-
Любительская теология с христианским уклоном. Обратная связь: @eto_b_bot Филиал для заметок и мелочей: @eto_bb
Стал свидетелем любопытного диалога в чате психологов. Участники обсуждали происхождение жизни и доказательства бытия Божьего. Ожидаемо, разговор быстро уперся в вопрос достоверности знания. И вот тут прозвучал знакомый аргумент: личному опыту, особенно в сфере чудес или духовных прозрений, доверять нельзя. Субъективно, невоспроизводимо, ненаучно. Отвергаем.
Забавно, что следующим же аргументом в пользу единственно верного научного подхода стала опора на эмпирику. То есть, буквально, на опыт. Да, на опыт, который предполагается воспроизводимым, верифицируемым, статистически обработанным. Однако в своей основе это все тот же опыт – чувственное восприятие и его интерпретация конкретным человеком, пусть и вооруженным методологией.
Получается изящный парадокс: опыт одного рода мы объявляем иллюзией, а опыт другого рода – фундаментом познания. Не есть ли это тонкая форма самообмана, попытка очертить границы реальности по собственному усмотрению, изгнав из нее все, что не укладывается в прокрустово ложе метода?
Признание ограниченности любого человеческого опыта, как эмпирического, так и духовного, лично мне кажется куда более честной позицией. Наш разум – инструмент мощный, но не всесильный, и за его пределами может простираться непознанное, о котором подлинная наука предпочитает молчать, а истинная вера – смиренно свидетельствовать.
#психея_и_пневма
Снова встретил знакомый диагноз: народ не тот, религия не та, христианского просвещения не случилось, оттого и… а что, собственно, оттого? Сама постановка вопроса вызывает у меня знакомый укол скепсиса. Удивление вызывает не столько сама критика – поводов для нее всегда достаточно, сколько уверенность, с которой умные люди оперируют понятием христианский народ. Словно это некий измеримый параметр, вроде ВВП на душу населения или средней температуры по больнице.
Что такое христианский народ? Совокупность людей, поголовно обращенных ко Христу, живущих по Евангелию, достигших духовных высот? Писание ясно говорит, что даже внутри видимой Церкви пшеница растет вместе с плевелами до самой жатвы. Если уж община верующих, собирающихся вокруг Слова и Таинств, представляет собой такое неоднородное поле, то что говорить о целом народе, объединенном границами, языком и общей историей, но никак не единой верой во Христа?
Можно, конечно, провести массовую кампанию, убедить миллионы называть себя христианами, вписать это в документы, украсить символами публичное пространство. Сделает ли это их христианами? Превратит ли нацию в христианскую? Уверен, что нет. Никакие человеческие усилия, никакое просвещение, никакие государственные проекты не способны сделать человека христианином. Это суверенное действие Святого Духа, дар благодати, принимаемый личной верой. Бог спасает людей по одному, через личную встречу во Христе, а не оптом, целыми народами.
Поэтому все эти сравнения – вот у них в Европе было христианское просвещение, а у нас только государева служба под видом православия – выглядят как попытка найти удобное объяснение, построить очередного идола. Идол просвещенного Запада или идол непросвещенной России – не суть важно. Это бегство от фундаментальной правды о тотальной греховности любого народа и каждого человека в отдельности (Ветхий Адам), о нашей общей нужде в Спасителе.
Закон Божий универсален в своем обличении, он вскрывает несостоятельность и европейского гуманизма, оторвавшегося от корней, и российского служения отечеству вместо служения Богу. Разные исторические пути могут приводить к разным культурным формам, но суть остается – человек без Христа потерян, ищет опоры в себе, в идеологии, в нации, в чем угодно, кроме единственного источника жизни.
Разговоры о большей или меньшей христианскости народов – это всегда хождение по лабиринту гордыни и самообмана. Будь то условная Норвегия, подгоняющая веру под политическую конъюнктуру, или условная Саудовская Аравия, живущая по законам своего пророка – и там, и там мы видим человеческие попытки устроить жизнь без подлинного упования на Христа, подменяя Его учение собственными конструкциями. Христианство это не о том, чтобы добиться некоего коллективного просвещения или построить правильную христианскую нацию — эта задача стоит перед исламской уммой.
Христианская цель в другом – услышать призыв Евангелия лично для себя, признать свою нужду в благодати и найти спасение во Христе. Все остальное – лишь миражи на пути к Нему.
#анатомия_идола
Два слова о гвозде
Вчерашний поход на футбол для меня обернулся неожиданным квестом. На входе меня чуть было не отправили домой из-за обычного строительного гвоздя, который мирно лежал в моем рюкзаке. Охрана не могла пропустить потенциальное колющее оружие и под недоумённые взгляды мне пришлось сдавать гвоздь в камеру хранения, расположенную в другом здании. В камере хранения на меня тоже смотрели как на редкого чудака.
Казалось бы, проще выкинуть. Я не смог, хотя и далек от суеверий. Гвоздь – не талисман, не оберег, не "волшебный предмет". Это, скорее, овеществленная память. Это артефакт. Символ. Напоминание об одном важном этапе моей жизни.
Семь лет назад я был частью харизматической общины. И вот, однажды, нас вывезли на природу, на "встречу с Богом". В один из дней всем раздали анкеты "служения освобождения". Весьма подробные. Каяться предлагалось буквально во всем: от прослушивания рок-музыки (слушаю до сих пор) до вызова гномиков (не вызывал и не делаю этого сегодня). Анкета была внушительной.
Потом была исповедь, не по анкете, на неё никто и не стал смотреть. После разрешительной молитвы эту самую анкету велели прибить к кресту, который стоял тут же, в зале. Символизировало это распятие наших грехов со Христом. А на память об этом событии, о моей первой исповеди, мне вручили гвоздь.
Тот самый гвоздь, который я полгода назад случайно обнаружил в старой сумке. И с тех пор ношу с собой. Конечно, со стороны это может показаться странным. Но, каждого из нас свои "тараканы" гвозди. А какие у вас?
Продолжаю с лёгкой руки отца Дмитрия Розета посещать Начальный Теологический Курс.
Сегодня был зачёт по гомилетике — искусству проповеди. Нужно было прочитать проповедь на 5 минут, выбрав стих и ситуацию, в которой будете проповедовать.
Выше запись моей первой (и, кто знает, может быть, последней проповеди) в церкви, вместо 5 минут уложился в 4 — рассказывал о том, почему всегда под рукой нужно иметь бутылку воды, даже в падающем самолёте (особенно в нём).
Получил заслуженную критику пастора-ректора нашей семинарии за то, пропаганду редуцированного Евангелия (не нужно ничего делать) и недостаток экзегезыСтавь лайк, если хочешь, проповеди пятиминутки на регулярной основе
Два слова о боге-затычке.
Для начала, я соглашусь: у каждого человека есть экзистенциальная потребность – потребность в смысле, в опоре, в чем-то большем, чем он сам. В чем-то запредельном. И эту потребность можно назвать потребностью в Боге. Только вот эта самая "дыра", эта потребность, у каждого своя. Она зависит от психологических потребностей, проблем и склада характера человека.
И вот тут начинается самое интересное. Одну дыру идеально затыкает строгий карающий бог, дыру другого затыкает "небесный папочка", третьему для затыкания нужна божественная чета подростков, четвертому безликий небесный абсолют, свет, который сходит, когда он молится на пупок. Что характерно, все эти боги прекрасно справляются со своей задачей – "затыкают".
Например, кто-то ищет в Боге лишь утешения и поддержки, и тогда Он становится для него "небесным психотерапевтом", который всегда выслушает и пожалеет. Кто-то боится наказания и стремится к послушанию, и тогда Бог превращается в строгого надзирателя, следящего за каждым шагом. А кто-то ищет в Боге лишь подтверждения собственной правоты и всемогущества, и тогда Он становится удобным инструментом для достижения личных целей.
Однако, кто из затыкающих может сказать: "У меня в сердце была дыра формой в Яхве? Мне нужен был Саваоф, библейский Господь"? Я даже не буду проводить завтра опрос на эту тему, потому что уверен в его результатах. Наш Господь в ходе таких психологизаций и затыканий уже потерял имя, характер и остальные личные черты – всё ради того, чтобы Им было удобней затыкать свои дыры.
Повторю: у каждого человека действительно есть экзистенциальная потребность, и эта потребность, несмотря на схожесть, может быть разной, и подходят разным людям разные затычки. Мы можем удовлетворить её, заткнуть и назвать эту затычку "богом", она даже может стать для нас богом – но не имеющим никакого отношения к Живому, действующему, активному, реальном и действующему Субъекту, создавшему этот мир, говорившему через пророков, пославшему Сына Своего и так далее.
Я понимаю, что это очень непопулярная точка зрения – приходить и выбивать костыли, говорить, что ваш соул-плаг это не настоящий бог. Тем не менее, это очень важная история для того, чтобы не обманываться и иметь возможность встретить настоящего, Живого Господа. Господа, Который не обязательно что-то тебе "затыкает". Господа, Который может оставить тебя ни с чем, как Иова. Господа, Который может отправить тебя на жестокую смерть вместо богатства и радости, как было с апостолами и Его последователями в первые века, и как происходит по всему миру и сегодня.
Господа, Которого любят или не любят не потому, что Он подходит под твою дырку, а потому, что Он – твой Господь. Настоящий, Живой Бог, Который Сам избрал тебя, избрал и полюбил, призвал – и ты идешь за Ним, потому что Он – это Он, а не из-за того, что Он тебе дает. Бог, который открывается нам в Своем Слове, в таинствах, в жизни Церкви. Бог, который являет Свою любовь и милосердие в Иисусе Христе. Бог, который действует в этом мире, преображая его и наполняя его Своим присутствием.
Господь неудобный, не подходящий под твою дыру, но единственный Господь, Который на самом деле может преобразить твою жизнь уже сегодня и даровать вечную жизнь в будущем веке.
Прочитал сейчас классную мысль: "Пост только для тех, кто может и очень хочет". Абсолютно согласен и сказал бы шире: любое действие в нашей жизни, особенно духовное, – оно про и для тех, кто действительно может и действительно хочет. Но, как часто мы обманываем себя, выдавая желаемое за действительное, а порой и обратное — действительное за желаемое.
Главный вопрос, который стоит задавать себе регулярно (и особенно в дни Великого поста), если ты сталкиваешься с внутренним конфликтом: "А чего я на самом деле хочу через это?". Зачем оно мне? Не "зачем так положено", не "зачем так делают все", а зачем мне это нужно?
Если вы держите пост в эти дни, то, вероятно, у вас есть ответ на этот вопрос. Если не знаете, то, скорее всего, пост идет не самым гладким образом или не идет вовсе. Если вы не держите пост, но почему-то переживаете по этому поводу, то тем более стоит задуматься: а чего вы, собственно, хотите? Заглушить чувство вины? Соответствовать чьим-то ожиданиям? Или, может быть, вы завидуете тем, кто "может и хочет", а сами не можете найти в себе силы и мотивацию?
И тут мы подходим к самому интересному – к теме свободы. Той самой свободы, о которой апостол Павел писал: "Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною" (1 Кор. 6:12). Свободы, которая дарована нам Христом. Свободы, которая пугает.
Потому что свобода – это не вседозволенность. Это не "делай что хочешь", а "осознай, чего ты хочешь на самом деле". И, исходя из этого, делай свой выбор. В этой свободе мы обретаем возможность узнать что-то важное о себе. О своих истинных ценностях и желаниях. О том, какого мы духа. О том, что для нас главное – Божья воля или личные амбиции, страхи, комплексы.
Это может быть неприятно. Это может быть больно. Это может разрушить наши иллюзии о себе. И все же, это – единственный путь к подлинной свободе. К свободе не от Бога, а в Боге. К свободе, которая не в том, чтобы делать все, что вздумается, а в том, чтобы делать то, что действительно хочешь, – в согласии со своей совестью и с Божьей волей.
Возвращаясь к опросу недели. Больше всего голосов – почти треть – набрал вариант "Никогда не прекращаю молиться". Это, конечно, очень круто и вдохновляюще. Даже если кто-то из нас немного лукавит
В комментариях некоторые пишут, что всегда получают то, о чем просят. И это, безусловно, замечательно. Но, как мне кажется, это может говорить о паре интересных вещей. Во-первых, если это так, то, может, стоит попросить вас помолиться, чтобы сыграла моя лотерейная ставка? А если серьезно, то вот вопрос: как часто вы молитесь о том, что, по вашему убеждению, не может случится, молитесь вопреки?
И да, я знаю, что Господь всегда отвечает на каждую молитву. И то, что дело идет не так, как мне бы хотелось, – это тоже ответ. Но вопрос был именно о получении желаемого. О том, как понять, что Господь говорит тебе "нет". И может ли Он вообще сказать "нет" в каких-то вопросах?
Для меня этот вопрос сейчас – совсем не отвлеченная теория. Уже почти год я молюсь о даре веры и Божьем водительстве для нескольких человек. Молюсь, может, и не непрестанно, но регулярно и прошу о молитвенной поддержке общину каждое воскресенье. И вот, проходит время – месяцы, а видимых результатов ноль. Даже, пожалуй, наоборот. И в такие моменты появляется мысль: а стоит ли молиться дальше? Может, это и есть тот самый ответ – молчание, отсутствие прогресса? Может, Господь просто не хочет давать веру этим людям?
В это я не верю и, пытаясь разобраться в себе, понимаю, что дело тут, скорее всего, в моей личной лени и маловерии. Именно они порождают это ощущение бессилия, это раздражение оттого, что желаемое не происходит, несмотря на все молитвы. И, вместе с тем, я уверен, что это – очень ценное переживание. Ценное лично для меня, для моих отношений с Богом. Именно в такие моменты – когда молитва "не работает" так, как мне хотелось бы, – начинаешь по-настоящему понимать, Кто есть Господь. Что Он – не золотая рыбка и не автомат по исполнению желаний, куда можно загрузить молитву и получить гарантированный результат. Даже если просишь о чем-то хорошем и духовном.
И вот ещё что. Усталость от молитвы, разочарование от отсутствия "быстрого ответа" – это, как ни парадоксально, может быть показателем того, насколько действительно (не)ценна для тебя вещь, о которой ты молишься. Ведь если я готов опустить руки и оставить молитву через какое-то время, – значит, так ли уж сильно я этого хотел на самом деле? Вспомните Авраама, молившегося десятилетиями о сыне. Вспомните других библейских героев веры, что не сдавались в молитве, несмотря на видимое отсутствие результатов.
Всё это тоже повод для честной переоценки себя и своих отношений с Господом. Для корректировки курса, для того, чтобы, не переставая молиться, научиться быть выше своих разочарований и сомнений. Продолжая стучать – даже когда кажется, что дверь не открывается. Продолжая просить – даже когда кажется, что ответа нет.
Два слова о покаянии:
Собирался написать пост о покаянии. Решил копнуть поглубже, посмотреть, как слово "покаяние" переводится в разных языках и религиях. Думал, найду везде что-то вроде "возвращения", "разворота". Ведь у нас, христиан, "метанойя" – это же про разворот, интересно, как у них.
Оказалось, что в иудаизме – тшува, "возвращение". В исламе – тауба, тоже "возвращение". А вот в христианстве "Метанойя" (μετάνοια), вопреки моему устоявшемуся мнению, это не про разворот. Это про перемену ума. Про "после-мышление", “пере-мышление”, изменение образа мышления. И, если подумать, это куда точнее, чем образ "разворота".
Поясню. Когда мы говорим о покаянии как о "развороте от греха", мы невольно попадаем в ловушку. Куда, собственно, мы разворачиваемся? К какому-то "безгрешному" прошлому? Но разве у тотально грешного человека вообще было такое прошлое? Разве был в его жизни момент, когда он был полностью свободен от греха? Сомнительно.
Более того, "разворот" оставляет нас в той же самой системе координат, где есть "грех" и "не-грех". Мы просто поворачиваемся ко греху спиной, но он никуда не девается. Он остается за спиной. И, как показывает опыт, мы постоянно оглядываемся, а то и разворачиваемся обратно, подобно жене Лота. Снова и снова. И да, мы можем усилием воли заставить себя отвернуться от греха. На время, но это не решает проблему в корне.
Христианское же покаяние – это нечто принципиально иное. Это не просто разворот, а, скорее, переворот. Метанойя – это не смена направления движения в прежней системе координат, а смена самой системы координат. Это то, что может произвести в нас только Господь, – и, как метко заметил Мартин Лютер в первом из своих 95 тезисов, этот процесс может занять всю жизнь христианина. Мы сами, своими силами, можем лишь отвернуться от греха. Но изменить свой ум, свое сердце – на это способен только Бог.
Метанойя – это не возвращение в мифическое "безгрешное прошлое". Это обретение нового сердца. Каменное сердце, на котором высечены лишь наши собственные "хотелки" и страхи, заменяется на живое, плотяное (плотяное, вопреки фантазиям ненавистников плоти) сердце, на котором начертан Закон Божий. Это не значит, что мы становимся безгрешными автоматически.
Живя в этом мире мы продолжаем ошибаться, но мы должны перестать ориентироваться на ошибку. Мы перестаем жить в дихотомии "грех – не-грех". Мы начинаем жить в новой реальности, не потому, что мы его "запретили”, "переименовали" или признали нормой, что вместо собственного греха мы смотрим на Господа и Его волю. Да мы, не можем и не должны перестать подмечать эти ошибки и просить помощи в их исправлении, но они не могут и не должны определять нас.
Да, мы грешники, потому что мы ежедневно и многократно совершаем ошибки, и будем совершать их до конца наших дней. И мы же — святые, освящённые Господом, омытые Его кровью и принимающие Его благодать и действующие через и благодаря Его силе и святости, каждый день. Легко понять и принять первую часть, но без второй всё это не имеет значения: если вы не святы, если вы не принимаете себя как уже освящённого Господом, вы в полной мере не входите в подлинное покаяние.
Именно к такому покаянию – к перемене ума, к тотальному перевороту, который совершает в нас Бог, – и призваны христиане. Не к вечному "возвращению" непонятно куда, не к бессмысленному кружению между "грехом" и "не-грехом", а к новой жизни – жизни в святости, жизни, в которой грех уже не имеет над нами власти, потому что сам наш ум, само наше мышление – преображены Христом. Потому что настоящее покаяние – это не про то, чтобы отвернуться от греха своими силами, как это делают адепты других религий. Это про то, чтобы позволить Богу перевернуть всю нашу жизнь.
Два слова о коровах, ослах и людях
Около полугода назад я наткнулся на забавный ролик: корова кубарем катится с горы. Зрелище было настолько абсурдным, что я не удержался и перемонтировал видео так, чтобы казалось, будто корова, кувыркаясь, карабкается вверх. И знаете, в тот момент это было очень похоже на меня. На мою жизнь. На мое ощущение себя. Мне казалось, что я, как эта несчастная корова, качусь вверх по склону – нелепо, неуклюже, против всякой логики.
Прошло несколько месяцев. Месяцев терапии, размышлений, молитв. И я записал для себя небольшое послание (цитирую почти дословно):
"Я не корова, которая катится вверх. В первую очередь, потому что я – не корова. И не качусь вверх. Это интересная метафора, но она не отражает всей полноты реальности. Я – человек. Осознанное существо, находящееся в постоянном взаимодействии с другими людьми. И не только с людьми. Как верующий христианин, я верю, что нахожусь в общении с Господом, Который ведет меня. Ведет и поддерживает в любой ситуации, давая и силы, и желание двигаться …”.
Я вспомнил об этом сегодня, наткнувшись в комментариях на цитату священника Даниила Сысоева. Он писал, что к собственному телу нужно относиться как к ослу: впрягать в телегу, подгонять пинками, приносить в жертву, а в промежутках – кормить и поить, чтобы не сдох и мог выполнять свою работу.
И меня вдруг осенило: как же это похоже на мою историю с коровой. И там, и там – отношение к себе очень похоже. Только ведь ни я не та корова, ни отец Даниил, ни вы, читающий эти строки, – не ослы. Мы – люди. Созданные по образу и подобию Божьему. И заслуживающие отношения к себе как к человеку – во всей полноте этого слова.
И здесь мы возвращаемся к разговору о "ветхом Адаме", "внутреннем ребенке" и прочих концепциях, которые помогают нам осмыслить свою внутреннее состояние. Важно помнить: все это – лишь метафоры. Не более, чем инструменты, помогающие нам понять самих себя. На самом деле нет никакого отдельного "ветхого Адама", "внутреннего ребенка" или "внутреннего критика", существующего помимо нас. Есть только вы. Целиком. Во всей своей сложности и противоречивости.
И "ветхий Адам" – это не какой-то злобный карлик, поселившийся у вас внутри. Это вы и есть. Ваши страхи, ваши слабости, ваши греховные наклонности. Вы – именно вы и есть "ветхий Адам". Признать это – значит избежать ловушки шизофренического раздвоения, когда вы начинаете ненавидеть какую-то часть себя, как будто она – чужая, враждебная. Избежать диссоциации, когда вы отгораживаетесь от своих чувств, желаний, потребностей, как будто они – не ваши. Избежать, в конце концов, гностического презрения к плоти, которое, увы, так часто проникало (и проникает) в христианство.
Ведь если вы ненавидите свое тело, свою плоть, вы ненавидите себя. Потому что вы неотделимы от своего тела. Вы – не бестелесный дух, временно заключенный в темницу плоти. Вы – воплощенный дух. И ваше тело – не обуза, не осел, а часть вашей личности, дар Божий, который нужно принимать с благодарностью и использовать во благо.
Апостол Павел, говоря о "ветхом Адаме", говорил и о себе. "Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?" (Рим. 7:24). Это он, Павел, а не какой-то абстрактный "ветхий Адам", страдал от внутренней борьбы. Это он осознавал свою греховность и нужду в спасении.
И именно это осознание – целостное, не разделяющее себя на "хорошие" и "плохие" части, – позволяет нам взять на себя ответственность за свою жизнь. Не перекладывать вину на "ветхого Адама", а признать: да, я грешен, я нуждаюсь в Божьей благодати, я призван к преображению. И не отторгать свое тело, как нечто низменное, а принимать его как часть себя, как дар, который нужно освящать и направлять к добру. Потому что в конечном итоге, именно целостность, примирение с собой, и есть путь к подлинной святости, свободе и радости во Христе.
Два слова о вуду
Вчера на богослужении меня осенило: а ведь христианство, если вдуматься, чем-то похоже на культ вуду. Нет, я не про жертвоприношения и кукол, проткнутых иголками. Я про зомби.
В гаитянском вуду есть ритуал зомбирования. Человеку дают особое зелье, вызывающее паралич и имитирующее смерть. Его хоронят, а затем "воскрешают", внушая, что он теперь – зомби, лишенный воли и обязанный подчиняться хозяину. И, что самое поразительное, человек верит. Он ведет себя как зомби, потому что убежден, что он и есть зомби.
Теперь вспомним крещение. Мы говорим, что в крещении наш "ветхий Адам" – наша греховная природа – умирает, "тонет" и распинается со Христом. Мы становимся "новым творением" (2 Кор. 5:17), свободным от власти греха. Звучит похоже, с одним неприятным отличием
Культисты вуду, точнее, их зомби, верят в свой новый статус намного сильнее, чем христиане. Мы продолжаем жить, как будто ничего не изменилось. Как будто "ветхий Адам" живее всех живых. Как будто крещение – это просто красивый обряд, а не реальное умерщвление старой природы и воскресение к новой жизни.
Конечно, это сравнение – лишь метафора. В отличие от вуду, где "зомбирование" – это насилие и обман, христианское сораспятие со Христом – это дар благодати, освобождающий нас от рабства греха и дарующий истинную свободу. И все же, полагаю, что нам есть чему поучиться у вуду-зомби. Не ритуалам, конечно, а силе веры.
Поверить, наконец, что мы действительно умерли для греха и живы для Бога во Христе Иисусе (Рим. 6:11). Поверить, что мы – не рабы своих страстей, а свободные дети Божьи. И вести себя соответствующе
Впрочем, есть ещё один важный аспект, о котором мне напомнили в комментариях. Христианство оно же не про какую-то там любовь, а про ненависть к собственной плоти и умерщвление ее отвратительной порочной похоти. Так что, вечные советы от детского журнала Ермолка тоже никто не отменял
Читать полностью…
Под последними постами появился интересный комментарий. Его автор, мой добрый знакомый, прошедший непростой духовный путь от православного алтарника до последователя северного неоязычества, высказал мысль, которая, как мне кажется, широко распространена:
"Искренние христиане тем и занимаются, что пытаются навязать людям свою моральную картину мира, чтобы потом продать решение в виде Евангелия. Лишить человека почвы под ногами, чтобы он стал зависимым от божественного милосердия".
Два слова о спорах
Мы, христиане, часто чувствуем долг спорить. Доказывать. Убеждать. Ведь на кону – истина и вечная жизнь. Как можно молчать, когда люди заблуждаются, идут неверным путем, отвергают спасение? Это – благое побуждение, но, как говорится, благими побуждениями вымощена дорога в ад.
Давайте будем честны: как часто ваши споры о вере приводили к обращению оппонента? Не к временному соглашательству, не к вежливому киванию головой, а к подлинному изменению сердца? Уверен, что нечасто. И дело тут не только в упрямстве или глупости неверующих, и даже не в слабости наших аргументов.
Проблема глубже. Гораздо глубже. Дело в том, что спор – это, как правило, борьба. Борьба за победу. За утверждение своей правоты. За доминирование над оппонентом. Даже если мы спорим из самых лучших побуждений, из искреннего желания помочь человеку обрести истину, сама форма спора часто мешает нам достичь этой цели.
Потому что спор – это атака. Атака на мировоззрение человека, на его ценности, на его самооценку. И, как любая атака, она вызывает защитную реакцию. Человек закрывается. Он перестает слушать. Он ищет контраргументы. Он защищает свою позицию, даже если в глубине души сомневается в ней.
Потому что признать свою неправоту – это больно. Это значит признать, что ты ошибался, что ты жил не так, как надо, что тебе нужно меняться. А это – страшно. Именно поэтому так часто споры о вере превращаются в бесплодную перепалку, в обмен колкостями, в соревнование в остроумии. Даже если мы "побеждаем" в споре, разбивая все аргументы оппонента, мы, как правило, не побеждаем его самого. Мы лишь загоняем его еще глубже в его укрытие, в его "зону комфорта", где он чувствует себя в безопасности.
Так что же делать? Молчать? Отказаться от любой защиты своей веры? Конечно, нет. Есть разница между спором и свидетельством. Между навязыванием и объяснением. Между агрессией и любовью. Апостол Петр призывает: "Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением" (1 Пет. 3:15). Заметьте: "дать ответ", а не "вступить в спор". "С кротостью и благоговением", а не с напором и агрессией.
Речь идет об ответе на искренний вопрос. Об объяснении своей позиции тем, кто готов слушать. О свидетельстве своей веры тем, кто открыт к ней.
А если человек не хочет слушать? Если он нападает, провоцирует, ищет повод для спора? Иисус дал нам практичный совет: "А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших" (Мф. 10:14).
Это – не призыв к гордыне. Не проявление презрения. Не отказ от любви. Это – мудрость. Это – предупреждение о том, что не стоит тратить свои силы и время на бесплодные споры. На тех, кто сознательно закрывает свое сердце для истины. Это – призыв сосредоточиться на тех, кто действительно ищет Бога, кто готов слушать, кто открыт к диалогу.
Иногда молчание – это самый красноречивый ответ. Иногда отряхивание праха – это не поражение, а победа. Победа над собственным эго, над желанием спорить, над искушением доказывать свою правоту. Иногда, да нет, всегда, лучший способ проповедовать – это не слова, а жизнь. Жизнь, которая свидетельствует о Божьей любви и благодати. Жизнь, которая привлекает людей к Христу не силой аргументов, а силой примера.
Означает ли это, что психология – зло? Вовсе нет. Просто у нее – своя сфера. Свой уровень. Свои ограничения. И пытаться решить духовные проблемы психологическими методами – все равно что лечить перелом зеленкой. Поможет ли? Возможно, немного снимет воспаление. Но кость не срастит.
Психология может помочь вам лучше понять себя, свои мотивы, свои реакции. Но она не может изменить вашу природу. Она не может дать вам спасение. В сущности, она решает другие задачи.
Аналогичным образом и поход в церковь не обязательно поможет решить ваши психологические проблемы и даже может их усугубить в некоторых случаях. Не потому, что Церковь плохая, устарелая или не помогает. Нет, но лишь потому, что задача Церкви — объединять верных, вести их ко Христу, возвещать Слово Божие, а не заниматься психотерапией.
Церковь – это не клиника душевного здоровья, а сообщество веры, где мы вместе поклоняемся Богу, вместе возрастаем в познании Его воли, вместе поддерживаем друг друга на пути следования за Христом. Она призвана напоминать нам о реальности греха и необходимости покаяния, указывать на единственный источник спасения – жертву Иисуса Христа. Церковь может дать вам надежду, смысл и общину, но она не заменит психолога, если у вас депрессия, как не заменит она хирурга при аппендиците. Полагаю, что требовать от Церкви решения всех наших проблем – это тоже своего рода идолопоклонство, подмена Бога набором духовных услуг.
Так где же выход? В том, чтобы не смешивать душевное и духовное, не подменять одно другим, а искать Бога – в молитве, в Писании, в жизни Церкви – и себя – в честном самопознании, не боясь при необходимости обратиться за профессиональной помощью, помня при этом об ограниченности любого человеческого знания и всемогуществе Божьей благодати.
Послушал чудесный разговор о Паламе от Елизаветы и двух образованных православных учёных мужей. Точнее, внимательно слушал ровно до середины, пока на 45-й минуте кто-то из тех самых мужей не ушел в самораскрытие, сказав:
Если бы соборы анафематстовали задним числом, то все святые отцы были бы анафематствованы, кроме, Григория Богослова
Если очень уж хочется говорить об обществе в целом, то уверен, что и общественный и индивидуальный путь к христианизации в обществе, привыкшем считать себя христианскими, лежит через предварительную "расхристианизацию". Не через просвещение поверх уже имеющихся представлений, а через деконструкцию того культурного, номинального, привычного "христианства", которое человек впитал с молоком матери или требованиями социума.
Сначала нужно разобрать этот фасад, построенный из обрядов без веры, традиций без понимания, морали без Христа. Только когда рука человека опустеет от этих суррогатов, когда он увидит их несостоятельность, появится пространство для того, чтобы взять нечто подлинное. Это болезненный процесс, сродни хирургическому вмешательству. Он требует не только интеллектуальной смелости взглянуть правде в глаза, но и суверенного действия Духа Святого, Который один может сокрушить идолов в сердце и обратить к Живому Богу.
Думается, именно так начинается каждое великое пробуждение, и личное и общественное, — не с плавного улучшения нравов, а с глубокого кризиса, с радикальной переоценки ценностей, с острого осознания собственного банкротства перед Законом Божьим. Деконструкция не ради самой деконструкции, но как необходимый этап, чтобы сквозь руины привычного увидеть свет Евангелия. Без этого кризиса попытки "просвещения" рискуют лишь добавить еще один слой краски на ветхий фасад.
#анатомия_идола
Два слово о многобожии
Проговорю очевидное: я верю в многобожие. Точнее, я вижу, что мир, в котором мы живем, – это мир множества богов. Не один, не два, а десятки миллионов, если не миллиарды. И все это – абсолютно реальные боги, в том смысле, что они реально влияют на жизнь людей, которые им поклоняются.
Вот сегодня услышал на улице обрывок телефонного разговора. Женщина говорила кому-то: "...это с тобой говорит бог!". Я навострился и приготовился было возрадоваться. Но женщина продолжила: "Ведь чего хочет женщина, того хочет бог". Радость сменилась грустной ухмылкой – вот оно, многобожие в действии. А ведь есть еще бог карьеры, бог успеха, бог потребления, бог "лайков" в соцсетях… Список можно продолжать бесконечно.
Уверен, осознание этой многобожности – одно из ключевых для каждого человека, и особенно для христианина. Понимание, что люди, с которыми мы взаимодействуем каждый день, – не просто "неверующие", с пустым местом вместо божественного. Нет, они – язычники, поклоняющиеся иным богам, иной божественности. Точно такие же язычники, какими мы были до обращения, и какими, увы, порой бываем и после, забывая возлагать все надежды на Господа.
Да, в этом мире всего один истинный Бог – Отец, Сын и Дух Святой, Пресвятая Троица, Творец и Владыка всего сущего. Единственный Посредник между Богом и людьми – Господь Иисус Христос. И в то же время, много в мире богов, созданных руками и умами человеческими. Они могут маскироваться под истинного Бога, брать Его имя или атрибуты, обитать в Его храмах, но по сути своей – бесы, идолы, пустота.
При этом, несмотря на то, что это не истинные боги и даже могут не существовать, они вполне реальны для тех, кто им поклоняется. В этом парадокс, и это реальность, которую нужно учитывать, – ту реальность, в которой живут люди, и их острую потребность защищать своих богов, даже если те – всего лишь пустышки.
Мир лежит во зле и многобожии, и так будет всегда. Нам же, если считаем себя учениками Христа, остается держаться своего Учителя, уповая на Его помощь, Его поддержку, Его милость в этом бушующем океане многобожия. Чтобы сохранить веру и не преклонить колени перед иными богами, отвергнув свет Истины.
В прошлый раз я писал о "боге-затычке", но сейчас понимаю, что это не совсем точное определение. "бог-костыль" – вот, пожалуй, более верный образ. Он не просто заполняет пустоту, он еще и помогает как-то ковылять по жизни.
Для одних "бог-костыль" – это замена психотерапевта (об этом я уже говорил). Для других – помощник в тяжелых ситуациях: заболел, потерял работу, расстался с любимым – сразу бегут к Богу, просят о помощи. Для третьих (и этим, как ни странно, часто грешат люди, называющие себя атеистами) – причина всех неудач: "Если бы Бог был / не был бы таким жестоким, он бы не допустил…”. Такой "бог-костыль" превращается в удобную мишень для обвинений.
И да, я понимаю, что верующие христиане могут возмутиться: "Как так? Разве плохо опираться на Бога?". Звучит и правда возмутительно. Но штука в том, что христианство – оно вообще не про "костыли". Христос пришел не для того, чтобы дать нам "небесный костыль", который всегда будет под рукой. Он умер и воскрес для того, чтобы мы получили исцеление. Чтобы мы преобразились, обрели новую природу – цельную, полноценную, не нуждающуюся в костылях.
Что это за новая природа? Это природа любви, радости, мира, долготерпения, благости, милосердия, веры, кротости, воздержания (Гал. 5:22-23). Это природа, которая способна любить Бога и ближнего, прощать, творить добро, не бояться смерти. Христос пришел, чтобы мы не просто "опирались" на Него, а соединились с Ним, стали частью Его Тела, причастниками Божественного естества. Чтобы мы были усыновлены Отцом и наследовали Царство – не как нищие и увечные, а как сыновья и дочери
И да, никакой увечный не войдет в Царствие Небесное. Но не потому, что Бог жесток, а потому, что Царствие Небесное – это место для исцеленных. Для тех, кто выбросил костыли и начал ходить собственными ногами – в силе и благодати Божией.
Недавно наткнулся на рекламу, которая заставила меня по-новому взглянуть на вопрос просветления. Оказывается, самый короткий путь к нему лежит через желудок коровы — чтобы очистить карму и обрести, наконец, душевный покой, достаточно стать опекуном буренки.
Вообще, тема помощи животным для меня не проста. Пару лет назад я писал, что мне не понять, зачем тратить ограниченные ресурсы на животных, если их можно потратить на людей. Более того, в каждом рубле, что ушел кошке я вижу рубль, что не ушел к ребенку, старику, другому нищему и нуждающемуся. И, видимо, с точки зрения многих, такой подход – признак некоторой ограниченности. Ведь для просветленного человека очевидно, что божественность – она везде: от камня на обочине до блохи на помойной крысе. А я, как не до конца просветленный, да ещё и христианин, вслед за Писанием все еще вижу образ Божий преимущественно в человеке.
Вернемся к нашим коровам. Точнее, к их опекунам, предлагающим простой и эффективный способ достижения просветления. Зашел я на сайт этих замечательных людей и понял: вот у кого надо учиться. Здесь все четко: корова – священна. Хочешь просветления – плати обеспечь ей достойное существование. И будет тебе счастье. И карма почистится, и чакры откроются. Четверг – пудинг, пятница – массаж, суббота – избавление от финансовых проблем (интересно, чьих?).
Все по делу, без лишней лирики. И в этом, пожалуй, главная ирония. Нам предлагают променять сложность человеческого бытия, сложность отношений с Богом, сложность поиска истины на корову. На простую, понятную, осязаемую корову. На набор ритуалов, которые гарантированно приведут к просветлению.
Забавно, но думается, что выбор не так очевиден для многих христиан сегодня, и в храмах то тут то там можно встретить свои варианты подобных “коровьих” инструкций, отличных только в меньшей прямолинейности.
Дорогой Никита Сюндюков начинает неделю с размышлений об источнике настоящей религиозности. Начинает с размышлений о горе и несчастье, что порой приводит человека в религиозные организации, но отвергает это повод, верно подмечая:
время источит этот опыт, а вместе с ним — и веру как его мнимое следствие.
время источит этот опыт, а вместе с ним и веру, как его мнимое следствие
От молитв хочу перекинуть разговор к библейским пророчествам. Сейчас перечитываю Иезекииля. Поражает его продуктивность: почти в каждой главе – Божьи послания, и, как правило, не самые радужные – суды, разрушения. Но сбылись ли все эти пророчества? История говорит: нет. Многие неизбежные бедствия так и не случились. Как к этому относиться?
Проблема в упрощенном понимании пророчества – как только предсказания будущего. Однако, библейское пророчество – в первую очередь это действие, провозглашение и явление Самого Бога. Его цель – не информировать, а изменять. Именно это звучит лейтмотивом у Иезекииля: "...и узнают, что Я – Господь". Не "узнают, что будет", а "узнают, Кто говорит, узнают, Каков Я”. Пророчество – это откровение Бога о Себе.
Вспомним Ниневию. Бог послал Иону с грозным пророчеством о разрушении города, но произошло иное: не просто покаяние – а могущественное действие Божьей силы, преклонившее сердца. Ответ на Слово, действие Духа, и Господь отменил суд. Пророчество не сбылось как предсказание катастрофы – но сверхъестественно сбылось в главном: явило милость Господа, действенно изменившего город.
Ошибочно ждать буквального исполнения всех пророчеств – будто это жесткий сценарий. Но столь же неверно считать "не сбывшееся" – "не настоящим". Цель – не в точном совпадении с предсказанным, а в явлении Божьей славы и преображении нас. Библейское пророчество – не гадание и не фатализм. Это сила Божьего Слова, приводящая к покаянию, открывающая нам Бога и Его суверенную волю. Он не просто предупреждает – Он вступает в отношения, действует, изменяет, спасает.
Два слова о справедливости и карме
Перечитывая на днях книгу пророка Иезекииля, я наткнулся на любопытный диалог между Богом и израильтянами. Уставшие от бесконечных обличений и суровых пророчеств, они, в 33-й главе, осмеливаются заявить: "Неправ путь Господа!" (Иез. 33:17). Самое интересное происходит дальше – Бог реагирует, но не так, как мы ожидаем. Он не пускается в долгие богословские рассуждения, не пытается "оправдаться". Вместо этого, через Иезекииля, Он обращается к простым людям на простом языке, зеркально отражая их претензию: "Это ваш путь неправ!" (Иез. 33:17, 20).
И далее, в стихах 18-20, Бог подробно разъясняет, в чем заключается Его справедливость, которая, как оказывается, радикально отличается от наших привычных представлений:
Он говорит: если праведник, живший по правде, вдруг отвернется от нее и начнет грешить – он умрет за свои грехи. И наоборот: если закоренелый грешник обратится от своего беззакония, покается и начнет творить правду – он будет жив за свое обращение. Никакой "кармы”, никакого автоматического воздаяния за прошлые заслуги или наказания за прошлые грехи
Сегодня это кажется верхом несправедливости, и даже Иов говорил об этом: разве справедливо, что Бог одинаково относится, что к злодеям, что к праведникам? Идея кармы предлагает гораздо более понятную (и, на первый взгляд, справедливую) схему: сделал плохо – получи "плохую карму", которая рано или поздно тебя настигнет. Сделал хорошо – заработал "хорошую карму", обеспечивающую благополучие в будущем. Все логично, все по заслугам.
Но Бог Иезекииля (и всего Писания) говорит нечто совершенно иное. Ему не важна твоя "карма" – все твои прошлые поступки, хорошие или плохие. Ему важно то, что ты выбираешь сейчас, каково твое сердце сегодня.
Это – потрясающий ответ на вечный вопрос о теодицее, о Божественной справедливости, которая не укладывается в наши человеческие рамки. Бог не "виноват" в том, что мир кажется нам несправедливым. Он справедлив, но Его справедливость – иная. Она основана не на механическом воздаянии за прошлое, а на живых отношениях с человеком здесь и сейчас. Она учитывает реальность покаяния и обращения. И, прежде всего, Его справедливость милующая.
И поэтому, прежде чем жаловаться на "несправедливость" Бога или искать утешения в "карме", стоит задать себе вопрос: а справедливы ли мы сами? Справедливы ли в своих словах, поступках, мыслях? В своем отношении к Богу и к ближним? Ведь, как сказал Господь через Иезекииля, наш путь, а не Его, так часто бывает непрям. И, возможно, именно в этом – корень всех наших "почему?".
Потому что подлинное обличение, способное изменить нас и побудить к росту, всегда начинается с осознания: источник проблем – не вовне (не в "несправедливом" Боге, не в "плохой карме"), а внутри нас самих.
Решил я сегодня, в честь Международного женского дня, заглянуть в литургический календарь господствующей в наших широтах церкви. Интересно же, память каких святых женщин мы можем вспомнить в этот день. Первое, что я узнал: по старому стилю сегодня – 23 февраля. Так что правильные верующие, празднующие всё по самому правильному календарю, вероятно, сегодня поздравляют друг друга с днем защитника отечества. Ведь правда поздравляют, да?
Вернемся к 8 марта. Как и следовало ожидать в такой мужественный день, в святцах не нашлось ни одной женщины. Единственное, что хоть как-то напоминает о празднике, – это обретение мощей Матроны Московской, произошедшее в 1998 году. Видимо, группа мужчин (а кто же еще?) решила, что нет лучшего способа отметить 23 февраля (или всё же 8 марта?), чем выкопать из земли останки женщины и разделить их по храмам. Оригинально
Но я не сдался. Решил проверить, что же там с настоящим, "правильным" 8 марта – по старому стилю. И что же? Опять ни одной святой! Зато – празднование в честь иконы Божией Матери "Знамение" Курской-Коренной. Правда, обретена эта икона была 8 сентября 1295 года, а не марта. Но кто я такой, чтобы разбираться в хитросплетениях церковного календаря? Видимо, логика тут особая, богословская.
К чему я это все? Да, в общем-то, ни к чему. Просто небольшая зарисовка о том, как причудливо иногда переплетаются церковные традиции, светские праздники и гендерные стереотипы. А если серьезно, дорогие девушки, с праздником вас! Будьте выше всех календарей и условностей и не позволяйте ничему — ни календарям, ни мужчинам, никому портить для вас праздники и ощущение собственной женственности и прекрасности.
Два слова о Ветхом Адаме.
В психологии есть популярное упражнение: представить своего "внутреннего ребенка", того маленького себя, со всеми его страхами, травмами и потребностями. И – пожалеть его. Обнять, успокоить, дать ему то, чего ему не хватало. Не всем это дается легко. Кто-то видит своего "внутреннего ребенка" уродливым, недостойным, даже отвратительным. Настолько сильна бывает ненависть к себе.
Не уверен, что каждый христианин согласится с концепцией "внутреннего ребенка". Зато все мы знаем о библейском учении про "ветхого" и "нового" Адама. О том, что первый должен быть распят со Христом, а второй – возрастать в нас. И вот тут возникает вопрос: а как относиться к этому "ветхому"? Жалеть его? Или презирать, ненавидеть, как нечто мерзкое и отвратительное?
Есть мнение, что "ветхий Адам" – это наша плоть, а плоть – это фу, гадость, рассадник греха. А значит, никакой жалости, только презрение и беспощадное "распятие". Но, лично мне "ветхого Адама" жалко. Жалко, как того самого "внутреннего ребенка", которого хочется обнять и успокоить. Жалко не греховность, а грешника в себе, ведь “ветхий Адам” это ведь тоже часть меня. Часть, которая боится, страдает, цепляется за жизнь, пусть даже и греховную.
И я не думаю, что это неправильно – испытывать к нему сострадание. Да, мне жалко "ветхого Адама", но я понимаю, что его смерть – это единственный путь к настоящей жизни. К жизни "нового Адама", свободного от власти греха.
Это как с зерном, о котором говорил апостол Павел: оно должно упасть в землю и умереть, чтобы дать росток и принести плод (Ин. 12:24). Или как с Самим Христом — мне невыносимо жаль Христа, распятого на кресте. И "ветхого Адама" мне жаль. Но я знаю, что и та, и другая смерть – необходимы. Что без них не будет воскресения.
Задумайтесь: разве апостол Павел ненавидел свою плоть? Разве он призывал к этому? Нет. Ненависть к телу, к "ветхому Адаму" – это, скорее, отголоски неоплатонизма, которые, как контрабанда, проникли в христианство вместе с идеями жестокой аскезы ради спасения. Если вы ненавидите часть себя, особенно такую важную, как собственная телесность, вы ненавидите себя целиком. Потому что вы неотделимы от своего тела.
Мы призваны любить грешника, но ненавидеть грех. И это относится не только к другим, но и к себе. К своему "ветхому Адаму". Понимать его страх. Его сопротивление. Его нежелание умирать. Но все равно – с любовью и сожалением, как Авраам, привязывавший Исаака к жертвеннику, как Сам Христос, восходивший на крест, – вести его на распятие. Не с ненавистью, а с состраданием. Не с презрением, а с надеждой на воскресение.
Тут должен был быть пост о том, что пророк Иезекииль чертил знак на лицах людей, которые скорбели о мерзостях своего народа, а мы сегодня, в Пепельную среду, носим это знак от скорби в наших личных мерзостях, но будет о другом. О том, как я впервые не вышел к Причастию
Сегодня было необычное богослужение — на парадной лестнице церкви, у трёх огромных распятий, которые установили к будущей выставке. Прихожане теснились, было много друзей из других церквей, желающих приобщиться к новому формату. Перед Чашей предлагось подойти за знаком из пепла, а позже, к Чаше. Как обычно, я стоял в конце очереди, молясь и размышляя о Таинстве и своём недостоинстве принять Его.
Люди сменялись, секундная пауза и вот пастор передаёт Чашу, чтобы самому причаститься с другими служителями. Я не успел. Сложно передать, гамму эмоций, которые испытал в этот момент. Особенно в этот день, день начала покаяния, остаться вне общения, без Тела и Крови Христа — понять это может только другой верующий, объяснить невозможно.
Не зная что делать, я остался после богослужения. Встал в очередь к пастору, чтобы попросить его, если возможно, хотя бы о благословении, объяснив, что произошло. Каково же было моё удивление, когда выслушав, он предложил преподать мне Причастие в часовне. Не веря, что это возможно, я пошёл за ним и через несколько минут восполнил то, в чем нуждался.
Какой урок можно вынести из этой истории? Вижу их два: наши грехи, нерасторопность, медлительность в покаянии, могут сыграть злую шутку, оставив без самого ценного. Кажется, что ты всегда успеешь прийти к Господу, но миг и уже поздно. Второе: Господь близок к искреннему покаянию. Тот, Кто сказал "стучите и отворят вам, просите и дано будет", всегда рядом, верный Своему слову, даже когда (всегда) мы подводим Его и самих себя.
#хорошее_повтори от 2.03.2022
Пепельная среда, начало Великого поста. Время, которое у многих ассоциируется с диетой, ограничениями, самокопанием, списком разрешённых и запрещённых продуктов. Очень особенным личным временем для себя, чтобы разобраться в себе и личных отношениях с Богом. Удивительно, но исторически Великий пост задумывался совсем иначе. Не как 40-50 дней личной аскезы, а как время, когда вся Церковь готовилась к Пасхе вместе. Новые члены общины готовились к Крещению, а остальные поддерживали их молитвой и общим постом.
Если посмотреть под этим углом, то понятнее становятся слова Господа, сказанные через Исаию о том, что пост, который угоден Ему, заключается в служении другому, в его освобождении и помощи. Пост как время задуматься: а не должен ли я кому-то? Не в материальном смысле, а в духовном? Не задолжал ли я кому-то внимания, заботы, прощения?
Может быть, в регулярной помощи нуждающимся? Может быть, в волонтерстве? Может быть, в простом, но искреннем участии в жизни тех, кто рядом? Каждый год перед Постом я ищу свой ответ на этот вопрос, в молитве и размышлении обращаясь к Богу. Обычно это что-то, что можно делать вместе с другими. В этом году – небольшой закрытый проект. Но дело не в проекте. Дело в принципе. В том, чтобы посмотреть вокруг. Увидеть тех, кому нужна помощь. И сделать что-то. Пусть даже самое малое.
Потому что пост – это не про "не есть". Это про быть. Быть человеком. Быть христианином. Быть рядом. Быть благодарным Богу за дар спасения во Христе и отвечать на Его любовь делами милосердия. Вот и сегодня, сейчас, в этом сообщении я предлагаю вам, читающему эти слова, подумать: что вы можете сделать в ближайшие полтора месяца для другого? Кому вы можете помочь? Кого поддержать?
Не обязательно что-то грандиозное. Может, просто регулярно переводить небольшую сумму в благотворительный фонд. Или стать волонтером на пару часов в неделю. Или просто позвонить одинокому человеку и поговорить с ним по душам. Дело не в масштабе. Дело в направленности. В том, чтобы увидеть другого человека. Его нужду. Его боль. И откликнуться.
Потому что пост – это не про "нельзя". Это про любовь. Про любовь в действии.
Ещё два слова о спорах
Один из самых частых аргументов, что я слышу от неверующих или альтернативных верующих сводится к "Библейский Бог жесток/несправедлив/аморален”. Этот аргумент стал практически общим местом в дискуссиях о вере. Одни пытаются улучшить Бога, подогнав Его под современные этические стандарты, другие, более честные, просто отбрасывают Библию, не в силах примирить её с собственным чувством справедливости.
Раньше я думал, что корень проблемы – в личной "моральности" таких людей. Мол, они считают себя более нравственными, чем Бог, описанный в Писании. Теперь я вижу, что всё гораздо глубже: дело не в том, что эти люди сами по себе такие моральные. Никто не рождается с готовым, безупречным моральным компасом. Дело в мире вокруг них. В обществе, в культуре, в тех неписаных правилах, которые мы впитываем с молоком матери.
Именно из этого мира люди черпают свои представления о добре и зле, о справедливости и несправедливости. И, что самое важное, они убеждены, что стандарты этого мира оправданы и правильны. Почему? Да потому что если это не так — у них огромные проблемы. Представьте себе здание, построенное на песке. Оно может казаться красивым и прочным. Но стоит только пошатнуться фундаменту и всё рухнет.
Так и с "моральным миром" современного человека. Если вдруг окажется, что его представления о добре и зле – ошибочны, что существует иная шкала ценностей, иной Закон, это будет катастрофой. Потому что если принять библейские стандарты морали, если хотя бы на мгновение допустить, что Бог действительно гневается на грех, что Закон действует, что наказание – реально — тогда у тебя, лично у тебя, огромные проблемы. И это – ужасно и страшно.
Это не просто вопрос теологических разногласий. Это вопрос выживания. Не физического, а психологического, духовного. Именно поэтому, столкнувшись с "аморальным" (по их меркам, по меркам их привычного и безопасного мира) Богом, люди часто выбирают не Евангелие, а отрицание. Отрицание Бога, Писания, самой возможности такого "жестокого" миропорядка.
Потому что это – безопаснее. Потому что проще закрыть глаза и сказать: "Этого нет!", чем взглянуть в лицо реальности, которая грозит разрушить весь твой привычный мир. Они похожи на ребенка, застрявшего в горящем доме. Он может спрятаться в шкафу, надеясь, что огонь его не найдет. Это, конечно, иллюзия. Но она дает ему временное облегчение.
Так и с "моральным атеизмом” и “либеральным "христианством”. Всё это – попытка спрятаться от духовного пожара. От осознания собственной греховности, собственной уязвимости перед лицом Святого Бога. Что же делать, христианам? Спорить? Доказывать? Кричать, что "наш Бог – самый моральный, вы просто не понимаете”? Возможно, иногда это и нужно. Но, как правило, это – бесполезно.
Потому что, как я уже говорил в предыдущем посте, мы имеем дело не с аргументами, а со страхом. Глубинным, иррациональным страхом, который парализует разум и заставляет человека цепляться за любую, даже самую хрупкую, иллюзию безопасности. Поэтому, прежде чем вступать в спор, стоит задать себе вопрос: а не пытаюсь ли я вытащить человека из горящего шкафа против его воли? Не причиню ли я ему больше вреда, чем пользы?
Самый важный вопрос в любом споре не в том, чтобы победить человека, а показать, как он сможет жить, если примет вашу точку зрения. Показать на своём примере, в первую очередь. И если ваш пример не кажется привлекательным, то стоит ли удивляться, что вам не верят. Если в вашей жизни нет и не видно действия Божьего, то как поверить, что вы знаете, о чём говорите? Поэтому так важны и свидетельство и личные отношения с Господом.
Поэтому, возможно, вместо того, чтобы вытаскивать человека из его горящего шкафа, стоит просто быть рядом, молиться за него, показывать своей жизнью, что есть другой путь – путь, где есть прощение, мир и настоящая безопасность во Христе. Не навязывать, а предлагать. Не спорить, а любить. И помнить, что семя веры прорастает не от силы наших аргументов, а от действия Духа Святого.
Два слова о Прощёном воскресенье.
На следующей неделе у христиан всех традиций начинается Великий пост, а значит, сегодня – Прощёное воскресенье. День, когда в наших широтах принято требовать просить друг у друга прощения.
Эта традиция восходит к монашеской практике египетских и палестинских пустынников. Перед началом Великого поста монахи собирались вместе, испрашивали друг у друга прощения за все вольные или невольные обиды. После этого некоторые из них уходили в пустыню, чтобы провести пост в уединении и молитве. Просили прощения они не только для того, чтобы с чистым сердцем вступить в период поста, но и потому, что встреча эта могла оказаться последней – не все возвращались из пустыни живыми.
Позже этот обычай распространился и на мирян, как и другие аскетические практики, изначально присущие монашеству. И, если египетских монахов понять можно, то что вам, дорогие мои, мешает попросить прощения завтра? Через неделю? А главное, что мешало сделать это вчера, за неделю до?
Зачем ждать особого магического времени и сводить покаяние к публичному ритуалу, отпуская по ветру ничего не значащие слова, подобно фарисеям, молящимся на перекрёстках? Чтобы все видели, какие вы духовные? И это не говоря о том, что прощать "всех" – в сущности, не прощать никого. Прощение – это всегда личный акт, обращённый к конкретному человеку. Это не абстрактная индульгенция, которую можно выдать всем оптом. Куда сложнее подойти к тому, кого ты действительно обидел, посмотреть ему в глаза и попросить прощения, а потом постараться загладить свою вину. Иисус говорил: "Если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой".
Прощёное воскресенье завершается. День, наполненный словами о прощении... Но смогли ли вы сегодня наполнить эти слова смыслом? Смогли ли сделать шаг навстречу тем, кого обидели? И если нет – то что мешает сделать это завтра? Или послезавтра? Или в любой другой день? Ведь, в сущности, каждый день – это возможность начать жить по-новому, по любви и милосердию, впустив в жизни настоящее, а не показное прощение.
О чём думаю люди в 23:47 на танцполе на корпоративе? Не знаю, кто о чём, но я в этих обстоятельствах почувствовал острую необходимость записать в заметках:
Главная мысль Фрейда, что субъект расщепленСейчас поясню. Большинство современных школ психологии считают, что наша психика – не монолит. Фрейд говорил об Эго, Супер-Эго и Ид (Оно). В транзактном анализе это Внутренний Ребенок, Родитель и Взрослый, в других школах добавляются Критики, Тень и другое. Суть одна: мы – не цельная сущность, а скорее мозаика из разных частей. Или, если угодно, арена, на которой разыгрываются внутренние драмы. Исходя из этого, психология предлагает инструменты для управления этой борьбой, для достижения некоего внутреннего баланса.
Но это же и у апостола Павла, только другое расщепление
Аналогичный финт, к слову, был проделан не только с Симоном. За пару глав до его обращения мы узнаём, что апостолы ставят первых диаконов: Стефана, Филиппа, Прохора, Никанора,Тимона, Пармена и Николая Антиохийца, обращенного из язычников. В Откровении Иоанна появляются некие “николаиты”, как приверженцы учения, которое ненавидит Христос.
Кто такие Николаиты? По популярному мнению святых отцов — Николаиты связаны с единственным персонажем Писания, у который носил имя Николай, с тем самым дьяконом. Так из дьякона Николай Антиохиец лёгким движением пера Иеринея Лионского превращается в ересиарха. Конечно, не по желанию самого Иеринея, но по информации, которая до него дошла, по Преданию.
Как видно, Иериней и другие мужья не сомневались, что информация верная и не спорили, ссылаясь на Писание, в котором ничего подобного нет. Тут и возникает вопрос: насколько человеческие байки могут и должны быть основой для веры сегодня, если они были ею для первых поколений христиан?