3743
24/7 междисциплинарный вестник дизайна для профессионалов и любителей. Мы коллекционируем образы, манифестируем идеи и пытаемся объяснить устройство мира с помощью дизайна.
Для американского Рид-колледжа, известного своим академизмом и упором на теоретические изыскания, имя Рейнольдса знаковое. Он повлиял на несколько поколений учеников, хотя большинство из них не собирались связывать свою жизнь с искусством шрифта и каллиграфии. Самнер Стоун был исключением — для него занятия с Рейнольдсом стали поворотным моментом в выборе профессии. По словам самого Стоуна, работы студентов Рейнольдс оценивал не только с точки зрения корректности форм и деталей, но главным образом с позиции художника, который обязан вдохнуть в форму жизнь. «Ритм жизни» (life movement) — это было любимое выражение Рейнольдса, которым он поверял творческие работы, как свои, так и студенческие.
Интервью Миши Белецкого с Самнером Стоуном для журнала «Шрифт» — goo.gl/lORn9Y
Серия программ о каллиграфии с Ллойдом Рейнолдсом —
https://www.youtube.com/watch?v=v22dewR4izg
Aesop Prinsensgate — бюро Snohetta, 2014
Атмосфера каждого магазина Aesop — высшая математика цвета, света, шума и запаха. Важное место в этой формуле занимают объекты старины: от всякой чепухи, найденной при реставрации помещений будущих магазинов, до артефактов музейного значения. Мы уже показывали люстру магазина в Киото, собранную из сигнальных ламп старого судна для ловли кальмаров. И так почти в каждом отделении Aesop — обязательно найдется какая-нибудь заржавевшая стремянка, антикварный аптекарский стол или что-нибудь в этом духе. Один из самых любопытных кейсов — первый магазин Aesop в Норвегии. В этом проекте бюро Snohetta занималось скорее не архитектурой, а археологией: они сняли несколько слоев с внутренних стен исторической постройки и в итоге открыли поверхность, датированную примерно 1800 годом. Находка вызвала у архитекторов ассоциации с православной архитектурой и натолкнула на идею наслаивающихся друг на друга сводов потолка. Также эта куполообразная форма зарифмована в тумбе, установленной в центре магазина.
Aesop, 1987
Среди сотни с небольшим магазинов Aesop по всему миру не найдется и двух одинаковых. Мягко говоря, необычная для сетевого ритейла концепция выросла из необходимости: чтобы побыстрее открыть второй и третий магазины, основатель марки Деннис Пафитис одновременно заказал два проекта разным архитекторам. Оказалось, вкладываться в дизайн не только полезно для души, но и выгодно для бизнеса: cегодня Aesop может себе позволить сотрудничать с ведущими студиями, среди которых Snøhetta, Torafu и Metro Arquitetos. Требование к интерьерам Aesop только одно — внедриться в материю места. Такой очень локальный подход, адаптированный под нужды глобального бренда. Во всем остальном царит полнейший «архитектурный социализм», как Пафтис в шутку называет свой подход к дизайну торговых пространств.
Возможно, нам сложно представить, но в конце XIX века в мире не было производства специальной спортивной обуви, и найти удобные туфли для бега или тренировок представлялось огромной удачей. Тогда же целеустремленный и активный житель английской деревни по фамилии Фостер вступил в местный беговой клуб, в котором серьезно увлекся атлетикой и даже участвовал в соревнованиях. При беге ему хотелось ощущать большее сцепление с поверхностью дорожки. Но купить специальные шиповки он не мог, потому что их не существовало. Не долго думая, Фостер взял несколько гвоздей и прикрепил их к подошвам своих беговых туфель. Изобретение вызвало большой интерес со стороны других спортсменов, и с 1895 года Уильям начал изготавливать шиповки на заказ по индивидуальным меркам и требованиям. Развитие фабрики шло довольно успешно, и в 1904 году Джозеф Уильям Фостер основал компанию, которую так и назвал — «J. ‘W. Foster & Co», а с рождением сыновей — «J. ‘W. Foster & Sons» — именно эту надпись видел Мир на туфлях рекордсменов начала ХХ века. И именно с этим названием фабрика просуществовала до 1958 года, пока к управлению не пришли внуки Фостера и не затеяли реорганизацию. В поисках нового имени для компании они обратились к словарю, который выиграл их дед в одних из соревнований. Выбор пал на африканское слово, обозначающее «быстроногую африканскую антилопу», что на письме обозначалось словом «Reebok».
Читать полностью…
Образ
Discovery — про семью и традиции, он дает тебе понять, что ты теперь взрослый. В отличие от множества немецких или японских собратьев, в нем много человеческого: он может болеть и умирать с тобой вместе. Он не безликая маршрутка с гулким пластиком нутра, в нем ты едешь по дороге в вечную жизнь и чаще всего один.
От балтийского ветра слезятся глаза... Детская родина: золотые шпили сквозь марево, люк нараспашку, лучи веером сетки мчатся сквозь растр затемненных стекол. Ты везешь своего отца по тем же дорогам, что он тебя возил в детстве, а твой сын сидит молча сзади, рисует на стекле пальцем. Плавная пневмоподвеска компенсирует напряжение сил души. Land Rover как раз для такого рода переживаний — недолгий путь двух взрослых людей, смотрящих на дорогу жизни сквозь красивую линзу стекла. Отец из скромности никогда не купил бы такую машину, и сейчас, смиренно сидя в ней пассажиром, он тихо гордится сыном.
Марка всегда нравилась творческой и академической публике, но до появления Discovery 3 она предпочитала Range Rover — только в нем они находили гармонию. После двух поколений славных машин для военных, охотников и спасателей в Discovery 3 соединились лучшие внедорожные и легковые качества. Большим тяжелым автомобилем теперь могли легко управлять хрупкие молодые мамы, развозящие детей по выходным детей на занятия в Пушкинский, а пожилых родителей — пить кофе на Даниловский.
Идею автомобиля с тремя рядами сидений, вмещающего все поколения, дизайнер интерьера Марек Райхман (Marek Reichmann) подсмотрел у вертолета Bell. Игра в брутализм, начавшаяся с выходом Range Rover L322, продолжилась в Discovery: простые формы, точность пропорций и ритма, японские, скандинавские и швейцарские графические и архитектурные метафоры были скомпонованы со свойственной островитянам иррациональностью. Гостиная на колесах, наполненная светом, льющимся сквозь десять окон и панорамную крышу, давала ощущение скульптурной мастерской, арт-галереи или телестудии. Сверстанная красивой таблицей машина выглядела предельно функционально в угоду дизайну и имела оглушительный успех у арт-директоров, лишившихся Saab, но не заработавших на Porsche.
С появлением Discovery 4 суровый образ, так привлекавший художников, изменился: острота форм ушла, интерьер стал роскошнее, аналоговые приборы сменились электронными, а все кнопки уменьшились втрое. Теперь уложить тонну швеллера или велосипеды в толстой коросте глины на кремовую перфорированную кожу отважится не всякий художник.
В прошлом баттле Aesop проиграл с незначительным отрывом, поэтому на следующей неделе расскажем про то, как этот австралийский косметический бренд превращает подводные лодки, заброшенные парикмахерские и медицинские лаборатории в свои магазины. Stay tuned!
Читать полностью…
Несколько бодрящих цитат от главной по культурным проектам и до недавнего времени единственной женщины-партнера Pentagram:
— Great design is serious, not solemn // Хороший дизайн — серьезен, но не формален.
— It took me a few seconds to draw it, but it took me 34 years to learn how to draw it in a few seconds // На это у меня уйдет несколько секунд, но чтобы научиться делать это за несколько секунд, я потратила 34 года.
— Beige is the color of indecision // Бежевый — цвет неуверенности.
— Less is more and more is more. It’s the middle that’s not a good place // Меньше — лучше, больше — тоже лучше. Вот только середина никуда не годится.
— Words have meaning, type has spirit // Cлова несут смысл, а шрифт — дух.
Эта работа была создана за год до того, как британская студия Crosby/Fletcher/Forbes официально переименовалась в Pentagram, но несмотря на датировку, она идеально демонстрирует профессиональную парадигму будущей фирмы. Гвоздь проекта — 52-страничная брошюра для врачей, ставшая одним из артефактов графдизайна 70-х. Ослепительно смелый образец печатного дизайна, который одновременно отсылает к школе швейцарского плаката, пиктограммам Нейрата, советскому конструктивизму — и в некоторым смысле даже суммирует многое из того, что произошло в визуальной культуре 20 века.
Читать полностью…
Раунд! Башня-капсула со счетом 140:100 переходит в следующий тур.
Читать полностью…
На следующей неделе мы будем рассказывать про Pentagram, который победил Aesop со счетом 167:143.
Читать полностью…
Художник и каллиграф Ллойд Рейнольдс (Lloyd Reynolds) (1902–1978)
Читать полностью…
Еще картинки: https://ru.pinterest.com/dimabarbanel/%D1%80%D0%B5%D0%B2%D1%8E-land-rover-discovery-3/
Читать полностью…
Land Rover Discovery 3 TVD6 HSE
Макс скорость: 180 км/ч
Мощность: 190 л.с.
Страна-производитель: Великобритания, Солихалл
Дизайнер Джефф Упекс (Geoff Upex), Энди Уилл (Andy Wheel)
Годы выпуска: 2004–2009
Всего выпущено: 220 057 экз.
Айдентика Bausch + Lomb, 2010
А вот еще одна работа команды Полы Шер. Удивительный стиль-хамелеон, который гибко растягивается в строку или сжимается до нескольких символов, с легкость транслруется в разные системы письма и меняет цвет, ни теряя ни капли своей идентичности. Чтобы такое повторить, надо уметь создавать легкий и прочный графический скелет, к которому потом можно приделать мышцы (ну или жир), а можно оставить как есть. Пола Шер так умеет, и как мы знаем из предыдущего поста, на это у нее ушло 34 года.
Айдентика чемпионат мира по шахматам, 2012
Перед авторами проекта стояла довольно амбициозная задача — стряхнуть пыль с шахматной доски и вернуть это игре репутацию главной интеллектуальной арены, на которой встречаются величайшие умы нашего времени. Фирменные иллюстрации родились из попыток визуализировать интенсивные игры разума, а цветовая палитра была нарочно ограничена классическими цветами фигур: белым и черным. Логотип же собрали из трехмерной гексагональной вариации на тему шахматной доски.
За этот проект отвечал Люк Хайман, уважаемый человек в мире эдиториала и в прошлом дизайн-директор New York Magazine. Немалый опыт работы с мастодонтами индустрии подсказал ему действовать без радикализма и сохранить ДНК 84-летнего журнала. На классическую сетку Уолтера Бернарда, созданную аж в 1977 году, была нанизана новая визуальная структура, которая взаимодействует с читателем в значительно более прогрессивном ключе.
Читать полностью…
Про верховных мастеров Pentagram — Флетчера и компанию — мы уже рассказывали, поэтому на этой неделе продвинемся дальше, к поколению дизайнеров, в чьи руки Pentagram перешел в 1990-х. Бейрут, пожалуй, самый из них красноречивый: он написал три книжки и не меньше сотни прекрасных статей. Вот его главный совет молодым и старым дизайнерам:
«Непременно сохраняйте все свои скетчи, записные книжки и черновые файлы. Упорядочивая и затем изучая этот архив, вы сможете проследить собственный путь развитие и чуть больше понять о своих сильных и слабых сторонах».
Историю ее создания мы начали рассказывать в сериале про английский дизайн — и закончили на том, как Колин Форбс оставил своих лондонских коллег и поехал в Нью-Йорк открывать региональный офис. В начале 80-х американская штаб-квартира Pentagram отличалась от британской примерно как работы Форбса отличаются от стиля Флетчера, а если ближе к нашим дням, проекты Полы Шер — от того, что делает Доминик Липпа. Именно этим и уникален Pentagram: вместо традиционной схемы «один креативный и несколько арт-директоров» фирмой управляют дизайнеры-партнеры. У каждого из них своя команда, работающая не по каким-то общестудийным законам, а исключительно по своим локальным. Все партнеры, разумеется, имеют собственные взгляды на дизайн, заказчиков, процесс и HR, а общей философии просто не существует. В результате и работы получаются очень разными, и по ним сразу видно, кто отвечал за проект. Несмотря на полную самостоятельность, партнеры чисто физически находятся близко друг другу (сидят за одним большим столом), поэтому невозможно избежать трения идей и оттачивания решений. Кажется, основатели Pentagram нащупали какую-то универсальную формулу (один из бывших партнеров, Эббот Миллер метко назвал ее
«полиморфной чувствительностью»), которая провоцирует состоявшихся дизайнеров продолжать развиваться — в окружении не только подчиненных, но и себе подобных.
Лучшие работы студии за 3 минуты:
https://www.fastcodesign.com/1669866/watch-40-years-of-pentagram-work-in-3-minutes
Karhu X Patta Synchron Classic
Начиная пост о финском бренде чуть ли не самых быстрых кроссовок, нельзя не вспомнить о хлестком прозвище спортсменов этой страны — «Летучие финны». Словосочетание родилось в 1912 году, когда в Стокгольме проходили V Олимпийский игры, на которых финский бегун Юхо-Петари Колехмайнен выиграл три золотые и одну серебряную медали в беге на длинные дистанции. К 20-му году «Летучие финны» завоевали все беговые дорожки мира и во многом благодаря специальным ботинкам с шипами от бренда Karhu, выпуск которых начался с 1916-го и продолжался до начала Второй Мировой. В послевоенные годы компания быстро возвращает себе репутацию ведущего производителя спортивных товаров. Стратегически верным было решение переименовать бренд с произносимого только финнами «Ab Sportartiklar Oy» на «Karhu», что в переводе означает «медведь». Логотип в три полоски, которые сейчас известны всем и каждому, изначально принадлежали именного этому бренду. В 50-ые годы предприимчивый Adidas выкупает полоски, а Karhu меняет свой символ на букву «М» — первую в слове «Mestari», что на финском означает «чемпион».
P.S.: Интересно, что со временем прозвище «Летучие финны» перекочевало из атлетики в гоночный спорт. В 1934-м финны представили миру первые зимние шины, а в 1936-м бренд Nokian Hakkapeliitta, названный в честь конных рыцарей XVII века. Последняя модель шиповки «Хакки», которая стояла на авто триумфаторов Ралли Монте-Карло, заметно улучшала динамику и управляемость машин: автомобили чуть взлетали на небольших трамплинах за счет преимущества в скорости. Поэтому Летучими гоночных финнов называли чуть ли не буквально.