Закат. Вечерний Петербург сегодня. Когда снимал с крыши здания, видел перед собой родной город. А сейчас гляжу на фото и кажется, будто там ночной Рим, и я снимал его с одного из семи холмов.
Читать полностью…
Большой брат следит за тобой…
И большая сестра к тебе присматривается. Но я имею в виду совсем не то, о чем подумали читатели, хорошо знающие Оруэлла. С тем большим братом давно уже все ясно и лишние рассуждения о нем не нужны. Речь идет о большом числе братцев и сестриц, которые в последние годы взяли на себя функцию тщательно следить за тем, что мы пишем в соцсетях. Это все люди из нашего круга. С некоторыми из них мы даже были в дружеских отношениях. Но сегодня они тщательно следят за нашими текстами и высказываниями, стремясь найти хоть одно слово, которое можно истолковать в дурном смысле: продался властям, переродился, сбрендил… Эти братцы и сестрицы подходят к тому, что мы пишем с позиций презумпции виновности. И чем более сложный аналитический текст мы пишем, чем более неочевидную мысль излагаем, тем больше вероятность того, что братцы с сестрицами найдут, к чему привязаться. И кинут в комментариях пару презрительных фраз. Или напишут про нас гадость у себя на странице, куда тут же набежит десяток-другой поддакивающих комментаторов: мол, мы давно уже знали, что Иванов продался, Петров переродился, а Сидоров сбрендил.
Мне лично нечасто достается от братцев с сестрицами. Ко мне подобная публика в основном потеряла интерес с тех пор, как я перешел от политических комментариев к исторической социологии и зарисовкам личного характера. Но каждый раз, когда вижу нечто подобное, противно становится. Могу забанить (если это незнакомец), могу рукой махнуть (если раньше с братцем были приличные отношения), но осадок в любом случае остается. А вот тем, кто о политике пишет или говорит, достается сильно от братцев с сестрицами. Специально сейчас не буду называть никаких имен, чтобы не устраивать персональные разборки. Проблема не в персоналиях, а в том, что братцы с сестрицами полагают, видимо, что так они вносят свой посильный вклад в развитие демократии, в миротворчество и в торжество справедливости.
Какая красавица на Екатерининском канале! Долго позировала и даже денег с меня не взяла за беспокойство😊.
Читать полностью…
15 апреля 2025 в 19-00 Центр Адама Смита совместно с московскими либертарианцами приглашает на лекцию Ильи Васькина "Иран после Исламской революции 1979 г.: краткая история"
Что происходило в Иране после Исламской революции 1979 г.? Какая там возникла политическая система, и как она менялась? Ожидаемым ответом на эти вопросы является средневековая теократия, откатившая назад весь прогресс, который был достигнут при династии Пехлеви. Так ли это на самом деле? И что скрывается за кажущейся архаикой режима Исламской республики?
Илья Васькин - старший преподаватель и младший научный сотрудник Центра изучения Ближнего Востока, Кавказа и Центра (CSMECCA) ИКВИА ФГН НИУ ВШЭ, автор телеграм-канала "Иранская политика".
Пространство "Открытый мир"
Зал "Мансарда", третий этаж.
г. Москва, ул. Павловская, д. 18.
Метро Тульская
Вход бесплатный, по регистрации
От нацизма к демократии. Новый взгляд на историю Германии через прилавки книжных магазинов — от Дмитрия Травина
За последние несколько лет на российском книжном рынке появилось множество книг, посвященных трагичным страницам истории Германии: нацистского и послевоенного периодов. Особенность этих книг в том, что они дают совершенно новый и непривычный взгляд на становление нацизма и причинах успешного перехода к демократии.
📍Стоит отметить книгу немецкого писателя Томаса Манна, где собраны его знаменитые радиообращения к немецким слушателям по BBC. Они оставляют шокирующее впечатление на фоне его текстов, который он писал в годы Первой мировой. Манн быстро прошел путь от поддержки милитаризма и национализма к антифашизму:
Германии никогда не бывать счастливее, чем внутри напитанного свободой и деполитизированного единого мира. Для такого мира Германия прямо-таки создана, меж тем как если глобальная политика и бывала для какого-нибудь народа проклятием, так это для аполитичной немецкой нации.
Перечитываю последний роман Тургенева «Новь». Думается, стоит признать, что при всей неяркости Ивана Сергеевича в сравнении с каким-нибудь «Толстоевским», не было у нас в литературе писателя, лучше разбиравшегося в реальной России. Например, в том, как «пипл хавает» политическую пропаганду. Вот молодой народник идет в народ, собравшийся в кабаке (Гл. XXIX). Выясняется, что:
1. Врать можно сколько угодно и обо всем, что угодно. Верят всему. Особенно, если еще и шкалик нальешь (сейчас это называется подкуп избирателей).
2. Решительно все, с кем разговариваешь, чем-нибудь недовольны.
3. Если пытаешься что-то реально предложить публике, кроме болтовни, мигом терпишь крах. Например, читать они совсем неспособны. Даже тонкие пропагандистские брошюры. Один говорит, что неграмотен, Другой согласен брать только религиозную пропаганду. Третий сначала поддакивает, а потом вдруг тебя же и выругает самым неожиданным образом. Четвертый все-таки берет и даже благодарит, но по глазам видно, что ничего понять не способен.
И по сей день все обстоит примерно так же, как полтораста лет назад.
1. По-настоящему успешен лишь тот, кто врет беспрерывно. Чем больше врет, тем больше внимание к его каналу, тем чаще его приглашают в студию, где можно врать, отвечая на вопросы журналиста. Прикольно ведь.
2. Недовольных вокруг множество. Если поставить прямо вопрос о том, что вокруг не так, можно получить длинный список провалов государства, рынка и всего остального, что может проваливаться.
3. Попытка предложить даже самый простой разговор на серьезную тему резко сокращает размер аудитории. Скучно народу становится. Желающих читать тексты типа «Многабуков» еще меньше. Желающих читать статьи совсем мало. А число желающих знакомиться с книгами ограничивается узким интеллектуальным кругом.
Кстати, тем, кто книги все же читает, очень советую заглядывать в Тургенева. Как писал в свое время сам Писарев, «Тургенев в своем романе не говорит нам о том, что должно быть; он представляет то, что есть». По сей день это очень редкое свойство для популярного российского автора.
Скорее всего, это последний шанс купить мою книгу "Как мы жили в СССР" подешевле. Три дня действует сидка 20% в связи с Днем историка. См. выше.
Читать полностью…
Закопавшись в исторических материалах, необходимых мне для работы над новой книгой, я давно здесь не появлялся, и заставить меня прийти мог только День историка (28 марта). Сегодня хочется вспомнить пятерку лучших книг по истории. Но я составлю не единую пятерку, а выделю по одной книге в пяти «номинациях».
1. Лучшее из классики – это, конечно, «Курс русской истории» Ключевского. Для начального изучения он оптимален: написано просто, но без примитивизации; изложено хорошим языком, но без утраты научности; объем текста немалый, но нет ничего лишнего. При всем уважении к Карамзину и Соловьеву для первого знакомства с нашим прошлым их лучше «проскочить».
2. Лучшее из трудов современников – это без сомнения «Российская империя: от традиции к модерну» Бориса Николаевича Миронова. Если вы готовы всерьез потрудиться для того, чтобы выйти на уровень науки XXI века, то работайте с этой книгой. И, кстати, хорошо прочищает мозги от всяких мифов, широко распространяемых сегодня псевдоисторической литературой.
3. Лучшее из зарубежной истории выделить, конечно, сложно, но, исходя из тех проблем, которые нас сейчас волнуют, я бы отметил «Историю Германии в ХХ веке» Ульриха Херберта, которую недавно перевело «Новое литературное обозрение» (НЛО). Это история несчастного общества, нашедшего в себе силы стать счастливым вместо бесконечного смакования своей трагедии.
4. Лучшее из популярного – книга Евгения Анисимова «Петр первый: благо или зло для России?». В серии «Что такое Россия?» издательства НЛО есть много чрезвычайно полезных и одновременно кратких книг для массового интеллектуального читателя, но эту я бы выделил не только потому, что она мне нравится, но и потому, что тема явно интересует многих.
5. Лучшее из недавно прочитанного – Светлана Волошина «Власть и журналистика. Николай I, Андрей Краевский и другие». Хотя книга толстая и явно научная, автор пишет ее для читателя, а не для всяких научных индексов, рейтингов и т. п. Я немало читал, естественно, раньше о николаевской эпохе, но от Волошиной узнал много нового.
Современная трагедия
В наше время настоящие трагедии редко выглядят трагедиями. Человека не убивают, не сажают, не уплотняют и не коллективизируют. У него просто отнимают что-то такое, что ему очень дорого… Нет-нет, неверно сказал. Сказал слишком мягко. Отнимают не просто то, что ему дорого, а то, что составляет его жизнь, или, по крайней мере, важнейшую часть жизни. Ведь жизнь наша состоит из того, что согласно великим трагедиям прошлого кажется мелочами. Любимая работа. Возможность самореализации. Право гордиться своей страной. Дружеский круг общения. Нестандартная форма отдыха, соответствующая личным склонностям. Привычное хобби, позволяющее снять сильный стресс.
Реальное существование современного человека определяется в совокупности множеством подобных факторов, без которых жить можно, конечно, но… недолго. Если мы худо-бедно умудряемся дотянуть лет до 60 – 70, то не столько благодаря современной медицине, сколько благодаря наличию в нашей жизни подобных «мелочей». Потеря одной мелочи – это мелочь. Потеря двух – печаль. Потеря трех – серьезный стресс. Потеря десятка – неизбежная смерть, поскольку в жизни человека уже ничего не остается такого, на чем можно было бы строить жизнь своего пока еще не отнятого тела.
Обо всем этом я подумал сегодня, узнав о трагической кончине выдающегося поэта Вадима Жука. Рассказывают, что он умер в Суздали после того, как его внезапно отстранили от ведения фестиваля, который Жук вел много лет и с которым, по-видимому, сроднился. Отстранение – это не расстрел. «Ведь не в тюрьму и не в Сучан. Не к высшей мере!», как писал Александр Галич. Отстраняют от работы – затягиваешь пояс. Отстраняют от самореализации – начинаешь писать «в стол». Отстраняют от мира – погружаешься в «малую родину». Отстраняют от Родины – сохраняешь ее в себе. Отстраняют, отстраняют, отстраняют… Наконец, отстраняешься от самого себя и умираешь.
Шекспир бы, наверное, этого не понял. Не смог бы написать трагедию, в которой никто никого не душит, не режет, не травит… Все только отстраняют героя. По отстранению в каждом акте. И так до трагического финала.
https://www.youtube.com/watch?v=QKGJKNJ_s2A&list=PL_Py0ysjU3UyahjMJEw7TtZicVXNOXEhQ&index=1
Читать полностью…
Осколки былой жизни
Былая жизнь всё дальше уходит в прошлое. Всё чаще кажется, что это была вообще не моя жизнь, что, то ли она мне приснилась, то ли сам я, нынешний, существую во сне, из которого рано или поздно найдется выход в реальность. Но вот как интересно получается: из нашего кошмарного сна я порой до предела отчетливо вижу какие-то давние мгновения, какие-то яркие эпизоды, какие-то крохотные осколки былой жизни, обретающие на расстоянии особую прелесть. Всплывают перед глазами воспоминания тридцати- или сорокалетней давности, или совсем нечто детское, нечто отделенное от нас уже половиной столетия. И в этих воспоминаниях то, что было когда-то моей обыденной жизнью, приобретает вдруг уникальную красоту.
Вплоть до последних лет я много путешествовал. Я стремился понять мир не только через историко-социологическую информацию, содержащуюся в научных трудах, но и через впечатления от произведений искусства. Тот, кто прочел «Почему Россия отстала?» и «Русскую ловушку», обнаруживал на страницах книг отчетливые следы моих былых путешествий. Но сегодня, когда я вспоминаю прошлое, эмоциональный отклик находят не посещения музеев, дворцов и храмов, а совершенно иные мгновения. Сегодня, собирая в уме осколки былой жизни, я начинаю с удивлением различать, что было тогда моей работой, впечатанной со временем в книги, а что – отдыхом, или, точнее, духовным опытом, впечатавшимся в сознание.
Формально работа – это когда тебе платят за командировку, а отдых – это когда ты платишь за туристическую поездку. Но у меня все складывалось иначе. Материалы для книг я собирал в каждом путешествии, оплаченном из собственного кармана, но при этом почти каждую деловую поездку я использовал в личных научных целях, прорываясь правдами и неправдами к тому, что страстно желал увидеть.
В этом смысле отделить работу от отдыха невозможно. Но память провела разделяющую черту по-своему, и я понял, что хочу написать об осколках былой жизни так, как не мог написать в научных книгах. Удастся ли мне это? Скоро увидим.
https://www.youtube.com/watch?v=GMmLERLiI_s&list=PL_Py0ysjU3UyahjMJEw7TtZicVXNOXEhQ&index=2
Читать полностью…
Полная правда о том, почему мы сегодня отдыхаем
Долгое время Международный женский день не радовал в СССР ни женщин, ни мужчин, поскольку был каким-то недопраздником. Он, несмотря на формальную значимость, оставался обычным рабочим днем.
В 1965 г. спичрайтер Валентин Александров, работавший над проектом доклада Брежнева к 20-летию Победы, должен был «увековечить» в тексте подвиг советских женщин в Великой Отечественной. «Мне говорили, что нужно написать максимально душевно, трогательно, – вспоминал спичрайтер, – <…> Наверное, я сделал более десятка вариантов на заданную тему, но каждый раз мне со ссылкой на генсека говорили: не то, надо еще сильнее, еще ярче сказать, чтобы каждому было понятно, как высоко ценит партия советских женщин». Брежнев и впрямь очень любил женщин. Особенно некоторых. Поэтому работа затягивалась.
Александров трудился с утра до вечера, приезжал домой поздно и наталкивался на массу обычных семейных упреков. Однажды обиженная невниманием жена сказала ему в сердцах: «Твоя партия поступила бы куда лучше, если бы вместо дурацких слов женскую жизнь улучшила». И тут спичрайтер, наконец, понял, что должен сказать, а главное, сделать Леонид Ильич для столь любимых им женщин.
Александров предложил превратить 8 марта в выходной день. Через помощника генсека Виктора Голикова он довел свое предложение до Брежнева. Тому идея сразу понравилась, но нужно было еще уломать Госплан, не желавший, чтобы народ расслаблялся вместо совершения трудовых подвигов. Правда для Минфина, собиравшего акцизы от продажи алкоголя, лишний праздник с соответствующими возлияниями был настоящим подарком. В конечном счете, любовь к советским женщинам победила. С тех пор 8 марта мы отдыхаем. Госплана давно уже нет, а Минфин по-прежнему радуется нашим алкогольным успехам.
Вот так простая советская женщина, не боявшаяся в нужный момент пилить своего довольно высокопоставленного мужа, изменила, если не ход истории, то, по крайней мере, календарь, наделив весь народ новым выходным днем!
(подробнее см. Александров В. Кронпринцы в роли оруженосцев. Записки спичрайтера. М.: Изд-во «ВК», стр. 230 – 234).
На днях один деятель кино сильно разругал Андрея Тарковского. Плохое, мол, искусство. Деградация. Потом ценители Тарковского накинулись на критика, благодаря чему я впервые узнал про этого «мастера экрана». Думается, конфликт сей порожден недоразумением. Под словом «кино» скрывается две совершенно разных сферы человеческой деятельности – искусство и развлечение. Думается, большая часть известных нам фильмов – это просто развлечение. Очень полезная для человека сфера деятельности, которая существует лишь для того, чтобы мы могли перед сном расслабиться и отдохнуть. Кино, вино и домино – универсальная триада развлечения, тогда как фильмы, относящиеся к сфере искусства, следует сопоставлять с литературой, музыкой, живописью… Рядовой спец по вину или «домину» тоже может ругать Тарковского, как и спец по «кину», но мы же этому не удивляемся. И не отрицаем полезность вина или «домина» для развлечения.
Точно также не следует путать скульптуру или живопись, как искусство, с объектами жилищно-коммунального хозяйства. В городе может быть расставлено множество забавных статуэток, которые наряду с парками и парковками делают жизнь горожан приятнее. Оценивать эти объекты ЖКХ с позиций высокого искусства все равно, что оценивать подобным образом парковки. При этом не следует всерьез относиться и к позиции какого-нибудь спеца по ЖКХ, который скажет на манер спеца по «кину», что исторический центр Петербурга отвратителен, поскольку его невозможно зимой нормально убирать. Техника уборочная по узким тротуарам не проходит, снег с крыш сбрасывать – мучение. В общем, не город, а Тарковский какой-то бессмысленный.
И с музыкой подобная же история. Еще в годы моей молодости старики любили брюзжать по поводу мелодий для дискотек. Совершенно пустое было брюзжание! Шопен – Шопеном, а дискотека – дискотекой. Другой пример: искусственный интеллект может создать успокаивающие мелодии, под которые хорошо засыпать или расслабляться. Весьма полезная сфера деятельности, заменяющая снотворные препараты. А вот под симфонию Малера я точно не усну. Она для другой цели написана и проходит не по разряду транквилизаторов, а по разряду искусства, наряду с Тарковским или Растрелли.
Заканчиваем подводить итоги весенней Non/fiction
Сегодня делимся подборкой книг «НЛО», неизменно популярных у посетителей ярмарки:
1. Дмитрий Крымов «Курс. Разговоры со студентами»
2. Александра Архипова*, Анна Кирзюк «Опасные советские вещи»
3. Лев Лосев «Эзопов язык в русской литературе»
4. Дмитрий Травин «Как мы жили в СССР»
5. Александр Гримо де Ла Реньер «Альманах гурманов»
6. Кристин Воробец «Одержимые»
7. Алина Шокарева «Дворянская семья»
8. Жорж Вигарелло «Метаморфозы жира»
9. Наталия Лебина «Хрущевка»
10. Галина Ульянова «Купчихи, дворянки, магнатки»
А еще мы хотим поблагодарить всех журналистов и блогеров, все СМИ и платформы, которые пишут про наши книги, составляют подборки и публикуют рецензии — спасибо за то, что помогаете читателям найти путь к книгам!
*Внесена Минюстом РФ в реестр иностранных агентов.
Примерно полгода идет обсуждение моей книги «Как мы жили в СССР», и вот я стал замечать одну любопытную вещь.
В этом исследовании мне важно было дать по мере сил взвешенный анализ советской эпохи «долгих семидесятых», не уклоняясь ни в восхваление, ни в очернение. Тот, кто прочел предисловие, знает, что я долго не публиковал почти готовую книгу, поскольку не хотел создавать у читателя впечатления, будто в детстве и юности моего поколения все было плохо. И лишь, когда нашелся ход с чередованием глав, посвященных экономике, политике, идеологии, с кинозалами, посвященными культуре, работа оказалась завершена. Надеюсь, мне удалось показать, что хозяйственные провалы и провалы коммунистических идеалов сочетались с появлением на экранах целой череды ярких фильмов, сопоставимых по своему значению для культуры с русской литературой XIX столетия.
Мне грех жаловаться на внимание к книге. Читают и покупают гораздо лучше, чем можно было ожидать. Но есть, конечно, и неприятие. Есть немало людей, для которых СССР «долгих семидесятых» был прекрасен (или кажется таким, спустя более полувека), а потому с критическим взглядом на экономику дефицита или систему промывания мозгов они не согласны. При этом на высокие оценки культуры семидесятых эти читатели вообще не обращают внимания. Создается такое впечатление, что для ценителей Советского Союза искусство вообще не имеет никакого значения. Именно то, чем наша страна могла бы гордиться, и чем действительно гордятся вместе со мной читатели, критично настроенные по отношению к советскому образу жизни, мои оппоненты не воспринимают. Надо ли так понимать, что для них величие СССР – это имперское величие, военная сила, социальное псевдоравенство и интернациональная псевдодружба?
Моих отрывочных впечатление, конечно, недостаточно для того, чтобы составить представление о той читательской аудитории, которая не стала моей аудиторией. Но все же несколько удивляет, что нигде мне не попадался хоть один отзыв такого типа: автор, конечно же, гнусный антисоветчик и антикоммунист😊, но даже он вынужден был отметить большое значение советской культуры.
1. Чисто по-человечески Трамп мне совершенно не нравится. Но еще больше мне не нравятся люди, которые пишут гадости про тех, кто им не нравится, и публикуют пошлые карикатуры вместо того, чтобы возразить по существу или же молчать до тех пор, пока не созреет аргументированное возражение. Чем мощнее становится поток ненависти, те тщательнее приходится обдумывать каждое свое слово для того, чтобы случайно в него не влиться.
2. Если Трамп нарушает американские законы, лучше всего помалкивать до вынесения судебного решения, поскольку даже самый информированный из нас вряд ли сможет собрать все необходимые материалы для юридической оценки. Мы способны самостоятельно оценивать экономический и политический курс с позиций современной науки, но не более того.
3. Протекционистскую антиглобалистскую политику Трампа я считаю ошибочной, поскольку мир сложно устроен, и в долгосрочной перспективе государство, даже руководствуясь «благими намерениями» защиты отечественных производителей от импорта и отечественной культуры от культуры мигрантов, скорее всего, просчитается. У государства нет инструментов для того, чтобы регулировать мировой экономический порядок лучше, чем это способен сделать мировой рынок. Впрочем, расхождение во взглядах не может быть основанием для упреков оппонента в глупости. Как раз потому, что мир чрезвычайно сложен и часто не соответствует оценкам, сделанным на основе нашей ограниченной информации, я допускаю, что могу оказаться неправ в долгосрочной перспективе.
4. Трамп представляет собой закономерное политическое явление, отражающее те колоссальные изменения, которые происходят в современном мире по сравнению с миром ХХ века. Практически повсюду существуют значительные группы интересов, проигрывающие от глобализации. Они не могли не откликнуться на ее усиление. Трамп в США, также как Марин Ле Пен во Франции, инициаторы брексита в Великобритании, партия «Альтернатива для Германии», а также многие подобные политики и политические партии в других странах собирают голоса той массы людей, которые давно ожидали лидера. Поэтому для меня, как исследователя, Трамп – очень важная проблема, а мое личное отношение к нему и его политике совершенно неважно.
https://www.youtube.com/watch?v=1cf1AVi9-x0&list=PL_Py0ysjU3UyahjMJEw7TtZicVXNOXEhQ&index=1
Читать полностью…
Рассказал Сергею Бунтману о моей книге "Как мы жили в СССР". Рад, что интерес прессы к ней не снижается уже полгода. https://www.youtube.com/live/Nfuf9gvMQZ4
Читать полностью…
«Не замахнуться ли мне на Дональда, понимаете-ли, нашего Трампа?», – подумал я на днях, пересматривая (не спрашивайте пока для какой рабочей цели) фильм «Берегись автомобиля» с замечательным монологом Евгения Евстигнеева, замахивавшегося на Вильяма, понимаете-ли, нашего Шекспира. Все вокруг на Трампа замахиваются, а я отмалчиваюсь. Но здесь, видите ли, вот какая проблема.
Большая часть тех, кто не отмалчивается, просто льет на него помои. Мерзкое, надо признать, занятие для интеллигентного человека вне зависимости от того, как мы относимся к омываемой помоями персоне. Я уже перестал читать нескольких авторов именно потому, что вместо рассуждений, хотя бы самых примитивных, они пишут гадости и публикуют пошлые картинки. Не выношу такой формы творчества.
Писать о политике Трампа в отношении Москвы и Киева пока сложно. В отличие от другой большой группы авторов, все знающих и все понимающих, я пока мало что понимаю в разворачивающемся «на наших глазах» миротворчестве, поскольку на самом деле оно происходит вовсе не на наших глазах, а виде тайной дипломатии. Анализировать то, что нам втюхивают со всех сторон пресс-секретари, – пустое занятие. А результаты миротворчества пока не столь велики, чтобы из этого «сухого остатка» от пресс-секретарского творчества можно было делать серьезные выводы.
Надо было бы, конечно, писать об основной политике Трампа – той, что связана с тарифами и мигрантами, а не с той, что связана с Россией и Украиной. Но здесь как раз серьезных загадок нет. Мне, честно говоря, всё недосуг было оторваться от работы над новой книгой ради того, о чем я подробно писал в одной из книг старых. Трамп – это своеобразный символ столь радикального всемирного политического перелома, что я посвятил ему целую главу во втором (2019 г.) издании своей книги «Крутые горки XXI века». Всё, что я увидел с тех пор, полностью подтверждает анализ, сделанный на исходе первого трамповского срока. Книгу, увы, давно уже нельзя купить, но в электронного виде, естественно, можно. В издательстве ЕУСПб.
Известное неизвестное
Великий Франческо Гвиччардини упрекал историков, за то, что они не писали о разных в то время известных вещах, именно потому, что предполагали их известными.
Учитывая совет гениального флорентийца, в День Историка мы рекомендуем две книги, изданные одним и тем же издательством, авторы которых смотрят на историю с различных позиций, а пишут о вещах сравнительно недавних, и, кажется, известных даже моему поколению, но сегодня заслуживающих самого внимательного чтения
«Советская ведомственность» Коллективная монография под редакцией Игоря Стася @urbanhistorians
Данная коллективная монография впервые в российской историографии пытается комплексно посмотреть на явление советской ведомственности и интерпретировать институциональную историю СССР в новом ракурсе ведомственного подхода. …. Авторы книги показывают самые различные аспекты советской действительности, в которых определялись и отражались ведомственные отношения: использование риторики о государственных интересах, усиление директорского корпуса предприятий, формирование трудовых коллективов, становление территориально-производственных комплексов, капитальное городское строительство и жилищные условия, социальная политика и музеефикация индустриального наследия, публичная сатира и художественная литература.
В центре его исследования — жизнь простого советского человека: как он работал и учился, отдыхал и делал покупки, взаимодействовал с официальной идеологией и мечтал о зарубежных поездках. Автор ищет ответы на важнейшие для постсоветского сознания вопросы: почему мы и тоскуем по советскому прошлому, и проклинаем его одновременно? Что в нем определялось социальным строем, а что существовало независимо от него? От какой части советского «наследства» следует навсегда отказаться, а какую — взять с собой в будущее?Читать полностью…
Скидка 20% на книги об истории — большая акция ко Дню историка
Исторические книги занимают важнейшее место в нашем издательском портфеле, поэтому на День историка мы решили сделать вам небольшой подарок: с 28 по 30 марта и в интернет-магазине «НЛО», и в нашем магазине на Литейном будет действовать скидка 20% на книги из серий Historia Rossica, «Интеллектуальная история» и «Что такое Россия».
Среди исторических книг, на которые распространяется скидка, есть как новинки, так и бестселлеры: «Турецкие войны России» Виктора Таки и «Появление героя» Андрея Зорина, «Корпорация самозванцев» Олега Хлевнюка и «История России языком дворянских гербов» Евгения Пчелова, «Как мы жили в СССР» Дмитрия Травина и «История животных» Оксаны Тимофеевой.
Заказывайте книги об истории со скидкой 20% на сайте «НЛО» и в нашем магазине в Санкт-Петербурге (Литейный проспект, дом 60).
Генуя — великий североитальянский город, который наряду с Венецией, Флоренцией, Сиеной и Миланом упоминается во всех рассказах о Средневековье и ранней эпохе Нового времени.
Это больше, чем просто успешный в экономическом отношении город, это модель экономического развития, из которого в конечном счете получился современный мир: постепенно из генуэзской торговли рождалась сильная экономика, укреплялись местные политические институты и город формировал ту базу, которая станет в последствии основой европейской модернизации.
Историк и переводчик Иван Травин рассказал о книге Стивена Эпштейна «Генуя и генуэзцы. 958—1528» в рубрике Издаем смыслы.
https://youtu.be/ZxBfWX32S_o?si=P_vJUcnldjOv677U
Несколько дней мы шли по Карпатам в сторону Синевирского озера. Поход был нетрудный. Без крутых подъемов и спусков. Ночевали в лесу, в палатках. Вечером разжигали костер, готовили ужин. Потом у костра сидели. Провожали день.
В тот вечер мне стало тоскливо. Карпаты были прекрасны, но круг общения – явно не мой. Я не знал, о чем говорить с хорошими, но случайными людьми, собравшимися вместе на маршруте. Молчал. Слушал чужой треп. Скучал. Хотел раствориться в той потрясающей природе, ради которой, собственно, и отправился в путь.
Тихонько встав и уйдя от костра в сторону, я двинулся вниз по склону. Очень хотелось побыть одному. Казалось, что одиночество в одиночку не так печально, как одиночество среди людей, которым, согласно старым шестидесятническим легендам, положено, вроде бы, петь у костра романтические песни, дружить, сближаться. «Нам нужно песню допеть, нам нужно меньше грустить…» Не знаю, удавалось ли Визбору меньше грустить? Мне это удавалось плохо.
Пока я вспоминал слова «Домбайского вальса», вокруг стало совсем темно. Пламя костра еще мелькало где-то вверху за деревьями, но становилось с каждым шагом чем-то совсем отдаленным, случайным, непонятным. И вот когда оно исчезло совсем, я почему-то вдруг захотел взглянуть вверх. Там по всему небосводу рассыпались звезды. Их было, наверное, больше, чем деревьев в лесу, больше, чем листьев во всех густых карпатских зарослях, больше, чем искр в нашем печальном вечернем костре. Я, дитя серого, зимнего неба, дитя вьюжного, северного города, где редко в голову может прийти мысль искать над собой звезды, стоял в полном мраке, прислонившись к какому-то стволу. Но надо мной был свет. Надо мной был тот мир, который гораздо ярче и сложнее нашего грустного мира. И в нем, кажется, сохранялась еще какая-то надежда.
Вряд ли я понимал это тогда – почти сорок лет назад. Но нынче всё чаще вспоминаю именно то мгновение того почти забытого уже карпатского похода. Наверное, оно и было в нем главным?
Мир (окончание войны) обычно понимается нами как безоговорочная победа сынов и дочерей света над исчадиями ада. Да, мы все любим читать Толкина и Льюиса, ну, или хоть Гайдара, на худой конец.
Но так не бывает в реальности ни-ког-да.
Во-первых, крайне редко в мировой истории войны заканчиваются так, как Вторая мировая - полным разгромом и капитуляцией одной стороны, флагами победителей над столицей врага, оккупацией и денацификацией. Во-вторых, даже в этом исключительном случае Европа оказалась обречена на железный занавес с жестокими диктатурами по обе его стороны (на Западе были режимы Франко и Салазара), а денацификация была условной и частичной.
Очень часто мир так и не настает. Израиль с момента своего возникновения и по сегодняшний день официально находится в состоянии войны с соседней Сирией и не только с ней. Но даже эта война ведется не всегда, не всегда гибнут люди и разрушаются города.
Что даст перемирие на N лет, задают вопрос? N лет не будут гибнуть люди.
https://www.youtube.com/watch?v=Cw5QsaZ4u18&list=PL_Py0ysjU3UyahjMJEw7TtZicVXNOXEhQ&index=1
Читать полностью…
Стремительно приближается день сорокалетия горбачевской Перестройки. 11 марта в 19.00 в отеле "Индиго" (клуб Anima Libera) по адресу Санкт-Петербург, ул. Чайковского дом 17 я выступлю с лекцией "Почему уходят тоталитарные режимы". Мы поговорим о том, насколько искажены сегодня всякими мифами реальные причины тех перемен. которые начались 40 лет назад в нашей стране, и тех перемен, которые происходили в других странах в связи с уходом тоталитарных режимов. Попробуем разобраться в том, почему все же на самом деле случаются позитивные перемены в жизни "несчастных стран". Видеозаписи лекции не будет. Поэтому надеюсь встретиться с моими слушателями непосредственно в клубе. Приобрести билеты можно, пройдя по ссылке. https://indigospb.com/anima-libera/dmitrij-travin-pochemu-uhodyat-totalitarnye-rezhimy
Читать полностью…
После письма Зеленского Трампу и выступления Трампа в Конгрессе мощный приток конспирологии в соцсетях сошел на нет. Хотя напряженность сохранилась, стремление сторон к продолжению переговоров очевидно. Кажется, адекватные комментаторы больше не пишут о том, что со стороны Зеленского было намеренное стремление сорвать сделку из-за желания воевать, а со стороны Трампа – из-за нежелания заниматься украинской проблемой. В общем, сегодня можно попытаться понять, что же все-таки случилось.
Я как раз завершил изучение изданной в России тысячестраничной монографии Рэдалла Коллинза «Насилие. Микросоциологическая теория» (НЛО, 2025). Кажется, анализ, осуществленный этим признанным классиком, помогает понять, почему конфликт протекал подобным образом. «Фишка» автора состоит в том, что на каком бы фоне насилие не развивалось (кровавые войны, расовые столкновения, уличные конфликты, семейные ссоры, драки на стадионах и т.д.), непосредственная причина его вытекает из конкретного развития ситуации. По Коллинзу даже самые «отмороженные» к насилию обычно не стремятся. Но ход разговора, потребность в «сохранении лица», наличие зрителей, соотношение сил сторон, их эмоциональная заряженность и многое другое определяет развитие событий. В начале конфликта стороны даже не представляют, во что он выльется под конец. Коллинз оспаривает распространенное представление, будто насилие всегда порождается тщательно продуманными и спланированными операциями.
Острые углы «овального конфликта» вполне вписываются в теорию Коллинза. Зеленский и Трамп хотели договориться, но с самого начала в их общении присутствовало то, что Коллинз назвал «конфронтационной напряженностью». Обеим сторонам важно было сохранить лицо перед миллионами зрителей. И когда слово за слово высокие переговаривающиеся стороны случайно дошли до опасных слов, встал роковой вопрос: «Ты меня уважаешь?». Сдать назад на глазах миллионов «болельщиков» было трудно. И все же спор не перерос бы в конфликт, если бы имело место примерное равенство сил сторон. Но одна из сторон была явно сильнее и пошла на эскалацию. Подобным образом в уличной стычке словесная перепалка оборачивается мордобоем лишь тогда, когда один противник явно круче другого или же он более «психованный».
