5415
Для мыслящих самостоятельно. Анализ процессов, а не персоналий. Дмитрий Михайличенко, д-р филос. н. Контакты: scriptoriumr98@gmail.com
«Профсоюзы» верхушки & Госкорпоративная реальность
Обязательное вступление бизнес-компаний с госучастием в т.н. общероссийские союзы работодателей – это укрепление вертикали корпоративного государства и задел на расширение базы сторонников власти за счет лояльных трудящихся. Вице-премьер Т. Голикова дала поручение Минфину и Минтруду проработать этот вопрос.
В России где профсоюзное движение, фактически, находится в мало активном состоянии, – создание такого союза выглядит вполне реализуемо. Аналогии со средневековыми гильдиями, функционирующими не самостоятельно, но под властью сильного Сюзерена, напрашиваются. Так было далеко не во всех средневековых государствах, но лишь в тех, в которых была сильная централизация и позднее осуществился переход к абсолютизму (например, во Франции).
С одной стороны, властям нужно жестче контролировать частных собственников и проводить единую политику в отношении работодателей. После начала СВО министр промышленности Д. Мантуров собрал весь крупный бизнес и, фактически, прямым текстом дал понять, что увольнять сотрудников нельзя. С тех пор прошло уже много времени, однако потребность в усилении государственного контроля за крупным бизнесом (в том числе и остающимся частным) возрастает. В том числе и в плане специфических поручений крупному бизнесу.
Создание этой структуры вводит дополнительного актора на рынок труда и, как следствие, вырисовывается следующая конфигурация: будет позиция государства, которую усилит союз работодателей (по сути, тоже выразитель воли государство): что-то возражать работодателям-частникам будет очень сложно. Впрочем, тут речь идет не о противостоянии, а о повышении оперативности реализации принятых решений в верхних эшелонах власти.
Однако не стоит говорить, что новая структура усилит принуждение для простых трудящихся. Скорее, наоборот: речь идет о создании условий, когда крупный бизнес будет сидеть смирно и не высказывать недовольства, ведь у него легко можно найти различные нарушения трудового законодательства и жалобы трудящихся.
Российская реальность переходит в состояние близкое к советскому где трудящиеся имели реальные права, а уволить их было сложно: они, на самом деле выступали опорой власти. Все это откровенно плохо сказывалось на производительности труда, но лояльность основания пирамиды власти (то есть трудящихся рабоче-крестьянских масс) обеспечивалось не одно десятилетие.
Понятно, что в нынешних условиях власти не собираются активировать профсоюзное движение и давать работающим вольницу и возможности самоорганизации, но и притеснять их избыточно государство не собирается. Тем более, что в стране дефицит рабочей силы и через новый орган будет осуществляться регуляция этих вопросов, в том числе и за счет корпоративного взаимодействия крупного бизнеса с вузами и ссузами.
Политические аспекты учреждения нового органа также значимы. В Белоруссии протесты 2020-2021 гг. были подавлены через наделение ответственности работодателей за своих сотрудников и инфорсмента (усиленного принуждения к ответственности) относительно увольнения или выдачи силовикам «бузотеров». В России протест, фактически, на минимальных значениях, однако повышение ответственности собственников за общественное поведение трудящихся, наверняка, пригодится в долгосрочной перспективе.
В целом же в этой перспективе все отчетливее видятся ханьские траектории отношения власти с бизнесом, который можно назвать частным только с использованием условно-предположительного «как бы». И это «как бы» очень важно, так как позволяет крупным бизнесменам и собственникам по-прежнему учитывать свой личный интерес хотя и с возрастающими потерями и стремительно растущей необходимостью учета интереса Государства.
Дедолларизация & «Зеленый виноград»
Райффайзенбанк, который похоже застрял в России, принял решение отказаться от приема наличных долларов и евро у населения: внести «токсичную» валюту на счета физических лиц можно, но для этого ее нужно купить за рубли по курсу на 5-6% выше того, что есть в обменниках.
Пример показывает: европейский банк очень быстро приобретает вкус к ситуациям близким к монополистическим и диктует свои обоснованные (с помощью натянутых формулировок) правил игры. «Все для удобства клиентов, знаете ли».
Власти же успешно проводят курс на дедолларизацию и, действительно, тут делают значительные успехи. Ситуация уже все отчетливее походит на советскую реальность 1980-х гг., хотя там операции с валютой были запрещены в принципе. В современной России такое мало вероятно хотя бы потому что принятие любых жестких и невыгодных решений дает новые импульсы для развития криптовалют, которые будут и дальше развиваться все активнее и активнее.
Можно было бы сказать, что общество забывает про доллары и евро, но забыть не дает высокий уровень инфляции и ослабление рубля. Котировки валют по-прежнему очень важны для экономики страны, хотя подавляющее большинство долларов не видит и не планирует их покупать.
Тут работает закон «зелен виноград» до которого не может дотянуться лиса. В этом плане формулировка «токсичные валюты», которую проводят власти оказывается расхожей. Это образованный сегмент смеется по этому поводу, а министр финансов А. Силуанов произносит слова «токсичные валюты» с некоторой…эмоциональной подготовкой. А вот для большинства россиян, действительно, психологически комфортнее считать, что доллары и евро токсичные, а до китайских юаней им дела нет.
Между тем, курс юани по отношению к рублю чреват массой рисков: ханьцы в нужный момент могут подкручивать курс к таким значениям, которые им выгодны.
А отток капиталов из страны продолжается. Наряду с созданием инфраструктуры для параллельного импорта создается и инфраструктура (естественно, серая) для вывода капитала из страны. Трудно было бы ожидать чего-то иного…
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О нормативности молчаливого большинства и побочных эффектах
А.И. Герцен писал более 150 лет назад: «взявши все монополии, правительство взяло и монополь болтовни, оно велело всем молчать». С тех пор в этом сегменте публичной жизни России мало что поменялось.
Ослабление или даже устранение из общественно-политической сферы страны рассерженных патриотов – вполне ожидаемая и реализуемая технология доминирования правящей власти, но сложности для нее составляет не это, а побочные эффекты от такой политики.
Неудивительно, что многие критики политического режима, в том числе и диссидентские, высказали немало симпатий к арестованному недавно И.Стрелкову (Гиркину). Апелляции идут к тому, что он искренен в своих убеждениях, а это уже в византийских реалиях представляется как добродетель. А далее у критиков власти простой вывод: искренность и действующая власть – несовместимые вещи.
Ранее аналогичные процедуры по устранению несистемной оппозиции и ослаблению системных либералов или русских националистов проделывались властями уже не раз. Для знающих реалии в нацреспубликах неудивительно, что аналогичные процессы фиксировались и в отношении национальных активистов. Сюда же можно добавить и экологов, и зоозащитников, и много кого еще.
Провозглашенный уже давно концепт умеренного консерватизма долгое время являлся нормирующим принципом, сдерживающим общество. Причем, ключевым тут был не консерватизм, а слово «умеренный». Умеренный консерватизм (сравните с экономной экономикой эпохи брежневского застоя) воспринимается как отказ от резких и радикальных мер, но после 24 февраля 2022 г. его риторика стала восприниматься, скорее, как сдерживающий фактор для выражения живой искренности российского общественного сознания.
В этом плане, конечно же, сдувание мыльного пузыря под названием рассерженные патриоты не является очень сложной операцией для властей, которые доминируют над социумом уже третье десятилетие подряд. Проблему составляют побочные эффекты. Каждый раз, когда власть состригает с поляны социума естественную поросль в виде рассерженных патриотов или, скажем, искренних пацифистов, усиливается не власть, а ее репрессивные функции, а вслед за ними и околовластные группы, которые снимают сливки с уменьшающихся объёмов ресурсного пирога и снижают общую эффективность управления страной.
Многие обратили внимание как под ура-патриотической риторикой проявляются попытки обеспечить банальное рейдерство и раздербанивание остатков собственности западных фирм в России. Это очень показательный и даже симптоматичный тренд.
В итоге формируется следующая ритмика процессов: любая идея или смысл, имеющий искреннюю поддержку части социума, ревностно удаляется из общественно-политического дискурса, а между тем, лишенные общественного контроля процессы ведут к накоплению ресурсов у акторов, имеющих за собой силовой ресурс и готовых действовать очень жестко. Это все ведет к накоплению противоречий и снижению качества управления, а также имеет побочный эффект в виде удорожания затрат на производство и потребление.
Молчать общество давно уже научили, причем, очень хорошо. Но проблема в том, что индифферентные к общественному недовольству акторы власти и бизнеса и дальше будут провоцировать те решения, которые ведут к обрушению экономики, неконтролируемому росту инфляции и прочим стресс-факторам. Остановить этот процесс крайне сложно, в отличие от рассерженных патриотов, которых власти поставили на место достаточно легко и быстро. Хотя говорить о том, что точка в этом вопросе уже поставлена, было бы очень наивно. Этот фактор еще вернется в общественную повестку и, возможно, уже скоро.
Задержание «военно-народного» трибуна И. Стрелкова (Гиркина) вполне вписывается в тренд на сдувание пузыря под названием «рассерженные патриоты» и, конечно же, является неотъемлемым условием успешного проведения президентской кампании: хоть византийской, хоть официальной. Тем самым в качестве нормативного принципа постулируется философия молчаливого большинства («болота»), а планка ожиданий социума настойчиво понижается.
Власти, в свое время надули пузырь под названием «рассерженные патриоты», а сейчас аккуратно и поэтапно сдувают, стараясь минимизировать побочные эффекты. Польза от таких деятелей как Гиркин власти очень сомнительна, а вред весьма очевиден.
Гиркин – субъект той же военно-политической природы, что и Е. Пригожин, чтобы они не говорили друг о друге. Но природа этих субъектов такова, что они будут присутствовать в политическом поле политрежима и дальше, чтобы с ними не произошло. Их можно ослабить или задвинуть, но их сущность полностью вытекает из логики процессов и будет выражаться в том или ином виде.
А крен на снижение присутствия радикальных точек зрения (хоть правых, хоть левых, хоть диссидентских) в публичном дискурсе очевиден по причине воли на пролонгацию доминирования власти, с одной стороны, и по причине дефицита пассионарности у атомизированного и утомленного социума, с другой. Это в конце февраля – марте 2022 г. Гиркин со своей риторикой был уместен для властителей, но не сейчас.
/channel/Scriptirum/1570
«Прусские» методологи
& Институционализация долгосрочного доминирования
Значимое решение правящего класса, которое свидетельствует о планах долгосрочного доминирования вне зависимости от того, кто будет руководить страной дальше: объявлено о решении создать вслед за «школой губернаторов» и «школой мэров» еще и «школу учителей».
Суть в создании кадрового резерва управленцев из системы педагогических вузов и из тех, кто работает в школьном и средне-специальном образовании. Учителя – это во многом опора режима, которая активно проводит выборы, а теперь и гиперактивно занимается воспитанием патриотизма.
При этом зарплаты учителей во многих регионах крайне невысоки, а есть еще и субъекты федерации, где учителя получают на уровне прожиточного минимума, о чем много раз рапортовала Счетная палата.
Понятно, что устроится учителем сложностей немного, но тут речь идет не о формировании школы, например, врачей, а о создании политико-институциональной подсистемы, которая будет работать на усиление патриотизма и идеологической корректности педагогов. Эта тема прежде всего для функционеров, но и учителям видимо собираются устраивать различные курсы и обучающие семинары в духе советских школ Марксизма-Ленинизма.
Таким образом, речь идет о плавной идеологизации образования. Ключевым для долгосрочного удержания власти является «прусский вопрос» и учителя, которые воспитали настоящих патриотов Германии во второй половине XIX в. Такие же нужны сейчас и властям в России. Методологи, прекрасно зная настроения в юношеской и молодежной среде, уже активно пытаются переломить негативные тренды.
Происходит, фактически, институционализация статуса учителя в качестве значимого субъекта идеологического воспитания подрастающего поколения. И тут не важно есть ли в Конституции запрет на идеологию или нет – всесторонняя политизация и идеологизация российского социума уже реальность.
Пока не понятно, будут ли доходить выделяемые дополнительно средства для учителей, но, скорее всего, некоторые из них будут. Очевидно, что функционеры в сфере образования получат больше ресурсов и влияния. В их задачи будут входить всесторонняя реализация курса на патриотизм и пресечение «пузырей вольномыслия и аполитичности», которым до сих пор отличаются многие школы и вузы в мегаполисах и столицах.
В этом вопросе многое зависит от директора и самих учителей, собственно, ими и займутся на институциональной основе профессиональные педагогические управленцы, которых будут готовить в «Школе учителей». Плюс пойдет работа по организации на институциональной основе преподавания в школах участников СВО. Все решения на этот счет приняты: остается реализация.
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О структурных дисбалансах управления страной и векторах трансформации
Уже десять лет продолжается падение реальных доходов населения страны, однако власть от этого менее устойчивой не стала. Тем не менее, есть отчетливые дисбалансы, которые увеличивают структурные сложности в управлении страной, и в последние месяцы они усиливаются.
Еще 10-15 лет назад мыслящие люди понимали, что тучные 2000-е годы долго не продлятся: без глубокой модернизации (не только технологической, но и социальной) поступательное экономическое развитие в долгосрочной перспективе невозможно. Следовательно, текущее падение многими осознавалось. Сейчас общество привыкло к медленному падению доходов, но проблему составляет увеличение его темпов, которые могут разгоняться и дальше.
Другой уровень – гораздо более серьезный: внутриэлитный пирог и ресурсная база. Продолжение спецоперирования делает вероятным дальнейшее сокращение ресурсного пирога. Пропаганда давно уже оттанцевала свои лживые песни о крепком рубле и мантры про «выстояли под санкциями». «Хиты» прошлого сезона свое отработали и сданы в утиль. Сейчас разрушительные эффекты очевидны, хотя они проявляются постепенно и дают интервалы для передышек. В условиях сокращения ресурсного пирога, учитывая византийские реалии, можно ожидать различных вариантов, но главное, в том, что будет утрачиваться платформа для стабилизации управленческого курса.
Самый простой путь, по которому может пойти руководство, – это сокращение самой прослойки элит и низведение номенклатуры до положения рядовых исполнителей. При этом сокращать бюрократию в этих условиях никто не будет: она обеспечивает управляемость, но ее аппетиты и притязания умерят. Это типичный путь милитаризированных диктатур с ограниченными возможностями экономического роста, но Россия пока не выглядит таковой в чистом виде. Именно поэтому северо-кореизация как тренд может работать, но проявляться это будет неявно и незаметно для большинства населения страны еще достаточно долго. Экономический запас прочности у государства и правящей верхушки есть, и он значителен. На нем пока государство и общество медленно и едут, хотя нисходящие тренды все более заметны.
Симптомы утраты управляемости в последнее время многочисленны: инфоповоды, связанные с различными генералами, разборки телеграмщиков, отсутствие, мягко говоря, энтузиазма для активной политики у Центробанка, очевидные перспективы для разгона инфляции и упорно разгоняемые слухи о скрытых координаторах мятежа Е.Пригожина. И на этом фоне мы видим активное лоббирование строительства и прочих тем, бенефициарами которых является узкая группа лиц. Все это - отчетливые признаки дисбаланса.
Управляемость и мета-позиция главного Сюзерена сталкиваются с серьезными вызовами, причем, не персональными, а структурными. Найти изменников и нелояльных элитариев можно, но проблема - не в них, а в структурной логике. Очевидно, что сейчас будут предприниматься попытки по усилению позиции главы государства, но тут многое будет зависеть от ситуации в зоне СВО. Повысить структурную управляемость в этих условиях можно либо путем замораживания СВО и договоренностей с Западом, либо путем жесткой диктатуры, которая предполагает сведение общественно-политического дискурса в стране до уровня туркменистанской политологии. Если ни то, ни другое не будет сделано (вероятность этого высока), общество и власть ждет изнуряющее ралли с угрозами постоянного обрушения и мультипликации структурных сложностей. На этом пути стоит ждать не только новых «черных лебедей», но и пробуждения номенклатуры, которая включит логику самовыживания и не захочет терять ключи от управления страной.
Заповедник свободомыслия VS Площадка для спецоперования: траектории политической телеги
Возобновившиеся разборки крупных сеток провластных телеграм-каналов выходят за пределы рядовых и характеризуют значимые политические тренды. После 24 июня стало понятно, что в чрезвычайные периоды интерес к альтернативным масс-медиа и Telegram в аполитичном социуме резко растет. Телевидение в стране давно уже оформилось как институт массовой пропаганды, который плохо коррелирует с реальностью. Повышенное внимание власти к Telegram и «совещания по Интернету» на самом верху означают убежденность административной элиты в том, что разборки в стилистике 24 июня в будущем вполне вероятны.
Конечно, в политических телеграм-каналах масса провластной казуистики, но в экстренные периоды общество идет за правдой именно туда и в YouTube. Телевидение гораздо более одномерно и ориентируется на пропаганду, а в телеге тоже свои ограничения, но пока еще есть место многообразию точек зрения и подходов, которое позволяет политизированной части социума найти созвучную их представлениям позицию. Не важно будет она истинной или нет.
В этом плане сохранение многообразия в политическом заповеднике под названием Telegram отвечает интересам власти как некоего монолита, если он будет сохраняться. Если же этого монолита не будет – война кланов перенесется в этот сегмент, и он станет, возможно, значимой площадкой для политических баталий. Такую симптоматику уже можно было наблюдать совсем недавно.
Жесткая попытка исключить из лояльного Кремлю поля либеральных масс-медиа после 24 февраля 2022 г. обернулось тем, что сформировался пул диссидентских масс-медиа различных иноагентов, который имеет значительную аудиторию и влияние. Тем более, западные СМИ дают им возможность высказаться. Раньше, до СВО, для выражения альтернативного мнения использовались подконтрольные ресурсы типа «Эхо Москвы», а сейчас их заменяет западные и неподконтрольные СМИ типа французский Liberation, которая слила инфу о встрече главы государства с Е. Пригожиным и Кремль опровергать это не стал.
Попытки жесткого регулирования политических телеграм-каналов в стране неминуемы, но они будут работать на усиление влияния на внутреннюю политику России информресурсов извне. Тем не менее, такие попытки будут, так как определенный сегмент элиты готов действовать очень жестко. Но даже если этого не будет в ближайшее время спокойствия в лоялистких telegram-каналах ждать не стоит. Там уже идет свое «спецоперирование» в рамках транзитной логики.
Фронтальное сокращение расходов & Византийская кампания по выборам главы
«Фронтальное сокращение расходов», которое провозгласил Минфин, свидетельствует: т.н. сислибы по-прежнему нужны правящему режиму и будут востребованы дальше, впрочем, на не слишком престижных позициях. На фоне сокращения ресурсного пирога эти деятели режут расходы гражданской номенклатуры и дают возможности для роста военных расходов.
Проблема нехватки финансов у государства решается бухгалтерскими методами: опускается курс рубля и сокращаются (примерно на 250 млрд руб. в год) объёмы реализации нацпроектов. Эта тема является кормовой для многих влиятельных группировок и, понятно, энтузиазма сокращение не вызывает, но и не подчинится высшей воле пока нельзя. От девальвации рубля, которая продолжается, пострадает все общество, а от сокращения финансирования нацпроектов прежде всего ключевые бенефициары.
2022-й год характеризовался резким ослаблением сислибов, многие из которых на фоне начала СВО уехали из страны, ушли в тень или потеряли свои должности. Однако тактика тех, кто еще хочет работать во власти (или не может уйти) основывается на выжидании и уверенности в том, что их услуги пригодятся.
Еще год или два назад глава ЦБ Э. Набиуллина активно выступала против продления программы льготной ипотеки, однако даже в условиях 2023 г. вице-премьер М. Хуснуллин получает почти все что хочет. Застройщики торжествуют, а обещанного мультипликативного эффекта для экономики нет, есть только перманентная инфляция.
Сокращение ресурсного пирога идет достаточно быстро и мало сомнений в том, что в ближайшие месяцы темпы увеличатся. В этих условиях все что можно/разрешено – это работа бухгалтерскими методами, сокращение расходов и ослабление суверенного рубля. Но главную статью расходов уменьшать не дадут, а недовольство верхушки по поводу сокращения средств на реализацию инфраструктурных проектов рассматривается лишь как побочный эффект. Не говоря уже о росте инфляций – народ должен «потерпеть».
Однако перспективы накопительного эффекта негатива, который приведет к структурным последствиям, постоянно растут: все это идет на фоне кулуарно разворачивающейся византийской кампании по выборам президента страны. Но здесь ключевым будет не только расклад внутри российских элит, но и позиции внешних акторов и, прежде всего, США и Китая. Укрепление суверенитета до предельных стадий обычно этим и кончается.
Китай во время визита Си Цзиньпина в Москву в марте 2023 г. свою ставку уже сделал: китайский лидер прямо, в нарушение всякого этикета, сказал о том, что российский народ поддержит действующего главу государства на выборах 2024 г.
Саммит НАТО в Вильнюсе показывает, что стратегия поэтапной эскалации против правящего в России политрежима реализуется в качестве основной, но возможности для деэскалации на выгодных для США условиях постепенно вызревают. Этот фактор является ключевым для византийской кампании и отношения к происходящему ресурсных группировок политноменклатуры в ближайшие месяцы: в этом плане недавнее заявление главы Службы внешней разведки С. Нарышкина о том, что он в контакте с главой ЦРУ США У. Бернса очень важно. В нем сам факт наличие контакта не менее важен, чем объявленный предмет переговоров («что делать с Украиной»).
Вряд ли коллективный Запад смирится с тем, что огромная Россия отходит к Китаю, хотя внешне все идет именно к этому. Поэтому в ближайший год стоит ожидать усиления влияния западников на византийско-кулуарную политику с молниеносными и точечными действиями. Не факт, что это увенчается успехом, но такие попытки обязательно будут.
Нервы византийской политики & кулуарно-конкурентный процесс
Особенность текущего момента в отношениях т.н. элиты заключается в следующем: часть правящего класса (в основном силовая) пытаются как можно дороже продать преданность главе государства в связи с событиями 24 июня.
Частично им это уже удалось, однако осложняет ситуацию то, что решено было не замечать всего спектра побочных эффектов и не пытаться устроить массовые чистки в виду опасности самой затеи, которая приведет к раскрытию ящика Пандоры.
Сейчас этот ящик приоткрыт, но не открыт полностью. Тем не менее, в попытках подчеркнуть свою преданность некоторые телеграм-манипуляторы заходят слишком далеко и провоцируют полномасштабные разборки в аппарате, в том числе и с участием гражданско-технократической бюрократии.
Специфика Е. Пригожина в том, что он воспринимался как не совсем системный актор, но, если будет доказано, что среди номенклатуры есть поддерживающие такие действия – это переведет т.н. внутриэлитные разборки на качественно новый уровень. При этом сомнений в том, что такие скрытые, мягко говоря, симпатизанты (кукловоды, сообщники и далее по списку) есть – нет никаких.
В этом плане публичные нападки на актуальных и потенциальных мятежников (хоть в кавычках, хоть без) через раскрученные телеграм-каналы показывают:
а) неудовлетворенность некоторых ресурсных акторов по поводу того, что их заслуги не были оценены по достоинству. б) неминуемость дальнейших разборок.
Факторов, способных резко остудить пыл и стабилизировать конструкцию слишком мало. С каждым раундом таких разборок вероятность новых антирейтинговых кейсов, в которых страдает имидж всей власти нарастает.
Можно сказать гораздо более прямолинейно: президентская кампания идет именно сейчас, в эти месяцы, которые являются решающими. В византийской политике почти все решается кулуарно, а общество лишь постфактум узнает об этом. Только на этот раз есть место различным вариантам развития событий…
Кувалдой по рейтингу & Разборки «олимпийских богов»
Рейтинг Е. Пригожина решено было уничтожать методами несистемной оппозиции, а сам владелец ЧВК «Вагнер» страдает от того оружия, которое сам же и использовал против рублевских олигархов. Телеканал «Россия-1» показал кадры обыска в роскошной резиденции Пригожина, что по форме и содержанию напоминает дворцовые расследования А. Навального.
В плане разочарования некоторых сегментов общества в Пригожине трудностей у власти не возникнет. Достаточно показать его рублевский стиль жизни и огромные богатства: в стране с крайне высоким экономическим расслоением принципы классовой неприязни/ненависти работают безотказно. Ничего другого и выдумывать не нужно.
Именно поэтому всем крупным чиновникам, депутатам и олигархам предписывается воздержание от демонстрации своей приятной и роскошной частной жизни в соцсетях и, шире, в публичной сфере.
Режим минимизации роскоши, впрочем, это не про быть, а про казаться. Сверхбогатыми в России по-прежнему можно быть, а казаться надо патриотичными и скромными. Пригожин все это понимал, но сейчас медийная кувалда бьет по его рейтингам с высокой интенсивностью.
Вне всякого сомнения, эти информатаки будут успешными: для устойчивых рейтингов в России свой пиар нужно поддерживать на протяжении многих лет подряд и активно отбивать/ретушировать негатив о себе. Очевидно, Пригожин этого больше сделать не сможет, хотя только близорукие говорят о завершении его военно-политической деятельности.
При этом демонстрация сюжетов роскошного загородного дома в котором показывается и множество наград Е. Пригожина и благодарности от, например, губернатора Санкт-Петербурга А. Беглова бьет негативом по всей вертикали.
Простые граждане смотрят на все это как, в лучшем случае, на разборки Олимпийских богов к жизни которых они не имеют (и никогда не будут иметь) какого-либо серьезного отношения. В протестных сегментах социума все это воспринимается как жабогадюкинг. Впрочем, нет никаких сомнений, что любящий такое глубинный народ внимательно ознакомится с легитимным расследованием в отношении Пригожина, которое показывают по ТВ. Линейкой выводов общества на сей счет властям управлять будет сложно, но это сопутствующие и вынужденные потери.
Коллективный Беглов & Rublevka
Поражение Е. Пригожина – это, помимо всего прочего, и снижение давление на закрытый клуб под названием «Рублевка», в том числе и олигархов и сановников, чьих детей предлагалось посылать воевать. Сейчас это информационное давление и попытки играть на громадном экономическом расслоении в России снизятся, но это приведет лишь к ситуативному спокойствию.
Условно говоря, в выигрыше оказался «коллективный Беглов» как тип сибарита-сановника, губернатора Санкт-Петербурга, который очень любит роскошь, играет по системным правилам и вообще получает наслаждения от жизни. Такие склонны считать, что все в жизни схвачено и не любят суеты (особенно мобилизационной).
Сам же Пригожин был в роли специфического «Сократа в стиле милитари». Древнегреческий философ Сократ сам говорил афинянам, что он для них в качестве овода, который не дает лошади облениться и заставляет постоянно двигаться. Философ своими вопросами-головоломками заставлял афинскую знать думать и работать головой, а не наслаждаться статусом гегемонов в рабовладельческом обществе и получать удовольствия.
Сейчас такого «овода» для Рублевки нет и его реабилитация не предвидится. Коллективный Беглов может порадоваться, но, похоже, не очень долго.
Структурная неопределенность нарастает, а ресурсы для стабилизации уменьшаются. Это заставляет чиновничью номенклатуру двигаться и действовать, искать надежных покровителей-силовиков и переживать за свои накопленные непосильным трудом капиталы. Почивать на лаврах бенефциаров политрежима сановники и олигархи не могут сейчас и не смогут завтра.
«Субботние веники» & Сигналы Лукашенко
Глава Белоруссии А. Лукашенко по итогам событий 24 июня укрепил свое влияние и получил амбивалентный фактор в виде Е. Пригожина, который позднее может использовать как козырь в рамках частых рабочих переговоров с руководством России.
Комментируя произошедшие 24 июня события глава Белоруссии поставил свой диагноз: большинство российских т.н. элит «под веником сидели», то есть отмалчивались и заняли выжидательную позицию.
Такая оптика подчеркивает достоинства самого Лукашенко перед В. Путиным, но на нее глава Белоруссии имеет право, так как он заработал на ситуации символический капитал.
Византийские политологи любят указывать, что бахвальство и публичные интерпретации событий со стороны Лукашенко идут для внутренней белорусской публики, однако этот сигнал явно для российских т.н. элит. И вряд ли Лукашенко сам его инициатор: скорее он как опытный византиец умеет считывать сигналы российского Сюзерена и транслировать их на широкую аудиторию.
Такую модель Лукашенко применяет на постсоветском пространстве в рамках которого он старается выглядит большим сторонником евразийской интеграции нежели сам Путин. А сейчас настало время демонстративно порадеть и за суверенитет России и особенно за власть Сюзерена, что Лукашенко с удовольствием и делает.
Ситуация парадоксальная с точки зрения формальной логики: Лукашенко журит осторожные российские элиты, а сам принимает у себя Пригожина, который еще в субботу считался угрозой этих самых элит и всего государства. Однако в этой ситуации законы формальной логики игнорировать не стоит, просто говорить прямо в Византии не принято.
В отношении Е. Пригожина, который пока (как объявлено) дислоцируется в Белоруссии Лукашенко также потенциально может получить очень мощный фактор, который, в самом крайнем случае, способен применить в своих интересах. Это тоже потенциально можно рассматривать как усиление Лукашенко, впрочем, тут могут быть самые различные разные варианты.
А вот оценки российских т.н. элит со стороны Лукашенко явно щекочат им нервишки. К аналогичной «воспитательной» работе подключился и спикер Госдумы В. Володин, который предложил выявить чиновников и олигархов, уехавших из страны 24 июня.
Разборки по поводу того, кто где «под веником сидел» и в каком «бизнес-джете» улетал из страны предстоят знатные: запрос на них сверху уже пришел.
Основной смысл ночного обращения главы государства к гражданам не столько в словах, за которыми многие ищут скрытые смыслы, сколько в демонстрации самого факта обращения на фоне верных силовиков.
Сигнал предельно простой: вся силовая рать подконтрольна и лояльна главе государства. Обществу тоже спасибо, видимо за то, что не повелось на демагогическую риторику Е. Пригожина и не дало бунту перерасти в гражданскую войну.
В лояльности всяких губернаторов и гражданских министров у Сюзерена сомнений нет, а вот силовики требуют особого подхода и уважения. Именно оно и было оказано.
Второе за три дня обращение В. Путина по поводу событий 24 июня показывает насколько значимым они оказались в восприятии президента. Причем не только само по себе, но и по факту переосмысления происходящего и необходимости недопущения чего-либо подобного впредь. Мер на этот счет и ждут от силовиков, которые сейчас выглядят как главные бенефициары происходящего: ожидаемо.
Релоканты & Эмигранты: какая конфигурация нужна властям
Помощник президента России М. Орешкин на ПМЭФ: половина россиян, уехавших из страны после объявления частичной мобилизации, уже вернулись в страну. Возвратный поток, действительно, наблюдается, так как многие релоканты банально уезжали переждать и не имели достаточно количества ресурсов для длительного пребывания за границей. Но и масштаб эмиграции значителен. Минимальные его оценки характеризуются цифрами в сотни тысяч человек, а, скорее, речь идет примерно про 0,5 млн чел.
Полное перекрытие потока уезжающих не нужно властям. Несколько огрубляя ситуацию можно сказать: релоканты властям не нужны, а эмигранты – рассматриваются как необходимое зло.
Те, кто имеет особое мнение, не согласен с политикой государства и имеют экономические возможности для отъезда из страны – будут уезжать по-прежнему. Происходит, скорее, не перекрытие потоков для возможности отъезда из страны, а сокращение возможностей для формирования таких граждан: независимый от властей бизнес, неподконтрольные государству масс-медиа, очаги либерального высшего образования все это в значительной степени истощается.
Этатизированный и полностью зависимый от государства социум будет производить желающих уехать из страны по политическим мотивам в гораздо меньшем объёме. А отъезд подпитавшихся из кормушки государства экс-бюрократов и околовластных деятелей, или талантливых, но аполитичных, айтишников, как правило, происходит тихо и не наносит урона общественно-политической ситуации.
Не официальный, но работающий лозунг: «не согласен – уезжай» сохраняет свою актуальность, в силу ресурсных возможностей, примерно для 2-3% граждан. Для остальных эмиграция – невозможна.
Прекращение России в закрытую страну северо-корейского типа не предполагается, ведь в таком случае вероятен вариант закупорки каналов по которым из страны утекают не только деньги, но и несогласие. Власти за последние 10-15 лет научились вымывать из страны протестные сегменты достаточно успешно. Отток уезжающих – это тоже, в определенной степени, инструмент повышения уровня лоялизма социума и рейтингов доверия руководству страны.
С другой стороны, в Европе количество россиян и русскоязычных граждан сопоставимо с населением небольшой страны, входящей в Евросоюз (типа Словакии, а, возможно и даже Венгрии). И тут у западной политической элиты встает вопрос как работать с этим сегментом альтернативного русского мира.
Попытки наделения несистемной оппозиции правом политического представительства над эмигрантами идут, но очень робко. Как историческое явление, альтернативный/прозападный Русский мир не сложился, а перед глазами исследователей яркий пример. Волны белой эмиграции сто лет назад так и не привели к чему-то существенному в политическом смысле.
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О влиянии фактора приближающихся президентских выборов на ключевые политические процессы в России
До выборов президента России остается девять месяцев: очевидно, что их результат сейчас является абсолютно предсказуемым, но тут важно оценить, какое влияние будут оказывать этот фактор на другие процессы.
Глава государства в последнее время много говорит о том, что нужно повышать благосостояние граждан: вероятно, здесь идет реагирование на реальную социологию (а не на византийскую, которую публикуют сертифицированные полстеры). Действительно, имперский проект России в нынешних условиях не будет давать ожидаемого в начале 2022 года эффекта, но и заменить неоимперскую мечту на стандарты растворяющегося общества потребления для усредненного большинства социума тоже вряд ли получится. Экономика не в том состоянии, да и ресурсный пирог истощился, плюс очень многое тратится на геополитику.
Но на что-то социум все же может надеяться. На мой взгляд, это «что-то» можно сформулировать так: стремление власти избежать новых волн мобилизации и прочих шок-факторов. Тезис тут простой: по мере приближения к президентским выборам вариант с новыми волнами мобилизации будет все менее и менее вероятен. Это не исключает возможности того, что все-таки мобилизационные мероприятия будут, но власти явно и искренне постараются этого избежать. Например, губернаторы уже много месяцев подряд реально делают достаточно много для того, чтобы закрыть поставленный план по добровольцам.
Другой аспект: решится ли власть на усиление контроля и давления за региональным и муниципальным уровнями перед президентскими выборами? Полагаю, что нагрузка на губернаторов и мэров возрастет, но, скорее всего, не с точки зрения эффективности решения социально-экономических задач, а с точки зрения наращивания рейтингов поддержки главы государства. Муниципальное и региональное госуправление минимизацией критики в свой адрес занимается активно и добивается в этом определенного результата, но положительно на качество решения самих локальных проблем в регионах это, чаще всего, не влияет. В этом плане ожидается, что «Единая Россия», «Народный фронт» и правительство перед выборами немного усилят давление на региональные администрации, но вряд ли это даст какой-то ощутимый эффект.
Федеральные кураторы прекрасно понимают, что ресурсные возможности регионалов и, тем более, муниципалов, резко ограничены и вряд ли будут ставить им нерешаемые задачи. Также не стоит ждать массированной антикоррупционной кампании: опять-таки не те условия. Скорее, перед выборами главы государства губернаторов и мэров нужно представлять как эффективных и сильных управленцев и настоящих патриотов. А они, в свою очередь, покажут, как говорят византийские политологи, «управляемость электоральными процессами». В этом плане я бы сказал, что у губернаторов не все так плохо: СВО и грядущие президентские выборы дают им возможность отчитаться о проделанной работе первостепенной значимости с точки зрения руководства страны.
Про формы поддержки малого бизнеса и прочую риторику власти последних лет и говорить не стоит. Институционализация мобилизованных и их семей как отдельного направления социальной политики уже произошла: здесь тоже кардинальных изменений ждать не стоит. А по объёму прямых выплат населению (например, семьям с детьми) можно будет судить: насколько властям важно лоялизировать граждан перед главными выборами в стране. Некоторые выплаты будут, но обширных вряд ли стоит ожидать. При этом у властей всегда есть возможность умножить прямые выплаты гражданам и повысить лояльность к себе, но, похоже, это перед выборами главы государства делать не планируют.
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О евразийскости вместо европейскости в современной России
Перепрошивка идентификационной стилистики социума и отход от позиционирования России как европейской страны (наиболее заметное в 1990-е и 2000-е гг.) в сторону евразийскости проходит вполне успешно, но долгосрочные перспективы у такой стратегии, что называется, поднебесные.
Согласно историософу А.Д.Тойнби, Россия – это цивилизация, имеющая родственные связи с западной. Корни у них одни: греко-римские и христианские. Учитывая современные реалии можно говорить о России как государстве околоевропейском, наряду, например, с Турцией. Но если, например, Р.Т.Эрдогану нужно амортизировать негатив в крупных мегаполисах страны – он заигрывает с Евросоюзом, а В.В.Путину в нынешних реалиях целесообразнее подчеркивать евразийский путь страны.
Налет вестернизации российский социум стирает с себя достаточно успешно. Западно-европейские автомобили сменяются китайскими, поездки в Европу бомонду заменяет Дубай, западных фильмов в стране стало меньше, но все равно они есть и, при острой потребности, посмотреть их можно. Ну а про участие российских футбольных клубов в Лиге чемпионов можно пока забыть, хотя спортивные функционеры не торопятся переходить в азиатские лиги. Заменители «Coca-Cola» и «McDonald’s», с некоторыми финансовыми и качественными потерями, найдены.
Нынешнее состояние – явное переходное. Правящий класс активно пытается импортозаместить досуг российского общества и уменьшить влияние западных моделей потребления и стилей жизни. До китайских сериалов по центральному ТВ (как в Казахстане) пока еще не дошло, но это в будущем совсем не исключено.
Еще одна тенденция, вымывающая из российской социальности остатки европейскости: отток из страны образованных граждан, ценящих не только красоты Дубая и Пекина, но и культуру европейских городов и местное самоуправление. Самостоятельный и свободолюбивый средний класс в европейском понимании слова заменяется усредненным, как в Китае или в СССР, главная добродетель которого – много работать.
Все эти процессы осуществляются безболезненно по причине высокого уровня антизападных настроений, которые после 24 февраля 2022 г. набрали свои обороты. Это - с одной стороны, а с другой: Россия остается государством с экстенсивной экономикой, ориентированной на отток ресурсов. В этом плане лишать себя западного крыла и замыкать все на Восток – не самое лучшее стратегическое решение. Реанимация контактов с Западом и возобновление нормального экономического взаимодействия в перспективе 5-10 следующих лет выглядит как достаточно вероятная, тем более, что это же необходимо для снижения зависимости от поднебесных ханьцев.
За последние четыре века только, пожалуй, правление Ивана Грозного ознаменовалось жестким разрывом с Западом и борьбой с латинянством на фоне провальной Ливонской войны. Даже в период Холодной войны взаимодействие с Западом шло, тем более, что Восточная Европа была под контролем СССР.
Повторение изоляционного сценария маловероятно, однако, антизападные настроения выступают значимым фактором сохранения власти правящим режимом и будут поддерживаться ими. Конструкция имеет возможности стать устойчивой на долгосрочную перспективу, так как удовлетворяет экспортные аппетиты номенклатуры и позволяет держать социум в самобытно-мобилизационном состоянии. Но тут многое будет зависеть не столько от хода СВО, сколько от контура глобального противостояния США и Китая. Вполне возможно, ханьцы будут активнее провоцировать изоляцию России от Запада, так как это отвечает их интересам.
Амортизация неравенства & Правая повестка
Левые настроения в России часто характеризуют посредством термина «социальная справедливость», популярность которого есть, во многом, следствие реакции всех слоев социума на высокий уровень экономического неравенства.
С начала СВО идет отчетливое усиление правого крена в идеологии и апелляция к национальной гордости как таковой. Это в чистом виде правая повестка, которая, тем не менее, способна впитывать концепты левых настроений и, например, представления о социальной справедливости. В рамках этой логики все преломляется в неизбежность столкновения России и Запада для обеспечения национального суверенитета и справедливости в мир-системе (многополярное мироустройство).
Марксизм как система знания проник в Россию в 1870-х гг., а уже примерно через десять лет семена идей оформились в систему политического действия левого толка, которая привела к протестам, политтеррору, а в конце концов революции и формированию узкой прослойки номенклатуры, которая под этикеткой Марксизма-Ленинизма правила страной семьдесят лет.
Высочайший уровень экономического неравенства, действительно, заставляет некоторых говорить о потенциале классовой борьбы и рисках, например, прекаризации современного социума. Прекариат, как класс трудящихся, не имеющий постоянной занятости и не уверенных в завтрашнем дне, в нынешних условиях не растет и это добавляет российскому социуму некоторой устойчивости.
Сейчас на рынке труда ситуация такова, что спрос на высококлассных специалистов высок, а рабочие места для остальных есть. Это напоминает советский период, когда большинство получало мало, но про риски потери работы думали еще меньше. Что-то подобное постепенно формируется сейчас и это деактуализирует прекаризационные риски.
Другой риск актуализации негатива из-за неравенства был заметен с начала СВО, но был купирован тем, что региональные и муниципальные чиновники начали уходить в зону боевых действий (по очень разным причинам и в разном фактическом положении). Социуму было показано, что участвуют в военных действиях и люди с должностями и деньгами, а не только глубинный народ. Все это успешно нивелировало возникший было негатив.
При этом СВО привела к тому, что деньги пошли к категориям населения (в основном жители региональной периферии), которые ранее их не получали. Это работает на некоторое снижение тренда на рост экономического неравенства, которое увеличивается после каждого кризиса в России (1998 г., 2008 г., 2014 г., ковидный). Сейчас же идут процессы усреднения социума и консолидации вокруг право-патриотической повестки. Теперь же, похоже, трансляции этого мейнстрима не должен препятствовать никто из интеллектуалов.
«Мораторий» & Сигналы: что можно «продать» социуму (без знака вопроса)
Ситуация, когда сам месседж важнее его содержания: разгоняется тезис о том, что власти перед выборами главы государства в 2024 г. обсуждают возможность «моратория на непопулярные решения».
Главное здесь не сам, малопонятный и никак не конкретизированный «мораторий», а избегание новых волн мобилизации и обуздание инфляции, которая разгоняется все сильнее. Но ни про то, ни другое ничего не говорится.
Росстат отчитывается о темпах инфляции, которые имеют мало отношения к реальности, особенно если сопоставить текущие цены на мясо, молоко или автомобили с ценами лета 2022 г. или лета 2021 г. А курс рубля по отношению к доллару и евро никак не укрепляется даже после повышения ключевой ставки Центробанком.
С частичной мобилизацией у властей, учитывая грядущую президентскую кампанию, остается окно «возможностей» в виде первых двух месяцев осени, но и это выглядит как слишком рискованный и крайне непопулярный вариант, к которому постараются не прибегать.
Сама формулировка про «мораторий» предполагает, что власть понимает: социум желает быть оставленным в покое и даже демонстрирует какое-то стремление это обеспечить, хотя бы на небольшой срок, но ничего гарантировать не может и не будет это делать. И где-то за гранью понимание остается вопрос, зачем же властям вообще принимать непопулярные решения…
При этом главный смысл этого сигнала про «мораторий» не обществу, а бюрократии и околовластным группам. Нужно дать понять чиновникам, силовикам, бюджетникам и околовластным олигархам: президентская кампания начата, ведите себя тихо, спокойно и демонстрируете лояльность Сюзерену: ваше дело подчиняться, исполнять, а не мутить воду и шептаться по закрытым каналам в Telegram и рыскать по сторонам в поисках «преемника». То есть происходит некий нормирующий посыл, однако с учетом фактора скрытых бенефициаров 24 июня, все не выглядит так стройно и однозначно. Тем более, что СВО может поменять расклады в любой момент. И в сухом остатке то, что можно «продать» обществу: точнее, ничего.
Либералы, рассерженные патриоты & маргинализированные разговоры про мир
Одним из побочных эффектов событий 24 июня стало некоторое снижение внимания органов контроля за протестными сегментами и горсткой людей, которые внутри страны готовы выражать критику политического курса властей. Проще говоря: временно властям стало не до них.
На фоне «прощения мятежников» проводить репрессии в отношении либеральных и антивоенно настроенных сегментов стало как-то не с руки, тем более, что весь социум и до этого не поддерживал репрессии против свободы слова, а сейчас стало очевидно, что угрозу национальной безопасности представляют не западники и либералы, а милитаризированные акторы, которые могут выпасть из-под контроля государства.
Однако этот эффект лишь временный: устоявшаяся повестка и нажим на социум и дальше вероятен. В том числе и точечные зачистки тех, кто выступает откровенно против власти.
Более того, вмешательство государства с помощью стримингового сервиса «Яндекс-музыка» в вопрос о том, что слушать россиянам – это не предел. Скорее всего, в скором времени депутаты Госдумы обеспокоятся и тем, что читает просвещенный сегмент российского социума. Вполне можно допустить, что легально выпущенные и распроданные книги посвященные, например, гендеру, вопросам Второй мировой войны, а также книги, написанные на другие темы, будут подвергнуты цензурирующим попыткам.
И дело тут не в социальном эффекте, он минимален, а в распространении инерции государственного доминирования над социумом. Тиражи научных монографий интеллектуалов в 1-2 тыс. экземпляров с точки зрения общественных настроений почти не опасны, но борьба с ними возможна так как системе нужно с кем-то и чем-то постоянно бороться. Общество нужно держать в соответствующем тонусе…
Впрочем, многие считают, что бороться в скором времени властям придется с рассерженными патриотами, а системные либералы типа Венедиктова тут окажутся очень востребованными. Но скорее власти будут опираться на утомленное аполитичное болото, которое позволяет проводить любые решения в любое время. Для того, чтобы рассерженные патриоты представляли собой силу нужно чтобы социум, был не только имперским, но и пассионарным. Российский же социум имперский по сути, но пассионарностью не обладает.
Кстати, то же самое про пассионарность относится и к Украине, граждан которой консолидировали на основе антироссийской повестки, но там усталость от СВО еще большая, как бы не старалась их пропаганда и не кормила обещаниями о скорой победе и прогнозами о том, что Третий Рим вот вот падет.
В рамках диалектической конструкции единства и борьбы противоположностей российское и украинское общества проходят примерно схожие стадии своей эволюции в рамках общей социосистемы, но и там, и там про достижение мира/перемирия не дают говорить властные структуры, которые доминируют в общественном сознании.
Позволение ввести миротворческую повестку в масс-медиа означает коррекцию общественных настроений в течении буквально пары недель. Причем и в России, и в Украине, но пока этого делать никто не собирается.
Усредненное постпотребление & Ханьцы с флажками
Российский социум находится в переходном состоянии от общества постпотребления к обществу с ограниченным потреблением, а падение реальных доходов населения компенсируется усредненным положением для большинства граждан.
С образом про европейский средний класс (с доходами на уровне бюргеров Чехии или Португалии) в масштабах всей страны расстались уже давно, примерно в 2014 г. Сейчас идет формирование среднего, точнее, усредненного класса северо-евразийского типа и тут аналогии с Китаем вполне отчетливы. Этот класс лишен всякой политической воли и субьектности, но хочет иметь возможность жить своей жизнью и зарабатывать путем сверхурочного труда и своего здоровья.
Усредненный класс – это не классический европейский средний класс, который имеет возможности для выражения своей позиции и недовольства. Люди, отнесенные к усредненному классу, ощущают падение доходов или отсутствие роста, но обоснованно склонны считать, что так происходит со всей страной и надеются на улучшения в отдаленной перспективе. Последнее нужно для того, чтобы не опускать руки и выживать в условиях неблагоприятной экономической конъюнктуры. Это крайне востребованное качество для российских граждан в постсоветский период.
Из основ социальной теории известно, что устойчивость положению общества придают не столько падение или рост доходов, сколько устойчивый средний или усредненный класс и национальная идея. Опросы показывают, что ответ «наши доходы такие же как и у других» характерен для 55-60% россиян. Это и есть усредненный евразийско-суверенный средний класс в условиях СВО, который укрепился сотнями тысяч семей участников СВО. Это основание пирамиды, на которой зиждится доминирование власти и нельзя сказать, что оно шаткое.
Ни о каком обществе потребления речь не идет, и характеристика постпотребление тоже носит ограниченный характер. В этом плане замещение качественной западной продукцией китайским ширпотребом и фейками (от айфонов и бритв) – характерная черта текущего «параллельно-импортируемого» потребления. Китайское удешевление (с соответствующим качеством) создает условия для долгосрочного доминирования ханьцев в России. Тем более, что курсообразования юаня – это не курсообразование «токсичного» доллара: здесь ханьцы могут проводить свою политику и навязывать свои условия, но сейчас им важно закрепиться на российском рынке и расставить, что называется, флашки.
Вывод: нынешнее общество с его обширным усредненным классом лишенным политической субьектности готово не только к диктатуре, но и к китайской системе рейтингования подданных с ее жесткими запретами для людей с низким социальным рейтингом. Сейчас это даже не осознается в качестве не только проблемы, но и вероятного горизонта развития российского социума.
И даже если «никто 1937 г. не хочет» его вероятность в силу исторических законов возрастает по мере ухудшения экономического положения страны: эти процессы реализуется в силу закономерностей, а не желания отдельных акторов, лишенных исторической субьектности. Но это, по-прежнему, во многом вопрос воли Запада и номенклатурно-олигархических разборок, в рамках которых общий вектор еще полностью не сложился и может быть изменен.
Философия терпения & Обволакивающее формирование вкусов
СВО возвела в положение сверхценности российского социума статус патриотизма, под которым официальным дискурсом понимается прежде всего поддержка военных действий и вера в окончательную и непоколебимую Победу.
Однако по мере затягивания ситуации понадобится и другая общественная ценность, которую можно обозначить как терпение. Здесь ничего нового нет, к терпению русского народа апеллировал и И. Сталин, да и В. Путин в мае 2020 года просил россиян «родные мои потерпите», имея ввиду коронавирус.
Вообще, концепт терпение в российской социокультурной среде не противопоставляется обычной жизнедеятельности. Для западного общественного сознания характерна позиция: либо жить, либо терпеть, но для России иное. Общим местом в истории страны стало положение о том, что жить – это и значит терпеть. Лишения, ограничения, санкции, инфляция и далее по списку, все это уживается в общую линейку экзистенциального бытия десятков миллионов россиян.
В этом плане у российского социума выработаны вековые алгоритмы терпения и адаптации к неблагоприятной среде (географической, экономической, эпидемиологической, политической). Однако сам стоический концепт терпения имеет ограниченный эффект с точки зрения апелляции к обществу, так как он очень четко отсылает к пацанскому «терпила», а тут негативные основания отчетливо проявляются. При этом значимость насилия в социуме возрастает (со всеми социальными последствиями), что очень симптоматично.
Власти не часто сейчас апеллируют к терпению русского народа, а предпочитают делать вид будто все происходящее нормально и все спокойно. Неудивительно, что и утомленное общество вторит и откликается на эти симулякры стабильности и делает вид, что все, действительно, спокойно. Между тем очень высокий уровень бытовой агрессии порождает отчетливое либертарианство атомизированного социума в рамках которого наблюдается возрастающая готовность защищать себя и свою семью.
Очевидно, что в этих условиях мобилизационный потенциал (не только в военкоматном, но и в более широком смысле слова) крайне ограничен на него и не рассчитывают, а вот терпеть социум готов и номенклатура это прекрасно понимает и чувствует. Социум готов терпеть, прежде всего, но терпеть социум готов. Прежде всего за счет ухода от государства в режим столь желанной оставленности в покое. Но опция «чем реже трогать народ – тем тише он будет» – не просматривается на горизонте.
Общество продолжает быть объектом планомерной и мягко-обвалакивающей обработки: от репертуара постановки театров и содержания телесериалов и вплоть до модерации музыкальных стриминговых сервисов из которых неполиткорректное удаляется. Такая модель в условиях ликвидации возможностей для осмысленной исторической и общественно-политической рефлексии оказывается абсолютно работающей с точки зрения подконтрольности социума на долгосрочную перспективу. Ханьские социальные технологии управления общество плотно входят в жизнь Византии…
Постсистемная реальность: дисбалансы, насилие & ханьцы на горизонте
Затянувшееся спецоперирование логично переходит в состояние трансфера власти, который броско можно обозначить «византийская президентская кампания». Сроки и нюансы этой кампании не ясны, но то, что она идет – сомнений нет.
Между тем, внутри страны постепенно складывается новый консенсус общества и власти. Его можно было бы определить так: кланы внутри верхушки разбираются сами с собой и не апеллируют к обществу, а простой народ живет своей глубинарно-аполитичной жизнью. Живет и выживает несмотря на инфляцию, СВО и другие сложности.
Этот консенсус всеми осознается как желаемый и необходимый, но вряд ли он может быть соблюден полностью в условиях постоянной чрезвычайщины. Об этом свидетельствует не только события 24 июня и предшествующие ему апелляции к глубинной справедливости со стороны Е. Пригожина. Насилие, согласно философу Х. Аренд, последний и самый неэффективный инструмент политики, но его время в России пришло. Другие социальные регуляторы просто не действуют.
В условиях дисбаланса власти никакие прозрачные правила игры не работают и работать в принципе не будут. Более того, проигравшая президентские выборы в Византии сторона, с высокой долей вероятности, будет апеллировать к обществу, но не найдет понимания у аполитичного болота. Внутри т.н. элиты возможны самые драматичные реконфигурации и формирование альянсов.
Согласно данным иноагента «Левады» 58% респондентов считают, что худшие времена еще предстоит пережить. Аполитичный российский социум отнюдь не лишен политического чутья и прекрасно понимает логику процессов, хотя и предпочитает не вникать в их нюансы. И эти цифры опроса лучше всех остальных показывают комплексную оценку обществом происходящего.
Для придания устойчивости системе нужно не закручивание гаек, а широкая коалиция бенефициаров и удовлетворение общественного интереса. С этим с каждым месяцем (учитывая падающую динамику поступления валюты в страну) все сложнее. Ресурсный пирог сужается и становится доступным все меньшему кругу лиц. Реконфигурации неизбежны и все в верхних эшелонах власти готовятся к ним.
Уже заговорили о включении Китая в союзное государство, наряду с Белоруссией. Понятно, что такие проекты пока выглядят как торг с Западом которому такой авторитарный мега-альянс в Евразии никак не нужен. Однако постсоветский демократический транзит со стороны США был прерван провальным вторжением в Афганистан в начале 2000-х гг. и в целом оказался не очень успешным (в орбиту Запада включилась только Восточная Европа). Сейчас все это оборачивается тоталитаризацией авторитарной Северной Евразии и новой холодной войной.
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
500 дней СВО как условие трансформации социума
Одна из официальных концепций российского социума в условиях длительной СВО заключалась в том, что произойдет переплавка, исключение непатриотичных сегментов (релоканты, эмигранты, ушедшие во внутреннюю оппозицию несогласные и «западники») и кристаллизации социума милитаризированных патриотов. 24 июня она потерпела очевидный крах. Именно эти милитаризированные патриоты представляют собой наибольшую опасность для власти. Члены правительства (и не только) активно отчитываются о том, что половина релокантов вернулись в страну. Посыл простой: социум постепенно становится таким, как был раньше, но это не так. Ключевые процессы, меняющие социум, на мой взгляд такие:
1. Усиление цензуры/самоцензуры. Общество «очистилось» от значительного элемента критики со стороны структур социального недовольства, но качество госуправления от этого не выросло. Это видно по муниципальному, региональному и федеральному уровням. Серая зона в виде параллельного импорта выросла значительно, равно как и неподконтрольность чиновников социуму. Уровень цензуры и самоцензуры эффективно укрепляет патриотический консенсус и ведет к минимизации публичного несогласия. Обществу навязывается оптика монолитности.
2. Усредненные глубинарии вместо среднего класса. Власть и до СВО своей политикой размывала средний класс, а сейчас этот процесс стал особенно заметным. Главной опорой власти ожидаемо стал глубинный народ и жители региональной периферии, которые оказались наиболее отзывчивыми на мобилизационные планы. Деньги пришли на региональную периферию. Понятно, что это сопровождается и смертями мобилизованных родных и близких, но в целом такое положение дел, скорее, устраивает, чем не устраивает глубинариев.
3. Уход «западников». Впервые со времен позднего сталинизма выражать позицию сотрудничества и развития мирных контактов с Западом просто некому. Есть диссидентский дискурс, но внутри России эта позиция почти никем не представлена. Истощающийся российский средний класс не может воспроизводить уровень и образ мыслей западного среднего класса, а на уровне привилегированных слоев происходит замена западного образа мысли на эмиратско-китайский. В нем есть место роскоши, нарциссическому превосходству, мегапотреблению и множеству психологических комплексов, но нет места таким благам как социальный прогресс, конкуренция общественных мнений, равенство, экология, постматериальные ценности, качественное гуманитарное образование и т.д. Проще говоря, «Бентли» и «Гуччи» - да, раздельный сбор мусора и публичные слушания по вопросам местного самоуправления - нет.
4. Демография и аномия. Социум не уверен в своем будущем, и лучшим показателем тут является не византийская социология, а динамика роста рождаемости, которая по этому году одна из самых худших за последние десятилетия. Потенциал для развития аномии в социуме возрастает. Кстати, и роль выходцев из Центральной Азии будет возрастать. Возможно, и до притока северо-корейской рабочей силы уже недалеко.
5. Проникновение государства в частную жизнь. Долгое время правящий класс давал понять, что не вмешивается в частную жизнь россиян. Сейчас государство меняет не только политические вкусы россиян и через подконтрольные структуры демонстрирует готовность цензурировать музыку и досуг общества. Эта интервенция идет успешно, и позиция правящих технократов относительно того, что социуму можно навязать не только любую оптику, но и любые вкусы, получает все большую поддержку.
Тоталитарным социум не стал, аполитичность по-прежнему доминирует, но утрата многообразия и милитаризация вкупе с антизападным и прокитайским векторами делают неминуемым дальнейший дрейф в сторону тоталитарности. Эта тоталитаризация (не резкая, но постепенная) нужна всей номенклатуре, в том числе и тем, кто отчетливо пытается провоцировать трансфер власти до 2024 г. и «раскачивает лодку» бунтами, девальвацией рубля и прочими действиями.
Траектория накопления структурных сложностей: дисбалансы & тупики
Из-под контроля вышел не только Е. Пригожин, но и «подкрепившийся суверенитетом» рубль, а также параллельный импорт и многое другое. Аполитичный социум взирает на все это в режиме выученного безразличия/беспомощности. Любимое средство власти бетонировать проблему или заливать ее финансами пока еще работает, но все хуже и хуже.
В начале СВО проблема была типологически схожей, но тогда власть вышла из нее за счет накопленных ранее ресурсов и упрощения конструкции (усиление полномочий губернаторов, окрик контрэлитам не мутить воду, усиление цензуры и подавление всякого протеста и т.д.). Сейчас все эти режимы работают, но структурные сложности все равно копятся.
В этих условиях вновь важное значение приобретают рейтинги доверия власти, причем не те, что «фиксируют» византийские социологи, а реальные. Собственно, именно поэтому вновь заговорили о посещении главой государства регионов («хождение в народ»). Показательно, что открытие дорог, заводов и прочих инфраструктурных проектов не обходится без видео связи с главой государства, что также призвано повысить его рейтинги.
По тому как различные представители власти комментируют ситуацию с резко ослабевшим рублем становится понятно: позориться и терпеть публичные брифинги, на которых ничего толком сказать нельзя, глава ЦБ Э. Набиуллина и министр финансов А. Силуанов согласны, но делать ничего не будут, так как не могут.
Стадия накопления структурных проблем и риски того, что их количество перейдет в совершенно иное качество продолжается. Мятеж 24 июня мультиплицировал негатив по широкому спектру. Ставшее уже мемом заявление Е. Пригожина «всех вздобрили» вряд ли касается рубля и рейтингов власти. А в остальном, похоже, так и есть: всех вздобрил, клубок проблем и противоречий усугубил и тени сомнений и недоверия в высоких кабинетах усилил.
Снимать социальное напряжение и высокий уровень тревоги никто не собирается: по данным византийских социологов за последний месяц уровень тревоги, оказывается, не превышал 44-45%: и это несмотря на события 24 июня, которые имеют практически стопроцентную информированность у социума.
Инерционное развитие ситуации и ресурс «перетерпим» у власти еще остается, но в этой конфигурации проблема выборов-2024 г. является не такой уж безоблачной как это представляют византийские эксперты.
Сейчас стоит ожидать усиления работы региональных властей и правительства на рейтинги доверия главе государства, однако не факт, что эта работа пойдет бодро. А главное: в этой ситуации нужно не накачивание рейтингов, а улучшения социально-экономической ситуации и уменьшение стресс-факторов. И с тем и с другим очевидные сложности, но путь в тупик может быть долгим/очень долгим.
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О «24-х июня»: которые произошли и которые еще могут не произойти
События 24 июня дали многомерную пищу для размышлений и анализа: по завершению первой постмятежной недели у аполитичного социума вполне безмятежное настроение («как обычно»), но у элит – нет. Они напряжены и озабочены. Причем, озабочены, скорее, не только разборками и боязнью внутренних санкций, но и тем, что понимают/чувствуют исчерпаемость ресурсов для инерционного варианта развития событий.
Отсутствие отставок и назначений по итогам событий 24 июня - сам по себе серьезный индикатор того, что инерционный курс будет продолжен со всеми вытекающими рисками, хотя и с возможностями для краткосрочной (в лучшем случае – среднесрочной) стабилизации. Простая диалектическая истина - спецоперирование порождает мятежников, которые угрожают легитимной власти – остается непроговоренной и не отрефлексированной. Никто ее не артикулирует, но многие понимают. Запрос на мир и завершение СВО приглушен и не может быть выражен.
Признаки приближения «смутного времени» есть. Затягивающаяся СВО есть: параллели с Ливонской войной проводить рано, но тем не менее. Попытки бунта есть, но гражданской войны нет. Потому что нет граждан, а есть аполитичные подданные. Они всегда будут стараться остаться в стороне, и это устраивает все элиты. Общество готово не вмешиваться и апелляции к нему достаточно слабые.
Одним из последствий мятежа 24 июня стало усиление мнения о том, что «коллективный Запад» вовсе не хочет разрушения России и не вмешивается. Тем не менее, нынешней власти антизападные настроения очень нужны, и они их могут поддерживать на должном уровне с помощью пропаганды. Уже, по сути, объявлено, что пассивная позиция Запада в событиях 24 июня объясняется нежеланием вмешиваться по принципу Наполеона Бонапарта: не стоит вмешиваться в дела врагов и мешать им совершать ошибки. Это неэтично. Однако число патриотов, задумавшихся о том, что источник противоречий российской власти нужно искать вовсе не в Западе, выросло.
Ресурс «закрученных гаек» во многом исчерпан, как и сама формулировка. В этих условиях дальнейший нажим власти на общество не даст никакого эффекта, в том числе и не застрахует от новых проявлений бунтов. А накопленное недовольство будет работать на рост сторонников радикальных изменений. Тем не менее, в симфонию всей власти и воздержания силового ресурса от дальнейшего давления на социум поверить трудно.
Самое опасное для властей в этой ситуации то, что значительный сегмент политизированной части социума убедился во мнении, что, кроме силового ресурса, никакие иные проявления властно-управленческих рычагов работать не будут. И это значит, что в случае неспособности властей резко и успешно завершить для себя СВО и снизить уровень инфляции, политическая сфера окончательно перейдет в силовую плоскость, и риски негативно-деструктивных сценариев будут нарастать. Повторения 24 июня с походом на Москву ждать больше, возможно, и не стоит, но риски того, что какой-то сегмент силового ресурса инициирует изменения с другим тактическим инструментарием, исключать явно нельзя.
Более того, можно прогнозировать скрытый саботаж гражданских по принципу «чем хуже – тем лучше». Резкое, по сути, безответственное ослабление рубля (хотя ЦБ и правительство могут управлять курсом) ведет к разгону инфляции и каскаду социально-экономических ухудшений. И это лишь один из признаков. Другим может стать рост коррупции по принципу «воруют как в последний день», а также отток капитала. Все это - структурные факторы, управлять которыми властям крайне сложно, а игнорировать невозможно.
Суверенитет рубля & траектория падения
Происходящее резкое ослабление рубля к доллару высвечивает многочисленные проблемы с бюджетом и экономикой. Ресурсы ЦБ для сдерживания ситуации не исчерпаны, но их становится все меньше.
Стоило ли сомневаться, что значения рубля за доллар на уровне 55-60 рублей летом прошлого года были эпизодическим явлением на основе которого пропаганда ловила хайп. Сейчас она просто отмалчивается на этот счет, либо обвиняет в провалах Э. Набиуллину.
В то же время Россия как страна с развитой серой зоной переходит к узбекистанскому варианту курсообразования национальной валюты при И. Каримове. В правление этого кровавого автократа в этой стране был официальный курс национальной валюты (сум), курс на черном рынке и в отчетах Минфинах (специально для отчетов Каримову).
Сейчас курс рубля по отношению к доллару и евро абсолютно управляемый и, при необходимости, его могут откорректировать, но пока этого не делают. На фоне мятежной нестабильности экспортеры не слишком торопятся продавать свою выручку, а надежды на укрепление рубля в конце июня были связаны именно с этим.
Нынешний разгон инфляции на уровне 20-30% больно ударит по кошелькам, прежде всего, бедных и усредненного класса в России, которые по-прежнему зависят от импорта (пусть даже китайского). Резкий рост инфляции – это производство (с лагом в 2-3 месяца) бедности и недовольства. Но сейчас это выглядит как меньшее зло.
Нынешняя ситуация следствие того, что на фоне мятежной нестабильности крупный бизнес откорректировал свои планы. Валюты на рынке стало меньше, а ее котировки растут. Санкции и сокращение доли выручки постепенно дают о себе знать. При этом, конечно же, ЦБ будет пытаться регулировать ситуацию, но ресурсов у него все меньше.
Обратный отскок рубля может быть связан только с сокращением возможности для импорта продукции из-за санкций, что также не сулит экономике ничего хорошего. Такие периоды в прошлом году в экономике уже были: рубль укреплялся, а структурные проблемы в экономике росли. Запад проанализировал эту ситуацию и подкрутил так, чтобы аналогичных дыр в санкционном давлении было поменьше.
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О значении событий 24 июня 2023 г. для российского общества
Полагаю, у власти просто нет иной опции кроме как попытаться попробовать поскорее заставить общество забыть о событиях 24 июня 2023 г., которые руководитель страны объявил мятежом. Общество ему в этом формально подыграет, но ощущение тревожности смутного времени будет нарастать.
Власть, возможно, впервые с пенсионной реформы (2018 г.), не знает, как продать обществу эту историю. Как свидетельство устойчивости системы? Да, конечно, это уже было сделано, но тут же встает вопрос: а почему эту систему на прочность дерзко пробуют доверенные, казалось бы, фигуры? Представлять кейс 24 июня как важную победу легитимной власти – тоже не получится. У системы госвласти хватило ресурсов и сил для того, чтобы удержать ситуацию под контролем, но определенные уроны получены. Они сразу проявляться не будут, но в будущем обязательно выйдут на поверхность.
Можно ли говорить, что социум в шоке от происходящего? Социум, безусловно, очень хорошо проинформирован о произошедшем, но ментально уже настроился на постоянные стрессы. Да, внешне люди живут своей повседневной жизнью и искренне хотят не замечать политики, но делать это все сложнее и сложнее. Диффузное ощущение неопределенности и тревоги очень сильно: количественные соцзамеры его выявляют лишь отчасти, а вот качественные – отчетливо.
История России Нового и Новейшего времени показывает, что судьба страны определялась либо на войне, либо в столицах. В этом плане важна социология ресурсной Москвы, а там жители успели напугаться и им было отчего.
Власть в России очень немного дает обществу и очень часто игнорирует его запросы, но нынешний вряд ли это делать уместно. Сейчас есть отчетливый запрос на минимизацию чрезвычайщины. Ковидные годы, СВО, частичная мобилизация, мятеж 24 июня 2023 г. – это явный перебор для российского социума, в котором, кстати, чуть менее трети населения – это пенсионеры или люди предпенсионного возраста. Общество морально и ментально устало от всей этой чрезвычайщины, хочет покоя, возможности зарабатывать, развлечений, жизненных радостей и аполитичного бытия. Если жить одним днем – это получается, а если нет – возникают диффузные тревоги по поводу неопределенного будущего. Сейчас к этим думам, помимо СВО, добавились еще и «марши справедливости». Тем более, что, как известно, справедливость можно понимать очень по-разному и даже весьма специфически.
В этом плане произошедшее 24 июня 2023 г. означает, на мой взгляд, окончательный крах мобилизационной концепции, в рамках которой в высоких кабинетах предлагают переплавить социум в горниле СВО и мобилизовать его на долгосрочную идейную борьбу с коллективным Западом. Многим стало очевидно, что этот процесс приводит к появлению «маршей справедливости», которые опасны не только для общества, но и для самой власти. Однако вариантов сойти с этой траектории развития событий у руководства все меньше. А это значит, что силовики будут бороться с любыми предпосылками «маршей справедливости»: это их новая миссия, которая, будет воспринята социумом как неизбежное явление. Возможно ли в рамках этого режима и проходящей СВО минимизировать чрезвычайщину – вопрос открытый, но, скорее всего, ответ на него отрицательный.
Промежуточное спокойствие & византийская риторика
Белоруссия никак не напоминает остров Эльбу и уж, тем более, не походит на остров Святой Елены. В Белоруссии пребывает экс-глава Киргизии К. Бакиев, но это в чистом виде малоинтересный экс-политик. Нынешний маневр с переездом в Белоруссию Е. Пригожина выглядит как промежуточный.
Мятеж не подавлен, он рассосался, в том числе и за счет переговоров. Это самый лучший из возможных вариантов для российской номенклатуры, а общество толком не успело испугаться (если не считать жителей Ростовской области и Москвы).
Ресурсы для стабилизации у власти есть, но показаны и сценарии их истощения. Это только первый акт. Скорее всего, последуют и другие: возможно с более тяжелыми исходами.
Пока же система будет работать на подчеркивание авторитета Сюзерена, но механизмы лукавого двоемыслия уже активно включены и именно они будут определяющими в придворных настроениях, а не верноподданнические заявления депутатов, губернаторов, министров, олигархов и далее по списку. Этого добра в Византии всегда хватало, но устойчивость и эффективность государственного управления обеспечивается не этой слащавой риторикой.
С точки зрения стремления к миру и перспектив завершения спецоперирования позитивных итогов нет никаких. Отрицательных, возможно, тоже.
Игры в партнерство & Остроумная отмазка для крупного бизнеса
Вопреки многим комментариям заявление первого вице-премьера российского правительства А. Белоусова звучит не как попытка еще сильнее надавить на бизнес, а «отмазать» его от новых выплат по итогам 2023 г.
Заявление Белоусова о том, что идея налога на сверхприбыль (так называемого windfall tax) в 300 млрд руб. принадлежит самому бизнесу, который получал гигантские сверхприбыли по итогам 2021-2022 гг. не несет в себе что-то новое, а выглядит как продуманное и достаточно остроумное заявление.
Сюзерен и без того считает, что крупный бизнес должен мобилизовываться и отдавать все, что попросит государство сейчас, когда идет СВО. Тем более, что и в ковидные годы и в посткрымские власти активно помогали крупному бизнесу, а сейчас ждут возвратных движений.
Формат: «все в государстве принадлежит Сюзерену» (в том числе и крупный бизнес) давно уже маячит в качестве стандарта, но никогда не реализуется полностью. Ведь такой вариант развития событий будет означать не просто уничтожение рыночной экономики, но и провалы в параллельном импорте, гигантскую инфляцию и, возможно, коллапс всей экономики.
Сейчас же идет своеобразная игра в логике жесткого, но еще не тотального госкапитализма. Власть давит и требует дать больше, а бизнес думает, как бы увернуться и поменьше платить. Ничего принципиально здесь не меняется и не может поменяться: два года назад тот же Белоусов рассуждал о том, что металлурги «нахлобучили» государство на 100 млрд. руб. и нужно подумать о том, как эти деньги вернуть: в итоге подумали и вернули.
Возможности увернуться и платить поменьше по-прежнему есть. Поэтому Белоусов и говорит, что по итогам 2023 г. прибыли бизнеса проседают и вряд ли он захочет заплатить такой налог. Именно это самое актуальное в его заявлении.
Это с точки зрения прямого, как его называет Белоусов, партнерства государства (старший брат) и бизнес (младший брат) последний ничего не может сделать. Но это в чистом виде идеологема, упаковка. С точки зрения византийских реалий возможности бизнеса по-прежнему значительны. По мере ухудшения экономической ситуации значимость бизнеса будет возрастать, но только до тех пор, пока законы самосохранения системы власти будут работать. Пока они работают.
Для молчаливо-атомизированного большинства же ситуация второстепенная: про дополнительные сборы с граждан в связи с СВО говорят лишь депутаты, в основном, для переключения внимания социума с других проблем. На повестке всерьез этот вопрос не прорабатывается.
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
Об антиэлитном запросе и возможностях его системного выражения
В России, по данным Credit Suisse, – самый высокий уровень экономического неравенства в мире: неудивительно, что в последнее время вновь заговорили об антиэлитном запросе в социуме. В первый год СВО власть отчасти удовлетворила, а отчасти потушила этот запрос за счет инфоповодов о том, что некоторые высокопоставленные чиновники в регионах и депутаты Госдумы демонстративно отправились воевать в зону СВО. Сейчас же рублевские обитатели стали объектом атак со стороны рассерженных патриотов.
Рублевская часть социума – это очень узкая, но крайне влиятельная прослойка, которая обладает доступом к распределителю государственных ресурсов и на этом формирует свое привилегированное положение. Осложняет ее статус тот факт, что борьбой с «пятой колонной» (диссиденты, несистемная оппозиция, малоизвестные иноагенты и т.д.) социум сыт по горло. До сих пор не слишком глубоко мыслящие чиновники в регионах списывают экологические и прочие формы локального протеста на «руку Запада» и «манипуляторов извне», но эта тема уже изживает себя. Государство плотно зачистило инфраструктуру гражданского несогласия, и на этом фоне все сваливать на осколки несистемной оппозиции и прочих несогласных, «спонсируемых с Запада» – только бросать камень в огород влиятельных силовиков («недосмотрели»).
Большинство несистемных уехали либо за рубеж, либо перешли в режим внутренней эмиграции. А «рублевские» - вот они: прекрасно выглядящие, купающиеся в роскоши, не желающие скидываться на нужды СВО, да еще и с высокомерными манерами. Они и их капиталы - очень хороший объект для будущих проскрипционных списков и переделов собственности. При этом та же гражданская бюрократия, представители банковского капитала и медиократия, в своей основной массе, всячески постараются показать свою значимость власти, но этого может оказаться недостаточно.
Диспозиция такова: антиэлитный запрос в социуме есть, но в задачи кураторов внутренней политики входит не допустить его масштабного выражения. Поэтому, вполне возможно, будет выработан некоторый суррогат этого процесса. Борьба с малоресурсной и полуразложившейся «пятой колонной» становится гораздо менее актуальной. Скорее, стоит прогнозировать дальнейшее обострение внутриэлитных противоречий под прицелом борьбы с коррупцией и пособничеству врагам России. Упреки по этому поводу есть в отношении многих представителей бизнес-элиты и номенклатуры. Исключенный из «Единой России» экс-депутат Госдумы М.Гаджиев, которого недавно признали иноагентом, - похоже, лишь первая ласточка. Будет продолжение.
Учитывая контроль власти над социумом, классовые противоречия актуализировать всерьез не дадут, но в этой ситуации нужны новые виноватые. Ими будут уже не «пятая колонна», диссиденты и релоканты: ими будут сами представители властных кругов, а в каком составе и с какими формулировками – они сами решат в классической битве бульдогов под ковром.
Антиэлитный запрос в социуме пока будет удовлетворяться за счет таких точечных действий. В пользу этого говорит полная слабость социума, его атомизированность и безсубьектность. В этом плане я не сильно верю в попытки натравить «глубинный народ» на «рублевских». Скорее, в среднесрочной перспективе мы увидим новые попытки кристаллизировать правящий класс под видом неосоветской номенклатуры полусталинского типа. Но эта кристаллизация, вероятнее всего, будет болезненной, с чистками и объявленными врагами Отечества. Выживут в этой переплавке элит далеко не все. Это опасная игра, которая откроет возможности для разных вариантов развития событий, в том числе - и опрокидывающих, но их бы я не переоценивал. А в том, что условия для начала такой игры созревают, – сомнений все меньше.