3152
«…еврей, который всем доволен, — покойник или инвалид». @lucky_like_st_sebastian
В начале урока в качестве повторения раздаю ученикам таблички с именами олимпийцев и показываю изображения из разных эпох, чтобы они по атрибутам угадали божество. «I will show you the images of the different gods we've studied, — говорю я. — Your task is to guess which deity it is and show me their name». В этот момент за окном начинает петь муэдзин, и на протяжении двух с половиной минут свидетельствует, что нет бога, кроме Аллаха, — но моих учеников так просто с толку не собьёшь.
*
«His entourage... — поясняю я, на восьмой час работы с постоянным переключением между тремя языками пытаясь найти слова для определения свиты Диониса, — оr, one might say, his gang».
*
Читали отрывки из гомеровских гимнов; Гермеса в посвященном ему гимне называют, среди прочего, gatekeeper. В сегодняшнем английском это звучит комично, и ученики закономерно спрашивают: может, он еще и girlboss? Ответила, что нет, но зато он the original boss baby! И рассказала, как младенцем четырех дней от роду Гермес украл у Аполлона, своего полубрата, стадо коров, и чем это закончилось
Чуть-чуть о роли личности в языке. Вы наверняка натыкались на странные названия групп птиц типа «парламента сов». Или статьи в духе «а вы знаете, как на самом деле называется стая ворон? Заговор!». Мой любимый факт: все это «правильно» судя по всему появилось ровно из-за одного человека, Джулианны Бернерс, написавшей «Книгу Сент-Олбанс», труда по геральдике и охоте конца XV века. К сожалению, как и про большинство средневековых авторов, особенно женщин, мы толком ничего не знаем про Бернерс, даже так ли точно её звали. Может, она была Барнс или Бернс. И скорее всего была приорессой монастыре в Восточной Англии. Или нет, мы не знаем.
Но мы знаем, что в середине Книги Сент-Олбанс есть добовльно борхесовский список «The companys of beestys and fowlys» где в первый раз в истории фиксирутся все эти парламенты сов, заговоры ворон, дозоры соловьев и прочие. Фиксировала ли Бернерс действующую языковую практику? Придумала ли целиком сама? Перемешала реальность и вымысел? Некоторые её названия такие звучные (gaggle of geese!), что прямо представляешь лукаво улыбающуюся монахиню, которая ехидно соображает самые абсурдные комбинации. I want to believe.
Тут можно почитать всю книгу Бернерс, а «The companys of beestys and fowlys» на страницах 83-85.
Современные иллюстрации Брайана Уайлдсмита.
Листала Letters from Beyond the Sambatyon, небольшую антологию источников о том, как десять потерянных колен израилевых живут за волшебной рекой Самбатион. Хорошо живут! Этим все средневековые утопии друг на друга похожи. Но кое-чем и отличаются.
По частоте упоминаний и деталям описания благ волшебной земли всегда видны тревоги того, кто о ней рассказывает. Во французской стране Кокань, крестьянской утопии XIII века, дома сложены из рыб, крыши из окороков, стропила из колбас; три дня в неделю с неба падает дождь из кровяной колбасы, а вдоль дорог, куда ни глянь, стоят накрытые столы (дальше пересчень блюд, которые там можно отведать). В описаниях этого чудесного места есть место и праздности, и сексуальным свободам, но главное в них — изобилие еды, сытной и бесплатной, и какой же огромный и страшный за этими описаниями встает призрак голода.
В описаниях жизни потерянных колен, практически во всех, с IX по XVII век, повторяются вот какие мотивы: евреи там живут свободно, не угнетаемые неевреями; изучают Тору и прочие священные тексты (описание того, с какой прилежностью это происходит — не менее подробное, чем колбасные дома страны Кокань); сеют пшеницу; кроме того, все они могучие воины, и регулярно воюют с соседними племенами (и, конечно, побеждают). Такая утешительная фантазия обо всем, что было евреям в двухтысячелетнем изгнании запрещено или недоступно. Ну, и без описаний еды не обошлось. Вот отрывок из Эльдада Данита (2-я половина IX века):
Они живут в великолепных домах и прекрасных строениях и замках, и приучают себе слонов во времена своих радостей. Ничего нечистого нет у них: ни нечистой птицы, ни нечистого зверя, ни нечистого скота, ни мух, ни вшей, ни лисиц, ни скорпионов, ни змей, и ни собак. У них есть только овцы, волы и птицы, и их овцы приносят приплод дважды в год. Они сеют семена дважды в год; они сеют и жнут, и у них есть сады, и оливы, и гранаты, и смоквы, и все виды бобовых, и огурцы, и дыни, и лук, и чеснок, и ячмень, и пшеница, и из одного выходит сто.
В десятом классе продолжаются недели Ленина (возможно, предопределенные движением звезд: всё происходит как раз между датами октябрьской революции по старому и новому стилям).
Ученики практиковались в написании эссе формата «за и против». Я обычно в таких заданиях добавляю к темам из учебника еще несколько на выбор, чтобы желающие могли совершенствоваться не только в английском, но и в науке сомнения. В этот раз довелось прочитать несколько блестящих сочинений на тему "Are the French people real?", на тему "Should the gods start turning people into trees and constellations again?", и — конечно же — "Should Vladimir Lenin be taken out of the Mausoleum and buried?"
Посмотрели 4 сезон «Ведьмака»: наполовину ностальгическое переживание, наполовину хейтвотчинг. Я очень люблю «Крещение огнем»; моя, пожалуй, самая любимая часть саги - как собирается и путешествует ганза Геральта. И к этому в сериале наименьшее количество претензий! Очень хорошие Мильва, Регис, Кагыр и дворфы. Хорошая серия, где они делятся своими историями. Немного слишком быстро все стали друзьями, но на это можно закрыть глаза.
Но это отзыв в жанре «бутерброд с говном», и мы еще посмотрим, будет ли в нем второй слой хлеба. Начинка же следующая.
В ЭТОМ СЕРИАЛЕ НЕТ ПОДТЕКСТА. Вообще. Совсем. Ничего в нем не подразумевается, ни на что не намекается, все просто проговаривается тебе, зритель, прямо в лицо. Это разочаровывает, и иногда смотреть без стыда просто невозможно. Так, понятно, что found family — огромная часть книг; когда их читаешь, кристально ясно, что Цири Геральту и Йеннифер — как дочь, а они ей — как родители, но в сериале в какой-то момент каждый из них просто начинает раз в полчаса называть Цири «моя дочь», а потом еще появляется Весемир и называет Геральта — спасибо, что не в лицо — «мой сын», и эта сцена такого уровня кринжа, что хочется умереть, что Весемир сразу и проделывает. Как сказал бы Лёва — и поделом! Я понимаю, что какие-то вещи сложнее показать на экране, чем в тексте, но это же не значит, что вообще не надо стараться.
Во-вторых — и это связано с во-первых, — никто здесь не противоречивый персонаж. Любой живой человек противоречивый персонаж! Любой хороший персонаж противоречивый персонаж. Книжный Геральт любит Йеннифер, но когда любая другая красивая женщина взмахивает юбкой и говорит «пойдем», он идет. Книжный Геральт много говорит о том, как он ни во что не хочет ввязываться, но потом видит слабого в беде и ввязывается. В сериале же Геральт примерный семьянин и хороший человек, разве что с друзьями грубовато разговаривает, такой вот затянувшийся подростковый бунт. А, скажем, Лео Бонарт — не просто страшный мужик, а воплощенное зло, маньяк-психопат. Ну и так далее.
В-третьих — и это вытекает из первых двух — диалоги по большей части (особенно в линии Йеннифер) очень плохи, потому что хороший художественный диалог — это когда один нападает, а другой защищается (или нападает в ответ), а не когда один что есть сил двигает сюжет, а второй время от времени отвечает «ты прав, сократ». Это уже не говоря о том, что вся линия Йеннифер в этом сезоне абсолютно убыточная и ничего истории не дает, только отъедает время у интересных и важных вещей, которые можно было бы показать объемнее.
Вообще часто бывает, что читаешь или смотришь какую-то хорошую историю и думаешь: «господи, вот бы персонажи просто встретились и поговорили!!! Они бы обязательно поняли друг друга! Это бы решило столько проблем!!». В «Ведьмаке» персонажи регулярно встречаются и говорят, говорят, говорят, — и в эти моменты понимаешь, почему в хороших историях такого никогда не происходит. Потому что это добавляет миллион статичных сцен, просмотр которых вызывает неловкость и испанский стыд, и убивает драматическое напряжение. Проблему просевшего напряжения создатели сериала решают добавлением большого количества сцен насилия. Замена, как по мне, неравноценная.
И эти три недостатка превращают историю Ведьмака из живой, яркой и динамичной (пусть и со своими несовершенствами) в очередной простерилизованный, оттерапированный, безжизненный вейлгард. Превращают не до конца, потому что исходный материал сопротивляется, — но в целом понятно, почему Генри Кавилл, фанат игр и книг, отказался дальше принимать участие в сериале. В любой хорошей истории должны быть противоречия (противоречий вроде штанов из кожзама на чародейке и плаща из люрекса на королеве недостаточно) и недоговоренности (посложнее, чем «какого же монстра прячет в подвале император Эмгыр»). Боюсь, второго куска хлеба в бутерброде с говном не будет.
Прочитала в октябре (1/2):
1) «Змейские чары» Наталии Осояну. Удивительная книга, захватывает и влечет по знакомо-незнакомым мирам (я вообще ничего не знала о румынской мифологии, из которой эта повесть выросла, как волшебный цветок, но много в последнее время читала ашкеназских сказок и другого фольклора, записанного в восточной-центральной Европе, а про подземную школу чародеев узнала от Н., израильтянки, которая с детства знает венгерский и помнит венгерские сказки — очень жду перевода «Змейских чар» на английский, хотелось бы с Н. их обсудить — и, в общем, удивительно приятная лично для меня в этой книге сложилась пропорция знакомого и незнакомого, чужого и смутно узнаваемого). Это текст очень короткий и невероятно плотный. Оторваться от него было сложно, но вместе с тем хотелось растянуть чтение на несколько дней, побыть подольше в этом ужасном чернильном мире (что иронично, поскольку диаметрально противоположно желаниям героев книги).
Я видела сравнение «Змейских чар» с Vita Nostra Дяченко, и понимаю, по какому принципу оно проведено, но мне «Чары» напомнили скорее «Рукопись, найденную в Сарагосе» и «Хазарский словарь» — сумасшедшую европейскую фантастику; книги, покоряющие обаянием текста, написанного человеком страстно увлеченным (одержимым), не желающим понравиться читателю, а желающим достроить своей эшеровский дворец. Это всегда вызывает восхищение.
2) «Катабасис» Ребекки Куанг. Вот эту книгу, наоборот, хотелось дочитать поскорее, а она все никак не заканчивалась. У Куанг я до этого читала только «Вавилон», и он мне чудовищно не понравился. Я вряд ли бы стала читать еще какие-то её книги, но синопсис «Катабасиса» звучал как всё, чего я хочу от литературы (героиня спускается в ад как Орфей за Эвридикой, НО за своим научным руководителем, чтобы закончить степень); как книга, которую я бы сама хотела написать, так что я ее прочитала не в последнюю очередь для того, чтобы с облегчением убедиться — нет, это не та книга, которую бы хотела написать я. Но это хорошая книга. Но не как роман (для этого она одновременно слишком простая и слишком усложненная), а как терапевтическое чтение для людей (особенно женщин) в академии, или обладающих сходным опытом. Вообще, если взять глубину и проработку персонажей в Вавилоне и Катабасисе, сложить и разделить на два, получилось бы два нормальных набора персонажей. А так в «Вавилоне» персонажи картонные, не верится ни в их любовь, ни в их ненависть, — а «Катабасис» на треть состоит из описания ландшафтов ада, на треть из описания ландшафтов психики протагонистки (тоже ада в своем роде) и на треть из всего остального. Мне скорее понравилось, но подозреваю, что все люди, которым я могла бы эту книгу посоветовать, уже и сами ее прочитали.
3) «Очарование тайны. Эзотеризм и массовая культура» Павла Носачева.
Павел Носачев, специалист по западному эзотеризму, рассматривает, когда и как разные его течения влияли на и отражались в культуре XIX-XXI веков, и именно с этой точки зрения разбирает произведения Майринка и Лавкрафта, «Твин Пикс» и «Сверхъестественное», тексты БГ и «Оргии Праведников», эволюцию взглядов Дэвида Тибета. Вообще это очень интересное исследование, в котором всё прекрасно — и разнообразие материала, и внимание к потаенным глубинным течениям истории идей, и спокойная деликатная интонация, и увлекательность изложения; но для меня это еще и неожиданно личная книга, эпизод-кроссовер. Удивительно читать, как мой первый научный руководитель, у которого я тысячу лет назад писала курсовую про «Поиски совершенного языка» Умберто Эко, анализирует песни группы «Сварга», которую я слушала две тысячи лет назад, во время, свободное от рисования рун на абрикосовых косточках, в тот период жизни, когда я просила у родителей на день рождения шаманский бубен и отказывалась заходить во все церкви, кроме Солсберрийского собора, который снисходительно сочла достаточно языческим. (So might I, standing on this pleasant lea, have glimpses that would make me less forlorn).
Вчера вечером группа поселенцев напала на палестинскую деревню Мухмас. В это время на защитном присутствии в Мухмасе находилась Ника — человек, с которым я уже пять лет в отношениях. Теперь она лежит в больнице.
Последние два года на Западном берегу проходит поддерживаемая государством кампания террора: поселенцы жгут дома и машины, уничтожают оливковые рощи, бьют и убивают палестинцев. Армия и полиция поселенцев прикрывает, никто не несет ответственность даже за хорошо документированные убийства.
Именно в этих условиях Ника поехала в Мухмас — чтобы помочь и поддержать невинных людей перед лицом расистского и жестокого государства, ведь ещё недавно присутствие израильтян служило для поселенцев сдерживающим фактором. Нужно ли пояснять, что Ника абсолютно неагрессивный человек и никогда бы не полезла оскорблять даже таких ублюдков.
Ублюдкам же никакой закон не писан. В субботу они прибежали жечь палестинскую деревню, бросать камни и избивать людей. Нику ранили камнем и она спряталась в палестинском доме. Поселенцы выломали дверь и заставили её выйти. Ника вышла с поднятыми руками и поселенческая толпа принялась избивать её железными прутьями. Сейчас Ника госпитализирована с пятью швами на голове, кровотечением в печени и синяками по всему телу. Другой активистке сломали руку.
Когда на место происшествия приехала армия, они принялись издеваться над двумя истекающими кровью девушками — «Вы активистки, да? Разве что активистки террора!»
Наше государство в этой ситуации неизменно выбирает сторону: девушки, желающие помочь беззащитным людям — для Израиля нежелательный элемент и предательницы; а толпа молодых парней, избившая безоружных девушек до переломов и внутренних кровотечений — патриоты неприкосновенные для закона по указу министра безопасности
Узнала, что в латинском «школа» и «игра» называются одним и тем же словом — ludus; так я с опозданием на 20 лет поняла изящество шутки, лежащей в основе «Игры в бисер», герой которой — магистр игры. Magister ludi — это и магистр игры, и школьный учитель. Я и сама magistra ludi! (Не помню, может, там прямо в тексте это и объясняется, — я очень давно ее читала, и никак не соберусь перечитать).
Откровения нисходят одно за другим. Так, в названии фирмы N-vidia спрятана латинская invidia (зависть, недоброжелательство, немилость), и название это основатели выбрали не просто по созвучию (им хотелось, чтобы в начале было NV for next version, a N-vision уже было занято), но и чтобы конкуренты завидовали из успеху. Получается, сработало!
Я тем временем достигла важной вехи в изучении латыни, а именно: в разговоре случайно сказала вместо ивритского слова латинское. (Наоборот-то сколько угодно). Ментальное затмение вышло крайне нелепое: я выбирала велосипед в магазине, и хотела сказать, что мне нужно, чтобы у него были крылья; вспомнила, что крыльям отвечает сочетание звуков A + L (латинское ala) и сказала: עלים (ивритское ale — лист).
Если бы мы были в романе Unsong или в другом каком-то лингвистическом фэнтези (или если бы я была основательницей фирмы nvidia), над колесами велосипеда распустились бы зеленые листья, а так я просто выглядела глупо. Ни о чем не жалею, таков путь (велосипед купила в другом месте).
Впервые за 11 лет в Секторе Газа нет ни одного живого израильского заложника. Но есть еще 28 погибших.
Читать полностью…
Вышел четырнадцатый эпизод «Левиафана», подкаста о странном и смешном в еврейской традиции. Обсуждаются физика и метафизика дождя; дождь из зерна, дождь из хлеба и кипящий дождь. Хони а-Меагель чертит круг, пророк Элияху оборачивается огненным медведем, касается лбом земли лань, три ключа держит в руке Бог, а ашкелонские колдуньи превращают серебро в хлеб, а золото в вино. И еще есть история про золотых рыбок!
Вопросы обсуждаются следующие: Где быстрее всего растут дети? Зачем глава Синедриона кричит по-птичьи? Для чего славянам еврейские горшки? По какому пути разливается свет и разносится восточный ветер по земле? Почему буква М похожа на волну? К чему падает паутина? Какую птицу слушает бог?
ютуб | приложения с подкастами
На патреоне можно послушать дополнительный выпуск. В нем мудрецы спорят о радуге, чернобыльский раввин раскуривает трубку среди призраков, а Женя рассказывает анекдот про эпикурейцев
Готовлю курс о греческой мифологии и английской (хотя и не только) поэзии, много любопытного узнаю в процессе! Вот, например:
🤩 Пока Геракл бился с Лернейской гидрой, дружественно настроенный (к гидре) краб укусил его за пятку и был убит, — но за этот поступок ненавидящая Геракла Гера увековечила малыша в небе, среди созвездий, и поэтому с 22 июня до 23 июля люди рождаются под зодиаком Рака. (Cancer по-латински — краб, не рак).
🤩 Приложение Discord называется Discord (разногласие, раздор, противоречие), среди прочего, потому, что с его помощью создатели намеревались решить проблему разногласий среди геймеров (“Discord in the gaming community is the problem we are trying to solve with this product”). В комментариях на реддите сравнивают такое название с fireman или riot police, которые сами не начинают ни пожаров, ни беспорядков.
🤩 Паргелий — атмосферное явление, при котором на небе по бокам от солнца появляются яркие пятна, выглядящие, как два ложных солнцa, — по-английски называется sun dog, и никто не знает, почему.
🤩 Зато мы знаем, почему загнутые уголки книжных страниц называются dog ears (а соответствующее, милое одним и отвратительное другим, действие — to dog-ear). Потому что так они и выглядят! Эта информация для меня не новая, но если вдруг для кого-то новая, — день прошел не зря
Мой муж, дорогие коллеги по подкасту «Че там у евреев» и замечательные израильские комики — все эти два человека — едут в тур. У них смешная, умная и незлая комедия, а Лев в своей части еще и споет кое-что из Егора Летова. Всего три секунды, но исполнение легендарное. Вот где можно в этом убедиться:
Варшава – 27 августа
Берлин – 29 августа
Барселона – 30 августа
Порту – 31 августа
Белград – 2 сентября
Прага – 4 сентября
Батуми – 21 сентября
Тбилиси – 21 сентября
Ереван – 25 сентября
Лимассол – 26 сентября
Макс и Лев расскажут о 10-летнем опыте эмиграции, о жизни в ожидании смерти диктаторов, об отношениях, о хромом коте, и, конечно, о том, почему реальность похожа на еловый лес.
Билеты: yallabalagan.org
Мы записали 12 часов книжного подкаста, но потом Максим вырезал 9, и осталось 3 с небольшим. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы убедить вас прочитать Unsong Александра Скотта — книгу великую и очень смешную, непохожую ни на что на свете
Читать полностью…
Играть, конечно, мы будем в D&D, потому что игра в DND – это когда ставишь на всех девайсах режим do not disturb и садишься в восьмой раз перепроходить Disco Elysium. Билет туда не купишь: есть вещи, которыми, равно как рождением и умиранием, каждый занимается наедине с самим собой.
Но в D&D мы в этот четверг играем публично! Приходите
Вебинар с Димой Зицером сегодня в 12:00 о том, как говорить с детьми о войне, — я приду послушать и очень советую всем, кому это может быть важно
Читать полностью…
В этом году я веду для старшеклассников курс с названием «Метаморфозы», который сама придумала (точнее, придумываю на ходу) и очень люблю. Мы разбираем темы из греческой мифологии (где, как известно, сплошные метаморфозы), а потом смотрим, какие метаморфозы произошли с ними самими: как они превратились в слова и идиомы английского языка и темы написанных на английском или переведенных на него стихов.
Последние три занятия мы говорили об олимпийцах, и на первом из трех читали стихотворение об Аресе, а на последнем — о Гермесе; они написаны разными людьми, но второе читается как продолжение первого. Оба о войне. Автор первого родился в еврейской семье в Австрии в 1920, автор второго — в Сербии в 1938, а умерли оба американскими поэтами; лакуны заполнить несложно. Первое — развернутая метафора того, как в город приходит война. Детально, емко и очень жутко в нем описан переход от мирной жизни к военной, хотя ни разу война не названа по имени.
Второе стихотворение сложно описать. Это короткий и очень сильный текст. В нем упоминаются атрибуты Гермеса — его шляпа и кадуцей, и что он вестник, и что бог воров, и что проводник в царство мертвых, — но в какую же страшную и безнадежную они складываются картину. Очень советую оригинал, а если не можете или не хотите его читать, то вот мой подстрочник:
На четвертый год войны появился Гермес. Выглядел он так себе. Почтальонская куртка в лохмотьях, по карманам снуют мыши.
В широкополой шляпе зияли дырки от пуль. При нем все еще была его знаменитая палка, которая закрывает глаза умирающим, но выглядела она пожеванной. Он что, совал ее умирающим в зубы? Так или иначе, писем для нас у него не было. «Бог воров!» – кричали мы ему в спину, когда он уже не мог нас услышать.
«Что украдено?» — спрашиваю я у школьников, и они говорят: «жизни», и еще говорят: «будущее», и я, с одной стороны, рада их навыку интерпретации текста. С другой стороны, кромешный ужас, что, когда я говорю, поясняя какую-то строчку: «помните, как, когда началась война...», разом несколько голосов уточняют: «какая именно война?»
(да любая. любая война)
Три дружеские рекомендации:
♦️ «Альтнойкаст», подкаст, где Дан Гольдман, журналист из Иерусалима, и Бени Минич, реформистский раввин из Яффо, обсуждают израильскую политику и смыслы (а также бессмыслицу), которые она порождает. Дан и Бени — люди огромного опыта и эрудиции, слушать их очень интересно
😍 «Изотоп комедия», комедийное шоу, где один настоящий ученый (Дима Усенко) и трое ученых ненастоящих (Лев Гольдорт, Макс Сотников, Гарик Оганисян) обсуждают новости науки. Все в штанах. Следующий эпизод можно послушать вживую в Тель-Авиве в эту субботу, 22 ноября
♦️ Changemakers, курс от израильской НКО «Центр социальной справедливости» («Мерказим ле-цедек») для тех, кто хочет избавиться от политической выученной беспомощности и получить гражданские и политические инструменты для влияния на окружающую действительность. В которой, будем честны, изменить хочется многое! Курс по пятницам, на английском и русском, начало 21 ноября. Записаться можно тут
Пришла дочь из школы. Говорит: на английском надо было написать короткое эссе, я выбрала тему "Нужно ли вынести Ленина из мавзолея".
Хорошая тема, говорю, покажи, что написала.
С ее разрешения делюсь с вами этим текстом. Горжусь и греюсь.
Does It Matter Where He Lies?
We all know who Lenin was and where he's lying. There's a big debate on whether he should continue lying there or be moved into a different place.
The idea of a cruel ruler of a non-existent country being kept in a room like a tourist spot might feel weird. That's because it is. All the other Soviet rulers were buried like regular people. He should be too.
However, we all also know that in reality Lenin was, is and forever will be a mushroom. So if you put him in the ground he would release spores and probably produce an army of mini-Lenins. And no one would like that.
So sure, you can take him out of the Mausoleum.
At your own risk.
Задумалась, как много в английском идиом, где метафорой для сочинения историй становится прядение или ткачество: sailor’s yarn, narrative thread, spin a tale. Потом поняла, что у последних двух есть прямые аналоги в русском («нить сюжета» и, пусть и с негативной коннотацией, «плести небылицы»), в иврите (טווה סיפור, חוט העלילה), и, подозреваю, в других языках тоже. Упала в эту кроличью нору и обнаружила, что и «текст», и «текстиль» происходят от одного латинского глагола — texere, прясть. Ткаческая метафора, возможно, стоит и за словом «сплетни».
Удивительно и приятно вдруг углядеть за этими разрозненными выражениями давний, древний, общечеловеческий опыт, где женщины (скорее всего, именно женщины) и моряки (в этой истории есть два гендера: женщины и моряки) сидят c прялками и веретенами, за рыболовными сетями и пенькой для морских канатов, работой долгой, кропотливой и общей, — и рассказывают друг другу истории, сплетничают про знакомых, сочиняют небылицы, поют.
Курт Воннегут говорил в одной из речей перед выпускниками, что процент разводов так астрономически высок, потому что мы перешли от сложных расширенных семей к нуклеарным; на самом деле любой муж и любая жена, крича друг на друга о деньгах, сексе или власти, имеют в виду одно и то же: you’re not enough people. Раньше, говорит Воннегут, после брака мы получали не одного человека, а множество новых подруг или друзей — расширенную семью партнера, — и немудрено, что в нуклеарной семье двое быстро начинают лезть друг от друга на стену. Он советует выпускникам (это 1999 год, и вряд ли тогда можно было вообразить, в какие бездны одиночества через двадцать лет отправят людей, особенно молодых, алгоритмы соцсетей), раз уж им не досталось расширенной семьи в 600 человек, создать себе такую самим, присоединившись к байкерскому клубу, Американской гуманистической ассоциации или хотя бы ближайшей церкви.
Это отличный совет, и слава богу, что с тех пор появились и другие способы совместного досуга, сотни, тысячи способов: книжные клубы, днд-партии и ведьминские шабаши, йога и танцы, час прыжков через скакалку для любителей прыжков через скакалку по пятницам у здания старой мэрии, и так далее. Одного жаль: что не бывает больше spinning bee — публичного мероприятия, когда женщины города собираются на главной площади и прядут полотно в знак протеста против империализма. Некоторые вещи все-таки мы, как человечество, утеряли безвозвратно
Прочитала в октябре (2/2):
4) «Самое избранное» Алексея Цветкова. Когда Алексей Цветков умер, я узнала, что последние годы жизни он провел в Бат-Яме, и до сих пор помню, как этот факт меня потряс. Разве можно жить в Бат-Яме и быть поэтом? Мало что в мире дальше от поэзии, чем Бат-Ям. И вот я читаю его стихи (мир выстоял но устоял не очень / дороже прежнего но так непрочен) и думаю — не может быть, чтобы жил в Бат-Яме такой человек! но потом читаю еще (на уроке терпения в пятом классе соколова сидела поближе к васе) и думаю — нет, наверно, какая-то поэзия как раз здесь и возможна, в замершем во времени гетто, где по правую руку винноцветное море, а по левую винные пары, рассыпающиеся дома, пьяные крики, запах сдобы и продающихся на вес колбасных обрезков (я над горем своим не скорблю / над чужим не ликую / я себе среди ваших судьбу / не хочу никакую)
5) «Веди свой плуг по костям мертвецов» Ольги Токарчук. Я упала в эту книгу, а потом выпала из нее обратно в мир, ошеломленная и растерянная. Таким удивительным она написана языком, чистым и прозрачным, и иногда, кажется, касается напрямую души, минуя глаза и разум. Как сказал бы великий литературный критик Биголас Диколас, «прочитайте ее. Просто прочитайте ее».
«Веди свой плуг…» напомнила мне три рассказа. Первый — это «Метка на стене» Вирджинии Вулф, шестистраничный поток сознания, в котором раз за разом сталкиваются зыбкий и случайный мир отражений и сопряжений, гвоздик и лилий, движения рыб и роста деревьев, языка звезд и языка птиц, свободного полета мысли — и строгий мир порядка и иерархий, газетных передовиц, линеек, полицейских, благопристойности, пыльных музейных витрин, мир уитакеровского альманаха. Похожие два мира сосуществуют в «Веди свой плуг». В одном живет героиня, его она носит в себе; другой ее окружает.
Другие два рассказа — это (спойлеры!) истории про женщин, совершивших убийство. Lamb to the Slaughter Даля вспомнился из-за — спойлер! (да, спойлер внутри спойлера). А третий — это A Jury of Her Peers Сьюзен Гласпелл. Этот рассказ пришел на ум из-за противопоставления закона и справедливости; из-за того, как по-разному в нем разные люди видят и понимают добро, правоту и — никуда не уйти от этого слова — справедливость. Там (а он написан в 1917 году) речь идет о женщинах и мужчинах; в «Веди свой плуг» разделение иное. Героиня думает:
Я ведь точно такая же. Мой жизненный опыт не годится для построения чего бы то ни было ни теперь, ни потом, никогда. Но зачем нам приносить пользу, кому? Кто разделил мир на нужных и ненужных, по какому праву? Разве чертополох не имеет права на жизнь, или Мышь, уничтожающая зерно в амбарах, Пчелы и Трутни, сорняки и розы? Чей ум взял на себя смелость так безапелляционно судить, кто лучше, а кто хуже? Большое дерево, кривое и дуплистое, простояло сотни лет и не было срублено, поскольку из него все равно ничего не удалось бы смастерить. Этот пример должен вдохновлять подобных нам. Все видят выгоду от полезного, но никто не видит пользы от никчемного.
В четверг на уроке английского десятиклассник И. спросил меня: «слушай, а правда мумия Ленина лежит в мавзолее в самом центре Москвы, и можно прийти на нее посмотреть?» И я сказала: да. Он спросил: ПОЧЕМУ?, и я, честно говоря, растерялась, потому что, действительно… Почему. Ну, то есть какое-то количество исторических причин я могу назвать, но все они не отменяют того факта, что это не самый очевидный способ обойтись с телом вождя.
Я воспользовалась случаем и рассказала И., а потом и всему десятому классу тель-авивской школы про Сергея Курехина и его легендарную мистификацию и в целом сочла ситуацию завершенной, но в понедельник на уроке английского И. посмотрел на меня и сказал: «но почему? Почему он там лежит», и я поняла, что эта тема с нами надолго; мы еще немного поговорили про Ленина, и в конце он спросил меня с горящими глазами: Are there more weird Russian things?
Мне ничего не пришло в голову, кроме масленичного чучела (нужно было все-таки параллельно с этим еще и вести урок и отвечать на другие вопросы, ради разнообразия имеющие отношение к тексту учебника), так что я взяла таймаут. Хотелось бы в следующий раз обстоятельно ответить на этот вопрос! Хотелось бы быть амбассадором удивительных и странных вещей моей первой родины. Хожу, думаю. Тунгусский метеорит? Затопленная колокольня Николаевского собора? Кольская скважина? Кыштымский карлик? Родина-мать? Пожалуйста, помогите мне с этим списком
Я занимаюсь с кембриджскими книжками серии in use advanced, в том числе pronunciation in use, чтобы совершенствовать свое произношение и лучше отмечать разницу между британским и американским вариантами (не раз мы со школьниками ломали копья по поводу слов вроде advertisement: они так сильно не могли поверить, что оно может произноситься как /ədˈvɜː.tɪs.mənt/, что чуть было не убедили в этом и меня). Я умею читать международный фонетический алфавит, но никакая фонетическая запись не заменит "послушать и повторить", и тут я столкнулась вот с какой проблемой.
Я проверяю произношение слов, в которых не уверена, в Кембриджском словаре, или в Мерриам-Вебстер, или на forvo.com, словаре произношений, состоящим из аудизаписей, сделанных носителями (там есть не только английский, но и другие языки: мне он очень помогает и с ивритом, и даже иногда с латинским). Обычно я ищу сложные слова, чаще всего длинные, часто имена собственные, — скажем, Thebes, или Jorje Luis Borges, или Hecatoncheires. И в этом все три словаря всегда были мне безупречными помощниками. Но сегодня я хотела послушать разницу в произношении гласных в словах вроде full/fool, или sand/send, и тут меня подвели все три, потому что в записи односложных слов спикеры допускают ту же ошибку, что и старшеклассники, впервые сдающие устный компьютеризированный выпускной экзамен. Нет, они не вставляют в ответ слово fuck, обнуляя тем самым все свои усердия. Вторую ошибку! Они слишком рано отпускают кнопку записи. И вместо /ˈsend/ получается /s?--/.
Причем это, конечно, проблема не коротких слов, а масштабирования: я сейчас вернулась к тому же /ədˈvɜː.tɪs.mənt/ - /ˌæd.vɚˈtaɪz.mənt/, и в обеих записях съедены последние три звука. То есть проблема эта была всегда, просто я ее не замечала, как гориллу в тесте на селективность восприятия. В длинных словах вопросы вызывает обычно не последний слог, — и без того понятно, как произносить, скажем, суффикс -ment. Пропажа последних трех букв в слове из четырех букв куда как ощутимее! Что ж, спасибо учительницам английского на ютубе, записавшим по ролику с произношением каждого из возможных слов английского языка. Все пропавшие из словарей звуки содержатся там, в этих роликах, как исчезающие виды в заповедниках
У десятиклассников есть план рассадки, а у меня есть к нему вопросы, точнее, комментарии, так как кое-где там сидят рядом школьники, которые физически не способны друг с другом не разговаривать. Надо их рассадить хотя бы на расстояние полета стебля сельдерея (был прецедент). Спросила у них, кто составлял план рассадки — у этого класса две руководительницы, а еще есть заведующая старшей школой, — а они назвали сначала имя директора, потом другие нерелевантные имена, потом сказали: «государство», потом сказали: «министерство образования», потом сказали: these seats were promised to us 2,000 years ago
Читать полностью…
История ко дню учителя: несколько раз на протяжении года девятиклассники спрашивали меня о чем-то и я говорила: yes, and also gullible is written on the ceiling, — на потолке, мол, написано «доверчивый», и первые раз или два они доверчиво поднимали головы и смотрели на потолок. В мае они меня пригласили в класс, и сказали: знаешь, что написано на потолке? Я подняла голову, и там вырезанными из бумаги, раскрашенными маркером и приклеенными скотчем к навесному потолку буквами было написано оно: слово gullible. Так в кабинете 103 метамодернизм одержал победу над постмодернизмом
Читать полностью…
Телефон на иврите будет «телефон», но многие люди постарше называют мобильные телефоны «пелефон» - это закрепившееся в языке название первого израильского оператора сотовой связи (образованного сложением слова «телефон» со словом «пеле», чудо). Тюрьма на иврите звучит как «келе», и, пожалуйста, посмотрите на обновление в коридоре нашей школы: КЕЛЕФОН
Читать полностью…
Этим летом я записалась на курс латинского, и с большим удовольствием учила заново язык, который когда-то (лет десять назад, в бакалаврские годы) знала довольно неплохо. Но, во-первых, всё, выученное тогда, было крепко забыто, поскольку иврит вытеснил из головы все прочие языки, живые и мертвые; во-вторых, в университете я учила латынь грамматическим методом, то есть зубрежкой окончаний и переводами текстов на русский. Была в этом своя прелесть, но насколько же интереснее изучать её, как и любой другой язык, естественным методом! Латынь на латыни, с диалогами, простой лексикой и изучением грамматических структур настолько постепенным, что все запоминается само собой, без зубрежки. Очень хотелось бы продолжать этим заниматься, но пока не знаю, позволит ли учебный год и другие обязательства. Подведу итоги сейчас и буду надеяться, что они промежуточные.
Во-первых, насколько же легче и приятнее учить латынь в 2025 году по сравнению с 2010! Легче было только в Римской империи, да и то не факт, — ведь у римлян не было ни ютуба, где окончания склонений объясняются песней и танцем, а римский легионер Руфус берет интервью у жителей Нью-Йорка, ни вот этой 40-страничной подборки словарей, блогов, подкастов и прочих ресурсов о латинском и на латинском...
Во-вторых, смешно и ужасно учить латынь «с погружением», поскольку, погружаясь в учебник испанского, оказываешься в мире латиноамериканского магического реализма; погружаясь в учебник иврита, оказываешься среди 25 тракторов нашего кибуца; а погружаясь в латинский I века, узнаешь, что familia Romana, римская семья — это папа, мама, их трое детей, а также сто рабов. Рабство в мире героев учебника существует как данность и присутствует практически в каждом учебном тексте, и понятно, что нельзя его оттуда убрать, как нельзя убрать двести вхождений n-word из «Приключений Гекльберри Финна». Но, в общем. Я взялась учить латынь в том числе и для того, чтобы три часа в неделю гарантированно избегать мрачных мыслей о моральном облике человества, — и с этим, получается, промахнулась!
Но есть и приятные стороны.
Когда учишь латынь, словно бы узнаешь секретный язык, на котором написан весь мир; как будто смотришь в часы отлива на обнажившееся морское дно или, через стекло музейной витрины, на чей-то скелет, вдруг ясно осознавая, что внутри тебя такой же.
Вот, например, дерево — это arbor (из него и арборетум, и arbolé, arbolé Гарсиа Лорки), ветка — это ramus (отсюда английское ramifications — когда неприятности и последствия множатся фрактально, как растет ветка дерева), а лист — folium, что объясняет и английское foliage (растительность, листва), и фолио Шекспира, и прочие фолианты. Спонсор этого набора инсайтов — картинка 3х3 сантиметра в нижнем углу 71 страницы учебника Lingua latina per se illustrata. И сколько там еще таких!
(Разумеется, «весь мир» тут — это в основном Европа, мир не как совокупность цивилизаций, а как Christendom, христианский мир, — радостного изумления от каждого нового открытия это нисколько не убавляет).
Спасибо большое проекту Palaestra с их летними курсами, и Полине, прекрасной преподавательнице, и condiscipulis, товарищам по учебе 💟
Новый выпуск подкаста со мной.
Наша с Машей дружба началась во многом вокруг книги Unsong. Она скинула мне на телефон файл, а потом я каждые 2 дня писал какая эта книга офигенная.
Потом я выступил на Олег Смоукс с докладом о каббале на основе книги Unsong. Там же мы с Машей решили записывать подкаст Левиафан.
А еще спустя 3 года мы записали с Машей и Максимом выпуск их подкаста «Народ, книги» об Unsong.
Наверное, это очень непопулярно для подкаста на русском обсуждать 800-страничный фентази-роман, написанный на английском. Наверное, это не очень стратегически верно делать 3-часовой выпуск.
Но это точно должно быть сделано, потому что как говорил король-Комета в книге somebody has to and no one else will.
Я благодарен ребятам, что пригласили меня обсудить эту потрясающую книгу.
Левиафан же с божьей помощью выйдет к началу сентября.
Ребят, у нас в конце недели довольно необычный эвент!
Ведущие подкаста "Че там у евреев" будут играть в DND! Подземелья и драконы это ролевая игра которая разворачивается прямо на ходу. Ведущим будет знаменитый ДНД-мастер @nice_petr, а умение наших ведущих шутить и импровизировать не подлежит сомнению.
Кроме того, Петр пообещал что сможет задействовать зрителей в игре, так что скучно не будет.
Игра пройдет в новом антикафе в Тель-Авиве под названием GLFF!
Приходите посмотреть! Четверг, 31.07 20:00
https://eventbuzz.co.il/yalladnd
18 июня приглашаем на вебинар Димы Зицера и “Исраэль Шелану”: Как говорить с детьми о войне.
Как говорить с ребёнком, когда вокруг тревога и неопределённость? Как помочь ребенку справляться со страхом, злостью и замкнутостью? Что делать, если ребёнок задаёт сложные или страшные вопросы? Как самим взрослым сохранить устойчивость и поддержать близких?
Эти и другие вопросы мы обсудим с педагогом и публицистом Димой Зицером — человеком, который умеет говорить просто о сложном. Его вебинары — это всегда диалог со слушателями, в ходе которого он предлагает ответы, неожиданные решения и практическую помощь.
Модерировать встречу будет Настя Рябцева — создательница проекта для подростков The Walks и мама двоих детей.
📅 18 июня, 12:00
📍 zoom
💬 Участие — бесплатное, пожалуйста зарегистрируйтесь.
Дима Зицер — педагог, публицист, многодетный отец и автор множества текстов и эфиров о том, как слышать ребёнка и не терять себя.
Исраэль Шелану — это объединение русскоязычных репатриантов разных поколений и коренных израильтян, которых связывают ценности демократии, свободы и прав человека.
На балкон моей подруги Маши сегодня упал контуженный зеленый попугай. До этого к ним упал контуженный геккон без хвоста. «У нас все контуженные», — говорит Маша. У меня из окна гостиной видно здание, в которое вчера прилетела ракета. Оно высится над Бат-Ямом, как надгробие; когда темнеет, окна его не горят, и где-то там внутри — три ненайденных пока еще человека. Думать об этом страшно, не думать об этом не выходит.
Приходили друзья на окрошку. Кристина принесла вишневый пирог; выяснилось, что Лев никогда не смотрел «твин пикс», а значит, не понимал никаких к нему отсылок. А значит, все, что он не понимал в последние пять лет, было отсылками к «твин пикс». Вот такая например отсылка к «твин пикс»: «вынеси мусор». Не понимает.
Гостей ожидалось пятеро, а пришло четверо, и последняя, ничейная тарелка окрошки была поставлена на край стола — для пророка Элияху. «Кажется, я пророк», сказал полчаса спустя Лев. «Давайте мне эту тарелку». «Сначала пророчество!», сказали мы. Лев что-то напророчил нам про обезьян, воров и сны. Но нет пророка в своем отечестве, и мы все забыли. Сбудется — вспомним.
Два стихотворения крутятся в голове. Одно я прочитала вечером 12 июня. Я листала сборник 100 queer poems в надежде найти прощальное стихотворение для одного из учеников, а вместо этого наткнулась на него — Hiraeth авторства Golnoosh Nour, уехавшей из Ирана в Англию. Неожиданно близко я почувствовала этот текст, прямо голого сердца коснулись какие-то строки; подписалась на Голнуш Нур в инстаграме, долго думала о странном родстве наших родин, о неожиданных параллелях между her slain country and mine. Шесть часов спустя моя вторая родина напала на ее первую и единственную.
Приложу в комментариях ту версию стихотворения, которую прочитала я. В интернете находится другая, вместо слов my slain country заканчивающаяся словами my burning country. Это тоже отзывается, но иначе. Название его (Hiraeth) — удивительное валлийское слово, очерчивающее многое из того, что чувствую я к своей первой, неваллийской родине.
Второе стихотворение – мое, я его написала три года назад, в марте-апреле 2022 года. Тогда я впервые видела разрушенные дома, руины чьей-то жизни, на фотографиях. Сегодня я их вижу из своего окна. Задергиваю шторы, чтобы не смотреть. Но все равно вижу.
Маша взяла у нас абрикос, грушу и пару ягод черешни для контуженного попугая. Попугай поедет завтра в Ган Эден ле-ципорим («Райский сад для птиц»), и это не эвфемизм. Надеюсь, в райском саду, в отличие от какой-нибудь Аркадии, нет смерти, и попугай спокойно отдохнет, и проживет долгую и счастливую птичью жизнь