3730
Собираем культурный фундамент стран BRICS 🧱
Царство ветров
В одном из самых отдаленных уголков России, на границе Камчатки и Чукотки, находится удивительное и суровое место – мыс Наварин.
Этот захватывающий по своей красоте и внутренней природной силе островок земли, омываемый водами Берингова моря, известен своим непредсказуемым климатом: летом температура здесь редко поднимается выше +7 °C, а зимой сильные ветра и ледяные шторма не оставляют практически никаких шансов на выживание. Здесь всегда холодно, ветрено и сыро. Мы бы даже сказали, здесь холодно, ветрено и сыро так, как ни в одной другой точке России. Однако же, несмотря на суровые условия, это место поражает своими пейзажами и природным разнообразием.
Неподалёку расположена бухта Иматра, которая известна своими зеркально гладкими водами в моменты штиля. Но такие спокойные дни для столь отдаленных и суровых земель — большая редкость. Низкие облака, покрывающие регион, цепляются за вершины гор, скрывая пейзажи в тумане и стенах дождя, которые превращают этот край в волшебный, таинственный мир.
Представьте береговую линию, изрезанную фьордами, которые уходят вдаль на десятки километров. Над ними — остроконечные пики гор, по отвесным склонам которых текут водопады, срываясь в холодное море. Так выглядит Наварин.
Мыс Наварин — это невероятная экосистема. Тысячи птиц — от обычных чаек до редчайших орланов-белохвостов — превращают каменные стены в огромные громкие гнездования. На берегу лениво отдыхают местные завсегдатаи – морские сивучи, которые наблюдают за проплывающими мимо серыми китами.
На скалах Наварина ученые обнаружили древние рисунки, возраст которых превышает две тысячи лет. Люди оставляли здесь первые культурные следы: рисунки, изображающие сцены охоты на оленей, фигурки людей с копьями. Эти изображения переносят нас в прошлое, когда человек боролся за жизнь в суровом краю. Рядом — остатки землянок, которые говорят о том, как древние жители адаптировались к суровому миру ветров.
Своё официальное название мыс получил в честь Наваринского сражения, но на языке местных жителей он зовётся Роратын — «колбаса». Это звучит забавно, однако, название отражает суровую ироничность жизни на Чукотке, где к вещам подходят просто, без пафоса.
🇷🇺 Россия
1938 год. Британские туристы занимаются чем-то совершенно немыслимым в наши дни – чаёвничают на вершине 140-метровой пирамиды на плато в Гизе.
Читать полностью…
Obras
Софи Барбаш — фотограф из Нью-Йорка — известна своими проектами, исследующими социальные и культурные аспекты различных регионов.
В своем проекте под названием «Obras» она изучает Бразилию через серию монохромных снимков.
Визуальное исследование посвящёно строящейся железной дороге Транснордестина, которая должна соединить внутренние районы северо-восточной Бразилии с морским побережьем.
Барбаш получила грант Фулбрайта, который позволил ей провести целый год в Бразилии,чтобы фиксировать истории и жизнь местных сообществ, живущих вдоль маршрута строительства железной дороги, и чтобы показать, как крупные инфраструктурные изменения затрагивают культуру, традиции и жизнь людей и коренным образом меняют социальную ткань региона.
Фотографии Барбаш передают контрасты между старым и новым. Она фиксирует моменты, когда традиционный уклад жизни сталкивается с неизбежными переменами, взывая к размышлениям о цене прогресса и сохранении идентичности.
🇧🇷 Бразилия
Юрий Борисов: выше только «Оскар»
8 декабря российский актёр Юра Борисов был удостоен премии Ассоциации кинокритиков Лос-Анджелеса в категории «Лучший актёр второго плана» за роль телохранителя Игоря в фильме «Анора» режиссёра Шона Бейкера.
Буквально на следующий день, 9 декабря, стало известно, что Юрий номинирован в той же категории ещё и на «Золотой глобус». Он стал первым российским актёром, получившим такую номинацию. Церемония вручения премии состоится 5 января 2025 года.
🇷🇺 Россия
Коллажи 1000 lvl
Бразильский фотограф Кассио Васконселлос на протяжении десятилетий изучает связь между человеком и ландшафтом.
В поисках красоты в местах, где привычно видится лишь запустение, он создал серию работ под названием «Collectives». Эта серия состоит из поражающих воображение масштабных цифровых коллажей, составленными из сотен тысяч снимков, сделанных на заброшенных авиационных кладбищах, автомобильных свалках и пустынных складах.
Каждая его работа — это огромное панно, где каждая деталь, будь то самолет, контейнер или ржавый автомобиль, вырезана вручную и вплетена в единое полотно. Художник кропотливо подбирает тени и текстуры, добавляя слои пыли и грязи, чтобы создать атмосферу как бы замершего времени мира, словно он существует вне человеческого присутствия, но наполнен следами его жизнедеятельности.
«Эти снимки напоминают нам, что вещи не исчезают, просто потому что мы выбросили их из виду» — говорит Васконселлос.
Рождение вселенной
Афшин Багери, художник из города Мешхед, Иран, известен своей способностью превращать древние мифы в современные визуальные истории. Его серия картин под названием «Шестой сезон» глубоко погружается в циклическую природу мифов о сотворении мира.
Впервые представленные в 2016 году в галерее Сейхун в Тегеране, эти работы привлекли внимание своей смелой интерпретацией времени и рождения вселенной.
🇮🇷 Иран
St+art India Foundation
St+art India Foundation — некоммерческая инициатива, которая превращает города Индии в живую галерею искусства.
С момента основания в 2014 году организация трансформирует общественные пространства и фасады зданий при помощи уличных хуожников.
St+art India стремится изменить восприятие искусства, выводя свои его за рамки сложных концепций и приближая к людям. Для организации важно не только создавать визуальные объекты, муралы и инсталляции, но и вовлекать местные сообщества в диалог, показывая своим примером, что творчество — это универсальный язык общения.
🇮🇳 Индия
Фотограф, известный под псевдонимом Luca T, запечатлел предельно искренний и настоящий Каир: хаотичный, загрязнённый и перенаселённый, но по-своему непередаваемо прекрасный и уникальный.
Читать полностью…
Гонконгский художник Чоу Чун Фай в своей серии «Кино» превращает известные сцены из фильмов в арт-объекты.
Для этого он использует эмалевые краски, которыми художник воссоздает ключевые кадры знаменитых лент и прописывает вручную субтитры.
🇨🇳 Китай
Католическая церковь Святого Карла Борромео
Католическая церковь Святого Карла Борромео была спроектирована во время Второго Ватиканского собора, а построена в Йоханнесбурге сразу после него, в 1966 году.
В архитектуре здания отчётливо прослеживаются элементы модернизма 1960-х годов, актуального в постколониальной Южной Африке.
Архитекторы стремились отразить простоту и функциональность, сохраняя при этом духовное величие пространства. Это особенно заметно по лаконичному фасаду, акцентирующему внимание на минимализме и вертикальных линиях здания. Для строительства была выбрана привычная комбинация бетона и стекла — типичных материалов для католических культовых сооружений того времени.
🇿🇦 ЮАР
Идея креативного снимка, взятая из прошлогоднего октябрьского выпуска Vogue.
Читать полностью…
Необычный жилой комплекс, спроектированный студией Atelier GOM в Циньхуандао. Его строительство было закончено в 2021 году.
Читать полностью…
В 2023 году президент футбольного клуба «Аль-Хиляль» из Саудовской Аравии предложил контракт выдающемуся аргентинскому форварду Лионеллю Месси на 1,4 миллиарда долларов, но футболист от него сразу же отказался.
Читать полностью…
LEGO bric(s)k
Интересно, что кампания LEGO, несмотря на свою популярность и обширную линейку архитектурных наборов, на данный момент выпустило только два конструктора с достопримечательностями из стран BRICS.
Среди официальных LEGO наборов есть только сооружения из Китая и Индии, а остальным странам пока приходится довольствоваться любительскими моделями от фанатов.
Из Китая в коллекции LEGO Architecture представлен набор с Великой Китайской стеной (21041), который позволяет собрать миниатюрную копию одного из самых известных и грандиозных сооружений в мире, а из Индии можно найти впечатляющий набор с Тадж-Махалом (10256), который перевыпускался несколько раз в разном масштабе детализации.
🇮🇳 Индия
🇨🇳 Китай
F1 в Египте, 1985 год.
UPD: Картинки созданы в нейросети
По единогласному мнению редакции BRICS by Brick, работам Игоря Брехова здесь точно место.
Читать полностью…
PICHULIK
PICHULIK — ювелирный бренд из Кейптауна, основанный в 2013 году Кэтрин-Мэри Пичулик.
Проект сочетает в себе традиционные африканские мотивы и современные дизайнерские решения. Бренд специализируется на использовании необычных материалов: канатиков, которые украшаются декоративными элементами, напоминающими исторические артефакты.
Такое внимание к материалам делает украшения не только эстетичными, но и функциональными. Мастера PICHULIK создают каждое изделие вручную, что позволяет сохранять индивидуальность каждого аксессуара.
Команда бренда сформирована из женщин из разных регионов Африки, PICHULIK активно сотрудничает с женскими предприятиями, поддерживая развитие местных сообществ и создавая рабочие места.. Производство базируется в Кейптауне.
🇿🇦 ЮАР
Билет в один конец
Американский фотограф Стив Маккари отправился в Индию в 1978 году, имея на руках лишь билет в один конец, немного наличных и пару чемоданов.
Индия, со слов самого Стива, стала для него источником вдохновения и страной, которая позволила ему ощутить «другой мир». Фотограф отметил, что, оказавшись в Индии, он словно попал в другую эпоху, где время будто застыло, но «душа» страны при этом пропитана жизнью, чего он не находил больше ни в одной стране — ни до, ни после своей затянувшейся на два года поездки.
Плёнка Kodachrome уходила в больших объёмах, но точно не напрасно. Результаты вы видите выше.
🇮🇳 Индия
Советский плакат, созданный в середине 70-х годов.
Читать полностью…
Потрясающие снимки Гарри Груайарта, автора серии «Moscow», о которой мы уже рассказывали ранее.
Читать полностью…
TUNDRA
TUNDRA — коллектив медиа-художников, создающий инновационные аудиовизуальные проекты, где свет, звук и технологии формируют единое творческое высказывание. Деятельность TUNDRA очень схожа с Шанхайским музеем teamLab Borderless, о котором мы рассказывали в предыдущих постах.
Работы студии исследуют границы восприятия, предлагая зрителю совершенно новый зрительныый опыт. Коллектив получил международное признание и был представлен на крупнейших фестивалях и в галереях по всему миру — в Европе, Азии, Америке и Австралии. Среди наград — премия японского фестиваля медиа-искусства и признание на китайском конкурсе световых инсталляций.
Одним из примеров их коллабораций является проект «Epicenter», созданный совместно с московской студией Sila Sveta для фестиваля ARMA. В рамках инсталляции две команды по-разному использовали одно пространство и оборудование, чтобы показать, насколько разнообразным может быть подход к современному световому медиа-искусству.
TUNDRA также сотрудничали с Jaguar, создавая инсталляции для презентации новых моделей автомобилей. В рамках этой коллаборации они демонстрировали, как технологии и искусство могут дополнять друг друга, формируя неожиданные визуальные решения.
🇷🇺 Россия
Самая сложная игра в российском геймдеве
Существуют такие игры, которые выходят за рамки привычного гейм-дизайна. Они не просто развлекают, а ставят перед игроком задачу пересмотреть свое отношение к нетривиальной нелинейности, воспитывают мышление и терпение.
Одной из таких игр является легендарный проект «Вангеры», выпущенный российской студией K-D Lab в 1998 году. Эта игра стала культовой не из-за графики, масштабности или больших бюджетов, а благодаря своему уникальному миру, философии и механикам, которые одновременно пугают, завораживают и проверяют игрока на любопытство.
Действие игры разворачивается в загадочной вселенной под названием «Потерянная Цепь», где человечество переживает столкновение с высокоразвитой расой криспоидов (каких-то насекомых). В результате войны и генетических экспериментов возникли гибридные существа, называемые Вангерами. Игрок выступает от лица одного из них и, являясь одновременно воином, торговцем и исследователем, путешествует по планетам с уникальным ландшафтом и флорой, котрые соединены своеобразными космическими петлями.
С первых минут игра ставит перед вами задачу разобраться в происходящем хаосе. Она не дает никаких туториалов, подсказок и не генерирует простых путей для прохождения. Все, что вам нужно делать, если вы решитесь сыграть в «Вангеры» – это управлять машиной, которая на местном диалекте называется «мехос», и которая одновременно является транспортом для перевозки грузов, оружием и средством выживания.
Но будьте готовы, что управление мехосом неподвластно законам физики: транспорт заваливается, застревает в канавах, прыгает и перекатывается. Любой спуск или столкновение может обернуться провалом миссии, а каждое успешное завершение «табутаска» (миссии) требует невероятной концентрации.
Кстати про «Табутаски». Их описания всегда расплывчаты, а подсказки NPC часто звучат как текст-шифр, и, если игрок пропустил что-то из лора игры, расписанного длинным текстом в начале или упустил диалог, то шанс вернуться назад или понять что-то самостоятельно практически отсутствует.
Ландшафт окружающего мира меняется в зависимости от действий игрока, климат накладывает свои ограничения на геймплей, а местные обитатели реагируют на ваши поступки. Игра построена на движке Surmap A-R-T, который использует воксельную технологию. Это позволяет генерировать карту в реальном времени: рельеф реагирует на любые взаимодействия с ним персонажа. В 1998 году такая динамика была революционной.
Игра сознательно делает прохождение уязвимым и нервным, заставляя учиться на собственных ошибках и вопситывая терпение. Поэтому каждый успех игрока — будь то победа в гонке, доставка груза или разгадка очередной тайны мира, — ощущается как большое достижение. В этом и кроется философия проекта: игроку нужно помнить о том, что здесь, как и в жизни – не бывает абсолютно ровного пути, однако, тому, кто пройдет все испытания, достанется уникальный опыт и просветление.
🇷🇺 Россия
Фабрика SESC Pompeia
Это здание, расположенное в Сан-Паулу, является выдающимся примером того, как индустриальное прошлое пространства не мешает, но только лишь способствует его культурному будущему.
В 1980-х годах Лина Бо Барди, одна из ключевых фигур модернистской бразильской архитектуры, превратила заброшенную фабрику, которая производила металлические бочки, в современный центр досуга и творчества, объединив эстетику брутализма с историей здания.
Архитектор сохранила основное узнаваемые элементы индустриального помещения и даже его оригинальные материалы — кирпич и бетон — однако вместе с этим она пристроила к основному фасаду два новых массивных корпуса. Дело в том, что кадастровые ограничения этого пространства — наличие грунтовых вод и запрет на строительство в центральной части — потребовали радикального решения и переосмысления логики площадки. Бо Барди спроектировала две бетонные башни, в которых разместились спортивные залы и раздевалки. Между ними протянулись восемь предварительно напряжённых бетонных мостов, перекрывающих расстояния до двадцати пяти метров над не застраиваемыми зонами.
Необычные окна органической формы, которые сама Бо Барди прозвала «окнами-амёбами», отражают концепцию «мушараби» — постмодернистского микса колониальных элементов, подчёркивающих связь с бразильской народной культурой.
В новом комплексе нашлось место для спортивных залов, выставочных площадок, cоляриев и театральных сцен. Фабрика превратилась в универсальное пространство, где жители района могут не только тренироваться, но и участвовать в культурных событиях, отдыхать и общаться.
В России подобных подход был применен при строительстве культурного пространства ГЭС-2, возникшего из бывшей электростанции, по проекту архитектора Ренцо Пиано.
Через архитектуру Лина Бо Барди всегда преследовала цель улучшения качества жизни. Её главной задачей является сохранение естественной коммуникации посетителей с пространством фабрики, которое они использовали, как место встреч, ещё до реконструкции. Выбрав вместо сноса старого здания интеграцию культурно-социальной мобильности, функциональности, архитектор смогла сохранить живую энергию этого места.
🇧🇷 Бразилия
Свет в тени
истории, рассказанные через объектив Рэймонда Чана
Рэймонд Чан, также известный как Чан Вай Ман, родился в 1959 году в Гонконге. Его путь к документальной фотографии начался с увлечения визуальной культурой, что в начале 1980-х годов привело его во Францию. Именно там он выучил французский язык и основы фотографии, сформировав непреложные принципы его уникального взгляда на искусство. Эти годы стали поворотным моментом в его жизни, которые заложили основу его будущей карьеры, связанной с исследованием человеческих судеб.
Вернувшись в Гонконг, Чан посвятил себя документальной фотографии, сосредоточив все свое свободное время и внимание на освещении социальных и гуманитарных проблем.
Его работы запечатлели жизнь в самых разных уголках мира: от лагерей беженцев в Афганистане до древних улиц Дамаска и оживлённых рынков Ближнего Востока. Он не просто фиксировал реальность, а стремился передать через свои снимки глубину и силу человеческого духа.
На Ближнем Востоке его привлекали культурные контрасты, где старинная архитектура соседствует с повседневной бедностью жизни местных обитателей. В Иране, Сирии, Афганистане и других странах региона он снимал уличную жизнь, исторические здания и бытовые сцены, фиксируя визуальные истории, которые раскрывают душу этих изолированных мест.
Чан также активно способствовал развитию фотоискусства в своём родном Гонконге. В середине 1990-х он возглавлял Ассоциацию пресс-фотографов. Его талант неоднократно отмечали наградами, а его работы остаются эталоном гуманистического подхода в документалистике.
🇨🇳 Китай
🇮🇷 Иран
Скрытая сила
Аргаван Хосрави — художница из Ирана, чьи работы поражают своей красотой и одновременно с ней скрытой напряжённостью. Её искусство — это монолог о борьбе, женской идентичности и жизни под давлением. Она соединяет прошлое и настоящее, Восток и Запад со своим эмигрантским опытом, чтобы показать, как сложно жить в условиях ограничений и подавленной свободы мысли.
В её работах иранские женщины изображены в состоянии постоянного внутреннего и внешнего противоречия: они связаны чёрными шнурами, окружены архитектурными элементами или доспехами, но их образы сохраняют силу и надежду.
Этот визуальный язык – способ обойти цензуру, как это часто приходится делать в авторитарных системах. Хосрави сознательно использует символизм, создавая произведения, которые можно интерпретировать по-разному. Это позволяет её искусству оставлять намеки и многоточия, и вместе с этим быть универсальным, не ограниченным конкретным временем или географией, но все-таки особенно близким иранской аудитории: аргаван черпает вдохновение из персидской миниатюры, но перерабатывает её в современном контексте.
Для Хосрави искусство — это способ осмыслить травмы женского общества иранаи найти баланс между болью и надеждой. Она говорит, что без надежды невозможно творить. Её работы объединяют зрителей вокруг важных тем — свободы, достоинства и внутренней силы.
🇮🇷 Иран
Настоящее через призму ковров
Иранский фотограф-самоучка Джалал Сепехр родился в 1968 году в Тегеране, но немалую часть жизни он провёл в Японии, где во многом и было сформировано его визуальное видение.
Свою профессиональную карьеру он начал в 1994 году, и одним из важнейших элементов, олицетворяющих его неповторимый фирменный стиль, является необычное сочетание традиционных персидских ковров с современными элементами.
На представленных выше снимках из серий «Вода и персидские ковры» и «Узел» Сепехр исследует напряжение между сохранением культурного наследия и адаптацией к современным реалиям. Серия «Красная зона» выделяется концептуальным отражением неспокойной жизни на Ближнем Востоке, где напряжённость и опасность давно стали постоянными атрибутами повседневности.
🇮🇷 Иран
Лихие и богатые
90-е годы в общеисторическом глобальном процессе запомнились человечеству, как время значительных перемен, когда страны один за другим стали активно открывать свои границы, технологии – стремительно развиваться, а культура и экономика – перестраиваться под новые законы глобализации, рынка и потребления.
Интересно, что это время, особенно заметно и сильно повлиявшее на формирование ментальности России и Китая, проходило в этих странах во многом одинаково. В 1990-е годы Китай и Россия переживали «лихие» времена, когда стремительные экономические реформы и переориентирование на глобальные рыночные системы привели закрытые коммунистические страны к росту потребительской культуры и влиянию западных брендов.
В Китае, после начала политики реформ и открытости под руководством Дэн Сяопина, на рынок хлынули западные товары: электроника, модная одежда, автомобили. Многие китайцы впервые попробовали Coca-Cola, заказали свой первый бургер в McDonald's и примерили первую пару кроссовок Nike, что символизировало новый уровень жизни и интерес общества к западному консьюмеризму.
В России после распада СССР и перехода к рыночной экономике также наблюдался наплыв иностранных товаров. McDonald's открывает свой первый ресторан в Москве в 1990 году, что становится символом новых экономических реалий и сотрудничества. Другие западные компании, например, Procter & Gamble, LG, Mars и Danone, также успешно завоевывают российский рынок, используя зарубежные финансовые и организационные ресурсы.
Естественно, что данные резкие преобразования не могли остаться без должной реакции в культурной среде. Одним из художников, который осмыслял последствия «насыщения», стал китаец Чан Сюгун, чьи работы оказались настоящим отражением парадоксов той эпохи.
В своих картинах и вышитых портретах Чан Сюгун подчеркивает факты новой реальности: китайское общество охватывает жажда роскоши и западных товаров, а изображения людей напоминают рекламные плакаты, в которых внешняя привлекательность прикрывает пустоту. Используя элементы народного искусства — яркие цвета, традиционные узоры, — он создает тонкую иронию, демонстрируя, как новое «гламурное» общество становится зеркальным отражением рекламы и вещизма.
Чан Сюгун не просто фиксирует изменения, он задается вопросом: что стоит за этой растущей тягой к внешнему блеску и подражанию?
🇨🇳 Китай
Король Коулуна
Цзэн Цзоу Чой, известный также, как «Король Коулуна» — уличный художник и настоящий культурный символ, легенда Гонконга.
Этот человек, скромный по происхождению и одинокий по жизни, посвятил всю свою жизнь самопровозглашенной миссии — протесту против британской аннексии его родной земли. Все его творчество построено вокруг одного единственного мотива: он утверждал, что весь Коулун (подробно про Коулун можно прочитать здесь), да и чего уж мелочиться, весь Гонконг когда-то принадлежали его семье и были несправедливо отобраны у его предков.
Его каллиграфия, часто выполненная в неровных, нескладных и «некрасивых» рукописных иероглифах, стала неотъемлемой частью уличного ландшафта Гонконга: в своих надписях он призывает к свержению британского наместничества в Гонконге и восстановить историческую справедливость. Прохожие находили его манифесты в самых неожиданных местах — от электрических коробок и дорожных знаков до стен и мостов, а иногда и на государственно-административных зданиях.
Цзэн приехал в Гонконг в юности и постепенно превращался в городского сумасшедшего. На всех своих фотографиях он запечатлен, как беззубый человек в грязной одежде, с костылями и пластиковыми пакетами в руках, однако, это не помешало ему впоследствии завоевать свое место в городской культуре и любовь горожан.
Для начала он просто писал свое имя, свою «титулатуру», провозглашая себя «королём», «императором Коулуна», а позже стал расписывать свое семейное древо и положения документов права собственности. Каждый из написанных им текстов выражал стремление вернуть свои территории и закрепить права. Его стиль, неряшливый и простой, контрастирует с традиционной стройной китайской каллиграфией, что делает его стиль более узнаваемым и личным.
С годами Цзэн стал культурным явлением и превратился в икону гонконгской идентичности, особенно в преддверии передачи Гонконга Китаю в 1997 году. Художник и куратор Лау Кинь-вай, сопровождавший Цзэна в его ночных рейдах по городу, однажды организовал первую выставку его работ, где художник исписал бумаги, бутылки и даже стеклянные лампы своими характерными надписями. Пусть его стиль не признавался академической школой, но он пришелся по вкусу общественности и стал настоящим событием для города.
Смена статуса Гонконга (про статус специального административного района Гонконг мы рассказывали тут) к его творчеству новых зрителей. Его работы начали продаваться на аукционах, он стал предметом коллекционирования, и вскоре художники и дизайнеры начали подражать его стилю.
Став легендой уличного протестного искусства, Цзэн Цзоу Чой продолжал писать до глубокой старости. Он жил в нищете и страдал от ментальных заболеваний, но для многих он был «последним свободным гонконгцем», человеком, который смело заявлял о своей идентичности и непреклонности. Его высказывания о королевстве и потерянной территории стали своего рода пророчеством для гонконгцев, столкнувшихся с переменами и потоком националистической политики.
После его смерти его работы не пропали с улиц — напротив, многие из них продолжают находить на городских улицах, а его преданные последователи время от времени восстанавливают надписи, скрытые под слоями краски.
🇨🇳 Китай