5415
Для мыслящих самостоятельно. Анализ процессов, а не персоналий. Дмитрий Михайличенко, д-р филос. н. Контакты: scriptoriumr98@gmail.com
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук
О перспективах политизации уехавших россиян
Уехавшие в прошлом году россияне – это массовое явление, которое влияет на общественно-политический ландшафт в стране. Уехали разные люди: часть настроены против власти, часть - антивоенно. Но большинство из них думают, прежде всего, о себе и, в целом, настроены аполитично-атомизировано. Есть среди уехавших и лоялисты, которые просто не хотят служить в армии или считают, что отсидеться за рубежом будет лучше.
Сейчас в отношении всех их и особенно тех, кто высказывается против руководства России и выбранного им курса, идет активная информационная кампания. Она дает свои эффекты и корректирует общественное мнение. При необходимости, власти в отношении уехавших смогут сформировать из нейтрально-индифферентных оценок негативные. Только побочных эффектов тут больше, чем ожидаемого результата.
Поляризация и черно-белая конфигурация по принципу «кто не с нами – тот против нас» дает определенные возможности и несистемной оппозиции. Одна из них – стремление записать в сторонники оппозиции всех, кто уехал. Однако, анализ чатов и пабликов уехавших за рубеж россиян показывает, что среди них преобладает тот же самый российский аполитизм. Да, есть высказывания против руководства страны, однако не они являются консолидирующим признаком.
Главный принцип организации этих чатов – это самоорганизация, прагматичная потребность во взаимопомощи и желание сохранить российскую культуру и русский язык. Самоорганизация используется как механизм взаимопомощи, а без этого на чужбине - никак. Это очень хорошее явление, выражение активной гражданской позиции, преодоления атомизации. Его развитие крайне необходимо для сохранение гражданского общества. Однако, далеко не все собираются использовать эти навыки в политической борьбе. Многие этого не хотят, но стигматизация со стороны госпропаганды в их адрес явно дает побочный и неприятный эффект, на который власть идет для того, чтобы вытравить из российского публичного дискурса голоса диссидентов и несогласных.
Другим эффектом от этого дискурса против уехавших является «железный занавес» внутри страны, который, в основном, пока что в головах «глубинного народа». Многим, действительно, хотелось бы, чтобы уехавшие предприниматели, люди творческих профессий и просто ЛОМы покинули страну насовсем, и про них все забыли. На их место придет конъюнктурная серая масса, которая, таким образом, хочет повысить свой социальный статус за счет избавления от конкурентов.
Сейчас запущены нарративы о том, что уехавшие, фактически - не россияне. Рано или поздно, вопрос возвращения уехавших встанет, причем, к взаимной выгоде и самих уехавших, и государства. Понятно, что действующий политрежим не позволит вмешиваться в политику несогласным, но среди уехавших много тех, кто готов жить в стране и «не заплывать за буйки». В то же время сейчас создаются условия чтобы таких было все меньше. Чем более агрессивным и токсичным является дискурс в отношении уехавших – тем больше уехавшие будут политизироваться и подпитываться идеями не пропаганды и официальной власти, а несистемной оппозиции и диссидентов.
Конфигурация в этом вопросе определена, но дальнейшая динамика - пока не совсем. Власти запустили стигматизирующий дискурс, прежде всего, для того, чтобы удержать тех, кто еще не уехал, но чем дольше он транслируется, тем больше негативных и даже деструктивных побочных эффектов он в себе несет. Логично было бы ждать сворачивания этого дискурса, однако, скорее всего, он будет только нарастать.
Взгляд в историю: Рахимов & Диалектика эпохи парада суверенитетов
Смерть знаковой фигуры эпохи «парада суверенитетов» экс-президента Башкирии Муртазы Рахимова в возрасте 88 лет – это повод порассуждать о траектории развития госуправления в России.
Во второй половине 1990-х гг. такие как Рахимов, Шаймиев (Татарстан), Россель (Свердловская область) и другие «феодальные» князьки и ханы имели огромные полномочия и контролировали даже МВД в своих регионах, а с федеральным центром разговаривали на равных, а порой и игнорировали его.
Многие считают, что это вопрос личной слабости Б. Ельцина, однако, базовым фактором, конечно же, были низкие мировые цены на нефть: когда они пошли вверх появилась возможность создать государственную вертикаль. Но, главное, тут конечно же, политическая воля В. Путина, которая была направлена на централизацию ресурсов государства, которая позднее ре-актуализировала имперские амбиции.
Тогда же, в середине 1990-х гг., никакой вертикали управления не было, но была конкурентная политика. В ней было все: и дебаты, и Чеченская война, и болезненный поиск компромиссов. Перелом в пользу федерального Центра наступил только в 2000-х гг.
Много написано про опасную тенденцию сверхцентрализации России, которая характеризуется ассиметричной концентрацией ресурсов: столицы пухнут от ресурсов, а регионы бедствуют. Однако в эпоху «парада суверенитетов» никакой сверхцентрализации не было, но и здорового баланса сил в отношении «Центр – Регионы» также не наблюдалось.
Все дело в том, что такие как Рахимов активно вытравливали местное самоуправление, небольшие ростки демократизации социума уничтожали на корню, а выборы проводили по-туркменистански.
В противостоянии «Центр – Регионы» отсутствовало общество и его интересы: как следствие, централизованный или регионализированный исход этого процесса имел свои особенности, но, по сути, одинаково игнорировал базовые интересы социума и его претензии на политическую субьектность. Впрочем, сейчас уже про эту субьектность почти не говорят, а утвердившимся является мнение о аполитичности российского социума.
И еще немного про Рахимова: он активно применял националистическую стилистику. По образу мыслей националистом он не был, но маска, если ее долго носить, прилипает к лицу. Также Рахимов поддержал ГКЧП негласно в 1991 г., но быстро сдал назад. Его коллега и визави из Татарстана М. Шаймиев был более проницателен и политическим более мудр. И получил гораздо больше политических дивидендов для себя и своей республики.
И Татарстан, и Башкортостан регионы с сильной нефтянкой, однако татарстанским элитам удалось ее сохранить в своих руках, а огромный топливно-энергетический комплекс Башкирии перешел в руки сына Рахимова – Урала, который у него позднее, достаточно быстро, отняли. Этот сынок сейчас купается в роскоши в Австрии, а в России давно уже объявлен в розыск и сейчас не сможет даже приехать на похороны своего отца.
P.S. Диалектика отношений Центр – Регионы в России такова, что новая регионализация вполне вероятна в перспективе 5-10 лет, но без местного самоуправления и институтов гражданского общества она, к сожалению, обречена на формирование новых региональных автократий и полуфеодальных государственных конструкций.
Вест-Индские аналогии & Воля Сюзерена
Еще до начала СВО критический по отношению к руководству страны дискурс характеризовался упреками в неудачном имперском строительстве и сравнении России с классическими империями модерна, находящихся в стадии заката. Однако есть еще один вектор не прямых, но очень интересных исторических аналогий, игнорировать который не стоит.
Ост-Индская и Вест-Индские компании – по сути, представляли собой в XVI-XVII вв. симбиоз государственных образований и крупных корпораций, ориентированных на максимальное извлечение прибыли, экстенсивную эксплуатацию ресурсов и модель жесткого колониального доминирования.
При этом Вест-Индская компания была гораздо менее эффективной и успешной в экономическом плане, но более воинственно-агрессивной и идеологизированно-религиозной. Именно с ней связывается активная колонизация т.н. Голландской Бразилии, Гвианы, Суринама и ряда территорий в Западной Африке, которая сопровождалось усиленной христианизацией и скрепным дискурсом.
Вся история Вест-Индской компании до момента ее поглощения Нидерландским государством в конце XVIII в., представляет собой, по словам ведущего теоретика мир-системного анализа И. Валлерстайна, сочетанием воинственности и торговли. Чем менее успешным являлись экономические проекты – тем больше была воинственность этой компании, имевшей все атрибуты псевдо-государства.
Прямые аналогии с современной Россией не уместны, однако ритмика развития заслуживает внимания: неудачные экономические проекты вызывают большую агрессивность и воинственность.
Ув. Толкователь на многих примерах обосновал другой тезис о том, что Россия спецоперирует при высоких ценах на нефть, а при низких заканчивает и становится миролюбивой. /channel/tolk_tolk/14341
С точки зрения мир-системного подхода – так и есть, однако нынешняя конфигурация основана прежде всего на воле одного Сюзерена и нескольких его советников.
Уже сообщается, что российская нефть бренда Urals 6 января 2023 г. продавалась по цене в полтора раза ниже установленного ценового потолка – $37,8 за баррель, при этом нефть марки Brent в этот день торговалась на уровне $78,57.
Если такая конъюнктура, вызванная санкциями и эмбарго со стороны Запада, сохранится достаточно долго – это неизменно приведет к ослаблению милитаристской пассионарности, подрывом которой у России Запад и занимается с помощью Украины и затянувшейся СВО.
Однако, полагаю, быстро это не произойдет: конфигурация сейчас держится не только на экстенсивном базисе и необходимости продавать товар на экспорт, но и на воле Сюзерена и его обиде на Запад.
В этом плане правящий класс вполне может потратить несколько лет на то, чтобы жить себе в убыток и высасывая ресурсы из страны и населения. Прошлый год был таковым только отчасти, так как посредством увеличения доли экспорта удалось компенсировать значительную часть санкционных потерь, но в этом году так уже не получится.
Иноагентские ожидания: Интенция & Реальность
Оппозиционные акторы и просто публичные критики власти ожидают расширения практики действия закона об иноагентах. Большинство уверено, что эта практика будет тиражироваться и даже может приобрести характер массовой, когда иноагентами будут признаваться тысячи, а, возможно, и десятки тысяч россиян. Диссидентов и уехавших – эта тема уже мало волнует, а вот умеренных критиков внутри страны – несколько беспокоит. Собственно, нынешняя волна публичного запугивания и предупреждения рассчитана именно на них.
До последнего времени ключевым фактором считался Росфинмониторинг, который фиксировал поступления средств из-за рубежа и это давало основания для наделения гражданина или СМИ статусом иноагента. Однако корректировки в законодательство и формулировка «иностранное влияние» позволяют расширять практику признания иноагентами всех, кого пожелает начальство, причем, далеко не факт, что высшее, а, скорее, и совсем не высшее. Это уже логика дисциплинарной власти, описанной философом М. Фуко.
Сама практика массового наделения статусом иноагента не является позитивной для властей: в российском социуме нет никакого запроса на увеличение репрессий. Но запрос на жесткость может провоцироваться искусственно и это, отчасти, уже происходит.
Да, правящему классу нужно заткнуть рты критикующих власть по болезненным для нее темам (лично В. Путин, СВО, ФСБ и ряд других). Только в отношении диссидентского дискурса этого сделать уже не получается, а в отношении остальных – эти меры уже, в основном, соблюдаются, без всяких статусов иноагентов.
Функционально мало аргументов в пользу масштабирования практики наделения иноагентами тысяч россиян. Применение этой жесткой практики в отношении тех, кто не «заплывает за буйки» даст скорее обратный эффект. Однако ужесточение и масштабирование возможно и даже вероятно, так как держать общий баланс управления общественным мнением становится все сложнее.
При этом масштабировать практику расширения иноагентов могут не с целью минимизации угроз, а с целью «показать работу» и продемонстрировать какой-то результат в рамках генеральной линии, особенно с подачи региональных администраций. Это для действующего политического режима неэффективный ход, впрочем, с отрицательными эффектами мало кто сейчас считается.
Футбол & Инструменты «додавливания» Запада
Окончившаяся ничем игра в «возможный» выход Российского футбольного союза (РФС) из европейской футбольной федерации (УЕФА) и переход в Азиатскую конфедерацию футбола (АФК) интересна не сама по себе, а как часть общего плана. Высшее начальство по-прежнему пытается додавить Запад, а контур своего существования не мыслит без раздела сфер влияния и договоренностей с ненавистным руководством европейских стран.
Выход из УЕФА – вписывается в антизападную пропаганду и общий вектор власти, но было принято решение остаться и ждать, когда Россию допустят до возможности сыграть в футбол с «ненавистными» англо-саксами и поляками.
Футбольные функционеры и десятки миллионов болельщиков против выхода из УЕФА, но нет никакого сомнения в том, что решение принималось на уровне кураторов политики. В итоге всю страну лишили «счастья» смотреть футбольное «дерби» между Россией и Ираном.
Ожидаемо, надавить на УЕФА не получилось, пока военные действия не завершатся, сборную страны и российские клубы до европейских футбольных турниров не допустят. Сама информационная кампания с переходом инициирована искусственно: у западных футбольных функционеров не было иных опций реагирования на нее.
Тем не менее сам факт, что такая кампания была показывает: высшее начальство по-прежнему считает возможным продавить Запад, «внести в него противоречия» и добиться своего.
Сама стратегия заранее нереалистичная, но на нее тратится огромный ресурс: возможно, он меньше, чем траты на армию, но также очень значителен. Сюда входит кормление всяких венгерских Орбанов, подготовка переговоров с Эрдоганом, а также работа с многочисленной агентурой (в кавычках и без) влияния Кремля. Многие из этой агентуры кормят своих заказчиков мифами, а получают в ответ вполне серьезные материальные ресурсы. И все это даже не думает сворачиваться, так как рассматривается как важнейший элемент «раскола Запада». Логика тут чисто автократическая, плохо учитывающая специфику институций Запада.
Функционал Жириновского & Репрессивные проекции
Недавний визит в Китай и встреча с Си Цзиньпином зампреда Совбеза Дмитрия Медведева показали рост его котировок в конфигурации российской власти. Однако для того, чтобы анализировать его недавние и прочие броские высказывания нужно учитывать, что он в публичной сфере, нередко, выполняет функционал покинувшего этот бренный мир В. Жириновского. Так талантливо ни у него, ни у спикера Госдумы В. Володина выступать не получается, но это уже второстепенный вопрос.
Сейчас Медведев призывает не пускать обратно уехавших из страны «предателей», желающих поражения России. Не стоит считать его психом и все сводить к личным особенностям/наклонностям (в том числе и вредным): Медведев играет отведенную ему политическую роль.
Заявление про уехавших «предателей» – это элемент спланированной информационной кампании, которая продолжается. Ее цель напугать тех, кто хочет уехать, а не уже уехал. И приостановить, тем самым, отток граждан из страны.
Даже в заявлении Медведева куча оговорок: «те, кто желает поражения России» и т.д. Это делается умышленно: сами оговорки достаточно размыты и плохо соотносятся с законодательной практикой, которая пока еще выполняет часть своих функций. Также обращает на себя внимание и предновогодний формат «послания», для создания соответствующих настроений среди миллионов россиян (уехавшие + их родственники и близкие в стране).
Демонстративные поражения в правах некоторых ЛОМов и иноагентов вероятны: это может быть более репрессивный механизм чем закон об иноагентах. Например, закон о предателях Родины, желающих ей поражения и т.д. и т.п. Такое вполне вероятно.
На массовом уровне поражения в правах и лишения гражданства невозможны: для государства такие механизмы крайне вредны. Если бы они были реализованы - уехавшие тут же получали бы статус беженцев и определенную материальную поддержку в Европе и других странах.
Госропаганда, как видим, пошла по пути продуцирования тревожности и нагнетания страха: по-другому сейчас, видимо, навязать нужные ей нарративы и сформировать общественное мнение в стране для правящего класса крайне сложно.
Может быть стоит проверять на предательство, в первую очередь, чиновников и их членов семей, многие из которых за границей, причем уже давно. Медведев с Володиным, почему-то эту тему обходят своим вниманием.
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук
О социальных эффектах года и интенции ключевых процессов 2022 г. (Часть 2)
9. Значительный отток качественного человеческого капитала и носителей несогласия, санкции и разрыв с Западом изменяют структуру общества, усиливают единообразие и уменьшают перспективы экономического развития. Запад на протяжении многих веков был субъектом модернизации в России, а сейчас этот субъект самоустраняется, в силу понятных причин. Это может продлиться очень долго, но цивилизационные основы российской культуры, которая исторически взаимодействовала прежде всего с западной культурой, обогащалась сама и обогащала ее в ответ – сломать не получится.
10. Вертикаль в этом году усилила фрактальное тиражирование своей модели властвования. Она заключается в простом принципе: руководство всегда говорит правильно, даже если оно говорит неправильно. Соответственно, сужаются возможности публичной критики, усиливаются возможности цензуры и самоцензуры. Критика в открытых и здоровых системах помогает устранить недоработки и исправить ошибки. Однако в России обратная тенденция: очевидно, что сегмент тех, кого нельзя критиковать, увеличивается. В этом и есть фрактальная логика автократии, наиболее заметная по поведению министров и губернаторов, которые все активнее хотят вывести себя из-под волны критики за счет снижения этой волны.
11. Объявленная в широком смысле мобилизация – это, скорее, инструмент перенастройки всего аппарата под нужды правящего класса, представители которого таким образом будут компенсировать утраченные промыслы и рентные потоки в условиях милитаризации. Однако общее сокращение ресурсных возможностей государства - очевидно, и это делает неминуемым усиление монополизма во многих сферах и попыток правящего класса как можно быстрее компенсировать свои потери. Собственно, ни в какой синергии общества и власти правящий класс не заинтересован, в России самые высокие в мире уровень экономического неравенства и ассиметричное распределение ресурсов, которое продолжится и дальше. Производительность труда в таком обществе высокой быть, на мой взгляд, не может.
12. Смягчающим неравенство фактором стал значительный приток денег в сельскую местность, а также малые и средние города: этот тип социальности в последние годы был на периферии внимания властей, однако именно оттуда комплектовалась основная масса мобилизованных, и сейчас, пусть и в таком специфическом виде, власти туда направляют значительные деньги. Но расцвет этого типа социальности невозможен хотя бы потому, что многие мужчины ушли в армию. Кстати, программы государства по минимизации бедности действуют, но они имеют амортизационный эффект и спасают, скорее, от нищеты, а не бедности.
13. По сути, на уровне государственных целей провозглашается даже не догоняющая, а копирующая модернизация. Речь не идет о том, чтобы делать что-то опережающее Запад на технологическом уровне: просто ставится задача делать копии и аналоги, а также наладить параллельный импорт.
14. Отчетливо проявилась тенденция в публичном дискурсе высвечивания всего русского, которое позиционируется важнее российского и, тем более, как превосходящее общечеловеческое. Считаю эту тенденцию очень тревожной. При этом по факту зависимость российской экономики от мигрантов пока возрастает.
15. Влияние происходящих процессов на демографию, а также различные проявления аномии (алкоголизм, криминал, наркомания, суициды и т.д.) – тема отдельных исследований, однако общий контур уже понятен.
16. Инерция процессов достаточно велика, и экономический запас прочности еще есть, но он будет заканчиваться. Именно инерция и запас прочности, а не «блестящая» политика Набиуллиной, обеспечили относительно приемлемые экономические итоги этого года.
17. В следующем году правящий класс гораздо более остро ощутит необходимость в перемирии или прекращении боевых действий, но, если не достигнет его – возможны самые радикальные действия и мутации. В примирение с Западом действующего политического режима лично я не верю.
Запугивающий дискурс & Исторические закономерности
Запущенная информационная кампания по поводу возможных ограничений на удаленную работу и повышения налогов для уехавших россиян имеет запугивающий эффект и призвана вынудить не уезжать тех, кто планирует это сделать. Показательно, что тема если не вытеснила, то снизила напряжение по поводу слухов и разговоров о новой волне мобилизации: эти разговоры ни при каких обстоятельствах не нужны правящему классу.
Разговоры про ограничения для уехавших и, особенно, тема их морального осуждения будет и дальше набирать обороты в масс-медиа. Это уже чревато расколом социума: так как в мегаполисах и столицах у большинства среди знакомых и близких есть уехавшие и связи с ними рвать почти никто хочет. Тут аполитизм и атомизированность российского социума оказывает если не оздоровляющий, то нормализующе-амортизирующий эффект.
Стратегически эта информационная кампания вредна и ведет к огромному урону экономики и потенциалу роста гражданских противоречий, которые де-факто нарушают провозглашенный властями эффект консолидации общества и власти. Однако там, где экономика рушиться всегда появляются «враги народа», «вредители» и прочие «недограждане», которых нужно наказать, причем жестко.
Но сейчас властям нужен этот нарратив и формирование общественного мнения исходя из тактических, а не стратегических задач. Путем такого запугивания нужно оказать сдерживающее влияние не на уже уехавших, а на только готовящих свой отъезд граждан. Пик отъезжающих пришелся на октябрь, сейчас он снизился, однако по-прежнему значителен и продолжается уже несколько месяцев подряд.
Более того, и представители номенклатуры, особенно в регионах, вполне могут побежать «за бугор», поэтому нынешняя информационная кампания – это не только сигнал обществу, но и послание самим представителям правящего класса.
Повысить налоги для уехавших и надавить на руководителей предприятий с целью отказаться от их услуг – возможно и это уже делается. Но даже эта мера приведет к росту серых схем и ряда побочных эффектов, например, многие разведенные мужчины с детьми перестанут платить алименты. И это только один из побочных эффектов, а в реальности их масса.
Конфискация собственности уехавших в массовом масштабе и другие тоталитарные меры, к сожалению, тоже не исключены, но это возможно только после смены номенклатуры, когда на место нынешних лукавых технократов придут военные комиссары. Нынешняя т.н. элита боится прихода таких швондеров и опричников больше чем остальное общество и все сделает для того, чтобы этого не допустить. Но парадокс ситуации в том, что уже не только социум, но и номенклатура не обладает субьектностью, а действие исторических закономерностей, которые наверху крайне плохо понимают, неминуемо.
/channel/kremlebezBashennik/31432
Идеология VS Идеологемы (продолжение дискуссии про антизападничество)
Экономист и политолог Владислав Иноземцев в ответ на предыдущие, в том числе и мои посты, написал колонки в которых доказывает, что антизападничество в России не может претендовать на статус полноценной идеологии. /channel/kremlebezBashennik/31349
На мой взгляд, сейчас речь идет не о построении идеологии на основе антизападничества. Речь идет об масштабной эксплуатации антизападничества на уровне властных идеологем и культивировании настроений социума. /channel/kremlebezBashennik/31330.
Это, конечно же, не идеология в полном смысле слова, это набор идеологем, которые невозможно превратить ни в национальную идею, ни в стратегию развития государства и общества. Зато как фактор, оправдывающий в глазах общества крайне ограниченные возможности взаимодействия с Западом и деглобализацию страны, которая чревата существенным падением уровня жизни, – антизападничество вполне подходит. Это в чистом виде псевдо-идеология или тактическая идеология, которую, в случае изменения геополитической конъюнктуры легко можно поменять.
В культивируемом антизападничестве есть значимый для госвласти эффект консолидации общества перед угрозой внешнего врага и вымещения накопленного россиянами ресентимента на страны Запада, а не на собственное руководство. Тем не менее, антизападничество не способно мобилизовать атомизированный социум и побудить его на что-то большее чем пассивно-конформистская поддержка. Таким образом, антизападничество может быть в качестве одного из элемента государственной идеологии, но не ее несущей конструкцией. Такими элементами конструкции могут быть как национализм, так и имперскость и многие другие конструкты, которые постоянно обсуждаются в публичном дискурсе и, в виде аморфных представлений, преломляются в социуме.
Трудно отрицать, что имперская идея и стилистика возврата к СССР близка многим, но большинство россиян предпочли бы достойный уровень жизни и деидеологизированную, аполитичную модель общества потребления 2000-х гг. Уверен, что государственная идеология стране не нужна, а нужно мягкое формирование мы-идентичности. Кстати, успехи государства в формировании надэтнической конструкции «россияне» в последние двадцать лет несомненны.
Однако, показательно, что сейчас на уровне провластных дискурсов чаще говорят о русских, а не о россиянах. И тут прослеживаются черты возможной идеологии национализма, которая может приобретать как агрессивные формы, так и носить имитационно-враждебный характер к тому же Западу. В этом плане антизападничество имеет потенциал эволюции/ мутации во что-то более опасное, но, вполне возможно все так и останется на уровне идеологем и пропагандистских нарративов, позволяющих зафиксировать положение правящего класса в осажденной крепости и удерживать власть в стране вне зависимости от успехов/неудач в геополитике.
Тем не менее: чем глубже будет падать уровень жизни в стране – тем больше будет попыток идеологизации социума, в том числе и с использованием стилистики антизападничества.
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук
Об антизападничестве на уровне властных идеологем и настроений социума
Высокий уровень антизападных настроений в российском социуме давно уже не новость. Может ли антизападничество как таковое быть государственной идеологией страны, и какие политические задачи решает антиамериканская и антиевропейская риторика в политическом дискурсе государства? Для этого нужно рассмотреть природу антизападничества и его функции.
1. Следствие разочарования главы государства в Западе. Менее десяти лет назад говорили о едином пространстве от Лиссабона до Владивостока, а сейчас очень четкая антизападная и антиколониальная риторика африканских вождей современности. Поскольку в нашей стране многое делается для Одного человека, умножение этого «креатива» в публичной сфере непременно будет возрастать и влиять на настроения масс.
2. Элемент деглобализации России. Страна, точнее, ее руководство, не встраивается в конфигурацию вестернизированной глобализации и пытается ее разрушить: все эти разговоры про многополярный мир нуждаются в антизападной пропаганде и отрицании «западных ценностей». С ними же, кстати, нередко выплескиваются и общечеловеческие ценности.
3. Реакция на ограниченные возможности модернизации. Санкции и уход западных фирм с российского рынка и прочие «успехи» последнего времени делают крайне ограниченной даже траекторию догоняющей модернизации в режиме «цап-царап» и серо-параллельного импорта. А если Запад не дает технологии для России – значит, он ее геополитический враг.
4. Инструмент профилактики для правящей верхушки. Вывод капиталов из страны сильно беспокоит руководство страны, как и подход «зарабатываем здесь – живем там». И хотя процесс вывода капитала не останавливается, а в масштабах этого года можно говорить о его существенном увеличении, СВО и санкции поставили шлагбаум на планах многих представителей номенклатуры уехать на Запад или вывезти туда семьи. Пока этот вопрос не на повестке, и административным элитам дозволяют держать семьи за рубежом (это вам не айтишников долбить и удаленку отменять). Тем не менее, вся бюрократия понимает, что достаточно быстро им могут ввести ограничения, тем более, что многие силовики давно уже живут в невыездном режиме.
5. «Естественная» реакция на уничтожение среднего класса. Согласно исследованию РИА «Новости», в стране к среднему классу можно отнести 8,1% семей. Средний класс стремительно иссыхает, а его остатки уезжают из страны или переходят в разряд «таких как все», то есть - почти бедных. А познавший радость путешествия и возможность менять иномарки раз в три-пять лет средний класс (в европейском понимании этого слова) составлял важный элемент доброжелательного отношения к Западу в российском социуме.
6. Антизападное перевоспитание молодежи. Социология показывает, что лучше всего отношение к Западу у российской молодежи. Настроения молодежи вообще беспокоят правящий класс, который намерен всерьез заняться «перевоспитанием» и усилением традиционной скрепности в этой среде. Этому, собственно, и будет посвящен ближайший Госсовет.
Антизападничество на уровне если не идеологии, то идеологем, необходимо для правящего класса. Постсоветская Россия оформилась как петрократия и государство с экстенсивной моделью экономики, которое поставляет ресурсы на Запад, а получает взамен технологии и ширпортреб. В российской истории при Иване Грозном был этап с резкой антизападной идеологической стилистикой, но тогда зависимость российской экономики и степень включенности в мир - экономику Европы - была намного меньше.
Сейчас, уверен, никакого примирения с действующим режимом у Запада быть не может, а это значит, что антизападничество, действительно, становится тактической идеологией страны, которая ведет к автаркии. Страна к ней уже шагает под звуки традиционных ценностей, импортозамещения и невнятных разговоров про российские аналоги чего-либо. Про то, чтобы продемонстрировать уникальность и не копировать, а создать что-то высокотехнологичное и оригинальное, речи уже не идет.
Бенефициары & Приспособленцы: номенклатурные механизмы адаптации
Один из сущностных вопросов относительно происходящего касается бенефициаров СВО и продолжающихся военных действий. Тут нужно исходить из того, что базовым для правящего класса в стране является принцип доминирования и контроль над значительной частью ресурсного/рентного пирога. Он позволяет зарабатывать на всем (на санкциях, на контрсанкциях, на ковиде, на спецоперации и далее по списку). Чтобы не происходило – главное оставаться на верху пирамиды, остальное – вторично.
За последние двадцать лет ресурсный пирог имел свойство расширяться только до Крыма, а почти девять лет экономика функционирует в режиме сокращения доходов и падения уровня жизни подавляющего большинства россиян, но не номенклатуры. Сокращение фактических объёмов компенсируются увеличением доли в них избранного меньшинства. Собственно, именно поэтому в тучные 2000-е гг. доходов хватало на средний класс (в европейском понимании этого слова), а теперь уже нет, он стремительно деградирует и даже выявляет свою политическую неуместность в новых реалиях.
Посткрымские санкции существенно ограничили экономический рост и перспективы модернизации, но принятые политическим руководством страны решения обернулись дополнительными преференциями для правящей верхушки и олигархата, которые, несмотря на потери 2014-2015 гг., в накладе не остались и даже выиграли.
Ковидокризис привел к падению доходов у всех, но определенные группы влияния очень быстро притянули свои шупальца к тратам на здравоохранение, кураторы которого начали претендовать на фармакратическую субвертикаль в условиях пандемийной чрезвычайщины. Основания для институционализации такой модели были, но против этого выступили силовики, а новая чрезвычайная реальность СВО нивелировала всякие претензии на фармакратию. Также показательно, как власть в ковидокризис сильно поддержала застройщиков, что, ожидаемо, привело к росту цен на недвижимость в мегаполисах и снизило доступность жилья для населения.
СВО и масштабнейшие санкции против России существенно сократили долю ресурсного пирога, но не умерили аппетиты правящей верхушки. А что значит в этих условиях мобилизация и перевод экономики на нужды СВО? Это значит, что автоматически, в силу конфигурации доминирования, появляется слой бенефициаров этого перевода экономики в мобилизационный режим. Это сейчас и происходит.
Но стратегически это не ключевой фактор для оценок происходяшего в правящей верхушке: вся номенклатура понимает, что потеряла от СВО больше чем приобрела, причем не только в ресурсах, но и возможности их выводить на Запад. Это ничем не компенсировать: бенефициары СВО есть и они дальше будут формироваться, но лишь только с точки зрения адаптации к меняющейся реальности.
А вот насыщение деньгами региональной периферии (малые и средние города, а также сельская местность), мобилизованные из которой и их семьи получают огромные по своим меркам деньги и материальные компенсации за потерю близких – это серьезный фактор, который усиливает лояльность общества к СВО. Этот фактор парадоксальным образом выравнивает высоченный уровень экономического неравенства в социуме и усиливает лояльность власти, однако с точки зрения номенклатурных раскладов – глубоко вторичен.
Большинству из правящей верхушки хотелось бы завершить происходящие военные действия, но многие из них понимают, что это невозможно в ближайшее время и адаптируют себя и свои аппетиты к мобилизационному режиму. Есть и еще один фактор, требующий учета: затягивание военных действий, приведет к тому, что на место гражданских функционеров придут герои военных операций, а нынешним номенклатурным «пиджакам» этого явно не хотелось бы.
Уважаемые подписчики! Рекомендую подписаться на телеграм-канал «Наука и университеты», в котором дается глубокая диагностика состояния научной и образовательной сферы в стране.
У меня большие сомнения относительного того, что профильное министерство заинтересовано в таком канале, хотя их представители сообщили, что никаких претензий к автору, профессору Евгению Белому у них нет. Альтернативы этому каналу в телеграм-сообществе нет, хотя попытки создания и продвижения telegram-каналов аналогичной направленности, но с комплементарными оценками министерства и чиновников, работающих в сфере образования – немало.
Профессор Белый с недавних пор больше не работает в своем вузе, но продолжает внимательно следить за состоянием высшей школы и отечественной науки.
Наука и высшее образование – это те сферы, которые обеспечивают модернизацию, или, не обеспечивают ее. Сейчас, обьективно, в условиях геополитической конфронтации, для этой сферы очень трудные времена: так как наука и образование не терпят изоляции, а требуют международного сотрудничества. И тем интереснее и драматичнее происходящие в российской высшей школе и образовании процессы. /channel/naukauniver
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук
О коммуникации суверенных властно-управленческих институтов с обществом
Пропаганде свойственно представлять президентство в стране как нечто метафизическое, однако и этому политическому институту свойственны те же процессы и явления, которые в целом проходит сейчас российская власть. Отмена проведения "прямой линии" главы государства показательна и дает повод поговорить о коммуникации остальных институтов власти с обществом.
Эта коммуникация все больше характеризуется односторонней связью, в виде пропаганды, слащавого пиара и/или простого информирования общества о решениях властей. Показательно тут не только уменьшение инсайдов и сливов про властных персон в масс-медиа, но и общее снижение массива критики. Власть явно решила меньше посвящать всех остальных в свою "кухню" и закулисные дела. Пиара пока, на уровне отдельных министерств или губернаторского корпуса, меньше не стало, однако, например, губернаторы не очень любят проводить "прямые линии "и часто общаться, как говорят в кулуарах, с населением. Проводить они эти мероприятия будут, однако конъюнктуру и сигналы эти властные акторы улавливают хорошо и прекрасно понимают, что лакировать реальность и парафинить остроту вопросов им позволяют.
Политизированных граждан после начала СВО стало больше, а до спецоперации их в социуме было примерно 10%. Тот, кто склонен заносить всех бюджетников или госслужащих в разряд политизированных - бьет сильно мимо, ведь большинство этих людей не следят регулярно за политической жизнью, а, скорее, работают на власть как "винтики" системы, выполняя свой фронт работы. И в этом плане стоит согласиться с политологом Ильей Гращенковым, который часто говорит, что власть - не черная и не белая, а серая. Власть уже успокаивает излишне ретивых ура-патриотов и жаждущих новой Империи акторов. Власть заинтересована, чтобы общество было лояльным, но при этом, скорее, аполитичным, без фанатизма. Политизированность уместна на уровне геополитики, где все решает Сюзерен, а все остальные лишь зрители: участие, конечно, допускается, но, преимущественно, с автоматом в руках и где-нибудь под Мелитополем или Бахмутом.
Тут стоит напомнить классическую формулу немецкого философа К.Шмитта про Сюзерена, который забирает всю политику внутри страны себе и переносит ее на внешний контур, а внутри страны остается управление. А управление, как известно, - это процесс осуществления власти на основе иерархии и правил, в нем нет места конкуренции равных акторов. Именно в рамках этого внутреннего управления и склонен действовать любой властный институт в стране. Министерства воспринимают все, что связано с их сферой (например, ЖКХ, образование или здравоохранение), как свою вотчину и, так или иначе, начинают претендовать на истину в последней инстанции и стараться всеми силами минимизировать или подавить критику. Вот обсуждали недавно новость о темпах распространения ВИЧ в стране, а Минздрав обьявил, что приведенные цифры - не просто фейк, а провокация против страны. Также действуют и губернаторы и главы нацреспублик: критикуют их, например, за реальные управленческие просчеты, а они в ответ объявляют критиков врагами Отечества. И, самое главное, что им, как наместникам Царя, позволяют так делать.
Социальный контроль как фактор балансировки властных институтов и способ повышения эффективности их работы стремительно выхолащивается. Это приведет к падению качества госуправления и, скорее всего, к росту коррупции. При этом эффективной работы по сохранению сдержек и противовесов, которые в последние годы власть все-таки выстраивала, в нынешних условиях не просматривается. Наоборот, сдержки ломаются, а властная конфигурация упрощается, хотя качественный переход на новый уровень эволюции, еще не произошел. Его можно будет констатировать тогда, когда массово начнутся кадровые замены, а нынешней номенклатуре станет некомфортно или невыносимо работать на своих позициях.
Историзм прекрасно соотносится с современным развитием, если политические, социальные и экономические институты этому соответствуют. История – это динамичная и саморазвивающаяся система знаний, которую не стоит отождествлять с набором пропагандистских идеологем, упакованных в историческую канву. Условия для такой науки могут быть только в тех обществах, в которых мнение и высказывания не являются обьектом репрессиий.
Историцизм, конечно же, является ошибочным способом объяснения всего (в том числе и будущего) детерминированностью прошлым («так было раньше, так будет и дальше»). На его основе строится идеология и пропаганда, это правда, но для непонимающих разницу между историзмом и историцизмом свойственно комкать смыслы и грешить на историческую науку, но продуктивности в таком подходе не будет.
Ни о каком усилении в современной России исторической науки речь не идет. Речь идет об идеологизации исторических событий Отечественной истории и выстраивания их в нужную, но крайне противоречивую, пропагандистскую амальгамму реальных фактов и мифологем с нужной правящему классу смысловой и эмоциональной интерпретацией.
Достаточно сказать, что провозглашается тезис о невозможности переписывания истории, будто историческая наука – это священное писание и в ней уже все известно и открыто. За последние два –три десятка лет, благодаря недавно найденным источникам и новым методам познания, человечество скакнуло вперед в познании античности, средних веков и других эпох и профессиональные историки это прекрасно знают. Про Новое и Новейшее время и говорить нечего: там источниковая база пополняется постоянно, а неизученных тем – масса.
Сейчас страдают и обьективная историческая наука, и социология, и политология и, и философия другие социогуманитарные науки. Сейчас очень трудно представить как, например, можно рассказывать российским студентам про сменяемость власти, демократию или социальный контроль. Многое из этого уже приобретает ассоциации с научной фантастикой.
Да, правящий класс повернул голову общества назад, в историческое прошлое, но это никак не значит, что социум стал лучше понимать историю. Не стоит путать историческую пропаганду с объективными и фактурными историческими исследованиями. Последних больше в стране не становится, а со сворачиванием грантовой системы в отношении социогуманитарных наук и прекращением международных научных проектов – тем более.
Современная Россия – это социальность с ограниченным потенциалом модернизации и признаками классической ретротопии. Автор этого термина социолог З. Бауман показал структурные аспекты этой проблемы, без всяких нападок на историческую науку. Другая показательная и имеющая аналогии концептуализация – Э. Банфилд и его «Моральные основания отстающего общества (backwards society – точнее перевести как «движущее назад»). Изучение этих текстов даст гораздо более точное понимание происходящего на уровне социальности нежели бессодержательные нападки на историческую науку и бессмысленные апелляции к НЭПу 2.0.
/channel/kremlebezBashennik/31186
«Провокации против страны» VS Качество госуправления
Распространенная на днях новость о том, что Россия входит в первую пятерку стран мира по темпам распространения ВИЧ-инфекции, серьезно обеспокоило федеральный Минздрав и его руководство. Реакция пресс-службы Минздрава: эти данные не соответствуют действительности и «являются провокацией против страны». Минздрав включает тут не только государственный патриотизм, но и логику «государство – это Я», а также претендует на монополизацию истину. Пока этой монополии нет, но амбиции проявляются.
Ответ пресс-службы Минздрава указывает, что опубликованы были не данные представленные Объединенной программой ООН по ВИЧ/СПИДу (ЮНЭЙДС) и Европейским центром профилактики и контроля заболеваний (ECDC), а фейки. Конечно, это легко проверить, но дело не в этом.
Сейчас у всех государственных ведомств, обладающих какой-то властью, есть большой соблазн любую критику в свой адрес или даже аналитику объявлять проявлением «непатриотизма» и «провокациями против страны».
Безотносительно того, являются ли фейком данные о высоких темпах распространения СПИДа в стране или нет – тенденция глушить критику патриотизмом проявляется отчетливо. Особенно этим отличаются губернаторы и всякие провинциальные чиновники, которым приходится быть публичными.
Когда эта тенденция расцветет никакой пиар и информационный класс, кормящийся за счет околоВласти (пиарщики, телеграмщики, блогеры и т.д.) просто не будет нужен, а информационный ландшафт станет крайне скудным, в котором будет доминировать линейное информирование и зомбирующая пропаганда.
В этом плане спекуляции патриотизмом и политизацией управленческих ошибок могут завести далеко и выхолостить всякое общечеловеческое, усилить изоляцию страны, а также поспособствуют резкому снижению качества госуправления на региональном и федеральном уровнях.
В нынешних реалиях в никаких сравнениях показателей России с другими мировыми странами по уровню зарплат, пенсий, индексов счастья, коррупции и суицидов высшее начальство точно не заинтересовано. По вполне понятным причинам.
Трансферная жвачка, табуретизация режима & Cистемная неопределенность
Полностью согласен с В. Иноземцевым: тема трансфера власти в 2024 г. (или даже в 2023 г.), и ее пережевывание сейчас выглядит как надуманные. Ее санкционированное муссирование заполняет в режиме информационной ваты неприглядные лакуны массового сознания. Эту трансферную жвачку политизированная часть социума жевала уже не раз, пора бы относиться к ней более адекватно.
После начала СВО в реальном экспертном сообществе преобладала точка зрения о том, что ее начало резко приблизит конец режима, однако, сейчас, скорее, происходит табуретизация режима. То есть политический режим упрощается, избавляется от тонких конструкций (типа либеральных и псевдолиберальных масс-медиа и сформировавшегося было налета признаков правового или, точнее, как бы правового, государства). Режим приобретает очертания дубовой табуретки: она простая и незадачливая, но тяжелая и устойчивая, трудно поддающаяся трансформации.
Cинхронно и общество «избавляется» от протестно мыслящих и/или успешных людей, выбирающих отъезд из страны. Тем не менее, запрос на перемены в социуме есть, но он в латентном, скрытом формате. Его, при необходимости, можно актуализировать достаточно быстро, однако этому мешает ряд факторов: аполитичный конформизм, высокий уровень тревоги, позиция невмешательства в политику масс и страх. Плюс наиболее активная и критичная часть социума уезжает из страны или переходит в режим внутренней эмиграции, таким образом происходит канализация негатива: актуального и потенциального.
Ожидания экономического роста в рамках выбранной модели снизились в элитах еще до ковида, а пандемия и СВО в Украине окончательно сняли этот вопрос с повестки. На встрече с молодыми предпринимателями несколько месяцев назад глава государства, отвечая на вопросы, между делом заявил, что суверенитизация страны предполагает повышение уровня жизни граждан, но не сразу и, по сути, не быстро.
Показательно, что эту тему не муссирует госпропаганда, которая предпочитает рассуждать о метафизике русского мира, угрозах ядерной войны и победе России над внешними врагами, но не дает выкладок о том, что в 2030 г. уровень бедности в стране кратно уменьшится, а 50-60% среднего класса будет доступен китайский «Москвич», который лучше и современнее, чем пресловутые «Рено» или «Опель». Таких нарративов нет даже у пропагандистов, потому что никто в них не верит: вероятность такого развития событий при действующем режиме невысока.
Разговоры о трансфере могут рассматриваться лишь как сигналы системы («коллективный Путин») о том, что такая ротация нужна: и это единственная более-менее серьезная причина, которую нужно анализировать с точки зрения системного анализа. Однако этот голос маргинален в рамках нынешней конфигурации власти, а разговоры о трансфере выполняют совершенно иные функции.
В Узбекистане после смерти в сентябре 2016 г. правителя И. Каримова ему унаследовал менее кровожадный и агрессивный Ш. Мирзиеев, находившийся тогда в должности премьера правительства. Ему понадобилось несколько лет для того, чтобы устранить влияние главного силовика Р. Иноятова. Все это, в целом, благоприятно сказывается на экономике страны, но нынешняя Россия (по многим причинам) крайне далека даже от этого варианта развития событий, а вероятность передачи власти В. Путиным кому-либо пока рассматривается как невысокая.
Относительно СВО как экстрафактора способного обеспечить смену режима (опрокидывающий эффект) скепсис также явно доминирует, но, нужно учитывать: российское государство в состоянии неопределенности и такой сценарий не исключен, хотя и не является самым вероятным прямо сейчас.
/channel/kremlebezBashennik/31688
Бюрократия в закрытом режиме: без соцсетей и заграниц
В конце прошлого года глава государства подписал указ, освобождающий от декларирования доходов и сведений об имуществе чиновников, командированных на территории, на которых продолжаются военные действия. Также была приостановлена на время СВО практика публикации деклараций о доходах и имуществе всех чиновников, которая создавала каскад инфоповодов в СМИ, в том числе и региональных.
Недавно опубликованный видеоролик, в котором депутат Курской областной думы бахвалится своим отдыхом в Мексике, получил очень широкий резонанс. Желающему похвастаться своей хорошей жизнью региональному политику выписана показательная порка, которая идет полным ходом в масс-медиа и может завершиться лишением мандата.
Госвласть на этот кейс отреагировала понятным образом: послан дисциплинирующий бюрократию сигнал о недопустимости публикаций в соцсетях не только фактов зарубежного отдыха, но и атрибутов роскоши чиновников.
Тенденция на функционирование бюрократии в закрытом режиме прослеживается отчетливо. Бюрократии в России уготована модель советской номенклатуры: тогда не было соцсетей и возможностей ездить за границу было намного меньше, а сама бюрократия было серой, ее представителей демагогически называли «слуги народа». Основным отличием от остальных было не богатство и роскошь, а власть и возможность решать судьбы людей.
В нынешних условиях общественный контроль за властью полностью выхолащивается, а сама бюрократия превращается в некую пока еще аморфную общность, которая имеет предпосылки стать сословием или полузакрытым классом.
Однако сама гражданская номенклатура непривычна к таким изменениям, и они не вызывают у нее оптимизма. Это силовики приучены жить без соцсетей и выездов за границу. Поэтому silovikiзация бюрократии и депутатского корпуса, которая происходила еще до СВО, только усилится, и предпосылок для формирования силовой бюрократии все больше.
Ну а сама бюрократия с закрытыми соцсетями и лишенная возможности выехать за границу будет еще более рьяно отучать от этих «вредных привычек» податное сословие, то есть остальную часть социума. То есть тут и дисциплинирующий эффект для самой бюрократии, и ориентация ее на «правильную» работу с населением по принципу: «нечего по Венам и Берлинам мотаться, нужно развивать внутренний туризм».
Это все вызывает дискомфорт наделенных властью, так как многие из нынешней бюрократии уже впитали в себя паттерны информационного общества, значимым атрибутом которых является демонстративность, граничащая с нарциссизмом и жаждой лайков в соцсетях под своими постами и фоточками.
Пространство несвобод и ограничений увеличивается, и инерция тренда сильна, в том числе и потому, что препятствий и сопротивления нет никакого.
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук
Об усилиях властей по минимизации критики со стороны уехавших россиян
Продолжающаяся информационная кампания против уехавших россиян, критикующих власть, имеет и еще один уровень осмысления, связанный непосредственно с информационной политикой. Пропагандисты, не стесняясь, говорят, что наказывать нужно критикующих, хотя критика далеко не всегда означает дискредитацию и враждебное отношение. Для российского социума уже привычен режим цензуры и самоцензуры, а возрастающее число властных акторов старательно выводят себя из-под публичной критики. Доминирующая часть российского общества – это молчаливое большинство, однако, с учетом того, что покинувших страну становится все больше, встает вопрос - как заставить замолчать этих граждан.
В Европе в Средние века говорили «городской воздух делает людей свободными», а сейчас зарубежье (ближнее и дальнее), куда в прошлом году отправились сотни тысяч россиян, также больше способствует и критике, и выражению своего отношения к власти, которое нередко - негативное. Рупоры российской власти объявили о том, что доверие внутри страны к иноагентам и либеральным масс-медиа подорвано и это, действительно, во многом соответствовало общественным настроениям в первые месяцы СВО, но сейчас это уже не совсем так. Уехало слишком много, и среди них немало ЛОМов и медийных личностей, в том числе и аполитичных. Конечно, всех их можно объявить иноагентами, но такая массовизация практики малоэффективна и работает на размывание эффекта от маркировки. Общество не готово к тому, чтобы считать сотни тысяч уехавших врагами России. А.Пугачеву можно попытаться забыть, но сделать из нее врага Отечества вряд ли получится.
Думаю, 2023-й год будет годом масштабного роста внимания социума к критично настроенным масс-медиа, инфраструктура которых продолжит активно выстраиваться в Европе и других частях света за пределами России. По мере того, как общество убеждается в потоках дезинформации со стороны официальной пропаганды, доверие к альтернативным источникам информации растет. А в провластном сегменте масс-медиа доля пропаганды стремительно возрастает.
Выдавив либеральные или псевдо-либеральные СМИ, власть поступила не эффективно, а вынужденно: нужно было их выдавливать, так как внутри России они производили оппозиционные настроения, опасные в период боевых действий в Украине. Тем не менее, диссидентские масс-медиа по-прежнему формируют дискурс, а провластным масс-медиа во многом приходится на него реагировать.
Советская информполитика эпохи позднего застоя и начала перестройки вынуждена была реагировать на дискурсы диссидентских масс-медиа и часто проигрывала им, хотя никогда в этом не признавалась. Сейчас, думаю, история повторяется в том смысле, что с диссидентскими масс-медиа не считаться нельзя. Порой они ставит официальную информполитику в тупик. Например: опровергать бесконечно слухи о том, что мобилизация завершена и новой не планируется (как было заявлено высшим руководством) – для власти не с руки, а игнорировать тему так же сложно, так как она волнует социум. Это любая социология покажет, хотя бы даже и византийская.
Искусственно упростив медийный ландшафт внутри страны и увеличив долю пропаганды в журналистике после начала СВО, правящий класс сам передал значительную часть медийных ресурсов и акторов в руки коллективного Запада, и в средне- и долгосрочной перспективе это начнет оказывать возрастающий негативный эффект на общественное мнение в стране.
В этих условиях у властей будет все больше планов «туркменизировать» интернет, однако в масштабах России это сделать крайне трудно, тем более, что и Запад в таком случае будет реагировать (сообщения об угрозах отключения смартфонов в России в масс-медиа возникли не случайно). Нужно учитывать и то, что спрос на «запрещенку» в России всегда высок, а полностью выхолостить диссидентский дискурс из общественного сознания не получится.
Новогоднее «перерождение» социума: от диванного патриотизма к мантрам самопожертвования
Новогоднее поздравление главы государства показывает: обществу уготован модус беспокойно-милитаризированной тревожности, который ведет к становлению социальности нового типа. В нынешних условиях у режима нет иных опций: нравится это обществу или нет – фактор общественных настроений высшее начальство будет игнорировать в пропорциях, близких к тотальным.
Формат новогоднего поздравления президента – самый смотрибельный и популярный в российском обществе. Его смотрят или знакомятся с его содержанием 75-85% взрослых россиян. Соответственно, через этот формат власти последние десятилетия доносили отретушированную и преподнесенную в выгодном для себя свете оптимистичную картину мира для общества и, прежде всего, аполитичных российских обывателей. Так было даже в трудные и бедные 1990-е гг., но не сейчас.
В последние годы этот формат был значимым источником роста рейтинга власти, так как надежды на улучшение правящий класс эксплуатировал активно, но не в этом году.
Многие пишут, что адресат этого милитаризированного фона и концептов философии самопожертвования – коллективный Запад и смысл тут простой: «будем воевать до последнего». Возможно, пиарщики копировали не северо-корейскую, а американскую имперско-милитаризированную стилистику. Однако получилось именно северо-корейская пугалка для общества и, как считается, для коллективного Запада, который к этому, впрочем, оказался готов и снижать объёмы поставок вооружений Украине не собирается.
Российское общество насытилось насилием примерно к маю прошлого года, однако сейчас стилистика самопожертвования и борьбы до победного конца без всякой идеологии и внятной метафизики транслируется всеми пропагандистами. Соответственно, уже встал вопрос о переформатировании общества: прежнее, доСВОшное, такую стилистику вынести не может в принципе.
Всем объявляется, что рейтинги власти носят запредельный характер, а неугодные властям темы просто вымываются из масс-медиа. Сейчас, например, выдавливают из общественного сознания тему новых волн частичной (или полной мобилизации). Политический режим в таком состоянии, что любые разговоры на эту тему для него вредны, соответственно главная опция информационной политики – сделать так, чтобы про тему замолчали. В масштабах российских масс-медиа – это сделать возможно, но в масштабах русскоязычного информационного пространства – нет. Тем более, общество не перестанет об этом думать и обсуждать неудобные темы в формате кухонных разговоров и переписки в мессенджерах. А неудобных тем для власти становится все больше: дефицит позитивной повестки также уже невозможно скрывать.
Обществу уготован режим «перерождения» и донбассизации России. То, что казалось антиутопической карикатурой еще 2-3 года назад – становится реальностью. В условиях милитаризации и тотализации всего правящий класс жизненно заинтересован, чтобы из страны уезжали те, кто не может с этим смириться. Однако, показательно, что у властей уже возник соблазн «перевоспитания» сомневающихся и инакомыслящих, а также уверенность в том, что можно заставить всех остаться на своих местах, внимать мантры самопожертвования, а не просто молчать в тряпочку.
В новом году власть требует от общества не терпения и пассивного патриотизма, а самопожертвования и готовности все отдать ради интересов России и, особенно, ее руководства.
С наступающим Новым Годом!
Самый главный вопрос, беспокоящий людей в России, Украине и других странах – это сроки завершения СВО. К сожалению, вполне возможно СВО не завершится даже в следующем году. Конечно, от сроков зависит многое, но, сейчас, это уже не главное, поэтому прогнозы нужно строить на ином.
Исторически-неизбежные процессы уже начались, и они дальше будут набирать обороты. Приемлемые сценарии проглядываются с трудом, а вот вариант с вяло текущей фазой по принципу «ни мира, ни войны» – вполне возможен. В нем также мало хорошего.
Социологи прекрасно знают, что чем хуже с экономикой – тем больше верят и надеется на лучшее россияне: так работает экзистенциальная установка, помогающая выживать и не опускать руки несмотря ни на что. Без нее в России, действительно, трудно выжить, а к кризисам у нас народ привычен. Но нынешний – беспрецедентный и он только надвигается.
Самое главное в уходящем году – это умение остаться человеком и уметь понимать, что происходит, и к чему это ведет. Впрочем, важно не только понимать, но и уметь чувствовать и сопереживать друг другу, а также понять, что массовым насилием проблемы не решить.
Помимо привычных счастья, здоровья, любви, счастливого нового года и т.д., хотел бы всем пожелать соучастия. Помогать друг другу, делиться опытом и уметь самоорганизоваться, порой, вопреки, а не благодаря.
Заявляется, что русский мир объединяется, на самом деле, он, скорее, крошится и расползается на маленькие (и не очень) общины и диаспоры по всему миру. И тут очень важно помнить про культуру.
Что такое русская культура? Это не скрепа, но органичный фактор идентификации людей на основе ценностей, кодов, практик и представлений.
Русская культура – это не культура российского государства, у которого есть Сюзерен/Хозяин. Русская, точнее, российская культура, – принадлежит всем носителям русского языка, вне зависимости от паспорта, национальности и места нахождения.
Призываю всех помнить: культура – это сфера гораздо более сильная и долгосрочная чем политические режимы: на нее давят, а она вытекает и преломляется в специфические формы, либо утекает туда, где ей дают свободно творить.
С наступающим Новым годом! Всем мира, любви, понимания и мудрости. Житейской и Исторический.
Спасибо всем подписчикам канала за внимание к текстам и обратную связь. Канал веду на досуге, и он существует только для объективного анализа происходящего, с акцентом на критику.
Для здоровых и открытых социальных систем критика помогает стать лучше, для закрытых и токсичных – приближает их завершение и/или трансформацию…
Дмитрий Михайличенко
Хорошо описал итоги 2022 года и прогноз на 2023-й ув. Дмитрий Михайличенко.
/channel/kremlebezBashennik/31448
/channel/kremlebezBashennik/31449
Верно он отметил, что Россия сейчас резко фрагментируется:
«Еще до пандемии регионалист Н.Зубаревич говорила о четырех «Россиях» (типах социальности), но сейчас их, как минимум, восемь: все они отличаются друг от друга и имеют собственную логику развития.
- Кремлевская (высшее начальство);
- Рублевская (главные бенефициары конфигурации власти);
- Столичная;
- Мегаполисная;
- Малые, средние города и сельская местность;
- Северный Кавказ;
- Эмиграция;
- Донецко-Луганская. Каждая из них имеет свой потенциал и ограничители распространения, а также динамику и перспективы. Различия между этими типами социальности будут и дальше усиливаться, несмотря на скрепы, ограничители и Внешнего врага».
Я бы добавил ещё 9-ю Россию:
- Среднеазиатские мигранты.
Их численность велика – по разным данным, это уже от 4 до 8 млн. человек (некоторые горячие головы говорят и о 11 млн.). В некоторых локациях – например, на окраинах Москвы и в ближнем Подмосковье треть молодых мужчин – это среднеазиатские мигранты. Их численность продолжит расти. Более того, самим государством начата активная кампания по их приёму в российское гражданство. Так, за десять месяцев 2022 года 119 тыс. таджикам были вручены российские паспорта (т.е. по итогам года это будет 140 тыс. человек; ранее раздавали им по 40-60 тыс. паспортов в год). Т.е. они намерены активно укореняться в России, а не быть просто «трудовыми мигрантами».
Их жизненные установки идут вразрез с пропагандой и установками нынешнего года. Вспомним расстрел мобилизованных в воинской части таджиками, которых насильно забрали в армию. Представители их диаспор (таджикской, киргизской, узбекской) официально говорят, что не допустят похода своих людей в российскую армию; они приехали в Россию за лучшей жизнью и деньгами, а не умирать в окопах – умереть в окопе они могли бы и у себя на Родине. «Раз провозглашён Русский Мир, то пусть русские этим и занимаются, а представителей других национальностей нечего за этим дёргать».
Мобилизация и эмиграция вымывают из российского социума как раз молодых мужчин, и их заменяют мигранты из Средней Азии.
Тема интересная и малоизученная: социологи и антропологи очень неохотно изучают эту среду и их жизненные установки. Но уже сейчас понятно, что эти люди сильно изменят российское общество.
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук
О социальных эффектах года и интенции ключевых процессов 2022 г. (Часть 1)
1. Значительно усилилась милитаризация общественного сознания. Насилие и жесткость стали восприниматься как эффективный инструмент регуляции общественных отношений. Эта логика развертывается постепенно, а общество далеко от понимания возможных последствий, в том числе и побочных.
2. Не успела завершиться одна чрезвычайщина (ковид) – началась другая (СВО), еще более серьезная. Общество в этом году начало привыкать к реальности СВО, но в сентябре его огорошили частичной мобилизацией, однако и сейчас видим, что даже в этих условиях происходит восстановление и аполитичная нормализация происходящего. Отчетливо видно, что правящий класс не хочет множить тревогу в социуме, однако иначе у него не выходит. Проще говоря, спокойно обществу пожить больше не дадут.
3. Пространство свобод стремительно сужается, а на место свободы и излюбленной для аполитичных россиян "оставленности в покое" приходит матрица служения, долга, жестких ограничений и самопожертвования. Правящий класс давно уже живет по этим законам (за исключением самопожертвования), однако в этом году эту же модель начали активно накладывать на социум, подавляющее большинство членов которого не являются бенефициарами распределения рентных ресурсов, за счет которых существует правящий класс.
4. Еще до пандемии регионалист Н.Зубаревич говорила о четырех «Россиях» (типах социальности), но сейчас их, как минимум, восемь: все они отличаются друг от друга и имеют собственную логику развития. Кремлевская (высшее начальство); Рублевская (главные бенефициары конфигурации власти); Столичная; Мегаполисная; Малые, средние города и сельская местность; Северный Кавказ; Эмиграция; Донецко-Луганская. Каждая из них имеет свой потенциал и ограничители распространения, а также динамику и перспективы. Различия между этими типами социальности будут и дальше усиливаться, несмотря на скрепы, ограничители и Внешнего врага.
5. Происходящие на уровне государства и общества процессы ведут к деглобализации России: от антизападнических идеологем до жесткой автаркии полузакрытого типа – путь небольшой. Россия уже твердо встала на этот путь.
6. Власть структурно упрощается, избавляется от наносного, становится жестче. Это как изящное кресло превращается в табуретку, которая, более устойчива и сломать ее сложнее. Это в чистом виде досовременное государственное строительство, власти в котором не нужны ни Кудрины, ни Венедиктовы. Ему нужны простые исполнители и силовой ресурс.
7. Правящая бюрократия испытала значительные шоки от происходящего, однако этот год показал, что субъектность этой прослойки значительно преувеличена. По сути, это номенклатура сталинского типа, на каждого из представителей которой, как правило, есть свое досье. То есть - "винтики системы". Они лучше других понимают, что происходящее надолго, следовательно, нужно выстраивать свои траектории автаркийного обогащения, но инерция западных помыслов по-прежнему дает о себе знать. Отсюда - и колебательные настроения, и непростые траектории адаптации.
8. Правящий класс предпринял значительные усилия по политизации и идеологизации общественного сознания, решив воспользоваться эффектом консолидации вокруг Внешнего врага, который отчетливо проявился после начала СВО. Этот же фактор сыграл на рост патриотизма и рейтингов доверия власти. Пока попытки идеологизации аполитичной массы считаю неуспешными, однако напор номенклатуры и госпропаганды, а также меры идеологизации (уроки о важном, нео-пионерия, воспитание неприятия Запада, стигматизация уехавших россиян и т.д.) будут только возрастать: потенциал индоктринации в условиях сокращения экономических возможностей и ограниченных перспектив роста благосостояния большинства населения оцениваю как высокий.
(Продолжение следует)
Мастер класс византийской политики & что такое «Ярар» по-татарски
Госсовет Татарстана поддержал сохранение должности «президент» для Рустама Минниханова до окончания его срока, а это 2025 г. А дальше предлагают называть новую должность раисом Республики Татарстан, что имеет и исламские коннотации, но это не главное. Кремль изначально допускал, что высшее должностное лицо субъектов федерации может называться как угодно, но не президент.
Это только по факту номинальный спор, в нем уже давно появилось реальное и многомерное политическое содержание. Причем это содержание –
не только банальный торг татарстанских элит с Центром, который также, скорее всего, имеет место быть.
Сейчас, в масштабах страны, происходит сакрализация должности президент, который давно уже над всеми ветвями власти, а его слово, как нам сообщают, важнее написанных законов и указов. Соответственно, логика «двух президентов в стране быть не должно» – вполне себе понятная, хоть и линейно-иерархическая. Президентов футбольных клубов и всяких АНО в стране тысячи, но до этого, видимо чиновники пока не добрались.
Татарстанские элиты никакой референдум по поводу переименования проводить не собираются, а общественное мнение в регионе за сохранение должности «президент Республики Татарстан». Татарстанские элиты сделали византийский ход и просто говорят: переименуем, переименуем, как и требовалось, но…не сейчас, а потом. «Ярар» по-татарски значит «ладно», но ведь согласие не означает моментального исполнения.
Татарстанские элиты посылают такой сигнал: действительно, ну что торопиться-то? Сейчас, ведь, важнее не номинальные споры, а консолидация общества перед «угрозой внешнего врага», «мобилизация ресурсов государства». От смены названия должности мобилизация ресурсов не улучшиться. Ну а к 2025 г. многое может поменяться.
Вне всяких сомнений этот ход увеличит общественную поддержку татарского руководства в республике. Сам же кейс показывает, что внутренняя политика, которую руководство страны собирается превратить в иерархическое управление, все-таки жива, но чуть-чуть.
Этот кейс нужно рассматривать с точки зрения балансировки отношений между Центром и регионами, которая неминуема в долгосрочной перспективе. Ну а называя этот кейс рецидивом «парада суверенитетов» или попыткой его реинкарнации можно лишь усугубить проблемы и умножить противоречия.
Траектория крепостной автаркии: запрещение удаленки & перевоспитание инакомыслящих
Сенатор Совфеда А. Клишас бодро заявил о том, что работа над законопроектом о запрете удаленной работы для налоговых нерезидентов России по ряду специальностей завершится в ближайшие дни, после чего законопроект внесут в правительство. В правительстве против этой идеи, однако, похоже, вынуждены будут уступить, но попробуют смягчить некоторые формулировки законопроекта.
Удаленный формат работы на уровне массовой практики – один из немногих позитивных моментов печального опыта ковидных лет, который сейчас хотят существенно ограничить. Понятно, что не целиком и не полностью, а серые зоны все равно останутся. Впрочем, стратегически важны не столько детали законопроекта, сколько его философия, которая исходит из того, что Россия активно превращается в закрытую страну.
Тут уместно напомнить, что глава Белоруссии А. Лукашенко смог успокоить протесты в конце 2020 г. – начале 2021 г. за счет усиления давления на работодателей, которые оказались ответственными за гражданскую позицию своих сотрудников. Учитывая масштаб влияния государства на экономику для российских властей не составит никакого труда повлиять на работодателей в плане выполнения требований безопасности и прекращения взаимодействия с находящимися за рубежом удаленными сотрудниками. Но пока, наверное, говорить об этом несколько преждевременно.
Большинство айтишников, в таком случае, разбегутся окончательно (пример той же Белоруссии показателен), но это рассматривается как сопутствующие издержки: сейчас важнее показать обществу шлагбаум и препоны, которые резко уменьшат отток граждан из страны в будущем.
Власти заинтересованы чтобы уезжали протестные, а лояльные или нейтральные – оставались и платили налоги. Плюс потребность во взрослом мужском населении резко возросла по военным соображениям.
Оппозиционные и недовольные сегменты, в основном уже уехали из страны, а те, кто остался – не склонны к протестам и гражданскому несогласию: следовательно, в их массовом оттоке государство уже не заинтересовано. Для профилактического выброса диссидентствующих элементов из страны достаточно механизмов, которые были отработаны в позднем СССР, но они никак не предполагают массовость. Поэтому формула «не нравится – уезжайте» будет постепенно корректироваться.
Плюс государство может активно включить «перевоспитательную» функцию в отношении молодежи и инакомыслящих внутри страны. Совсем не исключены, не только активные нарративы патриотического воспитания и доминирования традиционных ценностей, но и конкретные адресные действия. Дисциплинирующая функция этих нарративов может проявиться весьма специфическим и многогранным образом, в том числе и с применением прямого принуждения. Сейчас это уже не кажется столь невероятным как, например, год назад.
P.S.Массовый отток граждан все равно продолжится, но власти будут тратить много сил для его минимизации и осваивать на этой теме ресурсы государства и общества.
Макрон & Мбаппе: антирейтинг и российские проекции
Классный финал чемпионата мира по футболу между Аргентиной и Францией в Катаре запомнится еще и интересным социально-политическим сюжетом, высвечивающим специфику не только французского общества.
Перед матчем президент Франции Э. Макрон, любящий пиар, был полон оптимизма и говорил, что ждет возвращение кубка «домой» и третьего чемпионства для его страны. После поражения по пенальти Макрон решил подбодрить главную звезду команды молодого Килиана Мбаппе, родившегося во Франции в семье выходцев из Камеруна.
Как не заискивал и не обнимал Макрон Мбаппе в ответ – демонстративно сухая и даже холодно-безразличная, отстраненная реакция, игрока, сделавшего хет-трик, но проигравшего финал Аргентине и своему великому одноклубнику по «ПСЖ» Л. Месси.
Макрон потирал руки в предвкушении роста рейтинга и национального праздника на Елисейских полях, а получил негативный политизированный сюжет, который уже обсуждает вся Франция.
Впрочем, отрадно что это показали по российскому телевидению: россияне стали уже забывать, что бывает так, что власть не сакральна, а президент – это всего лишь наемный менеджер, перед которым не обязательно заискивать и унижаться, а можно вести себя на равных. И это нормально в обществе свободных граждан. Впрочем, Мбаппе показал себя выше Макрона, это многим во Франции не понравилось.
Российская пропаганда, в случае необходимости, быстро скажет, что такой подход для нас неприемлем и поэтому-то западные либерал-демократии и «замерзают» в своих Франциях и Германиях, что не уважают власть и вообще им скоро конец.
Ну а для Макрона это – пощечина, которую он явно не ждал, иначе бы не лез по три раза обниматься к Мбаппе, который на него даже не смотрел. Мбаппе и другие темнокожие французы – авторитеты для таких же выходцев из Африки, которых во Франции десятки миллионов и которые имеют право голоса. Для манерной и этикетной Франции такое поведение Мбаппе не очень одобряется и вызывает возмущение у буржуа, а Макрон хочет быть национальным лидером, президентом всех французов.
И поэтому произошедшее – негатив для мосье Макрона: впрочем, он политик, а не автократ. Разберется со своим позиционированием, удар он держать умеет, несмотря на то, что кажется «хлюпиком», а не крутым мужиком с голым торсом.
P.S.Напомню, что вручение наград после предыдущего финала чемпионата мира в Москве (2018 г.) запомнилось не столько Макроном, хотя он там был, сколько проливным дождем и зонтиком.
Дилеммы (анти)эмигрантской политики
Масштаб уехавших из страны в последние годы таков, что в пору создавать целое ведомство: например, Министерство по вопросам возвращения уехавших из страны граждан. Конечно же, такое ведомство не будет создано, да и цели у правящего класса возвращать массы уехавших – нет. В консульствах России в западных странах есть отделы по связям с соотечественниками, но они далеки от того, чтобы демонстрировать реальный результат и менять тренды.
Между тем, в отдельное направление государственной политики антиэмигрантский вопрос уже, похоже, выведен и решающая роль силовиков тут несомненна.
Минцифры выступил против запрета на удаленную работу для уехавших из России IT-специалистов: такие вопросы, полагают в ведомстве, должны решать компании самостоятельно. Само обозначение возможности запрета – это проактивно-запугивающая мера, направленная не на возвращение тех, кто уехал, а на недопущение новых волн эмиграции.
Для стабильности общественных настроений отток таких, чаще всего, нелояльных граждан оказывает положительное влияние с точки зрения повышения устойчивости действующей власти, а вот для экономики – крайне негативное. Но на экономику правящий класс, в силу особенностей исторического момента, обращает все меньше внимания.
Но проблема несколько глубже: власти совсем не против чтобы нелояльные уезжали. Власть не устраивает, что уехавшие будут продолжать работать в российских компаниях и получать доходы в России, а жить за границей. Плюс есть задача уменьшить новые волны эмиграции, которые назревают.
Соответствующую политику на уровне компаний власти и будут проводить: это с айтишниками сложно, они включены в глобальные цепочки интеллектуального производства, а с остальными гораздо проще. Простая неформальная и негласная установка чиновников в адрес владельцев бизнеса может все решить.
Вполне возможно, правящий класс будет строить препоны, которые сработают на неудобность режима «живем там, а зарабатываем здесь». Интенсивные меры по прекращению/уменьшению оттока граждан до окончания СВО проводить нет никакого смысла: это будет работать на рост социального напряжения.
Скорее всего, их и не будет, но соответствующее информационно-психологическое и прочее акты давления и как бы морального осуждения на задумывающихся об отъезде из страны или уже уехавших будут. В этом есть важный эффект: те, кто бояться трудностей вне России, будут лояльны или покорны внутри нее.
Херсонский полис & Конфигурация кормления
Сообщается, что планируют строить новый город в Херсонской области, хотя там идут боевые действия. Летом прошлого года «Единоросс» Шойгу предлагал строить миллионники в Сибири. Многие тогда понимали, что это предвыборный ход и, в реальности, с нуля крупные города в Сибири строить никто не будет, тем более, что имеющиеся – отнюдь не в блестящем состоянии. Внимание к этой теме после выборов в Госдуму достаточно быстро и ожидаемо угасло.
А вот нынешнее предложение-идея построить город в Херсонской области, или, по крайней мере, получить на это госфинансирование, – выглядит как весьма показательное. Вполне возможно, несмотря на робкие возражения в политическом сегменте telegram и констатации, что территория обстреливается, госфинансирование реально будет-таки выделено.
Этот пример показывает, что российская номенклатура «всеядна» и умеет делать профит на всем, в том числе и на фронтирном строительстве, причем достаточно масштабном.
Про маниловские деревни тут вспоминать, наверное, не стоит, не оригинально и избито, но вот видный представитель правящего класса со своим пентабазисом недавно сам подсказал контекст восприятия этой новости.
Глава управления по обеспечению деятельности Госсовета АП А. Харичев и еще несколько экспертов некоторое время назад написали научную статью об образе будущего России. В ней, в качестве одного из образов будущего России указывается роман «Мертвые души» Н.В. Гоголя. В этом романе есть такие рассуждения главного героя П.И. Чичикова про мертвые души.
«Правда, без земли нельзя ни купить, ни заложить. Да ведь я куплю на вывод, на вывод; теперь земли в Таврической и Херсонской губерниях отдаются даром, только заселяй. Туда я их всех и переселю».
Понятно, что авторы научной статьи имели ввиду совсем другой образ будущего, но спецоперационная реальность сама по себе способна корректировать не только образы будущего, но и контексты их восприятия. Сегодня они такие какие есть.
А если серьезно, то даже в условиях СВО и негативных процессов в экономике, правящему классу нужно дать источники для кормовой базы и эти источники будут предоставляться пока экономические условия позволяют. На этом держится вся конфигурация власти, которую можно назвать конфигурацией кормления. Политической субьектности элит сейчас почти уже нет, но их экономический интерес высшее начальство старается уважить.
Пожары & Хлопки: российское раздолбайство или симптомы незащищенности социума?
Ярославль, Уфа, Нефтеюганск, Химки, Балашиха: во всех этих локациях менее чем за полгода случились достаточно крупные пожары, уничтожившие или существенно повредившие крупные торговые центры, а были еще и сгоревшие склады товаров, и другие объекты.
Украинская пропаганда уже вбросила тезис о том, что после частичной мобилизации много специалистов в сфере безопасности стали призывниками, а адекватной им профессиональной замены в России, как заявляется, нет. Тезис не доказанный и явно спекулятивный, однако происходящее заставляет задуматься.
Показательно, что часто страдает уплотненное до азиатских мегаполисов Подмосковье, где застройка осуществляется по «гонконгским» стандартам. В России земли много, но из-за желания сэкономить на коммуникациях Подмосковье застраивается очень плотно и, например, те же Химки или Мытищи напоминают по плотности Гонконг или японские города, со всеми вытекающими отсюда рисками.
Такие новости как пожары в торговых центрах и/или на крупных промышленных объектах страны – формируют тревожные настроения в социуме. Учитывая, что российское общество не доверяет заявлениям властей – такой контент рискует стать источником очередного витка конспирологических версий.
В период ковида распространение пандемии рассматривалась глубинным народом как искусственное, сформированное в биолабораториях оружие против человечества, в полном соответствии с теорией заговора. Аналогичные паттерны мышления в нынешних условиях имеют еще больше перспектив для актуализации, тем более, что пропаганда очень быстро может придать им антиукраинскую и антизападную окраску (диверсии и т.д.).
Пока же власти предпочитают давать сухую информацию о пожарах, не окрашивая ее никак, однако в обществе формируется свое мнение. Несоблюдение техники безопасности или нарушений (имеющих, например, коррупционную составляющую) со стороны проверяющих органов – более удобный для власти вектор оценок, нежели провокации со стороны геополитических врагов, так как в этом случае признается, что государство не может защитить свое общество.
Слово Сюзерена VS Эффект Стрейзанд
Показательно и даже симптоматично, что тема отсутствия указа президента о завершении частичной мобилизации не уходит с повестки: масс-медиа во всех подробностях обсуждают соответствующие заявления пресс-секретаря главы государства Д. Пескова, а также сенатора А. Клишаса, хотя они однотипны и малосодержательны.
Происходит это по ряду причин:
1.Общество таким, весьма вялым, образом выражает несогласие с дрейфованием власти к «монархическому режиму» (на самом деле это называется иначе). В рамках конструируемого режима Сюзерен выше всяких законов и обязательств, а бесправным подданным нужно верить на слово, причем тому, что Сюзерен говорит в настоящий момент. В будущем могут поменяться обстоятельства и заявления могут быть иными, но и им надлежит беспрекословно верить.
2.Правящий класс все меньше считается с общественным мнением, однако оно однозначно: большинство против новой волны мобилизации. Это склоняет кураторов внутренней политики и прочих акторов власти выбирать паллиативные и обходные форматы.
3.Доверие властям невысоко, люди уже научены и горьким опытом пенсионной реформы, и другими заявлениями. Впрочем, в логике лукавого двоемыслия власть и общество одинаково делают вид, что верят друг другу, а на самом деле – нет. Этот режим «византийской» коммуникации является давно уже привычным и устоявшимся для российской социальности.
Парадоксально, но обсуждение темы с указом работает на то, что власть все-таки будет оттягивать решение о новой волне мобилизации. Ведь тут работает эффект Стрейзанд: чем больше власти опровергают, тем больше им не верят, а это уже кристаллизирует общественный скепсис и недоверие, даже среди лоялистов.
Даже самые лояльные власти полуграждане-полуподданные не хотят уходить от верховенства права и заменять его прямыми приказами и указами высшего начальства столь откровенно. Конечно, тенденции последних десятилетий таковы, что власть закона подменяется высшей волей, но откровенно, в лоб, воспринимать это, исходя из заявлений Клишаса мало кому нравится. При этом правовая основа для установления такой модели управления, уже обеспечена поправками в Конституцию 2020 г.
Дисциплинарная власть: Цензоры & Доносы
Начало действия закона о запрете в России пропаганды ЛГБТ, педофилии и смены пола потребует от властей серьезных усилий в плане его исполнения и сделает необходимым появление обученных и дипломированных специалистов, способных стать проводниками государственной политики в обществе.
Ведь речь идет о тоннах напечатанных и изданных художественных произведений, во многих из которых можно усмотреть что-нибудь эдакое, антитрадиционное и противоестественное. А сколько спектаклей и фильмов нужно пересмотреть дабы не прокралась там крамольная пропаганда, разрушающая традиционные ценности и устои государства.
И, конечно же, всю эту запретительную деятельность нужно структурировать и придать ей оформленный вид. И тут вопрос: какой является самая перспективная профессия среди российских гуманитариев?
Аналитик, преподаватель или, может быть, научный сотрудник? Нет, Цензор. Вот такие варианты: «специалист по цензурирующей коммуникации», «рецензент токсичного контента в соцсетях», «специалист по противодействию ЛГБТ-пропаганде», «эксперт по защите традиционных ценностей в масс-медиа».
Ректорам вузов срочно нужно разрабатывать и подавать на аккредитацию магистерские образовательные программы или даже на бакалавриат. Вполне возможно, такие инициативы будут поддержаны и получат финансирование.
А если серьезно: главным запретительным механизмом будет не системный подход, а дисциплинарная практика и доносы/жалобы ответственных граждан на тех или иных авторов. Среди писателей уже нашлись те, кто хочет устранить своих, как они считают, конкурентов и запретить все их произведения дабы они не продавались на полках книжных магазинах и в интернет-магазинах. Запрещенных, конечно же, читать будут больше и внимательнее, но это мало кого сейчас волнует среди правящего класса.
Ну а в том, что доносы чутких граждан будут – сомнений никаких. Тотально применятся закон пока не будет, но поэтапно и методично запретительные новости будут формировать соответствующий вектор.
P.S.До сжигания и публичного уничтожения книг также, похоже, недалеко, хотя очень бы не хотелось, чтобы до этого дошло.