9671
Various historical stuff. Feedback chat - https://t.me/chatanddocs For support and for fun: Яндекс: https://money.yandex.ru/to/410014905443193/500 Paypal: rudinni@gmail.com
О лице войны
Я по-прежнему прочитывал десятки газет: может быть, кто-нибудь на свете мыслит — следовательно, существует? Я искал, что говорят писатели. Меня не удивили воинственные речи Киплинга, Гауптмана, Лоти. Я смеялся над оперными выступлениями Д’Аннунцио, который требовал крови. Но и другие — Верхарн, Анатоль Франс, Мирбо, Уэллс, Томас Манн — повторяли то же, что говорили Пуанкаре или фон Бюлов. В некоторых газетах были белые пятна — статьи или сообщения, зачеркнутые цензурой (французы почему-то называют цензуру женским именем — Анастасия). Эти белые пятна меня несколько обнадеживали: кто-то знает правду, но не может её высказать.
Свидетельство современника:
«Леже привёз с фронта много рисунков. Он рисовал на отдыхе, в землянках, порой в окопах. Некоторые рисунки забрызганы дождём, некоторые разодраны; почти все — на грубой обёрточной бумаге. Странные, таинственные рисунки. Да, я этого никогда не видел, но мне кажется, что я видел именно это, только это. Леже — кубист, порой он схематичен, порой страшит раздроблением всего, что мы видим, но передо мной — лицо войны.
В его рисунках нет ничего личного, нет даже немцев или французов — просто люди. А может быть, и не люди вовсе — люди подчинены машине. Солдаты в касках, крупы лошадей, трубы походных кухонь, колёса орудий — всё это детали механизма.
Нет красок: и пушки, и лица солдат на войне теряют цвет. Прямые линии, плоскости, рисунки, похожие на чертежи, отсутствие произвольного, увлекательно неправильного. На войне нет места мечте. Хорошо оборудованный завод для уничтожения человечества. Эти листочки — обрывки планов, а срисовал их добродушный нормандец — Фернан Леже...»
Читая в Париже газеты, я всё же не мог себе представить, что фронт — это грандиозная машина, планомерно истребляющая людей. Подвиги, добродетели, страдания мало что решали: смерть была механической. В Кале я увидел, как деловито подготавливают эту смерть. Две тысячи триста автомобильных частей. Цифры, повсюду цифры. «Часть 617 для танка крупного калибра», «Рули 1301 для мотоциклеток»... Выгружали баранов из Австралии, муку из Канады, чай с Цейлона. Выгружали также очередную партию солдат — они растерянно оглядывались. Огромная пекарня пекла в сутки двести тысяч хлебов. Солдаты жевали хлеб. Война пожирала солдат.
Илья Эренбург, «Люди, годы, жизнь»
В 1914 году Томас Манн написал эссе «Фридрих и Великая коалиция» , которое было опубликовано в газете Neue Merkur в 1915 году
Коалиция немного изменилась, но это та же Европа, Европа, объединенная ненавистью, которая не потерпит нас, немцев, которая по-прежнему не потерпит его, кайзера, и которой нужно еще раз доказать в утомительных подробностях, в подробностях, которые, возможно, продлятся семь лет, что короля невозможно устранить.
Враги Германии стремятся привести её к революции и к «цивилизации», лишить её уникального характера, победив её. Это уничтожит всякую надежду на мир в Европе, поскольку Германия никогда пассивно не примет антииндивидуалистское иго «цивилизации»
Быть немцем — нелегко, не так удобно, как быть англичанином, и уж тем более это не столь чёткое и светлое состояние, как жить по-французски. Этот народ испытывает трудности с самим собой, он считает себя сомнительным, он временами чувствует к себе отвращение — но всё же, среди людей и народов, всегда самыми ценными были те, кому было труднее всего».
Но нужно признание — жизнь и история настаивают на этом, они докажут, что невозможно грубой неосведомлённостью насильственно отрицать миссионерскую и незаменимую самобытность этого народа. Вы хотели нас окружить, задушить, уничтожить — но Германия, вы видите это, будет защищать своё глубокое, ненавистное Я, как лев. И результат вашего заговора будет таков: вы с изумлением окажетесь вынуждены заняться нашим изучением
Германия, если выдержит это испытание, поднимется на высоту своего бытия — к свету, к ясности, к гуманности, к свободе... Таково было интеллектуальное оправдание этой войны: что она является войной за освобождение и за свободу — против внешнего удушения и внутреннего помрачения.
Свершилось! Мы открываем предзаказы на 13-й номер moloko plus — «Вымирание»
Большие скорости и высокие технологии приносят не только потребительское изобилие. За приятным глазу неолиберальным фасадом скрываются птицефабрики и скотобойни, техногенные катастрофы и климатические изменения, повсеместное загрязнение и новые заболевания, вымирание видов — и потенциальное вымирание нашего вида, homo sapiens. Индустриальная революция обогатила небольшую часть людей и увеличила их продолжительность жизни — но, возможно, обрекла на смерть всех остальных.
В тринадцатом номере альманаха мы задумались о том, как человечество изобрело и поработило природу — и о тех, кто теперь пытается ее освободить. Мы задались вопросом: можно ли предотвратить экологическую катастрофу? Что для этого нужно: банки супа Campbell’s, бомбы или сортировка мусора? А может, ничего страшного вовсе и не происходит?
Чтобы во всем разобраться, мы заглянули в вольеры приматов, экофашистские паблики и на поля сражений Первой мировой, вспомнили самые смелые советские проекты и самые страшные техногенные катастрофы, поговорили с жертвами наводнений и отрицателями глобального потепления. Джейми Стюарт из Xiu Xiu и Создатель из серии игр Fallout, Теодор Качинский и Савитри Деви, европейские экоактивисты из Just Stop Oil и российские зеленые националисты из «Экологического авангарда», антропологи и боевые обезьяны — все они ждут вас под классической черной обложкой.
ПРЕДЗАКАЗ
Шутки из журнала "Новый Сатирикон" в начале 1917 года, примерно за полтора месяца до революции
Читать полностью…
Уже через час — традиционный субботний стрим на моем канале
В 18:00 Мск — снова встречаемся на стриме на моем канале. Поболтаем о текстах, которые больше всего впечатлили за последнюю пару недель, расскажу об истории французского барона, который успел за свою жизнь побывать националистом, монархистом, коммунистом и породниться с советской номенклатурой, о книге Аниты Лоос «Джентльмены предпочитают блондинок» — и о том, почему читать ее весело и душеспасительно.
А потом — отвечу на ваши вопросы. И centinium">подписывайтесь на канал!
Встречаемся завтра на стриме — поговорим об аристократах, коммунистах и искусстве
Уже завтра, 24 мая в 18:00 Мск — снова встречаемся на стриме на моем канале. Поболтаем о текстах, которые больше всего впечатлили за последнюю пару недель, расскажу об истории французского барона, который успел за свою жизнь побывать националистом, монархистом, коммунистом и породниться с советской номенклатурой, о книге Аниты Лоос «Джентльмены предпочитают блондинок» — и о том, почему читать ее весело и душеспасительно.
А потом — отвечу на ваши вопросы: как те, что придут в стриме или на Donation Alerts, так и на те, что вы напишите в комментариях к этой записи: про литературу, про кино, про историю сомнительных и загадочных личностей или про что-то, что вызывало вопросы в прошлых стримах или в подкасте «Синий Бархат». Буду ждать!
Как обычно, стрим буду дублировать здесь в телеграме — но только звук.
И отдельно прошу — подписывайтесь на мой канал; хочется, чтобы больше людей могло прийти и послушать интересных историй!
О свободе и эмиграции
Мне довелось повидать различные эмиграции - левые и правые, богатые и нищие, уверенные в себе и растерянные; видел я и русских, и немцев, и испанцев, и французов. Одни эмигранты вздыхали о прошлом, другие жили будущим. Но есть нечто общее между эмигрантами различных толков, различных национальностей, различных эпох: отталкивание от чужбины, где они очутились не по своей воле, обостренная тоска по родине, потребность жить в тесном кругу соотечественников и вытекающие отсюда неизбежные распри.
Старый большевик А. С. Шаповалов попал в эмиграцию после революции 1905 года; он рассказывает, как возмущались его товарищи бельгийскими нравами: «Ну ее к черту, эту Бельгию с ее хваленой свободой!.. Оказывается, что здесь не смей после десяти часов вечера в своей же комнате ни ходить в сапогах, ни петь, ни кричать». Задолго до этого Герцен, описывая эмиграцию в Лондоне, говорил, что «француз не может примириться с «рабством», по которому трактиры заперты в воскресенье».
О возвращении имен, подонках, крокодилах и «Смертяшкиных»
Есть имена, которые исчезают не потому, что забыты, а потому что их целенаправленно вытравили. Имя Марины Цветаевой — одно из таких. Вырезанное из газет, не вписанное в учебники, лишенное портретов на стендах. Оно было, но как будто не для всех. Память о Цветаевой в Москве 1930-1940-х была такой же тихой, как шепот в библиотеке. Оно существовало в неофициальном слое культуры — там, где еще оставались зоны несогласованности, где сохранялась серая зону между государственной и человеческой памятью. Но в советской публичной сфере имя Цветаевой было исключено. Не запрещено — это было бы проще. Оно было исключено методично, равнодушно, через молчание.
А если и вспоминали, то в издевке над эмигрантской поэзии. Был один такой возвращенец, который в начале 1930-х перебрался в СССР, стал литературным критиком, а на деле устремился к пуле.
После смерти Сталина началась долгая, унизительная работа по возвращению. Не героическая, не торжественная — бумажная, сложносочинённая, выверенная по градусу дозволенного. За это возвращение боролись живые люди: дочь, друзья, те, кто ещё хранил верность её строкам.
Один из тех, кто вернул ее имя — Илья Эренбург. Он всё делал осторожно — но даже осторожность требовала мужества. Он понимал, как звучит Цветаева, понимал, что делает, и потому его за это били. Не запретами — а издевкой, кривой усмешкой, фельетонами, где важнее не что сказано, а как: с намёком, с подлостью, с отвращением.
Но все получилось. А как?
Об этом sennikov/yco72ko9weg">рассказываю здесь. Здесь и фельетоны Крокодила, и злой реэмигрант, и едкая травля, и тяжело вздыхающая Ахматова.
sennikov/yco72ko9weg" rel="nofollow">https://teletype.in/@sennikov/yco72ko9weg
Михаил Зощенко разоблачает американскую военщину в "Крокодиле", 1952 год
Читать полностью…
Узнал от работавшего в Греции коллеги, что в разговорном новогреческом ваш высокий уровень владения языком могут оценить фразой τα μιλάει φαρσί (та милаи фарси), в чём-то близкой нашему "шпрехать".
Как пишут, такая идиома — очевидный пережиток османской эпохи, когда владение персидским (фарси) считалось маркером образованности и высокой культуры вплоть до Балкан.
Ваш утренний оффтоп.
Остался час до стрима — поговорим про Турцию и об имперском наследии
Напоминаю, что в 18:00 Мск встречаемся на стриме — поговорим с Андреем Рыженковым о том, как Турция попрощалась со своей империей, чем Турция Ататюрка похожа на Османскую империю и чем отличается от нее, я задам глупые вопросов о турецком имперском наследии, политическом устройстве и поворотах турецкой истории ХХ века.
Приготовились!
https://youtube.com/live/TRGVcMJhWBA
9 мая 1945 года
Анатолий Троицких, 20 лет: Объявили, что война закончена. День Победы встретили в городе Гермц. Отметили, как водится, по-русски. Мы победили!
Татьяна Матвеева, 26 лет: Я проснулась раньше всех и принялась будить народ. Все проснулись. Засветились окна, многие выбежали на улицу с пением, музыкой. Сегодня у всех на лицах отражено какое-то идущее изнутри сияние. Некоторые стараются смотреть серьезно — неудобно же улыбаться вовсю ширь на улице самому себе, но улыбка все же пробивается.
Сергей Тяжельников, 20 лет: Когда проезжали по Новоулицке (Новой улице), нас остановил солдат — артиллерист. Капитан Горбатый вылез из кабины и спросил:
— В чем дело?
Солдат подошел к нашей машине и громко крикнул:
— Товарищи, война кончилась!
Мы соскочили с машины и давай солдата — артиллериста качать.
Еще вчера гремел бой за город Оломоуц, еще вчера гибли солдаты, а сегодня — войне конец. Верилось в это с трудом.
Лиа Малявина, 31 год: Сегодня 4-й день Пасхи. Ночью, в 3.30 утра, меня разбудила Люда по своим делам. Едва светало. Она легла, а я встала попить. Трансляция играет марш. Я думала, 6 утра. Вдруг по радио сказали: «Внимание! Полная безоговорочная капитуляция Германии!» Война окончена!
Василий Белохин, 31 год: Слово «победа» застала нас в одном Белорусском селе где при сельском совете имелось радио и было получено данное сообщение и дополнительное указание с района «Немедленно провести митинги». После митинга, где и мы участвовали, выпили по 5 гр[аммов] и поехали дальше.
Василий Цымбал, 39 лет: Часу в третьем ночи разнеслась весть о том, что Германия полностью капитулировала и война окончилась. Кругом началась стрельба, не только на станции Инстербург, но и в окружающих районах. Стреляли зенитки перекрестным огнем трассирующими снарядами.
Аркадий Первенцев, 40 лет: Схлынуло настроение, напряжение, почувствовалась та усталость, которая накоплялась за четыре военных года. Как будто вновь открылись все раны. Ехали по улице после возлияния, после каких-то задушевных и чистых разговоров с Галочкой Князевой, и вспоминал, невольно глядя на эти флаги, Матросова, бросившегося на дот, Сипягина и его новороссийскую могилу, оторванные ноги Вадима Собко и Славы Гаври, Сашу Полозова и многих погибших за эти красные флаги, которые вывешены сегодня на зданиях: Генерального штаба, кино, домов. Сидел неподвижный Гоголь, где-то угадывался Пушкин, рассвет, и чистое небо, и только с востока ползла какая-то косая и быстрая туча, похожая на дым пожарищ…
Александра Михалева, 20 лет: У нас в лагере устроили митинг по случаю капитуляции Германии. Этот день будет праздник «победы над фашизмом». Теперь мы сможем вернуться на Родину. Неужели в скором времени я смогу увидеть моих дорогих родных? Живы ли мои дорогие, что с вами?
Петр Пустовойт, 27 лет: Я был в Бреслау. Никогда не забуду этого дня. Город весь был разбит. Таких огромных воронок от бомб, как в Бреслау, я нигде во время войны не видел. Был солнечный день... Наша колонна остановилась в самом центре города. Водители ушли обедать. Я сильно устал и решил отдохнуть. Лучше всего это можно было сделать под нашим «Студебеккером», постелив шинель, а вместо подушки используя походную сумку. Я быстро уснул. Разбудил меня крик 15-летнего паренька, одетого в военную форму: «Товарищ старший лейтенант, война кончилась, а вы спите!» До моего сознания смысл этих слов дошел не сразу. Но через несколько секунд весть эта обожгла меня... Вот оно, наконец, долгожданное мгновение! Я выскочил из-под машины и обнял юношу, который оказался музыкантом из фронтового оркестра, сделавшего краткую остановку здесь же, в Бреслау.
Михаил Пришвин, 72 года: После она мне говорила о том, что ее возмущает народная радость, что надо плакать, а не радоваться. — Нет, — возражал я, — хороший человек, услыхав о конце войны, непременно должен радоваться: ведь миллионы жен, отцов, сестер сейчас радуются безумно тому, что их близкие теперь останутся в живых.
— А кто же подумает о мертвых?
— Мы же потом и о мертвых подумаем.
Все цитаты — по материалам корпуса “Прожито”
Гитлеры приходят и уходят (из объявлений о перемене фамилии, газета "Известия", 1936 год)
Читать полностью…
Чувство конца: английская книжка с русским названием
В 1924 году в Англии была напечатана книжка со странным для англичан названием. На обложке красовалось загадочное слово «Konyetz». То есть «Конец» по-русски. Автором значился некий Мартин Хассингтри; фамилия, очевидно вымышленная, стилизованное под что-то староанглийское (Шептодрев? Шелестодрев?; впрочем в Англии есть деревня буквально с таким названием — так что может дело в этом). Внутри читателя ждал странный, почти мистический роман.
Он начинался мрачным предвозвестием скорого конца цивилизации:
«Мир был охвачен муками. Ненависть и зависть царили безраздельно, а недоверие к человеку и равнодушие к Богу властвовали повсюду.
Это происходило через несколько лет после Первой Европейской войны.
Цивилизация потерпела крах — крах, потому что она была неестественной; крах, потому что была слишком материалистичной. Долгие годы научных открытий сделали человечество менее зависимым от самого себя, в то время как труд, которым оно прежде занималось, уступил место излишествам удовольствий, на которые теперь появилось слишком много времени».
Центральный персонаж книги «Конец» — русский мистик А. Г. Бобришев, известный также под именем «Огон» (отсылка к русскому слову «огонь»), который по неясной даже самому внимательному читателю причине живёт в изгнании в Британии. Книга, подобно многим произведениям подобного рода, создаёт воображаемый исторический мир, в котором Британская империя вынуждена отступать из обширных районов Азии. В самой Британии лейбористское правительство пытается удерживать порядок, но тщетно.
По Европе ползет большевизм, который, кажется, неизбежно подчинит себе все страны и правительства. Вместе с ним начинается вспышка чумы и холеры — «той холеры, от которой человек корчится и хватается за живот, холеры, от которой пятки человека выгибаются всё ближе и ближе, пока не коснутся его головы, и позвоночник ломается с резким хрустом». Болезни уносят жизни миллионов людей, и, как будто этого было мало, в Европе происходит серия землетрясений. По Европе носится русский мистик Бобришев, с которым, почему-то, связаны надежды на спасение человечества.
В самом конце он странствует по Британии (в нее уже вторгуются тысячи русских солдат, прилетающих на самолетах), произнося мистические откровения о конце времён, появляется момент надежды: «высоко, ввысь, пробился свет… души разделились. Злые вернулись, чтобы начать путь заново; добрые остались жить; и когда пришёл Свет — они не испугались и не были опалены».
Автором книжки был Оливер Болдуин, сын британского премьер-министра Стэнли Болдуина. Появление этого странного романа не объяснишь только презрением к большевизму.
Оливер воевал в Первой мировой, затем отправился в Армению (книжка «Konyetz» посвящена армянской партии Дашнакцутюн) — якобы, как журналист, который хотел помогать новому правительству. После захвата Армении большевиками его арестовали — он провел два месяца в заключении, после чего был освобожден. На пути обратно в Британию он был задержан турецкими властями по обвинению в шпионаже в пользу Советской России и провел еще пять месяцев в тяжелых условиях, постоянно находясь под угрозой казни. Эти события он описал в своей книге «Шесть тюрем и две революции».
Болдуин глубоко привязался к Армении — он даже был в составе армянской делегации на Лозаннской конференции, которую называл «финальным предательством Армении». Он считал, что Лига Наций бросила армян на произвол судьбы, и именно это предательство стало ядром его антибольшевистской и антипацифистской позиции. Ну и книжку он писал как предупреждение Европе.
Оказывается, у Эгона Шиле это целая серия, около десятка, портретных рисунков с изображением наших военнопленных. Потрясающе.
Посмотреть все работы и прочитать информацию о создании этой серии — я быстренько собрала здесь.
Напоминаю всем, что я, с недавнего времени, начал потихоньку развивать свой ютуб-канал, где с периодичностью в две недели провожу стримы на исторические и культурные темы. Ближайший стрим будет на следующей неделе в субботу, но пока до нее еще далеко, и я советую, во-первых, centinium">подписаться на мой канал, а, во-вторых, посмотреть какой-нибудь из стримов, что прошли за последние месяцы:
— Прошедший до обидного незамеченным рассказ о шведском «короле спичек» Иваре Крейгере: в 1920-е годы он планировал подчинить себе все мировое производство спичек, бодался с советским правительством за право на покупку дешевой древесины, а также стал героем романа Ильи Эренбурга. Но путь к успеху оборвался из-за финансовых махинаций Крейгера — тот решил, что может обвести вокруг пальца весь мир, но мир был против.
— Беседа с востоковедом-туркологом Андреем Рыженковым — об имперской тоске Турции, о том, как научить новому языку миллионы человек, построить новую страну и направить ее в будущее.
— И недавний стрим о французском аристократе, поэте, бойце Сопротивления и лауреате Ленинской премии мира, который в юности питал интерес к правым идеям, но потом стал смещаться все левее и левее, пока не оказался одним из больших друзей СССР на мировой арене.
В каждом стриме я говорю не только о главной истории выпуска, но и рассказываю о книгах, о текстах, о фильмах, что заинтересовали меня в последнее время; отвечаю на ваши вопросы и советую что-то посмотреть. centinium">Подписывайтесь!
Сегодня — очередной день рожденья у великого города Санкт-Петербурга. Решили отпраздновать, высказав своё мнение об обложках романа Андрея Белого «Петербург». Всё гениальное — просто.
Если вы не согласны с нашим мнением по этому и другим вопросам, пишите в @thecenotaphbot.
#обложки_кенотафа
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
И к дню рождения родного моего Петербурга — немного его видов в разные годы и столетия
Читать полностью…
Начинаем стрим, заходите!
https://www.youtube.com/watch?v=Ist28Iznv2c&ab_channel=EgorSennikov
Через несколько часов — встретимся на стриме на моем канале
Напоминаю, что сегодня в в 18:00 Мск — снова встречаемся на стриме на моем канале. Поболтаем о текстах, которые больше всего впечатлили за последнюю пару недель, расскажу об истории французского барона, который успел за свою жизнь побывать националистом, монархистом, коммунистом и породниться с советской номенклатурой, о книге Аниты Лоос «Джентльмены предпочитают блондинок» — и о том, почему читать ее весело и душеспасительно.
А потом — отвечу на ваши вопросы: как те, что придут в стриме или на Donation Alerts, так и на те, что вы напишите в комментариях к этой записи: про литературу, про кино, про историю сомнительных и загадочных личностей или про что-то, что вызывало вопросы в прошлых стримах или в подкасте «Синий Бархат». Буду ждать!
И centinium">подписывайтесь на канал! Осталось немного до первой сотни, будет круто добраться до нее сегодня.
Осенью прошлого года мне позвонила Арина Бородина (@arinab1973) и рассказала, что случайно нашла у себя кассеты с записью интервью Лимонова, которое взяла в 1995 году — и с тех пор оно нигде не публиковалось. Как думаете — спросила Арина — кому сейчас оно может пригодиться? Я несколько растерялся, но обещал подумать. Через пару месяцев Таня Соловьева, главный редактор издательства «Альпина.Проза», рассказала, что в архиве Синявского в Стэнфорде внезапно нашли роман «Москва майская», который сам Лимонов считал безвозвратно утерянным — и «Альпина» будет ее издавать. Пазл сложился. Сегодня книжка наконец вышла в свет (в электронном виде — на Яндекс Книгах), а мы публикуем интервью, которое ждало своего часа почти тридцать лет. Отдельно рекомендую оригинальную аудиозапись (она под картинкой с теми самыми кассетами): Лимонов там неожиданно мягкий, спокойный, даже нежный. Впереди еще четверть века, в которые уместилось столько всего — сталинбериягулаг, арест и тюрьма, стратегия-31, площадь Революции, русская весна — а он как будто подводит итоги. И про московских мэтров, о которых много в романе, тут тоже есть. Читайте, слушайте — это уже история.
Читать полностью…
По старой доброй традиции мы подготовили для вас подборку каналов — и в ней вы наверняка найдете что-то для себя: подкасты, лонгриды, саркастические заметки, интересные факты и просто гуманитарные мемы.
Лучшее чтение на лето из возможных!
Для вашего удобства всех их мы собрали в одну папку, которую достаточно добавить к себе, чтобы всегда оставаться с историей на «ты».
Как это работает:
— Кликаете на гиперссылку
— Нажимаете "Добавить папку"
Свободная Грузия. — 1991. — 17 мая. (№ 85). — Тбилиси.
Читать полностью…
О постсоветской татуировке
Первая Российская тату-конвенция, организованная нью-йоркским художником и тату-мастером Кириллом Данелия, прошла 28–29 апреля 1995 года в московском ночном клубе «Эрмитаж». В ней приняли участие более тридцати мастеров из США, Канады, Европы и Новой Зеландии. Среди гостей были многие из самых известных западных тату-художников: Лайл Таттл из Сан-Франциско — изобретатель новых тату-технологий и основатель крупнейшего в мире тату-музея; Шотси Горман и Джек Руди — условно «крёстные отцы» американского тату-искусства с Восточного и Западного побережий соответственно; Дэвид Юркью, организатор первой в истории тату-конвенции, прошедшей в январе 1976 года в отеле Sheraton Astrodome в Хьюстоне; Хэнки Пэнки — самый известный голландский тату-мастер, владелец тату-музея в Амстердаме; а также Франк Вебер из берлинского отделения Hells Angels.
Среди известных российских мастеров были Елена Столяренко и Сергей Павлов, а также представители тату-субкультуры, которых принято называть исключительно по прозвищам: Череп, Кредит, Мышь, Литва (Андрей Литвинов) и Маврик (Маврикий Слепнёв).
Конвенция проходила при поддержке российской инвестиционно-консалтинговой компании STAFF, звукозаписывающего лейбла GALA Records и «братства рокеров» — они же частные телохранители — Ночные Волки. Музыкальная программа включала выступления Константина Кинчева («Алиса»), Гарика Сукачёва («Бригада С»), Александра Скляра («Ва-Банкъ») и группы «Каспар Хаузер». В публике можно было увидеть весь московский бомонд — от молодого режиссёра Андрея И. (фильм Конструктор красного цвета) до лидера Ночных Волков, более известного под обнадёживающим прозвищем «Хирург».
Как показало мероприятие, российская тату-индустрия пока не достигла того уровня экономического развития и социальной легитимации, который позволил бы ей занять место среди других новых, постперестроечных бизнесов. Однако субкультуре помогает выживать старинная русская традиция устной передачи информации, заменяющая рекламу. Тату-мастера, находящиеся по всему миру в пограничном положении по отношению к обществу, одновременно бережно оберегают и щедро передают друг другу материалы, оборудование и знания — внутри рамок признанной субкультуры. Сплочённость сообщества частично компенсирует пока ещё скромный поток клиентов, пришедших «с улицы». При этом развивается прибыльное направление — косметическая татуировка: контур губ, стрелки на веках и т.п.
Один из московских салонов, Tattoo Fan Club Владимира Карелова, оформлен в байкерском стиле и находится в жилом доме по адресу Мещанская, 9-14. Здесь работают молодые мастера, такие как Литва, специализирующийся на тату огромного размера, и Михаил Юров. В отличие от большинства салонов, где есть «табу» на определённые изображения, Tattoo Fan Club запрещает лишь татуировки на половых органах. Свастики не вызывают проблем; пирсинг делают по вторникам. В планах клуба — открыть филиалы в Ялте и Кишинёве.
Единственным успешным тату-бизнесом с уличной витриной в Москве является салон Три Кита на улице Адельманова, 3. Здесь работают такие мастера, как Олень (Михаил Сычёв), Олег Машинцев, Алексей Минашкин и Кисель (Павел Калинин). Три Кита — самый «западный» по стандартам салон в городе, соответствующий нормам APT (Ассоциации профессиональных тату-мастеров) по гигиене: одноразовые иглы, перчатки, автоклав.
Популярные татуировки посткоммунистического периода хорошо знакомы западным мастерам: китайские драконы, скорпионы, черепа, ящерицы, тигры и пантеры с оскалом, добрые львы. Но встречаются и архаичные, традиционно русские символы: белый сокол (воплощение языческого бога Рода), колесо Велеса (тоже из дохристианской Руси), Симаргл — полуптица-полуволк (или пёс), уносящий души павших воинов, а также древние скифские и русские орнаменты. Несмотря на продолжающийся спрос на свастики, ни Христос, ни изображения женщин сейчас не в моде: как объяснили автору, на Христа у новой аудитории нет времени, а женские фигуры всё ещё ассоциируются с принудительной гомосексуальностью.
Цитата по Condee, Nancy. "Body graphics: tattooing the fall of communis
Начинаем стрим — заходите по ссылке, устраивайтесь поудобнее и готовьте вопросы!
В этот раз дублировать в телеге не получится, не взыщите — пока не научился отдавать гостевой стрим в Телеграм.
https://youtube.com/live/TRGVcMJhWBA
Через несколько часов — говорим с гостем на стриме о Турции, имперской тоске и изобретении языка
Сегодня в 18:00 Мск встречаемся на стриме (внимание, ссылка новая — пришлось пересоздать) — и на этот раз я буду не один. В новом стриме моим гостем станет востоковед-турколог и мой большой друг Андрей Рыженков. Вместе мы отправимся в увлекательное интеллектуальное путешествие по Турции — стране, чья история кажется нам знакомой и загадочной одновременно.
Поговорим о том, как Турция попрощалась со своей империей, чем Турция Ататюрка похожа на Османскую империю и чем отличается от нее, я задам глупые вопросов о турецком имперском наследии, политическом устройстве и поворотах турецкой истории ХХ века. И задам вопросы, которые напишете вы — так что оставляйте их в комментариях или готовьте к субботе.
И прошу — подписывайтесь на канал, это и правда оказалось и очень важно, и очень мотивирующе. Надеюсь, что обойдемся сегодня без технических проблем и срывов, но если что — будем на связи,
https://youtube.com/live/TRGVcMJhWBA
Жан-Пьер Мельвиль о политических взглядах:
«Мне нравится считать себя человеком правых взглядов, потому что все вокруг считают себя леваками, и меня это очень огорчает. Я не люблю идти за толпой. С другой стороны, нет ничего глупее, чем относить себя однозначно к левым или правым. С философской точки зрения я страшный анархист. Я оголтелый индивидуалист. Честно говоря, я не хочу быть ни левым, ни правым. Но живу, конечно, как представитель правых».
Берег турецкий: в субботу говорим на стриме о Турции, имперской тоске и хитросплетениях турецкой истории XX века
В эту субботу снова встречаемся на стриме — и на этот раз я буду не один. В новом стриме моим гостем станет востоковед-турколог и мой большой друг Андрей Рыженков. Вместе мы отправимся в увлекательное интеллектуальное путешествие по Турции — стране, чья история кажется нам знакомой и загадочной одновременно. Поговорим о том, как Турция попрощалась со своей империей, чем Турция Ататюрка похожа на Османскую империю и чем отличается от нее, я задам глупые вопросов о турецком имперском наследии, политическом устройстве и поворотах турецкой истории ХХ века. И задам вопросы, которые напишете вы — так что оставляйте их в комментариях или готовьте к субботе.
И прошу — подписывайтесь на канал, это и правда оказалось и очень важно, и очень мотивирующе.
Леонид Брежнев получает в подарок револьверы Кольт от бывшего бейсболиста и актера Чака Коннорса, Калифорния, 1973 год
Читать полностью…
дебютировал на «Republic»* с текстом по мотивам «Под огнём». рассуждаю о камерах и киллбоксах, вспоминаю, как пионеры кино работали на ВПК, а Мэрилин Монро собирала беспилотники, ссылаюсь на «Теорию дрона» Грегуара Шамаю и на Харуна Фароки.
«Драматургия „Под огнем“ максимально приближена к документальной: это фильм о войне, где вместо сюжета — набор оперативных целей, а у героев вместо узнаваемых черт — опознавательные знаки. Полтора часа зритель делит с ними тесный kill box. При этом Гарленд вовсю использует аттракционную природу кино: здесь свистят пули, бьют крупнокалиберные орудия и сверхзвуковой истребитель взбивает пыль Эр-Рамади. Но „Под огнем“ — фильм во многом экспериментальный. Физик-теоретик Ли Смолин называл классический период своей науки „физикой в ящике“: чтобы получить результат, ученый изолировал „явление от круговорота Вселенной“. Сам фильм Гарленда и Мендосы становится киллбоксом, изолированным от внешних событий».
https://republic.ru/posts/115654
* минюст РФ признал проект иноагентом.