9048
Книжные обзоры, интересные статьи, новинки и старые книги, их авторы и владельцы. По вопросам сотрудничества @onlybars
На выходных, как всегда, необычные книжки. Первая - «Настольная книга для молодых супругов с полным изложением правил супружеской жизни». М., 1908. Содержание интригует и захватывает. Назовем выборочные пункты. «Что такое брак? Его цель», «Гигиена медового месяца», «Об излишествах в любви», «Советы женщинам, дабы привлечь любовь мужа», «Советы мужчинам», «Условия оплодотворения», «Беременность». В приложении «Краткое руководство для выбора мужа и жены».
Начинается книга весьма определенно: «Только путем брака мужчина становится вполне мужчиной, женщина – женщиной, только путем брака они в состоянии производить себе подобных». Последняя часть фразы настораживает. Брак жизненно необходим, так как, например, «мадьяры давно бы исчезли с лица земли, если бы не считали брак законом».
Мужчина прежде всего должен понять при вступлении в брак, нравственна ли его жена (но не стоит «назойливо приставать к жене с расспросами на этот счет»), а жена «должна излить всю свою нежность на мужа». Все хорошо в меру, так как «излишества в любви» приводят к ипохондрии, глазным болезням, головным и желудочным болям, смутному, меланхолическому расположению духа, слабости зрения и пр. Однако и «питать отвращение к прекрасному полу» вредно для здоровья.
Для того, чтобы женщине привлечь любовь мужа, ей нужно опрятно и чисто одеваться, «не вырабатывать в себе мужские вкусы», избегать «сентиментальных романов, разжигающих воображение» и не иметь никаких тайн от мужа.
Мужчинам для этой же цели необходимо «немного требовать от жены и быть снисходительным» к ее капризам, «исключить из своего лексикона грубые, язвительные слова, иначе вы испытаете на себе всю тяжесть женской мести». Недопустима ревность и скука: «не зевайте и не потягивайтесь в присутствии жены». Также необходимо пристроить жену к делу, ибо «к порокам ведут лень и праздность». От себя нужно удалить «друзей-холостяков» ибо они вползают к вам в дом с преступными намерениями, а от жены «состарившихся женщин, растерявших всех поклонников», ибо эти женщины «враги семейного очага».
Как женщине удачно выбрать вторую половину? Для этого она должна найти «мужчину среднего роста с крепким мускулистым телосложением» ибо «высокие и тощие мужчины не одарены большой производительной способностью и редко дарят супругу свою умными и прекрасными детьми». «При выборе супруга следует обращать внимание на живые, огненные глаза, розовые губы, подвижные черты лица, возвышающуюся в виде свода шею не очень короткую и не очень длинную, широкие плечи, крепкие руки и округленный живот, означающий правильное пищеварение и хорошую производительную способность». Полное ощущение, что автор описывает памятник архитектуры.
Мужчина, выбирая женщину, должен внимательно посмотреть на размер ее головы, так как «женщины с большою головою показывают склонность к властолюбию», а оно вам надо? Женщина должна быть «с благородною осанкою и длинными каштановыми волосами». «И прекрасными блондинками пренебрегать не должно, потому что обходительность, склонность к познаниям и уступчивость составляют главные черты их характера». Подумать только, как за столетие изменились блондинки, особенно в области склонности к познаниям.
«Брюнетки неукротимы характером и склонны к деспотизму». Самое красивое женское лицо – овальное «без углов и углублений», фигура должна быть «приятно округленной с широкими бедрами».
Вот так. Может быть, кто-нибудь попробует приметь новые знания на практике.
Поговорим, казалось бы, о скучном. О политике.
Что мы видим? Политика исчезает на глазах, трансформируется в насилие, которое верный признак пустоты, отсутствия содержания. Отсюда получают развитие две тенденции – замена субъектов политики (людей) технологическими изысками, а также заигрывание с радикалами различных мастей, которые обещают все сразу, быстро и простыми методами. Во многом это происходит потому, что современный политик (за редкими исключениями) это сумма соглашений элит, чужой проект, политтехнологическая посредственность, конструкция, которая почти полностью несамостоятельна в принятии решений.
Политика, которая приобрела в прошлом столетии религиозные черты (догматизм, сакрализация, монополитизм по аналогии с монотеизмом,) уплощается, опошляется, выцветает. На выборах, в дебатах перестали обсуждаться серьезные политические проблемы, а обсуждается ерунда - кто что любит за обедом, какая у кого собака.
Главная идея, основная реальность современного мира – противоречие между цивилизацией и варварами (как в Риме времен упадка), а это значит, что политики больше нет. Именно поэтому главным в политике становятся скандалы, девиации, личные пристрастия, в результате чего стратегия и судьба мира начинает зависеть о того, кто лучше одевается, а не у кого лучше идеи. Политика сегодня все чаще рождается не в кабинетах, а в альковах.
Но проблема «политической постели» в том, что в ней странно задавать сложные вопросы, от которых зависит судьба политики. А они есть. Если нет больше капитализма и коммунизма, буржуазии и пролетариата, то откуда взяться настоящему политическому конфликту (все современные политические конфликты вымышлены и базируются только на праве силы)? Если политика это деятельность, производящая новые истины, то как найти эти истины и равнозначно ли пребывание в политической структуре производству политики?
Откуда взять политическое событие (в постели или ток шоу оно невозможно), то есть то, что вырывает возможность из невозможного, делает невозможное возможным? Не случайно студенты у Сорбонны в 1968 году кричали «требуйте невозможного!»
Сегодня господствующий порядок хочет показать, что новых возможностей не создается, да они и не нужны. При декларативном стремлении к будущему возникает его боязнь. Отсюда, при формальном движении вперед, все время происходит парадоксальное возвращение назад. После «твиттерных революций» на Ближнем Востоке там установилось самое дикое Средневековье, везде, по всему миру, звучат призывы «восстановить», «вернуться» и пр. То есть отсылки к прошлому.
Еще один вопрос – в каких формах будет существовать политика? Раньше она существовала в форме организаций. Партий, сообществ, объединений. Первое, что делали, прежде чем заняться политикой – создавали партию, инструмент. Сегодня (и это очевидно) партийные структуры уходят в прошлое, все больше становятся рудиментом. Именно поэтому и Сталин и Мао Цзе дун создавали различные «движения», которые иногда грозили государству, но идеально воплощали жизнь идеи, воссоздавали живую среду ее существования.
В небольших книжках ("философия и событие" и "загадочное отношение философии и политики") французский философ Ален Бадью говорит о политике не так, как все. Как соотносится философия и политика, как политика создает возможности, к чему ведёт сочетание испуга и бессилия, существует ли политика сегодня вообще. Эти книги легко читаются (у французских интеллектуалов есть особая, присущая только им, эстетика стиля - особенно хорошо это видно у Паскаля Брюкнера) и неожиданно делают размышления о политике интересными.
Сегодняшний разговор о непростом времени, которое переживает гуманитарная сфера, с которой любой из нас так или иначе сталкивался. Для чего сегодня человек идет на гуманитарное отделение? Ответ понятен. Отсидеть пять лет, чтобы не пилили родители за бесстатусное безделье (вузовское безделье статусное, труднее подкопаться). Выйти замуж. Откосить от армии. Потому что ближе к дому ничего не было. Потому что реконструктор. Потому что так вышло. Вообще непонятно зачем, просто как-то само собой, не приходя в сознание, поступилось в этот вуз и все. Самые разумные ответы на этом фоне: «получить гуманитарное образование» и «потому что интересно». Это уже успех. Дальше понятно. По специальности никто не работает, потому что негде, а там, где что-то есть, зарплата себе так, христарадная, а престижа вообще никакого.
В этих условиях наука не имеет возможности к самореализации, к охвату, нет трансляции современного, новейшего научного знания, открытий, потому что это не нужно. В условиях, когда в аудитории царит настроение Мальчиша-Кибальчиша («нам бы только Источниковедение простоять и Историю Новейшего времени продержаться»), преподавателю нет никакой необходимости следить за научными достижениями. Вполне достаточно чтения несколько улучшенного школьного курса.
Проблема эта, на самом деле, серьезнее, чем может показаться. Существует два основных канала трансляции научных знаний от сообщества профессиональных ученых к обществу. Это издание книг и статей и вузовская аудитория. С аудиторией, как видим, все понятно. Книги и статьи почти никто, кроме профессионалов, не читает по ряду причин. Первая – их надо уметь найти. Во-вторых они нередко написаны таким языком, который вызывает естественную реакцию отторжения у большинства нормальных, не онаученных, людей.
Например: «Логос Традиции даже сегодня более объемен, чем логика Модерна. Логика науки есть продукт экстракции из Логоса его дискурсивной части. И сама логика, как платоновский эйдос, снисходит в дольний мир и превращается в логистику – логику транспортных потоков. Логистика создает сеть потоков, теряет исходные смыслы «мира идей», и потому начинает эксплуатировать рудименты смыслов – логемы, чтобы диссоциировать тоталитарность управления и перейти к истинно горизонтальным сетевым связям, самоорганизующимся через мемы, инфемы и логемы». Понятно? Именно. И это не Витгенштейн выдумал, а нынешние мудрецы и звездочеты.
В-третьих, непонятно зачем вообще это покупать, нередко за большие деньги. Гуманитарные науки больше не учат, а информируют, не воспитывают, а развлекают. А для информации и развлечения есть Интернет. Поэтому не покупают и не читают.
В условиях истощения гуманитарной функции актуализируется еще один важный вопрос, который стесняются задавать, потому что на него нет ответа. А именно – зачем, например, изучать писцовые книги русского средневековья? Или типы ремесленного производства Рязанского княжества? Или погребальную культуру скифов? Или титулатуру фараонов? Какое отношение это все имеет ко мне лично, к нему, к ней, к ним, еще к миллионам людей?
Что произошло бы, если бы этим не занимались, если бы эти работы не были написаны, не в судьбе исследователя, диссертанта (для чего это им – понятно), а в судьбе, истории, жизни хотя бы еще нескольких человек – про страну и речи нет? Людей, бесконечно в школе и вузе задающих себе вопрос «зачем я это учу, это читаю, это слушаю?» становится все больше, тех, кто готов это все учить и слушать из усердия и послушания, все меньше, ответа на эти вопросы сегодня вообще никто не дает… А ведь именно с ответа на эти вопросы должна начинаться любая книга, лекция, выступление.
Если мы хотим понять, что дальше, то единственный материал, в котором ставятся подобные вопросы, это статья известного медиевиста М.Бойцова «Выживет ли Клио при глобализации?» http://ecsocman.hse.ru/data/2010/12/09/1214860946/Boitsov.pdf Особенно полезна тем, кто собирается всерьез заниматься историей, но и тем, кто уже давно ей занимается.
Нам иногда кажется что многие явления сегодняшнего дня никогда не существовали в прошлом. Например, газеты с объявлениями о знакомствах. Разве могли быть такие вещи с строгой дореволюционной России?
Могли. Первые "брачные" газеты с объявлениями желающих познакомиться появляются уже в 1890-х годах. Сегодня у нас есть возможность сравнить то, что мы видим ниже, с тем, что предлагается на сайтах или в газетах.
И убедиться в том, что уровень фривольности, игривости, свободы нравов и выражений тогда, в то пуританское время, был в чем-то значительно выше, чем сегодня, в наш век всеобщей коммуникации.
На выходных мы традиционно рассматриваем необычные редкие книги и документы. Сегодня у нас две книжки, связанные друг с другом.
Первая «Драгоценная книжка для мужей, или нет более сварливых жен!!! Средство в самое короткое время из капризной и злой жены сделать самую добрую. С тремя поучительными рисунками. Женщинам эта книжка совсем не продается. Издал Кузьма Федор Иваныч». (СПб. 1869).
В книжке в форме художественного рассказа излагается, как автор случайно стал свидетелем супружеской ссоры. Супруг свистал «Персидский марш», а жена осыпала его укоризнами, в результате которых персидский марш только усиливался. Наконец, жена успокоилась. Потом жена укорила мужа пьянством – он тут же достал бутылку и рюмку и начал пить и пил до тех пор, пока она не замолкла. Придя на следующий день в час ночи и услышав от жены, что это безобразие, он следующей ночью пришел в два и т.д. В результате наступила гармония.
Вторая книжка прямо противоположна первой и называется «Драгоценная книжка для жен или нет более дурных мужей!!! Средство в самое короткое время из самого дурного и беспорядочного мужа сделать самого умного, кроткого и добродетельного. С пятью рисунками. Мущинам эта книжка совсем не продается. Издание Митродоры Власьевой, законной жены Кузьмы Федора Иваныча». СПб., 1869. Очевидно, это семейный подряд.
Данная книжка написана, как ответ на первую и в ней предлагается противоядие. Муж хотел свистеть – жена специально подзуживала его, чтобы он свистел, пока он выбивался из сил. Он хотел пить – она делала все, чтобы он пил и он пьяным оказывался в полиции. Он приходил поздно домой – она выставляла его еще погулять и он скитался неприкаянный по улицам. В результате также наступила гармония. Каждый может воспользоваться методикой.
Видимо именно так и зарождались семейные психологи.
Невозможно читать книги, не покупая их (в Интернете нет книг, там только тексты, а книга и текст это разные вещи). Процесс поиска и покупки важнейшая подготовительная часть восприятия самой книги, а постепенно складывающаяся библиотека становится стимулом к продолжению поисков. Книжных магазинов много, но нужно знать в какие и за чем ходить. Ниже путеводитель по небольшим магазинчикам интеллектуальной книги.
Магазин «Циолковский». Большой выбор интеллектуальной литературы, художественная и классическая литература, старые книги, большой выбор детских книг. Пятницкий пер., д. 8, стр. 8
www.primuzee.ru
Магазин «Фаланстер". Широкий ассортимент интеллектуальной литературы, начиная от античной философии, истории и богословия и заканчивая разными журналами и альбомами с живописью. Много редких книг по искусству, истории, религии. В магазине проходят встречи с известными людьми.
Малый Гнездниковский пер., д. 12/27
Falanxter.suhttp://vk.com/falanster_books https://www.facebook.com/falanster.books
Магазин-лекторий «Читалка». Книги старые и новые, гуманитарный лекторий.
ул. Жуковского, д.4
http://Readcafe.ru https://vk.com/chitalcafe
Клуб-магазин «Гиперион» («книги, цацки и другие колониальные товары»). Интеллектуальные книги, товары для творчества, виниловые пластинки, кафе. Проводятся встречи с авторами, концерты, лекции, спектакли, кинопоказы, презентации и выставки. Хохловский пер., д. 7-9, стр. 3
www.hyperionbook.ru http://vkontakte.ru/hyperionbook http://www.facebook.com/hyperionbook
Магазин "Гнозис". Книги по истории, философии, языкознанию, религии, психологии. Отдельный раздел книг по старообрядчеству, так как магазин во дворе старообрядческой церкви. Турчанинов пер., 4 стр. 2
http://www.gnosisbooks.ru/
Магазин «Русская деревня». Редкая и малотиражная литература по истории, этнографии, археологии, литературоведению, языкознанию, политологии и другим общественным наукам, современная критика, публицистика, а также неформальная литература различных направлений. Очень много провинциальных изданий, изданий Украины и Белоруссии. Магазин работает в помещении института Востоковедения на Рождественке.
http://www.hamlet.ru/
Магазин «У Кентавра». Книги по психологии, политологии, экономике, праву, истории, религии, философии, филологии, издания на иностранных языках, альбомы и буклеты по искусству. ул. Чаянова, д.15
http://knigirggu.ru/
Магазин «Ходасевич». Гуманитарные книги, старые книги, детские книги, самиздатские журналы, поэзия. Покровка, д. 6
http://xodacevich.ru/
Магазин Primus Versus в культурном центре на Покровке. Интеллектуальные книги. Огромный выбор книг по философии, религии, истории, искусству, целый раздел книг по католицизму (католические авторы и католические издания), кафе. Проходят встречи с авторами, концерты, лекции и выставки. Покровка, 27 ст.1 - 2 этаж; вход в арку.
http://www.dbiblio.org/
Несколько совсем небольших книжных лавочек. Первая в Библиотеке Иностранной литературы им. М.И. Рудомино. Художественные произведения зарубежных авторов, книги на европейских и восточных языках, труды по философии и лингвистике, буккроссинг. ул. Николоямская, д. 1
Вторая - в Институте Русского языка имени Виноградова. Книги по истории, филологии, искусству, языкознанию, краеведению, периодические издания. Ул. Волхонка. 18/2
Что касается букинистической литературы, то хорошая букинистика сегодня это большая проблема. Из больших магазинов только в магазине «Москва» на Тверской хороший букинистический отдел по самым разным темам. Из «неформальных» магазинов это «Пушкинская лавка» - книги широкого профиля от приключенческой классики до современной романистики. ул. Верхняя Сыромятническая, д. 7
Сегодня наша тема – пьянство. Отлично понимая, какое отношение она вызывает, спешу пояснить, что действительно, данная тема сильно опошлена и вульгаризована псевдоучеными, опетросянена, в некоторой степени политизирована. Из этих дебрей очень трудно выбраться к серьезному дискурсу, к науке, к феноменологии отечественной ментальности, но это не значит, что не нужно пытаться.
Попробуем без иронии обратить внимание на эту любопытную проблему. Хорошо известно, что «прилежание винному питию» одна из наиболее отличительных черт русской натуры и корни этого явления необычайно глубоки. Об этом свидетельствует хотя бы известная фраза князя Владимира: "Руси веселие есть пити, не можем без того быти". Не стоиот забывать, что речь шла не о любви к питью, а о нежелании отказываться от пира, который служил важным ритуалом, объединяющим князя и дружину.
Однако в ментальном смысле нельзя не связать это явление с не совсем осознанным поиском иного состояния, иной, подлинной жизни, (Ср. диалог Елены Андреевны и Войницкого в пьесе А.П.Чехова "Дядя Ваня": "И сегодня пили? К чему это?" "Все-таки на жизнь похоже...") ощущения настоящей свободы, выхода из круга повседневности, пусть даже за этим кругом находится не бытие Бога, но мир дьявольский. Отсюда и выражение "допился до чертей" (а не до ангелов), отражающее именно такой выход за пределы реальности, когда человек наяву начинает видеть чертей. В пьянстве стираются границы, спадают покровы ("Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке") и гротескность человеческого бытия ощущается совершенно неприкрыто.
Сосуд с вином всегда необыкновенно сближал людей, создавая своеобразное общество, объединенное чашей и связанными с ней ритуалами - бессознательная пародия на церковный обряд. Отсюда признание «своим» любого пьющего человека, или, напротив, отвержение кого-то только потому, что тот не пьет. Отсюда же и целый комплекс застольных ритуалов, связанных с питьем, совершенно незнакомых на Западе. Тосты и их порядок (за дам стоя), рюмки и их порядок («первая колом, вторая комом, третья соловушкой проскакивает», «за покойников не чокаются»), брудершафты, «посошки», «стременные» и «закурганные», которые пьют в коридоре, за дверью и т.д. Все это говорит о том, что мы имеем дело с остатками некоего сакрального (языческого?) действа, которое имело религиозную природу.
Напившись, человек приходит в состояние псевдорелигиозного экстаза, становится сродни юродивому по своему внешнему виду и поведению. Он как бы переносится в иную реальность, выглядит также нелепо, как и юродивый, потому что ведет себя не по законам этого мира (не случайно в целом ряде культур спиртные напитки используются жрецами для доведения себя до экстатического состояния.) Поэтому распространение пьянства нельзя не связать и с глубокой религиозностью российского национального характера. Это тот самый недостаток, который является продолжением достоинств.
На тему пьянства написано немало, но это либо статистические исследования, либо что-то предельно упрощенное, наполненное фантазиями (типа похлебкинской «Истории водки»). Тем не менее уже более 10 лет назад вышла работа И.Р.Такала «Веселие Руси. История алкогольной проблемы в России» (СПб., 2002), охватывающая период от истоков до наших дней. Автор на огромном материале исследует ментальные корни этого явления, начало и развитие винокурения, особенности русского застолья, государственной алкогольной политики (здесь есть содержание книги http://www.demoscope.ru/weekly/2003/095/biblio05.php). В целом, для тех, кто хочет всерьез взглянуть на это явление, лучшей книги не найти. Неудивительно, что найти ее на полках магазинов нелегко, но в Интернете она есть.
Некоторое время назад на Западе вышло две книги, посвященных средневековым котам. (Irina Metzler. “Heretical Cats: Animal Symbolism in Religious Discourse,” Kathleen Walker-Meikle. Medieval cats) в которых авторы попытались рассмотреть роль кота в жизни средневекового общества. В ходе исследований многое удалось уточнить и разъяснить.
Совершенно очевидно одно – кот в средневековье был одним из самых загадочных животных, который ходил по грани этого мира и мира инфернального, который был полезен и опасен одновременно.
Бартоломей Английский пишет о котах: «...зверь в юности похотливый, быстрый, весёлый и ловкий, резвясь, прыгает на всё, что перед ним, бегает за соломинкой».
В своде законов 936 г. короля Уэльса Хоуэла Доброго за убийство или кражу кота сурово наказывали: убитое животное вешали за хвост, а виновный должен был засыпать кошку пшеницей так, чтобы она вся полностью была покрыта зернами. Потом всю пшеницу отдавали хозяину кота.
Свод естественнонаучных знаний Хильдегарды Бингенской (XII в.) - «Книга тонкостей различных естественных творений» подробно описывает кота. «Кот скорее холоден, чем горяч, и притягивает к себе дурные жидкости, и к воздушным духам не враждебен, как и они к нему, а также имеет некую естественную связь с жабой и змеей. В летние месяцы, когда жарко, кот остается сухим и холодным, но испытывает жажду и лижет жаб или змей... И от сока, который кот от них принимает, он внутри становится ядовитым, так что ядовиты у него и мозг, и все тело. Из людей же доверяет лишь тому, кто его кормит... Когда же вынашивает котят, его тепло возбуждает человека к похоти; в другое же время его тепло здоровому человеку не вредит».
В средневековых источниках часто сравниваются методы, которыми пользуются кошки для ловли мышей, с методами, которые использует дьявол для уловления душ христиан. В 1206 г. святой Доминик, проповедовавший в Лангедоке против катаров, изгнал из девяти еретичек дьявола в облике огромного черного кота: «из самой их середины выскочил ужасный кот, величиной с большую собаку, с огромными горящими глазами и длинным, широким и кровавым языком. Поносившись среди женщин взад-вперед... он исчез, оставив после себя жуткий запах. И женщины возблагодарили Бога»
Боден в труде «О демономании ведьм» пишет, что ведьмы изготавливают из мозга кошек яд и сообщает интересную подробность: «если натереть кошку травой, именуемой «непета», кошка немедленно забеременеет без всякого посредства кота».
Имена котов и кошек в средневековье были разнообразны, как и сейчас. Источники доносят до нас имена Гиб (краткая форма от Гилберт), Тибр или Тиберт, Мит(моль) (кот с такой кличкой жил в округе аббатства Болье в XIII веке), Бело (серый кот с такой кличкой принадлежал Иоахиму дю Белле в XVI веке), Мартино. В ирландских правовых источниках упоминается несколько имен кошек и котов: Мурлыка, Малолап, Огонек, Крапивник.
По выходным мы знакомимся с необычными и редкими книгами. Сегодня их целый список, поражающий широтой подходов и разнообразием рассматриваемых проблем. Эти книги действительно существуют в природе, но не все обязательно читать целиком – достаточно прочесть названия.
О вредном и опасном обыкновении целоваться: Hравоучительное врачебное письмо. - СПб., 1806. - 24 с.
Сент-Ароман О.
О действии на здоровье и влиянии на нравственность кофе, чая и шоколада. - СПб., 1845. 78 с.
Федоров Ф.А. Памятная книжка для влюбленных с показанием различных родов и грамматической формы любви. - СПб., 1859.
Владимиров А.П. Чай и вред его для телесного здоровья, умственный, нравственный и экономический. - Вильна, 1874. 36 с.
Калинин С.И. Разбор, различие и общий вывод характеров девиц. - Тамбов, 1879. - 26 с.
Тибо-Бриньоль, П. Социализм, как настоящая причина вырождения лошади и как косвенная причина несвоевременных дождей с половины лета. - Смоленск, 1884. - 12 с.
Можно ли в Москве торговать честно? Современные заметки Ал. Кравского. -
М., 1886. - 18 с.
Маслянников К.И. Альбом типов лошадей, коров, овец, собак, кур и яхт. - СПб., 1888. - 9 л.
Быковский, И.К. Значение поцелуя и его последствия: Психол. этюд. М., 1904. - 102 с.
По поводу женских шляп и шапок. По учению св. апостолов, св. отцов и учителей церкви. - Пенза, 1915. - 16 с.
Кочеткова Л.П. Вымирание мужского пола в мире растений, животных и людей. - М., 1915. - 244 с.
Лазарева И.М. Как они горят (Спички, лампа, печка и человек). - М., 1925.- 40 с.
Логинов А. Безбожник - лучший друг мужика. - М., 1925. - 12 с.
Hемилов А.В. Биологическая трагедия женщины. Очерк физиологии женского организма. - Л., 1925. - 140 с.
Подъяпольский П.П. Значение ночного сна во время землетрясений и катастроф. - Саратов, 1928. - 5 с.
Александров Я., Стельмах П. Почему мы пьем. - Л., 1929. - 70 с.
Школа в борьбе с тараканом и клопом: В помощь общественно - полезной работе школы 1 и 2 ступени. - М., 1929. - 104 с.
Пауткин H. М., Матвеев Д. H.
Сопротивляемость головы человека механическим воздействиям. - Казань, 1935. - 46 с.
Грибанов H.H. Таро-упaковочная промышленость Англии (по личным впечатлениям). Стенограмма
доклада. - Л., 1962.- 46 с.
Руководство по определению акул в полевых условиях. - М., 1985.- 65 с.
Кунц О.Р., Hиков Г.П. Hе лишайте детей радости жизни: Об антиалкогольном воспитании. - Уфа, 1988. - 134 с.
Саковский, К. К. Коза - корова бедняка: Общедоступ.
сведения о телосложении козы, выборе ее при
покупке, воспитании, уходе и кормлении: Приготовление козьего сыра. М., 1906. - 12 с.
Завтра мы рассмотрим подробнее две из них. Вдруг пригодится.
Все хорошо знают, что такое сегодня «спор» или «дискуссия» в пространстве СМИ. Это либо крики каждого о своем (ток-шоу), либо полюбовная беседа своих со своими (политические журналы и программы), предъявляемая, как спор. Деградация спора и дискуссии в целом отражает деградацию процесса коммуникации. Во время т.н. «спора» главным становится увидеть реакцию другого, а не услышать аргументы.
Также происходит измельчание проблематики в спорах и дискуссиях – то есть проблема ставится настолько несерьезная (или есть серьезный вопрос, но ставится несерьезно), что спорить о ней невозможно. То есть спорят о мелочах, но не о глобальных проблемах, в религиозном пространстве, например, нет споров, подобных спорам вокруг природы Троичности, соотношения свободы и благодати или изображения Бога Отца.
История дает массу примеров, когда фундаментальные споры формировали общественную среду, возбуждали мысль, мнение, направляли действие, меняли интеллектуальный фон. Можно вспомнить античный спор аналогистов и аномалистов, средневековые дискуссии и споры Ансельма Кентерберийского и Росцелина, Иосифлян и Нестяжателей, Бруно и Галилея, Грозного и Курбского, позднейшие споры Ньютона и Лейбница, Степуна и Трубецкого, Тибо и Савиньи, Эйнштейна и Бора, Желудкова и Любарского, Дубровского и Ильенкова. А спор вокруг авторства «Слова о полку Игореве», вышедший недавно отдельной книгой…
Сегодня этого почти нет, хотя жанр дискуссии, спора чрезвычайно интересен. В нем оппоненты лучше всего проявляют себя, высказывают яркие, необычные суждения, которые часто недопустимы в строгой научной литературе, раскрываются в отношениях к повседневным и глобальным вещам – от кухни до любви.
Ценность спора или дискуссии еще и в том, что многие мысли спорящих являются неким зародышем большой идеи, интересного умственного открытия, материалом не для потребителя, а для производителя, наблюдающего дискуссию и способного развить удачно найденный образ, обобщение, наблюдение.
Коли уж мы заговорили об этом, то одним из лучших «материалов для производителя» являются записные книжки В.О.Ключевского – там глубоких мыслей и тончайших наблюдений, небрежно, походя брошенных, на несколько книг и сотни статей.
Тем не менее можно указать на несколько книг, представляющих интерес именно как представленный выше редкий жанр. Первая – дискуссия-диалог между знаменитым философом Ю.Хабермасом и папой Бенедиктом XVI(Й.Ратцингером) «Диалектика секуляризации. О разуме и религии». М., 2006.
Вторая - спор знаменитого писателя и ученого У.Эко и кардинала К.Мартини - одного из иерархов Католической церкви, знаменитого богослова, инициатора знаменитых миланских встреч «Чтения для неверующих». («Диалог о вере и неверии»). М., 2014. И третья – дискуссия-диалог Папы Франциска (Х.М.Бергольо) и раввина А.Скорка «О небесном и о земном». М., 2015.
В этих диалогах два разных человека с самыми разными статусами (философ, писатель, верующий, агностик, ученый) говорят о современном мире и о нас в этом мире, о семье, глобальных вызовах, разуме, религии, секуляризации и постсекуляризации, нравественности, мужчине и женщине, эвтанации, болезни и смерти. Те, кто сумеют прочесть эти книги (они не очень объемны) будут вознаграждены — они не только испытают истинное интеллектуальное наслаждение, но и убедятся, что даже при несогласии по самым основным вопросам еще возможно уважать друг друга. Жалко, что такого рода дискуссий еще не родилось в нашем общественном интеллектуальном пространстве.
Сегодня разговор пойдет о моде. О том, о чем, казалось бы, все знают. Подиумы, гламур, косюмы, платья, дефиле, фильм «Дьявол носит Прада». В общем, не тема, а мармелад. На самом деле эта тема сложная и только начинает осмысляться.
Напомним, что костюм всегда был важным явлением, отражавшим перемены не только в человеке, но и в обществе. Для демонстрации этих изменений важен был покрой, цвет, фасон. Не случайно Коко Шанель говорила, что по длине женской юбки она может сказать, какой политический строй в государстве. И это действительно так. Юбка удлиняется прямо пропорционально авторитарности власти и наоборот – мини-юбка это завоевание демократии.
То же самое можно сказать и о цвете одежды. Чем тоталитарнее государство, тем темнее общий фон одежды на улицах, тем она сдержаннее и наоборот. «Не выделяйся», - говорила одежда советского человека. «Выделяйся», - требует одежда сегодня. Кринолины убил общественный транспорт – в юбке диаметром полтора-два метра невозможно было сесть в трамвай или на конку.
Одежда делает человека. Одежда меняет человека. Одежда это знаковая система, досье на человека и даже на целый народ. Китайцы определяли варваров, как людей, «запахивающих халат не слева направо, а наоборот». Функции одежды разнообразны - возрастная, профессиональная, конфессиональная, биологическая, эстетическая.
В СССР купить знаменитые войлочные ботинки с молнией «Прощай, молодость» это значило записать себя в пенсионеры, длинная ряса священника должна не только отсылать нас ко временам Христа, но и скрывать достоинства и недостатки фигуры – перед Богом все равны.
Мусульманин носит чалму, а не шляпу, ибо одежда должна быть удобна для молитвы, а в шляпе невозможно прикоснуться лбом к полу во время намаза, в отличие от чалмы. С течением времени функции одежды могут меняться – джинсы когда то были одеждой старателей (суровая прочная ткань, проклепанные углы карманов, чтобы карманы не рвались под тяжестью самородков), сегодня их носят все. Чулки начинали свою «карьеру» как типично мужской предмет одежды, сегодня же все наоборот.
Одежда формирует, направляет отношение человека к человеку. Женщина интересуется качеством одежды мужчины (то есть для нее важен прежде всего социальный статус партнера), мужчину интересует прежде всего фигура, особенности тела, поэтому женщина одевается по фигуре.
Всеми этими вещами занимается мода, возникшая как реакция на возросшую социальную мобильность и изменение социальных ролей. Феномен моды заключается в том, что она «угадывает» ожидания общества, внутренние тенденции и два раза в год ухитряется предлагать именно то, что все тут же начинают носить (а не наоборот, как часто считается – мода предлагает, а все соглашаются).
Эти механизмы полезно было бы изучить многим общественным наукам типа истории – тогда она гораздо лучше могла бы предвидеть будущее.
Обо всем этом – лучший тематический журнал «Теория моды. Одежда, тело, культура». Он выходит уже 10 лет (4 раза в год), на днях выпущен сороковой номер. Любой, кто хочет хоть сколько-нибудь разбираться в моде, ее формах, философии, семиотике, тенденциях, традициях, должен сделать этот журнал настольным. Именно этот журнал создал новое пространство гуманитарных наук – теорию моды. В журнале освещается самый широкий круг вопросов – одежда, тело и его части, жесты, гигиена, медицина, запахи, городские практики, пространства репрезентации и т.д. Выходили тематические номера «Волосы», «Детство» и т.д. Важно, что в журнале публикуется множество переведенных западных статей, знакомящих с самыми последними тенденциями. Журнал выпускает серию книг, посвященных моде «Библиотека журнала «Теория моды».
Сегодня ставим вопросы. Которых с каждым днем становится все больше. Все сегодняшнее бытие представляет для большинства из нас один сплошной вопрос. При этом многие вопросы, считавшиеся ранее разрешенными, встают вновь. И речь идет о ключевых вопросах бытия человека, о полном пересмотре его взаимоотношений с самим собой, Богом, природой, явлениями, начиная от болезней и заканчивая способностью мыслить.
Попробуем задать вопросы к современности. Вопросы, на которые пока нет серьезных ответов (дилетантские не в счет – они рождаются раньше вопроса, как лайк, который появляется под десятистраничным текстом через секунду).
Первый вопрос - где место Бога в структуре сегодняшней европейской цивилизации? Раньше он был «над» и поэтому было понятно, какие чувства и жесты он должен вызывать. Воздевание рук и молитву. Благоговение. Преклонение, так как голову склоняют перед тем, кто выше.
Осознание места Бога «над» выстраивало социальные вертикали - семья, школьный класс, государство, Церковь, поэтому было понятно от чего и к чему стремиться, что такое подъем и что такое падение.
Сегодня происходит быстрый распад вертикальных связей и выстраивание сетевой, горизонтальной структуры общества. Поэтому вопрос о месте Бога (а значит, и человека) в структуре современной цивилизации ставится очень остро. Если все строится по горизонтали (соцсети задают формат), то Бог оказывается не «над», а «с». С нами, рядом, но не над нами. То есть принципиально меняется Его статус.
Далее неизбежно возникает уточняющий вопрос – где именно он находится? Справа или слева. Впереди или сзади? В рамках традиционной оппозиции «правое-левое», «впереди-сзади» и нагруженности частей этой оппозиции определенными смыслами «сакральное-профанное», «темное-светлое» этот вопрос видится совсем не праздным. Не говоря уже о том, что благоговеть можно перед тем, кто «над», а с тем, кто рядом, положено дружить.
Второй вопрос о месте сокровенного, тайного в жизни человека. Личность человека складывается из совокупности индивидуальных свойств и способностей сердца и разума, сочетания тайного и явного (или Божественного и человеческого). При этом именно тайна, содержащаяся в личности каждого, и создает притягательность человека, его неповторимость. Тайна это то, куда можно спрятаться от всех, где ты сам по себе и сам для себя, это место абсолютного, цельного чувствования себя с закрытыми глазами. С развенчанием всего личного (соцсети сделали все возможное для этого), с деаксиологизацией социального пространства, десакрализацией сакрального тайна исчезает, утрачивает свое место.
Прятаться больше некуда. Поэтому смерть вдруг приобретает такое значение в современной культуре и жизни, невзирая на то, что вся современная цивилизация выстроена так, чтобы удалить из себя смерть. Получается, что только в нее можно спрятаться (по настоящему или имитируя, заигрывая с ней), только в ней можно вернуться к себе. Если раньше хранительницами тайны были Церковь и занавески, то где место тайны сегодня? В каком углу человеческого бытия?
Не менее важен вопрос о понятийном языке сегодняшней цивилизации.
Например, США сегодня общаются с миром в категориях «миссионер – дикарь», «цивилизация – варварство», «просвещение – тьма». Если брать старый свет, то античная цивилизация выражала и определяла свое отношение к миру на языке мифологии, средневековье на языке теологии, новое время на языке философии, новейшее на языке науки. Новейшее время (в рамках признаков, определенных Хайдеггером и не только) завершилось, наступает новая эпоха, еще не определенная терминологически. Какой язык она будет использовать для описания происходящего, для установления смысловых связей между явлениями?
С этим вопросом напрямую связано еще два. Первый о «лице», образе современной эпохи. Лицо XVIII и XIX века, например, определяли три направления – просвещение, сентиментализм и романтизм? Из каких типических черт складывается образ современной цивилизации?
И второй вопрос о человеке, стоящем у истоков новой эпохи, в которую мы вступили. В конце античности и у истоков Средневековья стоял Блаженный Августи
Сегодня мы представим ещё одну редкую, но самую известную книгу времени Петра Первого - это "Юности честное зерцало или показание к житейскому обхождению". Книга была подготовлена по указанию Петра Первого и издана в 1717 году, 300 лет назад. Авторы издания неизвестны.
Книга стала первым в России учебником этикета, так как содержала правила поведения и хорошего тона для юношей и девушек и неоднократно переиздавалась до конца XIX века.
- Когда родители или кто другии их спросят, то должни к ним отозватца и отвещать тотчас, как голос послышат. И потом сказать. что изволите, государь батюшко; или государоня матушка. Или что мне прикажете государь; а не так: что, чего, што, как ты говоришь, чего хочешь. И не дерзностно отвещать: да, так, и ниже вдруг наотказ молвить, нет; но сказать: так государь, слышу, государь: я выразумел, государь, учиню так, как вы, государь приказали. А не смехом делать, яко бы их презирая, и не слушая их повеления и слов. Но исправно примечать все, что им говорено бывает, а многажды назад не бегать и прежняго паки вдругорядь не спрашивать.
- Никто честновоспитанный возгрей (соплей) в нос не втягает подобно как бы часы кто заводил, а потом гнусным образом оныя вниз не глотает, но учтиво, как вышеупомянуто, пристойным способом испражняет и вывергает.
- Рыгать, кашлять и подобный такия грубыя действия в лицо другого не чини.
- И сия есть не малая гнусность, когда кто часто сморкает, яко бы в трубу трубит, или громко чхает, будто кричит, и тем в прибытии других людей или в церкве детей малых пужает и устрашает.
- Еще же зело непристойно, когда кто платком или перстом в носу чистит, яко бы мазь какую мазал, а особливо при других честных людях.
- Когда прилучится тебе с другими за столом сидеть, то содержи себя в порядке по сему правилу: в первых обрежь свои ногти да не явится яко бы оныя бархатом обшиты, умой руки и сяди благочинно, сиди прямо и не хватай первой в блюдо, не жри как свинья, и не дуй в ушное, чтоб везде брызгало, не сопи егда яси, первой не пии, будь воздержан, избегай пьянства, пии, и яждь сколько тебе потребно, в блюде будь последний, когда часто тебе предложат, то возьми часть из того, протчее отдай Другому, и возблагодари ему. Руки твои да не лежат долго на тарелке, ногами везде не мотай. Когда тебе пить, не утирай (рта) губ рукою, но полотенцем, и не пии, пока еще пищи не проглотил. Не облизывай перстов и не грызи костей, но обрежь ножем. Зубов ножем не чисти, но зубочисткою, и одною рукою прикрой рот, когда зубы чистишь, хлеба приложа к грудям не режь, еж что пред тобою лежит, а инде не хватай. Ежели перед кого положить хощешь, не примай перстами, как некоторый народы ныне обыкли. Над ествою не чавкай, как свинья, и головы не чеши, не проглотя куска, не говори, ибо так делают крестьяне. Часто чихать, сморкать кашлять не пригожо. Когда яси яйцо, отрежь напред хлеба, и смотри, чтоб при том не вытекло, и яждь скоро. Яишной скорлупы не разбивай, и пока яси яйцо, не пии, между тем не замарай скатерти, и не облизывай перстов, около своей тарелки не делай забора из костей, корок хлеба и протчаго. Когда перестанешь ясти, возблагодари бога, умой руки и лице и выполощи рот.
- Непорядочная девица со всяким смеется и разговаривает, бегает по причинным местам и улицам, разиня пазухи, садится к другим молодцам и мужчинам, толкает локтями, а смирно не сидит, но поет блудные песни, веселится и напивается пьяна. Скачет по столам и скамьям, даст себя по всем углам таскать и волочить, яко стерва. Ибо где нет стыда, там и смирение не является.
Сегодня продолжаем разговор о природе терроризма. Вчера речь шла о причинах. Сегодня – о феноменах. Прежде всего, терроризм сегодня (особенно в такой форме, как ИГИЛ (ДАИШ) это феномен «новой религиозности», «постислама», «исламского протестантизма», гораздо более мощного, чем хорошо известный ваххабизм, так как ваххабизм отражает стремление к реформам, но не к реформации.
Реформация в Христианстве возникла через полторы тысячи лет после Христа и была спровоцирована капитализмом, книгопечатанием, исчерпанностью готической культуры и пр. Сегодня, ровно через полторы тысячи лет после Мухаммада, Ислам вступает в подобную эпоху. Условия созданы - посткапитализм, Интернет, разрушение традиционных ценностей и т.д.
Нынешний терроризм имеет весьма своеобразную природу. В отличие от терроризма второй половины XIX - начала XX веков, который имел четкую цель и был направлен против конкретных людей, сегодняшний терроризм «бесцелен» в том смысле, что он направлен не на отдельных людей или конкретные группы, а направлен «вообще». Он реакция на внешние международные условия, то есть имеет рефлекторный характер.
Простуда или грипп возникают как реакция на неблагоприятные внешние условия, у них нет задачи уничтожить (победить) человека или навредить ему, а если даже им удается свести человека в могилу, то они гибнут вместе с ним.
То есть у терроризма нет цели, а есть процесс, вызванный определенными условиями. И поэтому нельзя победить терроризм, защитив потенциальные жертвы, то есть убрав предполагаемые цели. Во-первых, нельзя убрать и защитить всех. Во-вторых, цели нет, вернее, процесс и есть цель.
Задача террористов – спровоцировать конфликт «вообще», лишенный конкретного содержания. Таким образом, решаются две задачи. 1) под знамена «конфликта вообще» можно собрать максимально большое количество самых разных людей, 2) в рамках «конфликта вообще» становятся неважными конкретные поводы, будь то нефть, атом, Коран, Библия или Сирия. Конфликт кооптирует любые противоречия, и, пропустив через себя, превращает их в политическую энергию, приводящую, в терминологии Г.Бейтсона к «схизмогенезу».
Для понимания терроризма важно рассмотреть его еще под одним углом, под углом борьбы «истории» и «неистории», понимая и то и другое, как состояние, в котором пребывает общество. Сегодняшний Запад живет, преимущественно, настоящим и будущим, в то время как Ближний Восток прошлым и настоящим. При этом особенностью развития западного общества является то, что прогресс техники, информационных систем, прав человека и пр. являются факторами, усиливающими ощущения пребывания в будущем и разрыва с историей. Прошлое теряет свою монолитность, перестает быть осевой сущностью, обесценивается, рассыпается на «хорошее» и «плохое».
В традиционных ближневосточных обществах информационно-технологический прогресс часто вызывает прямо противоположную реакцию, выражающуюся в стремлении к возрождению традиционных форм прошлого. История становится важнейшей основой консолидации, прошлое идеализируется как точка, где сходятся все начала и концы, все цели и средства. Иными словами, если мы с террористами живем в одном мире, то это не значит, что мы живем в одном времени.
А это, в свою очередь, означает, что исторический фактор должен быть включен в противостояние, необходимо уравняться с ними во времени, в противном случае, прямо по Лао Цзы, ударяющий наполненным (историей) по пустому (внеистории) имеет много шансов одержать победу.
Об этом и других особенностях феноменологии терроризма в статье А.Пятигорского "Террор и мысль". (Rigas Laiks. Лето. 2013 год)
В 2003 году на Западе вышла книга Г.Хайнзона, которая может помочь понять очень многие мировые политические и общественные процессы.
Называется она «Сыновья и мировое господство: роль террора в подъёме и падении наций» (Sohne und Weltmacht: Terrorism, Aufstieg und Fall der Nationen). Она давно стала бестселлером, но на русский до сих пор не переведена.
Автор – специалист по истории цивилизаций, профессор Бременского университета, социолог, экономист.
К террору (какая, казалось бы, засаленная, СМИшная тема) он подходит с совершенно неожиданной стороны.
Он объясняет причины терроризма «злокачественным демографическим приоритетом молодёжи» и пользуется следующей методикой – сравнивает количество мужчин в социуме возрастом 40-44 лет с мальчиками возрастом до 4 лет.
Старение социума начинается тогда, когда на каждые 100 мужчин в возрасте 40-44 лет приходится меньше, чем 80 мальчиков в возрасте до 4 лет. В Германии, например, это соотношение равно 100/50, а в секторе Газа 100/464, Афганистане 100 /403, Ираке 100/351 и т.д. Насилие растет в тех обществах, где юноши от 15 до 29 лет составляют больше 30% от общего населения.
При этом важно, что причины насилия несущественны – оно возникает по определению. То есть насилие во имя насилия.
Сейчас в мире 67 стран с приоритетом молодёжи и в 60 из них либо геноцид, либо гражданская война. Автор считает, что помочь этим странам преодолеть войны, террор и насилие, используя экономическую и гуманитарную помощь не только невозможно. Это даже вредно - в некоторых случаях эта помощь и является причиной насилия, так как помощь (то есть когда не нужно заботиться о пропитании) стимулирует рождаемость.
Опасность усугубляется тем, что насилия возникает больше не в бедных, а богатых странах. Огромное количество молодежи сыто, но не востребовано и эта молодежь начинает протестовать. И этой молодежи все больше. Только за последние 100 лет население в мусульманском мире выросло со 150 миллионов до 1200 миллионов человек (прирост более 800%), в то время как в Китае прирост составил только 300%.
Между 1988 и 2002 годами в развивающихся странах родились 900 миллионов мальчиков мужского пола. К концу жизни нынешнего поколения в Афганистане будет столько же юношей моложе 20 лет, сколько во Франции и Германии, вместе взятых. К этому можно прибавить и то, что в той же Германии 52% из возрастной группы 18-32 хотят уехать, а их место занимают молодые мигранты.
Этим же механизмом Хайнзон объясняет и многие исторические события. Например, в XVI веке Португалия и Испания начали завоёвывать мир именно потому, что в этот период в семьях отмечалось внезапное увеличение числа детей. Коэффициент рождаемости повысился от 2-3 детей в семье до 6-7 детей, после того как в 1484 году указом Папы было объявлено, что искусственное ограничение рождаемости наказуемо смертью.
В результате средний возраст населения, составлявший 28-30 лет в 1350 году, снизился до 15 лет в 1493 году. Теперь в семьях было слишком много мальчиков, не знавших, к чему приложить свои силы, и многие предпочли стать колонизаторами и завоевателями. 95% конкистадоров (в Испании их называли «secundones» — вторые сыновья) были очень молоды. Поэтому и сегодня исламизм создан не исламом, а молодыми мусульманами.
По теме психологии и феноменологии террора написано много, но читать большую часть написанного невозможно - это аналитика в духе колонки "Мнения" газеты "Известия". По настоящему интересных, глубоких работ немного. Хайнзон – одна из них. И завтра будет представлена еще одна.
О роли книги в нашей жизни написано и сказано достаточно. Мы знаем о понятии "культура книги", "эстетика книги", для понимания книги важно не только содержание, но время и место чтения. Сегодня с утилитарной точки зрения странно выглядит роскошное издание Мильтона «Потерянный и возвращенный рай» с гравюрами Доре, которое не на всяком столе раскроешь. Его нельзя взять с собой в метро, трудно поставить на полку.
Не менее странным выглядит и «Повесть временных лет» или «Переписка Ивана Грозного с Курбским» в формате покетбука в крикливой обложке – что-то не припоминаются люди в метро, увлеченно вчитывающиеся в эти произведения. То есть можно говорить о книге, как произведении искусства и культуры…
Эта культура предусматривала все – обложку, иллюстрации, виньетки, расположение текста, размер и характер шрифта. И делалось это не только для того, чтобы можно было любоваться. Это в значительной степени помогало восприятию текста, заставляло не просто воспринимать его, как источник информации, а переживать прочитанное, получая от книги подлинное наслаждение.
Оформлению книги нередко придавалось такое значение, что священник П.А.Флоренский, русский «Леонардо да Винчи», закончив свой фундаментальный труд «Столп и утверждение истины» тщательно разработал его книжное оформление. Он лично создал проект обложки, подобрал шрифты, иллюстрации и заставки из книги Амбодика (Ambodica) «Sumbola et Emblem ata Selecta». Причем шрифт он решил специально сделать мелким, чтобы читать книгу нужно было в постоянном напряжении внимания.
Но это не все. Британские авторы Э.Берту и С.Элдеркин предложили лечиться книгами. Книги лечат душу и даже тело, - считают они и создают «литературный лечебник», по которому можно узнать какие книги лучше всего читать при тех или иных заболеваниях:
«Это медицинский справочник. Но очень необычный. Он описывает лечебные средства, которые нужно искать не в аптеках, а в книжных магазинах и библиотеках. Бессонница или безответная любовь, высокое давление или нарциссизм, низкая самооценка или страх утра понедельника – здесь найдётся литературное лекарство от любого недуга. А ещё вы узнаете, какие книги лучше всего читать в определённые отрезки жизни или в её решающие моменты; что делать, если вы теряетесь в море книжных новинок".
Книга построена по принципу энциклопедии. В содержании можно найти нужный симптом (напр. беспокойство, высокомерие, вера, боязнь) и посмотреть, что предлагается. От высокомерия, например, Джейн Остин "Гордость и предубеждение", а от ярости Стивен Кинг "Ярость". Разумеется, это не универсальный библиолечебник - кому-то может и не помочь. Но не будем забывать, что по статистике даже в медицине 30-ти процентам пациентов не помогают лекарства, которые считаются "универсальными". Что уж говорить о книгах. В общем, стоит попробовать.
Существуют книги, через которые удивительно видна эпоха, событие, их полутона и настроения. Тысячи книг передают и события и эпохи, но между читателем и автором все равно чувствуется расстояние, из-за которого не слышна интонация, не различимы оттенки голоса и черты лица. А в этих немногих книгах все иначе. Это книги, через которые вам исповедуется сбывшееся, случившееся. Которые остаются где-то в глубине бытия навсегда. Это книги, после которых хочется сесть на диван и долго думать, как жить дальше.
В каждой «области» таких книг очень мало. Так это и должно быть. «Окаянные дни» И.Бунина, «Блокада» (глава из воспоминаний) Д.Лихачева. «Бабий Яр» А.Кузнецова. «Чернобыльская тетрадь» Г.Медведева. С этих книг нельзя начинать. Так как потом может очень долго не захотеться читать что-то еще про блокаду, революцию, оккупацию, аварию. Или не захочется вообще.
Они могут оказаться первыми и последними. Они страшней, пронзительней любого вымысла, потому что то, что там - жизнь. Правда. Столько правды и такой правды, что приходится читать частями. Откладывать, осмысливать и вновь возвращаться. По прочтении порой кажется, что так писать нельзя. Об этом нельзя. Но и без этих книг нельзя. Они должны быть, пусть даже и непрочитанные. Чтобы знать на всякий случай – они есть.
Книга «Мысли и сердце» Н.М.Амосова из числа тех, что упомянуты выше (она есть в сети). Амосов – легенда отечественной кардиохирургии, автор новаторских методик в кардиологии, автор системного подхода к здоровью, работ по геронтологии, искусственному интеллекту, социальной инженерии. Автор более 10 книг. Он впервые в СССР еще в 1963 году провёл протезирование митрального клапана сердца.
«Мысли и сердце» - первая его книга. Она, прежде всего, полностью разрушает расхожий штамп, что все врачи циники. Невозможно, де, каждый день уязвлять свою душу страданиями других – сойдешь с ума. Но как тогда быть с учеником Пирогова Комниным, который застрелился после неудачного обезболивания, приведшего к гибели больного? Как быть с немецким врачом Блоком, у которого больной погиб под ножом и врач в тот же день отравился? Их хоронили одновременно.
Как быть с Амосовым, который умирает и выздоравливает с каждым больным, его задача создавать и удерживать жизнь и он мучается каждый раз, когда это не получается, когда природа сильнее.
«Страдания несчастных людей отравили душу и лишили ее покоя. Фу, какие затасканные фразы, противно!Я вижу страдания людей от болезней. А сколько еще других, которых я не вижу? От унижения достоинства человека, от ушедшей или неразделенной любви, от невозможности понять друг друга?Что же мне делать?Умереть?Сколько раз в такие минуты приходила эта мысль! В борьбе, которую ведут хирурги, умирают только больные. Но в тот момент, когда сердце останавливается в твоих руках и жизнь, как вода, утекает между твоими пальцами, сколько раз хотелось все отдать, чтобы ее удержать! Полжизни. Всю жизнь. Но никто не берет в обмен. И больной умирает, а я остаюсь. Проходит время, и я не соглашаюсь меняться. Раздумал. Однако от каждого такого случая остается что-то, уменьшающее желание жить…
… Спит моя внучка Леночка. Жена и Лиза тоже улягутся, как услышат, что я погасил свет. Пойду пожелаю им спокойной ночи. Пусть думают, что я «отошел». А я «не отошел». Где-то там, за сознанием, все время помнится о тех домах, тех семьях... Как они там, несчастные, легли ли? Или сидят и плачут: одни — у гроба, приготовленного к завтрашним похоронам, а другие — в пустой квартире, где еще витает, почти живет их Маечка... Что можно на это сказать? Ничего.Ничего...»
А как быть, когда оперируешь лучшего друга, а его сердце отказывается работать? Когда не получается спасти ребенка, который ни в чем не виноват, но почему-то был приговорен к смерти? Множество вопросов, ответы на которые он оставляет нам.
Сегодня наш разговор пойдет о медицине, как социальном феномене и болезнях, как проблемах не только лично наших, но и всего общества.
Кризис социальных, политических, финансовых, религиозных институтов, охвативший цивилизованный мир, серьезным образом влияет на медицину, ее положение в обществе. Медицина непосредственно реагирует на изменения общественного сознания, признавая некоторые болезни нормой, а нормы, наоборот, патологиями.
Например, гомосексуализм, который еще в середине 1970-х годов был болезнью, стал нормой. Вместе с этим возникли новые болезни, как, например, «синдром гиперактивности», «дефицита внимания», «ожирение», «фригидность» и пр., которые раньше считались просто особенностями развития физиологии и психики. То есть болезни сегодня возникают или исчезают как социальный феномен, они социально конструируются, то есть вносятся в общество извне, а не появляются изнутри, как проявление тех или иных патологий тела или психики отдельных людей.
На наших глазах возникает «постмедицина», «медицина будущего» – врачи-микрофлористы, киберпротезирование, «наномедицина» с наноассемблерами, то есть технологиями «проглатывания врача», «психомедицина», «телемедицина» и пр. Все эти явления также ставят перед обществом множество вопросов, начиная от вопросов этики и заканчивая вопросами социальной и правовой адаптации тех, кого не просто вылечит, а кардинально изменит «постмедицина».
Еще одна особенность нашего времени – возникновение новых ресурсов. Ресурсом сегодня становится то, что раньше им не было. Если в средневековье важнейшим ресурсом были меха, древесина, воск, пряности, во времена промышленной революции нефть и газ, сегодня ресурсами становятся информация, образование и, наконец, тело и здоровье.
Здоровье и пути к нему сегодня становятся модой, а, следовательно, к ним немедленно начинают применяться те же экономические стратегии, которыми пользуется модный бутик – реклама, заказы, «клиент всегда прав». Закономерным образом экспоненциально растет коммерческая медицина. Не случайно сегодня возникает понятие «медицинский шопинг» или «медицинский туризм». Поэтому если сегодня уже есть нефтяные, газовые и водяные войны, то возникнут «войны органов» и «здоровых тел».
Борьба за здоровье человека на наших глазах превращается в состязание со ставками и множеством игроков. Вместо здоровья и болезни – главных «предметов» медицины - на первый план выходят игроки - пациенты и врачи, использующие технологии, стратегии, риски, ставки. Игроки, которых интересуют, прежде всего, правила игры, а не реальность. Главная цель – выздоровление – уходит все дальше, процесс лечения превращается в цель.
Медицина также становится мощным политическим ресурсом, инструментом влияния на общество в условиях повсеместной нестабильности. Медицинскими темами запугивают и отвлекают общественное мнение, направляя с их помощью общественную активность в необходимое русло.
Стоит вспомнить «коронавирус», «Эболу», «Свиной грипп» и пр., которые не представляют серьезной угрозы, но почему-то выдаются за таковые.
Обо всем этом и не только – в номере 5(32. Сентябрь-октябрь.2015 г.) интеллектуального журнала Prime russian magazine. http://primerussia.ru/ Этот очень серьезный «журнал о мыслях и сомнениях, одолевающих неглупого человека в современном мире», к сожалению, совсем недавно прекратил свое существование, но к его архиву мы будем неоднократно возвращаться.
Особое внимание в этом номере стоит обратить на интервью известного кардиолога А.Сыркина и статью М.Курцера о том, почему не будет бессмертия.
Книга из домашней библиотеки Березовского. Почему-то не удивляет тематика.
Читать полностью…
В продолжение предыдущего поста несколько рекомендаций, как разобраться в книгах. Этому тоже нужно учиться.
Далеко не всегда книга, которую «читают все» суть хорошая книга. Далеко не всегда активно рекламируемая книга это хорошая книга. Далеко не всегда дорогая книга это хорошая книга.
Поэтому:
- Поговорите с теми, чье мнение для Вас важно, о том, что они читают и попробуйте прочесть то, что им нравится. Возможно, ваши вкусы совпадут.
- Читайте книжные обзоры в серьезных интеллектуальных, научных журналах - меньше шансов на ошибку. Практически все восторги в газетах по поводу той или иной книги заказные.
- В больших книжных магазинах не ведитесь на штабеля якобы лучших книг, стоящие на проходе - этот штабель тоже оплаченная пиар-кампания тех или иных авторов. Вообще лучше обращать внимание не на книги, стоящие к вам обложкой, а на книги, стоящие корешками и подальше. Это как в продуктовом магазине - ближе всего стоит сметана, у которой кончился срок годности, а свежая засунута поглубже.
- Взяв книгу с полки, просмотрите биографию автора, аннотацию, введение, содержание. Часто этого достаточно, чтобы понять, стоящая ли книга. Если книга научная, посмотрите список рецензентов, где они работают, какие у них учёные степени и звания.
- В некоторых магазинчиках, например, "Читалка" можно сесть и почитать книгу. Воспользуйтесь перед покупкой этой возможностью.
- Не должно смущать, если из книги понадобилась или заинтересовала только одна глава или статья. Это бывает. Особенно, если это сборник статей.
- Идите от проблемы к книге, а не наоборот – так удобнее. Сформулируйте интересующие Вас вопросы и ищите книги, которые могут на них ответить. Ищите нестандартные ответы, а не те, которые совпадают с Вашими предчувствиями. Тогда придется думать и спорить с автором и с собой, а это интересное занятие.
- Если автор или тема понравились, идите по ссылкам из книги – так удастся найти еще много нового и интересного, расширяющего понравившуюся тему. Ищите другие книги этого автора.
- Должны насторожить звонкие или мутные, квазинаучные названия книг. Если увидели книгу под названием «Философский метафизический компендиум экстраординарных откровений запредельного знания» (название реальное) – не надо ее читать, это галиматья. Если автору есть, что сказать, он может это сделать нормальным языком, без «неотрефлексированной рефлексии».
Также должны насторожить загадочные чины и звания автора «академик марсианской академии», «заслуженный евразиец России», «председатель земного шара» и т.д., часто повторяющиеся слова «сенсация», «тайны того-то и того-то», «небывалое», «разоблачение», «только в этой книге». В деле раскрытия тайн и срывания покровов ни одна книга все равно не выдерживает конкуренции с водкой.
Будет лучше, если помнить, что давно доказано - Есенин повесился, Маяковский застрелился, Иван Грозный и Сталин умерли своей смертью, «Велесова книга» и «Протоколы Сионских мудрецов» фальшивка, автор «Слова о Полку Игореве» неизвестен, Чингизхан и Юрий Долгорукий это не одно и то же, торсионных полей, мирового правительства, живой воды и одолень-травы не существует. Не стоит тратить попусту время, проблемы чужой психики делать проблемами своей и тем более платить за это деньги.
Данные советы, разумеется, не гарантируют, что Вы на 100 процентов убережетесь от интеллектуальных подделок, но в значительной степени снизят возможность ошибки.
Сегодня поговорим об удивительном превращении слов. Мы привыкли, что, когда произносим знакомые слова, нас все понимают. Однако этимология дает возможность представить, что могло бы быть с нами, употреби мы сегодняшние слова в исходном значении или в нынешнем значении столетия назад.
Так, слово «Идиотэс» в Греции означало «простой человек». Что оно означает теперь, объяснять не надо. Слово «симпозиум» - «собрание с вином и женщинами». Попробуйте сегодня придти на научное мероприятие с этими двумя объектами, объяснив это приверженностью к первоначальным смыслам.
Иван Грозный писал английской королеве Елизавете Первой «А ты пребываешь в своем девическом чину, как есть пошлая девица». На самом деле ничего непристойного в этом определении нет. В то время слово «пошлый» употреблялось в значении «старый», «стародавний», «прошлый», «несовременный». То есть царь упрекает ее в том, что она отстала от жизни, а не развратилась.
В документах петровского времени есть донесение о том, что «на самолете была устроена связь между берегами Невы» - на самом деле это не то, что все думают, а самоходный паром. Не случайно в XIX веке существовала знаменитая «пароходная и самолетная компания» «Кавказ и Меркурий».
У Федора Глинки в поэме «Карелия, или Заточение Марфы Иоанновны Романовой» (1830) неожиданно встречаем невероятно современное слово.
"То сын Карелы молчаливый
Беспечных лохов стан сонливый
Тревожит меткой острогой."
Здесь же в примечаниях Глинка поясняет, что «Лохами называют рыбу из рода лососей; сии же лохи, побыв несколько месяцев в водах Белого моря, получают вкус и наименование семги, которая во множестве ловится в Архангельской губернии».
Пушкин жаловался, что критики, разбиравшие поэму «Полтава»,ужасались вульгарным, неприличным словам «усы», «визжать», «вставай», «пора», «ого». У того же Пушкина в «Евгении Онегине»:
В любви считаясь инвалидом,
Онегин слушал с важным видом,
Как, сердца исповедь любя,
Поэт высказывал себя;
Это не значило, что Онегин терпел на любовном фронте сплошные неудачи. Инвалид в языке того времени всего-навсего означало «ветеран». Поэтому главная военная газета России именовалась «Русский Инвалид», а в Париже до сих пор в центре города стоит величественный «Дом Инвалидов», где живут ветераны армии.
Чехов не мог понять, как некоторые люди употребляют чудовищное слово «чемпион». А Вертинский в одном из своих любовных писем к невесте признавался «Одно я знаю наверное - если бы когда-нибудь Вы стали моей женой это было бы таким огромным счастьем, которого, вероятно, не выдержало бы мое усталое сердце...» Слово «наверное», которое сегодня выражает сильное сомнение, в то время имело прямо противоположное значение – «абсолютно точно», «несомненно».
Эти и другие закономерности языка помогает понять сильно и незаслуженно забытая в наше время книга "Слово о словах"(М., 1957). (http://modernlib.ru/books/uspenskiy_lev/slovo_o_slovah/read)Её автор, Л.В.Успенский, был уникальный человек - лингвист, археолог, историк, географ, землемер, ботаник, фотограф, знаток античности, писатель, поэт, переводчик.
Читается она на одном дыхании и любой человек, которому хочется впервые погрузиться вглубь "великого и могучего", не найдёт себе лучшего помощника.
Вчера мы познакомились со списком интересных книг, а сегодня, как обещано, рассматриваем две.
Первая - «Чай и вред его для телесного здоровья, умственный, нравственный и экономический» (Владимиров А. Вильно. 1874 г.)
Небольшая книжка в 36 страниц наполнена проклятиями в адрес чая, «проклятого иноземного напитка, который может разорить народ из-за своей дороговизны». Дальше разворачивается ужасная картина. «Четыре бича бичуют современную цивилизацию и гонят ее к деградации, к вырождению: чай, кофе, табак и алкоголь». «Чай есть источник многоразличных болезней и причина величайших несчастий».
После чая с человеком делается нечто ужасное: «Многие лица под влиянием чая теряют самообладание, приходят в экстатическое состояние, не сознавая и не помня, что говорят и делают… большая часть незрелых мер, поспешных действий обязаны своим происхождением опьянению этим питьем».
Чай есть источник целого ряда физических болезней. «Телесные болезни, порождаемые чаем, суть: 1) Слабость аппетита. Чаепийцы мало едят. 2) Зябкость 3) Простуда 4) Насморк 5) Нервные болезни 6) Боль зубов, расслабление десен, ослабление зрения 7) Шум в ушах, приливы крови к голове».
Но это пустяки по сравнению с распадом личности, вызываемым чаем. Под влиянием чая у человека развивается леность к умственному и физическому труду, болтливость, многословие и пустословие, легкомыслие, беспечность и небрежность в практической жизни, «преждевременное и непомерное половое возбуждение».
Поэтому каждому, испытывающему проблемы в жизни, надо посмотреть, не слишком ли много он пьет чая – возможно, проблемы решатся именно так.
Вторая книжка «О действии на здоровье и влиянии на нравственность кофе, чая и шоколада. Сочинение А.Сент-Аромана, хирурга парижских гражданских и военных госпиталей, почетного члена Тулузского медицинского общества соревнования. В двух частях. - СПб., 1845.
Предваряется книжка подробным разбором сортов кофе (Мартиникский, Гваделупский, Бурбонский, Кайенский и пр.) и краткой историей появления кофе в Европе. Далее идут способы приготовления и посуда. «Для варения кофе обыкновенно употреблются кофейники серебряные, жестяные или глиняные» (лучше всего, как считает автор, глиняный) Дальше речь идет о чае (французам вредно, англичанам полезно) и шоколаде.
Кофе пить полезно даже как лекарство («лучшее средство против тяжести в голове»), например, когда обкурился опиумом, но ни в коем случае нельзя лечиться им от геморроя. «Кофе предрасполагает ум к труду и изобретению», полезно литераторам и ораторам.
Самое страшное сочетание – кофе с молоком, которое приводит к «расслаблению желудка». Вместо молока лучше употребить бараний стручечник. Что касается чая, то им тоже можно лечиться, но не от всего.
От нервных болезней, например, нельзя. «Чай умножает веселость и довольство», а также «сообщает поэтический дар» - очевидно, после чая лучше пишутся стихи. Однако неумеренное потребление чая приводит «к невольному испущению мочи».
Что касается шоколада, то он «полезен для старцев, для слабых и истощенных и, напротив, вообще вреден молодым людям и особам желчного телосложения». В отличие от кофе, полезен при геморрое
Европейская цивилизация всегда была цивилизацией книги, книжной культуры и Слова, которое было «вначале» (Ин.1.1) как в онтологическом, так и в социокультурном смысле.
Поэтому фашизм прошел точку невозврата даже не после концлагерей, а после костров из книг, которые сегодня такой же символ нацистского «Entmenschlichung», как и газовые камеры.
Сегодня адепты цифровой эпохи все громче заявляют о «конце книги», отменяют ее, как явление. Возникает интересная ситуация - человечество, осудившее книжные костры в Берлине, с радостью приняло глобальное уничтожение книг. Оказалось, что книги не обязательно жечь - куда эффективнее объявить существование книги ненужным.
Было бы ошибкой думать, что трансформация книги в планшет это формальное внешнее, не распознаваемое в системе социокультурных координат, действие, отражающее естественный процесс наступления цифровой эпохи.
Можно вспомнить, что переход от античности, в которой написанный текст был второстепенен по сравнению с риторикой, к христианству отразился, в том числе и во внешних формах, выразившихся в переходе от свитка к кодексу. Замена же кодекса на компьютерный дисплей производит более радикальный переворот, поскольку изменяются сами способы организации и структура носителя письменного текста.
В продолжение предыдущей темы книга, предлагаемая ниже, есть диалог/спор между знаменитым писателем, семиотиком и ученым Умберто Эко и Жаном-Клодом Карьером —французским романистом, историком, сценаристом, актёром. Книга называется характерно "Не надейтесь избавиться от книг". Оба автора любят книги - старые и новые, популярные и редкие, умные и глупые. И предмет своей страсти они отстаивают, пуская в ход всю свою эрудицию и остроумие.
Авторы легко переходят от серьезных тем — способов передачи знаний в культуре, роли папируса и мнемотехник, Интернета и электронных книг — к историческим анекдотам и бытовым курьезам.
"Вы надеетесь избавиться от книг?», - спрашивают они и отвечают: «Не надейтесь!» «Книга — это как ложка, молоток, колесо или ножницы. После того, как они были изобретены, ничего лучшего уже не придумаешь». Если электронная книга в конце концов получит признание в ущерб печатной книге, вряд ли первой удастся изгнать вторую из наших домов и наших привычек.
Так что e-book не убьет книгу. Разве кино убило живопись? Или телевидение - кино? «Один из моих друзей, - говорит Карьер, - сравнивает свои книги с теплой меховой шубой. Он чувствует, как книги его согревают, окутывают, защищают от ошибки, от неуверенности и от морозов тоже. Вас окружают все идеи мира, все чувства, все знания и все существовавшие заблуждения, и это дарит вам ощущение безопасности и комфорта. В лоне вашей библиотеки вам никогда не будет холодно. Вы защищены, во всяком случае от ледяной угрозы невежества».
н, определивший концепцию времени, сознания и истории. Завершал средневековье и открывал Новое время Декарт, определивший методику познания мира и предметов. Кант стоял у истоков современной, уходящей на наших глазах, эпохи. Все эти люди стали сублимацией наступавшего времени, не случайно время все время возвращалось к ним, по-новому перечитывая их наследие. Кто стоит у истоков новой эпохи сегодня? К кому, как к спасительному берегу, можно будет возвращаться спустя десятки лет, чтобы вновь обрести уверенность, понять, что происходит?
Еще один вопрос о массе. Массе во фрейдистско-гассетовском понимании, ибо другого пока нет. Внешнее выражение психологии масс хорошо видно хотя бы по архитектурным и мистериальным формам. Массы любят все масштабное и огромное.
Гигантские постройки, широкие проспекты и площади, монументы, многотысячные шествия и мистерии. Именно под эти задачи, под эту психологию перестраивались Берлин и Москва в 1930-х годах. Рим с его дорогами, Колизеем, форумом и ипподромом был создан для масс, средневековый город с его крохотными улочками, небольшими площадями, цеховыми кварталами нет, современный город с бульварами, трассами, площадями удобен вновь. Обелиск Рамзеса и александрийский столп одинаково выражают монументальное отношение масс к власти, психологию масс, делают массу понятной, подсказывают формы и методы управления ею. Сегодня масса перетекает в пространство сети, в ее архитектуру.
Соответственно, возникает вопрос о ее психологии? Что есть психология массы сети, каковы черты этой психологии? Любовь к чему она демонстрирует? Как она ее выражает?
Наконец, последний вопрос. Как, в образе чего мы представляем мир, в котором собираемся жить? Рим, а затем и Византия более тысячи лет служили образцом политического, общественного, религиозного устройства. В частном, национальном смысле тоже существовали образцы. Есть известное выражение, что англичанин представляет себе мир, как завод, немец как казарму, француз как салон, а русский как храм.
Мыслим ли мы будущий мир в виде Рима, Византии, храма, Небесного Иерусалима? Или в виде Европы? Или в виде США? Или в виде России. Сегодня мы наблюдаем тоску по формам былого имперского величия у многих стран-бывших империй - Польши, Турции, Англии, России – и видим попытки возрождения этого величия. Но, поскольку, по мысли Х.Ортеги и Гассета «в истории была только одна империя - Римская», значит ли это, что будущее европейской цивилизации или значительных ее частей обретет контуры очередного Рима?
Это далеко не все вопросы, но и тех, что есть, достаточно для размышлений и поиска ответов. Нет книги, в которой были бы нужные ответы, но каждый может поискать ту, в которой они могут оказаться.
О Христе говорить сложно, ибо он не был своим ни для одной из эпох. Он был непонятен. Вместо того, чтобы свергать власть оккупантов, он толковал об истине, о том, что надо прощать и любить и его не понимали даже те, кто шел за ним. «Те, кто рядом со Мной, Меня не поняли», - говорил он.
Он не только говорил – он все делал не так. Называл себя Царем, говорил, что может разрушить Иерусалимский храм и за три дня воздвигнуть его, исцелял и воскрешал, а не имел где главу преклонить, водился с отбросами общества, не имел за душой ни копейки. Христос показал – настоящую ценность имеет лишь то, что имеет в себе частицу вечности.
Так, например, текст становится священным и неприкосновенным лишь тогда, когда к нему появляется первый комментарий. Это значит, что текст больше нельзя менять – отныне можно лишь объяснять. Вечность точно так же окружена временем, ее ценность сознается и понимается лишь теми, кто находится в потоке времени. Эмоции временны, любовь вечна. Тело временно – душа вечна. Вечное поправляет временное, входит в него, осмысляет его.
Человеку себя дает Христос. Христос следит за тем, чтобы человек не делся никуда от себя самого, чтобы ему было хорошо с собой самим. Именно поэтому проповедь Христа была обращена не к «толпе», не к «народу», а к отдельному человеку. Можно обратить внимание на то, что Ветхий Завет обычно говорит об отношении между Богом и народом, Новый Завет – об отношении между Богом и душой конкретного человека.
Христос впервые провозгласил Любовь важнейшим свойством Бога. До него и Бог был «непостижим», «всемогущ», «велик», «всемилостив», «милосерден», «справедлив" (как сегодня в других религиях). Он был хозяином, грозной силой, могучей волей. Поэтому отношения с ним строились в координате «хозяин – раб», «величие – ничтожество», «сила – слабость», «воля – подчинение».
Связующей формой этих взаимоотношений был договор, но не любовь, ибо любовь не терпит никаких формальностей, там, где начинается договор, кончается любовь. Договор (закон) закон не требует близости, ибо, чтобы сохранить отношения, достаточно честно соблюдать внешние условия союза. То есть человек предстает перед Богом не всем Ему обязанным, а лицом независимым, ибо все, что он получает о Бога, он как оплату труда.
Напротив, во взаимоотношениях, построенных на любви и благодати, всегда есть контрапункт между действием и реакцией, возможность для чуда, то есть если я не заслуживаю никакой милости, то это не значит, что она не может быть мне оказана. Закон оправдывает, но не спасает, благодать (любовь Бога) не оправдывает, а спасает.
И когда закон уступает место благодати, любви, «рождается сын, а не раб», Бог из хозяина становится Отцом. Не случайно из всех имен, которыми Бог именуется в Библии, Христос выбрал слово «Отец» (Авва).
Любовь Христа поправляет Ветхозаветный закон. Закон борется с последствиями преступлений, Христос истребляет сам корень преступления. Закон воспрещал убийство, а Христос призывал бороться с ненавистью, с которой все и начинается. Закон осуждал нарушение верности жене или мужу, а Христос призывал не допускать в душу любые соблазнительные мысли и чувства. Любовь Христа, истинная Любовь – это точное знание, когда именно ты можешь нарушить закон во имя нее, во имя Любви.
Книг о Христе тысячи и большинство из них, как уже говорилось, находится на полюсах «сложнейшее богословское исследование» с «сотериологиями» и «онтологиями» и «слащавая патока» с нимбами, колокольчиками, голубями, облачками на небе, с которого льется малиновый звон.
Поэтому лучше начать с Александра Меня «Сын Человеческий".
Более ста лет назад была выпущена интересная и актуальная до сих пор книжка "Сборник задач противоалкогольного содержания" или "Пособие при преподавании арифметики в низших школах всех ведомств". Составили его в 1914-м году М.М. и С.М.Беляевы, врач и учитель. В предисловии сказано, что арифметика - лучший предмет для "дела противоалкогольного просвещения", но действовать надобно осторожно, чтобы не получить прямо противоположный результат. А вот какие там задачи:
"Каждый житель России (на круг) выпивает в год 12 бутылок водки, 10 бутылок пива и 3 бутылки виноградного вина. Сколько всего бутылок в год он выпивает?"
"Наше Отечество истратило в 1910 году на свою защиту от неприятеля 598 миллионов рублей, на внутренний порядок - 160 миллионов, на помощь земледелию - 86 миллионов, на народное образование - 80 миллионов, на суд - 76 миллионов. А пропито населением в том же году на 78 миллионов рублей больше всей суммы перечисленных расходов. Сколько всего пропито денег?"
"За последнее время в Петербурге ежегодно умирает от опоя и белой горячки по 22 человека на каждые 100 тысяч жителей. Зная, что число всех жителей Петербурга 1,7 миллиона чел., найдите, сколько человек ежегодно умирает в столице только из-за одной водки?"
"В 1904 году в Петербурге отравилось 97 мужчин и 33 женщины, из них в пьяном состоянии было 41 муж, 11 жен. Повесилось - 40 мужчин и 15 женщин - были пьяные из них 13 мужчин и 3 женщины. Узнайте, 1) сколько было названных самоубийств в Петербурге; 2) сколько из них было совершено в нетрезвом виде?"
"Один крестьянин, отправляясь в соседний уезд на заработки, рассчитывал попасть на место через 6 дней, но пришел туда через 12 дней, так как всю дорогу пьянствовал. Сколько крестьянин потерпел убытку, если за каждый рабочий день ему платили по 1 рублю 80 копеек, и если в дороге он выпил 8 бутылок водки по 42 копейки?"
"Каждый год у нас бывает (средним числом) заедено зверями 70 человек, убито молнией – 550 человек, сгоревших – 900 человек, отравившихся – 1000 человек, замерзших – 1230 человек. А ежегодно умирает от опоя водкой на 928 человек больше всего этого количества людей, погибших не своей смертью. Сколько умирает от опоя?"
"В 1913 г. в России было выпито 2 000 000 000 бутылок водки. Если их раздать по 4 бутылки каждому из жителей Европы, то останется еще нерозданными 314 304 000 бутылок. Чему равно население Европы?"
Увлекательнейшая арифметика.
Книга была переиздана в 2008 году. В сети несложно найти полный текст.
В помощь деликатным людям, не умеющим отказывать:
Письменный отказ от присланной рукописи, составленный и используемый редактором "Portland Magasine".
"Благодарим Вас за прекрасную и вдумчивую рукопись, но, к сожалению, мы не можем принять её к печати по целому ряду причин. Погода дрянь, у нас болит спина, на улице слишком много котов, а коты это причина, по которой Господь изобрёл пистолеты. Ваш текст полон милых противоречий и копаний в себе, причём небезынтересных, однако мы в последнее время публиковали слишком много подобных текстов за авторством нижеподписавшихся; не забыли ли мы упомянуть слякотно-меланхолическую погоду; наша семейная жизнь запущена и кипит тайной злобой; наши дети угрюмы и ничтоже сумняшеся считают, что им все должны; вообще непонятно, как они будут жить в этом мире; мы растранжирили слишком много денег на графический дизайн и теперь вынуждены сокращать бюджет короткой прозы; у нас внезапно выросли страховые расходы; в женской баскетбольной команде некому играть на подборе; нашей тётушке нужен седьмой по счету новый тазобедренной сустав; луч надежды, мелькавший сквозь тучи современности, вдруг осветил фингал под глазом; кто-то опять использовал всю туалетную бумагу, не дав себе труда подумать, кто за это платит; а ещё полотенца на полу мокрые.
К тому же у попугайчика воспалился зоб. Собаку тошнит цветными мелками. Присылайте нам все, что сочтёте подходящим для нашего издания. И спасибо, что считаете его достойным своих произведений. Это честь для нас
Редакторы".
Сегодня мы наблюдаем парадоксальную ситуацию – при том, что все больше людей постоянно перемещается по миру (новые кочевники), стремительно растет интерес к урбанизму, архитектуре, феномену города. То есть к оседлости, к ее формам.
Город – важнейший признак цивилизации, немедленно отражающий ее изменения. Современный город, как каждый из нас, стремится к самораскрытию, средневековый город закрывался от мира стенами. Город есть образ политики. Можно сравнить павильоны Германии на Всемирных выставках в ХХ столетии. В 1937 году - огромное, глухое и монументальное каменное здание 150 м. высотой (диктатура). В 1958 году – прозрачный стеклянный павильон, горизонтальное расположение, три этажа (демократия). Мерилом средневековой урбанизации был городской собор, дворец и цех, сегодня это сам человек, его возможности и способности.
Наглядный пример – сегодняшнее преобразование улиц Москвы это расширение пространств для людей за счет пространств для машин. Человек, идущий пешком, должен чувствовать себя так же комфортно, как едущий в машине. Чем больше строится тротуаров, тем больше людей выходит на улицы, в том числе и из машин. Улица становится не отрезком пути «от» и «до», который надо быстрее перебежать, а пространством самопрезентации, подиумом с залом, где модели и зрители постоянно меняются местами и ролями (сидящие на открытых верандах кафе и идущие мимо и наоборот). Отсюда декорации (деревья, домики, клумбы, артобъекты), задники (витрины магазинов), ставится «сценический» свет, звучит музыка. Уже родился термин «фланер» – человек постоянно прогуливающийся, фланирующий, житель города, а не дома.
Поэтому сегодня люди сначала решают, где жить, а потом ищут работу - раньше было наоборот.
Сегодняшний город - постиндустриальный. То есть это не город заводов и фабрик, продающий машины, а город, продающий знания и услуги. Это город, где огромную роль играет общение и его формы и основное место для общения не кабинеты и цеха, а улицы и кафе, это город, который называют friendly city, «фейсбук офлайн», когда на улицах встречаются так же, как в сети. И хотя пространства для общения в городах начали создавать еще в XVIII веке в виде городских парков, кофеен, постоялых дворов, театров, только сегодня эти пространства слились на улицах и площадях.
Городской дом и человек тесно связаны между собой. Раньше каждое здание требовало своего места в городе. Небоскреб же можно построить везде. Средневековая одежда скрывала тело - теперь она максимально открывает его. Дома скрывали жизнь (ставни, ворота, занавески), теперь открывают – через огромные стеклянные окна можно видеть людей, как на экране.
Раньше дом «строил» человека, расстановка мебели точно показывала, как нужно двигаться по зале, комнате, где сесть, куда встать. Сегодня в огромных пустых архитектурных пространствах человеку везде есть место. Если раньше город выбирал нас, теперь мы выбираем город.
Сегодняшний город вновь поставил перед нами множество вопросов. Рескин писал, что мы хотим от зданий двух вещей: чтобы давали кров и говорили с нами. Сегодня вновь нужно определить, что такое «кров» и о чем мы хотим говорить со зданиями. Современный город исповедует смешение стилей. Поэтому вновь встает вопрос о том, что такое красивое здание?
Красивое здание создавало красивый образ жизни, по точному выражению А.Боттона «здания говорят, каким может быть счастье», они создают место, играющее важнейшую роль в ощущении счастья. Поэтому город вступает в конфликт с нашими представлениями о жизни. У Бальзака герой грозит городу, у Булгакова прокуратор ненавидит Иерусалим, а Люська из «Бега» кричит в отчаянии: «У, гнусный город! У, клопы! У, Босфор!» А вечный конфликт Москвы и Петербурга?... Сегодня с городом вновь нужно вступать в отношения.
С чего начать знакомство со столь интересной темой? Прежде всего, Ален де Боттон «Архитектура счастья: как обустроить жизненное пространство» (М., 2015) и Р.Флорида (автор термина «креативный класс») «Кто твой город? Креативная экономика и выбор места жительства». (М., 2014).