницей, которая в 56 лет выучила русский язык ради того, чтобы прочесть "Войну и мир" в оригинале, потрясающая женщина http://russia-insider.com/en/culture/meet-89-year-old-translator-who-learned-russian-age-56/ri14025
Читать полностью…
Кстати, если вы — в числе тех самых краеведов или особенно интересуетесь историей, напишите в личку, поделюсь припасенными экземплярами сборника, пока не дойдут руки их оцифровать — тираж маленький и найти в продаже, думаю, будет сложно. Напоследок — несколько фото замка и меня на его развалинах.
Читать полностью…
Навсегда расстаёмся с тобой, дружок.
Нарисуй на бумаге простой кружок.
Это буду я: ничего внутри.
Посмотри на него — и потом сотри.
Сегодня 76 годовщина со дня рождения Иосифа Бродского.
Кстати, вспомнила и решила поделиться отличным обзором истории возрождения книжных экслибрисов в 60-е годы в СССР. Даже если вы не знаете, что такое экслибрис (владельческий знак, которым помечали книги из собственной библиотеки), почитайте, там прекрасные истории и не менее прекрасные картинки, включая экслибрис Юрия Гагарина. Обзор в четырех частях, по ссылке - первая, остальные три в конце. http://suzhdenia.ruspole.info/node/6638
Читать полностью…
Но большую часть книги автор посвящает своим отношениям с животными: «Животные, которые свободно могли бы убежать, но, тем не менее, остаются со мной, доставляют неописуемую радость: ведь я могу верить, что их заставляет остаться привязанность ко мне». У Лоуренца был попугай какаду, который каждое утро начинал с поисков хозяина. Буквально как собака он не успокаивался пока не находил Лоренца, на пути к цели он успевал оторвать у отца пуговицы со штанов и полакомиться за чаепитием с мамой автора. Кстати, попугаи - единственные среди птиц, кто способен впадать в состояние смертельной скуки в клетках. Но в доме Лоренца им это не грозило. На заметку богатым людям и их содержанкам, которые так любят заводить дома экзотических животных: «Попытка держать в комнате чересчур нежных животных может быть оправдана лишь своей научной ценностью, если же ваше желание не более чем каприз, то оно становится сомнительным с этической точки зрения». Однако это, увы, не останавливает представителей «элиты», которым самим бы впору быть обьектами научного наблюдения, например антропологии. Поэтому автор предупреждает: «существа, выращенные в домашних условиях в одиночку, имеют склонность рассматривать людей, и только их в качестве обьекта половой любви». Этому в своем доме Лоренц нашел множество подтверждений — его галка Джок сначала сильно любил хозяина, а потом влюбился в служанку, служанка вышла замуж и уехала - Джок полетел за ней. Однако если есть альтернатива, то обьектом может стать не только человек - так, утка влюбилась в петуха, а павлин в гигантскую черепаху.
Приятно читать эту книгу только о животных, не отвлекаясь на параллели между животным миром и миром людей. Однако автор не смог удержаться чтобы не прокомментировать сходство. Ведь их социальные отношения работают почти по тем же правилам что и у нас - галка-муж бросает жену-галку и сваливает с галкой любовницей или лебедь отгоняет свою поклонницу от гнезда, где его жена высиживает яйца, но вечером он тайком встречается и зажимает воздыхательницу - знакомые сюжеты, порой кажется, что они это у нас подсмотрели. Однако есть и различия - побежденный волк склоняет шею, подставляя ее сопернику для укуса, но волчье благородство не позволяет убить соперника, который просит пощады. В мире людей, к сожалению, нет встроенных законов благородства. «Лишь у одного вида живых существ из всех, обитающих на Земле, оружие не является частью его организма, и следовательно, инстинкт не налагает ограничений на его применение, это существо - человек».
Вторая серия обзора интересных каналов, первую читайте здесь /channel/krispotupchik/51
@newtonew — все про образование в любом возрасте, веб-сервисы, анонсы, лонгриды на русском и английском
@kissmybabushka - культура и уличное искусство от создателя «Монстрации»
@slangbang — английский сленг и дворовая лингвистика
@sapiton — книжные обзоры и все о чтении
@arcticonline — трэвел-блог из арктики, от буровых до полярных ночей, а еще очень хорошие фото
@brain_party — анонсы научно-популярных событий Москвы, от лекций до вечеринок
@dailymummy — хороший авторский канал об истории, археологии и тематическом нонфикшене со ссылками
@gdekuda — журналист Илья Азар о путешествиях
@tandemMP — Маша Баронова о политике
@kononenkome — Максим Кононенко о русской жизни
@clickordie — в основном про интернет и соцсети, а также размышления автора обо всем, что на глаза попадется
@wordyworld — книжки, ссылки на рецензии, статьи о литературе, интервью с писателями и просто занимательные тексты
@myunpublished — книги и чтение, ссылки на нучно-популярные новости и лонгриды
@krispotupchik - здесь я пишу про книжки (чужие) и фотографирую ноги (свои)
"Учиться читать совершенно ни к чему, когда мясо и так пахнет за версту". Сегодня исполняется 125 лет со дня рождения Михаила Булгакова.
Читать полностью…
У издательства "Альпина" акция с подборкой книг по 99 рублей весь май. Обратите внимание на "Свободу воли" Сэма Харриса и последнего Гладуэлла http://www.alpinabook.ru/actions/maysale/
Читать полностью…
Свежих селфи у меня нет, зато есть Маша Баронова и её самые красивые в российской политике ноги. Проголосуйте за Машу! http://rusrep.ru/article/2016/04/29/best
Читать полностью…
Глядя на шикарные кадры в новом издании работ Прокудина-Горского сложно поверить, что это не костюмированная постановка кого-то из наших современников или как следует обработанная компьютерная графика. Поверить в то, что эпоха, знакомая нам только по ч/б кинохроникам, может быть цветной, непросто. Листаешь хронику быта имперской России, и кажется, что за сто с лишним лет в этих местах мало что изменилось — те же дороги, березы и избы, разве что тканая крестьянская рубаха героев сьемки сменилась на китайский спортивный костюм. В реальность возвращают только исторические справки о николаевских временах, сопровождающие каждый кадр. Экскурс в историю, впрочем, выходит трагическим — запечатленная Прокудиным-Горским страна в цветастых платьях, васильковых полях и деревянных церквях вот-вот рухнет к ногам большевиков, которые утопят ее в крови гражданской войны и сталинских экспериментов. А со страниц спокойно смотрят люди, которые еще не подозревают, какое удивительное и страшное будущее ждет их родину.
Сергей Прокудин-Горский был очень разносторонним человеком - предприниматель, химик, ученик Менделеева, изобретатель. В то время фотограф должен был сам изготовлять реактивы, эмульсию для покрытия фотопластинок, фиксаж, проявитель. Прокудин-Горский освоил все эти умения в совершенстве и улучшил доступную на тот момент технологию, став пионером цветной фотографии в России. В 1911 году ожидалось празднование пятидесятилетия отмены крепостного права, а в 1913 - трехсотлетия дома Романовых. Именно ему Николай II поручил составить фотолетопись империи. Хроникер великой нации, Прокудин-Горский смог позже принять революцию, но не расстрел царской семьи, и эмигрировал в Париж вместе со всем своим архивом, привезя Россию первому поколению эмиграции, страдавшему вдали от родины.
В бедственное послевоенное время сын фотографа продал американцам весь архив отца. Так владельцем почти трех тысяч изображений, сделанных Прокудиным-Горским, стала библиотека Конгресса США. В 2000 году они отсканировали все фотографии той России, которую мы потеряли, и сейчас все работы нашего великого фотографа находятся в открытом доступе. Если не удастся достать альбом Прокудина-Горского, посмотрите его онлайн http://www.loc.gov/pictures/collection/prok/
Грейс Макклин, «Самая прекрасная земля на свете»
Если «Бог как иллюзия» Докинза — теоретическое пособие, то «Самая прекрасная земля на свете» - репортаж. Десятилетняя Джудит ждет конца света, когда земля превратится в рай и верующие переедут в новое царство, где не будет зла и болезней и где можно жить с мамой, есть картошку с рыбой и где папа снова будет улыбаться. Ну а пока ее долг - предупредить всех о грядущем апокалипсисе: после школы они с папой ходят проповедовать — удивительно, почему же соседи не хотят обеспечить себе жизнь вечную, если только папа знает, как это сделать?
В семье Джудит не празднуют рождество — верующим ни к чему день рождения римского бога солнца, и не дарят подарков — культ вещей достаточно поработил мир, не так ли? Мама Джудит уже на небесах, экспрессом отправившись туда после отказа от переливания крови, поэтому за девочкой присматривают только папа и бог. Впрочем, правил у них не так мало: читать только специальные книжки, не смотреть телевизор, говорить, а не бормотать, сидеть прямо, думать, а не мечтать, не играть с едой в тарелке, не шаркать, есть ягненка с горькой зеленью, читать библию. Впрочем, прочитанное не то что бы помогает в понимании этих правил — пути господни неисповедимы, осмысляй хоть всю жизнь, все равно ничего не поймешь. «Когда я пытаюсь осмыслять, мысли вечно перескакивают на другое — например, как сделать из вышивальных пялец бассейн с лесенкой для маленького мира в моей комнате, сколько грушевых карамелек можно купить на мои карманные деньги или сколько времени нам еще осталось осмыслять». Неудивительно, что в школе девочку не любят — кому, в самом деле, будут приятны навязчивые нравоучения свидетелей Иеговы? До тех пор, пока Джудит не убеждает себя, что может творить чудеса...
Забавно, что в качестве антисектантской панацеи автор предлагает продолжать верить — только, на этот раз, в добро, справедливость и здравомыслие. Впрочем, рецепт идеально подойдет для впечатлительных особ — злоключения маленькой сектантки только камень оставят равнодушными.
Захи Хавасс, Франсис Жано «Мумии фараонов. Бессмертие в древнем Египте».
От знаменитого египтолога Захи Хавасса в книге только вступительная статья. Основной составитель книги - археолог Франсис Жано, у которого получилась такая роскошная презентация похоронных обычаев в Древнем Египте, что прямо сейчас хочется на тот свет. Даже инструкция того, как сделать мумию, написана так доходчиво, что я и сама теперь кого хочешь забальзамирую. Понадобится всего-то пара месяцев, которые уйдут на потрошение, умасливание, высушивание, набивку тела, запечатывание его смолой и так далее.
Впрочем, инвестировать в загробный мир древние египтяне начинали смолоду: вечная жизнь - дорогое удовольствие. Сперва на бальзамирование имели право только фараоны, но со временем жрецы упростили священные тексты, адаптировав их для среднего класса. Так сформировался демократический доступ к бессмертию. Не успел стать фараоном при жизни? Не отчаивайся - ты еще можешь стать правителем после смерти: рисуй урею на своей посмертной маске! Вместе с мумией хоронили слуг, помощников, еду — все, что могло пригодиться усопшему. Слуг, правда, никто не убивал - вместо них клали маленькие магические куколки — ушебти. Число ушебти доходило до 365, но такой ассортимент загробных ассистентов доставался только богатым.
Жизнь в царстве мертвых не то, что бы сахар. Там и заблудиться недолго, и чтобы покойник сдуру не заплутал, гробницы расписывали «шпаргалками» и подробными картами небытия. Такая забота не проходила даром — многие до сих пор верят, что покойный Тутанхамон достал первооткрывателей своей гробницы аж с того света. Спонсор поисковой экспедиции, лорд Карнарвон, недолго наслаждался успехом, которым увенчались работы археолога Говарда Картера. Следом умер первый помощник Картера, потом эксперт-рентгенолог, да и вообще до наших дней никто из нашедших гробницу Тутанхамона не дожил, по понятным причинам — все-таки больше ста лет прошло. Но журналистам было подавай сенсацию, и естественную убыль в рядах исследователей-египтолов быстро прозвали «проклятьем фараона» - как видно, даже в те времена, без историй про китов и бабочек медиа не обходились. Авторы «Мумий фараонов», впрочем, в проклятие не верят и убедительно доказывают, что работавшие на тех раскопках умирали ничуть не чаще, чем в среднем по больнице.
Кстати, о больницах. В средние века рачительные охотники за сокровищами разграбляли могилы не только на предмет золота и украшений. Забирали с собой даже сами мумии, порошок из которых, «мумие», быстро вошел в арсенал народной медицины — суеверные европейцы ничуть не смущались труполечением. Тем мумиям, которые миновали аптеку, везло ничуть не больше — их выставляли в кунсткамерах, либо устраивали аттракцион с разворачиванием покрова, в который были замотаны останки. В 19 веке Европа была буквально одержима тайнами фараонов, но долго соображавшее правительство Египта все-таки национализировало своих покойников в 1858 году.
Пожалуй, даже о жизни древних египтян мы знаем меньше, чем об их смерти. Не знаем только одного — помогли ли им все эти замысловатые ритуалы, и каково фараонам там, в царстве мертвых. Поразмыслить об этом стоит в египетском зале музея имени Пушкина, где выставлена коллекция знаменитого на весь мир русского египтолога Владимира Голенищева. Перед походом туда прочитайте все-таки «Мумии фараонов», и на молчаливых ушебти в витринах будете смотреть, как на старых знакомых.
Вчера, кстати, был день рождения Мэрилин Монро - девушки, не чуждой интеллектуальных развлечений. В интервью французскому журналисту Жоржу Белмонту актриса говорила: "Да, возможно, я не окончила университет, но никогда не прекращала заниматься самообразованием. Я прошла курс истории и прочла произведения многих легендарных писателей", — рассказала Монро.
Одна из самых честных фотографий была сделана фотографом Евой Арнольд: она поймала Мэрилин в момент чтения книги. Когда она спросила, что это за книга, оказалось, Монро читала "Улисса" Джеймса Джойса — один из самых сложных для понимания текстов мировой художественной литературы.
"Она сказала, что хранит "Улисса" в своей машине и довольно давно его читает, — вспоминала Ева Арнольд. — Она сказала, что ей нравится его звучание и она бы читала его вслух самой себе, чтобы попытаться лучше понять его смысл, но посчитала это трудноосуществимым. Она не могла читать его последовательно. Когда мы остановились на местной игровой площадке, чтобы сделать фотографии, она достала книгу и начала читать, пока я заряжала пленку. Конечно, я сфотографировала ее".
Библиотека Мэрилин насчитывала около четырехсот книг. Среди них классики, такие как Джон Мильтон, Густав Флобер и Халиль Джебран, а также современные писатели, в том числе Эрнест Хемингуэй, Сэмюэль Беккет и Джек Керуак. Кроме того, там было много исторических книг, в том числе шеститомник о жизни Авраама Линкольна.
Норберт Элиас, «Придворное общество»
«Придворное общество» изначально было диссертацией, которую еврей по национальности Элиас не смог защитить в Германии в 1933 году. Позже Элиас сменит гражданство, станет англичанином и известным социологом, а диссертация превратится в книгу о культурных закономерностях развития общества в условиях французского абсолютизма 17 века, которую и сегодня можно читать как хороший учебник по формированию элит в централизованном сообществе.
Централизация государственного контроля началась во Франции со стягивания знати ко двору. Построив Версаль, Людовик 14 велел перебраться «поближе к монарху» и дворянам. Дворяне упирались, но выбора не было — к тому времени, в связи с появлением шустрых и предприимчивых буржуа, аристократы утратили свои социальные функции, кроме одной — служения королю.
Элиас много места отводит описанию взаимоотношений властителя и придворных. Королевский двор был единой системой господства. Невозможно было отнять ни одного знака превосходства короля, не нанеся при этом вреда всему государству. Придворный церемониал основывался на символах социальной дистанции — престиже, чести, достоинстве, знатности. Для знати дистанция была самоцелью. Дистанцировались не только друг от друга, но и от самих себя, сформировав целый культ самоконтроля: тонкая нюансировка улыбки, градация хороших манер, вся сложная чеканка поведения в соответствии с рангом и статусом партнера, которые становились в итоге, как пишет автор, интегральной особенностью структуры личности. Чтобы оставаться правителем, надо было владеть тонким искусством манипуляции и развитым социальным интеллектом. Наследник Людовика 14, Людовик 16, как известно, был обделен этими (да и многими другими) качествами, за что поплатился головой.
Бремя церемониала вскоре стало непосильным, подтолкнув знать к символической оппозиции придворной рафинированности и полновластию короля. Мария-Антуанетта переоделась в молочницу и поскакала по лугам. Так началась мода на сельскую романтику. Но жить, как пастушки и бегать по травке, сохраняя свои привилегии, возможно только в пасторальной утопии. Нарушив церемониал, дворяне запустили хаос и обесценили личность короля, что в конечном итоге и привело к краху абсолютизма. Верхушке оказалось не по силам перекраивать себя, в то время как народ и жизнь страны в целом оставались вне поля их зрения.
В качестве живописных иллюстраций книги Элиаса, можете сделать следующее:
1) Прочитать биографию Марии Антуанетты Цвейга
3) Посмотреть фильм Софии Копполы «Мария Антуанетта»
4) Посмотреть сериал «Версаль»
Употреблять в строго заданной последовательности!
Две части альманаха «Муромцево. Между минувшим и грядущим» — это сборники статей об истории и архитектуре фамильного имения графа Владимира Храповицкого. Архитектурно-парковый ансамбль усадьбы, вместе с удивительным, стилизованным под западно-европейский замок господским домом — один из самых ярких виденных мной мемориалов коммунизму и октябрьской революции, благодаря которым от процветавшего имения остались лишь романтические руины.
Имение Храповицкого находится рядом с городком Судогда, недалеко от моего родного Мурома, и каждое лето мы ездили на эти развалины. Однако в этом году мы обнаружили замок обнесенным уродливым забором с табличкой «Проход с экскурсией — 150 рублей». Деньги, мол, пойдут на восстановление. Впрочем, туристам придется ходить на эти экскурсии ближайшие лет 200, так как усадьба почти полностью уничтожена заботливыми большевиками. Отреставрирована пока лишь лодочная станция на территории имения — в ней устроен небольшой музей, где я и купила эти альбомы.
По-соседски, меня всегда интересовала судьба замка Храповицкого, и, в отличие от интернет-баек, в книжках подробно описана история и усадьбы, и ее хозяев — судьба очень печальная.
Успешный промышленник Владимир Храповицкий принял революцию, но потом, как полагается, что-то пошло не так. В начале века в усадьбе имелся телеграф, водопровод, электрическое освещение, говорят, работала школа музыки, церковь, театр, кирпичный, канифольный и стекольный заводы, а также полный цикл лесоводческого хозяйства, начиная с питомника для лесных насаждений и заканчивая предприятиями по обработке и продажи древесины. Для торговых целей в имении была построена железная дорога из Муромцева до Санкт-Петербурга.
После революции все это быстренько национализировали, читай — разграбили. Всех высших служащих и специалистов арестовали, доверив производство малообразованным солдатам и крестьянам. Дело в этом успешном, налаженном хозяйстве благополучно развалилось — устроителям советской власти многое из начинаний Храповицкого оказалось не под силу. Сперва это прекрасное место стало совхозом, потом госпиталем, лесным техникумом, птицефабрикой (это был удар поддых), а потом издеваться отдали тракторному заводу, который даже обязался восстановить имение, но что-то не вышло.
Слабая надежда появилась, когда в 98 г. приехали американцы — хотели купить и восстановить. Но русский народ гордый — пусть лучше сгниет, зато врагу не достанется. Правда, недавно имение все-таки передали Владимиро-Суздальскому музею, который планирует открыть там филиал. Авторы сборников оптимистично надеются, что параллельно удастся решить и вопрос с трудовой занятостью местного населения, хотя те и так уже изрядно потрудились, много лет растаскивая остатки замка на сувениры и стройматериалы. В любом случае, в восстановление построек верится слабо - после нескольких пожаров от дома последнего предводителя владимирского дворянства остались только внешние стены а внутри один камин в два моих роста.
Составители альманахов проделали огромную работу. Судьба имения и его хозяев расследовалась по приходно-расходным ведомостям, сметам, письмам, садовым каталогам. Удалось восстановить информацию об убранстве внутренних помещений, интерьере, коллекциях предметов искусства - у Храповицкого были целые комнаты, посвященные оружию, рыцарским доспехам, живописи, гобеленам. После национализации все эти сокровища начали выдавать в свежесозданные советские учреждения — от столовых до сельских клубов. Предметы раздавались произвольно, без учета, а ошалевшие от халявы коммунисты еще и воровали награбленное друг у друга.
Сборники читаются как историческая драма — от взлета до эмиграции и смерти в нищете. Но заключительный акт этой драмы все еще длится, замок стоит в руинах, до сих пор интересуя только нескольких краеведов и случайных туристов, ищущих место для пикника.
Ростислав Мурзагулов, «Бабай всея Руси»
«Политических» романов в современной российской литературе мало — или сорокинские антиутопии, или всевозможные «попаданцы», изредка перемежающиеся журналистскими опусами вроде «Всей кремлевской рати» Зыгаря. На этом фоне «Бабай всея Руси», написанный практикующим политтехнологом, может служить не только неплохим введением в кухню региональных политических интриг в России, но и просто хорошим зачином жанра производственного романа на наших почвах, где в главной роли выступают люди, которых привычно видеть только на страницах газет.
Полумемуары, полупублицистика, полувыдумка, книга основана на реальных событиях, а фамилии героев, хоть и не названы, легко угадываются, тем более, что со многими я была знакома лично. Но если у вас нет поводов для подобного хвастовства, не спешите пролистывать рекомендацию — в жизни Башкирии, первым президентом которой был Муртаза Рахимов, которого автор и назвал «Бабаем», легко угадывается жизнь любого другого региона России, где встречается и самодурство, и борьба с федеральной экспансией, и междоусобица, и воровство, и развеселый акционизм с ослами, и даже классический исторический сюжет конфликта поколений, борьбы сына с отцом. Да, власть редко улучшает людей, и дорвавшись до нее мало кому удается избежать самолюбования на камеру, да, воруют у нас самозабвенно и на всех уровнях, да, чиновник-начальник редко бывает умнее своих подчиненных, однако книга не оставляет того гнетущего впечатления, которого можно было бы ожидать. Не в последнюю очередь, из-за отличного чувства юмора автора.
«...В конце концов, все-таки удалось его уговорить на интервью «Труду», где было меньше, чем у других готовых на интервью федеральных газет предвыборной остроты и размещалова, а руководил которым тогда, к тому же, похожий на Бабая возрастом и менталитетом главный редактор Потапов. В его вопросах, естественно, тоже были и «провокационные», но вместе с журналистом «Труда», который их готовил, мы преобразовывали первоначальное:
«А не вы ли с сыном стырили республиканский ТЭК?»
В гладкую для Бабая формулировку типа:
«Предприятия республиканского ТЭКа — краеуголный камень экономики республики, основа ее выдающихся социально-экономических показателей, согласно которым республика входит по основным параметрам в число лидирующих регионов страны. Каковы на данном этапе особенности организационно-правовой формы функционирования энергетики республики и что, на ваш взгляд, было бы лучшим ответом отдельным политиканам, огульно критикующим данные особенности?»
Про Прокудина-Горского, фотографа, благодаря которому до нас дошли цветные фотохроники российской империи, я уже писала, а здесь вы можете посмотреть, как спустя сто лет группа энтузиастов проехалась по тем же местам и пересняла его кадры. Спойлер - за сто лет в России визуально мало что изменилось. http://www.rferl.org/media/photogallery/russian-empire-photos-recreated-100-years-later/27743304.html
Читать полностью…
Конрад Лоренц, «Кольцо царя Соломона»
Конрад Лоренц - известный зоопсихолог и один из основоположников науки о поведении животных - этологии. За свое исследование социального поведения животных он получил Нобелевскую премию.
Интерес к животным Лоренцу передался по наследству — его дед не выходил на прогулку без своей ручной гиены, а сам Лоренц с детства ухаживал за животными в зоопарке. Когда же он вырос, то не ограничил себя содержанием двух-трех необычных питомцев. В своем фамильном имении он открыл настоящий зоопарк. О том как это было и зачем, Лоренц и пишет в этой книге.
Автор считал, что понять внутренний мир и мотивы поведения животных можно только в свободных условиях, не ограниченных лабораториями и клетками. Только свободное животное может показать всю сложность своей психики. Поэтому для своих «постояльцев» Лоуренц постарался создать самые комфортные условия в фамильном имении. Животным можно было все. И они нескромно пользовались гостеприимством хозяина, устанавливая в доме свои порядки и законы. А когда у Лоуренса родился ребенок, тот соорудил для него... клетку! Подсчитав количество животных и сравнив его с количеством своих детей, автор понял что эффективнее будет построить большую клетку в саду, в которой и прогуливать малыша, уберегая его от воронов, какаду, капуцинов и лемуров. «Кто осмелился бы просить у своей супруги разрешения держать в доме ручную крысу, которая свободно бегала по всем комнатам, а гнездо устраивала в самых неожиданных местах, используя в качестве строительного материала маленькие круглые кусочки материи, аккуратно вырезанные зубами из мебельной обивки? Какая другая жена смирилась бы с выходками попугая какаду, который откусывал все пуговицы с выстиранных и вывешенных в саду для просушки вещей, или разрешила бы прирученным серым гусям проводить ночь в спальне, а утром вылетать в сад через окно?» К чести ее, жена на все это соглашалась.
Автор размышляет над соотношениями между инстинктивными, врожденными моделями поведения и теми реакциями, которые приобретаются животным в течении жизненного опыта. Также его волнует то как животные общаются друг с другом, есть ли в их отношениях место личным привязанностям и симпатиям. Интересовало Лоренца и сходство между языками и формами поведения животных и людей. Так, ученый наблюдал за тем, как бойцовские рыбки укладывают малышей спать - самец в рот берет малька и несет к норке, тем временем во рту у него находится червяк, которого он не дожевал. Таким образом рыба держит во рту сразу две вещи, одну из которых она должна съесть, а другую отнести в гнездо. И рыба никогда не ошибается в порядке действий. Она думает, ведет себя так, как не всегда бы повел человек.
Артур Кестлер "Слепящая тьма"
Тяжелый политический роман о периоде большого террора тридцатых годов и разочаровании в постреволюционной России. Судьба автора переплетается с судьбой главного героя - Артур Кестлер, английский писатель венгерско-еврейского происхождения, приехал в СССР 30-х убежденным коммунистом, намереваясь писать о достижениях советской власти, но был быстро отрезвлен нашей отечественной действительностью. О "политическом уклонисте", заключенном под арест за сомнения в советском пути развития, он и пишет это печальное произведение. Однако, если автор в результате покидает компартию, его главный герой все равно приносит себя на алтарь партийной идеи — и тем более отталкивающей та становится для читателя.
«Мысль, что «Слепящую тьму» мог бы написать англичанин, столь же неправдоподобна, как допущение, что автором «Хижины дяди Тома» явился бы рабовладелец», подчеркивает Джордж Оруэлл уникальность произведения Кестлера, единственного из левых англичан в те годы справившегося с «непарадным» портретом Страны Победившей Революции.
Центральный герой романа, старый большевик Николай Рубашов арестован, по примеру своих прототипов Каменева и Зиновьева, за «контрреволюционную деятельность». Допросы, доносы, и общая атмосфера сталинского террора. Не знаю, расстреливали ли в действительности агрономов за предпочтение азотных удобрений калийным, которым симпатизировал вождь, однако история лысенковщины показывает, что даже если это авторская фантазия, реальность тех лет все равно была страшнее любых фантазий.
"Логика опасна! В тоталитарном государстве вас никогда не призовут думать логично или вообще думать!". Именно поэтому ликвидируют вскоре одного из следователей по делу Рубашова. Второй же следователь, логическому методу предпочитая физический, день за днем выдавливает из Рубашова признание каждого пункта макабрических обвинений.
И Рубашов не только подписывает «чистосердечное» - он добровольно выступает с самобичеванием на открытом процессе, признавая, что под влиянием "абстрактно-гуманистических идеалов" потерял представление об исторической реальности и возносил человека над всем человечеством, в стремлении к гуманизму коллективное "мы" заменив своим личным "я". Но результатом все равно становится смертная казнь, поддержанная резолюцией бдительной общественности.
Увы, персонажи Кестлера и его собственная жизнь исключительно противоречивы в ответе на вопрос, занимавший автора всю жизнь — действительно ли существует не разрушаемое психологическими травмами ядро личности, которое не позволяет человеку мириться со злом? Или каждому из нас от рождения уготована участь либо следователя, либо несправедливо осужденного?
«Девушка в цвету» Татьяны Толстой — это сборник публицистики от великой, без всякого преувеличения, русской женщины, которая под нежную обложку упрятала выдающегося таланта бытовые зарисовки, из жизни сделав произведение искусства. Даже ностальгию по студенческой почтовой подработке Татьяна Никитична умеет сделать выдающейся литературой. Не важно о чем она пишет — о немытых питерских окнах, девичьих нарядах, гуляниях по крышам, ночном Париже, книгах, снах или драке с горбуном — сквозь беспощадные, по точному выражению Гениса, метафоры, всегда видна она — автор, колосс, сфинкс, девушка в цвету. Читать ее — все равно, что собирать цветы на весеннем лугу. Вот, кажется, набралась охапка бесценных персонажей, ядовитых сравнений, удивительных случаев, но нет, у Толстой всегда найдется еще лучше, и невозможно выбрать из ее виньеток ту самую, лучшую, потому что лучшие у нее сразу все, и не жалеет автор своему читателю ни легкости языка, ни основательности образов. "Пиджачок совершенно ненужный купила в связи с тем, что он был такой, знаете, не то чтобы белый, а как будто кто-то наелся вареного лосося и дыхнул на сметану. Такого вот цвета", делится Толстая, размашистым росчерком вписывая безымянную обновку в русскую литературу, в ту самую, не увесисто-бесконечную романную прозу, но в невесомые фельетоны, летящие заметки на полях, которые переживут, благодаря автору, любые скрижали.
Если вы еще не знакомы с ее творчеством, не поленитесь начать с небольшого, на обеденный перерыв всего, рассказа «Ночь». А пока вы читаете его в первый раз, буду тихо вам завидовать http://flibusta.is/b/97748/epub (Татьяна Никитична, простите, это ради общего блага!)
«Пропавшие комиссары» Дэвида Кинга — это фотоальбом правок, искажений и подчисток советской истории, феноменальный труд, объединивший кадры, из которых одним взмахом руки безымянных ретушеров вымарывались и года, и судьбы.
На основе отретушированных фотографий Кинг пишет историю советской власти, где фотошоп был освоен еще с середины 20-х годов. С помощью фотокоррекции начищали ботинки, пропалывали подорожник, убирали мусор, исправляли физические недостатки, делали кожу гладкой, а усы — пышными.
Непомерное тщеславие Сталина лучше всего описывается дешевым трюком, когда под фото ставилась более поздняя дата. Вождю, например, было 43, но летописцы подписывали кадр 50 годами, чтобы восхищенный народ дивился его моложавости. Коба даже приказывал подклеивать себя на фото с Лениным, в доказательство их «крепкой дружбы». Оспины с лица «Усатого» удалялись с такой же легкостью, как и его соратники. Физической ликвидации было недостаточно, поэтому активно применялась ликвидация визуальная. Лица «угодных» перекочевывали на туловища неугодных. Трансплантация не удалась? Неугодную голову просто заливали чернилами — таких фотографий в альбоме много. Выглядят эти полудетские кляксы жутко — за редким исключением «люди-чернильницы» умирали не своей смертью.
Парадоксально, но многие кричат о том, что противники «сталинского ренессанса» фальсифицируют историю и замалчивают заслуги Сталина, игнорируя факт того, что сам «вождь народов» кроил историю в угоду текущему политическому моменту без зазрения совести, переврав даже дату собственного рождения. Буквально недавно в Москве было совершено нападение на участников и жюри школьного конкурса «Мемориала», которых сталинопоклонники обвинили как раз в переписывании истории. Нападавших не устроило, что школьники должны были самостоятельно разобраться в исторических событиях, в том числе кровавых и трагических. Для борьбы с подобным «вольнодумством» недалекие энтузиасты выбрали путь физического насилия — очень в духе Сталина, правда?
Надеюсь, даже этим людям никогда не придется столкнуться с теми методами, которыми вымарывал из истории своих недругов их усатый кумир.
Эндрю Кин "Ничего личного"
Компьютерная эра подарила нам новые возможности, а интернет расширил горизонты? Черта с два, Эндрю Кин хоронит вебдванольные мечты с самых первых страниц. Сетевой мир манипулирует настроениями пользователей, тайно формирует нашу личность, вычисляет слабые места, мысли, желания. Тотальная автоматизация разрушает рынок труда, роботы вытесняют людей, в Силиконовой долине процветает женоненавистническая культура, а бомжи Сан-Франциско так надоели IT-богачам, что они уже подумывают, как бы отделиться от Калифорнии в отдельный штат или создать высокотехнологичную колонию в пустыне. Автор называет Силиконовую долину «хай-тек версией феодального мира» и предрекает всем, кто не входит в богатую технокасту цифрового поколения: лишь участь обслуги. «Вместо культуры демократии мы видим мир, где нарциссические аристократы вроде Кардашьян и Бибера могут обладать огромными армиями преданных им вуайеристов».
Странно слышать утверждения, что приватности больше не существует? Цифровая безопасность — теперь такая же привилегия богачей, как и физическая. Google — новое Штази.
«Мы трудимся на Гугл и Фейсбук бесплатно, производим персональные данные для них, поэтому эти компании не нуждаются в большом штате сотрудников. Именно этим пользуются олигархи Интернета, приватизируя наше личное самовыражение и контент в социальных сетях». Что с того? По Кину — глобальное уничтожение рынка труда технологичными компаниями. «Экономический разлом проходит между теми, чьи навыки дополняют компьютер, и теми, чьи не дополняют».
Amazon сокращает трудовую занятость и называет это «сокращением затрат в цепочке поставок». Только в 2012 году компания лишила американскую экономику 27 тыс рабочих мест. Цифровые гиганты хранят свои прибыли в оффшорах, не платят налоги, а трудоустраивают единицы. Интернет создает общество, откуда человеческие существа в скором времени будут выброшены.
Хороших новостей в книге нет. Помогут делу, пишет Кин, жесткие антимонопольные расследования, драконовские штрафы за нарушения неприкосновенности личной жизни, налоги, внешний контроль, борьба с пиринговыми сетями и ответные удары со стороны регуляторов. Заботиться о людях — задача государства, а не бизнеса. Ограничить неравенство, не позволяя бизнесу удушить население, закрепить за пользователями право на контент — а теперь поднимите руки, кто верит в то, что государство сдюжит против корпораций?
То ли надеждой, то ли последним предупреждением выглядит приведенное Кином исследование Гарвардского университета — 51 процент молодых американцев не поддерживают капитализм. Увы, разочарование респондентов не превращается в сформулированные альтернативы. Да и выбор лучшего среди худших уже слишком часто обращался экспоненциальным злом.
Франс де Вааль "Политика у шимпанзе"
Автор с первых строк старается предупредить нас, что не нужно использовать обезьян, чтобы посмеяться над людьми (и правда, шимпанзе, подчас, ведут себя гораздо разумнее). Франс де Вааль просит не употреблять эту книгу для высмеивания человеческих социальных отношений — это мешает серьезному восприятию высших приматов, а именно этого он и хочет добиться. Однако удержаться от проведения параллелей очень сложно.
Этолог де Вааль наблюдает за колонией шимпанзе в нидерландском зоопарке Арнем. Обитатели Арнема воспитывают детей, кормят их из бутылочек, даже усыновляют; обмениваются услугами, обладают индивидуальным мнением, ведут переговоры, ухаживают за слабыми, дружат и смеются друг над другом. У шимпанзе сильна коммуникативность - у них сильно развита чувствительность по отношению к другим и потребность в мирном разрешении конфликтов. Например, после драки два самца целуют друг друга, дружественно пыхтят и взаимно зализывают раны. Обезьяны никогда не уходят в спальный загон не примирившись. Они очень эффективно пользуются социальным опытом: способны комбинировать элементы прошлого опыта ради желаемой цели, могут взвешивать последствия выбора - налицо все признаки стратегического интеллекта.
Их самцы, так же как и наши, сосредоточены на сексе и власти. Как и в человеческом мире, иерархия самцов определяет сексуальные приоритеты. Их мужчины большие любители прихвастнуть половой мощью - тот, кто демонстрирует себя более внушительно, тот и является доминантом. Тут автор с юмором пишет: "Показ и осмотр гениталий - типичная форма поведения шимпанзе, но именно она, если судить по числу комментариев со стороны обычной публики, вызывает у людей наиболее заметный отклик. Однажды мне довелось прочитать, что, если на вас нападает взрослый самец шимпанзе, помочь может демонстрация собственного зада: "Снимите штаны и покажите ему свой голый зад!".
В колонии шимпанзе, представьте себе, настоящая демократия - невозможно присвоить власть без поддержки значительной части группы, и тот, кто защищает мир - завоевывает всеобщее уважение. Наблюдая за обезьянами, автор приходит в выводу, что политика появилась намного раньше человека. В качестве инструмента влияния, обезьяны, как и люди, используют социальную манипуляцию. Например самец Йерун после драки с другим самцом Никки, в ходе которой он повредил руку, специально прихрамывает проходя мимо своего противника. Так жалостливое ковыляние избавляет его от приставаний Никки. Многоходовочки, нерукопожатность, борьба за власть - это все так же присуще и их политической жизни. Франс де Вааль пишет: "Я не провожу явных параллелей между тем, как соперничающие шимпанзе пытаются снискать расположение самок, занимаясь грумингом и щекоча их потомство, и тем, как политики-люди поднимают и целуют детей, что они, как правило, делают только во время избирательных кампаний", но он лукавит и, конечно же, сравнивает людей и обезьян. Параллели заметны даже в области невербальной коммуникации - важничание, позерство, смена тембра голоса. Наши политики тоже любят ухать, хрюкать и гомонить. Но все же различий больше чем сходств: "Сравнение людей с шимпанзе тоже можно принять за оскорбление, а может, и за нечто похуже, поскольку человеческие мотивы в результате вроде бы становятся скотскими. И все же у шимпанзе властная политика не может быть однозначно «плохой» или «грязной»". Жаль, что люди в этом отношении ушли куда дальше в достижении своекорыстных целей.
Московские библиотеки бесплатно раздают лишние книжки, обратите, пожалуйста, внимание.
Из интересного - Чуковский, Похлебкин, Яков Перельман, "Капитал" Маркса, "Математические чудеса" Гарднера, Ходасевич, "Рассуждения о религии" Фонтенеля, Марк Твен, Розенталь, Хэмингуэй на английском, Джой Адамсон, Артур Хейли, "История искусств" Гнедича, Саймак, Гржимек, Даррелл, Роберт Бернс, Кусто, Гарри Гаррисон, Далевский сборник русских пословиц, Гайто Газданов, доктор Спок, "Республика Шкид", Лотман, "Сильмариллион" Толкиена, Киплинг, Дюркгейм, Сергей Соловьев, Конрад Лоренц, Грэм Грин, Бродель, Лимонов.
Справочники, энциклопедии и словари, ноты, старенькие учебники, журналы от "Вокруг света" до "Вопросов философии" (вообще по философии очень много хорошего), даже подшивки Коммерсант-Власть.
Много странных наименований - "Мина замедленного действия" Евгения Альбац или загадочный "Православный словарь атеиста", не менее загадочный "Профессиональный антикоммунизм", а также "Психология современной политики" Дмитрий Ольшанский (неужели тот самый?)
Очень много хорошего старенького научпопа и русской классики вроде Салтыкова-Щедрина, Платонова и Маяковского.
Жаль, конечно, что библиотеки умирают.
http://mgbc.mos.ru/presscenter/news/detail/2830762.html