9057
Политическая аналитика от экспертов Центра политических технологий им. Игоря Бунина
Папа римский Франциск уволил епископа Джозефа Стрикленда, управлявшего небольшой епархией Тайлера в Техасе. Паства Стрикленда – в основном избиратели Дональда Трампа, выступающие против абортов и прав ЛГБТ. Епископ по своим взглядам полностью соответствовал своей пастве.
Увольнение епископа в Католической церкви – событие крайне редкое. Обычно архипастыри сами подают в отставку, если из Ватикана им это настоятельно рекомендуют. Стрикленд выполнить рекомендацию отказался – и был уволен. Папа имеет на это право – до Второго Ватиканского собора оно использовалось в качестве дамоклова меча для модернистов. Теперь уже папа, сочувствующий модернизму, увольняет консерватора.
Две недели назад епископ Стрикленд публично зачитал письмо анонимного друга, в котором папа Франциск назывался узурпатором. И не осудил это письмо обеспокоенного католика (неясно, существует ли этот анонимный друг, или же реальным автором документа был сам епископ, слегка закамуфлировавший собственную эмоцию). Видимо, эта история стала поводом для увольнения, хотя Ватикан еще ранее был раздражен критикой со стороны Стрикленда отношения папы к ЛГБТ и однополым бракам.
Увольнение Стрикленда стало очередным признаком противостояния между папой и консервативными католиками. Летом пятеро кардиналов направили папе Dubia, то есть перечень своих «сомнений» - вопросов, на которые можно ответить только «да» или «нет». В перечне в том числе шла речь о возможности благословения однополых союзов и рукоположения женщин. Был и вопрос о том, «может ли грешник, который отказывается раскаиваться и прекращать свои греховные деяния, получать отпущение грехов». Несмотря на свою внешнюю теоретичность, он носит не просто практический, но и политический характер – может ли церковь причащать политиков, выступающих в поддержку абортов (в том числе и президента Джо Байдена).
Ни одного однозначного ответа «сомневающиеся» кардиналы не получили. Так, по вопросу однополых союзов папа подтвердил, что брак – это союз между мужчиной и женщиной, а другие формы союза не могут быть названы браком. И вообще в отношениях с людьми следует проявлять пастырское милосердие, которое заключается в «вежливости, терпении, понимании, мягкости и ободрении», и нецелесообразно устанавливать какие-либо общие правила по каждому поводу. То есть запрета на благословение однополых союзов не последовало.
А по поводу вопроса о грешниках папа ответил, что «здесь не может быть математики, и я вновь хочу напомнить, что исповедальня – это не таможня» и «мы не должны требовать от верных слишком четких и уверенных намерений исправиться». То есть Байдену можно отпустить грехи с последующим причащением.
Пока что папа Франциск не предпринял ни одного шага, который можно было бы считать революционным, но консерваторы все равно недовольны. Во-первых, они считают, что папа своими заявлениями и действиями размывает церковную ортодоксию, и таким эволюционным способом готовит внутрицерковную революцию.
Во-вторых, они раздражены кадровой политикой папы, который методично задвигает консерваторов и продвигает модернистов. Так, этим летом префектом ватиканской Дикастерии доктрины веры (бывшей инквизиции) стал либеральный аргентинский богослов Виктор Мануэль Фернандес, который в сентябре был возведен в сан кардинала. И уже в ноябре Дикастерия дала разъяснение, что представители сексуальных меньшинств, как и любые верующие, смогут принимать крещение, а также быть крестными родителями и свидетелями на свадьбе в церкви. Зато кардинал Реймонд Берк, главный автор Dubia, потерял все значимые посты в Ватикане – хотя когда-то Бенедикт XVI назначил его префектом Верховного трибунала апостольской сигнатуры, то есть главным ватиканским судьей.
И в-третьих, правые консерваторы в политике и обществе сейчас ведут не дискуссию, а настоящее сражение против либералов (достаточно вспомнить феномен трампизма в США). И воспринимают папу Франциска, как религиозного лидера, который должен быть хранителем традиции, а на деле бьет им в спину.
Алексей Макаркин
Власти и духовенство Крыма попросили частные клиники «внести вклад в улучшение демографической ситуации» и прекратить делать аборты. Все частные крымские клиники приняли просьбу к исполнению. Теперь сделать аборт в регионе можно будет только в госклиниках. Такая практика может быть расширена и на другие субъекты Федерации.
Одновременно в регионах идет процесс принятия региональных законов об административном наказании в виде штрафов за склонение женщин к искусственному прерыванию беременности. Первой стала Мордовия, где такой закон принят в августе. В нынешнем месяце аналогичный документ приняло Заксобрание Тверской области. На очереди Тамбовская область, где законопроект уже внесен губернатором.
Антиабортная кампания в последнее время набирает обороты, но сталкивается с проблемой. Опрос ВЦИОМ от 2022 года показывает, что половина россиян (51%) выступают против вмешательства государства в вопросы планирования семьи и абортов. Наибольшее неприятие государственного вмешательства демонстрирует молодежь 18–24 лет - 57%. Обратную позицию разделяют 36%. Об этом чаще говорят мужчины (42%) и 35-44-летние (42%).
Согласно этому же опросу, лишь 13% выступают за полный запрет абортов. Самые популярные ответы на вопрос о том, при каких обстоятельствах можно разрешить аборты - по медицинским показателям (43%), по желанию женщины (36%), если женщина подверглась сексуальному насилию (23%). Респондентам можно было выбрать любое число ответов или предложить свой вариант.
Таким образом еще с советских времен (либерализация законодательства об абортах произошла после смерти Сталина в 1955 году) большинство населения привыкло относить аборты к сфере частной жизни. Поэтому законодатель на федеральном уровне относится к антиабортным мерам с осторожностью, исходя из того, что слишком жесткие решения могут быть непопулярны. Пока такие меры принимаются в регионах.
При этом наблюдается существенное сокращение числа абортов – в 1990 году на территории РСФСР было сделано 4 млн 103 тыс. абортов, в 2022-м в РФ – 395 тыс. Противники абортов оспаривают последнюю цифру, заявляя, что в частных клиниках не ведется должный учет, сами же клиники решительно это отрицают. Но в любом случае количество абортов резко уменьшилось – основной причиной является распространение контрацепции. Также действуют два различных фактора – модернистский (культ здорового образа жизни) и традиционалистский (рост религиозности). Уменьшение числа абортов произошло уже в 1990-е годы, с которыми часто связывают кризис нравственных ценностей – уже в 2000 году было сделано 2 млн 138 тыс. абортов, почти в два раза меньше, чем за 10 лет до этого.
Продвижение антиабортных мер связано с двумя факторами. Первый – падение рождаемости (в 2014 году в России родилось 1,94 млн человек, в 2022-м – 1,3 млн). Возникает желание любыми путями развернуть этот процесс в условиях, когда экономические возможности государства по стимулированию рождаемости ограничены, а в современном обществе женщины все чаще ориентированы на самореализацию, а не на многодетность – и откладывают беременность на более поздние сроки.
Второй фактор – усиление религиозного лоббизма, который в последние годы стал важным политическим фактором. Для православных практикующих верующих любой аборт является убийством, то есть грехом – и любые шаги по ограничению абортов являются лишь этапами на пути к полному запрету. Внутри РПЦ ведется дискуссия лишь о том, возможен ли аборт при угрозе жизни матери – официальная позиция предусматривает его допустимость (с последующим покаянием), тогда как наиболее ригористичные священнослужители отрицают и такой вариант, апеллируя к материнской самоотверженности. Так что, отгораживаясь от Запада, современная Россия в то же время заимствует антиабортную повестку у американских евангелистов, имеющих огромный лоббистский опыт и серьезно влияющих на позицию Республиканской партии по моральным вопросам.
Алексей Макаркин
Про современный популизм и «Лодочку-Мордолодочку».
В начале 2016 года британский Национальный совет по изучению окружающей среды решил провести опрос по поводу названия крупнейшего научного судна для полярных исследований. Сразу отметим, что опрос был консультативным, и его результаты не были обязательны для совета. В любом случае имелось в виду, что участники представят широкий спектр привычных вариантов, включающих в себя имена известных полярных исследователей и названия их кораблей (предыдущие суда назывались «Джеймс Кларк Росс» и «Эрнест Шеклтон»). А совет выберет из числа победителей самый подходящий вариант.
Результат оказался неожиданным – один из участников опроса, бывший телеведущий, предложил нонкомформистское название «Boaty McBoatface» (нечто вроде «Лодочка-Мордолодочка»). Полушуточная инициатива разошлась по интернету, произошла стремительная мобилизация участников и «мордолодочка» с 33% обогнала с огромным отрывом все остальные варианты, включая оказавшееся на четвертом месте (менее 3%) название «Сэр Дэвид Аттенборо», в честь знаменитого натуралиста ХХ века. Вполне возможно, что его британские специалисты по изучению окружающей среды и имели в виду в качестве будущего имени судна.
Совет стал думать, как выйти из такой ситуации, и нашел выход. Судно все-таки получило политкорректное название «Сэр Дэвид Аттенборо» (которое можно с достоинством презентовать и зарубежным коллегам по полярным исследованиям), но одну из мини-подлодок с дистанционным управлением, расположенных на нем, назвали «Boaty McBoatface», пойдя навстречу народному мнению. Но остался вопрос – что это было? Только ли психологически объяснимое желание интернет-аудитории «приколоться», или же нечто большее. Например, протест против фактической предрешенности результатов голосования, когда реальный выбор оставался за небольшой группой ученых-полярников и научных администраторов, которые, с точки зрения пользователей, принадлежат к числу элиты. А сами пользователи при формальном использовании демократической процедуры оказывались отчуждены от реального принятия решения.
Локальная история с выбором имени завершилась 6 мая 2016 года, когда было объявлено о выборе варианта «Сэр Дэвид Аттенборо». А через полтора месяца, 23 июня, британцы вопреки позиции большинства элит проголосовали за выход из Евросоюза — конечно, это совсем другая, куда более масштабная история, но определенные параллели провести можно. Активная агитация за оставление в ЕС, в которой участвовали известные и успешные люди, дала противоположный эффект – у граждан, решивших исход референдума, сложилось впечатление, что им навязывают одобрение кем-то уже принятого за них решения. Так что современный популизм связан не только с фрустрацией по поводу последствий глобализации, но и с проблемой отчуждения, которая волнует не только проигравших от глобализации и ощущающих себя аутсайдерами, но и куда более широкие слои населения, которые тоже хотят порулить, выбирая из большего числа альтернатив, чем право- и левоцентристская.
Алексей Макаркин
О списке Казанской иконы Божией Матери.
Сейчас, когда эмоции по поводу сообщения патриарха Кирилла об обретении списка Казанской иконы Божией Матери, несколько стихли, можно спокойно порассуждать о том, что же, собственно, произошло.
Разумеется, украденный в 1904 году из Богородицкого женского монастыря в Казани первообраз Казанской иконы не вернулся – версия российской полиции того времени о его уничтожении похитителями не опровергнута. Да и патриарх именно о первообразе не говорил.
Патриарх сказал о другом – что найден тот самый список Казанской иконы, который был украден в 1918 году из Казанского собора на Красной площади в Москве. А ранее, в XVII веке, именно перед ним молились участники Второго ополчения, освободившего Москву в 1612 году. Потому что соответствует время изготовления списка и его размеры. Но искусствоведы тут же выяснили, что история найденного списка хорошо известна, он был передан владельцем еще патриарху Алексию II, и его размеры не совпадают с почитаемым Московским списком.
Более того, Московский список был поновлен, как это было принято в церковной практике (и на нем были подтверждающие это надписи) – а ныне обретенный список поновлен не был. Конечно, можно предположить, что после кражи в 1918 году некто смыл поновление – но для этого надо было, чтобы икона оказалась в руках специалиста, а не воров, которые охотились за драгоценным окладом с изумрудами, яхонтами, алмазами, лалами, бриллиантами, жемчугом. Но если иконой занялся специалист, к которому она теоретически могла попасть, то почитаемый список вряд ли бы вновь пропал – известно, что «промежуточный» владелец купил его с рук или выменял.
И есть еще одно немаловажное обстоятельство. Люди XXI века нередко сакрализируют обстоятельства прошлого, которые на деле не были столь сакральными. Создание списков почитаемых икон было в позднем средневековье делом нередким, не требовавшим обязательного участия священноначалия или тем более государственной власти. Монастыри и частные лица хотели бы иметь у себя такие списки – и иконописцы охотно выполняли такие заказы. С одними списками были связаны чудеса (и тогда они становились особо почитаемыми), с другими – нет. Так что обретенный список, скорее всего, из числа таких икон.
И еще один вопрос – почему патриарх Алексий II, получив список Казанской иконы, не передал его в свое время в Казанский собор? Сомнений в том, что речь идет о старом списке, а не о новоделе, насколько можно судить, не было. Можно сделать одно предположение. Для верующих сама по себе древность списка, без чудотворений, большого значения не имеет – так, список, переданный из Ватикана в Россию в 2004 году и ныне находящийся в Казани, довольно новый (не позднее начала XVIII века), но почитаем православными людьми.
В дореволюционные времена обычно поновляли чудотворные, почитаемые иконы – а другие, изображения на которых уже трудно было разобрать, просто сжигали или опускали в реку, чтобы не допустить кощунства над ними. Как произведения искусства их не рассматривали. Так были утрачены многие древние памятники, а спасением оставшихся занялись искусствоведы, которых сейчас наиболее ревностные восстановители традиций обвиняют в неуважении к церкви. Если бы речь шла о возвращении в Казанский собор на Красной площади украденного из него списка, то Алексий II бы это сделал – но замену одного списка на другой (пусть и куда более старый) он счел нецелесообразным.
Алексей Макаркин
Похоже, Педро Санчесу все-таки удастся сменить статус временного премьер-министра Испании на статус постоянного главы правительства. В конце сентября лидер Соцпартии Санчес получил от короля Филиппа VI мандат на формирование правительства после неудачи лидера консервативной Народной партии Альберто Нуньеса Фейхоо. Санчес довольно легко заручился поддержкой союзного с Соцпартией левого блока Sumar, двух баскских партий (левой EH Bildu и правоцентристской PNV) и галисийской партии BNG. Но чтобы получить при вотуме в парламенте голоса большинства депутатов, ему было необходимо договориться о поддержке со стороны двух каталонских сепаратистских партий – «Республиканские левые Каталонии» и «Вместе за Каталонию». Обе они в качестве главного условия выдвигали принятие закона о всеобщей амнистии для деятелей сепаратистского движения, которые участвовали в проведении незаконного референдума о независимости осенью 2017 г. Спекуляции о переговорах на этот счет велись давно, но 28 октября Санчес на заседании федерального комитета партии впервые официально высказался в пользу такого закона. «Каталония готова к полному воссоединению… Во имя Испании, в интересах Испании, в защиту сосуществования среди испанцев я поддерживаю сегодня амнистию в Каталонии в связи с событиями, случившимися за последнее десятилетие», – заявил лидер Соцпартии. Он также признал, что поддержка этой идеи является «единственным путем» для создания полноценного правительства.
Надо сказать, что идея всеобщей амнистии для каталонских сепаратистов не является популярной в Испании. По данным недавнего опроса, лишь 26% испанцев ее одобряют, а 70% выступают против. Даже среди видных деятелей Соцпартии есть такие, кто считает амнистию чрезмерной уступкой, да и сам Санчес до летних парламентских выборов называл ее неприемлемой. Консервативная часть судейского корпуса открыто критикует проведение амнистии. Генеральный совет судебной власти, который занимается назначением и перемещением судей и в котором преобладают консерваторы, 6 ноября назвал будущий закон об амнистии «мерой, отменяющей верховенство права», которая превращает юстицию в «химеру». Правая Народная партия и ультраправая партия Vox не только резко клеймят идею амнистии для сепаратистов и обвиняют Санчеса в предательстве, но и организуют в Мадриде и других городах постоянные уличные акции протеста у офисов Соцпартии. Эти акции, охватывающие до нескольких тысяч участников, постепенно радикализуются, выходят из-под контроля организаторов и сопровождаются жесткими столкновениями с полицией.
Но все это пока не мешает Санчесу продвигаться к своей цели – обеспечить дальнейшее пребывание у власти. 24 октября он подписал соглашение с левым блоком Sumar о формировании коалиционного правительства. Затем лидер Соцпартии провел голосование среди рядовых партийцев, в ходе которого 87% участников одобрили это соглашение и задачу «привлечь поддержку других политических формирований для достижения необходимого большинства» (а значит, косвенно и идею амнистии). На прошлой неделе Соцпартия достигла соглашения с «Республиканскими левыми Каталонии», возглавляющими правительство региона, о поддержке кандидатуры Санчеса при голосовании в Конгрессе депутатов. Соглашение включает принятие парламентом закона об амнистии, а также списание долга Барселоны перед Мадридом в 15 млрд евро и передачу Каталонии контроля над региональной сетью железных дорог.
Сейчас на заключительной стадии находятся переговоры между Соцпартией и партией «Вместе за Каталонию». Переговоры идут в Брюсселе, где находится бежавший из Испании фактический лидер партии Карлес Пучдемон и куда приезжают эмиссары Санчеса во главе с секретарем Соцпартии по оргвопросам Сантосом Серданом. Прорабатываются технические детали будущего закона об амнистии, касающиеся ее масштаба и времени, которое она будет охватывать. Пучдемон явно хочет гарантировать свое безопасное возвращение в каталонскую политику. Ожидается, что соглашение будет подписано на днях, и уже в середине ноября состоится голосование в Конгрессе депутатов по кандидатуре Санчеса.
Александр Ивахник
События, происходящие в Польше после парламентских выборов 15 октября, не слишком похожи на классический переходный период, когда стоявшая у власти партия после поражения упорядоченно передает бразды правления другим силам, получившим большинство. Напомним, что правившая восемь лет национал-консервативная партия «Право и справедливость» собрала 35,4% голосов и будет иметь в Сейме 194 места из 460, а противостоявшие ей три оппозиционные партии в совокупности получают 248 мандатов. Однако польские национал-популисты, загнавшие себя перед выборами в узкий коридор предельной политической поляризации, довольно двусмысленно реагируют на вердикт избирателей.
В своем первом публичном послевыборном заявлении 20 октября лидер ПиС и фактический правитель Польши Ярослав Качиньский вроде бы признает, что неудачный для партии исход выборов связан с тем, что «Польша изменилась, структура электората изменилась», и ПиС должна адаптироваться к этому. Но следом он утверждает, что за главными оппозиционными партиями стоят иностранные силы. По его словам, за созданием «Гражданской платформы» Дональда Туска, правившей в Польше в 2007-2015 гг., с самого начала стояла Германия, а за недавним созданием партии «Польша 2050» – Россия (партия была создана бывшим журналистом и телеведущим Шимоном Головней в начале 2021 г.). Выборы показали, заявил Качиньский, что «мы имеем дело с определенной игрой внешних сил, очень эффективно использующих формирования, которые действуют в Польше и, конечно, представляют себя как польские, как патриотические». Приход этой оппозиции к власти после выборов, предупреждает Качиньский, «может означать только одно: конец Польши». Понятно, что с сохранением такого лидера невозможна никакая адаптация ПиС к новым условиям. Но в партии никто не поднимает вопрос о его отставке.
Между тем оппозиционный лагерь активно готовится к приходу к власти. 24 октября лидеры трех сил демократической оппозиции – либеральной «Гражданской платформы», блока «Третий путь» (состоит из центристской партии «Польша 2050» и умеренно консервативной Польской народной партии) и Левой партии – совместно объявили о намерении сформировать коалиционное правительство и назвали кандидатом в премьеры Дональда Туска. В тот же день союзный с ПиС президент Анджей Дуда начал консультации с партиями, получившими места в Сейме, а после этого объявил, что новые депутаты соберутся на первую сессию 13 ноября. При этом Дуда сказал, что еще не решил, кому из кандидатов на пост премьера он предоставит первую попытку формирования правительства. На эту роль претендует пока действующий премьер Тадеуш Моравецкий, аргументируя тем, что ПиС была первой на выборах. Представители ПиС заявляют, что партия ищет партнеров по коалиции и сможет сформировать правительство. На самом деле это практически исключено, поскольку ПиС надо переманить на свою сторону 37 оппозиционных депутатов. Со своей стороны, лидеры оппозиции призывают Дуду не терять время, поскольку в Сейме есть только одно большинство.
25 октября Туск встретился в Брюсселе с главой Еврокомиссии Урсулой фон дер Ляйен. Ясно, что в центре их разговора был вопрос о выплате Польше заблокированных сейчас 36 млрд евро из ковидного фонда ЕС. Вернувшись в Варшаву, Туск заявил, что если Дуда признает реальность и позволит ему сформировать правительство, то эти деньги могут быть разблокированы еще до завершения принятия законов, обеспечивающих верховенство права, а первый транш может поступить уже в декабре. На эти слова резко отреагировал Моравецкий, обвинив ЕК в «неприемлемом шантаже».
Сейчас лидеры и эксперты оппозиционных партий работают над коалиционным соглашением, которое должно стать общим программным документом нового правительства. Эта работа может завершиться к середине следующей недели. В те же сроки должны быть согласованы кандидатуры на посты вице-премьеров, спикеров Сейма и Сената. Лидеры оппозиции исходят из того, что наличие коалиционного соглашения к началу работы парламента даст еще один аргумент, чтобы убедить президента Дуду поручить именно Туску формирование нового правительства.
Александр Ивахник
Об отношении россиян к палестино-израильскому конфликту.
Опрос ФОМ, проведенный 13-15 октября (то есть уже после террористической атаки ХАМАС на Израиль, но до наиболее драматичных сообщений из Газы), показал, что 73% респондентов заявляют о том, что они не выступают ни за ту, ни за другую сторону, 10% - на стороне Палестины, а 9% - на стороне Израиля. Опрос Левада-центра (иноагент), проведенный 19-25 октября, дал уже другую картину: 21% респондентов симпатизирует палестинцам и только 6% - Израилю; 66% нейтральны.
Таким образом в российском обществе, как в мире в целом, произошла эволюция в сторону пропалестинских настроений. Трагедия, вызванная террористической атакой со стороны ХАМАС 7 октября, была быстро вытеснена в общественном мнении сообщениями о гибели мирного населения в Газе. Точкой перелома стал удар по баптистской больнице в Газе 17 октября – хотя Израиль и западные страны заявили о том, что ракета была палестинской, а первоначально объявленное число жертв преувеличено, и в то же время ХАМАС не смог обосновать свои обвинения в отношении Израиля, но немалая часть людей и в России, и в мире все равно убеждены в вине Израиля. Они априори не доверяют Западу и мировым СМИ, и никакие их аргументы на них не действуют. Симпатии к палестинцам сохраняются, так как продолжают поступать сообщения о гибели мирного населения.
Эти общественные тенденции свойственны и России – тем более, что произраильские симпатии в ней, как свидетельствует приведенный выше опрос ФОМа, даже сразу после теракта были невелики – это в основном настроения вестернизированной части населения мегаполисов. У многих из них в Израиле живут знакомые (или же знакомые знакомых); кроме того, Израиль воспринимается ими как современная высокоразвитая демократическая страна в окружении авторитарных режимов. Палестинцам с самого начала симпатизируют мусульмане. А затем к числу их симпатизантов стали быстро присоединяться антизападно россияне старших поколений, в советские годы искренне осуждавшие «израильскую военщину». Для них Израиль – это часть враждебного им Запада, а палестинцы – потенциальные союзники.
Так что ситуация чем-то напоминает советскую, когда большинство сочувствовало Ясиру Арафату, а меньшинство – Моше Даяну (причем в этом меньшинстве были не только советские евреи). Впрочем, есть и отличие – в СССР поддержка арабов была нормативной, публичное высказывание иной точки зрения приводило к конфликту с советским законом. Сейчас же обязательности нет, и абсолютное большинство россиян заявляют о своем нейтралитете – это не их конфликт.
Алексей Макаркин
Дискуссии в России по поводу отношения общества к миграции нередко основаны на представлении о том, что абсолютное большинство россиян негативно относятся к мигрантам. Социологическое исследование дает другую картину.
В августе 2003 года ВЦИОМ представил результаты опроса об отношении россиян к приезжим из других стран. Почти каждый второй россиянин убежден: трудовая миграция — это положительное явление для нашей страны (47%), показатель этого года в разы превышает предыдущие замеры (2006 год - 21%, 2008 год - 14%, 2013 год - 14%). Обратного мнения сегодня придерживаются 40%, это почти в два раза меньше, чем десять лет назад (2013 год - 74%).
Отметим, что исследование проводилось в спокойной ситуации, без негативных информационных поводов, оказывающих шоковое влияние на общество (преступлений, совершенных мигрантами). В острых ситуациях происходит скачок антимигрантских настроений (как и число сторонников смертной казни), но когда ситуация успокаивается, то настроения вновь становятся более толерантными.
Примечательно, что и в крупных городах, и на селе люди по этому вопросу думают примерно одинаково (поддерживают трудовую миграцию 50% столичных жителей и 47% сельчан). Различия в ответах на этот вопрос обнаруживаются между «детьми и отцами» и «богатыми и бедными». Молодежь чаще видит плюсы в трудовой миграции (61% среди 18-24-летних и 56% в группе 25-34 года), а россияне 45-59 лет чаще отмечают отрицательные стороны (51%). В возрастной категории 35-44 года существует паритет – 44 к 43%. Среди пенсионеров 47% настроены благожелательно в отношении мигрантов, хотя и довольно много – 38% - видят в миграции скорее минусы.
Более лояльны к трудовым мигрантам граждане с хорошими доходами (61% vs. 28% среди «бедных»), тогда как россияне с плохим материальным положением чаще говорят о трудовой миграции в негативном ключе (56% vs. 29% среди «богатых»).
С чем связаны такие процессы? Главная особенность – поколенческая. Более молодые респонденты воспитаны в более толерантном духе – речь идет не только об официальном воспитании (старшим поколениям официально пытались привить интернационализм, но он нередко отторгался на бытовом уровне), но и о неформальных отношениях в условиях глобального мира, которые носят куда более открытый характер.
Что, возможно, еще важнее - они не видят в мигрантах конкурентов в борьбе за рабочие места. Основная уязвимая категория – люди предпенсионного возраста. Они часто сказываются с отказами при приеме на работу – многие работодатели предпочитают более молодых сотрудников, в том числе мигрантов. То же самое с бедными – именно они конкурируют с мигрантами за малопрестижные рабочие места. Пенсионеры настроены более спокойно - это в немалой степени связано с неактуальностью для них конкуренции в трудовой сфере.
В то же время антимигрантские группы активно голосуют – в отличие от молодых избирателей, среди которых распространен абсентеизм. Эти же группы в большей степени поддерживают политику власти и охотно демонстрируют свои патриотические взгляды. Более того, они психологически уверены, что их мнение нормативно и разделяется абсолютным большинством населения (никакие опросы их в этом не переубедят). Они активно продвигают свои взгляды в публичном пространстве, в том числе в общении с более молодыми, которые склонны уходить от конфликтов, чтобы не раздражать родителей (а во многих случаях – и бабушек с дедушками). И, наконец, антимигрантские настроения более мотивированы и поэтому носят более отчетливый, эмоциональный характер – тогда как промигрантские выглядят довольно отстраненными и рассудочными.
Поэтому возникает парадокс – промигрантские настроения преобладают (хотя в целом по стране и не очень существенно), но они практически не представлены в политической сфере. Где политики конкурируют друг с другом в демонстрации защиты «коренного населения» от мигрантов.
Алексей Макаркин
О штурме аэропорта в Дагестане и проблеме грани.
В любом обществе существует грань между допустимым и неприемлемым. В данном случае она оказалась нарушена.
Должна быть возможность для выплеска эмоций в публичном пространстве. Не на кухнях, где эти эмоции только усиливаются и дополняются новыми фобиями – а в цивилизованном формате, на разрешенных массовых мероприятиях. При этом цивилизованный формат отрабатывается тщательно – так, чтобы митинг, собравшийся по эмоциональному поводу, не перерос в погром. Но отработанные механизмы ненасильственной реализации свободы слова и собраний представляют собой важную ценность современного общества.
В то же время должна быть нулевая терпимость к ксенофобии, к языку вражды, от кого бы это ни исходило. Ключевой момент здесь – не кто говорит, а что сказано. Если ксенофобская риторика исходит от убежденного патриота или сторонника традиционной морали и нравственности, она должна пресекаться столь же жестко, как и в любых других случаях. Политическая дискуссия – это не академический семинар, там возможны и резкие выражения. Но ксенофобия не может быть допущена, так как угрожает здоровью общества и стабильности государства.
Есть тема безнаказанности. По сообщениям СМИ, воскресному походу на аэропорт в Махачкале предшествовал субботний «заход» в гостиницу в Хасавюрте, где его участникам позволили убедиться в отсутствии евреев – что само по себе не соответствует никаким правовым нормам. Также не поступало никакой информации о наказании его участников. В современном мире информация распространяется стремительно, так что представление о безнаказанности могло подстегнуть участников беспорядков. Теперь собираются наказывать, но уже постфактум.
И последнее. Толерантность должна поощряться, а культ насилия рассматриваться как угроза для общества. Это кажется банальным, но если посмотреть дискуссии в Рунете, то ситуация сейчас выглядит противоположной. Критикуемые многими за неэффективность программы воспитания толерантности стали работать, представления о вреде насилия и ксенофобии постепенно укореняются среди молодых россиян. Но тут же последовали обвинения в том, что молодежь у нас неправильная, слишком вестернизированная и непатриотичная (в Рунете приходится читать даже про «потерянное поколение», которое не воспитали в правильной советской школе). И что надо учить ее быть суровой и непримиримой. Но проблема в том, что никто не знает, когда и против кого обернется эта непримиримость.
Алексей Макаркин
Война между Израилем и ХАМАС, ставшая неизбежным ответом на террористический кошмар 7 октября, столь же неизбежно приводит к массовым жертвам среди гражданского населения сектора Газа и тяжелым гуманитарным последствиям. Вопрос о том, как реагировать на это, вызывает острые политические разногласия в Европе – и внутри институтов ЕС, и между лидерами различных стран. А в Великобритании это привело к серьезным конфликтам внутри оппозиционной Лейбористской партии, которая уже готовится стать правящей после следующих всеобщих выборов. Лидер лейбористов Кир Стармер потратил немало времени и сил, чтобы избавить партию от проявлений антисемитизма, которые имели место при его предшественнике Джереми Корбине, и восстановить доверие еврейской общины Британии. Сразу после 7 октября он решительно осудил «террористов из ХАМАС» и солидаризировался с консервативным премьером Риши Сунаком в том, что Израиль имеет право защищать себя. Но по мере того, как обстрелы и бомбардировки Газы со стороны ЦАХАЛ оборачивались для палестинцев все бóльшими жертвами и тяготами, в партии стали раздаваться призывы к корректировке позиции руководства. Тем более, что лейбористы традиционно пользуются поддержкой значительной части многочисленного мусульманского населения Британии, которое сейчас полно сочувствия к мирным палестинцам.
Недовольство однобокостью позиции Стармера резко усилилось после того, как 10 октября в радиоинтервью, отвечая на вопрос, является ли перекрытие Израилем поставок электричества и воды в Газу надлежащим ответом, от сказал: «Я думаю, что Израиль имеет это право». Лишь через 10 дней Стармер попытался прояснить свои слова, заявив: «Я говорил, что Израиль имеет право на самозащиту. Я не говорил, что Израиль имеет право блокировать снабжение водой, продовольствием, топливом или лекарствами». Но к тому времени в партии уже громко звучали призывы к руководству выступить за немедленное прекращение огня в секторе Газа. Около 300 лейбористских муниципальных советников-мусульман подписали письмо к Стармеру с этим призывом. Несколько десятков советников-мусульман вышли из Лейбористской партии в знак протеста против недостаточной поддержки жителей Газы. Некоторые члены лейбористской фракции Палаты общин стали выражать опасения, что избиратели-мусульмане могут отвернуться от партии и на будущих выборах голосовать за «Зеленых» или остаться дома.
25 октября Кир Стармер провел встречу с группой мусульманских депутатов-лейбористов. Участники встречи подчеркивали, что в своих избирательных округах они сталкиваются с гневом людей в связи с позицией партии, и настаивали на том, чтобы руководство официально высказалось за прекращение огня. Стармер на это не пошел, но после встречи выступил с заявлением, в котором подтвердил свою приверженность идее создания независимого палестинского государства и оценил помощь жителям Газы как «совершенно недостаточную». Он отметил, что партия поддерживает идею «гуманитарных пауз» в военных действиях, которую продвигают США и некоторые лидеры ЕС. Однако это заявление не разрядило обстановку. Около 50 лейбористских депутатов Палаты общин – четверть всей фракции – публично высказались за прекращение огня в Газе. Многие из них сообщают, что получают сотни писем от своих избирателей, выражающих недовольство двусмысленной позицией партии. Появились слухи, что четыре члена теневого кабинета рассматривают возможность отставки. А в пятницу лейбористский мэр Лондона Садик Хан в видеообращении также выступил за прекращение боевых действий в Газе. «Широкомасштабная военная эскалация только усугубит гуманитарную катастрофу. Это увеличит человеческие страдания со всех сторон», – заявил Хан. Можно не сомневаться, что с развертыванием полноценной наземной операции ЦАХАЛ в секторе Газа разногласия в лейбористских рядах будут усиливаться, и это может серьезно помешать Стармеру успешно вести партию навстречу парламентским выборам.
Александр Ивахник
Если судить по озвученным новым спикером планам, он намерен добиться еще одного временного (то ли до 15 января, то ли до 15 апреля) продления финансирования правительства, чтобы не допустить его «остановки», обеспечить принятие нескольких законопроектов экономического и социального характера, провести серьезную работу с Сенатом по формированию бюджета но военные цели. А как же финасирование военной помощи Украине и Израилю? А это для Конгресса тема весьма важная, но не самая приоритетная. Сам Джонсон дважды (в качестве рядового депутата) голосовал против выделения Украине крупных сумм, мотивируя это необходимостью «разобраться», как они расходуются (стандартная оговорка для республиканцев, голосовавших против). Так что этот вопрос ожидает в Конгрессе судьба не простая, но скорее всего администрация Байдена все же своего добьется.
Драма со сменой спикера – это несколько уроков об американской парламентской политике. Она показала и то, насколько сложносоставный организм представляет собой американская политическая партия. И способность этой партии создать себе проблемы практически на ровном месте, а потом их «героически преодолеть». И то, что Дональд Трамп остается для Республиканской партии практически непререкаемым авторитетом – ведь за Джонсона голосовали даже те немногочисленные республиканские конгрессмены, которые относятся к Трампу критически.
Борис Макаренко
Интервью любого политика, особенно в трудные или переломные для его страны моменты крайне важно, прежде всего, как попытка концептуализации реальности. Какие вызовы он определяет, как приоритетные, где видит шанс на выход из тупика?
Интервью Никола Пашиняна знаменитому изданию «The Wall Street Journal» /WSJ наверняка будет изучаться в контексте позиционирования «пост-карабахской Армении» и ее премьер-министра. Не надо быть Кассандрой, чтобы предсказать, что оно не будет способствовать улучшению понимания между Ереваном и Москвой. Пашинян, отвечая на вопросы издания, заявил, в частности, что не видит плюсов от российского военного присутствия на территории его страны. Он также констатировал, что миротворцы РФ не смогли или не захотели обеспечить безопасность армян Нагорного Карабаха. Уже двух этих тезисов достаточно, чтобы увидеть принципиальные разночтения двух союзников по ключевым вопросам закавказской повестки дня.
Однако было бы неверным ограничивать текст пашиняновского интервью одним только форматом углубляющихся информационно-политических противоречий Москвы и Еревана. В нем есть много мыслей, которые требуют серьезного внимания. Не пересказывая подробно весь материал, зафиксируем несколько тезисов.
Во-первых, премьер-министр Армении пытается переключить внимание своих читателей (для него, конечно, важны прежде всего, decision-makers США и западных стран иначе чем еще объяснить выбор издания) с проблемы Карабаха на территориальную целостность Армении. С утратой НКР он, похоже, смирился, хотя ответственность за это на себя он брать не спешит. Отсюда и критические инвективы в адрес российской стороны. Но главный приоритет он обозначает, как защиту территории Республики Армения.
И, скорее всего, выполнение этой стратегической задачи он связывает не с ОДКБ и не с Россией, а с Западом. Во-вторых, пафос выступления премьера строится вокруг диверсификации. Он не пытается следовать рецептам от Саакашвили образца 2004-2008 гг. и не подталкивает «развод» с Москвой, хотя его критические выпады уже создали критическое напряжение в российской столице в отношении к действующему армянскому правительству. Но, как бы то ни было, в интервью WSJ нет призывов к выводу подразделений армии и погранслужбы России с территории его страны. На вопрос издания «Означает ли это, что Вы планируете потребовать от России вывода военных баз из Армении?» следует ответ: «Такого вопроса мы не обсуждаем.
Сегодня многие эксперты в нашей стране обсуждают вопрос о допустимости внешнеполитической диверсификации как таковой и ее без(опасности) для РФ. Между тем, вопрос следовало бы поставить иначе. Кто и при каких условиях может себе позволить диверсификацию?
Армения не имеет веса, сравнимого с турецким, катарским или пакистанским. Сегодня она фактически выбирает себе патрона в условиях поражения и национального унижения. И можно найти тысячи справедливых аргументов о том, что Запад решает на Кавказе свои проблемы, и помощь Еревану – не приоритет в перечне американских и европейских задач. Но армянские власти «хотят попробовать» хеджировать риски. Между тем, эта тактика предпринимается не впервые, «третья карабахская» лишь подсветила эти устремления. Прежде этот курс не приносил успеха. Впрочем, представление о том, что такое успех и провал меняется. И для Москвы крайне важно найти рациональный подход для изменения этого тренда. Контент-анализ высказываний Пашиняна и К важен, и действия команды армянского премьера дают повод для недовольства. Вопрос только в одном: переломить негативные тенденции с помощью фиксации на обидах и попадания в воронку информационного противостояния, как минимум, проблематично. Стандартными действиями тут точно не обойтись!
Сергей Маркедонов
В многочисленных комментариях в российских федеральных СМИ на заявление Сары Вагенкнехт о выходе из Левой партии и намерении создать свою партию в основном обращалось внимание на два взаимосвязанных момента. Во-первых, она резко критикует идущую в русле евроатлантизма внешнюю политику коалиционного правительства ФРГ, во-вторых, активно выступает против военной помощи Украине и экономических санкции против России. Авторы комментариев констатируют, что в Германии появится еще одна – наряду с «Альтернативой для Германии» – пророссийская партия. Похожие оценки появляются в правых немецких таблоидах. Сама Вагенкнехт не согласна с такой трактовкой. «Меня характеризуют как близкую к Путину и пророссийскую за то, что я хочу достижения мира в Украине путем переговоров… Не вставайте на дешевый путь приписывания нам того, чего мы не представляем», – заявила она на днях.
Серьезные эксперты в Германии, оценивая решение Вагенкнехт, обращают больше внимания на то, как оно повлияет на партийно-политический расклад в стране. Ясно, что после уже состоявшегося выхода из Левой партии 10 депутатов Бундестага больше всего пострадает именно эта партия. Левая партия, возникшая в 2005 г. в результате слияния ГДРовской Партии демократического социализма и левого крыла СДПГ, на выборах 2021 г. с трудом избралась в Бундестаг, а в опросах последних месяцев ее рейтинг ниже порога в 5%. Громкий уход самого известного и яркого политика Левой партии по сути обрекает ее после следующих федеральных выборов на потерю парламентского статуса. Но сейчас, когда весь политический мейнстрим очень обеспокоен резким взлетом популярности – до 22% при опросах – крайне правой АдГ, важнее другое. Многие аналитики считают, что тот набор идей, который выдвигает Вагенкнехт, позволит ей перехватить у АдГ часть избирателей.
Дело в том, что в этом наборе сочетается подчеркнуто левая экономическая политика, настаивающая на высокой оплате наемного труда и щедрой социальной защите, с характерными для АдГ консервативными установками в таких крайне актуальных сейчас вопросах, как иммиграция и экологическая политика. Вагенкнехт подчеркивает, что приток в страну людей, не имеющих шансов получить убежище, вышел из-под контроля и обостряет проблемы в бедных районах. Также она резко критикует правительственную партию «Зеленых» и заявляет, что «непродуманное, бессистемное» форсирование перехода к зеленой энергии усиливает тяготы простых людей. При этом Вагенкнехт совершенно не свойственна присущая АдГ ксенофобия и исламофобия и уж тем более попытки поставить под вопрос национальную политику памяти. В своем заявлении в понедельник Вагенкнехт исключила любое потенциальное сотрудничество с АдГ. Она даже отметила, что рост влияния АдГ стал одной из причин запуска ее партийного проекта. «Мы создаем партию, чтобы у всех людей, которые подумывают о том, чтобы проголосовать за АдГ, или уже сделали это из гнева и отчаяния, а не потому, что они ультраправые, теперь появилось серьезное пристанище», – сказала Вагенкнехт.
Благодаря своему яркому образу, харизме, ораторскому дару Сара Вагенкнехт является одним из самых популярных политиков Германии. Спекуляции о том, что она собирается запускать свою партию, циркулировали в СМИ уже на протяжении нескольких месяцев и встречали позитивный отклик у заметной доли избирателей. Репрезентативный опрос 5060 респондентов, проведенный на прошлой неделе, показал, что 20% немцев «в принципе могут представить себе» голосование за будущую партию Вагенкнехт. На территории бывшей ГДР, откуда она родом, этот показатель составил 32%. При этом сторонники Левой партии и АдГ в большей степени готовы поддержать ее проект. В практическом плане Вагенкнехт и ее соратники собираются оформить создание новой партии в начале 2024 г., с тем чтобы в июне принять участие в выборах в Европарламент. А осенью предстоят выборы в трех восточногерманских землях: Бранденбурге, Саксонии и Тюрингии. После этого можно будет с большей определенностью говорить о перспективах отчетливо лидерской партии, которых в Германии в последние десятилетия не было.
Александр Ивахник
ВЦИОМ опубликовал результаты опроса, посвященного октябрьским событиям 1993 года в России.
Число «хорошо знающих» об этих событиях за 10 лет практически не изменилось – это около трети населения (сейчас – 32%). Еще 56% «что-то слышали», но без подробностей. Как правило, такие респонденты не имеют реального представления о сути происходивших событий (даже в общих чертах), но либо действительно «что-то слышали» (скорее всего, давно – и, в любом случае, этим совершенно не интересуются), или же преувеличивают уровень своих знаний. Как в фильме «Покровские ворота», где Светлана дает аналогичный ответ Костику на его информацию о черепе коня вещего Олега. Из молодых людей 18-24 лет хорошо осведомлены об этих событиях лишь 8%.
В борьбе за интерпретацию этих событий между Ельциным и Руцким-Хасбулатовым победил Жириновский. Доминирующее представление о причине конфликта - раскол внутри правящей верхушки, желание сохранить власть любой ценой (47%). Иными словами – «чума на оба ваших дома», позиция, которая позволила ЛДПР добиться успеха на думских выборах 1993 года. За три десятилетия здесь мало что изменилось – и это представление воспроизводят не только осведомленные, но и те, кто про эти события почти ничего не знает (но представление о том, что когда-то давно наверху переругались в борьбе за власть и дело дошло до стрельбы, есть и у них).
Все это давно известно. Но в этом опросе есть и момент, который менее тривиален. В 2013 году лишь 17% посчитали, что применение военной силы для достижения контроля над ситуацией в октябре 1993 года было оправданно. В 2018-м (после присоединения Крыма) – уже 26%, сейчас – 25%. При этом в 2023 году резко уменьшилось число тех, кто считает такое решение неоправданным – в 2013-2018 годах их было 69-63% соответственно, сейчас – 53%. Притом, что число сторонников применения силы стабилизировалось – в 2013 году 17%, в 2018-м – 26%, в 2023 -м – 25%. Зато в нынешнем опросе резко выросло число неопределившихся – с 11% в 2018-м до 22% сейчас.
И это притом, что число респондентов, припоминающих, что в 1993 году были на стороне Ельцина, уменьшается – с 24% в 2018-м до 18% в 2023-м (что понятно, потому что с ним связывается сближение с Западом, с которым сейчас отношения разорваны). А число тех, кто сообщает, что был на стороне Верховного совета, достаточно стабильно – 12-14%.
На первый взгляд, парадокс – респонденты склонны все больше дистанцироваться от Ельцина, но при этом более лояльно относиться к применению им военной силы. Это может означать, что уменьшается неприятие силовых решений в политике власти в целом, вне зависимости от конкретных обстоятельств. В вопросе социологов применительно к октябрьским событиям, присутствует слово «беспорядки» - и многие люди, не симпатизируя Ельцину, не готовы однозначно запретить власти их подавлять. Тем более, что конкретные обстоятельства октябрьских событий все менее актуальны и для многих малоизвестны.
Так что среди тех, кто не против применения силы, есть и сторонники Ельцина, исходящие из того, что он подавил реакционный мятеж, и его противники, не решающиеся в принципе отказать государству в праве на насилие в тех пределах, которые оно считает необходимым.
Алексей Макаркин
На этой неделе на юге Испании, вблизи города Кадис, проходят необычные военные учения. Необычность их в том, что это не учения НАТО, а первые совместные полевые учения Евросоюза. Еще несколько лет назад такое трудно было себе представить. Когда президент Франции Макрон предложил и начал продвигать идею стратегической автономии ЕС с отдельным военным компонентом, то к ней довольно скептически отнеслись некоторые члены союза (прежде всего Польша и страны Балтии), которые считали, что это может привести к противоречиям с НАТО и соответственно с США как главным гарантом европейской безопасности. Первый толчок к выработке планов создания автономной военной силы на уровне ЕС дала беспорядочная эвакуация из Афганистана летом 2021 года, когда воинские подразделения НАТО из стран Европы оказались в полной зависимости от командования США, что привело к сбоям и острым разбирательствам внутри этих стран. Вторым и более мощным толчком стал военный конфликт в Украине, непосредственно на границах ЕС. В конце марта 2022 года ЕС принял новую оборонную стратегию, которая предусматривает создание полноценной штаб-квартиры союза по военному планированию и проведению операций и формирование к 2025 году Сил быстрого развертывания общей численностью 5 тыс. военнослужащих. В военной штаб-квартире ЕС в Брюсселе стали проводиться штабные учения. И вот теперь дело дошло до организации полевых учений.
Согласно официальным заявлениям, целью учений является повышение способности союза быстрее отвечать на военные кризисы вне ее границ и улучшение оперативной совместимости армий стран ЕС. Но ясно, что это и попытка продемонстрировать стремление ЕС стать серьезным игроком в сфере безопасности и обороны, который может действовать независимо от НАТО. Это тем более актуально ввиду опасений относительно возвращения Дональда Трампа в Белый дом после выборов 2024 года. В учениях под названием LIVEX принимают участие 2800 военнослужащих, 25 самолетов и вертолетов, 6 военных кораблей из 9 стран ЕС: Испании, Франции, Италии, Португалии, Австрии, Ирландии, Венгрии, Румынии и Мальты. По сценарию учений, вымышленная страна Сеглия запросила военной помощи у ЕС в связи с проникновением туда вооруженных боевиков. Учения включают высадку на побережье в районе Кадиса морского десанта, установление контроля над портом и обеспечение его безопасности, продвижение наземных сил вглубь территории для спасения находящихся под угрозой гражданских лиц.
17 октября учения LIVEX посетили глава европейской дипломатии Жозеп Боррель, руководитель Военного комитета ЕС австрийский генерал Роберт Бригер и начальник штаба обороны Испании адмирал Лопес Кальдерон. Выступая перед репортерами, Боррель многозначительно заявил: «Сегодня мы вписываем новую главу в оборону Евросоюза. Эти учения являются важным шагом в создании Сил быстрого развертывания. Нам необходимо быть готовыми действовать для защиты наших граждан и вносить вклад в глобальную стабильность». При этом Боррель не упомянул о НАТО. Реакции со стороны НАТО на учения в Испании также не прослеживается. Уже планируется проведение следующих совместных военных учений ЕС, которые скорее всего пройдут в Германии во второй половине 2024 года.
Александр Ивахник
Пару недель назад из-за военных действий ЦАХАЛ в Газе лидеру британских лейбористов Киру Стармеру пришлось столкнуться с серьезной внутриполитической напряженностью. Многие соратники по партии призывали его выступить за немедленное прекращение огня в Газе, на что Стармер так и не пошел. А теперь конфликт в связи с событиями в Газе и их откликом в Британии возник уже внутри правящей Консервативной партии. Конфликт был вызван необычным демаршем министра внутренних дел Сьюэллы Брэверман. В грядущие выходные в Британии традиционно отмечается День поминовения, посвященный памяти воинов, погибших в Первой мировой войне. Основные события происходят в воскресенье, когда члены королевской семьи, министры, генералы, епископы и послы возлагают венки к памятнику Неизвестному солдату на улице Уайтхолл. Но часть мероприятий пройдет и в субботу. В частности, в Королевском Альберт-холле состоится Фестиваль поминовения, на котором будет присутствовать королевская чета. Но в тот же день в центре Лондона запланирован очередной марш поддержки Палестины, которые уже четыре субботы подряд собирают десятки тысяч людей.
По мере приближения марша протеста против действий Израиля в Газе Брэверман призвала полицию Большого Лондона запретить этот марш, но ее глава Марк Раули заявил, что у него нет оснований для этого. В среду премьер Риши Сунак встретился с Раули, но последний убедил его в своей правоте. После этого Сунак выпустил заявление, в котором критиковал будущих участников марша за неуважение к Дню поминовения, но признал их «право на мирный протест». Казалось, это заявление подвело черту под спорным вопросом. Однако в среду вечером глава МВД опубликовала колонку в the Times, в которой обвинила столичную полицию в предвзятости. Она утверждала, что «правые и националистические протестующие, которые прибегают к агрессии, справедливо встречают суровый ответ, а пропалестинские толпы, демонстрирующие почти такое же поведение, большей частью игнорируются». Тем самым министр поставила под сомнение профессионализм Скотланд-Ярда, еще больше осложнив и так непростые отношения между ним и своим министерством. Брэверман также сравнила пропалестинские демонстрации, которые ранее она назвала «маршами ненависти», с маршами в Северной Ирландии в период кровавых столкновений между республиканцами и юнионистами. Вся ситуация резко усугубилась тем, что, согласно министерскому кодексу, содержание статей и выступлений членов кабинета по важным вопросам должно предварительно получить одобрение Даунинг-стрит, 10. Но Брэверман не внесла в статью те изменения, на которых настаивали советники Сунака. По сути, это является прямым вызовом авторитету премьера. Пока аппарат Сунака занял осторожную позицию, заявляя, что проводится расследование, но премьер не утратил доверия к своему министру.
Зато некоторые известные и влиятельные депутаты-тори призвали к увольнению Брэверман на том основании, что ее поведение создает хаос в правительстве. «Так не может продолжаться. Это совершенно неприемлемо», – заявил Джеффри Клифтон-Браун, казначей Комитета 1922, объединяющего тори-заднескамеечников. Вице-председатель партии Ники Эйкен подчеркнула: «Полиция никогда не должна вовлекаться в политику, а политики никогда не должны вмешиваться в полицейские операции. Для государства это очень опасный прецедент». Естественно, все оппозиционные партии потребовали отставки Брэверман. Кир Стармер не преминул отметить: «Премьер-министр имеет неподконтрольного главу МВД, и он слишком слаб, чтобы с этим что-то поделать». Проблема для Сунака в том, что Брэверман, выступающая за крайне жесткий курс в борьбе с незаконной миграцией и преступностью, является любимицей правого крыла консерваторов и в рядах депутатов, и особенно в рядах низовых активистов. Многие тори считают, что сейчас она позиционирует себя как претендент на лидерство в партии после вероятного поражения на будущих парламентских выборах. По логике вещей, Сунак должен ее уволить или понизить. Но рискнет ли он пойти на это, несмотря на неизбежную негативную реакцию со стороны правых, пока не ясно.
Александр Ивахник
Несмотря на то, что военный конфликт в Украине и война между Израилем и ХАМАС находятся в центре внимания европейских лидеров, в некоторых крупных странах ЕС в верхних строках политической повестки по-прежнему остается проблема незаконной миграции. Эта неделя дала тому яркие примеры. В понедельник премьеры Италии и Албании Джорджа Мелони и Эди Рама после встречи в Риме неожиданно объявили, что Албания согласилась разместить на своей территории два центра для мигрантов, которых подбирают в Средиземном море итальянские сторожевые суда. Один центр для высадки и идентификации мигрантов будет построен на побережье. В другом центре мигранты будут содержаться на время рассмотрения их прошений о предоставлении убежища. Италия обещает построить и запустить оба центра уже весной 2024 г. Они будут находиться под юрисдикцией Италии, персонал центров будет состоять из итальянцев, а Албания будет обеспечивать внешнюю безопасность. В центрах будет одновременно размещаться до 3 тыс. человек. По словам Мелони, если заявления о предоставлении убежища будут рассматриваться быстро (цель – в течение 28 дней), то за год через эти центры смогут проходить 36 тыс. мигрантов.
Мотивы Мелони очевидны. В прошлом году одним из ее главных предвыборных обещаний было принятие жестких мер против незаконной миграции из Северной Африки. Но за 10 месяцев этого года в Италию оттуда прибыло 145 тыс. человек по сравнению с 88 тыс. год назад. Настоятельные призывы премьера Италии к другим странам ЕС принять часть из этих людей или организовать морскую блокаду северного побережья Африки позитивного отклика не встречают. И Мелони необходимо продемонстрировать хоть какие-то практические достижения. Что касается Эди Рамы, то он подает соглашение как жест благодарности Италии. В начале 90-х гг. после падения коммунистического режима десятки тысяч албанцев перебрались в Италию. Сейчас Рим активно продвигает начало переговоров по вступлению Албании в ЕС. «Мы друзья, а друзья помогают друг другу», – заявил Рама. Мелони, в свою очередь, выразила мнение, что соглашение «может стать моделью сотрудничества между ЕС и странами вне союза в управлении миграционными потоками».
Однако реакция Брюсселя была сдержанной. Его представитель лишь отметил, что соглашение должно соответствовать праву ЕС и что там хотят ознакомиться с деталями. Эксперты по вопросам миграции указывают, что заявленные Мелони сроки рассмотрения прошений об убежище являются нереальными. А главное – не ясно, что делать с теми, кому будет отказано в предоставлении убежища. Рама пояснил, что Албания заниматься депортациями не будет. А Италия, ввиду отсутствия договоров со странами происхождения мигрантов, за весь 2023 г. смогла депортировать менее 4 тыс. человек. Так что достижение соглашения с Албанией для Мелони прорывом не станет.
Равным образом не станет прорывом для канцлера ФРГ Олафа Шольца подписанное им в ночь на вторник соглашение с главами 16 германских земель об изменении правил содержания мигрантов в стране. За 9 месяцев этого года число заявлений о получении убежища в Германии превысило 250 тыс. Коалиционное правительство Шольца встречало растущие требования со стороны консервативной оппозиции и земельных правительств ужесточить миграционную политику. Особые опасения вызывал резкий рост популярности ксенофобской «Альтернативы для Германии». После многочасового заседания Шольц заявил, что принятые решения являются «историческим моментом» для страны. Достигнуты договоренности об увеличении федерального финансирования местных советов, на которых лежит бремя содержания мигрантов, о сокращении денежных пособий для искателей убежища и о снижении сроков рассмотрения прошений об убежище до 6 месяцев. На обозримое время сохранятся проверки на границах с Польшей, Чехией и Австрией. Но в тупике остается вопрос, как быть с 250 тыс. людей, чьи прошения уже были отклонены. Часть из них скрываются, остальных невозможно депортировать, поскольку страны их происхождения отказываются их принимать. Можно быть уверенным, что болезненная для правительства ситуация сохранится и впредь.
Александр Ивахник
«Европейская комиссия опубликовала положительную оценку и рекомендовала предоставить Грузии заслуженный статус кандидата. Мы благодарны за поддержку, продолжаем путь к полноправному членству в Европейском Союзе». Ираклий Гарибашвили, комментируя рекомендации Европейской комиссии в отношении его страны, не скрывал радости и удовлетворения.
Грузинские власти планировали внести заявку на вступление в ЕС в 2024 году. Но в таких случаях политическое танго танцуют не в одиночку и даже не вдвоем. Здесь требуются некоторые разъяснения. В проекте «Восточное партнерство», запущенном в 2009 году Евросоюзом для шести постсоветских республик, обозначилась «тройка лидеров» (с точки зрения Брюсселя). И наряду с Грузией двумя другими членами неформального трио считались Украина и Молдова.
После начала российской СВО на Украине именно Киев ускорил процесс подачи заявок на вхождение в «единую Европу». К Украине присоединились и Грузия с Молдовой. Но 18 июня 2022 года Еврокомиссия (ЕК) рекомендовала предоставить кандидатский статус Киеву и Кишиневу, а вот Тбилиси в итоговом списке претендентов не оказалось. Грузии было рекомендовано провести работу над ошибками и выполнить 12 пунктов рекомендаций. Конечно, это не вызывало восторга ни у грузинского правительства, ни у правящей партии. Ведь если говорить объективно, именно Грузия продвинулась на пути интеграции с ЕС дальше своих партнеров по восточно-партнерскому «лидерскому трио».
С этого момента официальные лица грузинского государства не раз критиковали Европу, не говоря уже об Украине, намекая в стремлении партнеров втянуть Тбилиси в конфликт с Россией или прямо обвиняя их в предвзятости. Но в итоге «жребий брошен», ЕК, которая в своих промежуточных отчетах не щадила Грузию, 8 ноября дала ей «зеленый свет».
И представители грузинской власти, и оппозиционеры уже назвали решение Еврокомиссии историческим. Но не будем спешить. Окончательно этот гештальт будет закрыт на декабрьском саммите Евросоюза. И там, что называется, «варианты возможны». Однако это будет завтра, а сегодня спикеры грузинское правительства источают радостные эмоции. Для них эта история складывается удачно. В канун парламентских выборов 2024 года у них появляются хорошие козыри, ведь евроинтеграция- одна из стратегических целей и кабмина, и правящей партии.
Сергей Маркедонов
Конфликт в Нагорном Карабахе, хотя и считается уже завершенным, не оставляет ни Азербайджан, ни Армению. Правда, осмысление этого противостояния и его итогов происходит по-разному.
7 ноября 2023 года президент Ильхам Алиев подписал указы о награждении орденом «Карабах» высокопоставленных азербайджанских военных. Среди них и министр обороны Закир Гасанов, и другие представители высшего национального генералитета. В столице поверженной НКР, которая теперь именуется не Степанакерт, а Ханкенди состоится военный парад. Это событие будет иметь двойное значение. Во-первых, годовщина победы во второй карабахской войне 2020 года. Той самой, что сломала статус-кво, державшийся на протяжении 26 лет. И той, что предопределила военно-политический успех 2023 года. Теперь оба этих события объединены в одно. И Баку отмечает восстановление территориальной целостности страны.
Внутри Армении иная атмосфера. Фрустрация, подавленность, попытки найти виновных в поражении. Известное интернет-издание «1or.am» разместило материал, посвященный решению последнего главы НКР Самвела Шахраманяна о самороспуске самопровозглашенной республики. Руководитель Нагорного Карабаха, который так и не успел вкусить плоды власти и был вынужден принять решение, которое мог бы за него принять и любой другой представитель Степанакерта, поделился своими впечатлениями от происшедшего. Сегодня в Ереване популярна точка зрения, что Шахраманян превысил полномочия, не имея права заявлять что-то от «имени народа Арцаха». Юридический детерминизм вообще крайне популярный дискурс в постсоветской Армении. Там любят поговорить о том, что Карабах уже к моменту распада СССР не был в составе Азербайдажна, так как официальный Баку отменил его автономный статус, а потому не имел прав на территорию бывшей НКАО. Ставшей в сентябре-декабре 1991 года НКР.
Однако, к счастью или к несчастью, но конфликты разрешаются далеко не всегда в соответствии с формальными нормами. Крайне важно, чтобы эти нормы кто-то согласился бы признавать. В день годовщины «Великого Октября» не лишне будет напомнить, что и свержение монархии в России, и уход (далеко не добровольный) от власти Временного правительства не были выдержаны в строгом соответствии со всеми процедурами. Однако политическая целесообразность заставила многие «буржуазные правительства» пойти на признание Союза ССР. Когда прагматика выходит на первый план, отступает на второй и юридическая казуистика.
То, что сделал Шахраманян, было вызвано политической целесообразность. Армения не смогла (или не захотела, что в данном конкретном случае одно и то же) вести войну за НКР, а Россия и другие партнеры Еревана предпочли не вступать в конфронтацию с тюркским тандемом, мотивируя свои действия тем, что само армянское государство не проявило должной активности. Мотивы могут быть разными, они могут вызывать или не вызывать доверия. Но совершенно очевидно, что без всего этого стечения обстоятельств «решения» Шахраманяна не возникло бы. Оно стало следствием, а не причиной краха НКР. Как в 1991 году Беловежские соглашения были лишь отражением центробежных процессов в позднем СССР, а никак не их началом.
Сергей Маркедонов
Генеральная репетиция- важнейшая часть подготовки спектакля или представления. Но сама по себе она не обеспечит ни успеха, ни провала сценической постановки.
5 ноября в Молдове прошли всеобщие выборы в местные органы власти. В этот день граждане республики голосовали за кандидатуры 898 примаров (мэров) и 11 058 местных советников (депутатов). Всеобщий характер муниципальных выборов де-факто превратил кампанию в общенациональную. Она, по сути, стала генеральной репетицией президентских выборов, намеченных на будущий год. В Молдове зарегистрировано 61 общественно-политическое объединение. В первое воскресенье ноября они провели смотр своих сил.
Как оценивать итоги голосования? Для власти (президента Майи Санду и правящей партии действия и солидарности) прозвучали тревожные звоночки. После того, как действующий глава государства в 2020 году вступил в свою должность, ее команда шаг за шагом брала под контроль органы власти и управления. Парламент и правительство, силовые структуры, а Конституционный суд попал под контроль Санду еще до ее электорального президентского успеха. С момента распада СССР в Молдове не было еще такого уровня гомогенизации политического пространства.
Но 5 ноября ситуация поменялась. В трех самых крупных муниципалитетах (Кишинев, Бельцы и Оргеев) кандидаты-сторонники Санду провалились, оппозиция везде праздновала победу. При этом в Бельцах выдвиженец правящей партии не попал даже во второй тур, заняв в итоге только четвертое место. Более того, в родном селе главы государства (Рисипены Фалештского района) соратница Санду Лидия Фалкэ потерпела поражение уже в первом туре! Не лучшие показатели и на выборах в представительные органы власти. Только в 13 из 29 районов и городов, где проходило голосование, Партия действия и солидарности набрала больше голосов, чем объединения-конкуренты. Но 50% она не набрала ни в одном регионе!
Выборы сопровождались множественными скандалами. Казалось бы, геополитика никоим образом не связана с молдавской муниципальной повесткой. Но на практике споры шли и о «руке Кремля» в выборах, и о «цивилизационном выборе» молдаван, и о многом, что не связано с сельскими дорогам, муниципальным здравоохранением и «социалкой». Правящей партии показали «желтую карточку». Но она далеко еще не красная! У Санду и ее команды мощный медийный ресурс, поддержка коллективного Запада, да и определенные ресурсы внутренней популярности, хотя и поколебленные протестным голосованием. Сам же протест без лидеров и четкой программы выдыхается рано или поздно. Об этом стоит подумать оппозиционным политикам уже завтра, не предаваясь триумфалистским настроениям. Иначе удачная генеральная репетиция может не стать столь же успешным сценическим проектом!
Сергей Маркедонов
В России уже почти четверть века есть разделение на традиционный и нетрадиционный ислам. Первый государством одобряется и поддерживается. Второй воспринимается как угроза.
Дагестанский закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан», принятый в 1999 году, официально продолжает действовать. Равно как сохраняется запрет на деятельность ваххабитских организаций на территории Чечни, введенный Ахмат-Хаджи Кадыровым в 2001 году. Но на практике ситуация сложнее. Организованные военизированные салафитские анклавы (такие как созданные в селениях Карамахи и Чабанмахи в конце 1990-х годов) сейчас невозможны. Но салафизм никуда не исчез, он продолжает существовать, причем если четверть века назад он был популярен в основном среди молодежи, то сейчас прошло время, и его сторонники повзрослели.
Более того, есть вопрос о терминах. Так, запрещен ваххабизм, но строгое следование ему для мусульманина означает переход в ханбалитский мазхаб. А если сторонник салафизма не переходит в него, то он может заявить, что не является ваххабитом. И, следовательно, не подпадает под официальные запреты. Поэтому многое зависит не от документов, а от практики – и ситуация с салафизмом в Чечне (где существует жесткая управляемость из одного центра и никакая легальная или полулегальная деятельность салафитов в принципе невозможна) существенно отличается от полицентричного Дагестана, где такая деятельность продолжается.
Да и традиционный ислам в разных частях России (и даже Северного Кавказа) очень разный. Но сочувствие палестинцам носит консенсусный характер – здесь речь идет об идентичности. Однако реакции на конкретные вызовы (например, на израильскую операцию в секторе Газа) могут быть разными, связанными как с культурно-историческими особенностями, так и с социально-экономической ситуацией. Как на Северном Кавказе, где в борьбе с ваххабизмом ставка была сделана на укоренявшиеся столетиями консервативные традиции, ситуация совершенно иная, чем в Татарстане с дореволюционными модернистами-просветителями (такими как Марджани), советской промышленностью и постсоветским Иннополисом. Социальные лифты тоже связаны с разными моделями развития, которые влияют на степень радикализма. Где-то люди штурмуют аэропорт и ищут евреев, а где-то выражают свое мнение в законных рамках.
И не следует априори исходить из того, что любой традиционный ислам носит умеренный характер. Вспомним, что сепаратистское движение в Чечне в 1991 году было поддержано частью суфиев, которых относят именно к традиционному исламу – ваххабиты как реальная сила в республике появились уже позднее. Афганские талибы (признанные террористической организацией) придерживаются ханафитского мазхаба, причем в крайне консервативном варианте (в рамках одного и того же мазхаба могут быть разные точки зрения) и совершенно непримиримы по отношению к ИГИЛу (также признанному террористической организацией). И это тоже надо учитывать при анализе конкретных ситуаций.
Алексей Макаркин
Между Евросоюзом и Австралией произошла странная история. В течение пяти лет две стороны вели переговоры о заключении соглашения о свободной торговле. Переговоры шли непросто, но в последнее время они получили новый импульс, поскольку у ЕС и Австралии выросла потребность в том, чтобы диверсифицировать свои рынки и снизить торговую зависимость от Китая. При этом Австралия особенно заинтересована в расширении доступа своей продукции животноводства на европейский рынок, а ЕС – в увеличении возможностей инвестирования в добычу на Южном материке стратегических минералов, необходимых для развития зеленой энергетики.
В последние недели в Брюсселе проходили консультации между экспертами двух сторон для смягчения остающихся разногласий, и по оценке ЕС они привели к успеху. В воскресенье в японскую Осаку съехались официальные делегации ЕС и Австралии для принципиального согласования будущего соглашения о свободной торговле. Во всяком случае, на это рассчитывали в Брюсселе – об этом говорит представительный характер делегации ЕС во главе с исполнительным вице-председателем Еврокомиссии Валдисом Домбровскисом и еврокомиссаром по сельскому хозяйству Янушем Войцеховским. Однако делегации так и не сели за стол переговоров. Во время предварительной встречи Домбровскиса и министра торговли Австралии Дона Фаррелла последний выдвинул новые требования по расширению доступа австралийской мясомолочной продукции на европейский рынок, которые были восприняты Брюсселем как серьезный отход от недавно достигнутых договоренностей. После этого переговоры были отменены, а чиновники ЕС, по их словам, оказались в состоянии шока.
Известно, что импорт на единый рынок ЕС говядины, баранины и молочных продуктов обкладывается высокими пошлинами для защиты европейских фермеров, крайне негативно относящихся к внешней конкуренции. По информации чиновников ЕС, Брюссель в ходе предыдущих консультаций согласился несколько снизить тарифы и увеличить квоты для австралийской продукции, что привело бы к расширению ее доступа на европейский рынок на 600 млн евро в год. Предполагалось, что это предложение будет экономически и политически приемлемо для обеих сторон. Однако Дон Фаррелл заявил, что ЕС продолжает придерживаться своей жесткой позиции, которая привела к срыву предыдущего раунда переговоров в июле. Министр сельского хозяйства Австралии Мюррей Уатт поддержал коллегу, отметив, что переговорщики ЕС отказались идти на уступки. «Последнее, на что мы были готовы, – это продавать интересы наших австралийских фермеров только ради сделки», – добавил Уатт. Был и еще один немаловажный вопрос, по которому не удалось преодолеть разногласия. Брюссель добивался отказа от использования в австралийских продуктах наименований, которые защищаются в ЕС так называемыми «географическими указателями», например сыров Parmesan и Feta или игристого Prosecco. Эксперты Еврокомиссии выявили в Австралии более 50 таких наименований. Однако Канберра не согласилась на это.
Не исключено, что непримиримость позиций австралийской стороны отчасти объясняется тем, что нынешнее лейбористское правительство подвергается серьезным атакам после поражения общенационального референдума о создании консультативного органа для коренных народов. Любопытно, что отказ от продолжения переговоров по торговому соглашению с ЕС был поддержан партиями оппозиции, но особенно активно – влиятельными фермерскими организациями. Тем не менее, перспектива заключения соглашения теперь совершенно туманна. В июне 2024 г. пройдут выборы в Европарламент, а затем последует смена состава Еврокомиссии. В 2025 г. состоятся парламентские выборы в Австралии. Так что к переговорам о торговом соглашении можно будет вернуться только через пару лет.
Александр Ивахник
В предпоследний день октября премьер-министр Армении Никол Пашинян заявил о том, что три основных пункта установления мира с Азербайджаном согласованы. По словам главы армянского правительства, «если стороны сохранят верность этим согласованным принципам, то подписание соглашения о мире и урегулировании отношений станет реальным». Можем ли мы говорить о появлении каких-то новых подходов к миру между Ереваном и Баку?
Ответ на этот вопрос будет отрицательным. В том или ином виде эти три пункта фигурировали ранее, в том числе и в выступлениях армянского премьер-министра. О чем идет речь? Армения и Азербайджан должны признать территориальную целостность друг друга в границах АрмССР и АзССР. Площади двух стран 29 800 кв. км (Армения) и 86 600 кв. км (Азербайджан) уже назывались в качестве территориальной основе межгосударственного размежевания и взаимного признания. Второй принцип - это проведение демаркации на основе Алма-Атинской декларации 1991 года. Этот документ вслед за Беловежскими соглашениями закрепил новую геополитическую реальность после распада Советского Союза. И, наконец, стороны должны разблокировать транспортные коммуникации.
На первый взгляд, все выглядит безупречно. И долгожданный мир выглядит как близкая перспектива. Но разве Алма-Атинская декларация как основа размежевания не упоминалась еще год назад? А конкретные цифры площадей двух стран разве не фигурировали в «отказном выступлении» Пашиняна, в котором он признал Нагорный Каабах частью Азербайджана? Риторические вопросы. Однако все эти признания не отвратили третьей карабахской войны. И в итоге торжества силового сценария разрешения конфликта.
За три дня до выступления Пашиняна о согласовании трех принципов глава МИД Армении Арарат Мирзоян ссылался на Гранадское заявление от 5 октября. Но его подписантами помимо премьер-министра республики стали также федеральный канцлер Германии Олаф Шольц, президент Франции Эммануэль Макрон и глава Евросовета Шарль Мишель. Однако Ильхам Алиев свой автограф под заявлением не оставил. И в переговорах в Испании он участия не принимал. Непраздный вопрос, а достигнуто ли полное понимание по пункту третьему о транспортных коммуникациях. «Коридорная тема» уже в прошлом? Или она еще напомнит о себе. Демаркация, между тем, также имеет ряд нюансов. Вопрос эксклавов требует практического решения, а не только рамочного согласования.
Словом, спешить с выводами о конце одного из застарелых конфликтов в Евразии, наверное, преждевременно. Но не исключено, что появление некоего документа, который будет называться мирным договором произойдет в скором времени. Но пока открытым остается вопрос, принесет ли он реальный мир в турбулентный регион.
Сергей Маркедонов
Глава венгерского МИД Петер Сийярто побывал в конце прошлой недели в Ереване. Сегодня руководство Армении стремится диверсифицировать внешнеполитический курс страны. Однако видит министра иностранных дел Венгрии интересе не только в контексте возможной «смены вех» армянской международной политики.
Во-первых, Венгрия долгие годы была одним из наиболее проблемных партнеров Еревана среди стран Евросоюза. После того, как Будапешт открыл «зеленый свет» для экстрадиции азербайджанского офицера Рамиля Сафарова (ранее осужденного венгерским судом за убийство армянского военного Гургена Маргаряна), руководство Армении прервало свои дипотношения с Венгрией. Наверное, этого не случилось бы, если бы власти Азербайджана не превратили бы возвращение в Сафарова в триумф. Но произошло то, что произошло.
Во-вторых, Венгрия вне всякой привязки к сафаровскому «кейсу» имела и имеет тесные отношения с Азербайджаном и Турцией. В ЕС Будапешт- ключевой партнер Анкары. Не менее эффективно две страны взаимодействуют и в НАТО. Именно они совместно оттягивали вступление Швеции в Альянс. Да и поводу конфликта на Украине их позиции, пускай и не тождественны друг другу, но близки. Венгрия также наращивает закупки энергоносителей в Азербайджане. В январе и в августе 2023 года в ходе двух визитов президента Ильхама Алиева в Будапешт были заключены Декларация о расширенном стратегическом партнерстве между Азербайджаном и Венгрией, а также соглашение по увеличению закупок азербайджанского газа на венгерский рынок до 1 млрд кубометров.
Пытаясь достичь нормализации отношений с Анкарой и заключить мир с Баку, Ереван стремится и к расширению дипломатических контактов с другими ранее «проблемными странами». В прошлом году Армения и Венгрия приняли решение о нормализации отношений.
Что же касается венгерской внешней политики, то интерес Будапешта к Кавказу тоже объясним. За две недели до поездки Сийярто в Ереван премьер-министр Венгрии Виктор Орбан побывал с визитом в Грузии. Вряд ли Будапешт сможет играть в регионе роль сопоставимую с Турцией, но он к этому и не стремится. Кавказ рассматривается в контексте постсоветского пространства, территории, переполненной конфликтами и проблемами. В их разрешении Венгрия видит важную предпосылку и для стабилизации европейского пространства. Но достижение этой цели она видит в коррекции общих подходов Евросоюза к постсоветским странам. Не в жестком противопоставлении себя Брюсселю, а в большей нюансировке.
По словам Петера Сийярто, его страна хочет «положить конец долгой череде запятых» в отношениях с Арменией. По его словам, Будапешт готов использовать связи в Баку, чтобы решить вопрос об освобождении нескольких армянских военнопленных. Не отказал себе в удовольствии венгерский министр и вспомнить про «традиционные ценности» в виде христианской религии. Словом, в кавказской палитре цветов становится все больше.
Сергей Маркедонов
29 октября в Турции будет отмечаться День республики. Это- один из главных государственных праздников страны. Но в 2023 году его чествование имеет особое значение и особую смысловую нагрузку. Республика будет отмечать столетие своего рождения.
29 октября 1923 года лидер турецкой революции Мустафа Кемаль провозгласил Турцию республикой, хотя де-факто республиканские правительство и парламент появились в апреле 1920 года. За это время его сторонникам в ходе кровопролитных войн с Грецией, Армений, а также противостояния с Британией и Францией удалось добиться международного признания и новых границ государства. На фоне распада Османской империи и провального для нее результата Первой мировой войны Ататюрк и республиканцы смогли превратить поражения в победы. Султанская Турция уходила в прошлое, на ее месте возникла Турция республиканская. Ее первый президент Мустафа Кемаль, провозглашенный Ататюрком («отцом турок») начал серию социально-экономических и политических преобразований. Они вошли в историю под названием «коренных реформ» и коснулись практически всех сфер общественного и государственного развития. Армия, внутреннее устройство, внешняя политика, религия.
Вдохновленная идеями светского национализма, секуляризма и модернизации, республиканская стремилась отмежеваться от имперского наследия, а ее приоритеты фокусировались вокруг Европы, а после 1945 года и США. В годы «холодной войны» Турция была натовским форпостом на южном фланге блока.
В ноябре 2002 года по итогам парламентских выборов победу одержала Партия справедливости и развития (ПСР). С тех пор она и ее харизматический лидер Реджеп Тайип Эрдоган стала доминирующей силой страны. Кемалисты были оттеснены с политического Олимпа. Сегодня многие комментаторы говорят об Эрдогане, как ревизионисте. И во внутренней политике, и на международной арене он пересматривает многое из того, что называется «стрелы Ататюрка». Эрдоган активно апеллирует и к исламскому, и к имперскому наследию. Для проведения знаковых встреч и переговоров он явно предпочитает Стамбул Анкаре. И из его уст не раз звучали слова о том, что Турции больше, чем сто лет. Знаменитая Айя София из музея была снова превращена в действующую мечеть, а образы султанов (в особенности Абдул-Хамида) на глазах турецкой и мировой общественности становятся символами новой эпохи.
Однако, если приглядеться поглубже, Эрдоган не пытается отказаться от наследия Ататюрка. Он, скорее, пытается, трансформировать его, сохранив основной пафос кемализма- борьбу за сильное, эффективное государство, для которого национальный суверенитет не является пустым звуком и красивой метафорой. Стоит также иметь в виду, что многие предпосылки для такой трансформации были заложены еще до Эрдогана, взять хотя бы политическую деятельность Тургута Озала в начале 1990-х гг.
В мае 2023 года турецкий президент снова переизбрался на пост главы государства, а в канун столетнего юбилея республики – на позицию лидера правящей партии. Одержав победу на президентских выборах, он заявил о начале «столетия Турции». Он явно стремится к тому, чтобы на втором веку республики его сравнивали бы с Ататюрком. И считали бы не его отрицателем, а выдающимся продолжателем турецкого национального проекта.
Сергей Маркедонов
Новый спикер Палаты представителей США
Наконец – после трех недель внутренних раздоров – республиканская фракция в нижней палате Конгресса США смогла реализовать свое большинство и избрать нового спикера – взамен отправленного в отставку Кевина Маккарти.
Ставший спикером Майк Джонсон – четвертый кандидат, выдвигавшийся на этот пост. «Естественный» преемник спикера – лидер большинства Стивен Скализ – снял свою кандидатуру после консультаций, решив, что единодушной поддержки не получит (а «потерять» он мог не более 8 голосов республиканцев). Джим Джордан, председатель комитета по вопросам судопроизводства и один из основателей правого «кокуса свободы» в Республиканской фракции трижды не получал в голосовании Конгресса требуемого большинства, несмотря на поддержку Дональда Трампа: против него образовалась «коалиция меньшинств» - маленьких групп депутатов, по разным причинам не согласных с его кандидатурой. Не хватало буквально нескольких голосов, но в конце концов он снял кандидатуру. На «третью попытку» выдвинулось целых 8 кандидатов, фаворитом среди них считался «кнут» (т.е. парламентский организатор) фракции Том Эммер – за него высказалось большинство – но против выступил Дональд Трамп. Шансов после этого у Эммера не было.
Почему же республиканцы единодушно (220 из 221 депутатов – один человек не голосовал) поддержали Джонсона? Первая причина – затягивание избрания нового спикера слишком отрицательно сказывалось на репутации партии, фактически заморозившей работу палаты. Еще один провал кандидатуры сильно бы усугубил ситуацию. Вторая: Джонсон – один из самых «трамповских» депутатов. Во время процедуры импичмента именно он возглавлял «защиту» Трампа от обвинений. Именно он был одним из главных инициаторов обращения (безрезультатного) 125 конгрессменов-республиканцев в Верховный Суд с требованием отменить результаты президентских выборов в нескольких штатах, в которых победил Байден, а сам не голосовал за утверждение результатов выборов. Трамп накануне голосования выступил с «настоятельной рекомендацией» однопартийцам голосовать за Джонсона. Третья причина: его кандидатура не спровоцировала «коалиции меньшинств». Джонсон – убежденный консерватор, в Конгресс избирается с 2016 г. от Луизианы, его округ - «интенсивно красный», т.е. демократы в нем не конкурентны (и в 2022 г. вообще не выставляли в этом округе своего кандидата против Джонсона). Он – один из главных лоббистов военно-промышленного комплекса. И вместе с тем – у него не столь одиозная репутация, которая отвратила от Джордана нескольких депутатов от высококонкурентных округов: с однопартийцами из «синего», т.е. продемократического штата Нью-Йорк он нашел общий язык. Ну и наконец Джонсон сумел произвести впечатление амбициозными планами законодательной работы.
Демократы кандидатуру Джонсона перед голосованием критиковали, в основном за election denial – отрицание результатов президентских выборов: в демократическом лагере уже высказываются опасения, что в январе 2025 г. утвердить результаты этих выборов в Конгрессе будет куда сложнее, чем в 2020 г. (разумеется, в случае победы кандидата от Демократической партии). Впрочем, утверждать их предстоит не нынешнему 118-ому Конгрессу, а его преемнику, избранному в ноябре 2024г. В любом случае, против сплоченного республиканского большинства демократы оказались бессильны.
Встреча президента с религиозными лидерами, состоявшая 25 октября, имела следующие особенности.
1. Состав участников. По сравнению со встречей 2020 года единственное существенное изменение – это сокращение числа представителей протестантских конфессий. В 2020 году, кроме начальствующего епископа Российского объединенного Союза христиан веры евангельской (пятидесятников), члена Общественной палаты РФ Сергея Ряховского, уже в течение многих лет являющегося главным коммуникатором в отношениях власти и протестантского сообщества, во встрече участвовали представители лютеран и адвентистов. Теперь остался только Ряховский. И дело не только в том, что участник встречи 2020 года, лютеранский архиепископ Дитрих Брауэр, эмигрировал после начала СВО и ушел в отставку со своего поста. В 2020-м взаимоотношения с протестантами рассматривались в контексте как внутренней политики, так и внешней, выстраивания связей с Западом. Сейчас последнее утратило актуальность – главной безусловно стала внутренняя консолидация.
2. Основная цель встречи – демонстрация межрелигиозного мира в России в условиях конфликта на Ближнем Востоке. Что в отличие от стран Запада, в России представители мусульман и иудеев не являются антагонистами. Участвовавшие во встрече религиозные лидеры продемонстрировали также полную лояльность по отношению к государству, а президент в начале встречи поблагодарил участников за поддержку российских Вооруженных сил, бойцов и членов их семей (он обещал вернуться к этой теме – видимо, это произошло на закрытой части встречи). По словам Владимира Путина, «межнациональное и межрелигиозное согласие – это основа российской государственности. Всё другое, всякая другая позиция имеет антироссийскую направленность и составляющую».
3. В то же время взгляд на ближневосточные события у мусульман и иудеев остается разным – но государство не требует от них консенсуса в этом вопросе, понимая специфику каждой конфессии. Так, если муфтий Талгат Таджуддин призвал «стороны конфликта» на Ближнем Востоке немедленно прекратить военные действия и освободить заложников, то главный раввин Берл Лазар, поддержав призывы к освобождению заложников, отметил, что с террористами (имея в виду ХАМАС, который он по понятным причинам не рассматривает как «сторону конфликта») не может быть компромиссов.
4. Патриарх Кирилл поддержал позицию Иерусалимского патриархата, возглавляемого патриархом Феофилом. Отметим, что Феофил возглавил поминальную службу о погибших в результате бомбежек в секторе Газа и помянул души «жертв войны в Газе и жертв израильского авиаудара по территории православного храма святого Порфирия». Это единственный греческий восточный патриархат, с которым Русская православная церковь (РПЦ) сохраняет отношения после разрыва с Константинопольским и Александрийским патриархатами. И хотя он традиционно возглавляется греками, его прихожанами являются в основном арабы (Антиохийским патриархатом, находящимся на территории Сирии, арабские священнослужители руководят уже более ста лет). В 2020 году лидеры РПЦ и Иерусалимского патриархата приняли участие во встрече в Аммане вместе с сербским патриархом, митрополитом Чешских земель и Словакии, а также делегациями из Польши и Румынии. «Амманский» формат вызвал явное раздражение в Константинополе и с тех пор оказался фактически заморожен – возможно, Москва хотела бы его разморозить.
5. Во встрече традиционно принимает участие армянский архиепископ Езрас, брат католикоса Гарегина II, у которого крайне непростые отношения с Николом Пашиняном (еще в 2020 году католикос призывал премьера уйти в отставку). На фоне ухудшения российско-армянских межгосударственных отношений участие во встрече Езраса можно считать демонстрацией того, что в религиозной сфере негативных изменений не происходит.
Алексей Макаркин
Похоже, европейский формат переговоров по армяно-азербайджанскому урегулированию переживает серьезный кризис. 25 октября спецпредставитель Евросоюза по Южному Кавказу Тойво Клаар заявил, что брюссельская встреча между азербайджанским президентом Ильхамом Алиевым и премьер-министром Армении Николом Пашиняном не состоится до конца текущего месяца. Объяснение высокого европейского представителя даже по политкорректно-дипломатическим меркам выглядело, мягко говоря, странным. Тойво Клаар объяснил отмену встречи в Брюсселе «нехваткой времени». Будто бы речь могла идти о светской тусовке, а не о переговорах, оказывающих воздействие не только на две страны, но и на все Закавказье, как минимум.
Между тем, это уже второй случай отмены переговоров в течение одного месяца. Напомним, что 5 октября в испанской Гранаде на полях саммита Европейского политического сообщества должны были пройти армяно-азербайджанские переговоры. В них должны были принять участие представители Евросоюза, ФРГ и Франции. Но в последний момент из Баку пришел месседж: Ильхам Алиев не будет участником переговоров.
Встреча, об отмене которой заявил Тойво Клаар предполагалась при посредничестве главы Евросовета Шарля Мишеля. Ее анонсировали еще в Гранаде. «Мишелевский» формат работает с декабря 2021 года. И если до начала СВО на Украине он не рассматривался, как конкурирующий с Россией, то затем, и по сути, и по форме переговоры с участием Мишеля именно таковыми и стали. И если в Баку видели в них возможности прессинга на Ереван (наряду с «тактикой салями» на линии соприкосновения), то армянская сторона пыталась (как показала практика, не слишком удачно) хеджировать риски и создавать дополнительные страховки.
Свой отказ от встречи в Гранаде Ильхам Алиев мотивировал проармянскими симпатиями французских дипломатов. Наверное, при желании можно и за Мишелем увидеть что-то подобное, особенно, если принять в расчет его регулярные контакты с французским президентом Эммануэлем Макроном. Но, думается, дело не только в этом. Баку одержал все те победы, о которых еще лет пять назад и мечтать не мог. Более того, Армения не просто разгромлена, она еще и деморализована. Исход армян из Карабаха- символическая демонстрация этого состояния. Встает вопрос, где поставить точку. И не выгоднее ли постоянно ставить многоточие, наращивая преимущество?
Представители ЕС говорят о подписании мирного договора, как о приоритетной цели. Но сам по себе мирный договор, как и любая бумага, не завершит конфликта. Важны гарантии, страховки, все то, что называется правоприменением. И здесь вопросов не меньше, чем ранее было вокруг статуса Карабаха. У победителя-Азербайдажна возникает неизбежный соблазн закрыть все спорные темы поскорее. Евросоюз опасается такой геополитической «спешки», но реально сдерживать активность Баку не может. Впрочем, риторический вопрос, кто и как может ограничить устремления победителя кроме него самого.
Сергей Маркедонов
Первый тур президентских выборов в Аргентине – третьей по населению и второй по размерам экономики стране Южной Америки – принес неожиданный результат. Опросы предсказывали победу крайне правому популисту Хавьеру Милею, который яростно обрушивался на традиционный политический истеблишмент («коррумпированную касту» по его выражению) и обещал осуществить невиданные по размаху реформы. Однако Милея поддержали лишь 30% избирателей. Победителем же стал кандидат от левоцентристского перонистского движения «Союз ради родины», министр экономики Серхио Масса, набравший 36,6% голосов. И это несмотря на то, что Аргентина при действующем президенте-перонисте Альберто Фернандесе переживает самый тяжелый экономический кризис за 20 лет. Инфляция в стране достигает 138%, национальная валюта песо обесценилась в этом году на 60%, 40% аргентинцев находятся за чертой бедности. Неудачу потерпела кандидат от правой оппозиционной коалиции «Вместе за перемены» Патрисия Булрич. Она получила 23,8% голосов и выбыла из дальнейшей борьбы.
Такой результат воскресного голосования можно объяснить лишь тем, что страх перед потрясениями, которые могли бы ждать Аргентину при президенте Милее, перевесил в глазах многих избирателей недовольство нынешними властями. 53-летний Хавьер Милей – фигура во всех отношениях необычная. Он никогда не был женат, не имеет детей и живет в доме с младшей сестрой и пятью обожаемыми мастифами. Но личная эксцентричность – дело терпимое. Важнее его социальные взгляды и политические установки. Получив широкую известность как ведущий телевизионных ток-шоу, он вошел в политику всего два года назад, когда создал партию «Свобода наступает» и избрался в парламент. Его часто сравнивают с Доналдом Трампом и Жаиром Болсонару.
Публичные выступления Милея отличаются яростной риторикой и нередким использованием непристойной лексики. В ходе кампании он широко и активно опирался на социальные сети, платформы YouTube и TikTok. Себя он называет «анархо-капиталистом» и заявляет о своей ненависти к социализму в любых проявлениях. На митингах Милей часто появлялся с бензопилой – символом готовности безжалостно обрезать разбухшее государство. Главные экономические идеи Милея – ликвидация Центробанка и замена песо долларом США. При этом совершенно не ясно, откуда и как Аргентина может получить необходимый приток долларов. Также ультраправый либертарианец Милей считает необходимым упразднить 10 из 18 национальных министерств, приватизировать госкомпании, перевести государственные университеты на ваучерную систему, снизить налоги и резко сократить госрасходы. Крайне противоречивы социальные идеи Милея. Он называет понятие социальной справедливости «заблуждением», отрицает человеческий фактор в изменениях климата. Он также выступает против права на аборты, введенного в Аргентине в 2020 г., и вообще феминистской политики. При этом Милей высказывается за легализацию наркотиков, свободное ношение оружия, продажу человеческих органов, защищает однополые браки и свободу выбора собственной гендерной идентичности. Вся эта эксцентричная идейная смесь оказала наибольшее воздействие на молодых мужчин и на людей, наиболее сильно пострадавших от финансово-экономических потрясений, т.е. на тех, кому еще или уже нечего терять.
Министр экономики Серхио Масса в своей кампании помимо верной перонистской базы ориентировался на тех центристских избирателей, которые считают, что приход Милея на пост президента может привести к еще большему экономическому и финансовому обвалу. Он делал акцент на том, победа Милея окажет разрушающее воздействие на систему социальной защиты, образование и здравоохранение. Масса подчеркивал свое дружественное отношение к частному бизнесу и старался насколько возможно дистанцироваться от президента Фернандеса и вице-президента Кристины Фернандес де Киршнер, которая была ключевой фигурой перонизма последние 15 лет. Эта электоральная стратегия оказалась удачной. Теперь до второго тура выборов, который пройдет 19 ноября, Масса и Милей будут вести борьбу за избирателей Булрич, и эта борьба будет крайне напряженной.
Александр Ивахник
Умер Василий Захаров, министр культуры СССР в годы перестройки.
В молодости Захаров преподавал на кафедре политэкономии в Ленинградском технологическом институте под руководством Вадима Медведева, которого сменил на должности завкафедрой, когда тот ушел на партийную работу. Медведева затем перевели в Москву в ЦК КПСС, а Захаров вскоре сам стал успешно продвигаться по партийной линии, но оставаясь в Ленинграде.
Несколько лет он был секретарем обкома при Григории Романове, где впервые соприкоснулся с вопросами управления культурной сферой. Романов был жестким ортодоксом и подозревал статусную советскую интеллигенцию в скрытой нелояльности. Среди главных подозреваемых были Георгий Товстоногов и Аркадий Райкин. В ведении Захарова как партийного идеолога находилась культура – и он, насколько возможно, стремился смягчать начальственный гнев и взаимодействовать с великими театральными деятелями (Райкин все же не выдержал и уехал вместе со своим театром в Москву, Товстоногов остался – свой театр он забрать не мог).
В 1983 году Медведев стал ректором Академии общественных наук при ЦК КПСС – и Захарова перевели в Москву. В 1986-м Медведева в составе горбачевской команды избрали секретарем ЦК – через полгода Захаров стал министром культуры. Министерство он возглавлял три года – за это время изменились и страна, и вместе с ней культурная среда. Была отменена театральная цензура – режиссеры получили возможность сами определять репертуар, исходя из интересов театра и зрителей, а не идеологии. Театры получили самостоятельность в управленческих вопросах. Были сняты запреты в выставочной сфере – люди получили возможность увидеть и авангард (так в стране легализовывалось современное искусство), и имперскую картину Глазунова (и в Манеж стояла огромная очередь). Прекратилось давление на неортодоксальных с точки зрения советской бюрократии композиторов и музыкантов. Закончилась эпоха квартирников – их заменили нормальные легальные концерты.
Так государство отказалось от давления на культуру и на определение единственно правильной, идеологически выверенной линии. Разумеется, появлялись новые проблемы. Самостоятельность театров привела к тому, что режиссеры получили возможность увольнять артистов, не вписывавшихся по разным причинам в их творческую концепцию – министерство отказалось от вмешательства в эту сферу. И теперь уже такая отстраненность власти вызвала критику со стороны тех, кто раньше был недоволен ее вмешательством.
Драмой стал раскол МХАТа, когда внутренний конфликт разрешить иным способом было уже невозможно – и Захаров дал добро на официальный раздел театра. Время показало, что такое решение было верным, давшим шанс обоим театрам-антагонистам – и, в конечном счете, позволившим появиться модернистскому театру Табакова и продлить существование традиционалистского театра Дорониной.
В 1989 году народные депутаты, впервые в СССР избранные на конкурентных выборах, провалили кандидатуру Захарова на пост министра в новом правительстве. Депутатам не только хотелось показать свою власть – тогда многие искренне считали, что культурной сферой должен управлять режиссер или артист. У профессора политэкономии и бывшего партийного работника здесь было мало шансов. Опыт показал всю степень наивности – но это было несколько позднее.
Василий Захаров был министром эпохи либерализации – как Михаил Ненашев в издательской сфере. Их принципами были не давить, а вступать в диалог, не диктовать, а слушать. Так расширялось пространство свободы в условиях, когда сами государственные люди не имели готовой модели развития и нередко двигались на ощупь, исходя из своих добрых чувств и собственного понимания реальных интересов государства. Снискать лавры на этом пути было сложно – и судьба министра Захарова не является исключением.
Алексей Макаркин