2066
Неофициальный канал программы Garage Digital. Искусство, теория и философия в связи с техносоциальными проблемами. https://garage.digital | Для связи: @AgainstTheDigital_bot
Социолог ИИ Маттео Пасквинелли уверен: алгоритмы не были придуманы на пустом месте, но вдохновлены вполне конкретными социальными практиками. Об этом его новая книга — «Глаз хозяина: социальная история искусственного интеллекта». Недавно она была переведена на русский язык, а еще ее заключительная глава полностью выложена в журнале e-flux.
Цель Пасквинелли — разработать глубокую генеалогию алгоритмов. Идеологи силиконовой долины видят в ИИ поворотный момент в человеческой истории — как если бы случился технологический прорыв, навсегда отрезавший настоящее от прошлого. Но это, уверен Пасквинелли, всего лишь миф: алгоритмы и информационные машины в целом берут свое начало даже не в ранней кибернетике 60-х, а в социальных и материальных человеческих практиках начиная с древности.
Алгоритмическое мышление предполагает наличие конечного набора инструкций, позволяющих из исходных данных получить желаемый результат. И оно встречается, например, в ритуале Агничаяна, который с древнейших времен проводят в Индии. Во время ритуала возводился алтарь в форме птицы, состоящий из тысячи кирпичиков, уложенных в пять слоев. При этом кирпичики должны были быть упорядочены строго определенным образом — и инструкции о том, как их следует укладывать, передавались из уст уста в форме мантр.
Выражение «глаз хозяина» в названии книги — не случайно. Индустриальные машины и принцип разделения труда, возникший с их введением в производство, берут свое начало в механизированной бюрократии колониальных империй. Свое богатство империи черпали из природных и человеческих ресурсов колоний — но чтобы эффективно распорядиться этим ресурсом, его нужно уметь измерить и упорядочить.
Всевозможные психометрики труда и бюрократические алгоритмы, подчиняющие тела — вот где начинается ИИ, утверждает Пасквинелли. И принципы измерения и разделения труда легли в основу первых «умных» машин, манипулирующих информацией — начиная с разностной машины Бэббиджа, и заканчивая машинами кибернетическими, включая современные компьютеры.
Глубокая генеалогия ИИ, которую пытается построить Пасквинелли, позволяет поставить под сомнение фундамент информационной эпохи, в которой мы оказались сегодня. Ведь если у ИИ есть реальный социальный базис, то некритичное его использование может привести к тому, что алгоритмы проецируют в будущее наши ошибки из прошлого. И это правда нередко происходит — чем прочнее ИИ входит в нашу жизнь, тем больше мы узнаем историй про всевозможные общественные предрассудки, которые он воспроизводит.
Культуролог и историк искусства Катя Крылова специально для нас написала небольшой текст о том, как цифровая милота в интернете увеличивает разрыв между животным и человеком. Это своеобразное послесловие к ее выступлению в рамках нашей ридинг-группы по исследованиям животных — Катя провела встречу об «обмилении» животных и одомашнивании людей. С удовольствием делимся с вами ее заметкой — она доступна в notion.
Читать полностью…
Сегодня расскажем вам про два свежих онлайн-курса, выпущенных в диалоге с программами Garage Digital! Они доступны онлайн и бесплатно по ссылкам ниже.
💾 Звуковые окружения. Курс продолжает нашу осеннюю мастерскую по звуковым исследованиям. В нем вы сможете узнать о самых новых методах фиксации, описания и анализа окружающих нас звуковых сред. Это четыре аудиолекции, каждая из которых предлагает свою теоретическую рамку для саунд-стадис: искусство полевой звукозаписи, цифровая звуковая картография, постгуманистические расширения музыки и звуковое насилие.
💾 Киберфеминизм и киберкультуры. Три видеолекции от Аллы Митрофановой — о киберфеминистских сетях, появлении и закате russian-nomadology/ccru-kratkaia-priedystoriia-ccru">Группы Исследователей Кибернетической Культуры, биотехнологиях и освоении новой телесности. Курс продолжает серию исследований архива Кибер-Фемин-Клуба, начатую в Garage Digital этим летом — среди них художественное исследование Ани Соз и четвертый сезон радиошоу «Станция».
Теоретики медиа из Англии и Франции опубликовали в журнале New Media & Society статью о том, как фейковые новости внедряются в инфраструктуры социальных медиа и поисковых движков. В Google есть отдельная команда экспертов, удаляющих дезинформацию из поисковой выдачи и Google Ads. То же и в Meta: ее сотрудники утверждают, что препятствуют распространению фейков. Несмотря на это, как утверждают авторы, фейк ньюс все равно нередко оказываются на первых позициях поиска, а в соцсетях зачастую получают больше внимания, чем публикации авторитетных медиа.
Дезинформация — это жуткое современного интернета. Во-первых, неясен сам ее статус: это написал живой человек или бот? Это чье-то заблуждение или проплаченная информационная кампания? Во-вторых — не до конца ясно, почему она зачастую так уверенно замещает авторитетные источники, и как она вообще находит читателя. Кажется, что за гладкими цифровыми интерфейсами скрываются такие же стерильные информационные инфраструктуры; но время от времени они дают сбой и показывают свою призрачную изнанку.
Чтобы осмыслить феномен фейк ньюс, авторы текста обращаются к понятию сценографий, разработанному социологом Бруно Латуром. Сценографии не просто констатируют социологические факты, но высвечивают условия их производства. И если копнуть чуть глубже, то окажется, что жуткое — не случайность, а закономерное следствие устройства цифровых инфраструктур.
Поисковые движки — это эпистемологические машины: они определяют то, какой мы видим реальность. Но сами они исходят из примитивной экономики ссылок: чем больше сайтов ссылаются на тот или иной источник, тем более высокую позицию он получает. Поэтому получается, что сайты, занимающиеся опровержением фейковых новостей, на деле только повышают их видимость. Социальные медиа, в свою очередь, отталкиваются от экономики лайков, или экономики пользовательского внимания; и в них фейк ньюс зачастую играют роль «клея» для малозаметных и маргинальных сообществ.
Наконец, важная часть сценографий, производящих дезинформацию — сама глобальная цифровая экономика. Например, в 2017 году оказалось, что подростки из небольшого македонского городка запустили 140 сайтов с политическими новостями, продвигающих протрампистскую повестку, и делали они это исключительно из экономических соображений. Рекламодатели и пользователи в США приносят гораздо больше денег, чем вне штатов; а агрессивная консервативная повестка всегда находит своих читателей.
Мы открыли набор на мастерскую по видеоэссеистике «Десктоп»! Она будет с 28 марта до 6 июня в Zoom, а вести ее будет кинокритик и видеоэссеист Максим Селезнев. Каждая из десяти встречи будет посвящена одной из областей эссеистической практики: от автофикшна и архивных исследований до видеографической критики и десктоп-документалистики. Отдельные эссеистические приемы участники освоят на практике: они сами будут монтировать видео.
Художница Хито Штейерль считает, что элементы эссеизма глубоко проникли в наши жизни — и речь не только о произведениях современной культуры, но и о логике цифровых интерфейсов и социальных медиа. Если в 20 веке, согласно Теодору Адорно, эссе само по себе было идеальной формой для критики, то сейчас оно мутирует, кочуя от медиума к медиуму. Гибридное, постмедиальное эссе — уже внутри наших телефонов, и мы даже не замечаем, как производим его изо дня в день.
Мы ждем, в первую очередь, заявок от видеохудожников: как начинающих, так и с устоявшейся практикой. А по результатам мастерской мы частично поддержим создание пяти видеоработ. Чтобы поучаствовать, нужно подать заявку в отдельной форме — это можно сделать до 24 марта. Результаты отбора объявим 27-го. Приходите!
Онлайн-выставка The Wrong Biennale, о которой мы рассказывали зимой, продлена до конца марта! Поэтому сегодня мы предлагаем вам зайти в онлайн-павильон Kres под кураторством Дорияна Шишко и Сары Безовшек. Он состоит из визуальных работ и видео словенских андерграундных художников и дизайнеров.
kres по-словенски значит «костер» — по задумке кураторов, такое название павильона символизирует словенский андерграунд в целом. В культурах славянских народов костры жгли по особым случаям — например, во время летнего солнцестояния или весеннего равноденствия. В такие дни гуляющие вокруг костра могут на мгновение заглянуть за пределы нашего мира: свет костра указывает на то, что было скрыто от глаз. Цифровой kres работает в той же логике: кураторский выбор высвечивает работы молодых авторов, скрытые от галерейного мейнстрима.
С другой стороны, павильон предлагает критический взгляд на сетевую визуальность в целом. Многие художественные работы принадлежат одновременно миру современного искусства, дизайна и моды — и такое промежуточное положение им только на руку.
Мы открываем прием заявок на участие в онлайн ридинг-группе по исследованиям животных — «Нечеловеческие животные и техника»! Она будет идти месяц — с 12 марта до 14 апреля.
Животность — далеко не самоочевидное философское понятие: дело в том, что определение человеческого напрямую зависит от того, что мы понимаем под животным. Кроме того, само это противопоставление довольно проблематично и политически, и этически — об этом sygma/rozi-braidotti-postchieloviek">пишет, например, философ Рози Брайдотти в своих книгах о философии постгуманизма. Немалую роль в том, как мы проводим эту границу, играет техника: животные для нас если не орудие труда, то ресурс, а с ресурсами считаться не принято.
Философ Жак Деррида, например, рассуждает о геноциде животных, который остается обыденностью для современных обществ. Но современная теория может помочь нам помыслить более экологичные способы сосуществования и с животными, и с техникой — а в конечном счете, и друг с другом. Теория философа Марты Баум, например, позволяет разглядеть агентность животных; но для этого нужен непрерывный аффективный труд со стороны зоозащитников и активистов, возвращающий животным право чувствовать. А голландская исследовательница Ева Мейер идет еще дальше и рассуждает о том, как можно было бы включить животных в политику, построив межвидовую демократию.
Приходите к нам в Zoom на ридинги, если хотите разобраться в противоречиях между животным и человеком — только не забудьте заполнить анкету до 5 марта! Заявки мы рассмотрим до 11-го и вернемся к вам.
Недавно мы рассказывали о краудсорсерах с Глобального Юга, вынужденных использовать ИИ, чтобы не оказаться за бортом постоянно ускоряющегося рынка. А сегодня познакомим вас с книгой социолога Фила Джонса о феномене микроработы — Работа без работника: труд в эпоху платформенного капитализма.
Современные краудсорсинговые платформы существуют для того, чтобы люди могли быстро размечать данные, необходимые для машинного обучения. В этом смысле краудсорсеры — это живой «придаток» ИИ, без которого, тем не менее, алгоритмы просто не заработают. За автоматизацией зачастую скрываются люди, выполняющие нудную и монотонную работу: тренды в Twitter, например, могли распознаваться вручную краудсорсерами с Amazon Mechanical Turk, если это было слишком сложно для компьютера.
В каком-то смысле краудсорс — это не до конца работа. Платформы преподносят его как игру — способ играючи заработать деньги, выполняя простые задачи. Что может быть проще, чем описать, что видишь на картинке? Но не стоит обманываться: мы имеем дело со вполне системным угнетением беднейших, зачастую еще и окрашенным в колониальные тона. Корпорациям Глобального Севера выгодно делегировать задачи краудсорсерам с Юга — ведь люди, которые буквально пытаются выжить, согласятся на любую оплату. При этом такой «геймифицированный» труд никак не защищается трудовым законодательством. Это приводит к тому, что даже работники из бедных стран могут работать полный день, но все еще не дотягивать до прожиточного минимума. К тому же, во многих странах Глобального Юга зарплату можно получить только подарочными ваучерами, а не реальными деньгами.
Создатели краудсорсинговых платформ утверждают, что не хотят вмешиваться в отношения работодателей и работников, потому что им важно сохранять «нейтральность». Но на самом деле дизайн платформ устроен так, что власть сосредоточена в руках работодателей. В частности, как отмечает Джонс, почти треть краудсоресров регулярно работают забесплатно. Работодатель может не платить, если сочтет, что работа выполнена плохо — без объяснения причин. То есть труд не оплачивается, а опционально вознаграждается.
Противоречия, присущие обычной работе, есть и в микроработе тоже. Многие знают, что искать работу — это тоже работа, просто бесплатная: нужно бесконечно рассылать резюме, ждать ответа и ходить на интервью. Микроработа не свободна и от этих сложностей: зачастую фулл-тайм краудсорсеры вынуждены подолгу ждать, пока появится новая задача. Но они прикованы к мониторам, даже когда бездействуют: чтобы хоть немного заработать, нужно постоянно проверять все платформы сразу.
Существует миф, что ИИ отбирает у людей рабочие места, полностью автоматизируя те или иные профессии. Но на самом деле ситуация сложнее, как пишет Джонс: скорее, профессии сводятся к набору конкретных задач, часть из которых делегируется алгоритмам, а другая — живым людям. ИИ действительно отменяет профессии, но не отменяет сам человеческий труд — зато зачастую делает его невыносимым.
Сегодня делимся коротким интервью с Анной Соз! Прошлым летом мы показывали ее художественное исследование «Практическая независимость», а еще Анна сделала невероятный лендинг для киберфеминистского сезона радио «Станция». Художница рассказывает о самых важных для нее теоретических монографиях, гибридных художественных объектах и роли шитья в ее практике.
Читать полностью…
В одном посте собрали для вас свежие опен-коллы на резиденции и гранты!
💾 Call for applications PhD in Practice Program (The Academy of Fine Arts Vienna). Возможность для художников-исследователей защитить PhD по итогам своей художественной практики, платят стипендию. Предпочтение отдается феминистским/постколониальным проектам. Дедлайн — 29 февраля.
💾 Open Calls for The Prix Ars Electronica 2024 and AI in ART Award 2024. Конкурс медиа-арта от самого большого фестиваля цифрового искусства. Дедлайн — 1 марта.
💾 S+T+ARTS (Science, Technology and Arts) Prize. Еще одно соревнование для медиа-художников от большой европейской институции. Дедлайн — 1 марта.
💾 Digital America — Call for Submissions Issue No. 23. Возможность опубликовать цифровую работу в американском интернет-журнале, гонорара нет. Дедлайн — 23 марта.
Мы подготовили и издали сборник «Постчеловек: глоссарий» в рамках издательской программы «Гаража»! Он составлен Рози Брайдотти — sygma/rozi-braidotti-postchieloviek">ключевой фигурой в философии постгуманизма, а также Марией Хлавайовой — кураторкой и основательницей платформы современного искусства BAK в Утрехте.
Глоссарий состоит из кратких обзоров теоретических понятий, важных для философского проекта постгуманизма: от постчеловеческой ревизии искусства до антропоцена, киберфеминизма и ИИ. Сегодня мы делимся полным текстом главы «Медиаприроды», написанной философом и медиа-археологом Юсси Париккой — он доступен на сайте Garage Digital.
Медиаприроды — это концепция, которая обязана своим существованием представлению Донны Харауэй о природокультурах. Это ключевой термин, который фигурирует во многих примерах и обсуждениях видов-компаньонов у Харауэй. Этот концепт ставит под сомнение границу между природой и культурой и в целом обращается к проблемным категориям, указывая на микровзаимодействия, которые определяют, например, отношения между животными и людьми.
Медиатехнологии сами по себе материальны; они состоят из разнообразных геологических материалов и геофизических сил. Им нужны металлы и минералы, чтобы вызвать к жизни свои миры аудиовизуальности, цвета, скорости, вычислительных возможностей и хранения. Это собрание, которое мы называем медиатехнологиями, основано на обширных глобальных энергетических сетях и цепочках поставок.
В 2023 году писатель и разработчик интерактивных историй Аарон Рид написал самую большую книгу об истории текстовых игр — в ней целых 50 глав! Для каждой главы он выбрал по одной игре, созданной за последние 50 лет — в 1971 — 2020 гг.; это одновременно и типология форм и игровых механик, и история технологий, рассказанная через призму видеоигр. Первые текстовые игры появились на заре компьютеров с хранимой программой; а самые недавние используют искусственные нейронные сети для процедурного повествования.
В отличие от игр с визуальным наполнением, текстовые игры зачастую делаются одним человеком — как и литературные произведения; разница лишь в том, что автор текстовой игры пишет одновременно на естественном языке и на языке кода. Поэтому в этом медиуме у художника гораздо шире возможности для эксперимента. Пока игровая индустрия вынуждена бесконечно перепроизводить прежние формы, чтобы оправдать ожидания инвесторов — что характерно в целом для неолиберального культурного производства, как отмечал философ Марк Фишер — авторы текстовых игр могут рисковать и делать то, чего еще никто не делал. Наиболее удачные результаты этих экспериментов, как отмечает Рид, потом охотно присваивают большие игровые проекты.
Летом мы проводили серию воркшопов по цифровой литературе и расширенным практикам чтения — и некоторые работы, которые мы обсуждали, не обошел вниманием и Рид. Здесь, например, можно прочитать главу о Patchwork Girl (1995), классике феминистской гипертекстовой литературы. Остальные главы книги также лежат в открытом доступе в aaronareed">архиве личной рассылки автора.
В институте современного искусства KW Berlin с октября проходит гибридный проект Poetics of Encryption — это одновременно и онлайн-выставка, и конференция, и книга. Основная тема проекта — непрозрачные технологии и то, как они влияют на нашу жизнь: от интерфейсов-обманщиков до черной коробки алгоритмов и всевозможных технологий шифрования.
Коллекция цифровых работ постоянно пополняется — сейчас на сайте есть, например, сборник видеоэссе про ИИ в Китае, а еще — видеоработа о том, как алгоритмы превращают нашу субъективность в набор данных. Но это еще не все — в феврале в Берлине пройдет большая оффлайн-выставка. Там будет, например, художник American Artist, о которых мы писали весной, а еще — заметные теоретики ИИ Кейт Кроуфорд и Владан Джолер (пока не понятно, в какой роли).
Спасибо всем, кто поучаствовал в нашем опросе! Мы закрыли его и увидели, что больше всего нашим читателям не хватает постов об актуальных цифровых художественных проектах, а еще — всевозможных анонсов опен-коллов на резиденции и гранты. Будем составлять план с учетом вашего фидбека — и постараемся почаще вас радовать. 🙏👾
Читать полностью…
Прямо сейчас в Garage Screen идут показы кинопрограммы «Конец Неведомого Века»! Тематически она приурочена к нашей мастерской по сай-фай-письму «Обочины времен. Видимый в последний раз свет звезды», а также ридинг-группе по советской (не)научной фантастике. Их участники обсуждали раннесоветскую научную фантастику, написанную, как правило, в утопическом модусе: полную надежд о переустройстве мира и неведомом светлом будущем. Кинопрограмма же, напротив, раскрывает позднесоветские и (пост)перестроеечные фантастические нарративы, которые гораздо больше напоминают антиутопию. Холодная война, застой, крах советского государства — в этих условиях писатели и режиссеры чаще говорили о возможных сценариях конца света, тревоге и безысходности.
Вот что можно посмотреть на этой неделе:
📼 Сталкер (1979, реж. Андрей Тарковский) — пятница, 19:00
📼 Письма мертвого человека (1986, реж. Константин Лопушанский) — суббота, 19:00
📼 Трудно быть богом (2013, реж. Алексей Герман) — воскресенье, 18:00
Ждем вас в кино — на забудьте купить билеты по ссылкам выше.
В библиотеке «Гаража» у нас есть отдельная книжная полка — там вы можете прочитать на бумаге то, о чем мы пишем в канале. Например — «Хакерский манифест» МакКензи Уорк, монографию Юка Хуэя о способах существования цифровых объектов или книгу медиа-археолога Юсси Парикки о геологии медиа.
Но сегодня мы хотели бы не рассказывать о книгах, спросить о них у вас! Расскажите, пожалуйста, в комментариях, что вы сейчас читаете из современной теории медиа и связанного. Или о книгах, про которые нам непременно нужно рассказать — а мы о них не знаем или забыли. Ждем ваших предложений 👀
Социологи Тициано Бонини и Эмилиано Трере написали книгу о том, как цифровые работники со всего мира придумывают способы сопротивления алгоритмам, структурирующим платформенный труд. Она вышла в издательстве MIT Press в этом году и выложена в открытый доступ.
То, что цифровые платформы имеют власть над пользователями — не новость. Алгоритмы ИИ, спрятанные за дружелюбными интерфейсами, одинаково управляют и нашим опытом в соцсетях, и нашими эмоциями в онлайн-дейтинге, и трудом таксистов и курьеров. ИИ решает и сколько внимания получит новый пост инфлюэнсера в Instagram, и когда таксисту из Uber лучше выйти на смену и сколько он заработает.
Новизна работы Бонини и Трере в том, что они не просто констатируют, что алгоритмы имеют власть над работниками, но идут дальше — показывая, как люди используют всевозможные уловки, чтобы сделать условия труда более приемлемыми. Главная цель алгоритмов ИИ — не благосостояние работников, но максимизация прибыли; но при этом они не функционируют отдельно от трудящихся, но образуют с ними своеобразный симбиоз. То есть необычные паттерны поведения могут запутать ИИ и привести к неожиданным результатам.
Попытки обмануть алгоритм становятся эффективнее, когда люди начинают действовать сообща — вместе нащупывая слабости программы и обмениваясь опытом. Как правило, это небольшие группы в WhatsApp и других мессенджерах — стихийно организующиеся и временные. Бонини и Трере для своего исследование как раз внедрялись в такие чаты, а еще — просили их участников вести аудиодневник. Все лето 2020 года они общались с доставщиками еды из Флоренции, Неаполя и Милана.
Что конкретно могут сделать курьеры? Например, установить приложение-бота на телефон, которое само выбирает самые удобные смены — чтобы владельцу не приходилось постоянно быть у экрана. А еще — сговориться и отказаться от доставки в труднодоступные районы города, чтобы приложение увеличило цену. Подобных тактик много: приложения для доставки еды так или иначе пресекают их, но всегда появляются новые.
Авторы утверждают, что тактики алгоритмичиеского сопротивления — это способ проявить свою агентность, находясь внутри заведомо несправедливых цифровых инфраструктур. Агентность не равно власть: Бонини и Трере предостерегают нас от всевозможных иллюзий на этот счет. Такие практики не смогут раз и навсегда сделать жизнь работников лучше. Но в каком-то смысле они все еще дают надежду на лучшее будущее — отличное от пессимизма левых а-ля Марк Фишер: коллективное действие возможно даже в разобщенном мире, где всем управляют безликие алгоритмы.
Совсем немного времени осталось до начала занятий мастерской по креативному программированию «Процедурный мир. От случайных блужданий к коллективному разуму».
Практические занятия предлагают участникам познакомиться с основами процедурного дизайна — подхода к созданию контента, при котором данные генерируются автоматически с использованием алгоритмов, а не создаются вручную. Этот подход широко используется в различных областях, включая разработку игр, архитектуру, дизайн цифровых и физических продуктов, а также веб-дизайн.
В ходе мастерской участники познакомятся с ретроспективой алгоритмических методов в творчестве в течение XX века, изучат основы веб- и геймдизайна, научатся создавать интерактивные веб-страницы с помощью HTML, CSS, JavaScript, 2D-графику с помощью библиотеки p5.js, нейронные сети с помощью библиотеки brain.js и 3D-пространства с помощью Three.js.
Старт занятий 2 апреля
Купить абонемент
28 марта у нас пройдет лекция медиахудожника Ивана Неткачева «Процессуальное искусство, эмерджентность и способы существования цифровых объектов». Это теоретическая преамбула к мастерской по креативному программированию от SA Lab, которая пройдет в апреле (и на которую все еще можно записаться).
Мы поговорим о том, как художники исследуют мир через проектирование цифровых систем. Для кибернетики система — центральное теоретическое понятие; ее главное свойство в том, что целое всегда больше суммы его частей. Поэтому общество больше, чем сумма составляющих его людей, а технические объекты более функциональны, чем их составные части по отдельности. Создавая систему, можно исследовать запутанные техносоциальные реальности — и лучше понять причины больших социальных потрясений и катастроф. А еще — попытаться вообразить принцпиально иной, но конкретный дизайн будущих.
В качестве небольшого спойлера — пара кейсов, которые мы обсудим. 3D-симуляция художника Иэна Ченга генерирует бесконечный фильм, в котором интернет становится прямым продолжением человеческой нервной система, а психотропные продукты окончательно стирают грань между физической и психической реальностью. Никто не знает, как это может закончиться — включая самого Ченга. А программа художника Тео Триандафилидиса бесконечно визуализирует столкновения вымышленных групп протестующих.
Приходите в Zoom в этот четверг — только не забудьте зарегистрироваться.
Мы открываем набор на мастерскую по креативному программированию «Процедурный мир. От случайных блужданий к коллективному разуму»! Ее проведут основатели архитектурной лаборатории SA Lab — Степан Кухарский и Алина Черейская.
Всего будет 6 занятий по полтора часа, каждое из которых раскрывает один из подходов в процедурном дизайне — это когда проектирование происходит не вручную, а с использованием алгоритмов. Сначала участники научатся основам HTML, CSS и JavaScript — и смогут создать собственную интерактивную веб-страницу; а затем они будут осваивать элементы библиотеки p5.js, предназначенной специально для креативного кодинга.
При этом занятия построены по тематическому принципу — они не просто дают сухие технические знания, но раскрывают самые важные элементы сетевой визуальности: случайность, шум, стая, нейроэстетика. На каждом из этих этапов нужно выполнять практические задания: ведущие объясняют самые важные математические концепции на практике. Среди них: псевдослучайность, шум Кена Перлина, методы агентного моделирования и математическое моделирование социальных процесов. А закончится мастерская презентацией итоговых проектов участников: полученных знаний будет достаточно, чтобы сделать что-то свое.
Для участия в курсе опыт программирования не нужен (все расскажут с нуля). Более подробную программу можно посмотреть на нашем сайте. Приходите к нам на занятия — они пройдут в Zoom и на платформе Koodia. Стоимость курса — 12 000 рублей, а абонемент можно купить тут.
Ролан Барт считал, что в сердце каждой фотографии — открытая рана. В особенности это касается фото с самим собой: портрет — это «живое изображение мертвой вещи». Проще говоря, это значит, что фотографическое изображение статично и потенциально вечно, а сами мы смертны. Поэтому глядя на самих себя, запечатленных на фото, мы имеем дело с призраками: это изображение останется тем же, даже когда мы умрем. И для Барта это и меланхоличный, и жуткий опыт: фото приглашает посмотреть на себя из будущего, где нас уже и нет.
Но применимы ли рассуждения Барта к сетевому изображению — то есть к фото, которое стало частью инфраструктуры социальных медиа? Этим вопросом задается современный исследователь медиа Р.Д. Крейно — и приходит к выводу, что жуткое из фотографии почти выветрилось. Все дело в информационной перегрузке, и в особенности — в перегрузке образами, к которой привык каждый пользователь сети.
Раньше фотография нужна была для хранения образов — это как бы представление прошлого, предназначенное для будущего. Сетевое же фото стремительно утрачивает свою репрезентативную функцию — согласно Крейно, оно, скорее, нужно для трансляции своей жизни в настоящем. И в целом время социальных медиа — это вечное настоящее: платформы требуют от нас постоянного участия и мгновенной реакции на контент.
В доцифровую эпоху автопортрет — это место зловещей встречи с лакановским Реальным: не только я смотрю на мир, но и он на меня смотрит. Но это уже не так для селфи в Instagram, потому что скольжение в потоке социальных медиа очень похоже на сон. Цифровая социальность структурирована за нас алгоритмами персонализации, и пользователям остается только следовать рекомендациям ИИ. Это кино без конца и края, сон без пробуждения: в мире вечного настоящего встретиться с жутким фотографии практически невозможно.
Датские теоретики Мальте Эрслев и Сорен Полд написали статью о литературе данных — то есть электронной литературе, использующей реальные пользовательские данные. Такие проекты, как правило, паразитируют на существующих инфраструктурах цифровых платформ — но при этом позволяют взглянуть на них под новым углом.
Инсталляция {poem}.py, например, позволяет узнать «стоимость» любого предложения на английском языке: она узнает цену каждого слова на Google Ads, а затем печатает чек. Дело в том, что цена размещения объявлений для рекламодателей напрямую зависит от того, какие слова они используют: «облако» или «хост», например, стоят дорого, потому что относятся к области компьютерных вычислений и веб-хостинга.
Такие работы Эрслев и Полд относят к направлению реализма данных: они показывают, как сам язык в интернет-пространстве превращается в товар и получает стоимость. Превращение языкового перформанса в товар — не новость: это характерно не только для современного капитализма платформ, но и для капитализма в целом. Уже классический литературный реализм исследовал отношения слов и денег. Философ Дьердь Лукач, например, писал, что многие романы Бальзака — про то, как сама литература становится товаром, а вместе с ней — и идеология. Разница в том, что сейчас универсальная валюта — даже не столько деньги, столько данные: язык, как и любое пользовательское поведение, сначала преобразуется в набор двоичных данных, и только потом — продается.
В Китае все больше людей за пятьдесят начинают использовать дейтинг-приложения — но партнеров они ищут не для себя, а для своих детей. Журналистка Виола Чжоу с rest of world рассказывает: больше тридцати лет в Китае проводилась политика «одна семья — один ребенок», а сейчас молодые люди не очень-то спешат заводить семью. Поэтому родители беспокоятся, что их единственный ребенок так и останется одиноким. В ответ на это на китайском рынке появляются сервисы, позволяющие родителям подыскивать детям пару даже без их участия.
Как пишет социолог Ева Иллуз, обычные дейтинг-эппы ориентированы на визуальное восприятие: это онлайн-витрина с коммодифицированными телами пользователей. Процесс отбора в приложениях для родителей больше напоминает бюрократические процедуры: им важно, прежде всего, чтобы потенциальная пара отвечала стандартам материального благополучия. А если происходит мэтч, то сначала родители общаются друг с другом, и только потом — сами дети.
Чжоу удалось поговорить с девушкой, которую пытались женить посредством таких дейтинг-эппов: особенного энтузиазма по этому поводу она не испытывает. Проблема многих аффективных сервисов в том, что они — обещая сделать нашу эмоциональную жизнь лучше — на деле вносят в нее дополнительное бюрократическое измерение. Эмоции и желания не очень-то хорошо переводятся на язык анкет и документов; а дейтинг-эппы для родителей — это карикатура на онлайн-дейтинг в целом. Просто в них роль «большого брата» буквально выполняют ваши родители, а в Tinder — невидимые алгоритмы, определяющие взаимную совместимость пользователей.
Веб-скрейпинг — это техники, позволяющие автоматически выгрузить контент с чужих сайтов. Медиа-художник и активист Сэм Лавин написал Манифест скрейпизма — то есть сбора данных как художественной и активисткой практики, а не инструмента слежки и контроля.
В каком-то смысле интернет был создан для скрейпинга. В 90-х все сайты были статичными HTML-страницами, и сервер просто передавал копию страницы на пользовательский компьютер. При этом у протокола HTTP, через который происходила эта передача, не существовало индекса всех веб-страниц — но зато можно было делать перекрестные гиперссылки. Первые алгоритмы для скрейпинга, или краулеры, просто переходили по этим ссылкам и сохраняли содержимое каждой страницы; примерно так устроены, например, поисковые движки типа Google.
С развитием интернета сайты из статичных страниц превратились в базы данных. Пользователи могут обращаться к ним посредством внешних интерфейсов, но доступа ко всем данным у них нет. И в этом есть своеобразная ирония, пишет Лавин, ведь зачастую в этих базах данных хранятся данные о нас самих. У соцсетей есть подробное досье на каждого пользователя — включая даже данные о паттернах пользовательского поведения. Как часто вы берете такси в Uber? Чьи сториз вам нравятся больше всего в Instagram? Чем больше платформы знают о нас, тем с большей успешностью они коммодифицируют наш повседневный опыт — и тем больше на нас зарабатывают.
Скрейпизм — это деприватизация данных, которые забрали себе корпорации. Существуют всевозможные способы обмануть интерфейсы, защищающие корпоративные данные — и выкачать их, чтобы снова сделать общим достоянием. Информация, как писала МакКензи Уорк, не знает дефицита — его искусственно создают власть имущие. Цель скрейпизма — этот дефицит снова уничтожить, восстановив естественное состояние информационных потоков.
Лавин выделяет три типа скрейпизма:
/1/ политическая интервенция — например, его проект, в котором боты кликали на рекламу в новостях, связанных с изменениями климата, чтобы искусственно повысить их видимость и монетизируемость
/2/ публичный архив — просто украсть файлы из закрытой базы данных и выложить в открытый доступ (любой пиратский сервис — например, Library Genesis)
/3/ активированный архив — не только сбор данных, но еще и обучение нейросетей на них. Государства используют такие техники для «предсказания» преступлений; Лавин же в другом своем проекте предлагает использовать то же самое против «белых воротничков» для предсказания финансовых преступлений. Пусть наиболее защищенные слои населения почувствуют, каково это.
Мы оставляем следы, которые корпорации и государства используют против нас. Но власть имущие, как напоминает Лавин, тоже оставляют следы — и их можно использовать против них.
Сегодня делимся с вами книгой о теории и практике лайв-кодинга — она будет полезна тем, кого заинтересовала наша сентябрьская мастерская по звуковым исследования. Авторы называют ее учебником, хотя это не учебник в прямом смысле слова — вы не найдете в нем туториалов о том, как программировать генеративное аудио. Зато там есть подробная история этого вида цифрового искусства, интервью с ключевыми художниками за последние 20 лет и несколько критических глав о спутанных машинно-человеческих темпоральностях, перформативности данных и производстве знания через цифровой звук.
Лайв-кодинг — это совместный перформанс художника и машины. Код пишется с нуля в режиме реального времени, а программа сразу же преобразует его в звук. При этом зрители видят экран художника — как правило, он проецируется за его спиной. Одни называют лайв-кодинг размышлением на публике, другие — просто импровизацией, а третьи — разговорным программированием, то есть разговором с компьютером на его собственном языке. Если вы никогда не были на таком концерте, посмотрите сейчас, как захватывающе это выглядит!
C середины 90-х для лайв-кодинга создают специальный софт — например, язык программирования SuperCollider или визуальную среду MaxMSP. Тогда же у лайв-кодеров появляется своя сцена: в некоторых европейских клубах и барах можно было увидеть не диджея за пультом, а просто человека с ноутбуком, пишущего код. Сейчас, как пишут авторы учебника, практика лайв-кодинга из маргинальной превратилась в мейнстримную, и в этом смысле утратила протестный и анархистский запал. Тем не менее, сообщество лайв-кодеров все еще живо, появлятся новые инструменты, а старые — обновляются.
Книгу можно скачать на сайте издательства MIT Press — она выложена в открытый доступ. И еще — в качестве небольшого бонуса! — делимся с вами вот этим репозиторием на GitHub: в нем собраны буквально все актуальные среды для креативного кодинга, всевозможные туториалы и другие полезные ресурсы.
The Wrong Biennale — самая большая в мире биеннале, которая существует преимущественно в онлайн-формате. До марта 2024 года проходит ее шестой сезон, и «сходить» на нее можно прямо сейчас! Главная сложность в том, чтобы определиться с павильоном (их больше ста). Но сегодня мы вам поможем и расскажем про один из них — ununsubscribe под кураторством Христины Отс и Романа Солодкова.
Этот павильон существует одновременно в двух темпоральностях — с одной стороны, это статичный лендинг, а с другой — имейл рассылка (подписаться можно на сайте). Кураторы и художники размышляют о том, как всевозможные аффективные сервисы подключают наши тела к глобальной сети и оцифровывают нашу субъективность. Помогают ли социальные сети поддерживать связь с другими, или же, напротив, разрывают ее, заключая пользователей в персонализированные пузыри фильтров? Как сеть меняет наше представление о времени — и, как следствие, о самих себе? Как нам жить вместе друг с другом и с алгоритмами, которые нормализуют нас и превращают наши тела в товар на глобальной интернет-витрине?
Художники не дают простых ответов на эти вопросы — ведь простой и быстрый ответ обещают только те, кто попросит вас оформить платную подписку с ежемесячными платежами. Нет на сайте павильона и гладких и подкупающих интерфейсов: скорее, это цифровое не-место — нейтральная зона, где идеология софта обнаруживает свою изнанку. Перед входом желательно выключить уведомления на смартфоне, сделать глубокий вдох — и подготовиться к тому, чтобы на какое-то время выпасть из компульсивных циклов цифрового производства и потребления. Не забудьте подписаться на рассылку: первые работы отправят уже первого января.
«Первый петербуржский киберматеристкий праздничный утренник для детей», корабль искусств «Штубниц» и другие страницы истории Кибер-Фемин-Клуба в материале «Объединения», посвященном четвертому сезону радио «Станция».
«Объединение» также поговорили с электронной исполнительницей IVANA D’ARK, дуэтом LAVBLAST и Piper Spray & Lena Tsibizova, которые создали аудиоработы для нашего нерегулярного радиошоу — слушайте их на странице сезона и на Soundcloud.
Чувствительные киборги, сон киберфеминистки, звучащие тела и роботы-соавторы — встречайте вторую часть четвертого сезона радиошоу «Станция».
Участницы и участники работали с архивами Кибер-Фемин-Клуба, обращаясь к художественным и исследовательским феминистским практикам и тактикам. Рассказываем о каждой из получившихся аудиоработ в карточках — слушайте их на странице сезона и на Soundcloud.
Четвертый сезон радиошоу «Станция» продолжает исследование архивов Кибер-Фемин-Клуба, начатое программой Garage Digital и проектом Анны Соз «Практическая независимость». Созданные для проекта графику и видео художница использовала при разработке домашней страницы радиошоу.
Рассылка Do Not Research рассказывает про мультимедийный проект словенских художников Сары Безовшек и Дорияна Шишко. Он называется What’s Your Truth — это игра от первого лица, в которой нужно исследовать устройство идеологий в цифровых мирах.
Недавно мы рассказывали о том, что поляризация мнений и радикализация в интернете — не случайность, а закономерное следствие устройства цифровых рынков. В интернете ни у кого нет монополии на истину. Напротив, даже небольшое сообщество может сконструировать свою версию реальности, а пузыри фильтров и эхо-камеры, создаваемые алгоритмами, этому только поспособствуют. Проект Безовшек и Шишко размышляет на ту же тему — но в качестве формы они выбирают не текст, а игру.
Путешествие начинается на вершине айcберга — игрокам нужно вниз, встречаясь с визуальными образами, принадлежащими к различным (и противоречащим друг другу) идеологиям. Главный проводник в этом мире — мемы: это одновременно и дорожные знаки, и минимальные элементы языка, на котором говорят идеологии. Исследуя этот странный, образно перенасыщенный мир, игрокам нужно выбирать так называемые «истины»; как правило, нужно выбрать ответ на заведомо провокационный вопрос — за кого вы будете голосовать? или — куда вы отправитесь после смерти?
Как утверждают сами авторы, главный месседж их работы — не просто констатация постмодерного состояния общества, в рамках которого противоположности бесшовно коллажируются друг с другом; дело в том, что конечное состояние игрового мира напрямую зависит от того, какие «истины» игроки выбирали, а какие — отвергали. Другими словами, в обществе пост-интернета больше не может быть привилегированной позиции: выбирая один нарратив в пользу другого, мы неизбежно усиливаем его. И даже когда нам кажется, что мы ничего не выбрали, на самом деле мы все-таки выбираем: алгоритмы, предсказывающие наше поведение, в каком-то смысле знают нас лучше, чем мы сами.
Самой игры в открытом доступе пока нет — она существует в виде интерактивной инсталляции и перемещается из музея в музей. Но можно посмотреть трейлер и документацию выставки в галерее Project Atol.
Мы хотим лучше узнать своих читателей — и поэтому просим вас пройти опрос! Можно выбрать несколько вариантов. Если ничего не подходит и/или мы что-то забыли — напишите, пожалуйста, в комментариях свой вариант.
Читать полностью…