9057
Политическая аналитика от экспертов Центра политических технологий им. Игоря Бунина
«Дорогие соотечественники, начинается этап «Победы и надежды» движения «Священная борьба!» 30 сентября такое обращение к армянским гражданам опубликовало одноименное движение. Им руководит архиепископ Баграт Галстанян. Тот самый, что в мае 2024 года во всеуслышание заявил о себе гражданскими протестными акциями против властей Армении. Главной мишенью критики отца Баграта стала «капитулянтская политика» правительства республики. Непосредственным триггером для его марша на Ереван, а затем и акций в столице стали уступки армянских властей Азербайджану на тавушском направлении. И потому его инициатива была названа «Тавуш во имя родины».
К периоду летних отпусков, казалось, оппозиционное движение утратило свой первоначальный запал. О Баграте Галстаняне, как армянском политическом феномене (некоторые комментаторы даже сравнивали его с Махатмой Ганди) стали писать намного реже. Но сейчас под брэндом «Священной борьбы» движение оппозиционного священника пытается активизировать свою деятельность. 2 октября на ереванской площади Республики прошел митинг, на котором выступил и отец Баграт с призывами к отставке кабинета Никола Пашиняна. Между тем, пока не представляется возможным говорить, что движение, говоря спортивным языком вышло на свой майский «пик формы».
Но не улицей единой. Баграт Галстанян выступил в эфире «Общественного ТВ» Армении. Его требование попасть в эфир было удовлетворено, власти фактически пошли на уступку оппозиционеру. Налицо попытка предстать не только митинговым оратором, но и медийной персоной. Какие тезисы озвучил священник? «Пришло время проснуться и понять, какие тяжелые события нам предстоят», - заявил отец Баграт. По его словам, Нагорный Карабах потерян для армянства, а приграничные территории «сдаются». Галстанян заявил о том, что настрой на новые уступки и заключение договора, невыгодного для Армении, не принесет в его страну устойчивый мир. Также были анонсированы новые акции протеста в Ереване.
По справедливому замечанию востоковеда Андраника Ованнисяна, «в обществе есть накопившаяся усталость от режима Пашиняна и ее неспособности справиться с социальными-экономическими, политическими и геополитическими вызовами. Однако в обществе есть усталость также от бесконечных протестов, которые уже четвертый год проходят в Армении…» Но за это время протесты не дали ни новых лидеров, ни новых идей. Во многом феномен Галстанян возник, как следствие неудовлетворенности старыми и новыми политиками в республике. Но пока и отец Баграт больше действует по принципу «мы не врачи, мы-боль». Но армянское общество, погруженное во фрустрацию после серии чувствительных поражений и утрат, хотело бы и каких-то внятных рецептов врачевания.
Сергей Маркедонов
Месяц до выборов в США: последние дебаты
Если чем-то и привлекали наблюдателей и публику вчерашние дебаты между кандидатами в вице-президенты США, так это тем, что оппоненты последний раз сходились в публичном споре – за месяц и четыре дня до выборов. От следующих раундов дебатов с Камалой Харрис Дональд Трамп отказался.
Если что и стало сюрпризом на них, то это непривычный для последних лет «прилично-цивилизованный» характер дискуссии. Оба соперника воздержались от прямых атак друг на друга, почти не перебивали, сосредоточились на обсуждении конкретных политических позиций, а в конце к ним на сцене присоединились обе супруги, и все вчетвером продолжали что-то миролюбиво обсуждать уже без микрофонов. Если дело и «перешло на личности», то лишь раз, когда Джеймс Вэнс упрекнул оппонента, что тот часто «оговаривается» (например, преувеличив как минимум вдвое число своих поездок в Китай – 30 вместо 15).
Имел ли кто-то из двоих заведомое преимущество перед дебатами? По личному опыту – неоднозначно: у Тима Уолца – более долгий путь в политике, но он по образованию не юрист, специально дебатировать не учился (и, говорят, честно признался Харрис, что он «плохой полемист»). У Вэнса опыта меньше, но он быстро его набирает. Уолц в начале выглядел несколько растерянным, но сумел собраться.
Важнее преимущество в другом: кто нанес более сильные удары по образу, нет, не своего оппонента по дебатам: роль кандидата в вице-президенты на дебатах (как принято считать в США) – «бойцовская собака», наскакивающая на кандидата в президенты от другой партии, точнее, на его ошибки и недостатки. Здесь оба постарались не пропустить ни одной уязвимой для оппонента темы. Вэнс – ожидаемо – нападал на иммиграционную политику администрации Байдена, называя Камалу Харрис «царь границы» (т.е. ответственной за якобы слишком либеральный пограничный режим) и на их экономическую политику (опять же напоминая, что Харрис – действующий вице-президент). Уолц - тоже ожидаемо – педалировал две темы, по которым Трамп был мягко говоря неубедителен на недавних дебатах с Харрис: ситуация с мигрантами из Гаити в Спрингфилде, штат Огайо (которые, якобы едят кошек и собак местных жителей) и фактическое отсутствие у республиканцев позиции по проблеме медицинского страхования (закон о котором, известный как «Обамакэр», Трамп так и не смог отменить, находясь в Белом Доме). Но лучший момент для Уолца на вчерашних дебатах – когда он вынудил Вэнса неубедительно уклоняться от ответа на вопрос, проиграл ли Трамп выборы 2020 г.
По оценкам наблюдателей, Вэнс вчера был несколько более убедителен, но Уолц крепко держал оборону, хотя, пожалуй, не использовал всех возможностей атаки на Трампа. Погоду в кампании эти дебаты не сделают, но наблюдать их было интересно.
Борис Макаренко
Успех Австрийской партии свободы (АПС) на парламентских выборах не означает, что она войдет в правительство. Но это важный симптом общественных настроений.
Участие АПС в правительстве маловероятно из-за ее несовместимости с другими партиями. Единственный теоретически возможный вариант – коалиция с Австрийской народной партией (АНП), которая заняла второе место, хотя и потеряла 20 мандатов (АПС прибавила 26). Но лидер народников канцлер Карл Нехаммер отказался сотрудничать с главой АПС Гербертом Киклем. Конечно, есть лазейка в виде отказа Кикля от участия в правительстве – но это будет выглядеть странно после того, как именно он привел партию к победе. Кроме того, согласие на роль младшего партнера в коалиции (а другой вариант народников не устроит) может привести к разочарованию избирателей и падению популярности партии – такое в политике случалось многократно.
Поэтому Киклю выгоднее оставаться в оппозиции, критиковать будущий кабинет. Наиболее вероятный сценарий в этом случае – «большая коалиция» из народников и социал-демократов – будет иметь лишь минимальное большинство, выглядеть союзом проигравших против победителя (СДПА хотя и приобрела один дополнительный мандат, но впервые за свою историю оказалась на третьем месте) и с самого начала ослаблено внутренними противоречиями. Такой кабинет станет удобной мишенью для критики в расчете на досрочные парламентские выборы, которые при неустойчивом правительстве вполне вероятны.
Сам феномен АПС интересен несколькими моментами. Партия появилась как политическая сила, которую с самого начала ее существования возглавляли бывшие нацисты. И партийный актив в значительной степени состоял из них же. Политический класс Австрии – причем социал-демократы даже раньше народников – сделал ставку на интеграцию экс-нацистов в демократический процесс. Активным сторонником этого курса был многолетний канцлер Бруно Крайский, при котором АПС в 1970-е годы впервые стала частью правительственной коалиции. Крайский защищал тогдашнего лидера АПС, бывшего оберштурмфюрера СС Фридриха Петера, от разоблачений со стороны «охотника на нацистов» Симона Визенталя. Для Крайского Петер был политиком, который вел АПС по пути умеренности – а, значит, приемлемым политическим партнером, несмотря на его одиозное прошлое.
Однако феномен Йорга Хайдера показал крах многолетнего курса на дерадикализацию партии. Порвав с курсом на умеренность и превратив АПС в антимигрантскую партию, он приобрел немалую популярность, в том числе среди молодежи. В результате уже АНП в 2000 году согласилась включить совсем не умеренных людей Хайдера в правительственную коалицию, несмотря на гнев европейцев.
У АПС есть электоральное ядро, для которого главное – это желание жить в спокойной, уютной стране. Разумеется, это вполне естественное чувство, которое, казалось бы, должно вести к умеренности. А получилось наоборот – для активных сторонников АПС это означает закрыться любой ценой от любых чужаков. Хайдер сделал карьеру на страхе жителей Каринтии перед словенцами, выступавшими за двуязычие в рамках региона. А Герберт Кикль выступает не за ограничение миграции (ее ограничивает и правительство, руководимое АНП), а за практически полный ее запрет. И по мнению электорального ядра партии, остальные политические силы «прогибаются» перед европейской бюрократией и выражают интересы элиты. А АПС в этой схеме – антиэлитная партия, выступающая в защиту интересов простых людей.
И есть протестная электоральная периферия, которая более эластична в своем электоральном выборе. И ее настроения во многом зависят от конкретных вызовов. Сейчас сошлось несколько факторов – последствия пандемии, ударившей по малому бизнесу (а Кикль был главным ковидодиссидентом). Скандальный вынужденный уход из политики харизматичного лидера АНП Себастьяна Курца, триумфатора выборов 2019 года. Подскочившая в 2022-2023 годах из-за украинского конфликта миграция. И электоральная периферия АПС стремительно расширилась, создав проблему для австрийских элит.
Алексей Макаркин
«Поля» 79-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН подарили новые поводы для обсуждения ситуации в Закавказье. В ходе своей пресс-конференции российский министр иностранных дел Сергей Лавров заявил: «Это очевидно, что нынешнее грузинское руководство просто честно оценивает прошлое. Они так и сказали, что "хотим примирения исторического". В каком виде, какой форме это примирение может произойти - это решать самим странам: и Абхазии, и Южной Осетии».
Практически синхронно с заявлением главы МИД РФ в том же Нью-Йорке выступил премьер-министр Грузии Ираклий Кобахидзе. Он обратился к жителям Абхазии и Южной Осетии с призывом жить в «едином государстве» и заявил о необходимости «восстановления разрушенных мостов».
Эти информационные поводы снова оживили дискуссию о скорых геополитических переменах на Кавказе и возможном сближении Москвы и Тбилиси, в том числе и посредством урегулирования застарелых этнополитических конфликтов. Между тем, в таких вопросах поспешность не нужна.
Во-первых, не стоит воспринимать слова российского министра, как нечто совершенно новое в подходах Москвы. Напомню, что в декабре 2015 года во время своей традиционной «большой пресс-конференции» президент России Владимир Путин уже обозначал видение данного вопроса: «Не мы были инициаторами развала отношений (с Грузией-прим.), но мы готовы их восстанавливать, что касается территориальной целостности Грузии - это, прежде всего, дело грузинского народа, югоосетинского и абхазского, надо с ними работать, мы примем любое решение».
С того времени многое в отношениях между Москвой и Тбилиси менялось. Была «нормализация без пересечения красных линий» (под таковыми понимались статус двух частично признанных образований и евро-атлантическая интеграция Грузии), затем резкое охлаждение после т.н. «ночи Гаврилова». С 2022 года появились признаки нового витка двусторонней нормализации (прагматизации) российско-грузинских отношений. Но для того, чтобы они стали устойчивым трендом (про необратимость сегодня говорить явно преждевременно), требуется еще очень многое. Прежде всего, важны итоги главной кампании четырехлетия- парламентской. Ведь для того, чтобы обещания Бидзины Иванишвили и его команды (извинения перед Южной Осетией, избавление от груза прежних лет и экономическое сближение с Москвой) реализовались, нужно одержать победу на выборах. И не просто победить, а сдержать массовые протесты оппозиции. Для того, чтобы предсказать их, не надо быть Кассандрой. Оппоненты «Грузинской мечты» давно уже превратили борьбу с Иванишвили из внутриполитического дела в противостояние «руке Москвы».
Не менее важно и изменение общего фона в Грузии. Опросы общественного мнения пока что не фиксируют резкого всплеска пророссийских настроений, а среди правящей партии и ее сторонников наличествуют и симпатии и к евро-атлантической интеграции. Не факт, что этими настроениями «Грузинская мечта» будет открыто пренебрегать. Таким образом сближение позиций и открытие возможностей для конструктивной дискуссии- важный тренд. Но все это пока не гарантирует окончательного успеха.
Сергей Маркедонов
На полях 79-й сессии Генеральной Ассамблее ООН нашлось место и для обсуждения армяно-турецкой нормализации. Реджеп Тайип Эрдоган провел встречу с Николом Пашиняном. В политике нельзя недооценивать символы.
От внимания дотошных наблюдателей не ушли некоторые нюансы переговоров между турецким президентом и армянским премьером. Во-первых, место встречи. Она прошла в Турецком доме» на Манхэттене. Там размещается постпредство Турции при ООН и другие дипмиссии республики. Подход «ноль проблем с соседями», провозглашенный в свое время Эрдоганом, сегодня некоторые комментаторы шуточно перефразируют в «ноль соседей с проблемами». Сегодня Анкара пытается нормализовать свои отношения с Грецией и Сирией. На полях ооновской Генассамблеи турецкий лидер также провел встречу с греческим премьером Кириакосом Мицотакисом. Однако она прошла в здании штаб-квартиры ООН. Что называется, почувствуйте разницу!
Во-вторых, время встречи. Она прошла за три дня до очередной годовщины «осенней войны» -2020. Для Армении и Карабаха эта кампания имела трагические последствия. Статус-кво, державшийся 26 лет, был разрушен. И явно не в пользу Еревана. С этого момента начался закат проекта «миацум» (военно-политическое единство Армении и непризнанной НКР). Остается добавить лишь, что слом этого статус-кво произошел при активном вовлечении Турции в кавказские дела на стороне Азербайджана.
В качестве жеста Реджеп Эрдоган подарил Николу Пашиняну свою книгу «Более справедливый мир возможен». Сей труд представляет собой квинтэссенцию внешнеполитических целей и ценностей турецкого лидера. «Мир больше пяти», то есть порядок, в котором правила игры пишутся не только «большой пятеркой» постоянных членов Совбеза ООН. Некий сигнал и им тоже, но прежде всего, Еревану! В этот мир армянский премьер получил символическое приглашение от турецкого партнера.
Наверное, было бы преувеличением говорить о глобальных претензиях Анкары сегодня. Не те ресурсы и возможности. Но оказывать влияние на разные регионы Евразии Турция может. И, собственно, уже оказывает. Кавказ, Центральная Азия, Ближний Восток. Говоря о нормализации с Ереваном «без предусловий», турецкий лидер, тем не менее, не забывает об Азербайджане. Трудно не согласиться с мнением признанного знатока политики Турции на Кавказе академика Рубена Сафрастяна: «Что касается позиции Турции в отношении Армении и Азербайджана, думаю, она четко выражена. Причем на самом высоком уровне. Ее можно охарактеризовать так: Турция готова принять все то, что будет выгодным для Азербайджана в отношениях с Арменией».
Сергей Маркедонов
История с презентованным в Общественной палате проектом списка отечественных фильмов, рекомендованных к просмотру в образовательных организациях, интересна, в первую очередь, не тем, что в нем есть, а чего в нем нет.
Предсказуемо доминирует советский кинематограф – 181 фильм из 191. Детям предлагается смотреть фильмы «Волгу-Волга», «Тимур и его команда» и «Дети капитана Гранта» 1936 года. Более современный говорухинский фильм «В поисках капитана Гранта» в список не вошел – быть может, из-за его многосерийности (как нет «Семнадцати мгновений весны» - однако присутствуют и озеровская эпопея «Освобождение», и «Война и мир»). Проблема в том, что черно-белый советский кинематограф слабо знают и многие нынешние бабушки и дедушки, не говоря уже о родителях, которые уже часто воспитывались на голливудских фильмах.
Впрочем, и советский кинематограф представлен крайне выборочно. Нет фильмов, в которых можно увидеть антисоветский подтекст – на сталинистских страницах в Интернете их уже давно разоблачили как либеральные диверсии против советского общества. Так что отсутствуют и «Тот самый Мюнхгаузен», и «Обыкновенное чудо», и «О бедном гусаре замолвите слово». Интересно, что при наличии сталинской «Волги-Волги» нет оттепельной «Карнавальной ночи», в которой со всем возможным ехидством показан бюрократ, пытающийся запретить современную музыку, выступая при этом в качестве самозванного защитника классики. На этом фоне странно, что в список проникла «Звезда пленительного счастья», где оправдывается антигосударственный бунт (а вот куда более охранительного «Союза Спасения» в списке нет).
Но самое интересное в том, что в списке нет целого ряда «ностальгических» фильмов о советской истории, созданных как раз для поддержки патриотического тренда. Нет даже суперуспешного «Движения вверх» (из спортивных фильмов XXI века есть только «Легенда № 17»). Нет космического «Время первых». Хотя оба фильма имеют категорию 6+. Нет фильма «Салют-7». У него категория 12+, вполне пригодная для старшей школы – хотя в список попали и фильмы 18+, например, «Иди и смотри».
Можно предположить, что проблема этих фильмов заключается в том, что наряду с демонстрацией спортивных и космических достижений, в них присутствует и критика советской административной системы. И показывается, что победы были достигнуты не благодаря ее мощи, а вопреки ее косности. Что, видимо, недостаточно патриотично и не подходит для современных школьников. Занятно, что в список попал советский фильм «Премия», где говорится о том же самом – но завершается он вполне политкорректно по советским меркам, в том числе благодаря вмешательству умного секретаря парткома (школьникам, правда, надо будет объяснять, кто это такой).
Пока же, если посмотреть результаты последнего уик-энда, то младшие школьники ходят на отечественного «Лунтика» (47,8 млн рублей), а старшие – на импортного «Графа Монте-Кристо» (56,8 млн). Как, кстати, дети 1950-х годов с удовольствием смотрели «Тарзана» (и не по одному разу), хотя в школе его совсем не рекомендовали. А что современные дети смотрят в домашних условиях, можно только предположить. Но вряд ли «Волгу-Волгу» или «Тимура».
Алексей Макаркин
Процесс формирования нового правительства Франции занял более двух недель. Мишель Барнье был назначен премьером 5 сентября, а состав кабинета объявлен 21-го. Это рекорд в истории Франции.
Затянувшийся процесс формирования правительства был связан с несколькими обстоятельствами. Речь, в частности, шла о возможном расширении базы кабинета за счет привлечения политиков из левоцентристских партий. Сделать этого не удалось. Единственный «независимый левый» в кабинете – министр юстиции Дидье Миго – вышел из Социалистической партии еще в 2010 году, когда президент-голлист Николя Саркози назначил его главой Счетной палаты.
Кабинет Барнье включает партии, представляющие 218 депутатов, также возможна его поддержка со стороны еще нескольких парламентариев, но до абсолютного большинства в 289 депутатов ему никак «не дотянуться». Поэтому устойчивость правительства неформально основана на лояльности со стороны Национального объединения Марин Ле Пен, если оно будет воздерживаться от голосования за вотум недоверия кабинету. А раз так, то любой левый партиец, вошедший в состав кабинета, оказался бы в полной изоляции в своем лагере, и его ждал бы скорый конец политической карьеры.
Хотя правительство формировал Барнье, но Макрон обладал правом вето. У «Республиканцев» нет большинства, в правительстве много макроновцев – но разногласия между президентом и премьером уже проявились. «Республиканцы» в первоначальном варианте претендовали на МВД, Министерство экономики и финансов, Минюст, но для Макрона это было неприемлемо. В результате «Республиканцы» из этих министерств получили только МВД.
Минюст, как отмечалось выше, достался бывшему социалисту. А министерство экономики и финансов получил совсем молодой представитель партии Макрона 33-летний Антуан Арман, имеющий очень небольшой политический стаж и почти никакого управленческого опыта. Он впервые был избран депутатом в 2022 году и никогда не входил в состав правительства. Теперь ему предстоит решить непростую задачу – повысить налоги, что всегда политически рискованно.
Обращает на себя внимание, что в правительстве Барнье мало политических «тяжеловесов». Кабинет покинул опытнейший министр экономики и финансов Брюно Ле Мер, возглавлявший это ведомство во всех макроновских правительствах, начиная с 2017 года. Министр внутренних дел Жеральд Дарманен оказался несовместим на этом посту с Национальным объединением – Жордан Барделла прямо об этом заявлял, по сути, шантажируя новый кабинет угрозой присоединиться к вотуму недоверия. Барнье предлагал Дарманену пост министра иностранных дел, но тот отказался, причем публично заявив, что не войдет в кабинет, который повысит налоги. А это уже заявка на самостоятельную политическую игру.
Неудивительно, что в правительстве нет и сохранивших популярность макроновских экс-премьеров – ни Эдуара Филиппа, ни Габриэля Атталя – членство в правительстве только создало бы для них проблемы для их политических планов (Филипп уже заявил о желании баллотироваться в президенты в 2027 году). Республиканец Лоран Вокье был готов занять пост главы МВД и бороться в этом качестве с миграцией, но Барнье предпочел видеть на этой должности одного из самых правых членов этой партии Брюно Ретайо.
Выходец из Вандеи, Ретайо был обязан своей карьерой самому популярному вандейскому политику последних десятилетий Филиппу де Вилье – пламенному почитателю шуанов, боровшихся против Французской революции. И хотя Ретайо с тех пор несколько эволюционировал к центру и вышел из созданного де Вилье «Движения за Францию», он все равно остается консерватором и решительным противником миграции. Такого министра Ле Пен и Барделла будет критиковать сложнее, чем любого другого.
Хотя и жертвовать ради него своим рейтингом они не будут. Барделла уже заявил, что у этого правительства нет будущего. Чем дальше, тем активнее партия Ле Пен-Барделла будут требовать досрочных парламентских выборов (их можно провести через год после предыдущих – то есть летом 2025 года). Это будет ослаблять и без того не очень устойчивое правительство Барнье.
Алексей Макаркин
Илон Маск vs Бразилия
Принадлежащая предпринимателю Илону Маску соцсеть X (бывший Twitter, заблокирован в РФ) начала блокировать некоторые аккаунты по требованию суда Бразилии. Причем только 17 августа сотрудники соцсети сообщили, что прекращают работу в Бразилии после конфликта с судьей Верховного суда Александром де Мораесом, который потребовал заблокировать ряд аккаунтов пользователей, связанных с правыми силами.
Маск стремился превратить конфликт в публичное противостояние с конкретным судьей, которого обвинял в цензуре по политическим мотивам, называя его «жестоким диктатором» и «неизбранным псевдосудьей». Но очень быстро выяснилось, что Маск вступил в конфликт не столько с действительно крайне активным и жестким де Мораесом, но и с судебной системой Бразилии в целом.
Бразильские судьи на самом деле по-разному относятся к тому, с какой энергией де Мораес борется с Маском. Например, 29 августа он распорядился заблокировать финансовые ресурсы Starlink, чтобы гарантировать выплату штрафов, примененных к соцсети. Апелляцию Starlink отклонил судья Криштиану Занин, бывший адвокат президента Лулы, но ряд других судей были не в восторге от такого решения. Впрочем, 13 сентября, когда штрафы были выплачены, де Мораес распорядился разблокировать банковские счета Starlink, так что эта проблема была снята.
Но другое дело, что есть корпоративная солидарность. И публичная война между Маском и де Мораесом способствовала тому, что коллегия Верховного суда единогласно поддержала решение де Мораеса о блокировке соцсети. Причем среди четверых членов коллегии были двое судей, тесно связанных с Лулой (Занин и недавний министр юстиции Флавио Дино), так и двое, дистанцированных от президента. Такой консенсус демонстрировал, что конфликт далеко вышел за пределы противоречий с конкретным судьей, и шансов на пересмотр решения нет.
И, конечно, Маск столкнулся с Лулой, так как спорные аккаунты принадлежат сторонникам главного соперника действующего бразильского президента, его предшественника Жаира Болсонару, которые, как и трамписты в США, считают, что на последних выборах победил их кандидат. Неудивительно, что Лула полностью поддерживает позицию Верховного суда, а Маску приходится рассчитывать лишь на симпатии болсонаристов, которые сейчас находятся в оппозиции. А следующие выборы состоятся лишь в 2026 году.
Есть и имиджевые проблемы. Один из ключевых персонажей, аккаунты которых требовал заблокировать де Мораес (и только что его действительно заблокировали) – Бруно Монтейру Аюб, более известный как Монарх – правый автор подкастов, который в 2022 году выступил за возможность создания в Бразилии нацистской партии. Потом он объяснил свое заявление воздействием алкоголя, но, как говорится, слово не воробей. Так что защита Маском принципа свободы слова уже не в первый раз сталкивается с тем, что он оказывается в роли защитника одиозных персонажей. Для крайне правых это, конечно, плюс, но для других пользователей (а их большинство) – минус.
Еще один важный момент – поведение пользователей. Согласно результатам опроса AtlasIntel, почти 51% бразильцев выразили несогласие с блокировкой соцсети, а немногим более 48 % поддержали решение суда. С некоторыми корректировками сохранился раскол на сторонников Лулы и Болсонару. Но интереснее другое – пока одни пользователи скачивали VPN, чтобы продолжать заходить в любимую соцсеть, другие мигрировали на платформу микроблогов Bluesky, увеличившей к 6 сентября свою аудиторию на 3 млн пользователей (до конца августа число ее участников составляло лишь 6 млн). Стало ясно, что многие пользователи идут по пути наименьшего сопротивления и уходят от Маска.
Так что теперь Маск выполняет одно из требований де Мораеса. Впрочем, остается другое – вновь открыть представительство соцсети в Бразилии, которое Маск закрыл 17 августа, когда де Мораес приказал арестовать представителя компании в стране за «неподчинение решениям суда». Если Маск пойдет на это, то де Мораес в случае нового конфликта сможет отправить под арест его менеджера.
Алексей Макаркин
Фракция ХДС/ХСС в бундестаге объявила о выдвижении кандидатуры главы Христианско-демократического союза (ХДС) Фридриха Мерца на пост канцлера Германии на общенациональных выборах в сентябре 2025 года. Это ожидаемое решение – ХДС при Мерце значительно опережает по популярности другие партии.
Единственной теоретически возможной альтернативой был лидер союзного ХДС Христианско-социального союза (ХСС) Маркус Зедер. Лидеры ХСС довольно редко выдвигались в канцлеры – и ни разу не приводили ХДС/ХСС к победе на выборах. В 1980 году неудачу потерпел Франц-Йозеф Штраус, в 2002-м – Эдмунд Штойбер. Сейчас, с учетом высокого рейтинга ХДС и уверенного лидерства Мерца в партии Зедер не претендовал на выдвижении своей кандидатуры.
Тем более, что Мерц и Зедер едины в главном – в преодолении наследия Ангелы Меркель, которая сильно сдвинула ХДС к центру. Она проводила либеральную миграционную политику, отказалась от атомной энергетики и обязательного военного призыва. Такой курс привел к противоречивым результатам. С одной стороны, ХДС/ХСС при Меркель четырежды побеждал на выборах и был главной политической силой в сменяющих друг друга правительственных коалициях. А сама Меркель была канцлером в течение 16 лет (третий результат в истории Германии после Отто фон Бисмарка и Гельмута Коля). Ее также считали неформальным лидером Европейского союза.
С другой стороны, «центрирование» Меркель привело к кризису идентичности в ХДС, когда от партии стали уходить консервативные избиратели, пополнявшие электорат крайне правой «Альтернативы для Германии» (АдГ). В результате впервые в послевоенной германской истории крайне правые оказались на втором месте по рейтингам. Соответственно, после ухода Меркель ХДС стал быстро сдвигаться вправо, по сути, возвращаясь к привычному позиционированию времен не только Коля, но и основателя партии Конрада Аденауэра.
Этот процесс активно подталкивала ХСС во главе с Зедером – критиком миграционной политики Меркель – но возглавил его Мерц, которого Меркель вытеснила из руководства вначале фракции в бундестаге, а затем и партии. Он стал корпоративным юристом, заработал немало денег, но сохранил интерес к политической деятельности. В 2018 году Мерц вернулся в партийную политику, попытавшись стать председателем ХДС, а в 2021-м повторил попытку, оба раза выходя во второй тур. Но пока канцлером была Меркель, у нее хватало возможностей блокировать усилия Мерца – и только после ее ухода он смог возглавить партию.
Мерц выступает за жесткую миграционную политику и за восстановление призыва на военную службу – впрочем, за возвращение к призыву ратует и самый популярный политик Социал-демократической партии (СДПГ) Борис Писториус, занимающий пост министра обороны в нынешнем правительстве Олафа Шольца. И его любимая идея – сокращение налогов и упрощение налоговой системы. Мерц неоднократно выступал в поддержку Украины, причем более жестко, чем Шольц. Хотя в июне он заявил, что Германии пришло время сосредоточиться на том, как положить конец украинскому конфликту – но такой подход получает все большую популярность в Европе. И Мерц не хочет ни отталкивать избирателей, колеблющихся между ХДС и АдГ, ни лишать себя свободы маневра в случае, если станет канцлером.
Если партийные расклады к следующей осени сохранятся в нынешнем виде, то Мерц действительно имеет хорошие шансы на формирование правительства. Хотя за год может многое измениться – только что обер-бургомистр Мюнхена, социал-демократ Дитер Райтер предложил выдвинуть на пост канцлера от СДПГ не Шольца, а существенно более популярного Писториуса. Но, в любом случае, все партии нынешней правительственной коалиции сильно «просели», а свободные демократы не в первый раз в своей истории оказались в полупроходной зоне. АдГ остается неприемлемой для германского политического класса. И в этой ситуации все более вырисовываются контуры очередной поствыборной «большой коалиции» между ХДС и СДПГ.
Алексей Макаркин
15-16 сентября глава французского МИД Стефан Сежурне нанес визит в Ереван. В наши дни трудно удивить кого-то встречами и переговорами представителей Франции и Армении. Их интенсивность настолько возросла, что они стали восприниматься, как дипломатическая рутина. «Рутинизация», впрочем, стала частью и франко-азербайджанских отношений. Правда, на этом направлении стороны вовлечены в жесткую риторическую борьбу. В ход идут любые аргументы, далеко выходящие за географические рамки Нагорного Карабаха и Южного Кавказа в целом. Высшие должностные лица Армении, напротив, регулярно транслируют тезис: Франция становится важнейшим союзником Еревана.
Однако сентябрьский визит Сежурне имеет ряд особенностей, которые требует пристального внимания. Во-первых, его вояж в Ереван можно рассматривать, как «прощальную гастроль». Президент Пятой республики Эммануэль Макрон предложил Сежурне войти в «европейское правительство». Он сменит Тьерри Бретона на посту еврокомиссара. После Еревана уходящий министр посетит Кишинев и Афины. В Молдове Франция в последние годы также нарастила свое присутствие. Более того, в октябре там пройдут президентские выборы параллельно с референдумом о поправках к Конституции по вопросам евроинтеграции. Греция же- давний партнер Парижа в Средиземноморье и противовес турецким интересам в этом регионе. Добавим к этому и заметную активизацию в последние пару лет контактов между Грецией и Арменией. Получается финальный аудит перед «передачей дел» преемнику.
Во-вторых, говоря о визите Сежурне, не стоит забывать и про внутриармянские политические инициативы международного значения. В июне идею парламентской дискуссии о членстве Армении в ЕС выдвинула т.н. «Платформа демократических сил». В ее составе объединились самые последовательные армянские западники. Это Арам Саркисян, лидер партии «Республика», Арман Бабаджанян (движение «Во имя республики»), Тигран Хзмалян («Европейская партия Армении»). Всех этих людей принято рассматривать, как младших партнеров премьера Никола Пашиняна. Оппоненты премьера всегда говорили, что их голосами глава армянского кабмина прощупывает общественное мнение, продвигает идеи, которые по разным причинам сам не готов приписать себе и своему окружению. Кстати, сам премьер тогда довольно скептически отнесся (как минимум, публично) к идее форсированного вхождения его страны в ЕС.
Но время шло. И в сентябре 2024 года стартовала кампания по сбору подписей по вопросу о вступлении Армении в Евросоюз. Она продлится до 14 ноября. Для того, чтобы внести соответствующий законопроект в парламент необходимо собрать 50 тысяч голосов. Естественно, эта идея Парижем поддерживается. И сегодня в условиях, когда оживают многие подходы пресловутой «холодной войны», данную тему нельзя рассматривать вне контекста глобального противостояния. И потому Сежурне в Ереване упомянул Россию, как препятствие на пути Армении к демократии и к европеизации. «Франция всегда рядом»,- резюмировал уходящий министр- будущий еврокомиссар. Правда, конкретизировать этот тезис он не стал. Впрочем, тут ничего нового, конкретики не было (и нет) и в высказываниях недавних коллег Сежурне по правительству, и в оценках его шефа президента Макрона.
Сергей Маркедонов
В российских СМИ и социальных сетях снова задаются вопросом «На чью мельницу льет воду президент Турции?» Реджеп Тайип Эрдоган умеет своими высказываниями заставить и противников, и сторонников поломать голову над тем, что он в тот или иной момент имел в виду.
В Киеве 11 сентября стартовал четвертый саммит т.н. «Крымской платформы». Этот форум нацелен, прежде всего, на мобилизацию и консолидацию проукраинских настроений на международном уровне. Крым, понятное дело, является, во-первых, символом, а во-вторых, демонстрацией стратегических устремлений украинских властей. Киев, таким образом, шлет сигнал, что не намерен останавливаться до «полного восстановления территориальной целостности».
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган не принял участие в работе «Платформы» лично. Он выступил с речью по видеосвязи. И озвучил вполне четкий посыл: «Возвращение Крыма Украине является требованием международного права». Не больше и не меньше. Турецкий лидер также подтвердил, что готов поддерживать «единство Украины».
Ожидаемо, такое заявление вызывало негативное восприятие в России. Многие комментаторы сделали вывод о том, что президент Турции определился в своей позиции. И поэтому не может рассматриваться, как объективный посредник в деле урегулирования украинского конфликта.
Действительно, заявление Эрдогана никак не квалифициурешь, как проявление солидарности с Москвой. Но стоит обозначить несколько важных тезисов. Прежде всего, для понимания позиции Анкары. Во-первых, такие декларации делаются и Эрдоганом, и другими высокопоставленными турецкими чиновниками не впервые, в этом плане они последовательны. Во-вторых, такой подход Турции и России хорошо известен. И известен не только журналистам и экспертам, а лицам, принимающим решения. Но в политике работают зачастую не с теми, кто на сто процентов разделяет Твои устремления, а по принципу «искусства возможного». В-третьих, искать нишу посредника Эрдоган все равно будет. Кто бы и как ни оценивал его деятельность, которая и в самом деле не является пророссийской. Она протурецкая. И было бы странно ожидать от президента Турции иного.
Сергей Маркедонов
Я не Джо Байден. И я точно не Дональд Трамп
Рассказ про первые (а возможно, и единственные) дебаты между Дональдом Трампом и Камалой Харрис мы начнем с этой ее цитаты из дебатов. Зачем она это сказала? И что вчера произошло? Кто победил?
Сразу ответим на последний вопрос: по экспресс-опросу CNN, 63% опрошенных признали победителем Харрис. Уточним: это не опрос телеаудитории CNN, это репрезентативный опрос, заказанный телекомпанией.
Парадоксально прозвучит, но одной из задач Харрис было представить себя американцам. Естественно, узнаваемость ее ИМЕНИ была близка к абсолютной, но О НЕЙ, тем более, ее программе, знают недостаточно. В недавнем опросе The New York Times/Siena 28% американцев сказали, что им нужно больше информации о Харрис (о Трампе – только 9%). Новое лицо в этой кампании – это она. И – представьте – вчера эти два политика впервые встретились «вживую». Отсюда – неожиданный жест: Харрис подошла к Трампу, протянула руку и представилась, назвала свое имя (кстати, последний раз на дебатах рукопожатием обменивались Трамп и Клинтон 9 октября 2016 г.)
Сразу скажем: с этой задачей Харрис скорее справилась, изложив свою программу и четко – фразой, вынесенной в заголовок – позиционировав себя как антагониста Трампа и политика, отличного от действующего президента от своей партии – а запрос на перемены в американском обществе весьма силен.
Накануне дебатов аналитики рассуждали: чтобы победить, Трамп должен удержаться от своего фирменного стиля – перехода на личности и оскорблений. Это ему удалось на дебатах с Байденом в июне – и он выиграл, а Байден потерял шансы на победу. И, напротив, Харрис должна была попытаться спровоцировать Трампа на конфронтационный стиль. Что получилось? В значительной степени Трамп выдержал содержательный стиль дискуссии. И у него, и у Харрис были и сильные программные заявления, и менее удачные – обмен весьма чувствительными ударами по позициям друг друга (что естественно для дебатов). Но все же Трамп остался Трампом, например, при обсуждении событий в Капитолии 6 января 2021 г. Но главный провал Трампа в жанре дебатов, это его утверждение, что в Спрингфилде, штат Огайо нелегальные мигранты из Гаити похищали у жителей города собак и кошек, чтобы съесть их. А когда ведущий заметил, что это утверждение не подтверждено городскими властями, ввязался с ним в спор (минуты на две – непозволительно долго для заведомо провальной темы).
Что в итоге? Разгромного поражения ни один из кандидатов не потерпел. Признание (в опросе) Харрис победителем на избирателей Трампа никак не повлияет. Но ставки на этих дебатах были выше для Харрис – Трамп в любом случае сохранил бы свою базу поддержки, а у нее – не так много времени и возможностей укрепить свои позиции. Вчера она точно не проиграла, а вот насколько выиграла – покажет только время.
Борис Макаренко
В США разразился скандал, связанный с интервью Дэррила Купера Такеру Карлсону.
Кто такой Такер Карлсон, хорошо известно. Кумир трампистов, один из ведущих ораторов на съезде Республиканской партии, выдвинувшем Дональда Трампа в президенты. Журналист с огромной аудиторией, которая доверяет ему как альтернативе мейнстримным медиа.
Дэррил Купер известен значительно меньше – он делает подкасты и размещает их на своем сайте в Интернете. О его биографии почти ничего неизвестно – неясно, закончил ли он даже колледж (вряд ли). Но при этом Купер делает сюжеты на исторические темы, которые нравятся крайне правой аудитории, искренне считающей его историком – каковым его представлял и Карлсон.
Это особенность интернет-культуры, создатели которой в теперь уже давние искренне считали, что она будет способствовать продвижению научных знаний. Но на деле Интернет уравнял специалиста и агрессивного дилетанта, причем последний вполне может получить преимущество за счет того, что апеллирует к эмоциям своей аудитории, запросы которой прекрасно знает. У Купера как раз такая аудитория, насчитывающая примерно 250 тысяч подписчиков (на аккаунт Карлсона, понятно, подписано намного больше – свыше 13,7 млн).
Зачем Купер понадобился Карлсону? Трамписты сейчас активно обвиняют Камалу Харрис в коммунизме и леворадикализме. А Купер мог подробно рассказать историю о самоубийстве участников секты «Храм народов» Джима Джонса в Гайане в 1978 году. Джонс придерживался леворадикальных взглядов и в середине 1970-х годов сотрудничал с левыми демократами в Сан-Франциско – в той самой Калифорнии, откуда родом Харрис и где она сделала свою карьеру (в том числе в качестве окружного прокурора Сан-Франциско, хотя и спустя четверть века после того, как Джонс покинул этот город). Так что интерес Карлсона вполне очевиден, аналогии прозрачны.
Но свой интерес был и у Купера – использовать многомиллионную площадку для того, чтобы высказать свои сокровенные мысли о Второй мировой войне. Они свойственны многим представителям крайне правой субкультуры. Если коротко, то Купер считает, что Черчилль хуже Гитлера, так как разжигал войну на деньги сионистов и отказался идти на переговоры с фюрером после Дюнкерка. А Гитлер если в чем и виноват, так в том, что не подготовился к большому количеству пленных в 1941 году, которым в результате умерли от нехватки продовольствия. Все многочисленные факты о массовых преступлениях нацистов Купер проигнорировал.
Кстати, Купер известен еще и как отрицатель Холокоста, но именно в этом выступлении он эту тему прямо не затронул. Но оправдание такого абсолютного зла, как Гитлер, уже говорило само за себя - в передаче Карлсона звучали аргументы из неонацистской пропаганды.
Однако Карлсон слушал все эти кощунственные речи без всякого протеста. А Илон Маск рекомендовал интервью своим подписчикам, назвав его достойным внимания и очень интересным. Смотрел ли Маск этот сюжет, неизвестно – еще одной особенностью интернет-культуры являются «репосты солидарности» по принципу идейной близости (в данном случае с Карлсоном, а не с Купером). К тому же Маск напрямую вовлечен в избирательную кампанию Трампа – и все, что вредно Харрис, для него приемлемо.
Когда разразился скандал, Маск удалил свой «рекомендательный» пост, но этим и ограничился. Команда Трампа комментировать историю с программой Карлсона (все-таки одного из виднейших сторонников экс-президента) отказалась. Джей Ди Вэнс отказался отменить совместное выступление с Такером Карлсоном 21 сентября – обижать Карлсона и его аудиторию, важную для избирательной кампании, он не собирается.
Республиканская партия при Трампе радикализировалась, приобрела ярко выраженный антиистеблишментный, «бунтарский» характер, получив дополнительные голоса избирателей (в том числе и недавних абсентеистов). А теперь видна оборотная сторона: дистанция от трампистов до неонацизма в версии Дэррила Купера оказалась небольшой.
Алексей Макаркин
Эта песня будет вечной! Данная метафора всякий раз приходи на ум, когда слышишь об очередной «надежде» на мирный прорыв или о создании задела для «быстрого урегулирования» армяно-азербайджанского конфликта. На рубеже августа и сентября 2024 года сюжет о продвижении к миру снова оказался востребованным.
В предпоследний августовский день представители Баку и Еревана подписали «Положение о совместной деятельности комиссий по делимитации». Две стороны заявили, что начинают проведение т.н. «внутригосударственных процедур» Что это означает? Прежде всего то, что институты двух стран должны проверить соответствие имеющихся регламентов их конституционному законодательству. 5 сентября правительство Армении одобрило августовский документ.
Однако обращают на себя внимания другие обстоятельства. Обратим внимание на даты. 30 августа подписано Положение о деятельности комиссий двух стран по делимитации границы. Но в этот же день президент Азербайджана Ильхам Алиев снова поднял вопрос о необходимости корректировки Конституцию Армении, так как, по его оценке, в Основном законе соседней страны до сих пор содержатся территориальные претензии к его государству. Алиев особо подчеркнул, что иначе Кавказу не видеть прочного мира. Глава Азербайджана также перечислил другие претензии к Еревану: закупка французского вооружения, военные учения с третьими странами на армянской земле и банальная затяжка времени.
4-5 сентября в азербайджанских медиа и социальных сетях появляется информация об обстрелах с армянской стороны, а также жесткая критика в адрес Франции за призыв официального Парижа воздержаться от посещения Азербайджана. Армянская сторона отвергает свою причастность к вооруженным инцидентам.
Какие выводы мы могли бы извлечь на основе этой весьма противоречивой информации? Делимитация и демаркация границы не тождественна полному урегулированию армяно-азербайджанского конфликта. Помимо межгосударственных рубежей не менее важное значение имеют проблемы идентичности, их также попытаются увязать в один узел. И повторю еще один старый тезис. Надо четко разграничить такие понятия как подписание документа о мире и состояние мира, как отсутствие войны и переход к новой повестке двусторонних отношений.
Сергей Маркедонов
Эммануэль Макрон проявляет чудеса политической эквилибристики. Новым премьер-министром Франции он назначил Мишеля Барнье, неприемлемого для Нового Народного фронта, которому сам же президент и помог получить относительное большинство во втором туре парламентских выборов.
Чтобы предотвратить победу Национального объединения, блок Макрона «Вместе за республику» и левый Новый Народный фронт включили механизм «республиканской солидарности» - то есть взаимной поддержки наиболее сильных кандидатов в одномандатных округах против Национального объединения, которое в результате осталось на третьем месте. На первом – левые, на втором макроновцы, на четвертом Республиканцы (голлисты).
Арифметически большинство складывалось в случае раскола Нового Народного фронта и создания центристской коалиции, не включающей в себя из крупных политических сил крайне правое Национальное объединение и крайне левую партию «Непокоренная Франция» Жан-Люка Меланшона (кроме нее, в Новом Народном фронте представлены социалисты, экологисты и коммунисты). Но сколотить коалицию из макроновцев, Республиканцев и левоцентристов не удалось, так как в этом случае немалая часть левого электората обвинила бы социалистов и экологистов в предательстве. Более того, все участники Нового Народного фронта – за отмену повышения пенсионного возраста, что неприемлемо и для Макрона, и для Республиканцев.
Однако особенностью политической системы Пятой республики во Франции является то, что президент назначает премьера без участия парламента, и правительству не надо получать вотум доверия. Депутаты могут объявить правительству вотум недоверия – для этого достаточно ситуативной коалиции из разных фракций. Таким образом «правительство меньшинства» может существовать, пока у оппозиции нет сильной мотивации объединиться для его свержения.
В этой ситуации Макрон отклонил предложение Нового Народного фронта назначить на пост премьер-министра малоизвестного во Франции экономиста Люси Касте. И после длительных консультаций назначил премьером одного из опытнейших французских политиков, члена партии Республиканцы Мишеля Барнье. Он родился в 1951 году, впервые был избран депутатов в 1978-м (через несколько месяцев после рождения Макрона) и получил общенациональную известность в 1992-м как сопредседатель оргкомитета зимних Олимпийских игр в Альбервиле (в своем избирательном округе). Барнье занимал несколько министерских постов в правоцентристских правительствах, был еврокомиссаром и главным переговорщиком с Великобританией по поводу «Брэксита».
В 2021 году Барнье неудачно претендовал на выдвижение своей кандидатуры в президенты от Республиканцев. И тогда он сильно эволюционировал вправо по вопросам миграции – а это главный вопрос для Национального объединения. Видимо, Макрон рассчитывает на то, что партия Ле Пен-Барделла не будет создавать негативную коалицию с Новым Народным фронтом для свержения кабинета Барнье, если тот будет проводить политику ограничения миграции. Впрочем, Национальное объединение еще заинтересовано в избирательной реформе – переходе от мажоритарной к пропорциональной системе, которая сделает невозможной «республиканскую солидарность» - и в досрочных парламентских выборах до президентских, которые состоятся в 2027-м. Но здесь крайне правые могут столкнуться с нежеланием партий Нового Народного фронта (кроме, возможно, меланшоновцев) поддержать такой проект.
Поэтому Макрон, назначая Барнье, предполагает, что у его кабинета, в который могут войти «Вместе за республику» и Республиканцы, будет определенный запас прочности. Но, в любом случае, речь может идти о нестабильном «правительстве меньшинства», которое будет поддерживать на плаву лишь опыт Барнье по согласованию интересов. И еще немаловажный момент – хотя Национальное объединение в правительство не войдет, но существование кабинета будет невозможным без негласных договоренностей о его лояльности. А это означает, что принцип «республиканской солидарности» подвергнется ревизии – и Национальное объединение фактически выходит из изоляции.
Алексей Макаркин
Конфликт между Израилем и Ираном имеет важную особенность, связанную с различными ситуациями в этих странах.
Израиль получил сильнейший удар в результате прошлогоднего нападения ХАМАС – пожалуй, более сильный, чем октябрьское наступление Египта в 1973 году. Тогда ситуацию удалось переломить за несколько дней, и война завершилась хотя и тяжелой, но победой (и обменом пленными). Сейчас у ХАМАСа уже почти год остается большое число израильских заложников, чего не было никогда ранее.
Все это будет предметом расследования, и Биньямину Нетаньяху, и его министрам и генералам со временем, видимо, придется отвечать перед комиссией (работа комиссии Аграната показана в недавнем фильме «Голда»). В стране существует множество разногласий между политиками, которые активно обсуждаются в публичном пространстве. Но есть общее понимание полной неприемлемости ХАМАС и необходимости обеспечения безопасности Израиля – спор идет о методах, как и в другие периоды израильской истории. Вспомним эпизод из фильма «Рейд на Энтеббе», когда споры в правительстве продолжались, когда самолеты с десантниками были уже в воздухе. «Сумасшедшие», говорит один персонаж – «демократия», вздыхает другой (впрочем, в конце концов становится известно, что проголосовали единогласно). То есть если очень надо, то договариваться умеют.
И в распоряжении правительства Нетаньяху оказалось важное преимущество, которое оно использовало – наработанные за годы возможности спецслужб, которые сейчас задействованы для мощных ударов по противнику. Если планы ХАМАС эти спецслужбы раскрыть не смогли (наоборот, была точка зрения, что можно использовать ХАМАС как противовес Махмуду Аббасу), то многолетняя операция против «Хезболлы» принесла свои результаты – и Нетаньяху может записать их себе в актив. И можно с осторожностью относиться к словам Махмуда Ахмадинежада о том, что Иран создал подразделение по противодействию Израилю, глава которого оказался агентом «Моссада», но, возможно, зерно истины в нем есть.
Преимущество Ирана – это ракеты, которые он также готовил и совершенствовал годами. Но иранское общество и элиты устали от многолетнего противостояния с неясными целями и результатами. На президентских выборах в этом году люди проголосовали за кандидата, обещавшего договориться с Западом о снятии санкций. Версия о том, что аятолла Хаменеи заранее провел сложную комбинацию, обеспечившую победу Масуду Пезешкияну, выглядит конспирологичной, но он не препятствовал этой победе.
После полного доминирования консерваторов из-за исключения реформаторских кандидатов (так был сформирован нынешний состав парламента еще при Эбрахиме Раиси), иранская электоральная политика вновь стала конкурентной. Разумеется, как и раньше, в рамках исламского политического сообщества при возможности исключить любого кандидата без внятного объяснения причин. И внутри системы в условиях ожидания перехода власти к преемнику (а кто он, в точности сказать не может никто; аятолла Хомейни заменил преемника за несколько месяцев до смерти) существует масса подковерных разногласий.
И при этом возник диссонанс между взятыми на себя обязательствами на Ближнем Востоке (причем взяты они были еще при Хомейни, когда появилась «Хезболла») и желанием не обострять ситуацию, чтобы договориться с Западом. Причем исполнением этих обязательств занимается Корпус стражей исламской революции (КСИР), который является жестко идеологизированной и закрытой организацией. Но в нем, как в любых больших структурах, к тому же с сильной экономической составляющей, судя по всему, есть разные мнения по поводу конфронтации с Западом.
Таким образом там, где Нетаньяху бьет, убивая врагов Израиля (и при этом ни с кем из реальных или потенциальных партнеров всерьез не ссорится), Иран избирает сложную и извилистую тактику, чтобы «ответить, но не совсем всерьез» и не закрыть дорогу к переговорам, хотя их успех отнюдь не обеспечен, так как фактор недоверия к Ирану очень силен. Но вопрос в том, есть ли у него другой реалистичный вариант, который не создал бы угрозу обрушения перенапрягшейся системы.
Алексей Макаркин
Исполнилось сто лет Джимми Картеру – первому американскому президенту, достигшему этого возраста.
О Картере часто говорят как о неудачливом главе государства, который добился наибольших жизненных успехов после ухода со своего поста – что уникально для американских президентов. Он настолько активно участвовал в миротворческой деятельности и защите прав человека, что присужденная ему Нобелевская премия 2002 года была воспринята международным сообществом как безусловно заслуженная, бесспорная – что бывает далеко не всегда. И он действительно заслужил моральный авторитет в странах, которые сейчас называются Глобальным Югом – что для американского политика (а тем более экс-президента) очень непросто.
Если же говорить об опыте картеровского президентства, то на память приходит стагфляция в экономике – роковое сочетание безработицы и инфляции (плюс топливный кризис), которого старается избежать любой политик. Унизительный кризис с заложниками в Иране, который Картеру так и не удалось разрешить - аятолла Хомейни демонстративно приказал освободить их в день инаугурации Рональда Рейгана. Постоянные колебания во внешней политике между мягкой «линией Вэнса» и жесткой «линией Бжезинского». Погруженность администрации в повседневную текучку, вызвавшая быстрое разочарование у тех, кто возлагал свои надежды на молодого президента в Белом доме – бывшего подводника, фермера и успешного губернатора. А в собственной партии Картер столкнулся с либералами, мечтавшими о президентстве Тэда Кеннеди.
Республиканцы ставили Картеру в вину «потерю» Ирана и Никарагуа – но режимы умиравшего от рака шаха и вполне здорового Сомосы-младшего держались к моменту своего кризиса только на штыках, причем поддержка со стороны США лишь позволяла отдалить их падение. Интервенция была невозможна - добавить к местным штыкам американские после провальной вьетнамской войны не позволило бы общественное мнение. Хорошего для США варианта в обоих случаях не было.
Другое дело, что американские аналитики не просчитали «эффект Хомейни», считая аятоллу обычным консервативным религиозным лидером и антикоммунистом (в последнем они не ошиблись). Но рецепта предотвращения прихода Хомейни к власти не было даже у самых решительных критиков политики Картера. Понятно, впрочем, что для любого правительства такие экспертные объяснения являются крайне слабым утешением.
И все же опыт Картера на посту президента не стоит рассматривать как одну большую неудачу. Во внешней политике ему удалось добиться первой арабо-израильской договоренности – и Кэмп-Дэвидские соглашения, резко критикуемые многими в момент их заключения, сохранили актуальность и при Мубараке, и при Сиси. Республиканцы критиковали соглашение «Картер-Торрихос» о передаче Панаме контроля над Панамским каналом. Сама передача произошла в 2000 году (как и планировали подписанты), и все это время канал нормально функционирует, а США сняли с себя политическое бремя.
Отказ Картера поддерживать аргентинскую диктатуру Виделы создал прецедент, когда США от ставки на любых лояльных им «сукиных детей» в Латинской Америке стали переходить к политике выстраивания отношений с демократической оппозицией. Это сильно помогло им в 1980-е годы, когда оппозиционеры стали приходить к власти (в Аргентине, Бразилии, Уругвае, а затем и в Чили) и сохранять отношения с США.
Продвижение темы прав человека на международной арене, которым активно занимался Картер, также помогло США в те же 1980-е на исходе тогдашней холодной войны. Оно дало серьезные аргументы в споре со слабеющим СССР, руководству которого пришлось обороняться, что всегда невыгодно. Так что при всех неудачах США демонстрировали и при Картере способность к переменам без обрушения политической системы.
Алексей Макаркин
Закавказская повестка «на полях» 79-й Генеральной Ассамблеи ООН была бы неполной, если бы в ней отсутствовал бы вопрос о подготовке мирного договора между Арменией и Азербайджаном. В Нью-Йорке прошла встреча министров иностранных дел двух соседних государств Арарата Мирзояна и Джейхуна Байрамова. И здесь будет важная оговорка: переговоры прошли не тет-а-тет, а при посредничестве госсекретаря США Энтони Блинкена.
Занимаясь вот уже тридцать лет конфликтами на Кавказе, автор комментария установил интересную закономерность. Практически все инициативы по мирному урегулированию конфликта между Арменией и Азербайджаном имеют внешнее происхождение. Так было с «пакетным» и поэтапным планом, идеей общего государство, «мадридскими принципами», «казанской формулой» и «планом Лаврова», трехсторонними заявлениями 2020-2022 гг. и американскими инициативами в спектре от Ки-Уэста-2001 до нынешних встреч при посредничестве Госдепа СА.
Нью-Йоркская встреча не проходила под мощный информационный аккомпанемент. Согласно скупому официальному сообщению, представители Баку и Еревана договорились о том, чтобы «приложить дополнительные усилия для заключения договора «Об установлении мира и межгосударственных отношений» в кратчайшие сроки». Будто бы раньше они не договаривались о том же самом. Высшие представители Армении и Азербайджана уже тысячекратно озвучивали тезис о том, что мирное соглашение близко, как никогда ранее. Никол Пашинян даже использовал метафору о мире на расстоянии вытянутой руки. И, на первый взгляд, с ним трудно спорить, так как проблема Карабаха выглядит закрытой. Даже сами армянские власти готовы признать азербайджанский суверенитет над ним.
Но на практике метафора с вытянутой рукой выглядит иначе. Скорее мы имеем дело с линией горизонта. При приближении к ней она снова отдаляется. Чтобы кто ни говорил, а победа одной стороны с разгромным результатом, создает ощущение ненадежности будущей конструкции регионального порядка. Официальный Ереван согласен. Но как долго его уступки готово воспринимать армянское общество? Тем паче, что и помимо Карабаха есть немало проблем от демаркации границы за рамками карабахского участка до разблокирования транспортных коммуникаций. И даже конституционные основы – предмет продолжающегося спора.
В итоге получается тот же максимализм (только теперь мяч на стороне Баку, а не Еревана, как раньше), а внешние игроки заботятся в первую очередь о своих интересах. Но разве в прежние времена было иначе?
Сергей Маркедонов
Новым председателем Либерально-демократической партии Японии (ЛДП) избран Сигэру Исиба. Он сменил на этом посту Фумио Кисиду. 1 октября Исиба должен стать и премьер-министром.
Фумио Кисида занял пост премьера в октябре 2021 года. Он представлял фракцию ЛДП «Котикай» (либеральную в политике, социал-консервативную в экономике), конкурировавшей с фракцией «Сэйва Сэйсаку Кэнкюкай» (консервативной в политике, неолиберальной в экономике). Лидером «Сэйва Сэйсаку Кэнкюкай» в течение долгого времени был Синдзо Абэ, премьер-министр в 2006-2007 и 2012-2020 годах.
Менее чем через год после того, как Кисида возглавил правительство, Абэ был убит – и это преступление совершенно неожиданно стало причиной первого кризиса, с которым столкнулся его кабинет. Первоначальное общественное сочувствие к погибшему Абэ сменилось негодованием по поводу многолетних связей политиков ЛДП, включая Абэ, с «Церковью объединения» – религиозной организацией, основанной Мун Сон Мёном, активно действовавшей в Японии и собиравшей пожертвования у своих адептов. В числе таких адептов была и мать убийцы, которая разорила свою семью, отдав мунитам 720 тысяч долларов США, участок земли, унаследованный ею от своего отца, и дом, где жила со своими тремя детьми.
Кисида провел перестановки в правительстве, разорвал связи ЛДП с «Церковью объединения», провел через парламент два законопроекта, ограничивающих деятельность подобных организаций и оказывающих помощь их жертвам. Самого Кисиду и его фракцию в связях с мунитами не обвиняли. Но популярности все это ему не прибавило – населению запомнилось, что Кисида сразу же после гибели Абэ объявил о проведении государственных похорон погибшего премьера. После того, как выявились связи Абэ с «Церковью объединения», две трети японцев высказались против такой чести.
А в 2023 году разразился еще более масштабный скандал, уже напрямую затронувший премьерскую фракцию. Выяснилось, что и «Сэйва Сэйсаку Кэнкюкай», и «Котикай» были замешаны в финансовых махинациях. Традиционно фракции ЛДП пополняют свой бюджет, продавая билеты на приемы и вечеринки партии. В 2023 году стало известно, что эта система оказалась коррумпированной. Кисида после скандала распустил «Котикай», после чего то же самое сделала и «Сэйва Сэйсаку Кэнкюкай». Был принят закон об ужесточении системы финансирования партий. Однако усилившееся недоверие к политикам привело к тому, что авторитет правительства и премьера упал, рейтинг одобрения деятельности правительства снизился к августу 2024 года до 16%. В этих условиях Кисида объявил об отказе баллотироваться на новый срок – партия с таким рейтингом могла проиграть парламентские выборы 2025 года.
Сигэру Исиба - потомственный политик (его отец был главой МВД), что свойственно Японии (отец Абэ был министром, отец Кисиды – депутатом), занимал ряд министерских постов, в том числе возглавлял Минобороны. Исиба в течение своей карьеры проявлял большой интерес к военной тематике, последовательно выступал за расширение применения Сил самообороны Японии и пересмотр пацифистских положений послевоенной Конституции. Исиба – сторонник создания азиатского военного блока, аналогичного НАТО, что явно не нравится Китаю. Он имеет большой опыт в области систем вооружения и правовых вопросов, связанных с обороной, а также любит строить и раскрашивать модели самолетов и кораблей.
Сигэру Исиба вряд ли сможет принципиально изменить уже сложившийся образ ЛДП, хотя то, что он не принадлежал к ведущим фракциям партии – наоборот, критиковал их, а затем основал собственную небольшую и не замешанную в скандалах фракцию «Суйгецукай», является его плюсом перед выборами. В своей деятельности он часто апеллировал к обычным избирателям в обход партийной элиты, что также стало его конкурентным преимуществом. Во внешней политике Исиба продолжит курс своих предшественников, но стилистика его выступлений может носить более жесткий характер. «Потепления» в отношениях с Россией при Исибе в обозримом будущем не произойдет – впрочем, это же было бы и при любом другом премьере.
Алексей Макаркин
Сегодня внимание всего мира приковано к Нью-Йорку. Здесь на Генеральной Ассамблее ООН открылась т.н. «неделя высокого уровня». В рамках этого формата предполагаются выступления лидеров различных сран с ооновской трибуны, обмен мнениями о самых острых проблемах мировой политики, встречи и переговоры.
И хотя кавказская повестка «на полях ООН» и не является центральной, внимание к региону серьезное. Не остался без внимания инцидент, связанный с грузино-американскими отношениями. Сначала «Голос Америки» распространил эксклюзивную информацию о том, что американский президент Джо Байден отказался приглашать премьер-министра Грузии Ираклия Кобахидзе на традиционный прием мировых лидеров и представителей ООН. Таковой был намечен на 25 сентября. Изначально имя главы кабмина Грузии фигурировало среди приглашенных персон, но позже он попал в «стоп-лист». Информация подтвердилась. Спикер грузинского парламента Шалва Папуашвили заявил об отзыве приглашения для его однопартийца телеканалу «Мтавари Архи». По его словам, такие действия оскорбительны, в первую очередь, «для народа США». Как бы то ни было, а официальному Тбилиси стратегический союзник снова указал на нежелательность его внутри-и-внешнеполитической линии.
«Голос Америки» в своей публикации привел слова некоего «анонимного источника» из Белого дома: «Недавние действия и заявления грузинского правительства свидетельствуют о шокирующем неуважении к демократии и воле грузинского народа». Впрочем, с Кобахидзе в США не захотели иметь дело и другие представители администрации Байдена. Остроты ситуации добавляет предвыборная кампания, которая вовсю идет в Грузии.
26 октября там пройдут парламентские выборы, на которых задачей правящей партии будет получение конституционного большинства, а оппозиция сделает ставку на уличные протесты и попытку повторить сценарий «революции роз», хотя дважды, как известно в одну реку не входят. Похоже, США решили не предоставлять «Грузинской мечте» возможности стать «вторым Азербайджаном» для Вашингтона, то есть режимом, настроенным в отношении Запада позитивно, но имеющим некие «внутренние особенности». Нюансы и оттенки сегодня не популярны, особенно на постсоветском пространстве. От грузинской власти требуют лояльности, а в попытках ослабления прозападной оппозиции Вашингтон видит не только (и даже не столько) укрепление власти Бидзины Иванишвили, сколько повышение его внешнеполитической самостоятельности. В период, когда великие державы стремятся к «единству рядов», такие вольности не слишком поощряются.
Какие можно сделать предварительные выводы? Вашингтон, похоже, определился со «своими кандидатами» на грузинских выборах. И они не будут из «партии власти». Осталось слово за избирателем Грузии. Окажи он мощную поддержку власти, внешний фактор не сыграет против нее. Но в случае колебаний и «расколотого выбора», «помощь извне» тем или иным силам может стать серьезным фактором влияния на внутренние расклады.
Сергей Маркедонов
В немецкой земле Бранденбург прошли выборы, на которых Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) опередила Альтернативу для Германии (АдГ).
В нынешнем месяце выборы прошли еще в двух восточногерманских землях - Саксонии и Тюрингии. В Саксонии победил Христианско-демократический союз (ХДС), оставив АдГ на втором месте. В Тюрингии, наоборот, победила АдГ – это пока единственный случай в Германии, на втором месте ХДС. В обоих случаях СДПГ прошла в местные ландтаги, но далеко отстав от ХДС и АдГ.
Бранденбург на фоне Саксонии и Тюрингии считался политической цитаделью СДПГ – она неизменно выигрывала выборы в этой земле с 1990 года. Бранденбург окружает Берлин, который не входит в состав этой земли – ситуация напоминает Московскую область. Соответственно, инвестиций в экономику околостоличного региона больше, чем в периферийных Саксонии и Тюрингии (например, Tesla свой завод открыла в 2022 году). Но есть много небольших городков, где наиболее активная часть молодежи уехала на Запад, туристы не приезжают (их притягивает только Потсдам) и многие люди живут воспоминаниями. То же самое относится и к сельским районам.
И в Бранденбурге начал стремительно расти рейтинг АдГ в рамках ярко выраженного «дегажистского» голосования, когда любые системные партии решительно отторгаются немалой частью избирателей, несмотря на любые обещания и на стигматизацию «альтернативы» как «коричневой» партии. По всем опросам (кроме самого последнего предвыборного) АдГ опережала социал-демократов. На левом фланге в рамках сходного процесса «Левые», которых избиратели более воспринимали как конформистскую часть политической системы, стали стремительно вытесняться более радикальным Альянсом Сары Вагенкнехт (АСВ).
И тогда СДПГ использовал последний ресурс – личную популярность премьер-министра Бранденбурга Дитмара Войдке, на которого «дегажизм» в виде исключения распространялся меньше. Личный рейтинг Войдке как кандидата в премьеры на новый срок перед выборами составил 59% (у местного лидера АдГ было всего 16%). Войдке провел кампанию, дистанцируясь от федеральной СДПГ и упирая на местную проблематику – а еще призвал договариваться с Россией. Непопулярного канцлера Олафа Шольца в кампании вообще не было. Зато Войдке уведомил избирателей, что уйдет в отставку, если СДПГ отстанет от АдГ – то есть резко повысил ставки.
В результате на финише кампании произошла дополнительная мобилизация в пользу СДПГ за счет личного ресурса Войдке. Партия смогла опередить АдГ на полтора процентных пункта (30,89% к 29,23%), победив в том числе в Потсдаме и его окрестностях. На символическом уровне это успех партии – и даже канцлер Шольц может записать его в свой актив, так как в случае потери Бранденбурга ему, скорее всего, пришлось бы подумать о досрочной отставке.
Впрочем, у этого успеха есть и оборотная сторона. Рухнул рейтинг партнеров СДПГ – «Зеленых» - которые в результате не прошли в ландтаг. Свободные демократы, как и в Саксонии, и Тюрингии, заведомо на прохождение рассчитывать не могли. А мощный подъем АСВ привел к тому, что он не только вытеснил из ландтага «Левых», но и несколько опередил ХДС.
В результате у СДПГ 32 места, у ХДС – 12, в сумме у местной «большой коалиции» 44 места. У АдГ 30 мест, у АСВ – 14, также в сумме 44. «Черно-красно-зеленая» коалиция (в Германии ее называют «кенийской», потому что ее цвета соответствуют флагу Кении) более неактуальна из-за отсутствия «Зеленых». Но Войдке может попробовать договориться с АСВ – в отличие от АдГ, на Альянс Сары Вагенкнехт не распространяется бойкот со стороны системных партий. Если это получится, то у такой коалиции будет большинство в ландтаге – 46 мест – и появится прецедент вхождения АСВ в земельное правительство.
Алексей Макаркин
Год назад многие политики, комментаторы, исследователи постсоветского пространства были практически единодушны во мнении: нагорно-карабахский конфликт завершен. Азербайджан за два дня провел военную операцию, которую назвал «антитеррористической» и поставил под контроль территорию непризнанной Нагорно-Карабахской республики. Точнее сказать, ту ее часть, которая сохранилась после второй карабахской войны 2020 года. Руководство НКР заявило о разоружении воинских формирований и роспуске де-факто образования, которое на протяжении порядка трех десятилетий было одним из важнейших факторов кавказской политики.
За год новый статус-кво, достигнутый в сентябре-2023, кажется еще больше укрепился. Армянское население покинуло Карабах. То, что для Азербайджана воспринимается, как национальная победа (известный бакинский политический аналитик Ильгар Велизаде лаже говорит о новом поколении «победителей» у него в стране), в Армении расценивают, как страшную катастрофу. И с этой национальной травмой, здесь не нужно иллюзий, будет жить не одно поколение армян. Но официальный Ереван при этом не прибегает к реваншистской риторике, напротив соглашается на новые уступки, говорит о прощании с «исторической Арменией» ради Армении новой. Внешние игроки, хотя и транслируют, некоторые критические оценки по поводу «издержке и эксцессов» годичной давности, не особо усердствуют в этом. В формате «холодной войны- 2.0.» Россия воспринимается, как главная угроза Западу. И потому США и ЕС пытаются формировать диалог с Арменией и Азербайджаном именно в таком ключе. Предлагая себя, как главных модераторов, полагая Россию «уходящей натурой». Это далеко от реальности, но такие представления введены в публичный оборот.
Значит история закончена, забудьте? Прежде всего, спустя год после «третьей карабахской» важно подведение некоторых итогов и уточнение объяснительных моделей. Новое обострение армяно-азербайджанского противостояния в 2023 году снова показало, что длительные этнополитические конфликты на просторах бывшего СССР разрешаются по-прежнему преимущественно с опорой на силу. Переговоры и компромиссы в конфликтующих обществах политически не востребованы. В карабахском контексте стоит особо отметить, что Азербайджан фактически стал вторым после России государством, способным сломать с выгодой для себя существующий статус-кво и начать процесс возвращения ранее утраченных территорий. С той лишь принципиальной разницей, что в РФ происходило не только инкорпорирование земель, но и населения!
Впрочем, в условиях нового статус-кво надо предельно четко отдавать себе отчет в том, что с уходом Карабаха под суверенитет Азербайджана конфликт между двумя кавказскими республиками еще не завершен. Нет мирного договора (хотя обсуждается уже десятая его версия!), нет демаркированной границы. Возникают споры о том, как корректировать Конституцию Армении, дабы в будущем купировать даже намеки на территориальный реванш. Но самое главное, пожалуй, это состояние умов в двух странах - участницах конфликта. Подавленность и фрустрации армян- не проявление их реальной готовности к уступкам, скорее фиксация слабости и отсутствия неких ресурсов. Воодушевление азербайджанцев- не то же самое, что желание, пускай и с позиции победителя идти к компромиссам, скорее желание продемонстрировать кураж и успех.
И поэтому закрыта важная глава в истории, но новые еще предстоит и написать, и прочесть!
Сергей Маркедонов
Отец-основатель «Грузинской мечты» Бидзина Иванишвили в очередной раз выступил с такой инициативой, которая не могла бы оставить равнодушным никого из политиков в его стране. Впрочем, и за пределами Грузии тоже. Бидзина Григорьевич предложил извиниться перед осетинским народом за события «пятидневной войны» 2008 года. По его словам, этот этнополитический конфликт, «не был желанием ни грузинского, ни осетинского народов», и чтобы преодолеть его последствия нужно «уличить заказчиков войны и покарать исполнителей».
Сделаем два предварительных вывода из этого события. Во-первых, «горячий август» 2008 года инструментализируется в ходе выборов. Правящая партия представляет авантюру Михаила Саакашвили не просто, как эмоциональный и непродуманный шаг, «пятидневная война» представляется, как национальная измена в интересах внешних сил. Оппозиция же, напротив, видит в действиях «Мечты» «руку Кремля». Во-вторых, каждый из внутренних и внешних игроков увидит в призыве Иванишвили свое. Одни- наступление «московского империализма», другие-восстановление справедливости. Несколько картинок будут сосуществовать друг с другом.
Можем ли мы говорить о том, что Иванишвили стремится к достижению устойчивого мира на Кавказе? Да, если сделать оговорку, что этот мир отражает его представления о прекрасном. Важно понимать, что в Цхинвале и в Сухуме (а также во Владикавказе) многие воспринимают такой «разворот» грузинской власти со скепсисом, если не с опасением. И не потому, что не хотят мира. Есть опасения того, что Москва и Тбилиси придут к неким договоренностям помимо абхазских и югоосетинских интересов. И как показывает практика начала 1990-х гг., такие настроения не лишены рациональных оснований, а игнорировать их – себе дороже.
Впрочем, проблема не только в том, как синхронизировать обмен мнениями между участниками застарелых конфликтов. У Иванишвили, как и у его оппонентов впереди главные выборы четырехлетия. На карту поставлено слишком много. «Партия власти», дистанцируясь от Запада, пытается найти свою особую электоральную нишу. Но переоценивать степень и антивестернизм, и пророссийскости Иванишвили и К не стоит. Следовало бы также помнить, что в грузинском дискурсе были даже представления о Звиаде Гамсахурдиа, как об «агенте КГБ и Кремля». Про Эдуарда Шеварднадзе мы уже не говорим. Но даже о Саакашвили (хотя, казалось бы) имелись такие суждения, мол де он пошел на Цхинвал, подогреваемый Москвой. Мы это к тому, что на роль внешних си могут номинироваться не только НАТО и США, но и РФ.
И между выборными речами и последующими делами имеется иной раз дистанция огромного размера. Вспомним дрейфы хотя Виктора Януковича, Владимира Воронина и того же Иванишвили (ночь Гаврилова в 2019 году!). И потому спешить с окончательными выводами также преждевременно. Хотя сам факт признания ошибок прошлого важен в контексте поиска оптимальных сценариев для нормализации. Важно только искусственно не форсировать события и не подменять реальность завышенными ожиданиями.
Сергей Маркедонов
Урсула фон дер Ляйен предложила новый состав Еврокомиссии (ЕК).
Если в 2019 году фон дер Ляйен была избрана главой ЕК на первый срок и ее возможности по влиянию на состав комиссии были меньше, то сейчас они увеличились. Хотя кандидатов в состав ЕК делегируют национальные правительства, но председатель комиссии может неофициально рекомендовать им заменить кандидата – и она активно использовала это право.
Фон дер Ляйен настояла на уходе из ЕК своего главного оппонента внутри комиссии Тьерри Бретона, представлявшего Францию. Впрочем, здесь ее интересы не противоречили позиции Эммануэля Макрона. Новым вице-председателем ЕК от Франции и куратором промышленности должен стать Стефан Сежурне, министр иностранных дел в ушедшем в отставку правительстве Габриэля Атталя. Шансов на сохранение своего поста в кабинете Мишеля Барнье у Сежурне не было – зато теперь он получил компенсацию. И Макрон договорился о расширении полномочий Сежурне по сравнению с теми, которые были у Бретона.
По настоянию фон дер Ляйен Румыния и Словения заменили своих кандидатов – мужчин на женщин, а Болгария предложила двоих кандидатов, из которых фон дер Ляйен предсказуемо выбрала женщину. В результате соотношение мужчин и женщин в ЕК составляет 60 к 40%. В Словении в связи с заменой разразился внутриполитический скандал – оппозиция подвергла критике такую уступчивость правительства.
Впрочем, Румыния получила компенсацию за такую замену – ее представительница Роксана Минзату станет одним из шести зампредов ЕК (будет курировать вопросы занятости и социальных прав). А кандидат от Словении, дипломат Марта Кос (в прошлом посол страны в Германии и Швейцарии) будет курировать расширение ЕС и поддержку Украины - это новая должность в комиссии. И Кос может стать одной из наиболее активных членов комиссии в публичном пространстве – вопросов ей будут задавать много.
Похоже, что непростые переговоры были с Италией, где у власти находится правительство Джорджи Мелони – евроскептики, которые, однако, хотели бы выстроить отношения с Евросоюзом. Кандидатом от Италии стал Раффаэле Фитто, самый проевропейский политик среди деятелей «Братьев Италии». У него нет крайне правого прошлого – его отец был видным членом Христианско-демократической партии, доминировавшей в итальянской политике несколько послевоенных десятилетий. Сам Раффаэле Фитто долгие годы был соратником Сильвио Берлускони и лишь в 2018 году присоединился к партии Мелони. В новом составе ЕК он в качестве зампреда комиссии будет курировать региональную политику – а это, в первую очередь, европейские деньги для реализации популярных проектов.
Одной из наиболее острых проблем – миграционной – займется нынешний министр финансов Австрии Магнус Бруннер, который станет еврокомиссаром по внутренним делам и миграции. Ему предстоит найти непростой баланс между обеспечением прав человека и желанием многих стран максимально закрыться от мигрантов.
В новом составе ЕК существенно усиливаются позиции балтийских стран – их представители займутся внешней и военной политикой. Представительница Эстонии Кая Каллас становится зампредом ЕК в качестве высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности и обороны. Новый пост еврокомиссара по обороне и космосу займет кандидат от Литвы Андрюс Кубилюс. Каллас объявлена в России в розыск по уголовной статье из-за поддержки демонтажа советских памятников, а консерватор Кубилюс также занимает жесткую позицию по отношению к политике России. Представитель Латвии Валдис Домбровскис потерял пост зампреда ЕК (который по неформальной квоте перешел к Каллас), но сохранит должность куратора экономики.
Теперь кандидаты пройдут процедуру слушаний в комитетах Европарламента, где обычно некоторых из них «отсеивают» (сейчас главный кандидат на «отсев» – тесно связанный с Виктором Орбаном еврокомиссар от Венгрии Оливер Вархели), и правительства их заменяют – так что Орбан сможет предложить другого лояльного ему кандидата. А затем уже Европарламент голосует за согласованный список. Приступить к исполнению своих обязанностей новый состав ЕК должен 1 ноября.
Алексей Макаркин
Умер Николай Сванидзе.
Для него зло было злом, и никак иначе. Одна из главных (если не главная) проблем российского общества последних десятилетий – это размывание критериев зла. Причем если встать на этот путь, то практически невозможно остановиться. И здесь уже не спасают ни качественное образование, ни великая культура.
Сколько поклонников Пушкина редуцировали его до «Клеветникам России» и «Бородинской годовщины», да еще начальных строк «Из Пиндемонти» - без строк заключительных. Сколько эстетов, обожающих Чайковского и Рахманинова, приходили к выводу, что при Сталине был «большой стиль», защищавший общество – и культуру в том числе - от чуждых влияний, от заграничных наклеек. Сколько людей с университетскими дипломами приходили – нередко весьма извилистым путем, не без душевных колебаний, но суть от этого не менялась – к оправданию массовых расстрелов и депортаций народов. И так далее.
Николай Сванидзе всеми силами пытался противостоять этой захлестывающей волне. Делал фильмы. Выступал по телевидению, став мишенью для различных сталинистов – и давних, и неофитов. При всей своей человеческой деликатности был абсолютно непримирим к любым уступкам тоталитарным идеологии и практикам, что нередко требует сильных внутренних эмоций. Быть может и поэтому ушел раньше, чем многие его ровесники. R.I.P.
Алексей Макаркин
Подготовка к парламентским выборам в Грузии набирает ход. Лидеры политических объединений определяются с «первыми тройками». И самое время разобрать, кого предлагает поддержать правящая партия «Грузинская мечта». Для нее выборы-2024 станут серьезнейшим стресс-тестом, как внутри-, так и –внешнеполитическим. Впервые с 2012 года «партия власти» в Грузии не имеет поддержки США и ЕС, напротив испытывает жесткое давление с их стороны. Но какими бы ни были «геополитические обстоятельства», слово самого грузинского избирателя будет иметь первостепенное значение.
Итак, Бидзина Иванишвили возглавил партийный список «Мечты». Представлена и первая двадцатка претендентов на роль «народных избранников». Но, скорее всего, в случае успеха не все они останутся работать в парламенте. В канун новогодних торжеств Бидзина Иванишвили решил сделать своим соратникам, оппонентам, противникам и избирателям своеобразный «подарок». На съезде «Грузинской мечты» он объявил о готовности вновь возглавить им же созданное объединение и занять пост его почетного председателя. По собственному признанию Иванишвили, принять такое решение его подтолкнули несколько причин, среди которых наиболее важными он назвал «геополитическую обстановку», а также «риски коррупции и внутреннего противостояния» среди соратников в правящей партии.
Так «грузинский Дэн Сяопин» снова вернулся в игру. За 12 лет пребывания у власти нынешней правящей партии он не раз покидал политику и возвращался в нее. Стараясь, по возможности не занимать официальных позиций. Но на выборы-2024 Иванишвили пошел к открытым забралом. Вероятно, чтобы особо подчеркнуть «экзистенциальный характер» кампании. Вторым номером вслед за Иванишвили стал действующий премьер Ираклий Кобахидзе, а его тезка председатель партии и экс-глава кабмина Гарибашвили замкнул тройку. В пятерки также спикер парламента Шалва Папуашвили и лидер парламентского большинства Мамука Мдинарадзе. Конечно, в списке правящей партии не обошлось и без «селебритиз», известных спортсменов. Но не оказалось в нем генсека «мечтателей» Кахи Каладзе (кстати, в прошлом также известного футболиста). Скорее всего, ему доверена административная работа в столице. Каладзе- мэр Тбилиси, а главный город страны дает весомый процент избирателей и голосов в поддержку партии. Такой вопрос на самотек упускать нельзя.
Таким образом сделан акцент на узнаваемость лидера партсписка. Этот факто должен сделать свое дело. Снова будет мобилизован старый и проверенный электоральный прием: голосуй за правящую партию не столько за нее саму, сколько против оппозиции. Иванишвили для многих ассоциируется со стабильностью (на противопоставлении эксцентричному и непредсказуемому Михаилу Саакашвили). Похоже, правящая партия сделала свои основные ставки.
Сергей Маркедонов
Канонизация и патриотизм. История митрополита Иосифа
В Казахстане православные верующие почитают двоих послевоенных архипастырей – митрополитов Николая (Могилевского) и Иосифа (Чернова). Оба долгие годы находились в лагерях. Владыка Николай канонизирован, а владыка Иосиф – нет, причем для его канонизации возникло неожиданное препятствие.
Дело в том, что в период Великой Отечественной войны владыка Николай находился в лагере. Его имя попало в список кандидатов на освобождение, который патриарх Сергий передал властям вскоре после известной встречи со Сталиным. Тогда Сергий не знал, что из всего списка в живых оставался лишь Николай, которого, однако, освободили лишь после окончания войны, в 1945 году. Уже новый патриарх Алексий I назначил его в Казахстан.
А владыка Иосиф перед войной был освобожден из лагеря и находился в 1941-1944 годах на оккупированной территории, в основном в Таганроге, где управлял епархией до ареста и возобновил управление ею с приходом немцев. С оккупационными властями он поддерживал непростые отношения. С одной стороны, участвовал в некоторых пропагандистских акциях – выступал на митинге по случаю переноса памятника Петру I в центр города и опубликовал две статьи в местной коллаборационистской газеты о преследованиях религии в СССР. С другой стороны, на что особо обращают внимание церковные историки, отказался прекратить поминать на службах митрополита (затем патриарха) Сергия. И некоторое время находился под арестом – немцы ему не доверяли, но затем все же выпустили на свободу.
Советские органы арестовали владыку Иосифа в 1944 году. Он был приговорен к 10 годам лишения свободы, после смерти Сталина освобожден и вскоре получил возможность вернуться к церковной деятельности. Епархией в Казахстане он управлял с 1960 года до своей кончины в 1975-м. В 1968-м был возведен в сан митрополита. Никто, по крайней мере, публично не припоминал ему военные времена.
В современной России шла подготовка к канонизации, причем и в Ростовской митрополии, к которой относится Таганрог, и в Казахстане. Собирались воспоминания, фиксировались чудеса и исцеления по молитвам к нему (они особенно важны, так как владыка не был мучеником, для канонизации которых чудеса необязательны). Ростовские священнослужители подготовили обширный план мероприятий, посвященных 50-летию со дня его кончины в следующем году: предполагалось проведение круглых столов, конференций, просветительских концертов и вечеров, циклов уроков для воскресных школ.
Священники, готовящие канонизацию митрополита, обратились в прокуратуру с просьбой ознакомиться с его делом (ранее с ним уже работали историки, но канонизация требует дополнительных процедур). И вдруг выяснилось, что реабилитация митрополита отменена, и для государства теперь он снова преступник ввиду того, что «его пособничество оккупантам в годы Великой Отечественной войны подтверждено материалами уголовного дела». Так что он оказался не патриотом, а предателем, как и зафиксировал в свое время советский суд. Теперь канонизация выглядит невозможной – против государства церковь не пойдет.
История с «дереабилитацией» митрополита Иосифа (Чернова) демонстрирует вектор, по которому может идти пересмотр и других дел ранее реабилитированных лиц в рамках скорректированной концепции госполитики по увековечиванию памяти жертв репрессий и на основании приказа генерального прокурора (проект которого опубликован в Интернете). В 1990-е годы в реабилитации отказывали священнослужителям, которые занимались доносами в гестапо. Если же факты доносов установлены не были, то шансы на реабилитацию были весьма высоки.
Такая дифференциация была в отношении деятелей Псковской миссии, деятельности которой посвящен известный фильм «Поп» с Сергеем Маковецким в главной роли. Теперь же реабилитированные члены этой миссии вполне могут быть вновь признаны преступниками. Если в 1990-е годы государство часто охотно шло навстречу церкви в вопросах реабилитации таких осужденных, то сейчас внутрицерковные интересы в рамках «политики памяти» в расчет не принимаются.
Алексей Макаркин
Канонизация и патриотизм. Пример Рязани.
В 1987 году, еще в патриаршество Пимена, в Синоде утверждался список кандидатов в собор рязанских святых, направленный ныне покойным рязанским архиепископом Симоном. Одно имя в нем оказалось вычеркнуто – князя Олега Рязанского. Члены Синода в детстве явно читали популярные книги про Куликовскую битву и знали, что князь Олег – это предатель общерусского дела, враг Дмитрия Донского и союзник Мамая. И имели основания полагать, что и светские начальники воспитывались на этих же книгах.
Соборы святых по региональному принципу появились в Русской церкви в ХХ веке. Член Синодальной Комиссии по канонизации святых архимандрит Дамаскин (Орловский) несколько лет назад назвал формирование епархиальных соборов святых «полулегальным каналом, по которому имена неканонизованных усопших попадали в справочные аппараты календарей». Канал этот появился не от хорошей жизни. В советское время канонизации были фактически запрещены – исключение составляло лишь прославление святых, объяснявшееся интересами внешней политики – как святителей Николая Японского и Иннокентия Аляскинского. И тогда был найден обходной путь.
Синод утверждал новые праздники – соборы святых различных епархий. Официально подразумевалось, что в эти соборы входили только канонизированные ранее святые – а раз так, то неформальный запрет нарушен не был. На практике же в состав соборов стали включать и святых, и неканонизированных подвижников – по усмотрению правящих архиереев. Владыка Симон особо почитал Олега Рязанского – вот и включил его, опираясь на многовековую традицию почитания этого князя в Рязани.
Включение имени в собор фактически означало канонизацию, хотя и не оформленную согласно принятым в церкви правилам. Однако так полагали не все: архимандрит Дамаскин исходил из того, что «вписывание не прославленных Церковью усопших в списки соборов создавало некую фикцию, будто они были канонизованы; и таким образом, по существу профанировалось одно из благодатных явлений церковной жизни».
Обычно включение в состав соборов мало известных за пределами епархий подвижников проходило без проблем – но в данном случае речь шла о слишком известной и противоречивой фигуре. Поэтому кандидатуру Олега заблокировали. Тем более, что к 1987 году в условиях перестройки новые канонизации разрешили, и шла подготовка к Поместному собору 1988 года, где к лику святых причислили Дмитрия Донского, персона которого вызывала у светских властей только энтузиазм. Позиция церковных деятелей была более сложной, учитывая крайне конфликтные отношения Дмитрия с митрополитом Киприаном – о подобных проблемах Олега ничего не известно (скорее всего, их и не было).
В последующие годы канонизировать Олега никак не удавалось. Хотя в Рязани настаивают на его патриотизме, утверждая, что он в 1380 году был не врагом, а тайным союзником Дмитрия. В церковных лавках продавались иконы князя Олега. У гробницы князя в Солотчинском монастыре молились верующие, от его главы «наблюдалось мироточение и благоухание». Одновременно развивалось и светское почитание. В 2007 году при губернаторе Георгии Шпаке (бывшем командующем ВДВ) в центре Рязани Олегу был установлен конный памятник, который изваял Зураб Церетели. А князя, изображенного на гербе Рязани, давно отождествляют с Олегом.
И вот 16 мая 2023 года Синод решил упорядочить списки местных соборов. Причем было постановлено, что в них «включаются уже прославленные общецерковным чином святые, особо почитаемые в данной местности, и местночтимые святые». То есть все непрославленные подвижники теперь официально относятся к числу местночтимых святых – неопределенность снята.
И в числе тысяч имен, включенных в многочисленные соборы (только в рязанском 122 имени), тихо появился и «Олег, во Святом Крещении Иаков, Рязанский, благоверный князь». Его день памяти как местночтимого святого – 10 (23) июня, в день празднования собора Рязанских святых. А с этого года икона святого Олега, освященная митрополитом Марком, находится в областном военкомате, где явно не сомневаются в патриотизме князя.
Алексей Макаркин
Грузинская оппозиция и представители ЕС трубят тревогу. С их точки зрения, официальный Тбилиси активно продвигает еще один «российский закон», уподобляя правовое поле Грузии России. О чем идет речь? И можем ли мы в канун главных выборов четырехлетия в этой кавказской стране говорить об окончательном разрыве между Грузией и Западом?
Итак, грузинский парламент во втором чтении поддержал законопроект «О защите семейных ценностей и несовершеннолетних». За него проголосовал 81 депутат из 150, то есть практически это split decision, понятие, перекочевавшее из боксерского словаря в политико-правовой обиход. Мнения судей (в данном случае народных избранников) разошлись! Оппозиция не присутствовала на обсуждении закона и отказалась участвовать в процедуре голосования.
Оппоненты власти упрекают правительство в гомофобии и представляют дело так, будто бы «Грузинская мечта» потакает вкусам Кремля. Сперва иноагенты, теперь сексменьшинства. Евросоюз уже осудил «поспешное принятие» во втором чтении законодательного пакета о «семейных ценностях». С соответствующим заявлением выступил Петер Стано, пресс-секретарь Верховного представителя ЕС.
Впрочем, здесь есть немало нюансов, которые пропадают в пылу политической борьбы. Как и в случае с законом о «прозрачности иностранного влияния», с «традиционными ценностями» не все так просто. В первом кейсе грузинские законодатели использовали западный законотворческий опыт (многие термины позаимствованы из аналогичного австралийского проекта). Что же касается «традиций» и «семейных ценностей», то в Грузии этот дискурс был (и, наверное, будет) вне всякой привязки к Бидзине Иванишвили. В партийной палитре страны и ранее возникали такие структуры, как «Союз традиционалистов» или «Альянс патриотов», которые активно продвигали консервативную повестку. «Патриоты», было время, имели третью по численности фракцию в парламенте. Некоторые аспекты «традиционализма» официальный Тбилиси обсуждал даже с европейскими партнерами, в этом плане многие грузинские интенции (возможно выраженные в более мягкой форме) находили поддержку, например, в Будапеште. Отдельно надо сказать и консерватизме, транслируемом Грузинской православной церковью, институцией, имеющей значительный ресурс народной популярности. Патриарх-Католикос всея Грузии Илия II в соцопросах неизменно на первых позициях.
Таким образом, упрощать не стоит. Грузинский консерватизм и традиционализм имеет глубокие внутренние корни, искать в его проявлениях только руку Кремля вряд ли уместно и оправдано. Но политики- не социологи и не культурологи, оппозиции выгодно представить свою борьбу не как внутреннее противостояние, а как экзистенциальный конфликт. Власть и ее оппоненты по-разному инструментализируют фактор внешней угрозы. И если правящая партия обвиняет «националов» в предательстве интересов страны, то последние говорят о «традиционализме», как потакании Кремлю. Выборы ближе, ставки выше!
Сергей Маркедонов
В первый день осени в Азербайджане прошли очередные внеочередные парламентские выборы. В этой стране кампания по избранию депутатов Милли меджлиса второй раз проходит в формате досрочного голосования. В 2024 году предолгом для переноса выборов стал Климатический саммит ООН (КС-29), который должен пройти в Баку в ноябре.
Но многие эксперты обращают внимание на другую причину, которую официально не слишком педалируют. Выборы в парламент, как ранее досрочная президентская кампания, стали первым голосованием граждан Азербайдажна в пределах его международно признанных госграниц. С момента распада СССР этого не было. В Нагорном Карабахе были открыты участки, их число по сравнению с выборами президента выросло с 26 до 55.
Однако не только этим интересна завершившаяся кампания. Выборы прошли без участия ПАСЕ и на фоне определенного охлаждения отношений между Азербайджаном и Западом. Впрочем, охлаждение не означает «заморозку». Как правило по части критики Баку более активны европарламентарии (как депутаты Европарламента, так и отдельных стран-членов ЕС), а также американские конгрессмены. Представители дипкорпуса США и Еврокомиссии намного более толерантны к некоторым «отклонениям» от «стандартов демократии».
Что говорят итоги выборов? В Милли меджлисе 125 депутатов, 68 мандатов достанутся после голосования 1 сентября правящей парти «Ени/Новый Азербайджан». Впрочем, мало кто сомневался в этой победе. Независимые кандидаты (точнее сказать, не имеющие четкой партийной аффилиации) получат более 40 мандатов. Остальные места займут представители разных оппозиционных партий.
Оппозиция раздроблена, среди отдельных ее фракций нет общего подхода и по стратегии, и по тактике. Так старейшая оппозиционная структура «Народный фронт Азербайджана» заявил о бойкоте кампании. Ее лидеры заявили, что фальсификации гарантированы, а если так, то нет и смысла бороться. При этом партия «Мусават» впервые за 15 лет вышла на старт избирательной гонки. Лидер мусаватистов Ариф Гаджилы также сделал ряд скептических заявлений относительно транспарентности выборных процедур, но оговорился, что своим участием решил «активизировать политическую атмосферу в стране». Впрочем, согласно официальным данным никто из членов «Мусавата» в парламент не попал, а его руководство сделало ряд заявлений о допущенных серьезных нарушениях.
Очень многое в оценках итогов голосования зависело от «большой геополитики». Поэтому турецкие наблюдатели или представители постсоветских стран в целом отметились комплементами в адрес организаторов кампании. Выше мы уже писали про ПАСЕ. Было бы странно ожидать от этой организации и ее подразделений что-то кроме критики в адрес официального Баку.
Сергей Маркедонов