Я пришел в журналистику в самом начале девяностых вместе с целым рядом ярких молодых людей – экономистов, историков, филологов, физиков. Но самым ярким среди нового поколения, бесспорно, был Максим Соколов. Это не вызывало никакого сомнения и, кажется, даже никем не обсуждалось, потому что было очевидно. Максим Соколов изобрел свой неповторимый стиль. Я бы даже сказал – свой уникальный язык. И он был абсолютно адекватен многотысячной читательской аудитории – поколению семидесятников: прагматичному, ироничному, энергичному. Тому поколению, которое и построило, собственно, новую Россию.
А сейчас, когда пришло сообщение о его кончине, я удивился. Казалось, что он давно уже умер. Нет, я знал, конечно, что Максим Соколов жив, что он где-то пишет и что-то пропагандирует. Я даже догадывался, что именно он пропагандирует и пишет. Но это был другой Максим Соколов – совершенно неинтересный: стареющий, скучнеющий, исчезающий. Максим Соколов, как явление русской культуры (а это было в полном смысле Явление Русской Культуры!) умер давно.
Мне было давно уже неинтересно его читать. Мне было давно уже неинтересно читать о нем. Хотя он сам писал. И о нем писали. Сейчас прочел критическую статью, которую написал про творчество Максима Соколова Андрей Зорин еще в летом 2000 г. Полное ощущение, что это был некролог. Но ведь «покойный» после того еще более двадцати лет писал. Он продолжал строить новую Россию. Он оказался вполне адекватен своему поколению. Значительно более адекватен, чем большинство авторов, пришедших вместе с ним в журналистику. И он построил новую Россию. Вот эту самую. Не требующую комментариев.
Многие спрашивают, как смог он так измениться? Не знаю. Я даже не был с ним лично знаком. Но для меня особой загадки здесь нет. Поколенческие черты, видимо, оказались в нем значительно сильнее черт его личности. Эпоха в нем съела индивидуальность. Как, собственно, и во многих семидесятниках, которых тридцать лет назад трудно было представить старыми. А нынче невозможно представить, что были и они когда-то молодыми.
Бескрылые выражения
С возрастом все чаще не спится ночами из-за погодных аномалий, все чаще не удается читать в общественном транспорте из-за плохого освещения и все чаще не удается работать без перерыва из-за наваливающейся усталости. В итоге образуется больше времени для размышлений на вольные темы
Философское:
1. С Сократом: Я знаю лишь то, что ничего не знаю, но широкие массы слушают обычно тех, кто не знает даже этого.
2. С Декартом: Чем больше я мыслю, тем менее уверен в том, что существую.
3. С Вольтером: скалозубовский фельдфебель в истории предшествовал Вольтеру, и вольтерьянство стало реакцией на господство фельдфебеля.
4. С Марксом: Бытие, конечно, определяет сознание, но силовики уверены, что сознание определяет битие, а смысловики – что питие.
5. С Энгельсом: Труд создал из обезьяны человека, но только там, докуда не дошло марксистское учение.
Написав вчера о необходимости принципиально различать понятия «отечество» и «ваше превосходительство», я столкнулся со справедливым вопросом: «Что значит для меня отечество? В большинстве случаев на него отвечают демагогически, но я постараюсь выразить свое мнение по существу.
Как у любого человека, у меня есть эмоциональное восприятие отечества, как того места, где приятно жить по множеству разных причин. Таким отечеством для меня является Петербург. Никакое другое место России и мира для меня не является столь комфортным, как родной город, по которому я брожу часами. В этом, кстати, состоит одна из причин моего нежелания эмигрировать. Но вчера я писал о другом: не об эмоциональном восприятии отечества, а о рациональном.
Раз я здесь живу, для меня важно, как живут другие люди моей страны: от тюменского нефтяника до соседского сантехника. Мы все связаны. Любая страна – это экономико-политическая система, в которой «правила игры» (институты) должны стимулировать людей созидать и тем самым способствовать жизни других людей. Если же институты стимулируют осуществлять разрушения (от взяточничества до прямого разбоя), то в конечном счете это ударит по моей жизни и по жизни близких людей. Никакая внутренняя эмиграция от такого удара не защитит. Точнее, «ваши превосходительства» от него могут в какой-то мере защититься (награбленными деньгами, охранными структурами, загородными виллами), но 99% тех, кто сейчас меня читает, не могут. Отечество от развала всегда страдает, а «превосходительства» – лишь если он дойдет до бунта, «бессмысленного и беспощадного». Поэтому, кстати, «превосходительства» боятся лишь революций, тогда как плохие институты часто поощряют, а для народа плохо и то, и другое.
Таким образом, размышляя рационально, я понимаю, что Отечество для меня – вся страна. Балтийские сосны я люблю больше среднерусских березок (поскольку детство мое – это эстонский поселок Усть-Нарва, оставшийся в памяти навсегда), но связан я нынче в реальной жизни, а не в памяти, с людьми, живущими именно в России. И выходить из кризиса нам так или иначе придется вместе.
Мои личные итоги года нынче в основном пишутся с частицей «не»:
1. Не эмигрировал, поскольку и не собирался этого делать, хотя вопрос об эмиграции был по вполне понятным причинам одним из важнейших вопросов, обсуждавшихся в близких мне интеллектуальных кругах.
2. Не был признан иностранным агентом, поскольку не имел никакого иностранного финансирования, а иностранное влияние за минувший год состояло в чтении Гёте, Шиллера, Байрона и ряда других зарубежных авторов.
3. Не написал ни одной публицистической статьи о политической «текучке», поскольку хорошо понимал, насколько плохо я понимаю всё то, что сегодня происходит в сфере принятия ключевых политических решений.
4. Не потерял работу в Европейском университете в Санкт-Петербурге, поскольку университет, к счастью, не ликвидировали, хотя опасений на этот счет в конце прошлого года было довольно много.
5. Не ездил за границу, поскольку мои желания больше не совпадают с моими возможностями: в те страны, куда я хотел бы съездить, попасть не могу, а в те, куда могу, честно говоря, не очень-то тянет.
6. Не пытался получить шенгенскую визу, поскольку подобная погоня за дефицитом (точнее, за неположенными мне в нынешней ситуации благами) очень уж напоминает «совок» и пробуждает весьма неприятные воспоминания.
7. Не ходил в отпуск, поскольку при отсутствии возможности для столь любимых ранее путешествий плохо понимаю, что мне в нем делать, а ходить пешком на большие расстояния могу и дома, благо живу в замечательном городе.
8. Написал и издал книгу «Русская ловушка», причем полученное в связи с этим удовлетворение более-менее компенсировало огорчения, связанные с тем, в каком положении мы все нынче оказались. Мой личный «антикризисный план», связанный с творчеством, пока худо-бедно позволяет существовать в условиях тяжелого кризиса, поразившего нашу страну. Это, впрочем, не столько моя заслуга, сколько заслуга множества близких людей (от семьи и друзей до рецензентов и читателей), поддерживавших меня в работе. Спасибо вам всем. Надеюсь, не бросите меня и в будущем году.
Небольшой топ 2023 — делимся списком 10 самых читаемых книг в этом году!
Чаще всего в 2023 году вы покупали на EUPRESS:
— книгу Дмитрия Травина «Почему Россия отстала?»,
— антологию «Мир образов. Образы мира»,
— сборник «"Хочется жить во всю силу". Дневники подростков оттепели»,
— книгу Дмитрия Травина «Русская ловушка»,
— комментированное издание «"Семечки": записная книжка Константина Вагинова»,
— монографию Сергея Ярова «Повседневная жизнь блокадного Ленинграда»,
— книгу Григория Юдина «Общественное мнение, или Власть цифр»,
— книгу Алексея Миллера «Нация, или Могущество мифа»,
— сборник «Память в сети. Цифровой поворот в memory studies» под редакцией А. Ф. Павловского и А. И. Миллера,
— книгу Арсения Куманькова «Война, или В плену насилия».
В этом интервью я максимально подробно рассказал, что может найти читатель в книге "Русская ловушка". Пожалуй, даже подробнее, чем на презентациях. https://www.youtube.com/watch?v=tKk0tGjiG3I
Читать полностью…
Послушайте, ребята,
Что вам расскажет дед.
Страна наша богата.
Яиц в ней только нет.
В ней земли есть и воды,
В ней много светлых лиц.
В ней счастливы народы,
Хотя и без яиц,
Преодолен упадок
И близится расцвет.
В ней даже есть порядок…
Яиц же снова нет.
Чтоб сохранить державу
И не порочить честь,
Послать решили к туркам:
У них-то яйца есть.
«Мы вам отсыплем злата
И нефтью додадим.
Земля наша богата.
Лишь яйца не едим.
Не далее как к святкам
Мы будем в забытье,
А значит для порядка
Нам нужен “Оливье”.
Хранить порядок русский
Не можем обещать,
Поскольку без закуски
Привыкли всех стращать».
У турок помутнело:
«Ну, – думают, – не трусь!»
Взялись за яйца смело,
Отправили на Русь.
Не будет у разрядки
Счастливого конца
Без крепкого порядка
И импорта яйца.
Существует два марксизма: настоящий и сконструированный. Первый – тот, что был действительно разработан Марксом. Он представляет собой ответ на вопросы, которые Маркса волновали. Второй же был сконструирован его последователями на основе отдельных фраз, найденных в многотомном наследии Маркса и Энгельса. Отвечает он на вопросы, которые волнуют нас сегодня.
Настоящий марксизм состоит из трех основных элементов:
1. Теория революции: для того, чтобы люди жили нормально, необходима экспроприация экспроприаторов, т. е. пролетарская революция.
2. Теория классовой борьбы: революция обязательно победит, поскольку все мелкие конфликты внутри общества – ничто перед классовыми конфликтами, а значит, единый пролетариат одолеет буржуазию.
3. Теория прибавочной стоимости: борьба пролетариата за свои права справедлива, поскольку стоимость товаров создается только трудом рабочих, а капиталист присваивает часть этой стоимости.
По-настоящему Маркс занимался лишь обоснованием этой третьей теории. Именно ей посвящены толстые тома «Капитала». Но теория эта схоластична. Что же касается двух других теорий, то они просто не подтвердились на практике. Трудящиеся лучше живут тогда, когда могут без революций найти общий язык с капиталистами и добиться реформ. А теория классовой борьбы упрощает действительность: существуют десятки конфликтов, которые могут быть острее классовых.
Сконструированный марксизм, созданный «марксистами», описывает, например, развитие общества. Он «слеплен» из отдельных фраз классиков о производительных силах и производственных отношениях, общественно-экономических формациях, базисе и надстройке. Любой марксист может создать свою теорию развития и для солидности опереться на классиков, приведя десяток цитат Маркса, Энгельса или Ленина. Я не отношусь к такого рода теориям, как к марксизму. Возможно, и Маркс удивился бы подобному «марксизму», если бы восркес и отправился в библиотеку Британского музея почитать то, что написали после его смерти. Многое из подобного квазимарксизма мне интересно (книги Иммануила Валлерстайна, Джованни Арриги, Перри Андерсона). Не правы те либералы, которые все это отвергают, ссылаясь не на суть теорий, а лишь на бренд «марксизм». Сконструированный марксизм может быть интересен, но не надо относиться к нему, как к настоящему.
Первую беседу о книге "Русская ловушка" мы провели с Павлом Усановым для его ютуб канала. Я очень ценю то внимание, которое Павел уделяет моей новой книге. В ситуации, когда уничтожена почти вся пресса, которая раньше брала интервью о моих книгах, поддержка друзей чрезвычайно важна. https://www.youtube.com/watch?v=dARHrgSRf1w
Читать полностью…
Коллеги критикуют меня порой за излишне жесткое отношение к марксизму. На днях Николай Власов отметил, что в «Русской ловушке» «слово “марксист” используется автором фактически в качестве ругательства». Николай Анатольевич справедливо подчеркнул ту проблему, которую мне давно пора прояснить.
Марксизм в моем понимании не ругательство, но и не научная методология, которая может быть полезна при изучении нашей отсталости. Марксизм – это идеология, которой ее приверженцы стараются придать форму науки. На мой взгляд (человека, учившегося в СССР и потому волей-неволей вынужденного в юности основательно штудировать марксистские тексты) им это не удалось. Я всегда открыт к дискуссиям и даже устраивал «академический баттл» о марксизме, но чем больше спорю, тем меньше вижу оснований менять взгляд на идеологию, выстроенную для обоснования неизбежности пролетарской революции. В «Тезисах о Фейербахе» Маркса прямо говорится: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Если современному ученому хочется по какой-то причине называть себя марксистом, он может сделать десяток ссылок на классиков, но к сути исследования это имеет спорное отношение.
Власов отметил, что критика марксизма не мешает мне уважительно ссылаться на марксиста Перри Андерсона. Верно. Его книга «Родословная абсолютистского государства» весьма содержательна. Но посмотрим, с чего он начинает. Полторы страницы почтительных ссылок на Маркса и Энгельса увенчиваются фразой «Эти размышления об абсолютизме были более или менее случайными и иносказательными – основатели исторического материализма не теоретизировали специально о новых централизованных монархиях, появившихся в ренессансной Европе. Оценка их точного веса была оставлена на суждение будущих поколений». Проще говоря, мы можем расписываться в верности марксизму, а можем его критиковать, но анализ вынуждены осуществлять независимо от истмата.
Кто-то скажет, что не надо тогда вообще упоминать марксизм в моих книгах. Но многие читатели старших поколений, изучавшие истмат, хотят получить комментарий о соотношении авторской концепции с марксизмом. Поэтому я не считаю возможным обходить проблему, которая еще лет тридцать будет в нашей стране актуальной.
Профессор Андрей Десницкий - один из лучших в России специалистов по истории религии. Хочу обратить внимание на курс, который он читает. Если изучать историю христианства, то именно у Десницкого.
Читать полностью…
Во-вторых, рассказывая читателю о государствах раннего Нового времени, автор, как мне кажется, напрасно не упомянул о такой интересной их черте, как «составной» характер. Дело в том, что европейское государство той эпохи часто представляло собой набор отдельных территорий, не связанных ничем, кроме фигуры монарха – каждая со своими законами, органами власти, сословными представительствами. Империя Карла V – наиболее яркий пример, но он отнюдь не единичный. Скажем, Бранденбург-Пруссия являлась коллекцией отдельных земель, разбросанных на пространстве от Рейна до Немана, и создать из них что-то хотя бы напоминающее единое централизованное государство получилось у Гогенцоллернов только в глубоком XVIII веке, причем медленно и с трудом. В особенности применительно к XVI веку часто говорят о больших европейских династиях как самостоятельных акторах, не привязанных к конкретному государству. Обо всем этом, в частности, много пишет Дэниел Нексон в своей книге «Борьба за власть в Европе раннего Нового времени: религиозный конфликт, династические империи и международные изменения» (Nexon D. The Struggle for Power in Early Modern Europe: Religious Conflict, Dynastic Empires, and International Change. 2009).
В-третьих, рассказывая о коренных изменениях в облике европейских войн, автор начинает с огнестрельного оружия, и только потом говорит о социальных, экономических и политических причинах заката феодальной конницы. В результате у читателя возникает впечатление, что именно порох убрал рыцарей с поля боя. На самом деле, насколько я знаю, сейчас доминирует представление о том, что профессиональная пехота начала вытеснять тяжелую кавалерию еще до начала «эпохи пороха», и огнестрельное оружие стало лишь катализатором этого процесса. Характерное явление – так называемая «Битва шпор», где рыцарская конница оказалась разбита качественной пехотой без всякого «огнестрела». В книге эта битва упоминается, но в другом контексте. На мой взгляд, две половины рассказа о «революции в военном деле» раннего Нового времени было бы правильно переставить местами.
В-четвертых, как и в книге «Как государство богатеет», слово «марксист» используется автором фактически в качестве ругательства. В виде типичных представителей марксистской мысли на ее страницах выступают далеко не лучшие образцы советской официозной историографии сталинской и брежневской эпохи, отличающиеся вульгарным экономическим детерминизмом. Когда автор, напротив, берет полезную информацию из трудов советских историков или западных марксистов (Перри Андерсон), слово «марксист» применительно к ним не употребляется. Иногда бывает даже забавно: на странице 100 приводится – с соответствующим критическим комментарием – цитата из советской («марксистской») «Всемирной истории» о причине введения крепостного права в Московском государстве (по воле господствующего феодального класса). А на следующих страницах читатель – уже без критики – обнаруживает две цитаты западных историков, которые другими словами выражают почти аналогичную идею.
Наконец, есть небольшие погрешности, без которых, впрочем, не обходится ни одно широкое полотно. Так, автор упоминает «великого курфюрста Фридриха Вильгельма». У читателя может сложиться впечатление, что «великий курфюрст» - это титул вроде «великого герцога». В реальности так был прозван конкретный человек: курфюрста Фридриха Вильгельма Великого в немецкой историографии для краткости именовали просто Великим курфюрстом (и все понимали, что речь именно о нем).
Впрочем, все вышесказанное, как принято писать в официальных отзывах, не отменяет высокой ценности книги. Работа хорошая и своевременная. Буду перечитывать, использовать в работе, рекомендовать студентам. И вам рекомендую".
Появился первый отклик на мою книгу "Русская ловушка", причем от специалиста, которого я очень уважаю. Спасибо историку Николаю Власову и за похвалу и за критику (его текст публикую ниже). Замечания сделаны вполне по существу. Первые два я обязательно учту при работе над следующей книгой, где пойдет речь и об "англо-голландской модели развития" (на эту тему у меня уже есть препринт доклада, сделанного несколько лет назад), и об унификации внутри европейских государств XVII - XVIII вв. (о формировании единой налоговой системы во Франции есть рассказ в соответствующем препринте, а о Пруссии я рассказал недостаточно). О том, в чем я согласен или не согласен с марксизмом, напишу потом подробнее. Здесь любопытно то, что некоторые зарубежные авторы, называвшие себя марксистами. фактически таковыми не являлись, уйдя от основателя учения очень далеко.
Читать полностью…
Не раз уже слышал, что я могу обеспокоить «патриотическую общественность» своей книгой «Русская ловушка». Ждет от меня «общественность» какой-то гадости. То ли название ее смущает, то ли моя фамилия, то ли вечное чеховское «Как бы чего не вышло?» (см. «Человек в футляре»).
К сведению «патриотической общественности» могу заметить, что книга моя вполне патриотическая. С одной лишь оговоркой. Патриотическая в отношении отечества, а не вашего превосходительства. Понятия эти Салтыков-Щедрин рекомендовал не смешивать. Ваших и наших превосходительств обычно волнует, не покушаются ли всякие писаки на их власть и привилегии. Я в «Русской ловушке» точно на них не покушаюсь. Есть кое-что про Ивана Калиту. Чуть больше про Ивана Грозного. Еще больше про Петра. Но у них мы ничего отнять уже не можем. Вопрос о царствии небесном точно вне власти авторов научных книг.
Меня, по большому счету, волнует вопрос о рабстве и свободе. Меня огорчает, когда мой народ считают народом, склонным к рабству и ведущим себя на протяжении многих столетий в соответствии с этой склонностью. Меня увлекают те научные исследования, с помощью которых мы можем определить, существует ли подобная склонность на самом деле, или она является лишь продуктом мифотворчества. Так вот: в «Русской ловушке» помимо всего прочего идет речь о том, что никакой склонности такого рода у нас обнаружить невозможно. Историко-социологические исследования не подтверждают наличия рабства в национальной культуре. А те проблемы, которые часто за неимением научного анализа нашего общества, списывались на рабскую натуру российского населения, объясняются совсем иным способом: теми рациональными решениями, которые от ментальности не зависят.
Надеюсь, «патриотическую общественность» не огорчит этот факт. Надеюсь, «патриоты» не считают изменниками тех, кто демонстрирует своим научным анализом, что мы живем в нормальной стране, способной при благоприятных условиях развиваться. Возможно, подобные выводы огорчают некоторых «ваших превосходительств», поскольку рабам превосходительства, высочества и величества нужны больше, чем свободным людям. Но их я и впрямь порадовать ничем не смогу.
Бескрылые выражения 2
Литературное:
1. С Державиным: Я царь – я раб – я червь – я бог: вечный выбор между карьерой и дауншифтингом.
2. С Чернышевским: Миф о Рахметове развеялся, когда мне прописали аппликатор Кузнецова: на гвоздях лежат не новые люди с больной совестью, а старые – с больной спиной.
3. С Достоевским: Широк человек, слишком даже широк. Когда в узах. Но без уз быстро сужается.
4. С Чеховым: В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Наверное, поэтому так редко чувствую себя человеком.
5. С Булгаковым: Я не люблю пролетариат. И он меня не любит. От такой нелюбви и родятся шариковы.
Сегодня весь день во мне боролись два чувства: долга и удовольствия. Точнее, не так: чувство долга боролось с опасением разочарования. И связано это было с сегодняшней публикацией в «телеграме Дмитрия Медведева». Я взял это, естественно, в кавычки, поскольку не знаю, кто ведет сей канал, да, честно говоря, особо авторством и не интересуюсь. А канал регулярно просматриваю, поскольку он существует для информирования западных и украинских политиков о тех намерениях Кремля, о которых официальные лица (президент, премьер, глава МИДа и секретарь Совбеза) информировать не могут. С одной стороны, сегодняшнее заявление было очень важным, но с другой – наш читатель про Медведева читать не любит. Соответственно, долг мой, как аналитика, вроде бы состоял в том, чтобы высказаться для тех, кто моим мнением интересуется. Но я понимал, что получу в ответ скорее всего лишь несколько не вполне адекватных комментариев и расстроюсь.
Долг все же возобладал, и я пишу. Суть сегодняшней новости вот в чем. «Медведев» отвечал на вопрос о возможности переговоров и, как бы между прочим, сказал, что Киев, Харьков, Одесса, Днепропетровск и Николаев – русские города, которые пока маркированы желто-голубым. На самом деле, думается, не между прочим сказал. Именно это в заявлении главное. Расшифровывается следующим образом: сегодня еще можно договориться и провести границу там, где в данный момент находятся войска, но, если переговоров не будет, условия для Украины ухудшатся: Кремль «сдвинет границу» к западу от этих городов. Ясно, что официальные лица так откровенно не могут высказываться, но телеграм-канал может: кому надо, поймет.
Естественно, я могу неверно интерпретировать это «высказывание», но в течение целого дня не видел комментария, который бы лучше объяснил логику «Медведева». Так что делюсь своими соображениями с теми, кому хочется понимать, что ждет нас в перспективе. Неадекватные комментарии, наверное, будут, но, надеюсь, не будет все же провокационных. А серьезные размышления приветствуются. Я по-прежнему считаю, что мы плохо понимаем происходящее и нуждаемся в обсуждении.
Сейчас у нас, как во всякой кризисной обстановке, происходит перегруппировка общества. Чувствую это по себе. Лет тридцать я довольно хорошо представлял себе свою читательскую аудиторию (которая была, по сути, просто сильно расширенной группой моих друзей и коллег), но сегодня она изменяется. Некоторые из тех, с кем мы говорили на одном языке, начинают говорить иначе. А они, в свою очередь, полагают, будто я стал выражать совершенно иные мысли.
Моя аудитория всегда была прорыночной, демократической и интернационалистской. Внутри этой «триады» мы редко проясняли отношения. Но сегодня я вижу, как все чаще у некоторых людей из моей среды неприятие властей переходит в неприятие России и даже в отторжение российской культуры, существующей столетиями и не связанной с нынешним населением страны. В ряде случаев происходит переход «на личности»: я получаю жесткие и даже хамские комментарии на свои тексты. За неожиданно проявившееся хамство забанил уже ряд тех людей, которых пять-шесть лет назад радостно принимал в друзья. Делаю это каждый раз с грустью, но для меня «Отечество» и «Ваше превосходительство» - совершенно разные понятия, и я в равной степени не принимаю, как тех, кто их отождествляет с восторгом, так и тех, кто их отождествляет с ненавистью.
Вместе с тем вижу, что среди моих читателей появляется новый круг людей. Для них принципиально важно будущее России. Возможно, часть этой аудитории происходит не из либеральной среды. Возможно даже, что у нее сложились сильно искаженные представления о либеральной среде, как об аморальной тусовке всяких «полуголых вечеринок». Но все же у меня формируется ощущение, что либерализм (без цинизма) и патриотизм (без пафоса) сегодня потихоньку сближаются (отсеивая те слои, которые в нынешней атмосфере оказываются нам все более чуждыми). Петр Струве в свое время назвал эту среду либерально-консервативной. Лет 25 назад, когда я впервые читал Струве, данное понятие было для меня привлекательным, но все же чисто теоретическим. А сегодня чувствую, что это моя среда.
Телеграм-канал издательства Европейского университета в Санкт-Петербурге подвел итог по продажам за 2023 год. Две мои книги вошли в ТОП-5. «Почему Россия отстала?» занимает первое место. «Русская ловушка» находится на четвертом, хотя поступила в продажу меньше месяца назад. Я очень рад, естественно, таким итогам уходящего года, и считаю, что результат достигнут в первую очередь благодаря вашему вниманию к моей работе. Большое спасибо.
В этом году у меня нет возможности пообщаться с теми изданиями, которые существенно способствовали продажам книги «Почему Россия отстала?» два года назад. Практически все свободные СМИ, с которыми я сотрудничал, уничтожены. Массовый читатель, скорее всего, вообще о моей новой книге не узнает. Поэтому покупки «Русской ловушки» осуществлены прежде всего вами – читателями моих страниц в фб и телеграме. Вы помогли мне сохранить уверенность в своих силах. Вы помогли настроиться на дальнейшую работу. Вы дали понять, что эта работа всерьез востребована, несмотря на все негативные перемены, происходящие в России.
Более того, каждая ваша покупка дает еще один важный результат. Сейчас в нашем издательстве выручка от продаж книг автора, если она достаточно велика, идет на публикацию следующей его книги. Помните, я писал в связи с появлением учебника Мединского о том, что срочно завершаю свою книгу о позднем СССР, которая была в работе более десяти лет? Нужна альтернатива официозному подходу к истории нашей страны. Так вот, эта книга завершена, и сейчас издательство приступает к работе над ней. Публиковаться она будет вне плана именно благодаря поступлениям от продаж книги «Почему Россия отстала?». Если ли бы не ваши покупки, книга «Как мы жили в СССР?» еще долго ждала бы своего часа.
Если продажи «Русской ловушки» в 2024 году окажутся успешными, я смогу быстрее опубликовать продолжение своей серии книг, содержащих историко-социологический анализ долгого пути нашей страны. Приложу все силы к тому, чтобы вовремя сдать текст в издательство. А финансирование издания будет во многом зависеть от вас.
Сегодня я отписался от телеграм-канала «Генерал СВР». Объяснение этого моего поступка полностью соответствует тому, что в эпиграмме написал в свое время Александр Пушкин по поводу творчества Фаддея Булгарина: «Не то беда, Авдей Флюгарин, // Что родом ты не русский барин, // Что на Парнасе ты цыган, // Что в свете ты Видок Фиглярин, // Беда, что скучен твой роман».
«Генерал СВР» оказался чертовски скучен. Понятно, что я не относился к нему, как каналу, информирующему о реальном положении дел «в холодильнике». Мне интересно было, как станет развиваться лихо закрученная интрига. Казалось, будто «генерал» пишет роман в жанре альтернативной истории. Казалось, что сюжет хорошо продуман, и автор станет накручивать одну таинственную интригу на другую, смело фантазируя о том, что происходит в Кремле. Казалось, что вечерком после тяжелого трудового дня, в ходе которого мне приходится перелопачивать море не всегда интересной литературы в поисках материала для своих книг, можно будет развлечься остроумным «генеральским» вымыслом. Увы, ничего интересного из данной затеи не получилось. День за днем телеграм-канал перемалывает скучную жвачку о том, что страной реально правит Николай Патрушев (пытающийся протащить в президенты своего сына), что двойник плохо справляется со своими обязанностями, что ожидается ужесточение политики и т. д. Зачем мне читать то, что не фикшн и не нон-фикшн? Зачем читать то, что не развлекает и не информирует? Зачем читать того, кто исписался, не начав даже толком писать?
Понимаю, конечно, что я «избалованный» читатель. Массовый читатель еще какое-то время будет штудировать нудную сагу о двойнике потому хотя бы, что ему хочется верить в перемены и следить за «движухой». Как справедливо заметил все тот же Александр Сергеевич, «Ах, обмануть меня не трудно! // Я сам обманываться рад». Сериал «Холодильник» продлят на новый сезон, благо его изготовление недорого стоит. Но без нового интригующего сюжетного поворота утомленный зритель станет все чаще переключать каналы с «Генерала СВР» на «Гарри Поттера».
- Ну, вот, скажите: как вам кажется, будет у нас революция?
- Обязательно. Громаднейший будет бунт. <…> Я вот, знаете, утешаю себя, – ничего, обойдется, мы – народ умный! А вижу, что людей, лишенных разума вследствие уныния, – все больше. Зайдешь с холода в соцсети, прислушаешься, о чем говорят? Так ведь что же? Идет всеобщее соревнование в рассказах о несчастии жизни, взвешивают люди, кому тяжелее жить. До хвастовства доходят, до ярости. Мне – хуже! Нет, врешь, мне! Ведь это хвастовство для оправдания будущих поступков…»
Это цитата из «Жизни Клима Самгина». Я лишь заменил слова «в чайную, в трактир» на слова «соцсети». Точная картина нашего нынешнего существования. С одной лишь поправкой. Максим Горький в своем огромном послереволюционном романе описывал виденную им предреволюционную действительность, но, думается, не вполне адекватно интерпретировал ее в качестве причины революции: после того, значит, вследствие того. На самом деле массовое уныние, переходящее в отчаяние, Горький лучше интерпретировал в рассказе «Жалобы», говоря о формировании в народе чувства, что судьба относится к людям жестоко, что она непобедима, и что бороться с нею бесполезно. «Вот против чего должны вы бороться! Вот где ваш враг, в душе народа!» – говорит один горьковский герой другому.
И впрямь, уныние, связанное с убогим состоянием страны и отсутствием позитивных перемен, порождает не революцию, а апатию. Но если революция все же случается по иным причинам, и власть перестает сдерживать хаос, мстительные чувства деморализованных людей, вырвавшиеся вдруг на волю, приводят к погромам вместо созидания. Толпа ненадолго приходит в эйфорию от чувства торжества над судьбой, но вскоре сама оказывается объектом погромов или репрессий, организованных новой властью для борьбы с хаосом.
Читая Горького, я с удивлением обнаружил, что много лет занимаюсь именно тем, что «рекомендовано»: борюсь с фатализм «в душе народа», с покорностью, судьбе, или, как ныне выражаются «колее», по которой катит Россия. Борюсь безуспешно, но, как говорится, «делай, что должно, и будь, что будет».
Еще о марксизме. Вот пример, демонстрирующий, почему, например, я скептически отношусь даже к такому респектабельному положению, как зависимость производственных отношений от производительных сил. Оно так упрощает развитие, что от реальной истории ничего не остается.
Перенесемся в XVIII век. В России – крепостное право. В Польше, Венгрии и на германских землях к востоку от Эльбы то же самое. Но в Западной Европе этих производственных отношений нет. Кроме Дании. И кроме колоний. В английских и португальских – рабство. Но у тех же англичан в Новой Англии рабства нет. А у испанцев в колониях – энкомьенда и мита: это вроде крепостничества, но не совсем. В самой же Испании давно нет ничего подобного.
Кстати, если мы рассмотрим различия в самих крепостнических производственных отношениях, то они будут весьма велики. В России продают людей без земли, что сближает систему с рабовладением. А если мы рассмотрим различия в системе свободного труда, то увидим серьезное расхождение в английском хозяйстве с крупными скотоводческими фермами, которые лендлорды сдают в аренду, и французском – с мелким крестьянским хозяйством.
Производительные силы по всему миру несильно различаются, а производственные отношения – радикально. Если мы хотим понять, почему так вышло, то марксистская методология нам ничего не даст. Придется изучать географические различия, особенности исторического пути разных стран, борьбу групп интересов и даже особенности построения армий. Если же все это нас мало интересует, то можно ограничиться какой-нибудь формулировкой Маркса, и закрыть вопрос. У Маркса нет больших работ об этом, но одну-две фразы всегда можно найти.
Подобная ситуация и с коммерческой революцией позднего средневековья, создавшей крупные торгово-ремесленные города в одних частях Европы, и почти не затронувшей другие. Не просите меня сейчас все описывать. Я делаю это в книгах «Почему Россия отстала?» и «Русская ловушка».
Я не воюю с марксизмом: пусть развивается. Просто для меня эта методология неинтересна. Я немало сил в прошлом потратил на ее изучение и перешел к более плодотворным подходам.
14 декабря в Центре исследований модернизации интересный гость Анастасия Григоровская из ВШЭ с рассказом о русских утопиях. Приходите. https://eusp.org/events/seminar-russko-evropeyskiy-utopicheskiy-dialog-praktiki-modernizacii
Читать полностью…
Андрей Заостровцев у меня в чате жестко раскритиковал мой вчерашний пост. Посмотрите. Это интересно. А вот мой ответ.
Дорогой Андрей Павлович! Принципиальное отличие того, что я делаю, от марксизма советских времен, состоит в том, что мои личные взгляды на научность не мешают мне приглашать в Центр исследований модернизации, где я являюсь научным руководителем, людей с другими взглядами и даже людей, не разделяющих мои представления о научности той или иной формы работы. Вы трудились у нас в М-Центре много лет, постоянно полемизируя со мной и с другими сотрудниками. М-Центр опубликовал Вашу монографию, вызывавшую серьезные возражения. Любой желающий может взять ее и посмотреть приведенную в конце книги дискуссию. Много Вы найдете в российских (да и в зарубежных) университетах примеров такого "ленинского подхода" (как Вы назвали мой подход к науке)? Более того, я много раз рекомендовал своим читателям приобретать Ваши книги, несмотря на то что они содержат критику моих взглядов. Буду делать это и в дальнейшем.
Что же касается сути написанного Вами возражения на мой пост, то я во многом с ним согласен. Вы рассматриваете свою теорию «не как научную истину, а как гипотезу, которая, по моему субъективному мнению, лучше других описывает процессы в человеческих сообществах». И я точно также рассматриваю свою теорию. Именно поэтому поддерживаю исследования оппонентов. Согласитесь, что слово «гипотеза» используется в науке, но не используется в идеологиях. Наши с Вами исследования являются формой научного поиска при всех различиях между ними. Строго доказать на основе эксперимента верность моей или Вашей концепции устройства общества невозможно (как невозможно доказать, скажем, представления физиков об устройстве Вселенной), но есть принципиальные различия между тем, как, скажем, марксизм обосновывал теорию общественно-экономических формаций (переход от первобытного строя к рабовладению, феодализму, капитализму и затем коммунизму) и тем, как описывает развитие общества современная наука. Именно поэтому я использую здесь слово «наука», а в отношении классического марксизма его не использую. Самое важное в моих книгах – собранный и проанализированный историко-социологический материал, дающий читателю представление о том, насколько верна моя гипотеза.
В январе собираюсь открыть новый курс - "Рождение христианства".
Вот первый анонс (могут еще быть некоторые изменения, в том числе и по вашим предложениям и замечаниям). Обещаю, что будет интересно!
https://vagantes.net/courses/74/
На севере мы живем в четырех цветах. Полгода жизнь наша серая: голые ветви деревьев, грязь под ногами, унылый город, тусклый день, быстро переходящий в ночь. Тоска, упадок, дурные мысли. Но месяца на четыре север вдруг расцветает. С мая до сентября сквозь серость обыденной жизни пробивается к нам зелень. Из грязи вырастет трава, листва скрывает собой тусклые стены домов, день отъедает у ночи всё время – положенное и неположенное.
В начале лета кажется, будто бы именно такой должна стать вся наша жизнь – зеленой, светлой и чистой. С солнцем и теплыми дождями. Но ближе к осени понимаешь, что лето было только «на разогреве» у истинной красоты. У золотой осени. Приходит она всего лишь месяца на полтора, но для меня именно это время становится вершиной года. Тем пиком, к которому мы стремились. Ради которого переносили ту давящую шестимесячную серость и сырость.
Осень не просто красивее. Она гораздо сложнее. А истинная красота всегда определяется именно сложностью мироздания. Лишь осенью в Петербурге можно увидеть, как наливающееся силой золото сосуществует в садах с медленно уходящей в небытие зеленью и с прорывающейся вдруг откуда-то странной красной листвой. Барочная игра природных линий накладывается на барочную игру линий архитектурных, и, видя этой чудо, начинаешь понимать, что серость и сырость былых дней – лишь малая плата за ту насыщенность жизни, которой мы обладаем осенью.
И это еще не всё! Бывает у нас на севере обыденная красота, а бывает – внезапная, мистическая, неожиданная и необъяснимая. Красота эта пробивается вдруг на денек-другой в самое тусклое зимнее время, когда серые, грустные, убогие ветви деревьев вдруг оживают, покрываются серебристой ледяной коркой и искрятся на солнце так, будто природа вновь пробуждается. Пробуждается вне всяких природных циклов, вне всяких божественных планов, вне всякой логики и целесообразности. Пробуждается лишь для того, чтобы зародить надежду в наших уставших и отчаявшихся умах. Надежду на перемены. Надежду на то, что все еще впереди.
Неожиданно обнаружил, что моя книга «Русская ловушка» вошла в топ продаж магазина «Фаланстер» за ноябрь: третье место. Неожиданно это потому, что книга (60 экземпляров) была доставлена в Москву лишь 29 ноября, т. е. продавалась 1,5 – 2 дня. Приятный результат. А 2 декабря во время презентации, которую я проводил в «Фаланстере», были распроданы все экземпляры. Я отправлял желающих купить «Русскую ловушку» на ярмарку нон-фикшн, которая 3 декабря еще работала, но как сообщили покупатели, там тоже все раскупили. По информации издательства на нон-фикшн продано было 110 экземпляров.
Первые итоги по продажам в Петербурге еще не подвожу, поскольку во вторник 12 декабря в 19.00 будет первая презентация в моем родном городе (Европейский университет, Шпалерная ул., дом 1, второй этаж, ауд. 201). Продажи там неограниченные, поскольку склад издательства рядом, и цены издательские, т. е. самые низкие из возможных. И для желающих автограф автора. Хотя все уже знают, конечно, но напоминаю: приходите, пожалуйста, с паспортом, поскольку у нас теперь пропускная система. И если кто-то из желающих быть на презентации еще не указал в комментариях фамилию и инициалы, сделайте это прямо сейчас. Очень прошу. На входе будет список.
Дополнительная информация по продажам, поскольку уже поступают вопросы:
1. Электронный вариант книги обязательно будет в продаже, но не сейчас, а примерно с февраля. Заглядывайте на сайт издательства Европейского университета в Санкт-Петербурге.
2. Как будет продаваться моя книга за рубежом, я, естественно, не знаю. Сейчас все значительно сложнее стало, чем пару лет назад. Но «Почему Россия отстала?» продавалась в целом ряде магазинов (Латвия, Финляндия, США) и высылалась покупателям в другие страны. Вы легко можете найти эти магазины погуглив на слова: купить «Почему Россия отстала?».
3. Не ждите, что в России моя книга будет лежать в каждом магазине. Там лежит обычно лишь литературная попса. Основные продажи в Москве в «Фаланстере» (поставки по средам), а в «Петербурге» - в «Подписных изданиях».
А вот сам текст Николая Власова: "Бывает у меня – редко, но метко – состояние, которое я называю «клином белый свет». Это когда мне очень хочется какую-то вещь, причем вот прямо сейчас и не считаясь с ценой. В такое состояние я впал в конце прошлой недели, узнав, что книга Дмитрия Травина «Русская ловушка» появилась в «Подписных изданиях». Пятница вечер, четыре пары за спиной, час борьбы с сугробами и наледями… и вот золотой ключик наш!
Естественно, сразу же сел читать и осилил книгу буквально за два дня. Слишком быстро, конечно, надо будет потом вдумчиво перечитать. Но общее впечатление очень позитивное. Я – не специалист по раннему Новому времени, поэтому полноценную развернутую рецензию писать не буду. И уж тем более не буду текст пересказывать, читайте сами Скажу только, что автор весьма убедительно доказывает основную мысль: не было у России XVI-XVIII веков какого-то «особого пути», отличного от общеевропейского – хоть в плохом, хоть в хорошем смысле слова. Да, было объективное отставание от лидеров развития, но таких отстающих имелось навалом по всей Европе. И Россия из этого ряда никоим образом не выпадает, и развивалась она, по сути, тем же путем, пусть и со своими индивидуальными особенностями (кои были и у французов, и у немцев, и у шведов).
Еще два важных достоинства книги. Во-первых, в ней развитие общества рассматривается во всей сложности и многогранности – читатель погружается то в прогресс военных технологий, то в эволюцию государственных структур, то в сферу изящного искусства и высокой учености. Автор не замыкается, как это часто бывает, в какой-то одной области, он стремится показать тесное переплетение и взаимосвязь самых разных факторов, отобразить реальность системно. Справиться с такой задачей крайне непросто – гораздо легче писать, например, только о «военной революции» или только об абсолютизме. Особенно трудно это сделать в рамках небольшой (по сравнению с размахом темы) книги. Тем не менее, Дмитрию Травину это удается, картина получается логичной и убедительной.
Во-вторых, книга написана легко и увлекательно. Автор много пишет об архитектуре барокко, и в какой-то момент в процессе чтения мне пришла в голову мысль, что и сам текст напоминает барочное здание со множеством изящных украшений. Главное, что за этими украшениями не теряется суть, лирические отступления не мешают восприятию основной мысли.
Пожалуй, с похвалами – вполне заслуженными – на этом закончим и добавим немного критики. Я, повторюсь, не являюсь специалистом по рассматриваемой эпохе, поэтому выскажу в основном самые общие соображения.
Во-первых, мне немного не хватило контекста международных отношений той эпохи. Европа представляла собой взаимосвязанную систему, и системные факторы, конечно, играли в развитии отдельных государств большую роль. Взять хотя бы те же англо-голландские войны второй половины XVII века – интересный пример соперничества двух государств со схожим вариантом развития. Разумеется, автор ни в коем случае не игнорирует международные отношения, мы встречаем многочисленные упоминания и о войнах, и о международной торговле, но они носят, на мой взгляд, немного разрозненный характер.
О трагедии в брянской гимназии. Я редко здесь обращаю внимание на свои художественные произведения, существующие наряду с научными книгами и публицистическими статьями, но сейчас самое время вспомнить про этот цикл рассказов. Его у меня вдруг не захотел брать журнал "Нева", с которым раньше я прекрасно сотрудничал. Пришлось публиковать в малоизвестном интернет-издании. Рассказанная в нем история завершается расстрелом в школе, поэтому тот, кого пугают "многабукв", может почитать сразу последний рассказ, но в таком чтении, на мой взгляд, нет особого смысла. Цикл един: в нем формируется проблема на протяжении 50 лет и 5 рассказов. https://magazines.gorky.media/zin/2015/8/puti-gospodni-4.html
Читать полностью…
Презентации «Русской ловушки» в Москве прошли значительно лучше, чем я ожидал. Ожидания были тревожные, поскольку в нашей стране уничтожена почти вся та пресса, с которой я работал много лет, и сегодня мне трудно распространять информацию о своей новой книге в том объеме, в каком она распространялась раньше, когда у меня журналисты сразу стремились взять интервью о новинке. Тем не менее информация распространяется. В «Фаланстере» сразу раскупили всё, что было завезено накануне из издательства Европейского университета и даже не всем посетившим мою презентацию читателям хватило экземпляров. Но поставки из Петербурга там бывают каждую среду, так что в ближайший четверг москвичи вполне могут книгу покупать (Тверская 17).
Вторая презентация намечалась в Высшей школе экономики, но ее в последний момент отменили. Центр Адама Смита тут же меня пригласил в себе, и слушатели оказались замечательными. Полный зал. Очень толковая молодежь. С прекрасными вопросами и комментариями. Я получил от общения с этой преимущественно либертарианской аудиторией большое удовольствие. Хотя там продажу книги я организовать не мог, но некоторые ребята приходили с уже купленными (очевидно на ярмарке нон-фикшн) экземплярами. В общем, может даже и лучше, что Вышка не захотела иметь со мной дело. Я попал в очень мотивированную молодую аудиторию, где не было никакого снобизма и был большой интерес к тем проблемам развития нашей страны, о которых я пишу в «Русской ловушке».
Следующая презентация с продажей состоится в Петербурге, в Европейском университете (конференц-зал) 12 декабря в 19.00. Напоминаю, что у нас теперь пропускной режим, поэтому приходите с паспортом. И желательно сообщите мне ФИО в комментариях заранее. На входе будет список. Продажа начнется несколько раньше семи часов и автографы тоже начну раздавать до презентации. Моя петербургская аудитория всегда была больше московской, но сейчас я уже не уверен в том, что Петербург победит. Хотя надеюсь!
